Окроплённый кровью Демона-Императора

— Расскажи о своей жизни, Сайтини, — поторопил своего первопредка Скай, перебирая пальцами. А не то первый король окунётся в ностальгические воспоминания и ещё не скоро задумается о продолжении рассказа. Сайтини кивнул и немедля продолжил: — В то время на планете существовало множество различных по силам, влиянию и численности кланов и каждый из них властвовал над каким-либо поселением. Жажда большей власти обращала споры в сражения, а битвы в кровопролитные войны. Такова была жизнь на нашей планете до появления первого монархического государства. — Леангирский клан развивался и имел особое влияние на пока безымянной планете. Чтобы занять лидирующие позиции, мы бились в долгих войнах с другими кланами и семьями. Наша сила и особые физические способности давали нам преимущество, хитростью мы обманывали противников и числом брали победу. Лишь некоторые могли противостоять нам, но взять под контроль духовную энергию простого человека, в отличие от магической сущности заклинателя, было невозможно. — Люди нашего клана, все до единого, являлись друг другу родственниками. В стенах нашего большого особняка, расположенного глубоко в горах, далеко скрытого от глаз чужаков в лесах, но вечно пребывающего близ главного большого поселения на планете, проживало много семей. Двоюродные и троюродные братья и сёстры, тётушки и дядюшки. Не всегда мы были дружны, но и вражду не вели слишком долго, и всегда мы поддерживали друг друга и стояли стеной за каждого члена семьи. — Среди шести семей, проживающих в особняке, главенствовала над кланом именно моя. Я был не единственным ребёнком главы Леангири, но среди двух сестрёнок и брата я был самым старшим, на меня возлагали большие надежды. Именно отец желал, чтобы его прямой наследник стал главой клана и правил поселением мудро долгие годы. Сейчас внешне я похож на хрупкую леди, а будучи подростком меня нельзя было от девочки отличить. И такой глава подходил для управления сильнейшим грозным кланом, приводящим лишь одним названием остальные враждующие с нами семьи в ужас?.. Красивое лицо Сайтини скривилось в горечи и насмешке над самим собой. Первый король пожал плечами и помотал головой, после чего он продолжил рассказ: — Но это было истинной глупостью по сравнению с иным. В клане, который относился ко мне с добротой и достаточным уважением, я был чёрной лисицей — то, что важнее даже имени и лица в нашем Леангирском клане, то, что являет нас сильнейшими среди подобных нам семей — моя духовная энергия отсутствовала. Наставники утратили надежды на пробуждение силы старшего наследника, но под крепкой рукой отца продолжали попытки. Из всего клана лишь я один не мог призывать и контролировать духовную энергию. Скай внимательно слушал рассказ Сайтини и какие бы вопросы не возникали в его голове, он подавлял их, не смея прервать первого короля. Услышать это было очень важно и не менее интересно слушать о жизни человека, столь крепко связанного с ним. Но когда речь зашла о способностях молодого Сайтини, Скай удивлённо сдвинул брови, позволяя морщинам вновь проявиться на своём королевском идеальном лице. От вопроса теперь он не удержался: — Но как же так? Ведь именно из твоих рук в мои передалась мощь золотого светила. Сайтини кивнул, продолжая вести рассказ. — Да. Вместо привычной моей семье духовной энергии я владел иной силой, которая однажды и пробудилась в моих жилах на очередных занятиях по духовным практикам — я обладал магией. Наставники немедля рассказали об этом моему отцу. Возжелав понаблюдать за моей тренировкой, отец под страхом казни приказал наставникам не разглашать увиденное в этих стенах. Как и меня отец просил не делиться этим ни с кем из семьи, даже с братом и сёстрами. И продолжать тренировки. Возможно, он хотел сделать меня тайным оружием клана, ведь моя сила… Скай утратил все вопросы. Он лишь мог слушать, ошеломлённо распахнув глаза. Ведь такое он видел лишь на страницах фантастических рассказов! — Росла неестественно быстро. С того дня, как с моей руки слетели первые искры магической энергии, моя жизнь стала настоящим испытанием. Я не мог спать — необъяснимая тревога захлёстывала меня с наступлением ночи. Особенно сумерки — в минуты заката я был раздражительным, чего-то постоянно боялся, словно в любое мгновение мою жизнь могут прервать. Я пробуждался с каждым рассветом, едва солнце вновь забрезжило на горизонте. От моего присутствия распускались цветы, ко мне тянулись животные, птицы, насекомые. Сайтини весь сжался то ли в страхе, то ли в омерзении. — Зимой было особенно тяжело. Климат в горах являл свою железную уверенность и отточенное расписание смены сезонов и погодных условий. Это было хорошо, когда дело касалось предсказания будущих ненастных дней. Лето всегда предвещало жаркую и сухую погоду, осень была чересчур дождливой, а зима — морозной, что пробирала холодом до самых косточек. Лишь весна мне нравилась умиротворением пробуждающейся природы. — Но… что было зимой?.. — Скай был удивлён воздействием магической силы Сайтини на окружающий его мир. И на него самого. Но если от единого взгляда первого короля распускались цветы, и его боготворили животные, то… что же случалось в лютый снежный мороз?.. Сайтини сжал веки и глубоко вздохнул. Губы его скривились то ли в смешках, то ли в неудовольствии. Столь смешанные чувства первый король испытывал во время рассказа о своей жизни. — Пока моя матушка с сёстрами пытались выцарапать меня из моей комнаты, удивляясь такому категоричному неудовольствию по отношению к наступившему зимнему сезону любителя погулять по скрипучему снегу и насладиться щиплющем щёки морозом, сильнейшие из нашего клана вели думы уже семидневку — что же заставило весь снег вокруг особняка в диаметре двухсот метров растаять и природу вновь преобразиться в теплое лето. Скай подался вперед, да запамятовал, что ноги и спину свело болью усталости. Так и осел на пол вновь, продолжая ошеломлённо взирать на весёлого Сайтини. Первый король пропускал смешки, вспоминая испуганные лица своих родственников, с опаской глядящих на купол летней аномалии, накрывший все дома на территории клана. — Твоя сила… столь велика? — проронил Скай, откидываясь спиной на стену. Рассказ Сайтини ввел его в замешательство: а вдруг однажды и он — неумелый заклинатель, держащий в руках такую могущественную силу, как магия Солнца, однажды не сможет полностью контролировать её. И уничтожит зиму по всему центральному району Эраклиона?! — Как оказалось — да. К тому же никто из живущих в наших стенах не мог дать мне достойных знаний о волшебстве. Мы знали лишь то, как сражаться с магией, а не как использовать её. Но так как отец и наставники не разглашали ни единого слова об умениях старшего наследника, который отныне стал вести себя странно, я боялся собственных логических выводов. Люди нашего клана всю жизнь сражаются с заклинателями из других семей. Что бы они подумали, узнав, что у их главы старший сын обладает чуждой им магической силой? И не способен призывать духовную энергию? — Что ты рождён из утробы своей матери, но отцом твоим является другой человек, — вывел верную теорию Скай. Как ни королю знать обо всех и глупых, и правдивых теориях о бастардах. — Верно! — вскинулся несколько возмущённый Сайтини, обуреваемый чувствами, что испытывал тогда, в своём удивительном прошлом. — Но все генетические анализы показывали моих истинных отца и матушку — главу клана и его супругу! Никого другого! Но людям не запрещено вести догадки, как и предполагать, что лекари получили мешочек драгоценных камней за написание необходимой сквернословной информации. — Но что было потом? Неужели ты так и остался в своей комнате до самой весны? — удивлённо вопрошал Скай. Сайтини покачал головой. — Нет, однажды мне пришлось выйти за дверь, и тогда мои родители смогли лишь зажмуриться и отвернуться, ощущая запах гари от прожженной мебели и пола. Ручка двери приняла форму моей руки, а я сиял подобно второму светилу, которое и отогнало прочь всю эту жестокую ледяную зиму, возвращая природе лето. Ошеломление захлестнуло Эраклионского. Глухо он продолжал вопрошать: — И… как тебе удалось успокоить свою магическую силу?.. — Когда о моих способностях стало известно, на самом деле никто в клане и не перебрасывался жестокими колкими сплетнями. Были приглашены мудрые заклинатели, и я стал учиться у них. Но никакие практики не помогали и спустя месяцы тренировок и попыток успокоить светило внутри себя. Амулеты, заклинания, медитация — всё было бесполезно. Ничто не помогало усмирить пробуждающееся Солнце. Эта сила словно желала создать второе светило измерения из души простого человека. Скай встревожено нахмурился. Эраклионский оглядел свои руки, он всё больше опасался, что сила Солнца, отныне оказавшаяся в его руках, пробудится, и история Сайтини повторится. Ведь лишь часами назад Скай едва не лишил Валтора способности видеть и почти уничтожил свою