Окроплённый кровью Демона-Императора

Сгущались сумерки, и последние работники королевского дворца покидали стены дома правителя. Эраклионцы закутывались в свои пальто и шарфы, чтобы, щебеча с друзьями о всяком весёлом и бытовом, окунуться в зимнюю сказку Эраклиона. А блуждающий словно тень призрака придворный маг лишь нервные взгляды в сторону парадных дверей бросал. Который час Валтор искал своего дорогого короля, — он потерял счёт. Порываясь разрушить сложную систему магического освещения замка, он глядел на свои напряжённые подрагивающие ладони, искрящиеся Огненными искрами, и продумывал слова заклинания вновь и вновь, но применить его так и не решился. Пришёл час вечерний и главная золотая люстра была погашена, зажглись один за другим, как в чудесной зимней сказке, ночные «светлячки» — небольшие напитанные магическим огнём лампы на стенах парадных и внутренних коридоров. Дворец окутала таинственная атмосфера спокойствия, располагающая на чашку горячего шоколада, приятную историей книгу и плед в удобном кресле своих покоев. Но как бы ни так. Мог Валтор наслаждаться дрёмой за неким романом, когда рядом под боком не суетится маленький златовласый тёплый комочек, пытаясь поудобнее устроиться на его груди? Валтор раздражён. На Ская и на самого себя. И особенно на проклятого Ланикрата! Ведь именно из-за него начались эти страдания! Именно он виноват в пробуждении затуманенных воспоминаний! Придворный маг остановился, его глубокий шумный вздох пронёсся вокруг, на мгновение ослабив бесцветную тишину. Он устал. Бессильно привалившись к стене, Валтор ударился плечом о позолоченную фреску и кинул взгляд в сторону. Это оказался коридор царских кабинетов, и сейчас придворный маг был предметом интереса и подозрений стражников, что в вечности и бесконечности кабинет Его Величества хранят. Величество. Его Королевское Величество правитель Скай Эраклионский. Одарённый монарх, властвующий на бескрайних землях своего государства, с небес планеты которого льётся золотой дождь и снег из бриллиантов. Внешне столь величественный, как и королевская корона, тонущая в его пышных золотых волосах. Но внутренне, каким знает его Валтор, милый солнечный мальчик, улыбающийся, подобно первому тёплому лучику солнца весной, и дарующий приятный свет глубоко в душе. И глупый, человеческих чувств не понимающий нефилим посмел ранить его любящее сердце. Валтор почти ненавидел себя. Скай выслушал его, Скай поддержал, Скай простил все горести и всю боль, что Валтор принёс ему и людям. Не только в этот день, не только в рассказ о прошлом грязного нефилима — Скай всегда слишком добр к нему, ведь в его глазах сияет любовь к глупому волшебнику. И в ответ он получил укол страданий прямо в сердце, ведь как не Валтору знать о самых слабых местах его возлюбленного? Сайтини. О первом Клионском короле Валтор рассказывал в забытье. Первая влюблённость для нефилима была волшебным чувством, и как бы печально счастье не завершилось, вспоминать о приятных встречах и беседах с Сайтини было блаженно. Валтор во многом благодарен первому королю, ведь именно он обучил неловкого пустого душой нефилима чувствовать, понимать и показывать человеческие эмоции. Сайтини многому научил его, о многом поведал, многое объяснил, и все вопросы обрели верные ответы. Но Сайтини не любил Валтора так же, как пылало его сердце к солярийской леди — принцессе Марианне. Поэтому нефилим заковал эти чувства глубоко в своей пробудившейся человеческой части души и просто продолжал наслаждаться встречами с Сайтини. Но когда король забыл о своём магическом друге, изо дня в день посещающем его королевский сад, в этой, столь уязвимой части души Валтора вспыхнула ярость и едва не завладела им. Сильный маг-нефилим справился и продолжил жить с раной на сердце, что казалась настоящей, физической, ведь болела она столь же сильно. Разрушая в себе ненависть к королеве Клиона, Валтор продолжал наведываться в королевский сад, но Сайтини уже позабыл о нём. А после… лишённому воли нефилиму пришлось лишить этот мир своего правителя своими собственными руками, обагрив себя кровью своего возлюбленного. Тогда Валтор впервые ощутил на своих глазах нечто щиплющее, подобное ядовитой пыльце дикого линфеийского цветка — по щекам его текли горькие слёзы. Сайтини. Человек, одарённый мудростью, великий король и волшебник силы Солнца, чья душа оказалась закована второй частицей в сущности нынешнего Эраклионского правителя. Сайтини. Человек, которого Скай ненавидит всей своей сутью. Скай не говорил об этом, но глаза его темнеют, а лицо приобретает бледный оттенок, едва память или случай вновь напоминают ему о второй душе в своей скованной цепями Солнца сущности. Валтор, конечно же, замечал это ни раз. Сдержанный правитель не позволит себе сказать резкого слова даже в сторону ненавистного ему явления. Явления. Валтор сердцем чувствует, что Скай в порядке, брачная демоническая печать связывает их души нефилима и человека. Но нечто тревожит мага, словно бы… Нет. Безопасности его супруга ничто не угрожает, но будто сама его душа тревожится, и причиной этому был не разговор с непутёвым магом-нефилимом. Явление. Валтор боялся, что однажды этот проклятый великой силой и мудростью король сможет найти способ связаться со своим далёким наследником, и разум Ская пошатнётся от ненависти и гнева. «Возможно, мне стоит найти способ изгнать вторую душу из его тела? Чтобы Скай смог отныне спать спокойно? Но, а что если нрав его изменится? И он действительно утратит прежнюю прекрасную внешность и магическую силу?» Валтор в смятении. А ещё он очень утомился. Поиски Ская в который раз завершались неудачей, и магу пришлось сдаться хотя бы до следующего утра. Ему необходим отдых, крепкий сон до восхода солнца. Но как он мог спокойно спать, понимая, что его возлюбленный где-то скитается, опутанный болью предательства будущего супруга? На горизонте его размытого усталостью взора возникли два стража, за спинами которых золотые украшенные инструктированными драгоценными камнями фресками двери покоев правителя. Услышав шаги, стражники напряжённо сжали копья в своих сильных руках, но едва разглядев в вечернем госте придворного мага, тут же подозрение и настороженность утратили. Валтор коснулся створки дверей и был удивлён — не заперто. Напряг оставшиеся частицы сил резервного источника своей души, и маг увидел духовным зрением, как расстроенный златовласый король переступает порог своих покоев, но руку над замком изнутри не заносит. Лишь смотрит на скважину, ключ в руке сжимая, в глазах его, покрасневших от долгих слёз, стоит надежда, что его возлюбленный всё же вернётся этим вечером. Стражники дивились эмоциональному преображению придворного мага — утомлённый и раздражённый, несколько часов кряду гоняющий всех и вся слуг и работников королевского дома раздражённым полыхающим Огнём взглядом и демоническим оскалом, внезапно спокойствие ощутил и позволил лёгкой улыбке коснуться своих губ. С его человеческого сердца спали оковы тревоги — Скай ждёт его, Скай простил его… вновь. Всё же нет предела его чистотой и светлой душевной добродетели. Но переступив порог покоев, возлюбленного Валтор не обнаружил. И в спальне также не был зажжён свет. Что же это? Где же этот милый солнечный ангел? Валтор начал беспокоиться вновь. Но едва уловив всплески воды в ванной комнате и тихий голос Ская, он смог вновь расслабиться — его возлюбленный купается в ванне и кажется, бормочет себе что-то под нос. Улыбка расцвела на губах Валтора — безумно милый мальчик. Теперь маг мог запереть дверь. Нарушать спокойную идиллию расслабления в тёплой воде Валтор не хотел, лишь беспокоился, не намочил ли Скай рану на груди и спине. Поэтому решил дождаться любимого в гостиной и даже не зажёг свет. Валтор был уверен — теперь он сможет подобрать верные слова и извиниться, выразить искренность своих чувств, так, как этому научил его Скай. Но едва маг откинулся на мягкую спинку дивана, в разум его ворвался чужой голос. Мужской, он доносится из ванной комнаты, словно Скай… с кем-то разговаривает. Но кого Скай мог допустить в свою ванную? Ведь слуги уже покинули дворец! А Вальдис, этот демон-шалопай, уже который час исследует все закутки королевского замка! Взбешённый Валтор врывается в ванную комнату, едва не снеся дверь с петель. Отражение в зеркале вздрагивает и с испуганным вздохом исчезает. Скай вскочил из ванны, весь залитый пеной, и тут же сел обратно по самую шею. Валтор! Валтор вернулся в покои! И он разгневан! Неужели он слышал голос Сайтини?.. — Здесь кто-то был?! — опустил маг, хлопнув дверью так, что у Ская зазвенело в ушах, а от его дрожи всколыхнулась наполненная ароматной пеной вода. Валтор подошёл к ванне, оглядел Ская придирчиво и требовательно, но ответного взгляда не получил. А после его духовного тела стали настойчиво касаться энергетические волны, источником которых было то самое зеркало, почему-то развёрнутое к ванне. Конечно же, Валтор заметил, что в момент его шага за порог ванной комнаты в нём отражался не купающийся Эраклионский король. Под испуганным взором Ская Валтор протянул руку к зеркальной глади и медленно провёл пальцами по прохладной поверхности. За его ладонью потянулись тонкие переливающиеся золотом нити. А едва знающий маг натянул их и пустил толику магической энергии, усиливая поток и сияние, Скай подскочил из воды, испуганно взирая на тянущиеся из его груди потоки энергии Солнца — опутывающие его плечи, живот и руки нити его магической силы. Валтор с вымученным вздохом отпустил энергию, она растворилась в воздухе, исчезая. — Верно. Это