Шоу иллюзиониста

- Всем идти сразу нельзя, - остановился Вилкас в узком коридоре крепости, куда соратников привёл осведомитель. Скьор, бледный от гнева, выступил вперёд: - Я пойду, - и уставился на руку имперца, преградившую ему путь. Не обращая внимания на ярость воина, Солустий спокойно заговорил: - Даже в форме волка тебе не уцелеть, - жестом он оборвал начавшего было браниться Скьора, - Элки и я идём, затем возвращаемся. Волшебница видела, как дёрнулась голова Вилкаса, но он не стал перечить её нанимателю и только скрипнул зубами. Солустий сбросил тяжёлый металлический нагрудник, оставшись в простой одежде, ножных доспехах и наручах. Он приблизился к напарнице, и она привычно окутала их заклятием тихого шага. Имперец обернулся к ожидающим воинам и безмятежно улыбнулся, прежде чем исчезнуть из их поля зрения. Только оборотни чуяли, как движутся тёплые человеческие тела с едва заметным шорохом. Вилкас успокаивал наставника уже несколько раз, удерживая его от порыва броситься в захлопнувшуюся за магами дверь, когда она открылась, и невидимый Солустий объявил: - Живодёра вашего я нашёл, но идти туда долго – куча закоулков и просто уйма жаждущих нашего внимания. Внизу послышался рёв и крики. Соратники услышали, как имперец хихикнул: - Элки выпустила одурманенных бестий, и, ребята… - он сделал паузу. – Кажется, над пойманными оборотнями ставили опыты, разума в них Эла не нашла. Человеческого, по крайней мере. Солустий наконец проявился и повёл отряд вниз, где слышался хруст костей и предсмертный вой. - Эла! – заорал маг, запустив в охотницу за вервольфами огненный шар. – Где ты? - Здесь, - ответили откуда-то из-за угла. – В следующей зале – тупик, больше помещений нет. Отшвырнув последнюю волну сопротивления Серебряной Руки, близнецы во главе с Эйлой ввалились в круглую залу. - Какие гости пожаловали, - издевательски протянул высокий норд в окружении охранников. Чувствовалось, что от страха этот человек готов на многое. Ярость придала соратникам сил, огневая поддержка подоспевшего мага и обратившийся Скьор утроили их натиск, и знаменитый Крев Шкуродёр оказался в буквальном смысле припёрт к стене: его полукольцом окружили грозные давние враги. - Отдайте его мне, - раздался вдруг дрожащий голос, и Элки показалась рядом со Шкуродёром, уставившись на него так, будто во всей крепости были только они. - Что ты задумала? – крикнула Эйла в изумлении. – Ты с ним заодно?! - Нет, нет, - замотала головой волшебница в отчаянии. – Я… я обещаю, что легкой его смерть не будет, только отдайте мне его. Солус, - она умоляюще посмотрела на имперца, но встретила его непонимающий взгляд и испустила полный боли вскрик. Рядом с онемевшим от страха и ненависти Кревом затеплился огонёк портала, и Вилкас отшатнулся, различив скрюченную фигуру шагнувшей наружу ворожеи. Существо повернуло к ним голову, показав удивительно человеческое лицо, обросшее перьями, и бросило рядом с собой и Элки сгусток света, оградив их и Шкуродёра от воинов призрачной стеной. Соратники с ужасом наблюдали, как ворожея надевает на главаря Серебряной Руки амулет с тёмным камнем, как безвольно падает его голова на грудь, и как покорно он идёт в свет портала за своей хозяйкой. Элки, затравленно оглянувшись, прыгнула следом. - Так я оказался прав, - горько сказал Вилкас, опуская меч. Солустий, стряхнув огненные завитки с ладоней, хотел что-то ответить, но не смог. * «Здравствуй, дорогой друг. Надеюсь, что ещё могу называть тебя так, Солус. Я бы хотела объяснить наконец, почему я попросила у вас жизнь и тело этого человека с чёрной душой. Как ты знаешь, проклятие меняет облик колдуний, подвергая их ужасающим изменениям. Не только ворожеи страдают от такого «дара», но и ведьмы, решившие принять иную сторону. Мой ковен пал, принеся себя в жертву ради уничтожения оставшихся гнёзд ворожей. Боюсь, что алхимики теперь задерут цены до Глотки Мира на их перья и когти. Моя мать пыталась излечить себя и сестёр от проклятия, и для этого нужен был лишь один кровавый ритуал, один-единственный, но чудовищный в своей сути. Шкуродёр не сразу распрощался со своей жизнью, если это вдруг кого-то интересует. Я же осталась одна из всей своей семьи. Я не хочу, чтобы моя голова так же валялась в мешке в погребе Йоррваскра, поэтому не вернусь в Вайтран. Благодарю тебя за всё то время, что ты провёл со мной, Элки»