гостиную. — Когда на моём теле начинала тлеть одежда, а на коже возникали красные пятна ожогов, заклинатели обратились к моему отцу с просьбой о разрешении использовать ритуал для установки на мою сущность крепких сдерживающих блоков. Получив разрешение сразу же, они немедля провели необходимые действия. На следующее утро я проснулся словно бы обычным человеком, а за окном на крыльце особняка вновь припорошила снежком морозная зима. Скай вздохнул с облегчением: слава Творцу! Но вдруг отдёрнул себя — с чего бы ему радоваться за этого проклятого первого короля? Подавив новые искры разгорающейся бури чувств, Скай вновь слушал Сайтини. — Заклинатели продолжили моё обучение. Я узнал много нового о мире волшебства, со своей скрытой на две третьих силой я смог творить самые разные и лёгкие, и сильные заклинания. По словам моих наставников, я был одарён самим Творцом, ведь в мирах прежде столь сильные волшебники рождались раз в тысячелетие. Огромная мощь Солнца более не тревожила меня и я спокойно жил, продолжая учиться. Блоки, сдерживающие магические силы, скрывающие их от чужого взора и, иногда, полностью закрывающие доступ к использованию волшебной энергии. Подобные были установлены и на сущности Валтора. И они были разрушены в прах, едва мага охватили неуправляемые жгучие эмоции. Скай понимал и чувствовал — его магическую силу также опутывают цепями крепкие блоки. Но они тоже могут в единое мгновение… рухнуть. — Не тревожься, — окликнул Сайтини задумчивого Ская, — подобное не должно случиться с тобой. На твоей душе заклинание противомагических блоков установлено не с рождения — ты был рождён, а в сущности маленького принца Эраклионского уже была скована большая сила крепкими цепями. Эти блоки, я полагаю, должны было полностью скрывать твою магическую силу на протяжении всей жизни. Но нечто разрушило один из блоков, позволяя части волшебной энергии вырваться наружу. Как и моей душе это помогло стать чуточку свободнее. Первый король прервал рассказ о своей жизни и постарался успокоить своего наследника истиной. Сначала Эраклионский вздохнул с облегчением, но едва Сайтини заговорил об этом «нечто», что порушило один из блоков… это вновь вызвало в душе Ская тревогу. А вдруг это «нечто» в будущем окажется ещё сильнее и полностью уничтожит защитные блоки? И сотворит из Ская второе светило, разрушив при этом… весь Эраклион?.. Скай сглотнул, опустив голову. Ему неспокойно, он ощущает биение золотого ядра в своей груди. Особенно сейчас, когда его эмоциональный фон неспокоен, как никогда прежде ярко сверкает его маленькое солнце — источник великой силы. И безумно опасной — о чём только что поведал ему Сайтини. Недолгими размышлениями Скай вспомнил, что именно уничтожило один из противомагических блоков на его магии и полностью переменило его жизнь. Гибель возлюбленной принцессы Блум. Испытанная в те мгновения боль была несравнима ни с единым страданием, что разрывало его грудь за всю его жизнь. — Рассказывай дальше, — опустил Скай грубо, отгоняя воспоминания. Сайтини медлить не стал, продолжил. — Мой дар к волшебству был второстепенной проблемой, если спустя года кто-то из семьи по-прежнему считал непутёвого, но одарённого наследника — камнем преткновения их спокойствию. Леангирский клан одерживал победу за победой, и однажды нам удалось полностью подавить сопротивление других влиятельных семей. Численность, сила, таланты — мы превосходили во всём. И наш клан в конечном итоге стал править большим поселением без лишних рук. Но я, старший наследник и ученик своего отца, видел особые цели главы клана, которые он, пока что, являть не желал. Скаю нетрудно было догадаться, чего именно хотел добиться прошлый глава Леангири. Но в то время, кажется, на безымянном Эраклионе никто и не догадывался о существовании некой иной формы власти. — Значит, твой отец хотел породить монархию? Неспокойно Сайтини кивнул, в смятении отводя взгляд. — Да, но… Отца уже давно мучил неизвестный недуг, лекарства от которого наши лекари создать не могли. Внезапно его состояние ухудшилось, и он больше не мог подавлять болезненные симптомы одной лишь силой воли, сколь бы сильным он ни был. Я молил своих наставников научить меня искусству исцеления и после попытался изгнать болезнь из тела отца. Но даже моей, казалось бы, могущественной силе не удалось полностью исцелить его. Своими неумелыми руками я смог лишь ослабить боль и… — Сайтини опустил голову, его плечи задрожали, а голос почти сливался с тишиной ванной комнаты. — Продлить его жизнь ещё на семидневку… Но вскоре и моё волшебство не возымело эффекта. Лекари опускали руки, пришлось и мне, ведь даже самые сильные заклинания исцеления, известные мудрым заклинателям, не помогали. Слабой рукой написав свои последние бумаги, отец скончался. Скай ощутил, как в груди его сжался комок боли. Глубоко вздохнув, он обронил: — Соболезную. На что Сайтини благодарно улыбнулся, но улыбка его была столь вымучена, что у Ская заныли зубы. — Наш клан всегда подчинялся законам Великого Творца и не сетовал на его решения, какими бы они ни были. Мы все верили, что каждый его взмах хвоста и огромных пылающих крыльев означает уход одного и приход другого. Как говорят, чтобы одно засияло, другое должно погаснуть. Но разве должен был уйти из жизни мой отец лишь для того, чтобы я осознал свой долг будущего главы клана?.. — голос Сайтини осип, он скривил губы, испытывая давно забытую душевную боль. С трудом он подавил её. — Верно. Я не желал быть главой, не хотел править большим поселением. Я не мог! Столь слабый юноша, подобный девушке даже голосом и нравом, никогда не вызвал бы в глазах Леангири уважение и желание следовать его словам, как приказам главы! Единого кровного родства недостаточно. Поэтому я хотел передать долг главы своему мудрому брату, что был силён и не по годам умён. Скай немного поразмыслил, с его губ со вздохом ворвался вопрос: — А что говорили твоя матушка и сёстры? К тому же твоя мать, супруга почившего главы клана, — Скай поднял на Сайтини вопросительный взгляд, — она не могла занять его место? Первый король посветлел, с улыбкой, наконец украсившей его идеальное ангельское лицо, он покачал головой. На что Скай не удержался от вопроса вновь: — Неужели в то время женщины подвергались дискриминации? Это отвратительно! Скай ненавидит подобное. Унижение человека лишь из-за его пола, возраста или предпочтений в чём-либо. Побывав в немагических мирах по собственной прихоти и заданиям специалиста Красного Фонтана, Скай понемногу понимал менталитет прежде неизвестных мест. Часто он встречался с сексизмом — он мог быть открытым, либо завуалированным пеленой растянутых слов некой новости, полученной из средств массовой информации. Земли магии не были исключением, но в Волшебной Вселенной мотивы были иными, чем разница полов. Одарённые магией, достигшие высшего уровня сил, всегда принижали слабых, как и рождённые в семье магов кидали презрительные взгляды на некоторого отпрыска флориста и писательницы, никогда не знавшего искр волшебной энергии в своих руках. О принцессах и простолюдинах — иной разговор. Голубая кровь и рождённые в семьях несостоятельных — самое частое в Магическом измерении — мире множества королевств. Но здесь уже, скорее, чернь столь яро ненавидит сверкающих наследников престола, что гнев всё чаще обретает реальное обличье против предмета неприязни. Скай замотал головой. Отвратительно. Столь отвратительные вещи происходят за пределами его мирного королевства. Нет, ведь даже Эраклион это не обошло стороной. Скай, как мог, стал ближе к людям, но он по-прежнему остаётся королём, облачённым в золото, рука которого способна лёгко вершить правосудие. — Ам… Скай? Скай, ты меня слышишь? — голос Сайтини наконец пробился сквозь потоки его бесконечных мыслей. И Эраклионский отогнал прочь все переживания. Оказалось, Сайтини уже ответил ему, а Скай всё прослушал. Пришлось сознаться и попросить повторить. — Прости, я задумался, — проговорил Скай, вздыхая. — Ты не мог бы повторить? Сайтини пропустил смешок, но отказывать не стал. — Матушка моя, как и сёстры, пусть и родились в семье главы клана, права на пост правителя не имели. Как и другие женщины в Леангири, они не присутствовали на собраниях, не имели права высказывать своё мнение и давать слово по финансовым и организационным вопросам, так же, как и к правительственным делам — их не допускали. Так что, фактически, это можно было считать дискриминацией. Но женская часть клана не возражала. На плечах наших матерей и сестёр было намного большее, чем то, чем занимались мужчины. Они создавали уют. Они убирали дом, готовили ужин и растили детей. Они были источником вдохновения для нас, волевых грубых мужчин, и отличными собеседниками. Коротко они давали советы и помогали расслабиться. Как душевно, так и… — губы Сайтини тронула лукавая улыбка. — Физически, конечно же. Жены всегда были рядом со своими мужьями и до последнего вздоха