он. Сначала я не узнал его голос или просто… не мог поверить, что вновь слышу его, — зачесав растрепавшиеся волосы назад, Валтор вновь издал вздох, ощущая, как тело и душа теряют последние капли силы. И духовной выдержки. Кажется, Пламя Дракона, медленно танцующее свой танец глубоко в душе волшебника, вдруг всколыхнулось, ощущая ослабление оков силы воли хозяина. А Скай сжимался, желая уйти под водную гладь с головой и не высовываться. Если бы он только обладал способностями тритонов Андроса и мог дышать под водой!.. Валтор… Ведь Валтор рядом! Что сказать? Как поступить? Как… посмотреть на него?.. И его слова, произнесённые только что. Неужели он столь легко узнал голос Сайтини? Скай быстро замотал головой, разбрызгивая пену. «Нет! Я не должен так думать! Сайтини был первой любовью Валтора, и я должен принять это! Теперь я, а не первый Клионский король, отражаюсь в его глазах! И пусть именно его душа, сохранённая во мне, притянула Валтора тогда, шесть лет назад, на Эраклион вновь, спустя десять тысяч лет… — Скай вновь усердно замотал головой, и организму пришлось напомнить своему глупому владельцу, что головокружение — довольно неприятное ощущение. — Нет! Хватит, Скай! Хватит ревности! Мы оба настрадались из-за неё! Я должен извиниться перед Валтором прямо сейчас! Из-за меня, из-за моего эгоизма он многого натерпелся и много страдал». Но едва набравшись смелости, Скай вскинул голову, Валтор к зеркалу интерес утратил, подошёл к ванне и протянул руку. — Всё в порядке? Рана не болит? Давай, я помогу тебе обмыться. Голос его был спокоен, губы тронула мягкая улыбка, которую мог увидеть лишь Скай, она дарована лишь его чуткому взору влюблённого, а взгляд лаской окутал сжавшегося златовласого мальчика. Губы его разжались, но вместо имени любимого человека обронил он лишь вздох. Словно дар речи был утрачен. Не мог Скай проигнорировать заботу возлюбленного, коснулся его руки. Валтор подхватил его ладонь, сжал крепче, помогая Скаю подняться из воды. Накинул на бортик ванны банное полотенце и усадил его спиной к себе, позволяя ногам согреваться в горячей воде. От прохлады ванной комнаты Скай вздрагивал, лишённый тепла воды, по его обнажённой коже стекали капли воды, переливаясь на ярком свете магических ламп. — Ты ещё не мыл волосы? — поинтересовался Валтор, выбирая с полочки подходящее гигиеническое средство. В ответ он получил мотание головой, и Ская шлёпнули по щекам мокрые волосы. — Тогда начну с них. Аромат грейпфрута и королевского рубинового винограда наполнил ванную комнату. Аккуратно Валтор пропускал сквозь пальцы потемневшие золотые волосы, приобретшие оттенок крепкого чёрного чая. Перебирая в ладонях пряди, маг задавался вопросом, отчего Скай так запутал их и, как поступает перед каждым посещением душа, забыл провести по своим локонам гребнем. Ведь после, если Валтор не использует немного своей магии и не произнесёт заклинание ухода за внешним видом, Скай будет мучиться, усердно расчёсывая колтуны. Ведь его волосы столь непослушны. Скай не двигался, казалось, даже его дыхание стало слабее. На изгибе его шеи безмолвно цеплялась извилистыми линиями за самую душу демоническая печать, все крепче, всё сильнее, являя любовь демона к этому человеку. Валтор коснулся плеча Ская и наклонил вперёд. Движением пальца открыл кран, набрал воды в таз. Небольшой поток воды мягко смыл пену с волос, не позволяя влаге коснуться бинтов. Скай по-прежнему молчал, он даже не утёр лицо от мыльной воды. За влажными прядями волос Валтор мог видеть лишь его губы, по ним не прочесть эмоций. — Скай, — ладонь мага легла на его плечо, мягко касаясь брачной печати. — Скай, прости меня. Скай вздрогнул. — За что? — уронил он осипшим голосом. — За то, что наговорил тебе. Мне не стоило рассказывать этого. О себе и первом Клионском короле. Ведь на самом деле я беден на эмоции и мне трудно подобрать правильные слова для важной беседы. Поэтому я часто стараюсь выглядеть холодным и жестоким, расчётливым и кратким. Каким я и являюсь. Но не с тобой, — Валтор ласковыми прикосновениями обводил нити печати. — Я пытался быть искренним и живым. И вот что из этого вышло. Я ранил тебя и даже сам не сразу причину осознал. Скай ощутил вновь нарастающую тревогу. «Что это значит? Что значат его слова? — неожиданная мысль возникла в его голове. — Нет! Нет, нет, нет! Не может Валтор так поступить! Он хитер и жесток лишь с врагами! Он не может таким способом заставить меня раскаяться. Валтор не может так поступить! Он не такой! И мне и так известно, что это я…» — Давай просто забудем об этом, — предложил Валтор, слегка сжимая плечи напряжённого Ская. — Я не хочу терять тебя из-за какого-то призрака прошлого себя и отпрыска Леангирского клана, которого нет в живых уже более десяти тысяч лет. Скай вздрогнул вновь, прервав слова Валтора. Иные догадки возникли в его сознании. «Неужели Валтор понял всё… так? Нет! Он ни в чём не виноват! Зачем он это говорит?! Почему… берёт вину на себя?.. Ведь он просто рассказал мне всё! По моей просьбе он страдал, вспоминая всю боль прошлого, а после вместо поддержки важного для себя человека получил ещё больше страданий! И теперь… ради того, чтобы между нами не было стен боли и недосказанности, он приносит извинения, — Скай безмолвно согнулся над дрогнувшей гладью воды. — Что же я натворил?..» В этот момент Скай понял, что нефилим Валтор, получеловек-полудемон, больше всех понимает сущность чувств людей, чем кто-либо другой. — Скай?! Что случилось? — Валтор взволнованно стиснул плечи любимого. Он весь дрожит и… — Скай… ты плачешь? — Нет, — выдавил Скай, всхлипывая. — Мыло в глаз попало! Просто щиплет мыло!.. Капли слёз на дрожащих ресницах, стекали по щекам, но Скай спешно утирал лицо от влаги. Спина его содрогалась, он сжался, поджимая ноги к груди, изо всех сил стараясь сдержаться. Но он больше не мог. Это был его предел. Гнев, боль, печаль, ненависть, ярость, отчаяние, чувство беспомощности, слабость, скованность моральная и физическая, вечное присутствие страха рядом, поблизости, затаившегося в тени угла покоев… Он больше не мог терпеть этого! Пережитое за этот месяц виделось невыносимыми страданиями, и душа испещрена ранами. Она разорвана в клочья смертельными ловушками, молниями Ланикрата, хитростями и сильным заклинанием замены душ Вальдиса. Изрезана бумагами, документами, пишущим пером, резкими словами, косыми взглядами и надеждами всех до единого пяти миллиардов эраклионцев. Он ведь всего лишь человек! Простой человек, рождённый в королевской семье, он уже был закован в упряжку не только своих проблем, но и страдания и желаний своего народа. Но теперь на его согнувшейся от невидимой глазом тяжести спине враги — Ланикрат и Вальдис. Ему удалось справиться с демоном, но сильнейший маг молнии по-прежнему готовит планы на жизнь правителя Эраклионского. Страх. Кровь эраклионцев обагряет белый снег на улицах родного города. Столица содрогается от взрывов магии мятежников, неизвестные в красно-чёрных одеждах мечутся и скрываются в тенях, одного за другим убивая невинных. Мужчин, женщин, пожилых и детей. Под новогодней мерцающей магическими разноцветными гирляндами елью, наполненной счастливыми улыбками, духом предстоящего праздника… разлился кровавый каток лишённых жизни эраклионцев. Виноват в этом предводитель мятежников? Нет. Тот, кто забыл достаточно позаботиться о защите своего королевства. Правитель косвенно лишил жизни собственный народ. Дьявольский король. Кровавый Эраклионский. Способный лишь сияюще улыбаться на публику и вести беседы о бытовом и о возвышенном так же спокойно, как носить на голове тяжёлую королевскую диадему. Сыплющий золотом, сверкающий драгоценностями и своей улыбкой, красивыми речами. Убийца. Беспомощность. Перед глазами прутья темницы, холод камня, подземелье, неизвестность. Холод. Жажда и голод мучают наравне с головной болью. И она только усиливается. Рядом Моржана, выхода нет, глаза спешно ищут путь наружу, спасение. Приступ содрогает тело резкой болью, словно внутри, глубоко что-то горит. Печать, этот странный витиеватый рисунок на шее полыхает и сковывает своими цепями плечи и грудь. С губ срывается долгий надрывистый кашель, кровь стекает на камень подземелья. Сознание покидает его. Ланикрат. Проклятый демон в обличье овечки. Лживый план, гнилью за версту несёт, и в этой грязи чистоплотному королю пришлось измазаться. Только чтобы найти путь к свободе. Выбравшись из одной паутины, золотая бабочка тут же угодила в другую. И вновь её терзает невыносимая боль. Куда уплывает сознание? Он уже не тот, кем был раньше. Другой человек в его теле? Кто это? Он молит о спасении, но пути назад нет — всюду тьма. Страшная догадка о собственной смерти была разорвана в клочья — внезапно он открывает глаза вновь. Но не успел и снять со своего плеча последние нити паутины, золотую бабочку бросают в огонь — столица Эраклиона полыхает в кровавом пламени. Убийство мятежника кухонным ножом, в память врезалось, словно день сегодняшний, как лезвие прорезает артерию, пронзает глотку с мерзким хрустом, как на бледные покрытые ссадинами и синяками руки брызгает горячая кровь, стекая каплями по обломанным грязным ногтям. Спасение женщины с ребёнком, ранение со спины, в плечо, побег от окруживших монаршую добычу воинов, облачённых в красно-чёрное. И… Последние клочки крыльев еле шевелящейся золотой бабочки обрывают и сжигают в пламени молнии. Вопреки всему бабочка остаётся в живых, но крылья ей уже не отрастить. Скай ощущал себя бабочкой, лишь красивой внешне, но бесполезной. А без крыльев она — безобразна и ничтожна. И что теперь? Он разрушил надежды своего народа, позволил врагу убить стольких людей, не смог обеспечить защиту даже самому себе, оказался в плену, сам того не понимая, помог исполнению планов мятежников. Второй раз подверг опасности свой народ, сам бросился в битву, напрочь забыв о своём долге правителя, как неприкосновенной звезды, на сияние которой следует народ королевства. Едва не погиб, из-за него чуть не пострадали дорогие ему люди. И они, все они, его приближенные, его коллеги, его слуги, работники дворца, каждый человек в его большом мире… прямо сейчас терзаются беспокойством: в порядке ли Его Величество Эраклионский? Серьёзно ли ранение, которое он получил в той битве у дворца? И пока прятались мы глубоко в подземельях темниц, наш король своими руками защищал королевство и нас всех! Обвиняют ли его? Или молятся тихо у кровати поздней ночью за его здоровье? Будут ли как и прежде верить своему королю? Или осадят с требованиями смены правительства стены его дворца? Ведь народ эраклионский всегда был экспрессивен. А что Ланикрат? Что предпримет этот взбешённый волшебник молнии? Ведь до сих пор не известны его истинные цели. А Сайтини? Когда наступит тот роковой день, когда первый Клионский король воспользуется слабостью души Эраклионского монарха и завладеет его телом, чтобы вернуться в реальный мир? После того, что этот мерзавец позволил себе сделать с Валтором, Скай не мог поверить в его добрые намерения и мирное существование в сущности всего лишь сгустком энергии. А Вальдис? Правда ли, что этот демон-лжекороль оставил свои планы по возвращению первого монарха золотых земель? Или он затаился? Ждёт подходящего момента, накапливает силы, чтобы после захватить цель в стенах его же дома и вновь попытаться вернуть дорогого господина? А… Валтор? Валтор. Валтор… Скай едва не предаваясь панике, схватился за голову, вцепился в волосы. Дорогой, любимый, незаменимый человек. Валтор. Тот, с кем бы Скай пожелал остаться, рухни хоть весь этот тщеславный мир. А прямо сейчас скрепить узы любви браком и короновать достойного придворного мага в монархи Эраклиона. Отдавая заботу, любовь, доброту и нежность, Скай получал взамен то же, но вдвое сильнее, вдвое больше и насыщеннее, чувственнее. Любовь столь восхитительного человека… нефилима… нет, человека, очень сильна и полна искренних чувств. И Скай, ранивший Валтора сначала физически, истерзав его солнечным светом, а после душевно, нанеся глубокий порез в самое сердце, стоило ему лишь немного приподнять крепкие оковы чешуи демона… недостоин его любви. — Скай!! Скай, приди в себя! Очнись! Сейчас же!! Скай едва не соскользнул в воду, но его тут же подхватывают сильные руки и прижимают близко и крепко к груди. Лишь вздох срывается с его губ. Их губ. Валтор облегчённо вздыхает, прижимая Ская ближе. А запуганный солнечный мальчик наконец пробудился. И осознал, что этот поток мыслей сковал его на несколько минут, и всё это время Валтор пытался дозваться до побледневшего в ужасе Эраклионского короля. Скай дрожащими ладонями коснулся рук Валтора на своей груди. «Так тепло…» — Я не знаю, что сейчас с тобой было, но никогда так больше не делай, — рыкнул на ухо Валтор и отпустил Ская. Тот разочарованно вздрогнул — источник тепла отстранился, а вода в ванне уже остыла. Слёзы на глазах высохли. — Прости, — обронил Скай, склонив голову. До него вновь дотянулся вздох Валтора. — Забудем об этом, — маг зачесал волосы пальцами и встряхнулся. — Давай продолжим. И мне нужно принять душ. Ведь сегодня ночью мы будем вместе, — шёпот коснулся оголённого плеча Ская. В этот момент милый солнечный мальчик должен был смутиться и скрыть довольную улыбку в предвкушении, но… этого не случилось. Скай был подавлен сильнее, чем Валтор мог предположить. — Нет, — внезапно произнёс Скай осипшим голосом. Но это не был протест на ночные ласки супруга. — Валтор, прости меня. Едва Валтор обронил вопрос о причине извинений, как Скай, рванувшись, развернулся, поднялся из ванной и подался вперёд, впиваясь в мага бешеным взором раскрасневшихся глаз. — Это я навлёк на Эраклион страдания! Это я заставляю своих людей принимать удар мятежников на себя! Это я, бездушный бездарный и глупый король, заботящийся только о себе, о собственной безопасности, об удобстве только для самого себя, заставил всех страдать! Из-за меня гибли невинные люди на улицах родного города, в своих домах! Из-за меня было нанесены бесчисленные раны! Из-за меня люди, эраклионцы, мои приближенные, друзья, родители, что заботятся о моём будущем и пытаются вразумить из последних сил… Все они страдают! Это я причина всех бед! В своей тираде Скай бросался от одного к другому, запутывая самого себя и Валтора. И продолжал, продолжал говорить. — Когда люди страдали, кричали от боли физических ран и душевной потери близкого человека, когда звали на помощь, когда пытались спрятаться от преследующей их смерти в чёрно-красном облачении… я, их сильный заботливый король, пообещавший однажды защиту физическую и духовную, был в безопасности, за крепкими спинами своей свиты, личной армии, за лезвиями клинков, эфесы которых были сжаты в их сильных руках. И я всё равно оказался пойман, я оказался в плену, меня использовали, как последнего глупца, хоть я и понимал, что всё это ложь. Скай болезненно зажмурился, всхлипывая. По щекам его вновь потекли горькие слёзы. Бессилие. И невозможность исправить свои прошлые роковые ошибки. Эти чувства одолевали его доброе справедливое сердце. — Я вновь оступился. Я обнадёжил влюблённую в меня девушку своими неразумными действиями и словами, ласковым отношением к ней. Я позволил главарю мятежников, что измывался надо мной и моими приближенными, подчинить себя. Я позволил некому демону завладеть мной и потерял контроль. Я провалился уже в который раз. Оступился. Ошибся. И ты вновь спасаешь меня, Валтор… — Скай всхлипнул, закрыв лицо руками. — Но из-за меня… ты был смертельно ранен. Ты истратил все силы на защиту. Меня и моего королевства. Ты из последних сил защищал нерасторопного меня. А я… Едва Валтор рванулся вперёд, сжимая плечи Ская, но замотавший головой Эраклионский и слова не дал ему сказать. — А теперь я жестоко ранил твоё сердце. Ты поделился со мной своим прошлым, тяжёлыми воспоминаниями… Какой к Фениксу демон? Нефилим? Ты человек! Ты доверился мне, а взамен получил боль! Сколько ещё страданий я принесу близким людям? Даже не замечая этого? Валтор… Валтор!.. Блестящие полные слёз глаза поднялись на ошеломлённого мага, и Скай уткнулся в грудь Валтору. — А теперь я узнал, что все мои способности, все умения и все таланты, которые я кропотливо, долгими годами упорных тренировок и трудной учёбы развивал… — бормотал Скай в грудь Валтору, стискивая его рубашку мокрыми руками. — Всё это принадлежит не мне. И даже моя внешность, красивый золотой блондин с голубыми глазами. И мой нрав. И моя магическая сила Солнца. Ничто не является моим. Я пуст, но я — источник множества боли и страданий. Что же мне делать?.. Валтор… Сначала нежными, осторожными и мягкими, а после крепкими объятьями Валтор прижал дрожащего Ская к себе, гладил его влажные волосы. И мягко поцеловал в макушку, чувствуя, как маленький солнечный мальчик жмётся к нему, цепляется за одежду, пробирается руками под рубашку. Валтору очень хотелось защитить его, но как он мог уберечь его от душевных терзаний?.. Ведь маг очень не любит психотропные заклинания и не желает устанавливать блок на эмоциях Ская. Но как бы не требовал момент молчания, возможности для Ская наконец выговориться, выплакаться и успокоиться, Валтор не мог умолчать рвущиеся наружу слова, опровергающие все глупые выдумки одного златовласого эраклионца. Скай напуган, взволнован, запутан. Блуждает по своему дворцу, забыв пути и двери, комнаты и залы, он забрёл куда-то очень глубоко, в неизвестность и не может выйти на свет, в одиночестве он слоняется, мечется по пустым коридорам, конца которым, кажется, нет, он, голос утратив внезапно, зовёт на помощь и… лишь раз за разом натыкается на тупики. Валтору знакомо это чувство потерянности самого себя. Ты забыл, кто ты, кем являешься. Забыл, что такое вера в себя и поддержка близких тебе людей. Но Валтор всегда был одинок, с рождения тепло чувств человека ему незнакомо. Но не Скаю. В конце концов Валтор не смог долго сжимать зубы и на выдохе произнёс: — Скай, да. Скай, ты король. Ты человек, ты знаешь об этом, но одновременно забываешь. Никто не рождается идеальным, и Великий Творец позволил нам совершать ошибки. — Но не королю, Валтор! — вымученно простонал Скай, вскинув голову и вновь уткнувшись в возлюбленного, щекоча дыханием его шею. — На моих плечах забота о пяти миллиардах людей. Мне недозволенно свершить ни единой ошибки. — А как же главы поселений? Крупных городов? Дворяне? Графы? Герцоги? — Главы поселений не более чем мои советники. От них едва ли зависит состояние города, всё самое важное они передают в руки королю. А то есть — мне, — несмотря на слёзы и хриплый голос, Скай говорил рационально. — В отличие от других королевств на Эраклионе дворянство скудно. Всего насчитывается два графства — одно южнее центрального Эраклиона, а земли второго и вовсе далеко на противоположном полушарии планеты. Они спокойно живут и не терзаются отсутствием широких владений и больших городов. Лишь бы продать свой элитный шоколад, рубиновый виноград, да вино из него выдержать десятилетием в подвалах, а ещё позаботиться о следующем помёте королевского вороного коня. — Но ведь пять миллиардов — это лишь слова. На самом