Шоу иллюзиониста

      Ночь давно опустилась на Вайтран, и прислужник оттащил последнего соратника в общую спальню, плюхнув его бесчувственное тело на кровать напротив постели Элки. Волшебница отстегнула длинные ремешки, оставшись только в плетении основных кожаных лент по торсу и бёдрам. Повинуясь танцу её пальцев, заклинание обольщения окатило спящих девушек, и они поднялись, окутанные мутным розоватым свечением. Хозяйский жест рукой, и безвольные тела зашагали за иллюзионисткой по коридору жилого этажа. Босые ноги волшебницы утопали в ворсе ковра, и она внимательно слушала беспокойное дыхание спящих обитателей. Впереди мелькнула тень, и Солус втянул её с девушками в боковую комнату, притворив за ними дверь. — Умница, — шёпотом похвалил он напарницу. — На сколько? — Часа три, — ответила Элки. — Почти всё истратила для тебя, похотливый кот! — А теперь поищи их, моя Мара, — хихикнул имперец.       В прохладе коридора волшебница вжалась в каменную стену, концентрируясь на провидческом заклятии. Камни на миг исчезли из её поля зрения, являя сгустки светлого света в тех местах, где отдыхали соратники. Элки с ужасом увидела, как вокруг некоторых из них спиралями крутятся голубоватые змеи Дара Хирсина.       «Я не самоубийца, о нет», — сказала она себе, увидев, как один из комков света двинулся. Её обоняние уловило мускусный запах волколака в гоне, и волшебница рванула с места, не разбирая дороги.       Очнулась она, сбитая с ног и прижатая к ковру: лица незнакомца было не разобрать в темноте коридора. — Ведьма, — прорычал-проговорил оборотень. Элки заёрзала под ним, собирая крохи оставшихся сил, и ухитрилась коснуться незащищённого одеждой запястья воина, в отчаянии пытаясь помутить его рассудок. Голова нападавшего дёрнулась, и он застыл. Элки с удвоенной энергией принялась выворачиваться из-под соратника. Она захлопнула тяжёлые двери общей спальни в тот момент, как снаружи послышалось леденящее кровь рычание, и створки дрогнули под ударом мощного тела. Элки прошептала: — Будь хорошим мальчиком, волчонок, сегодня не твоя ночь…       Ну нет, здесь ей оставаться — рисковать собственным телом. Быть распаханной оборотнем — перспектива не из приятных, а Солус пусть сам очаровывает своих баб, нечего было пренебрегать школой иллюзии.       Утром Элки, полная решимости, хотела было подступиться к нанимателю с требованием выпустить её из этого зверинца, когда обнаружила, что имперца нет в Йоррваскре. Вчерашние жрицы любви ходили с блаженными улыбками, избегая, впрочем, глядеть друг на дружку, и хотя бы это успокаивало. Наспех проглотив завтрак, волшебница отыскала седовласого норда по имени Кодлак и обратилась к нему с вопросами. Предвестник, глядя ей в глаза, объяснил, что новобранец вместе с одним из членов Круга отправился на испытание в древнюю гробницу и очень удивился, когда она со стоном опустилась на стул рядом с ним: — Убьёт… — Фаркас сумеет его защитить, если возникнет такая ситуация, — осторожно начал Кодлак, но Элки его прервала: — Фаркасу первому и прилетит, Солус же просто ас в разрушении! Надеюсь, этот болван прихватил для вашего парня эликсир противостояния огню…       Предвестник некоторое время молчал, глядя, как она встаёт, а её ремешки крутятся вокруг сильных ног, и тихо спросил: — Что ты делала ночью? — Элки вспыхнула и отшатнулась от него, неверяще глядя на норда. — Ты чуешь, я вижу. — Это был… ты? — с ужасом волшебница прижала пальцы к губам. Кодлак отрицательно мотнул гривой седых волос. — Да… я вижу вас. — Ты — ведьма? — настала очередь Элки качать головой. — Тогда как ты видишь дар зверя? — Десятый глаз школы иллюзии, — пояснила волшебница. — Не всем даётся ритуал такой концентрации.       Она замерла, вся вытянувшись в струну, и спешно попрощалась с нордом. Где-то рядом прошёл её ночной знакомый, и встречаться с ним при свете дня Элки не горела желанием. Да и вообще встречаться.       Кодлак встал, следуя за иллюзионисткой, и произнёс: — Солус просил тебя никуда не уходить, и воспрепятствовать тебе, если ты вздумаешь это сделать, — ответом ему было исказившееся от гнева и страха лицо волшебницы. — Если ты так боишься нападения, не покидай спальни ночью. — А днём он что, в монахах ходит? — с истерическим смешком спросила Элки. — Кто? — Молодой волк в весеннем гоне, — Кодлак изумлённо поднял брови. — О, его запах повсюду…       Волшебница сорвалась с места, будто кипятком ошпаренная. В сквере, скрывшись за цветущими деревьями, Элки наконец остановилась, переводя дух. Солус отрезал ей пути к отступлению: со своим звериным чутьём ответственные соратники найдут её везде и приволокут за шкирку в проклятущий Йоррваскр, даже если объяснить им, что она против. Волшебница побрела по аллее, стараясь отдышаться и выветрить из лёгких животный запах самца.       Деваться было некуда. Хотелось есть. Элки отчаянно надеялась, что Тильма сжалится над ней и пустит поесть в кухню, а не заставит сидеть с остальными наверху, в зале.       Жаровни в этот вечер потушили, и свет лился только из-под сводов Йоррваскра. Элки ступила в прохладу пиршественного зала и, уловив негромкий разговор, замерла. — Я всё еще чувствую зов крови, а тут ещё эта ведьма! — Низкий голос с рычащими нотками раздавался из открытых в жилой этаж дверей. — Ничего бы я ей не сделал… — Тебе необходимо успокоиться, мальчик мой. Элки не ведьма, хотя некоторые её замашки выдают в ней больше, чем мага. Ты что-нибудь знаешь о школе Иллюзии?       Собеседник Кодлака фыркнул. — Я почти уверен, что она ведьма. Помнишь, я рассказывал о призрачном всаднике? — Пару недель назад? — Да. Мы возвращались из Картвастена и миновали рынок, когда стража подняла шум, и на площадь вскочил безголовый всадник. За ним летела эта полуодетая фурия… Потусторонний смех издевательски рассыпался по площади Вайтрана, и Безголовый гордо выпрямился в седле. Элки призвала меч и толкнула босыми пятками своего жеребца: призрак заставил её бросить все вещи и кинуться в погоню, забыв про привал. Вайтранцы, разбежавшись во все стороны, с любопытством выглядывали из своих укрытий за домами и прилавками. Всадник пришпорил своего коня, и неземное животное, разогнавшись, мощным прыжком оказалось на крыше храма Кинарет. Элки взбешённо заорала, не обращая внимания на зевак и пытающуюся прорваться стражу: — А ну, спускайся! Будь мужчиной, дрянь фолкритская! Безголовый моментально соскочил на брусчатку площади, и всадники, не сговариваясь, пустили лошадей галопом вокруг колодца. А потом всадник сделал то, чего никто не ожидал: на очередном витке он выхватил из седельной сумки свою светящуюся голову и запустил ею в преследовательницу. Снаряд угодил ей в грудь, вышибив из седла и отшвырнув к стене одного из домов. Безголовый подъехал к волшебнице и одним рывком перекинул её безвольное тело через луку седла, снова расхохотавшись, и конь вынес всадника и его добычу через городские стены к валу, где тот спустился в степи и вскоре скрылся из глаз ошарашенных жителей города.