верны им, получая в ответ столь же взаимную любовь и заботу. Скай задумался. Кажется, он чересчур долго сражался за равноправие полов, чего, возможно, и не следовало делать. Думать нужно о свободе не только мнений, но и желаний, действий, возможностей. — А битвы? Выходили ли женщины на поля боя? — поинтересовался Скай, оставляя эту тему размышлений. Данная проблема не фигурировала в списках главных недовольств эраклионцев. — Иногда, да. Многие были столь же сильны духовными талантами, как и мужчины, и даже более того. Но никогда мы не позволяли женщинам рисковать собой. Лишь когда на кону стояла важная победа, они могли выйти в главные ряды авангарда, лицом к лицу с противником. Скай вновь погряз в размышлениях. Возможно, идеология клана Леангири в прошлом была не такой нелюдимой, как показалось Скаю изначально. И, возможно, в некоторых аспектах, даже правильной. — И что же ты решил? Ведь ты принял на себя управление кланом и поселением? — спросил Скай, подталкивая замолчавшего Сайтини продолжить рассказ. — Да. Одним вечером я создал бумаги на передачу права главы на имя своего брата, лишь подписи своей не оставил. Утром, когда весь клан находился в южном крыле, завтракал и беспечно беседовал на бытовые темы, в восточном крыле особняка, где располагались некоторые комнаты семей клана, случился внезапный пожар. Никто не пострадал, покои мои, матушки, моих сестёр и брата были не тронуты. Единственное, что обратилось в пепел — мой письменный стол. И документы, созданные моей неумелой рукой прошлым вечером. А последние бумаги моего отца забытые остались на книжной полке, однако я был любителем абсолютного порядка в своих вещах. — У семьи не было сомнений, что это их новый никудышный глава устроил переполох, в итоге я оказался наказан своей матушкой. Но это меня беспокоило куда меньше. Знак, посланный мне самим Великим Драконом — не мой брат или кто-то другой из семей, именно я должен стать главой клана Леангири. Творец вершит истину, и я услышал его подсказку. Никто не узнал, что я пожелал скинуть со своих плеч тяжёлый долг правления. Я остался главой, я принял наследство, которое завещал мне отец. — А твой брат? Как он поступил? — вопросил Скай. — Ведь ты уже сообщил ему о своих намерениях передать титул главы? — Да, но он не был зол, когда я изменил своё решение. Лишь несколько разочарован в себе, я видел это, отразившееся в его глазах. Но ненависти брат не испытывал ко мне. Он поддержал меня и пообещал помочь в делах. Скай скривил лицо в усмешке. В чью сторону? Сайтини или его брата? Скорее, его «хмык» относился к обоим братьям. — И? Твой смышленый брат в попытках тебе самоотверженно помочь, не стал новым главой в процессе исполняемой работы? Сайтини, хоть и выглядел легкомысленным, но понял намёк Ская сразу. — Члены клана Леангири никогда не предают друг друга! — серьёзно и уверенно произнёс первый король, несколько оскорбляясь на слова наследника. — Особенно близкие родственники! Любой клионец, что отныне эраклионцем величается, не позволит себе обмануть человека и, воспользовавшись его доверием, добиться успеха столь жестокими методами! Скай по-прежнему мнения наивного Сайтини не разделял. Или Клион в далёком прошлом был столь сладок и невинен? И остальной мир — тоже? — Честь, конечно, превыше всего, — заговорил Скай, почёсывая подбородок, — да вот эраклионцы чересчур эмоциональны и вспыльчивы, чтобы ни разу не воспользоваться слишком наивным и добреньким человеком. Даже если это их родственник. Новые мысли в мгновение сменяют другие, идея следует за идеей, и мы быстро решаемся на совершение не самых благих дел. Что не обходит стороной и другие миры и королевства — всюду есть жестокие и алчные люди, готовые на всё ради достижения своих целей. Сайтини попятился в смятении. Он был глубоко опечален. — Неужели мир отныне столь ужасен?.. Где люди, даже близкие сердцами, могут жестоко предать друг друга?.. Кажется, для нежного первого короля это было почти ударом. Скай просто кивнул. — Но мой брат… моя семья, — сипло начал Сайтини, — никогда бы не позволили себе столь ужасные поступки. Даже мой клан, каждый член нашей большой семьи приняли меня как нового главу. Они давали мне советы, они множество раз оказывали мне помощь в составлении документов и присутствовали на обсуждении важных вопросов с другими кланами, как личные советники для нового молодого господина. Никто из них не помышлял лицемерием за моей спиной! На пристальный взгляд Сайтини, полный надежды, Скай лишь пожал плечами. Первому королю ничего не оставалось, как смириться и продолжить рассказ и наконец привести его к завершению. — Прошли первые месяцы, как я принял титул главы клана. Тогда мой возраст уже пересёк границу двадцати пяти лет. Я учился премудростям магии у заклинателей, поддерживал прежние равные дружеские отношения с семьями, изучал множество книг своего отца. Я всеми силами старался стать достойным правителем. И однажды я обнаружил необычный фолиант. Не сомкнув глаз до рассвета, я прочёл его, и на утро уже писал документы и планировал масштабные изменения в нашем клане и в поселении, коим был мой долг управлять. — Я узнал секрет отца, который он так и не успел раскрыть и воплотить в жизнь — он желал создать из простого поселения монархическое государство. В те времена мы едва ли догадывались о существовании жизни, подобной нашей, на других планетах, видимых в сумерках на небосводе. А отец знал. Он оставил мне не только долг главы клана, но и собственные идеи по становлению нашего мира и единого в нём правителя — короля. — Прочитав книги отца, я узнал больше о монархическом мире, о большом процветающем государстве, которое называют величественно — королевство, коим правит король и королева. Я взахлёб читал о переворотах, революциях, мнении людей, правилах, основных законах, палатах советников. Связи с другими мирами, торговые пути между государствами, поддержка, а также и воины. Армия — помимо нашего воинственного клана я хотел создать армию, позволить простым людям, кто того желает, взять в руки клинок и однажды пойти в бой в защиту своего… королевства. Не простого потерянного на картах территорий поселения — настоящего большого государства, — Сайтини сделал паузу, его окутали воодушевлённые мысли воспоминаний. — Тогда я осознал, сколь большая власть находится в моих руках. И начал действовать. — Бумага за бумагой, камень за камнем, благодаря духу, мудрости и силе членов клана Леангири и горожан большого поселения, росло новое королевство. Расширялась территория нового города-столицы, в лесах поднимались стены гарнизонов и военных столовых. Возводился мой королевский дворец. И наконец на мою голову опустилась первая в истории этого мира корона. Я понял, сколько людей поддерживали меня, сколько тысяч человек, новых граждан нового восходящего королевства помогали мне. Многие года прошли в создании документов и ведения поэтапного плана. Десятки лет нам пришлось потратить, чтобы возвести новые постройки. Монархическая революция, лишённая лишней крови, тянулась очень долго, но сейчас мне кажется, что эти трудные дни, месяцы были подобны весёлым мгновениям, — Сайтини счастливо улыбался. — Первые дни управления королевством были трудными, но насколько я был воодушевлён! Моё сердце пело от счастья! Я благодарил Творца: это оно! То, что и было предназначено мне судьбой — быть правителем! Быть королём, ведущим свой народ, своё государство к свету и процветанию! На сияние, описанное на лице Сайтини, ответа не последовало. Скай по-прежнему располагался полусидя на жёстком полу и слушал своего далёкого предка вдумчиво и серьёзно. Молчавший долгие минуты рассказа Эраклионский наконец задал вопрос, казалось, совсем незначительный: — Клион. Наверняка помимо этого названия ты придумал немало других, незвучных и даже более красивых и величественных слов. Почему ты выбрал именно Клион? — Это название подсказал мне брат, — ответил Сайтини, вновь заговаривая о своём великодушном брате, растворившемся в потоке времени, но который по-прежнему вызывает у Ская подозрения. — Весь путь от поселения до настоящего процветающего государства он поддерживал меня больше остальных, и после чего стал моим главным советником. Его ум и находчивость, эрудированность и сила духа помогали мне многие годы находить выход из сложных ситуаций и разрешать серьёзные проблемы. Скай хмыкнул — всё-таки добился братец своего, наполовину власть забрал. Как-никак после слова короля всегда идёт шёпот главного советника. — Мне оно понравилось, и я окончательно решился назвать новое родившееся из моих рук королевство Клионом, — восторженно произнёс Сайтини. — Так и началась жизнь нового государства, и моя была интересней прошлой в стократ. Как бы не было тяжело, я с удовольствием работал над собой и Клионом, я выслушивал горожан, помогал им. Планировал расходы и доходы в королевскую казну. Писал документы и создавал проекты на новые масштабные постройки. И