деле… — начал Валтор, но не дав закончить, его перебивает вскинувшийся Скай. Недовольный Скай. — Лишь слова?! Тебе показать архивные записи переписи населения?! — взвился златовласый король, вцепившись в плечи Валтора. Маг посторонился в своих резких высказываниях. — Дай же мне закончить! Я не об этом говорил! — воскликнул маг, возмущённо сдвинув брови. — Хоть и людей на планете, имеющих право называться гражданами Эраклионского государства, насчитывается пять миллиардов, ты не контролируешь материальное состояние, здоровье, настроение и иные нужды каждого человека на этой планете. Фактически ты главенствуешь над социальными удобствами, которыми пользуются люди, будь то товарные лавки, крупные магазины, учебные заведения и лазареты. Я повторяю ещё раз — ты, Скай, всего лишь человек, а не Творец, чтобы всем нуждающимся даровать заботу и приют. Скай отвёл взгляд и хмуро надул губы. Валтор отчитывает его словно маленького принца, которому вдруг надели на голову корону его отца-монарха и заставили государством управлять. Он уже как семь лет король! Немало, но и не много, но всё же что-то он знает и понимает! А то, о чём Валтор сейчас повествовал, принимать отказывался, возлагая на свои обычные человеческие плечи чересчур тяжёлый груз. Он действительно старается проявлять заботу к каждому, отвечать на каждое письмо вниманием и в пределах разумного просьбы исполнять. И эраклионцы любят его. Будут ли они столь довольны правителем, если монарх вдруг забудет прочесть их письма? И исполнить простые просьбы о постройке второй школы в соседнем поселении? — На твоём лице отражается столько различных эмоций, а в голове, кажется, мечутся потоками бесконечные мысли, сменяя друг друга. Рухни бы мои принципы, я бы окунулся в тебя с помощью телепатии, — от подобных слов Валтора Скай ошеломлённо отшатнулся, но сильные руки не позволили ему уйти. — Глупый, я не позволю себе такого. Хоть мы и договорились не держать друг от друга секретов, я не против, если у тебя будет пара тайн от меня. — Правда? — обронил Скай, утратив попытки вырваться из крепких объятий возлюбленного. — Да, — взгляд Валтора сделался хитрым, а губы украсила лукавая улыбка. — Которые мне будет очень интересно разгадывать. — Но, а я… не хочу, чтобы у тебя были тайны от меня, — пробурчал Скай, кривя лицо. — Значит, их не будет. И не нужно обоюдной секретности. Я не хочу ограничивать твою свободу, а ты вправе заковать меня в обжигающие солнечные цепи и навсегда сделать своим, — проурчал Валтор на ушко смущённому Скаю. Внезапно Скай осознал — ему стало легче. В разговоре с Валтором он едва не забыл о своих тревогах, страхе, печали и гневе. Его голос, его взгляд, прикосновения и слова, которые он так чудно подбирает для лаконичной и элегантной, подобно его нраву, фразы. Всё это, всё в Валторе словно Ская исцеляет. Дышать стало свободнее. Но стоило вспомнить о своих недавних словах, как душевная боль кольнула где-то в груди вновь. Скай поднял взгляд на Валтора, и маг произнёс уже серьёзно: — Не волнуйся. Я всё решил. Взгляд Ская наполнился надеждой. — Что же? Валтор глубоко вздохнул и произнёс уверенно: — Я согласен принять корону. И пока Скай от счастья не засиял в его руках маленьким личным солнышком и вновь не испещрил всю ванную комнату и самого мага жжёными пятнами и ожогами, дополнил: — И тебе будет намного легче справляться с королевскими обязанностями. Я возьму большую часть работы на себя. Но одолевающие Эраклионского тревоги притупили его счастье от решения Валтора. — Большую? Но… ты не хочешь больше быть придворным магом? Ведь тебе нравилась эта должность, — на середине фразы Скай отчего-то погрустнел вновь, на лицо его опустилась тень. — Хоть это и опасно… — Не опаснее, чем быть королём. Я бы сказал, долг монарха содержит в себе ещё большие опасности, чем плетение защитных заклинаний для королевского дворца. — Я правда не хочу заставлять тебя, — покачал головой Скай, опуская взгляд. — Ты вправе отказаться и от работы королевского волшебника. Как я уже говорил, твой дом здесь, в Эраклионском дворце, независимо от твоего долга при моём дворе. — А что если я хочу тебя защищать? — объятья стали теснее, Скай резко вздохнул. — Но ты и так… — обронил Эраклионский, стискивая рубашку Валтора. — Защищаешь… — Недостаточно, — маг жадно зарылся во влажные волосы возлюбленного, своими объятьями едва не лишая его возможности дышать. — Я не смог и сейчас уберечь тебя от горьких переживаний. Я недостаточно хороший телохранитель. — Валтор… — Скай постарался немного отодвинуться. — Телохранитель. К телу не относится душа и моральная составляющая. Защитить человека от тревог трудно и почти невозможно. — Трудно, но я, как твой будущий супруг, обязан быть способен на это. К тому же всё в организме взаимосвязано, — тут же последовало в ответ. — У тебя на всё найдутся аргументы? — Конечно, ты же меня знаешь. Я всегда прав. Скай нежился в тепле любимого, внимал каждое прикосновение, вдыхал его родной запах, слушал его голос. Но душу сдавила вина. Валтор умолчал. Он не простил? Или ещё не нашёл подходящих слов? То, что он сказал ранее о своих слабых умениях выражать чувства словами и мимикой… — А о том, что произошло на днях… — начал Валтор, и Скай тут же напрягся всем телом, что рана вновь дала о себе знать ноющей болью. Он едва сдержал дрожь. Волнение всколыхнуло всё внутри, свело живот неестественной болью. А к горлу подкатил ком, и если бы Валтор чуть не ослабил объятья, то Скаю совсем нечем было бы дышать. Эраклионского взяли за плечи, сжали, слабо тряхнули, заставляя посмотреть прямо в глаза. И внимательно послушать то, о чём ему, утратившему волю и уверенность в себе королю, скажут. — Скай, я повторю ещё раз. Ты — король. А короли не выходят на поле сражения вместе с воинами армии своего королевства. Мечи, клинки и прочее оружие монархи носят как неотъемлемый аксессуар, дополняющий их величие, эфес которых обязан быть усыпан драгоценностями и увитым редкими дорогими металлами. Едва Скай порывался, чтобы вставить несколько слов против, как Валтор заткнул его просто и действенно — сильный поцелуй сковал губы Эраклионского короля, и Скай внезапно растерял всё, что хотел сказать минуту назад. Со вздохом незаконченности Валтор оторвался от его губ и продолжил сразу, пока смышленый, но взваливающий на свои плечи слишком много мальчик-король не заставил свой язык двигаться. — Никакой правитель не выйдет на бой, не рискнет своей драгоценной в глазах своего народа жизнью, пока последние из его воинов живы и готовы биться. Тогда ты поступил смело, но опрометчиво. Ты вышел на поле битвы лишённый сил, изнеможённый, — Валтор коснулся изгибов своей брачной печати на шее возлюбленного. — Ты должен был оставаться в безопасности. К тому же именно за тобой охотились воины Ланикрата. Скай виновато склонил голову. Он хотел обронить извинения, но… — Валтор, — выдохнул Скай. — Из-за меня погибли сотни невинных людей, из-за моей оплошности, из-за препятствия, которое люди составляли для красно-чёрных мятежников, очень многие лишились жизней. На моей душе несчётное количество грехов, эраклионцы лишились родственников и друзей. — А ты хотел пойти да отдаться Ланикрату в руки добровольно? — изогнул с укоризной бровь Валтор. — А может и Эраклион заодно? — Нет! Я просто не хотел, чтобы люди погибали из-за меня! — из глаз измученного короля брызнули слёзы. — Сколько раз повторять, что это я недостаточно обеспечил безопасность для гражданских! И городской патруль не справился с первой волной атаки! И даже… простая девчонка из знаменитого клана… — Скай сжался, скрипя зубами в оскале. — Умнее и способнее меня — Эраклионского короля! Во всей этой каше событий, намешанной за последнюю неделю, Валтору пришлось потрудиться, чтобы выискать одно маленькое послание, написанное ловкой женской рукой, и телепортом доставленное на Эраклион специально для главного королевского советника. А после Валтор усердно размышлял над тем, как же заставить этого чересчур ответственного короля стать более похожим на обычного монарха Магического измерения — а то есть опуститься на свой золотой драгоценными камнями усыпанный трон, наслаждаться ароматным чаем со свежевыпеченными булочками и пирожными, сиять для своего народа путеводной звездой и главное, оставаться за десятью стенами магических барьеров своего придворного мага и десятитысячной армией своего государства, вкушая безопасность для своей жизни, позволяя всем вокруг сделать для него всё и вся, даже губы подтереть после обеда. Нет же! Этот энергичный мальчик — герой! Эгоизм? Скай зазнался и возомнил себя великим Творцом? Или всё же благородное геройство? Скай недостаточно повзрослел? Чувствителен? Он слишком много на себя взваливает? Или чересчур заигрался с приравниванием себя к черни простолюдинской, дабы наладить доверенные отношения с эраклионцами, стараясь и в пламень окунуться, и души не опалить? Валтор мог подобрать ещё с несколько десятков определений, негативных, положительных и даже противоречивых друг другу, но кажется, все они относятся к Скаю. Выбирать не придётся. — Никто не может уметь всё, Скай, — после паузы выдохнул Валтор, утомившись этим тяжёлым разговором. — В чём-то мы способны, в чём-то — абсолютные бездарности, как бы не старались. И тем более, мы не Великие Творцы, чтобы влиять на Судьбы людей. Скай вновь поник, как прекрасная золотая роза. — Но как бы я хотел… вернуть всё назад, — просипел золотой мальчик. Валтор искал, что ответить, и нашёл способ поведать Скаю истину законов Вселенной. — Тогда, как насчёт того, чтобы взяться за книги Судеб эраклионцев и переписать страницы, повествующие об их гибели в тот день нападения красно-чёрных воинов? На лице Ская отразилось неверие и глубокое удивление. — А разве такое возможно? Валтор кивнул. Скай видел — он не лжёт. — Но ведь ты только что сказал, что мы не Великие Творцы, чтобы влиять… — слова Ская оборвались, а Валтор заговорил вновь: — Но на подобное вмешательство мы способны. Давай подумаем, — Валтор задумчиво почесал подбородок. — В тот день от рук воинов Ланикрата погибло не менее сотни эраклионцев. Было ранено более тысячи людей. Отыскав книги их Судеб, мы возьмёмся за перья, и вырвав страницу с плохой концовкой истории, перепишем её на будний день простого жителя Эраклионской столицы. А далее волшебный фолиант сам довершит дело и напишет историю заново, продолжит начатое твоей рукой. И так ты повторишь с каждым, кто в тот день отправился под другое крыло Творца. Валтор наблюдал преображение. Опечаленный Скай глядел на него внимательно, вслушивался в каждое слово, и надежда заблестела в лилово-красном зареве его глаз. Он поверил и, кажется, хотел попробовать спасти жизни невинных людей своего королевства. А ведь Валтор посчитал, что его дорогой король не столь наивен, как может показаться. Нет, маг не солгал ни единым словом, но у Ская и подозрений не возникло, что за подобным варварством, вторжением в чужую Судьбу и изменением её по своему желанию, может крыться нечто опасное. — Это… правда? Это действительно возможно? — спохватился Скай. В это мгновение Валтор сверкнул глазами и произнёс роковую истину: — И сотворив это, своими руками ты нарушил бы законы самих Великого Творца и Тёмного Феникса. Своим варварским поступком ты уничтожишь хрупкие сети Ткани Мироздания. Сплетённые между собой Судьбы людей кардинально изменятся, а твой фолиант, описывающий твою жизнь, уже горел бы адским пламенем. Ведь твоя жизнь, жизнь правителя большого государства, косвенно связана с каждым человеком, ступающим по твоей земле, и каждая Судьба будет разрушена. Твоими руками. И когда стремительно меняющийся мир дойдёт до крайней точки, сдвинутся Временные Плиты параллельных миров и временных зон, разрушая саму энергию, сам Великий Баланс Света и Тьмы пошатнётся от разрыва Полотна Мироздания. И Волшебную Вселенную неизбежно ожидает смертельная катастрофа. Бледность залила лицо короля. Скай рухнул на бортик ванны, ошарашено взирая на спокойного Валтора. Кнутом и пряником маг выбил из своего супруга-короля всю скверну за один ярый удар, не позволив ему откусить и кусочка от коричной сладости. — Я… но!.. — прерывисто вздыхал Скай, стискивая полотенце. — Мой дорогой король, то, что было написано Раскалённым Когтем Творца на страницах книг наших Судеб, не может быть изменено, — мягко продолжил Валтор, удовлетворившись произведённым эффектом. — Отложено, отодвинуто, ослаблено, усилено, приближено, но ничто не может стереть строки со страниц этих священных книг. Судьба неизбежна, как и гибель этих людей. Неизбежно было твоё похищение. Неизбежно пробуждение первого Клионского короля. Появление Рины Оранте-Леангирской. Атака Ланикрата на дворец, потеря контроля над силами, твоё ранение, — Валтор мягко, почти невесомо коснулся бинтов на груди Ская и отдёрнул руку, кривясь в недовольстве. — Что это? Намочил? Скай в стыде отвёл взгляд. — Случайно… В ванне… — пробормотал Эраклионский в смутных чувствах. Сейчас его одолевало то самое ощущение, когда он не мог понять, смеяться ему или всё же разрыдаться горькими слезами вновь? Валтор лишь вымученно вздохнул, зачёсывая волосы вновь. — В любом случае, Скай, запомни — тебе не изменить предписанное Творцом. Следуй по своему пути и делай всё, что зависит от тебя. А далее уже как сам Огненный Дракон укажет, — вскинул рукой Валтор. — Значит, — промямлил Скай, сжимая губы в горе и бессилии, — смерть эраклионцев была неизбежна? — Да, — тут же ответил Валтор громко и уверенно. Скай вздрогнул. — Ты же рассказал это не только чтобы меня успокоить? — скосил на мага подозрительный взгляд Эраклионский. — В основном — именно для этого. Но тебе не помешает знать закон Творца, касаемый наших книг Судеб. И основ Судьбы в мире магии. Зная свой жизненный путь, проторенный самим Творцом, жить немного легче, тебе так не кажется? Скай немного подумал, но не ответил. Нет. Спустя несколько минут негодования Валтора о мокрых бинтах и вновь выступившей крови из открывшейся раны, король нашёл аргумент. Правда, довольно слабый. — Но ведь… — начал Скай, тут же встряхнулся морально и физически, и боль вновь пронзила от лопаток до рёбер. Эраклионский согнулся, потрясываясь. — Ведь если бы я раньше задумался о достойной крепкой защите города, и сам раньше вышел на бой, раньше открыл в себе полноценные способности к магии и больше тренировался, то смог защитить больше людей. И они бы спаслись! Не погибли! Судьба, описанная в их книгах, была бы изменена! И не моей рукой — раскалённым когтём Великого Огненного Дракона! Валтор скривил губы. Нет, этот малыш всё-таки откопал в своём бесконечном разуме ответ! Вот бы просто промолчать и поверить? Но Валтор и запамятовал, с кем говорит. Это же его любимый и драгоценный сияющий король! Упёртый, как само светило! Сквозь любые тучи пробивается своими золотыми лучиками. — Раньше. Раньше, Скай, — повторил Валтор, вглядываясь в возлюбленного. — Раньше этого не произошло, потому что Судьбой тебе было предназначено совершить то или иное тогда, когда ты это и сделал своими руками или разумом. Не раньше. И не позже. — Но!.. — Скай огорчённо подался вперёд. Он не желал сдаваться! Хоть и понимал правоту Валтора. Маг покачал головой. Брови его были нахмурены, он недоволен и зол. — Нет. Никаких «но», Скай. И в конце концов! — Валтор сверкнул алыми язычками Пламени в своих отражающих гнев глазах. — Ты король! Не заставляй меня и дальше это повторять! Король! Монарх! Великий правитель могучего государства! Ты обязан быть под защитой каждый день и каждую ночь! — Но я… — порывался Скай вставить слово, но Валтор уже знал его ответ. — Да, ты мужчина, но здесь это ничего не значит! Ты — неприкосновенное ядро королевства, на котором держится всё на Эраклионе! Каждый человек и целое общество! Каждая отрасль жизни! — вопреки всем попыткам Ская возмутиться Валтор продолжал тираду на повышенных тонах, скалясь на глупого короля-героя. — И твой диплом об окончании академии рыцарей и волшебников Красный Фонтан, гласящий об отличии в учёбе лучшего из лучших специалиста Эраклионского, тут ничего не значит! Ты прекрасный мечник, ты хороший волшебник, раз за разом, тренировка за тренировкой ты всё больше развиваешь свои таланты. Но это важно не для защиты королевства! Этим занимается армия королевства! И твоя личная гвардия! А твои умения должны сохраниться в твоих руках до тех пор, пока тебе лично не будет угрожать опасность, а рядом не будет никого, кто смог бы обеспечить достойную защиту. Только в этом случае ты можешь взяться за меч и магию. — Свои… таланты… — совсем раздавлено едва слышно опустил Скай. Кажется, его мысли окончательно сбились в комок и все проблемы и происшествия, события последних дней смешались в кучу. Валтору предстоит кропотливо распутывать его. — Но я так не могу!.. — вскинулся Скай вновь. От накопленных агрессивных эмоций брачная демоническая печать мерцала. — Сможешь. Другие правители смогли смягчить свои геройские сердца и направили силу своей души на заботу о королевстве. Не физическую! — Валтор вдруг запнулся, глубоко вздохнул и пропустил смешок. Прикрыв глаза. — Творец! Поверить не могу, что я учу короля тому, как ему нужно быть королём! Ох… В итоге Скай заткнулся. Но дулся и злился на Валтора. Мило скалился на его последние слова и стыдился, смущался. Так забавно, что маг не удержался от доброй улыбки. — А, да. И по поводу этого, — сбавил эмоции Валтор и кашлянул, прочищая горло. Разговор ещё не окончился. — С чего ты внезапно осознал свою бездарность? Кто тебе об этом сказал, чувствительный ты мой солнечный мальчик? — с улыбкой хмыкнул Валтор, прочёсывая пальцами влажные подсохшие волосы возлюбленного. — Длань Божия коснулась твоего темя и явила истину? — Шутишь, да? Тебе легко сарказм плести! — буркнул раздражённо Скай, краснея ещё больше, насупив нос. Валтор немного подумал, придержал комментарии. Но вдруг словно бы чужое присутствие ощутил, и обернулся, ловя это чувство за хвостик тонкий, на большое напольное зеркало в рельефной золотой раме. Маг сразу всё понял. Ведь только что его солнечный король вёл, возможно, не самую лёгкую беседу с первым Клионским монархом и, кажется, ни раз порывался это проклятое зеркало разбить. — Так, — Валтор вгляделся в мрачного Ская. — А теперь рассказывай чётко и подробно — что этот возомнивший себя Всевышним тебе успел наговорить? По ошеломлённому лицу Ская Валтор понял, что говорить мальчик ничего не собирается. Да и говорили они, скорее всего, о самом Огненном волшебнике. Не зря щёчки-то румянец приобрели красивый, что маг загляделся на своего прелестного супруга. Но взгляд Скай не отвёл — смелый. В таком случае Валтор спросил прямо: — Это он сказал тебе? — Что? — обронил Скай. — О том, что твои умения и способности, которые ты свои двадцать пять лет долго и кропотливо развивал, принадлежат ему? Скай отвёл взгляд. Валтор хмыкнул — да, так и есть. — Хочешь сказать, что я — слабак и размазня, и воли духа у меня ни на грамм? Так можешь не тратить зря слова, я прекрасно осведомлён об этой истине, — буркнул Скай, сложив руки на груди. Валтор несколько растерянно вздохнул. Он очень устал. — Я хочу сказать, что