даже возведения второго города. Вскоре и в нашем мире появились лётные площадки, способные перенести людей на другие планеты. Так как нашим развивающимся государством заинтересовались соседние миры и королевства, главенствующие в ранее неизвестных нам мирах. Появилось первое государство, готовое поговорить с нами и, возможно, объединиться узами дружбы. Скай сразу догадался, о каком королевстве говорит Сайтини. Соседний мир, населённый вечно жизнерадостными и сияющими душой и улыбками подобно их солнцу — Солярия. Ведь каким бы неопытным и юным не был Скай, король Радиус принимал своего друга с распростёртыми объятьями, всегда он протягивал будто бы своему ученику руку помощи. А отныне короли двух высших государств, чьи территории охватывают целую планету, друг другу являются равноправными коллегами. — Обладая удивительными свойствами, космический объект сиял для нас вторым солнцем с небосвода. Даже ночью, порой, он не опускался за горизонт, но ни летом, ни зимой от него не исходило тепла. Поэтому, изучив его, используя возведённую не так давно королевскую обсерваторию, понаблюдав за его траекторией пути по небосклону, мы установили, что это не скопление водорода, что является светилом для всего измерения, а некий другой объект. Но тщательно наблюдая за ним, мы поняли, что опасности для Клиона он не представляет. А позже, когда на порог моего дворца ступил гонец в белых отороченных золотой бахромой одеждах, подвязанных тонким серебряным пояском, и сообщил, что прибыл он с соседней планеты, а после указал на неё… мы все были поглощены ошеломлением: этот светящийся объект оказался планетой, населённый несколькими миллиардами людей! Таких же, как и мы! — Сайтини взбудоражено вскинул руками, взглянув на своего наследника. Но выражению его лица внимания не придал, а следовало бы… возможно. — Гонец представился посланником от королевского двора некого Соляриса и передал мне в руки письмо от Его Королевского Величества — правителя Соляриса короля Андримуса. А после он юркнул в космический корабль и исчез в небе, — Сайтини вздохнул с некоторым укором. Прошлому себе? Или тому мальчишке? Сайтини вдруг привлёк странный звук. Оказалось, Скай в это время слушал его и с удивлением пропускал смешки. — А?.. Скай? Почему ты… смеёшься?.. — рассеянно обронил Сайтини. Эраклионский вздохнул и всё подробно объяснил наивному застрявшему в далёком-далёком прошлом Клионскому. — Изучение космоса, что наукой астрономией называется, отныне развилось намного глубже и дальше, чем ты можешь себе представить. Теперь всё космическое пространство Магического измерения испещрено мерцающими световыми линиями и различными знаками. Теперь космос не отличается от обычных городских улиц современного Магикса, где почти у каждого горожанина есть автомобиль — только вместо домов там медленно или быстро по-своему кружатся планеты и пролетают различные космические объекты, вроде астероидов или банального космического мусора. Сайтини опешил. Первый король, прислонившись к зеркалу, с восхищением слушал своего наследника. А Скай дополнил, объяснив Сайтини, отчего же «странный космический объект» в небесах над Клионом так ярко светился и не давал тепла, подобно солнцу: — Солярис, что ныне называется Солярией, сияет в космосе за счёт отражение лучей настоящего светила измерения. Не поверхность земли планеты, ни растения, прорастающие на ней, ни иные рукотворные вещи создают этот зеркальный эффект. Сама необычная атмосфера Солярии защищает планету от непогоды любого вида, будь то дождь или снег, а так же дарит немного света тёмной ночью соседним планетам. Скай посмотрел на Сайтини и тихо засмеялся. Первый король понял, отчего его наследник не сдержал смешка: своими рассуждениями о неком необычном впечатляющем объекте он выглядел для Ская, знающего о Солярии и о космосе всё, полным глупцом! Сайтини в смущении склонил голову, стискивая зубы. — Вот оно как… Значит, таков новый мир, и отныне людям известны все секреты Вселенной, — пробормотал Сайтини в смутных чувствах. Скай улыбнулся, побуждая первого короля приободриться, и мотнул головой. — Далеко не все, Сайтини, — впервые Скай назвал своего далёкого предка по имени, и изумруды его глаз засияли столь сильно, что Эраклионский едва сдержался, чтобы взгляда не отвести. Кажется, даже всего лишь душа обладает толикой магической силы прошлого настоящего себя, что существовал десять тысяч лет назад. Или первый король, пребывая в теле Ская, может по-прежнему пользоваться своей силой. Второе не слишком устраивало Эраклионского, но он пожелал просто не думать об этом. — Многое нам, людям земель магии, неизвестно, многое остаётся в тени крыльев Творца и Феникса. А ты не переживай, — Скай вдруг несколько смущённо отвёл взгляд, — взамен на твой рассказ о своей жизни и становлении Эра… кхм, Клиона, — вновь запнулся на названии королевства Эраклионский, — я расскажу о современном мире, о том, как изменилось Магическое измерение. Всё что смогу, пока ещё силы остались, и веки от усталости не сомкнулись. Сайтини ответил Скаю огромным детским счастьем, расцвётшим на лице взрослого и безумно красивого мужчины. — Правда? О, Скай! Спасибо! — воскликнул первый король, вновь прижимаясь к зеркалу. Скай не мог не улыбнуться в ответ. — Правда. А теперь продолжай, пожалуйста. Сайтини был безмерно счастлив. Спустя столько дней бодрствования, наблюдения за насыщенной и радостями, и опасностью жизнью своего наследника Ская Эраклионского, он наконец смог увидеться с ним и поговорить! Поначалу два далёких родственника, столь тесно связанных друг с другом, повздорили, но вскоре им удалось поладить. Скай принял его! И какой же он на самом деле прекрасный человек! Он похож на Сайтини лишь внешне, лишь самую чуточку, золотистым цветом волос и нежной кожей. Но его характер кажется Сайтини безумно интересным! Не просто нежный добрый цветок, коим является сам первый король, а пышная роза, притягательно красивая, обладающая приятным ароматом, но и острыми шипами, которые она готова обнажить на своих недругов в любое мгновение. Золотая роза Клиона. Интересно, остался ли этот цветок жить на клумбах королевского сада по сей день? Хотелось бы Сайтини спросить об этом, но время не подходящее, ему нужно закончить рассказ, он и так довольно надолго затянулся. Да и Скаю, кажется, в тягость эта беседа — утомился он сегодняшним днём, а ещё и эта внезапная встреча со своим далёким предком… — Когда же я принял описанное в письме правителя соседнего к Клиону королевства приглашение посетить его государство, и ступил на земли иной планеты впервые… я понял, насколько наш мир остался позади в развитии, по сравнению с остальными планетами Магического измерения. Это оставило стойкую горечь в моей душе и на языке. Хотя, возможно, проблемой второму был скорый завтрак и последовавшая за волнением изжога… — стыдливо почесал скулу Сайтини, отводя взгляд. — Я нервничал. А ещё чувствовал себя безумно неловко. Понимая, что этикет при дворе Соляриса и вне стен королевского дворца сильно отличается от норм приличия, известных нам, клионцам, я едва заставил себя сдвинуться с места. И борясь с лёгкой тошнотой после своего первого перелёта между планетами, я улыбался на по-настоящему элегантные приветствий королевских пажей. Что ли говорить о том, какое впечатление произвёл на меня королевский дворец? С каким восхищением я взирал на всё то золото, из которого был вылит замок? И на город-столицу, скрывающуюся в лесах, возвышающиеся золотые купола и крыши зданий над верхушками зелёных елей? Меня терзали смутные чувства: я был восхищён столь невероятной красотой, но и одновременно досадовал на то, сколько работы мне и моим наследникам ещё предстоит, чтобы достичь этого уровня. Сайтини вздохнул. На его лице Скай впервые видел такую грусть и решил немного приободрить. — Теперь беспокоиться не о чем, — первый король поднял удивлённый взгляд на своего наследника, в его изумрудах отчётливо виднелась надежда. — Отныне Клион, первые камни которого ты заложил двенадцать лет назад, зовётся Эраклионом, и наше королевство известно каждому смышленому юнцу в Магическом измерении как одно из самых влиятельных, грозных и густонаселённых государств. В рейтингах состояния королевской казны и среднего дохода горожан Эраклион занимает лидирующее место, так же, как и в списках по занимаемой королевством территории. Ты хорошо постарался, Сайтини. Скай наблюдал вновь восхитительную метаморфозу — нежный юноша взрослых лет распустился подобно пышному розовому пиону. Улыбка вновь украсила его губы, он стиснул ладони в замке у груди, трепетно переплетая тонкие изящные пальцы. — Слава Творцу! Как же я счастлив услышать это! — Сайтини в радости смахнул слезу, что блестит подобно алмазу. Первый король глубоко вздохнул и задал давно интересующий его вопрос: — Но скажи, Скай, почему Клион был переименован в Эраклион? Воспоминание об истории происхождения нового названия королевства заставило Ская пропустить несколько смущённый смешок. — В книгах не упоминается об этом, поэтому никто кроме членов королевской семьи не знает настоящей причины изменения названия государства. Лишь между эраклионским народом гуляют догадки и размышления с тех самых пор, как в детстве они узнают историю Эраклиона в школе. Дело в том, что однажды один из правящих Клионом монархов сильно набрался на одном застолье и случайно произнёс название своего королевства с приставкой «Эра». Было ли это «Эра» название напитка или чьим-то именем — ответ потерялся за тысячи лет существования королевства. А новый «Эраклион» разнёсся по народу, и это название так понравилось людям и даже самому королю, что его решили оставить. Кажется, первый король был столь целомудренен и телом, и душой, и разумом, что подобную несколько скверную историю услышать не ожидал. Красные пятна стыдливого румянца выступили на бледном лице, и Сайтини сжался, отводя взгляд. Скай реакции разгадать не смог и спросил прямо: — В чём дело? Первый король вскинулся, нервно забегал глазами по ванной комнате, кусочку пола и стены, что доступны ему для взгляда по ту сторону зеркала, коснулся пальцами носа. Прежде чем он смог выдавить из себя ответ, Скай едва не прожёг в нём дырку взглядом. — Ох, это название мне нравится даже более Клиона! — наконец смог найти ответ Сайтини, по-прежнему немного краснея. — И не важна причина его появления, зато сколь величественен… Эраклион!.. — возвышенно произнёс первый король название ныне существующего лидирующего в Магическом измерении королевства. Скай помотал головой и попытался немного взбодриться. Он слишком устал, кажется, выполнить обещание, данное Сайтини, не удастся — у него просто не хватит сил рассказать столько об Эраклионе и Магическом измерении в целом за десять тысяч лет. Первый король мягок, добр, но далеко не наивен, каким бы не являл себя. Запамятовав, что мужчина-блондин в реальном мире перед ним — тоже носит титул короля по крови, Сайтини продолжает строить из себя невинную фею-нимфу. Частично, он таковым и является, но кажется Скаю, что Сайтини упрям и любопытен. И если сейчас, после его рассказа о становлении Клионского государства Скай прервёт беседу, сославшись на сильную усталость, Сайтини любыми способами попытается дотянуться до разума своего далёкого сына-наследника и вынудит на новую встречу, чтобы услышать рассказ о современном магическом мире. Ещё одного такого вечера Скай не выдержит! Эраклионский знает себя и свою разорванную за этот месяц в клочья психику. Поэтому пытался держаться. А Сайтини, не замечая пролёгших под глазами Ская синяков и морщин меж сдвинутыми бровями, продолжал вести рассказ о далёком прошлом. — Король Андримус и его приближенные приняли нас, клионцев, со всем почтением. А я лишь мог отвечать им кивками головы и короткими фразами, и даже когда наша деловая беседа, касающаяся темы дружественных связей нового королевства Клион и процветающего развитого государства Солярис, началась, я едва мог заставить себя промолвить хоть слово… Ведь я совсем не понимал, какие подобрать фразы и как не показаться грубым и невежественным простолюдином великому монарху и его свите! — в чувствах вскинул руками Сайтини. — Хоть я и являлся таковым — простым человеком, равным остальным, что живут за стенами королевского дворца, даже надев на свою голову корону. — Но ведь ты рождён в семье легендарного клана. Ты сын главы. В твоих генах с рождения заложен дар управлять, вести за собой людей и вершить правосудие, — в недопонимании развёл руками Скай. — Но разве это одно и то же? Сын главы одного из множества кланов и король процветающего большого государства? — обронил отчего-то подавленный Сайтини. Скай в толк не брал: с чего ему тревожиться? Даже будь Сайтини простым человеком, рядовым простолюдином, но обладая достаточными талантами, о чём подсказал ему сам Творец неведомыми явлениями, идущими вразрез его стремлениям, и в особенности отказу становиться на место отца и принимать его долг правления кланом, он всё равно мог создать из ничего невероятное творение, будь то прекрасная живопись или целое королевство с тысячами и миллионами жителей. Да и к тому же всё закончилось десять тысяч лет назад, и Сайтини сделал всё, что мог — он исполнил свой долг, возложенный на него отцом и даже самим Великим Творцом. Он создал то, что процветает по сей день и достигло столь высоких успехов. О чём ещё можно сожалеть? — Сайтини, — Скай со вздохом покачал головой. Первый король вновь с надеждой посмотрел на своего далёкого наследника. — Люди — удивительные существа. Даже магии или духовной силы лишённые, они способны выжать из себя всё и достичь невероятных успехов, не оборачиваясь на своё происхождение. — Талант, дарованный Великим Огненным Драконом? — изогнул бровь Сайтини, коснувшись ладонью зеркала. Скай таинственно улыбнулся, легко пожимая плечами. — Кто знает. Некоторым это слово неведомо. Сайтини несколько замешкался. Первый король вдумывался в слова своего наследника и понимал, что его далёкий сын столь сильный и столь прекрасный внешне и духовно, обладает удивительной широтой ума, кажется, самому прародителю монархии Клиона недоступной. Сайтини внезапно ощутил, что по сравнению с настоящим королём, расположившимся там, за блестящей гладью зеркала, он и вправду простой человек. Что его не беспокоило — ведь он и породил королевскую семью. — Да, — Сайтини засиял радостной улыбкой, — ты прав, Скай! После чего, несколько приободрившись, первый король продолжил: — Несмотря на разницу воспитания, нам в конце концов удалось найти общий язык. Я по-прежнему вёл себя спокойно, кротко и тихо, как и мой главный советник в лице младшего брата. Так бы и осталось, если бы способный, подобно всем просветлённым монархам, король Андримус не прочёл наши души как книги. Правитель Соляриса пожелал, чтобы я более не нервничал и не старался быть кем-то другим. Послушав его совет, тихим шёпотом коснувшийся моего уха, я решил последовать ему. И с того мгновения, как я сказал первые слова, пришёдшие мне в голову, не сдерживая себя, я словно бы обрёл крылья! Министры правителя Соляриса услышали меня и придали значение моим словам! Мне стало так легко и свободно! Казалось, любой человек любого государства будет готов выслушать меня и поддержать! В тот момент я ощутил себя по-настоящему свободным и… кажется, настоящим королём, — улыбка вновь осветила лицо Сайтини. — Тянулись дни, проходили недели, месяцы и года оставались позади. Клион рос, королевство процветало, люди развивались, города расширялись с каждым днём. Каждое утро происходило что-то новое, невероятное, удивительное и бесконечно радостное! — вскинул руками счастливый Сайтини. — Мне было совершенно приятно жить новой жизнью правителя, как бы трудны не были мои обязанности. Сайтини замолк, о чём-то глубоко задумавшись, а после вновь вскинулся. — А однажды мы замечательно повеселились на фестивале Солнечного Дождя, празднуемого на Солярисе в каждый пятисотый восход солнца. Это было так прекрасно! Всей семьёй и многими клионцами мы гуляли по королевской столице, блистающей и танцующей в празднике! Король Андримус и его супруга непременно составили нам компанию! Пышные танцы, яркие наряды, конфетти и хлопушки, еда и напитки… Внезапно Скай понял, что терзало его память на протяжении рассказа Сайтини о Солярисе. Недавняя встреча с Радиусом, Луной, совещание, обсуждение новых проектов. Происшествие в зале совещание, обед, беседы, неловкие размолвки с Брендоном. Прогулка по королевскому саду, Солнечному лесу, посещение Храма и Источников, ловушка Туманного леса. И два внезапных видения, посетивших Ская за время пребывания на Солярии. Прежде никогда Эраклионский не ощущал подобного. И первое видение показало общение некого человека, в теле которого оказался Скай, с королём Андримусом, о котором сейчас и повествует Сайтини. Быть может это… — Сайтини, — Скай прервал восхищённые рассказы первого короля о празднестве Соляриса, что ныне Солярией зовётся. — Что такое? — Сайтини удивился задумчивости и серьёзности Ская. Немного помедлив, Скай ответил: — Не так давно я бывал на Солярии по деловым вопросам, а также виделся со своими дорогими друзьями со времён учёбы в волшебных школах, — кратко рассказывал Скай. — На планете солнца на меня снизошло видение дважды — одно охватило меня во дворце короля Радиуса, его супруги королевы Луны и их дочери принцессы Стеллы — моей дорогой подруги, а другое заставило оцепенеть в лесу птиц на окраине Солнечного леса, когда множество обитающих в этом лесу пичуг сильно заинтересовались мною и активно боролись за место на моих плечах, руках и голове. Возможно, из-за дара магии Солнца, который перешёл в мои руки от тебя. Скай вздохнул и поднял взгляд на ожидающего Сайтини: — Сайтини, скажи. Ты желал объединить королевства и планеты Магического измерения, чтобы создать единое государство — одним словом, империю? Первый