ты слишком чувствительный. И потерял веру в себя. Растратил силы. А остальные твои качества по-прежнему при тебе. Они просто притуплены происшествиями, свалившимся на твою голову. Скай фыркнул. Видно, таким ответом он доволен не был. А Валтор криво улыбнулся. Удивительно то, как Скай принижает себя из-за малейшей слабости. Любой другой человек на его месте, испытав столько страха и страданий, уже давно бы потерял рассудок. — О чём вы с Сайтини говорили? — вновь спросил Валтор. Ответа получить он не ожидал и сетовал на принципы, не позволяющие ему в мгновение шевеления пальцев оказаться в разуме задумчивого молчаливого солнечного короля. Не являясь мастером психотропной магии, используя искусство телепатической связи, Валтор не мог проигнорировать один сектор разума и изучить другой, оставив остальные без внимания. Ему придётся просмотреть все. Абсолютно всё, что творится в голове этого солнечного мальчика. А Скай — король! Валтор даже боится представить, какие чертоги мыслей и памяти в его голове! Монархи и их приближенные талантливые советники всегда отличались обширными объёмами рассудка. Но Валтор ошибался. И пока маг терзался идеей прочесть мысли своего короля, прорываясь через дебри тяжёлых мыслей, выудить всё о тревожащем его разговоре с монархом Клионским, да подобрать подходящие слова, чтобы успокоить и развеять сомнения, Скай решился заговорить. И всё рассказал сам. — Да, мы говорили. Сайтини связался со мной через это зеркало, — Скай указал на большое напольное зеркало в золотой раме. Нервно оглядев предмет интерьера, Валтор вновь увидел золотистый блеск от множества опутывающих нитей энергии Солнца, и от греха подальше лёгким движением руки и дуновением энергии Огня Дракона отодвинул зеркало на прежнее место, чтобы оно было обращено на дверь в гостиную. Несмотря на то, что Валтор во время разговора частично прикрывал Ская от его полного отражения в зеркале, Сайтини ещё мог воспользоваться этим и наблюдать. — Я был невнимателен. Раздеваясь перед принятием ванны, я стоял напротив зеркала в задумчивости. Настолько долго, сколько времени понадобилось Сайтини, чтобы наладить связь. Внезапно моё отражение подёрнулось дымкой и исчезло, и появился он. Скай сделал паузу, нервно прикрылся уголком длинного полотенца. Он и запамятовал, что всё это время разглагольствовал о нравах и правильности действий в неглиже, и теперь от этого немного стыдно, пусть это и Валтор. — Сайтини рассказал мне о себе, о своей жизни в далёком прошлом, о клане Леангири, каким было прежде таинственное семейство королевских рыцарей. Поведал, с каким трудом ему удалось превратить поселение в настоящее королевство, — Скай замолк, вздохнул, стиснув пальцы в замок. — В общем, он пересказал мне всю свою жизнь и первые столетия существования королевства Клион на этой планете. А после попросил рассказать меня о современном мире и хотя бы немного поведать о сегодняшнем Эраклионе. И о своей жизни… — А ещё? — подтолкнул Ская Валтор, желая узнать подробности разговора. — А после в ванную комнату ворвался ты, — завершил Скай. Он опустил все подробности, деликатные моменты беседы с Сайтини о возлюбленном нефилиме. Не было ничего постыдного и секретного в словах о Валторе, произнесённых королями, но Скаю казалось, расскажи он хоть что-то ещё столь тревожащее и смущающее, то он вот-вот утратит сознание. Или слабость от усталости и голода настолько сильно беспокоят его, но за громкими мыслями трудно было понять. — Так на каком именно моменте вашей беседы Сайтини заявил, что ты забрал себе все его таланты вместе с внешностью и магической силой? — громко задал вопрос Валтор. Маг знал — Скай не ответит. Как и знал первого Клионского короля — Сайтини не мог такого сказать даже своему злейшему врагу — слишком нежный он человек. — Он… этого не говорил, — всё же ответил Скай, перебирая пальцами. — Я сам понял это. Ведь мы так похожи, и он… вторая душа в моей сущности. И сила в моих руках принадлежит ему. — Похожи? По-моему разница подобная Омеге и Солярии. Магическая сила тебе перешла из его рук в твою душу по наследству — закон самого Творца о передаче магических способностей от родителей к младенцу. А существование второй души в теле человека — небольшой катаклизм в пределах одного организма и сущности, и это легко исправить, призвав на помощь отряд магов-экзорцистов. Либо жнецов, если ты пожелаешь отнестись к душе вторженца более снисходительно и отправить его в следующую реинкарнацию, а не просто выжечь белым пламенем корни заразы. Скай встрепенулся. Омега и Солярия, неужели они столь разные? Но сейчас, после слов Валтора, Скай задумался: а ведь это правда. Хрупкий нежный юноша с изумрудными глазами и длинными пшеничными волосами обладает ласковым нравом, как он говорил сам, и толики ярости испытывать не способен. И даже если за его взором и его словами, что получасом назад смог увидеть Скай собственными глазами и услышать своими ушами, скрывается некоторое сквернословие и даже жестокая ухмылка лжеца. А Скай — не только милый и нежный юноша, но и сильный уверенный волевой мужчина, регулярно тренирующий свои крепкие мышцы и мощную магическую силу, и нрав его столь разносторонний, что отражает в своих голубых глазах все оттенки сезонов Эраклиона. И он никогда не таит в глубине своей души и разума горькую насмешку, лишь короткие весёлые смешки и сомнения, подозрения, беспокойство. Сходство? В чём же? Они совершенно разные люди! Это почти то же самое, что сравнить себя с любым прохожим! Скай закусил губу. Он ошибся. И вновь лишь благодаря Валтору, дорогому любимому жениху, он смог осознать истину. — Но… как тогда объяснить столь сильную разницу во внешности и характерах между сыном и родителями? Ведь я совсем не похож на своих отца и мать! — вскинулся Скай. Казалось, перед ним сейчас стоит не просто его возлюбленный будущий супруг Валтор, а сам Великий Творец наконец услышал своё измученное дитя и снизошёл на земли магии, дабы ответить на его вопросы и успокоить терзающееся в сомнениях сердце. — В этом случае возможно именно вторая душа сыграла важную роль в формировании твоего характера в период подросткового созревания и внешности на зарождении в утробе матери, — задумчиво рассуждал Валтор. — Но всё-таки вы с Сайтини — родственники, и сколь далеки вы ни были друг от друга, гены тянутся от первопредка — самого первого члена клана Леангири. Таковым образом принято считать, что все мы, ступающие по землям Великого Огненного Дракона и Тёмного Феникса — братья и сёстры. — Наверное, ты прав, — вздохнул Эраклионский. Он успокоился. Впервые за месяц тревог Скай ощутил мягкое тепло спокойствия на сердце, разливающееся в груди. Кажется, и рана перестала саднить, остановилось кровотечение, и ускорилось выздоровление. — Не «наверное», а точно, — поправил Валтор, Скай не мог не ответить на улыбку жениха. — И с чего тебе беспокоиться о таком? Даже будь вы похожи как близнецы, Сайтини нет в живых уже более десяти тысяч лет. Никто даже не помнит его внешности и тем более нравов первого Клионского короля. Перед своими взорами эраклионцы видят лишь сияющий прекрасный лик великого Эраклионского короля Ская, — легко коснувшись шеи возлюбленного, Валтор скользнул пальцами по щеке и поднял лицо будущего супруга. На него смотрели чистые внимательные полные доверия и надежды глаза. Скай с трепетом коснулся руки Валтора, сжал её в своих. Ощущая глубокую вину на сердце, едва не позволив на своих глазах вновь появиться капелькам слёз, он произнёс почти шёпотом, касаясь дыханием ладони возлюбленного: — Валтор… пожалуйста, прости меня. Едва Валтор подумал, что наконец все беспокойства развеялись, и осталась лишь главная проблема, именем и мощной магией молнии обладающая, как и миллионной армией за своей спиной, укрытой длинным плащом. В момент, когда маг вытянул руку, на лице Ская едва ли не смерть всего мира отразилась, что у Валтора в груди похолодело. А после он вспомнил — причина извинений — их последний разговор. И повествование мага о своём трудном прошлом. «Но почему Скай извиняется? — за долгую беседу они разобрались с немалым количеством тревог одного солнечного короля, и Валтору пришлось подумать. И вспомнить самое начало разговора, первые слова Ская, с болью роняемые им слова… — Так он… посчитал себя виноватым?» — П… прости, — склонив голову, Скай заговорил через силу. — Я поступил эгоистично. Будто ломаясь изнутри, ты с болью на лице рассказывал мне свою прошлое, свою тяжёлую жизнь. Своё рвение познать чувства человеческой части своей души. Свою… первую любовь… — слова оборвались, Скай порывисто вздохнул. — Я должен был поддержать тебя, как хороший супруг выслушать и помочь, обнять, сказать несколько ласковых слов и выразить свою заботу. А я… в порыве эгоистичных чувств только накричал на тебя! Я обвинил тебя! И оставил наедине со своей болью! — Скай закрыл лицо руками, сжимаясь. — Прости меня, Валтор! Прошу, пожалуйста, прости меня, ужасного мерзавца!.. Второй раз в своей жизни Валтор испытал человеческую боль. Но сковывающее ноющее ощущение в голове из-за переизбытка магической энергии было ничем по сравнению с болью в сердце. Стиснув пальцами рубашку на груди, Валтор в болезненном оскале обнажил зубы. Клыки прорезали нижнюю губу. Ему… безумно трудно! Скаю никогда не было столь тяжело произносить слова. Он искренне просит прощения за единую маленькую оплошность, за глупую ссору, за несколько слов, произнесённых в порыве эмоций. Человеческие чувства коварны. Сколько боли они могут принести и скольким счастьем могут одарить за единые мгновения