король мгновенно посерьёзнел. Скай вновь увидел в нём правителя не только духовно, но и внешне — этот молодой юноша-ангел может стать взрослым мужчиной, лишь брови нахмурив и углубившись в важные думы. — Эта идея настигла меня спустя век моего правления Клионом, как полноценным королевством. Тогда уже и Великие Земли Священного Дракона были заинтересованы в сотрудничестве с быстро развивающимся новым государством Клион, и подобно королю Андримусу с правителем королевства Спаркс — Эндионом мы стали хорошими коллегами. Я совершенствовал королевство и совершенствовался сам, подолгу пребывая в библиотеках. Я изучал коллекции фолиантов нашего королевства, небольшие каталоги состоятельных семей, посещал сформировавшиеся города и посещал книгохранилища других государств. Так я постоянно учился. И однажды наткнулся на собственную мысль об объединении королевств в Единую Магическую Империю. Продумав эту идею, потратив много бумаги на длительные размышления, я поделился данной идеей с королём Андримусом. Я был несколько удивлён, когда услышал от него восторженное согласие. Он согласился на присоединение Соляриса к Единой Магической Империи, но взамен он потребовал… Голос Сайтини затих, а после первый король смолк вовсе. Полностью удостоверившись в правдивости своего видения, пришедшего в его разум из далёкого прошлого, Скай разглядел на отразившем сомнение лице Сайтини, чего именно пожелал от него король солнечного королевства. — Он пожелал видеть тебя императором. Ведь так? Сайтини сдавленно кивнул. Но вскоре смог взбодриться. — Да, но… Я боялся той огромной ответственности, ещё большей, чем правление королевством, что упадёт на мои слабые плечи. Королю Андримусу я выразил своё согласие, но сам покидал его дворец в сомнениях. И чтобы как следует всё обдумать, я решил остаться на Солярисе до следующего восхода солнца. И до ломающей ноги и спину усталости гулять по Солнечному лесу. Сайтини замолчал. Скай вновь поднял голову и оторопел: что за взгляд в никуда? Что за распахнутые широко глаза? Когда Скай понял, что Сайтини едва дышит и вовсе не подаёт признаков жизни, паника против его воли всколыхнула серьёзно повреждённую нервную систему и заставила измученное лишённое сил тело тратить последние капли энергии и вскочить на ноги. «Что с ним? Неужели из-за моей усталости наша связь слабеет? Ведь ещё минутой назад он спокойно рассказывал о своей жизни». Но только Скай подобрался, едва не ковыляя от того, что лодыжка затекла сидеть на жёстком полу, к зеркалу, Сайтини ожил вновь. Томный вздох растворился в тишине ванной комнаты, а взгляд его подёрнулся пеленой. Словно бы… что-то невероятно хорошее окутало его приятным теплом посреди холодов зимы. — На пороге лесной чащи, пронизанной ярким солнечным светом, словно лучами золота меж густых изумрудных крон деревьев спадающим на пушистые полянки свежей травки, я был внезапно окутан стаей маленьких пичужек. Птицы заинтересовались гостем их обители и принялись исследовать… меня всего! На голове и плечах вскоре и места не осталось — всюду расселись птицы разных видов, разных расцветок и размеров. Вокруг кружились стайки, пели и даже перекрикивались гневно, требуя подвинуться да местечко освободить. В моих волосах путались пёрышки, кожу царапали коготочки нерасторопных птичек, а я восхищённо оглядывался: неужто моя магия Солнца вновь оказалась свободна от оков, и живые существа снова тянутся ко мне, будто к самому светилу? Оказалось всё чуточку иначе. Обретя контроль над своим волшебным даром, я просто стал вновь неосознанно привлекать любых живых существ, будь то человек или животное, насекомое или птица, и особенно растения. Я приковывал внимание, я притягивал к себе, как к источнику жизни, они желали быть со мной и видели во мне покровителя, источник вдохновения и других жизненноважных вещей. Но такого, что случилось в птичьем лесу Соляриса, — Сайтини тихо рассмеялся, — прежде со мной не было! Это было удивительно и забавно! — Но самое важное, что случилось со мной в тот день… — первый король трепетно вздохнул, его щёки украсил нежный румянец. — Встреча. Девушка. Леди. Принцесса… Да, она выглядела подобно королевской особе, обладала элегантностью, вкусом и манерами, достойными леди голубой крови. А позже я узнал, что она и являлась таинственной принцессой королевства Соляриса — Её Высочество леди Марианна. Её шёлковые волосы были белы как эраклионский снег, а кожа подобна полупрозрачному фарфору. Фигура тонкая, полна изящества и идеальной красоты самой лесной нимфы. Она была не девушкой — произведением искусства, сошедшей с картины великого художника. Она… сломала меня. Скай судорожно сглотнул, отшатываясь от зеркала. Вновь ноги подвели его, и вновь Эраклионскому удалось удержаться. Быть того не может! Сайтини только что рассказал точно то же самое, что случилось с самим Скаем во время прогулок с друзьями по Солнечному лесу! Лишь невинной небесно прекрасной леди он не встретил — ведь принцесса Солярии в тот час была рядом и на восторженное описание самого ангела не походила, пусть и является первой красавицей Магического измерения. Неужто и это видение — часть прошлого первого короля Клиона? — С… сломала? Что это значит? — уронил Скай, пытаясь взять себя в руки. С трудом ему это удалось. Сайтини с трепетом коснулся груди, вскидывая взгляд в небо. — Да, верно. Леди Марианна сломала меня изнутри. Она охватила меня подобно настоящей природной буре, и едва взглянув на меня, отпускать уже не желала. Но и я выбираться из её пут желания не имел. Я полюбил её, она приняла меня у своего чистого сердца и подарила новый мир — полный счастья и огромной любви, что впитать я не смог за всю свою жизнь. Скай вздохнул. Волшебно. Слова Сайтини столь проникновенны, что самим сердцем Эраклионский перенял его чувства и ощутил это мягкое тепло, что в любое мгновение, едва взгляды двух влюблённых соединяться, может превратиться в буйный пожар страсти. Это восхитительно. Прекрасной любовью одарил первого Клионского короля Великий Творец. — С того мгновения моя жизнь изменилась. Я познал, что такое — настоящая любовь. С Марианной мы виделись день изо дня, а часы разлуки являлись для меня мучительными годами одиночества. С каждой минутой, проведённой с ней, я понимал — сам Творец подарил мне эту сказочную девушку. Я забыл буквально обо всём, мои родные были счастливы за нас, король Андримус немедля высказал согласие на брак. Спустя год по Клиону и Солярису пронёсся колокол празднества свадьбы. Оба королевства ликовали! Пировали! Праздновали великое торжество с несколько семидневок! Ещё большие государства пожелали скрепить с нами союз, многие обратили внимание на ранее маленькое и неизвестное королевство, едва появившееся на карте Магического измерения. Сайтини окутанный счастливыми воспоминаниями, всё глаголил и глаголил о чудесном торжестве союза двух влюблённых сердец, о семейной жизни с любимой супругой, отныне коронованной монархиней королевства Клион. А Ская мучило другое: — А что о твоей идее империи магических королевств? Ты воплотил её в жизнь? — хоть Скай и задавал этот вопрос, но сомневался в положительном ответе. В истории Магического измерения и каждого из королевств мира магии, которую Эраклионский знает наизусть, не было и единого упоминания о неком объединении государств в империю или подобный ей союз. Сайтини утратил безграничное счастье и вновь стал серьёзным. Первый король покачал головой с горечью. — Прошло несколько лет, как мы с Марианной поженились. Супруга родила двух замечательных детишек — принцессу и принца Клионских. Наша жизнь плавно тянулась по нитям Судьбы, сотканных Великим Творцом. А после… — Сайтини грустно вздохнул, на глазах его заблестели алмазы слёз. — На Клион вернулся Валтор. И к сожалению, всё закончилось. Едва Скай разомкнул обсохшие губы, чтобы что-то сказать, как Сайтини перебил его в порыве, сморгнув слезинки: — Но я знаю! Я знаю, что это была не его вина! И далеко не его желание! Я знаю, что он никогда бы этого не захотел! Сколь бы я ни был к нему и к его чувствам слепым, он бы никогда не взялся за эфес меча! Не направил в мою грудь стрелу магии! Лишь по единой обиде или гневу. Я многого о нём не знал и остался бы в неведении, если бы не ты, Скай. Не знал, насколько трудная жизнь была уготована нефилиму Великим Драконом и Тёмным Фениксом. И несмотря на это, Валтор всегда был интересным, усердным, мудрым и удивительно любознательным и сильным человеком! Я очень рад, что он по-прежнему живёт в здравии на Магических землях, что он наконец обрёл самого себя и нашёл смысл жизни. Рядом с тобой, Скай, — Сайтини улыбнулся своему далёкому, но столь же близкому наследнику Эраклионскому, но ему не удалось скрыть горечь и грусть полностью. — Я и не думал, что однажды мы встретимся с ним вновь… И пусть он не смог узнать меня… возможно, увидевшись с тобой вновь в скором будущем, мы с ним сможем немного поговорить. Сайтини замолк. Скай также не проронил ни слова. Безмолвно первый король прижался горячим лбом к холодной поверхности зеркала, со слезами на глазах он вспоминал свою непрожитую жизнь. Дорогую семью, брата, сестёр, матушку и почившего отца. Королевство, оставленное на произвол Феникса. Друзей, коллег-монархов, советников и слуг. Любимую супругу и… ребёнка. Появился ли малыш на свет? Справилась ли дорогая Марианна с горем потери супруга и детей? Всё ли было хорошо с её здоровьем после? Сайтини вздрогнул. Свет, льющийся в его обитель, в кусочек Времени и Пространства, оказался несколько закрыт. С волнением он поднял взгляд. Скай, нынешний правитель его королевства, состоявшегося как лучшее из лучших в современном мире спустя долгие десять тысяч лет. К зеркалу он прижался лбом так же, как и Сайтини, и если бы первый король существовал на самом деле, если бы между ними не было столь тонкой, но на самом деле невероятно крепкой стены, они бы тот час же соприкоснулись. Скай. Разве от единой второй души в теле человек может перенять её забытую веками внешность? Как же малыш Эраклионский ошибается! Как и сам Сайтини. Королева Марианна оказалась столь сильной, что прошла через все невзгоды и приняла правление государством на свои женские плечи. Впервые на землях этой планеты править стала женщина. Она выносила и родила наследника, оставленного в её утробе покойным супругом-королём. Она вырастила его, она воспитала его, она даровала ему достойное образование. Она передала ему королевство. И словно он, как и Сайтини, перенёсся в это время в обличье Ская Эраклионского. По наследству, по связи душ, по крови королей они связаны, и Скай обрёл силу Солнца, полную мощь магии светила, с которой однажды долгими ночами не мог справиться юный наследник главы клана Леангири. Мысль, возникшая в голове Сайтини, восполнила утраченную силу духа. Он отстранился от зеркала, но не далеко, и заглянул в поднявшийся на него вопросительный взор красных глаз. Кажется Сайтини, взгляд Ская имел другой цвет, а теперь первый король может разглядеть в его глазах не только кроваво-алый оттенок, но и лиловые искорки. Несколько странно, но завораживающе и красиво. — Скай, — обронил имя его Сайтини, трепетно касаясь его ладони через тонкое зеркало. — Могу я попросить тебя кое о чём? — Да, конечно, — рассказ Сайтини тронул Ская. Ощутив боль первого короля, со слов его прожив его жизнь, существовавшую десять тысяч лет назад, Эраклионский не желал ранить его ещё больше. Разве трудно будет исполнить его просьбу? И будь Сайтини хоть в чём-то виноват, свою вину он искупил. — Что же? Лёгкое смущение Сайтини обеспокоило Ская, но от слёз не оставалось и следа. Лишь едва заметное покраснение век напоминало о горе первого короля. — Знаешь… Скай… — ронял Сайтини, перебирая тонкими пальцами. — Я очень любил свою семью. Она была столь прекрасной, но просуществовала так недолго… — лишь на мгновение лицо Сайтини скривилось в печали, и он вновь посветлел, едва его изумрудный чистый взор поднялся на Ская. В сильном смущении он обронил: — Могу я, пожалуйста, называть тебя… своим сыном? Скай замешкался. Казалось, что плохого в том, что некий мужчина-дух будет считать его своим сыном? Ведь так оно и является, лишь с невообразимой разницей в десять тысяч лет. А с другой… Скай ощутил смущение. Ведь у него уже есть отец и мать! Родные родители! И внезапно появляется неизвестный мужчина, вторая душа, первый король на этой земле, великий Сайтини Клионский-Леангирский, считающий себя его отцом… — Хорошо, — буркнул Скай, вжимая голову в плечи. — О, Скай! Я так рад! Спасибо, сынок! Я очень хочу, чтобы мы с тобой стали ближе! — расплылся в счастливой улыбке Сайтини, заставляя Ская вовсе покраснеть. — А… — Эраклионский вскинул голову и постарался сдержанно улыбнуться. — Сайтини, спасибо, что нашёл в себе силы рассказать мне. Тебе было нелегко вспоминать своё прошлое. В ответ первый король вновь заулыбался. Столь невинный, добрый и нежный человек. — Да, это правда. Моя жизнь была не из лёгких, через столькие препятствия мне приходилось пробираться, но и одновременно множество приключений наполняло каждый мой день, и я не жалею о прожитых годах. А рассказав всё тебе, я словно переродился и пережил свою жизнь заново. Это дало мне почувствовать себя немного… настоящим, живым… Почувствовать себя снова ступающим по земле человеком. Скай промолчал. Ему нечего было сказать. — И… — вновь обронил Сайтини. — Скай, позволишь ещё просьбу? Эраклионский медленно поднял голову и сдавленно кивнул. От усталости, свалившейся на его плечи, он едва соображал, а желанная ванна виделась сейчас столь притягательной, что никакие обещания прямо сейчас исполнять не хотелось. Но откажись Скай рассказать Сайтини о современном мире, он… — Беседа. Скай вскинул голову, словно пробудившись. С его губ сорвалось непроизвольное обрывистое «э?». И Сайтини объяснил значение единственного произнесённого слова: — Я хочу иногда так же, как и сегодня, как прямо сейчас, говорить с тобой. Не нужно встреч день изо дня, выматывающих бесед на долгие часы… И снова Скай в толк взять не мог: этот Сайтини видит, что он ужасно устал, а пролёгшие синяки под его красно-лиловыми глазами впитали в себя весь сумрак ушедшего вечера, что сменился на безмятежную морозную ночь? Или всё же не обращает внимания? И прерывать активный разговор он не собирался. Вдруг до прикорнувшего разума Эраклионского наконец дошёл смысл желаемого первым королём. — Просто иногда видеться, разговаривать о бытовых делах и, возможно, рассказать совет. — Совет? — Скай едва сдержался, чтобы не скривиться. Нет! Этот Сайтини всё-таки вынуждает его на новые встречи! «Ургх! Как желудок болит! Меня тошнит… Вот только понять не могу, от чего больше: от голода и усталости или от этого андрогинного предка далёкого прошлого?» — Я король. Такой же, как и ты. Наш опыт правления и жизненного пути в общем, разнится, и возможно, ты знаешь намного больше меня, а твоя мудрость в правлении государством превосходит границы моего разума. Но вдруг мой совет поможет решить некоторую затруднительную проблему? Я бы хотел помочь тебе, Скай… Мой сын. Скулы Эраклионского тут же залило румянцем. Скай в сильном смущении отшатнулся от зеркала, накрывая глаза ладонью. До него донёсся мягкий смех, подобного переливу пения утренних пташек расцветающей весной. — Скай! Ты такой замечательный! И очень красивый! Не только душой, но и внешне. Ты сохранил в себе нежность, доброту и покладистость вместе с противоположными этим чувствам силой, храбростью, властью и харизмой настоящего монарха. Я восхищаюсь тобой всё больше! Скай тактично откашлялся, подавив смущение, посмотрел на Сайтини. — Может, хватит меня уже комплиментами засыпать? Обычный я человек, — пробурчал Эраклионский. На что Сайтини с предовольной улыбкой помотал головой. — А мне так не кажется, сынок! Теперь Скай не сдержался, скривился. Под лучами ослепляющей радостной улыбки первого короля Клионского Эраклионский монарх сжался подобно маленькому животному, что любит темноту, а свет на дух не переносит, вжал голову в плечи, и думал только об одном — как следует избегать зеркал и прочих отражающих поверхностей в ближайшее время. И как придётся, прибегать к заклинанию немедленного ухода за внешним видом… которое Скай не знает, как применять. Лишь Валтору известна, вероятно, почти вся магия Вселенной. «Валтор… Способно ли твоё доброе сердце, сокрытое за толстыми грубыми чешуйками кожи демона простить меня?» Напряжённо. Атмосфера в ванной комнате правителя Эраклиона была несколько наэлектризована, и Скай ощущал искорки золота буквально на своей оголённой коже. Стоять с полчаса посреди выложенной мозаикой холодной нежно-голубой, пусть и с рисунком весенней природы, плиткой ванной комнаты без рубашки было неуютно, а после стало вовсе холодно. Скай поёжился, сдержался, чтобы не обхватить себя руками. Но даже резкими неожиданными движениями внимания длинноволосого гостя на себя не обратил. Валтор? Если бы это был дерзкий и самоотверженный нефилим-волшебник, Скай был бы переполнен бурей противоречивых чувств, и несомненно счастье одолевало его больше остального. Но, к сожалению, это всего лишь раздражающий первый король Клионский. А его внимание и привлекать не нужно: Сайтини Леангирский и так взгляда со своего названного сына-наследника не сводит, всё любуется, премило улыбается да вздыхает. Вздохнул и Скай. Только вот счастья в его вздохе было от силы капля, чувствовалась усталость. — Сайтини, — наконец продолжил Скай, решительно посмотрев на своего нового отца. — Да? — тут же отозвался мужчина. — Почему ты не можешь уйти? Покинуть моё тело и отправиться в следующее воплощение, предназначенное твоей душе Великим Творцом? Разве, пребывая в моём теле, ты не нарушаешь законы Огненного Дракона и Вселенной? — задал серьёзный вопрос Эраклионский. — И к тому же твоё присутствие сильно повлияло на меня и на мою жизнь. Не будь я обременён второй