оброненных слов. — И даже если твои последние слова, — всхлипывая, говорил Скай, — являются правдой, и именно душа Сайтини привела тебя ко мне и помогла полюбить… то пусть оно так и будет! Только… не оставляй меня! — на Валтора вскинулись полные слёз молящие глаза возлюбленного Ская. — Останься со мной! Я хочу, чтобы наша свадьба состоялась, и достойный стать правителем отныне носил на своей голове роскошную корону. Ты, Валтор! Я хочу… чтобы ты любил меня, как и прежде… несмотря на мой странный порывистый и эгоистичный характер!.. Я очень… тебя люблю… Валтор едва не взвыл от боли. Физическая она была? Маг сомневался всё сильнее. Неужели брачная печать, что сковывает его душу, по цепям связи супругов передаёт чувства Ская? Валтор сам познал человеческие чувства. И боль своего возлюбленного столько глубоко, что сам ощущает её. — Скай, — в руки свои Валтор взял заплаканное лицо супруга и вгляделся в его глаза. Скольких эмоций они сейчас полны? Надежда, страдание, мольба, ошеломление, гнев, страх. Любовь. Безграничная любовь к человеку, чей взор направлен на него. — Я не знаю. Большинство эмоций словно волной океанов Андроса унесло. Возникла другая — недопонимание, удивление, вопрос стоял в глазах Ская. Валтор сказал о своей неосведомлённости в чём-то с улыбкой на губах. — Я не знаю, что именно привело меня к тебе — душа Сайтини, сокрытая в твоей сущности, или Сила Случая Великого Творца, что взмахом его пылающего крыла является. Но этому я благодарен безмерно. Сайтини, первый Клионский король, я любил его. Сайтини научил меня человеческой жизни, человеческим эмоциям, обучил человеческой сути. И я благодарен ему за это. А ты, Скай, — Валтор ласково гладил волосы любимого, — рассказал и явил своими нежными и одновременно сильными руками, что такое любовь. Что означают и что таят в себе прекрасные отношения людей. И как приятно ощущать дружбу и неприязнь, соперничать и проводить беседы за чашкой чая. Рен, Вальдис, Моржана, господин библиотекарь и многие другие люди, которых я могу назвать друзьями, знакомыми, врагами, неприятелями и… — Валтор весело усмехнулся, отведя взгляд. — Сидящими на шее хвостатыми наглецами. Валтор помотал головой с улыбкой, отгоняя ненужные мысли. — Ты освободил меня от гнёта Тьмы, сломал терзающие меня цепи моих Создателей и подарил путь к Свету — мою настоящую Судьбу. Ты научил меня жизни, благодаря тебе я был рождён заново. И я влюблён в тебя столь сильно, что сам не верю, что способен испытывать подобные чувства. Чистый взор счастливого солнечного мальчика был обращён на него. Губы ошеломлённого Ская шептали имя любимого супруга, Валтор с блаженной улыбкой оставил на них мягкий поцелуй. — И ты прости меня, Скай, своим добрым милосердным сердцем. Не только за слова, произнесённые сегодня, но и за все неприятности, ранее принесённые тебе и твоим друзьям. Я надеюсь, ты позволишь мне остаться рядом до скончания веков, защищать тебя и любить настолько сильно, насколько хватит получеловеческой-полудемонической души глупого нефилима? Крылья. Были ли это пылающие крылья Великого Творца, Огненного Дракона, разверзнувшиеся за спиной его нового полноправного Хранителя? Или чистейшие белые, что ощутил шёлк прикосновения перьев к своей коже? Или это было лишь видение, вызванное сильной усталостью и голодом? Скаю было всё равно, ведь крылья всколыхнулись в его душе, одаряя небывалой лёгкостью. Все тревоги и проблемы, терзания и страхи — всё исчезло. И наполнилось его доброе милосердное сердце любовью дорогого супруга Валтора. Глубоко вздохнув, подавляя слёзы счастья, Скай обронил, широко улыбаясь: — Да!.. Конечно!.. А Валтор мысленно хмыкнул, вспоминая о зеркале. И о некой второй душе, что отныне в сущности его дорогого короля-жениха бодрствует. «Мне почему-то кажется, что первый король Клионский-Леангирский нас слышит сейчас». Далее Скай сквозь пелену чистых слёз, выражающих счастье, которого он желал эти долгие тяжелые дни испытаний, наблюдал короткое смущение на лице возлюбленного. Как красив Валтор в минуты ласковых эмоций влюблённости! А душу супругов… пока что лишь будущих мужей наполнила забытая лёгкость. Скай руку Валтора отпускать не желал, сжал его ладонь, даже когда маг отстранился, вновь потянул любимого на себя. — Скай? — удивлённо обронил имя возлюбленного Валтор. — Давай примем ванну вместе, — Скай деловито потянулся к пуговицам рубашки любимого. — Мне тяжело мыться самому. — Твои действия вызывают во мне желание вовсе не помыться, а тщательно очистить твоё ненасытное тело, каждый его интимный сантиметр, — проурчал Валтор, стягивая рубашку. Несколько смутившемуся Скаю открылся восхитительный вид на обнажённый торс возлюбленного. — Но ты же знаешь, я не могу… — рука коснулась бинтов на груди. — Я знаю, не волнуйся, — Валтор мягко поцеловал Ская в лоб, — я не стану напрягать тебя. Сбросив одежду, которую он часами ранее накидывал в спешке, думая лишь о том, как поспеть за сбежавшим Скаем, Валтор откинул за спину волосы, не желая подвязывать отросшие локоны в хвост, и опустился в воду рядом с дорогим сияющим улыбкой абсолютного счастья солнечным мальчиком. Изо рта причудливо изогнутого золотого Дракончика с глазами-рубинами и острыми блестящими коготочками плескалась горячая вода, наполняя остывшую ванну. Несколько смущённый случившейся долгой беседой солнечный король ёрзал, но всё же придвинулся к возлюбленному и прижался под боком, как всегда любил, чтобы Валтор мог его обнять. Что маг и сделал, правда, каждое его движение и даже долгий вздох, едва Скай коснулся его, были наполнены усталостью. Скай украдкой оглядел будущего супруга — возможно, столь вымотавшимся Валтора он видит впервые. Неужели случившееся сегодня столь сильно морально измотало его? Или он в попытках отыскать сбежавшего королевского жениха оббежал в своей демонической спешке весь огромный дворец три… нет, пять раз, прежде чем смог его найти? Скай корит себя за побег, этот поступок являл его ребячество и слабость, но отныне в душе его всё окутывает теплом, подобно горячей воде ванны с ароматом лаванды и того самого, чудесного изысканного и на вкус королевского рубинового винограда. И все волнения и тревоги, по-прежнему пытающиеся кольнуть где-то глубоко в груди, не сильнее вопросов о том, каково будет сегодняшнее меню на столь поздний ужин. Сначала Валтор, закрыв глаза, расслабился, прижимая Ская к себе. Стены ванной комнаты, уставшие от долгих бесед мужчин, наконец наполнились молчанием и тишиной, прерывающейся лишь всплесками воды, льющейся из пасти золотого дракончика. Но вскоре затихло — разомкнувший тяжёлые веки Валтор, поднял руку из воды и сделал слабое движение пальцем в сторону дракона. Задние лапки его встали на место, поток воды прекратился. Скай понаблюдал, как с ладони возлюбленного медленно стекают капельки воды, а после его рука вновь опустилась на бёдра, в тепло воды и объятья мягкой пены. После Валтор глаз не сомкнул, глядел перед собой в некоторой задумчивости, руки с плеча жениха не убирал. — О чём таком ты задумался? — решился наконец спросить Скай. В душе чувствовалась неловкость, что оставил после себя разговор, объяснивший все чувства влюблённых. Но Эраклионский поборол её, предпочитая лёгкий флер смущения рядом с женихом. Мысленно Валтор встрепенулся, но внешне пробуждения не показал. Поднял из воды руку и вновь прочесал волосы ладонью — как же ему поднадоели пряди чёлки! Королевский парикмахер Ская обладает драгоценными руками и хорошо поработал над обожжёнными в последней битве волосами придворного мага, превратив скитающегося в Тёмных измерениях волшебника Чёрной магии в хранителя спокойствия правителя влиятельного королевства. Но почему бы ему было вместе с этим не подрезать и пряди со стороны лица? Валтор скептически наблюдал за процессом колдунства мастера внешнего вида королей, и да, мужчина притронулся к ним, но упало на белоснежную накидку, что в тот день была на плечах Валтора, всего несколько волосков. Валтор вновь отпустил вздох, усталость не оставляла его ни на мгновение, и едва тело ощутило тепло воды и ласку прикосновений возлюбленного, как усилилась камнями на плечах. Спать хотелось неимоверно, с той же силой желудок требовал еды. Человек в нефилиме полностью завладел его телом и сознанием. Даже разговаривать со Скаем не хотелось, но на вопрос ответить нужно, к тому же это важно для солнечного ангела, ютящегося под его боком. — Думаю о том, что тебе пока не стоит приближаться к зеркалам и другим отражающим поверхностям. Сторониться их, насколько это позволяет тебе богатый интерьер твоего дома. Скай стал серьёзным и мгновенно нашёл ответ: — И как же долго? Всё же мне нужно хоть иногда видеть своё лицо и оттирать пятна подтаявшего шоколада от любимого тобой печенья. Валтор едва не покраснел, вспоминая эту свою небольшую любовь к шоколаду и лёгкую привязанность к сладостям. Он не был сладкоежкой, но порой был не против с кофе насладиться парочкой кексов или печеньем… с кусочками шоколада, которые иногда остаются на губах его золотого ангела после утреннего поцелуя. И да, Валтор считал этот интерес к сладкому грешной слабостью. — Не более дня. Я только установлю заклинания отторжения на все зеркальные поверхности во дворце, и ты вновь сможешь наблюдать свой сияющий королевский лик, — лукавая улыбка украсила губы Валтора, пальцами он собственнически поднял на себя лицо Ская. — А пока я буду следить за твоим внешним видом и использовать магию мгновенного ухода. Негоже королю быть неряхой. Скай улыбнулся. — Конечно! Спасибо, Валтор! — а после солнечный король вновь