душой в своей полноценной сущности, Вальдис не задумал бы весь этот план по возвращению в нынешней реинкарнации первого короля длительностью в тысячелетия. Моя внешность не вызывала бы вопросов и не требовала бы глубоких исследований в области целительства для обнаружения причин столь большого различия дитя и его родителей. Не требовалось бы скрывать от отца и матери мой настоящий мягкий и добрый характер, коим они наделены не были. И эта опасная магическая сила… — Скай поднял руку, на его пальцах заискрились золотые огоньки и над ладонью засиял солнечный шарик. Эраклионский сжал кулак, энергия разлетелась множеством переливающихся блесток, но столь же красивых, сколь обжигающих и опасных. — Не пробудилась бы. Сайтини внезапно погрустнел и покачал головой. — Я не могу, Скай. Даже если бы пожелал, я не смогу покинуть твоего тела по собственному желанию. Ведь иначе, если наша связь будет разрушена, может случиться непоправимое. — Что же? — Скай с подозрением подался вперёд. — Я думаю, что моя душа затеряется в Бесконечности и Пустоте Вселенной, между мирами, Пластами Времени и Пространства. А твоя сущность, нрав, внешность, магическая сила… — Сайтини поднял на Ская серьёзный взгляд, наполненный опаской. — Всё может измениться. И жизнь нынешнего правителя Эраклиона будет подвержена опасности, ведь от его сущности будет оторван кусочек чего-то очень важного, — и первый король указал на себя, коснувшись ладонью груди. Скай скривился вновь, сложив руки на груди. Эраклионский был явно недоволен таким открытым нежеланием оставить его в покое. — И как с этим бороться? Не могу же я вечно жить в страхе, ожидая, когда же великий первый король Клиона своей могущественной душой свергнет мою и завладеет моим телом. Скай и не ожидал, как сильно это оскорбит Сайтини. — Скай! Я никогда не посмею так поступить! Ты для меня — родной сын! Как я могу столь ужасно навредить дорогому сыну?! — на глазах первого короля заблестели слёзы. — Я лишь хочу быть рядом с тобой! В порыве Скай рванулся вперёд, но едва успел стиснуть зубы и прикусить язык, дабы не совершить новую большую ошибку, которую он уже позволил себе этим днём. «Какой ты мне отец, проклятый самозванец?!» Неспособный управлять своими полыхающими огнём ревности эмоциями леангирца… он уже глубоко ранил Валтора. Сайтини не был ему приятен, категорически не вызывал положительных эмоций, но как король Скай приучен держать себя в руках даже при недоброжелательном тоне беседующего с ним неприятеля. Но впервые Эраклионскому столь трудно было сохранить лицо. Глубоко вздохнув несколько раз, Скай немного успокоился. Необходимо было сменить тему разговора. И он уже знал, о чём заговорить, чтобы Сайтини заинтересовался. И чтобы более не быть обязанным этому странному человеку-ангелу. — Скай? — подал голос взволнованный Сайтини. Заметил первый король вспыхнувшую холодность да недосказанность в сжатых дорогим сыном губах. Но отвернувшийся Скай всем своим видом показывал, что продолжать эту тему не намерен. Заговорил Эраклионский о другом. — Сайтини, — на первого короля поднялись лилово-красные глаза, и негативных эмоций отныне в них видно не было, — ты ведь хотел услышать о современном мире? О том, как менялось Магическое измерение и Эраклион? Теперь и Сайтини о прежней неприятной теме разговора позабыл. — Да! Конечно! — немедля вскинулся первый король Клионский и, припав к зеркалу ладонями, прислонившись лбом, вгляделся в дорогого сына и принялся слушать его рассказ, столь долгожданный и желанный им. Мысли поначалу путались, как сократить столь огромное количество информации Скай не знал. Поэтому под ожидающим пристальным взглядом изумрудов первого Клионского правителя он простоял с несколько минут, уткнувшись взором в резную ширму, за которой скрывается большая белая зачищенная до перламутрового блеска ванна. И в итоге лишь вздохнул, потянувшись к брюкам. Однако теперь стоять или сидеть на жестком полу Скай не желал. Голод, сонливость, сильная усталость, эмоциональное потрясение — король Эраклионский едва стоял на ногах. Поэтому, не чувствуя ни капли смущения, Скай начал раздеваться дальше. Сайтини пристально и с некоторым нетерпением наблюдал за каждым его движением. Пустив в дело все умения краткости, Скай оставил составление своим измученным разумом плана и начал рассказ с истории Магического измерения, то плавно, то резко переплетая её с Эраклионской. Так как после смерти Сайтини волшебный мир не менялся, и как таковых запоминающихся катаклизмов не случалось, Эраклионский рассказал о том, как совершенствовалась наука, как люди активно исследовали космос и различные природные явления. Как именно клионцы, а после эраклионцы наполняли свои разумы новыми знаниями. Особенно обширную область науки заняла магия, и по сей день она идёт бок о бок с технологиями и одновременно соперничает с ними. И как Эраклион не одобряет присутствие оных на своих землях. Скай поведал Сайтини о множествах королевств, существующих и процветающих в Магическом измерении. Упомянул о древних магических искусствах, о сильнейших тайных артефактах, о знаменитых и секретных окутанных магией местах всего мира, какие только смог вспомнить. Также назвал противников Великого Баланса Света и Тьмы, которые упоминаются в истории, и с которым Скай встречался лично. И великих героев, что противостояли им. Так Эраклионский перешёл к повествованию о своей жизни, о которой Сайтини желал услышать не менее сильно. Отбросив на скамью брюки и нижнее бельё, отметив пристальный изучающий взгляд Сайтини на обнажённом себе, Скай опустился в горячую воду ванной. Едва не забыв о ране, о бинтах, сковывающих грудь и спину, Эраклионский опёрся о широкий бортик и приподнялся. Заранее зеркало было аккуратно развёрнуто им ближе к ванне, чтобы не терять Сайтини из виду, и сам первый король не предавался панике, едва его дорогой бесценный и любимый сынок исчез из поля зрения. Да и беседовать, не видя собеседника, было несколько неудобно. О себе Скай рассказывал подробнее. Назвал имена своих родителей, описал нравы отца и матушки, рассказал со смешком насколько отличается характером их родной сын. Детство Ская было подобно остальным принцам и принцессам — вечно под присмотром, цель зависти обеспеченного будущего, богатства, власти, коронации в правители большого государства, маленькие дети не понимали, сколь тяжела участь принца — работа монарха, как трудно заботиться о стольких людях в стенах своего королевства. А Скай, день за днём получающий множество новых знаний даже против своей воли, рвущийся поиграть на улице с друзьями, уже понимал, какая трудная судьба уготована ему. В школьные года, близ окончания учёбы и получения среднего образования, рядом появился верный сквайр Брендон — сын главного советника отца Эрендора, и он стал не только рыцарем, блюдущем безопасность и защиту наследника трона, но и лучшим другом для принца Ская — они словно были братьями и всегда неразлучны. Красный Фонтан, академия для одарённых воинов, сложное, но удивительно интересное обучение в новой школе. Гонки на виндрайдерах, полёты на межгалактических кораблях, дуэли, крепкая дружба и серьёзные ссоры, драки и победы над врагами и над собой. Удивительное время, полное приключений, опасностей, счастья, горя и любви. Великий клуб фей Винкс, известный на все миры Магического измерения, победа за победой и поражение гнусных врагов бессмертной системы Баланса Света и Тьмы. А ведь как бы Скай не старался сократить рассказ, повествование о своей жизни показалось ему долгим. Окончание обучения, спокойствие в мирах, коронация нового монарха Эраклиона. Продолжение учёбы нового короля, первые ошибки, новые советники, слуги. Подданные взирают на правителя с надеждами и ожиданиями чуда, и терзает нового короля вечное беспокойство не оправдать их мечтания. Блум, любимая принцесса, о которой Скай также рассказал Сайтини. Она рядом и всегда готова помочь. Любовь, вспыхнувшая пламенем страсти с новой силой и… Гибель принцессы павшего двадцать лет назад королевства Спаркс. Скай замолк, опуская голову. Король Эраклионский перевёл дух. Сайтини сжал дрожащие руки у груди, на глазах его выступили чистые слёзы. — Скай… сын, это так печально. Соболезную. Принцесса Блум была восхитительной девушкой! — обронил дрогнувшим голосом Сайтини. — Но, — Скай глубоко вздохнул, взбодрившись, — такова Судьба, описанная Великим Огненным Драконом, и мы не вправе нарушать его законов. В это мгновение Скай был окутан думами. Судьба. Такова ли на самом деле неприступна нить жизни человека? Правда ли что изменить ход Судьбы невозможно, и неизбежно ты придёшь к избранному Творцом концу своего пути? Мог ли он, Эраклионский король, изменить Судьбу своего королевства, своего народа, своих приближенных… и самого себя? Кто бы мог дать ответ на эти вопросы? Может, столь мудрый человек, как прародитель монархии на землях этой планеты, может раскрыть тайны Великого Огненного Дракона?..