стал серьёзным, задумчивым и даже некоторое беспокойство увидел Валтор на его лице. — Но скажи… почему Сайтини смог воспользоваться зеркалом и связаться со мной? Как случилась эта магия? Валтор снисходительно улыбнулся. Скай ещё совсем ребёнок в волшебном искусстве! О столь простом и не знает! — Зеркало в любом доме, обладая любой формой, рамой, размером таит в себе прямую опасность для души человека, смотрящегося в него. В некоторых мирах считается, что по ту сторону отражающей нас поверхности скрывается параллельный мир, и в то время как в зеркало глядишь ты, тот, другой Скай, также изъявил желание оглядеть себя. А для мага зеркало — мощнейший волшебный артефакт, даже не обладающий собственным энергетическим сосудом и разумностью. С его помощью можно наблюдать будущее, увидеть другого человека и даже исследовать его сущность, душу и разум. И как тебе уже известно, Сайтини был не второсортным волшебником. Неудивительно, что он смог воспользоваться силой Солнца, что однажды была в его руках, и отразиться из твоей души в зеркале. Скай вздохнул в смутных чувствах. — И ты… тоже умеешь колдовать над зеркалом? — Частично. В детстве, как и с другими магическими артефактами, с зеркалом я возился долго. С десяток лет пытался выискать в отражающей поверхности какую-то пользу. Но так ничего сносного и не добился, оставил это скучное занятие, отдавая себя мастерству сражений. Нервно сжавшись рядом с возлюбленным, Скай быстро забыл о зеркалах и магических экспериментах поиска будущего, изучения настоящего и снятия тумана с тайн прошлого, едва разговор прервался. Он по-прежнему тревожился. Он чувствовал, Валтор простил его, и Валтор не держал зла и обиды на него ни за единое неаккуратно опущенное им слово. Но Скай боялся, что в будущем их могут ожидать подобные ссоры. — Валтор, — Скай робко позвал возлюбленного, — давай между нами больше не будет недосказанности, тайн и ссор? — под водой он коснулся руки будущего супруга и крепко сплёл пальцы. — А если и случится небольшая или серьёзная размолвка, то мы вскоре тут же помиримся. Хорошо? Добрая улыбка, любящий взор дорогого жениха, любимого солнечного мальчика. Валтор не смог сдержаться. Он склонился, скользнул ладонью по щеке Ская и оставил на его губах поцелуй. Глядя в его чистые, затуманенные лишь неизвестным лилово-красным, гладя изгибы своей брачной печати на его нежной коже, Валтор произнёс: — Хорошо, Скай. Валтор вдруг отстранился, нахмурился и, прикрыв рот ладонью, широко и долго зевнул. Скай даже загляделся на него — очень редко его вечно бодрый и полный энергии жених-нефилим позволяет своему телу столь глубоко вымотаться. А пока завороженно Эраклионский наблюдал за возлюбленным, Валтор заинтересованно оглядывал его, а милый влюблённый солнечный мальчик и не замечал. — А… да. Пока я не заснул прямо здесь, — Валтор потёр глаза и вновь прижал своего драгоценного короля к себе. Да крепко, будто и не утомлялся. — Хотел тебе сказать кое-что интересное. Скай встрепенулся, и на удивлённого Валтора вновь глядели мерцающие золотыми звёздами глаза возлюблённого, его ресницы трепетали, осыпая на тронутые румянцем щёки искорки золота. Бесподобно красив. — Что же?! Всё, о чём ты рассказываешь, безумно интересно! — пролепетали магу на ухо. — Помимо своего прошлого, я вспомнил, сколько мне на самом деле лет. Скай едва не подпрыгнул, услышав это. Встрепенулся так, что вода заколыхалась в ванной, едва не выплёскиваясь через края на пол, обливая его и Валтора волнами с пеной. А про рану-то он и забыл. Она с рук не спустила такую активность, и тут же пробила всё тело болью, оставляя после себя жуткое онемение, что дышать стало невозможно. Сначала Скай замер, выгнулся, дрожа от напряжения, гримаса боли исказила его лицо, а после приступ кашля сотряс его вновь, что слюна по губам потекла, а из глаз, уже не мерцающих золотом солнца, брызнули щиплющие слёзы. Валтор про сонливость тут же забыл, смёл все признаки усталости и подхватил возлюбленного своими крепкими руками, Скай тут же нашёл опору в них. — Творец! Скай! Твоё ранение — не шутки! Не позволяй себе такое безрассудство! — кривясь, Валтор наблюдал, как приобретают яркость красного вновь намокшие от всколышнувшейся воды бинты. — П-прости… — уронил Скай, наконец вернув себе прежнее дыхание. Воздух впервые столь тяжело ухватить ртом и наполнить им лёгкие… словно там, внутри, всё налилось раскалённым золотом. А возможно, будь то солнечная сила, так оно и есть. Скай утёр губы и обмыл лицо от слёз. И смахнув пену со лба и подбородка, с широкой улыбкой выжидающе уставился на Валтора. Словно только что его не трясло от вспышки сильной боли! Удивительный человек! «Он столь сильно хочет узнать, сколько мне на самом деле лет? — Валтор даже несколько замешкался, он не мог не ответить на улыбку Ская хотя бы кончиками губ. Руки его сжимали плечи мага сильно, будто энергии он не утратил за столь тяжёлый насыщенный трудностями день. Маг аккуратно поддерживал его под руки и взгляда не смел от сияющего короля оторвать. — Какой же он прекрасный». — Сколько же? Сколько тебе лет, Валтор?!.. Немедля больше ни минуты, маг ответил: — 317 076 лет. Ошеломление постигло Ская настолько огромное, что лицо солнечного мальчика перекосило ещё сильнее, чем от недавнего приступа боли ранения. Валтор не удержался и рассмеялся над его реакцией. Триста тысяч лет! Фантастика! Такого простому разуму человека не осознать! Сколько же Валтор повидал? Сколько же узнал? А сколькие знания хранятся в его безграничном разуме нефилима, который благодаря демонической части души не утратит ни слова из прочитанного фолианта? Невероятно! Валтор действительно самый мудрый и самый могущественный волшебник во всей Волшебной Вселенной! — А… когда же твой День Рождения?.. — нашёл желанный вопрос Скай, вцепился в руки Валтора. Вопросом маг был озадачен. Вновь откинувшись на бортик ванны, он в задумчивости вспоминал первые месяцы своей жизни. Каждые сутки и каждую семидневку, которую он мог видеть своими глазами и понимать, ощущать. Каждую минуту своего первого часа, проведённого на землях магии. Но… Валтор разочарованно вздохнул и покачал головой. — Я не знаю. В день своего рождения я не видел ни даты, ни календаря. Прости, но мне никак не вспомнить. Скай несколько грустно вздохнул. — Жаль… Мне бы хотелось устроить большое празднество на твой День Рождения! — но внезапно у него возникла мысль, которой он немедля поделился с Валтором. — А… почему бы нам не назначить эту дату? — Скай… — начал Валтор в недопонимании, но его едва не ослепляет сиянием золотых локонов. Солнечная энергия мерцала в глазах Ская и гуляла по его волосам, подсушивая их. Валтора перебили вопросами: — Какой день ты считаешь самым лучшим в своей жизни? Или… был ли у тебя день, в который ты словно бы… переродился? Мог ли Валтор промолчать и оставить этот бесполезный разговор? Когда на него взирали с трепетным ожиданием переливающиеся золотом глаза, а подрагивающие ресницы его солнечного ангела мерцали, словно на них опустились сами звёзды с ночного неба… он не мог не то, что не ответить, Валтор и взора отвести был не в силах. Скай вновь подчиняет его душу нефилима. И вновь Валтор понимает, что влюбился в небо. В бесподобное бесконечное Небо. В прекрасные переменчивые Небеса. В своего восхитительного столь же разного, подобно Небесам, Ская. К чертям Преисподней этого приторно нежного и сладкого, как неудавшийся десерт новенького кулинара на кухне дворца, Сайтини! Сейчас перед нефилимом тот человек, за которого Валтор готов отдать жизнь. Свою трёхсоттысячелетнюю жизнь. Валтор недолго размышлял над желаемой датой. Он выбрал заветный день, изменивший его жизнь и подаривший путь, проторенный Великим Драконом во имя самой истинной Судьбы получеловека-полудемона, шествующего по его землям магии. — Десятое число месяца марта. Почти мгновенно Скай вспомнил причину выбора Валтором этой даты. Именно десятого марта, за десять дней до праздника Дня Рождения самого Ская, во дворец Эраклиона ворвался некий тёмный волшебник Огня Дракона и попытался схватить правителя и вырвать из его души необычную магическую силу Солнца, а после занять его трон. Но что-то изменило Валтора, и он попросил Ская остаться в его дворце, попросил помощи измениться, отказаться от злых деяний и стать лучше. Стать человеком, достойным справедливой жизни на землях магии, горожанином Магического измерения, который не вызовет страха, паники и не заставит в душах защитников Света вспыхнуть гневу. Но Валтор не только смог добиться этого — отныне все в мирах знают его как великого волшебника Огня Дракона — придворного мага королевства Эраклион. — День, когда мы начали жить вместе… Валтор коснулся рук Ская и сильно сжав его ладони в своих, поднёс к лицу, не сводя взгляда с любимого короля, что изменил его. С человека, который показал, как прекрасен мир по сторону людских чувств и… как красива любовь. Как красива жизнь. Как приятно совершать любой шаг, будь он свободы полон. И как чудесно не ощущать на своих плечах тяжёлые, полные Тёмной энергии кандалы, не слыша звон проржавевших цепей. — День, когда я впервые почувствовал свою жизнь, увидел свою Судьбу, и меня нестерпимо потянуло к ней, — губы в тёплом поцелуе прижались к пальцам Ская. — К тебе, Скай. И склонившись к самому ушку дорогого возлюбленного, Валтор прошептал: — Я люблю тебя, мой маленький солнечный мальчик. Смущение оставило на скулах короля Эраклионского красивый румянец, на ресницы его опустились искорки светила, а взор его вновь засверкал чистыми кристалликами золота Солнца его души.