Окроплённый кровью Демона-Императора

В то время, как один златовласый юноша, в переливающихся блеском шёлка локонах солнечных которого тонули драгоценности королевской диадемы, наблюдал жаркий поцелуй двух мужчин. В глазах его, налившихся красным, отныне полностью лишённых и отблеска богатого лилового аметиста, отразились соединившиеся в поцелуе губы нового работника дворца Вальдиса и будущего королевского супруга Валтора. И столь рьяно печать на шее Ская Эраклионского обожгла его кожу, что не смог он и с места сдвинуться, уши его в мгновение заложило звоном, а стоило бы ему губы стиснутые разжать, как вместо слов из горла его, опутанного и сжатого раскалёнными цепями брачного знака демона, вырвался бы лишь стон боли. Физической? Или душевной? Какая сильнее сейчас вспыхнула в его груди, едва он узрел поцелуй своего любимого с другим?.. Хотел Скай немедля покинуть библиотеку, так, чтобы его не заметили. Он не знал, получится ли убежать от бдительных волшебников-демонов, чутьё которых развито в несколько раз сильнее человеческого, но шанс был — ведь эти минуты он так и не был замечен, а тяжёлая дверь хранилища книг дворца, снабжённая усиленной защитой магической, железными непробиваемыми противопожарными пластинами и несколькими сложными замками, не имела привычки скрипом нарушать идиллию тишины обители фолиантов. Но вот незадача! Едва Скай сделал аккуратный тихий шаг, шкатулки в его руках дрогнули, переняв дрожь, скользнувшую по его телу. Деревянные коробочки не были закрыты так же плотно, как и прежде, и крышка одной из них защёлкнулась, встав на место. Звук оказался негромким, но достаточно слышимым, чтобы пробудить демонов от беседы, неуловимой простым человеческим слухом на столь далёком расстоянии, и заставить обратить на себя внимание. Скай испуганно замер, но тут же, едва придворный маг и его помощник обернулись, со своего искажённого болью лица все эмоции стёр, нацепив изысканную маску королевского спокойствия, идеальную до последнего мазка кистью. — Валтор! Наконец я тебя нашёл! Да и с Вальдисом! Я знал, что ты будешь в библиотеке! Или в своей любимой чайной комнате, — ровно произнёс Скай с лёгкой улыбкой. В то время, как его горло, едва оставляя просвет для дыхания, сжимали раскалённые цепи брачной печати. Мысленно Скай себе внушал — это его страх, это тревога из-за увиденного только что. Знал Эраклионский, что не мог его драгоценный супруг так жестоко с ним поступить! Ведь Валтор влюблён лишь в него! И только ему — его любимому златовласому королю предназначаются все его ласковые прикосновения, добрые улыбки и мягкие… или страстные и горячие поцелуи… Который только что он запечатлел на губах своего нового помощника Вальдиса. От единой мысли забытая волна боли, источником которой была демоническая печать, пронеслась по телу короля. Скай закусил губу внутри, улыбки с лица, отражающего спокойствие, не теряя. — Скай, — уронил Валтор и тут же запнулся, кашлянув — голос его был невыносимо хриплым. В попытке сглотнуть вставший в горле ком от навязанного инкубом искусственного возбуждения, маг незаметно дёрнул за ремень своих брюк и несколько ослабил его. — Сегодня я разбирал почту от горожан столицы и других поселений королевства. И среди них оказались вот такие прекрасные шкатулки! А в посылках — изысканные сласти! Хоть и по душе мне скушать парочку булочек со сладким нежным кремом, но я не в силах съесть целый торт! Взгляните — какая работа! Эраклионцы долго трудились над выпечкой и украшениями! Вот я и решил угостить вас! Скай поднял расписанные кистями художника деревянные шкатулки чуть выше, показывая подарки дорогих горожан королевства для него — любимого короля. Но молчание по-прежнему наполняло читальный зал дворцового хранилища книг. И опутывало шею короля удушающими цепями. Почему? Почему они молчат? Сердце забилось быстрее, являя подсказку взволнованному королю, но верить в шутки своей мнительной эраклионской сущности Скай не желал. Но как иначе объяснить смятение, отразившееся на лице хладнокровного Валтора, и толику недовольства в полных серьёзности глазах легкомысленного Вальдиса? Ведь перед ними просто Скай Эраклионский! Никто другой! На его лице нет грязи, и волосы не растрёпаны! Одежда его опрятна, а маленькие пятнышки крови на брюках, оставшиеся после небольшого происшествия в кабинете Рена, и вовсе не заметны благодаря длинной тёплой отделанной мехом накидке! Внезапно Скай осознал — вот она! Причина того приступа! Боли, что сотрясла его! Ведь исходила она от брачной печати Валтора! Но что ещё столь внезапно могло потревожить спокойствие этого таинственного знака, связывающего две души влюблённых — человека и нефилима? Лишь измена, что происходила в то мгновение за спиной верного супруга. В душе Эраклионского короля похолодело, но лица, маски правителя, изваяния уверенности и величия, доброты и красоты он ни в коем разе не утратил и продолжал смотреть на дорогих мужчин-демонов, позволяя лишь ожиданию отразиться в его полностью приобрётших алый цвет глазах. Не имел он права являть тревогу всюду и всегда, не дозволено было самому монарху изъявлять эмоции, сколь яркими они ни были, пред всеми. Спешно Валтор приблизился к своему королю. — Скай, — вновь проронил имя своего возлюбленного Валтор, ласково касаясь его свободных от белых перчаток королевского костюма рук, держащих изысканные деревянные шкатулки с подарками эраклионцев. И не нашёл Валтор ничего более ужасного для своего жениха, чтобы в неловкой ситуации обронить: — У нас с Вальдисом работа. Когда сердце короля Эраклионского пропустило удар, лицо его всё же на мгновение исказилось, но Валтор этого не уличил. Ведь в то же мгновение, словно через ладони, коснувшиеся рук драгоценного солнечного мальчика, он почувствовал волну боли. Душевной боли, простых человеческих эмоций. Но не будь этого прикосновения, всё равно смог бы нефилим почувствовать то, что ощущает окольцованный его брачной печатью. Живот его свело странной болью, едва ли не удушая тошнотой. По жилам в мгновение от бешено забившегося сердца разнеслась волна крови столь быстро, что в голове зазвенел болезненный шум, едва ли позволяя слышать собственные мысли. В горле встал сухой комок, укол страха коснулся разума мага — будто как тогда, ночью, его едва не стошнило от безумной жажды крови… «Нет… Нет! Неужели стоит мне лишь взглянуть… ощутить запах и… Лишь Скай окажется рядом со мной… — Валтор тут же руки от ладоней жениха отдёрнул и отшатнулся, стараясь не показывать эмоций на лице. Но афродизиак проклятого инкуба всё ещё действовал, и сдерживаться было намного труднее. — Я не могу сейчас вновь озвереть от жажды! Нет! Проклятье!..» Боялся Валтор, но магу удалось вопреки всему лицо удержать. И ничего иного, кроме абсолютного сосредоточения на лице будущего супруга Скай не увидел. — Вы всегда так много работаете, — Скай опустил короткий взгляд на стол, стараясь не смотреть на Вальдиса. — Столько книг… Но может, вы захотите сделать небольшой перерыв на чаепитие? Но причина передавшейся боли оказалась иной. Глубоко вздохнув, Валтор оглядел свою душу со стороны и чувства успокоил — демон хоть и был от сна пробуждён и встревожен, но в нестерпимой жажде подобно ночному часу не метался. Это была печать, что с семидневку не являла ни единой причины для беспокойства и боли Скаю ныне не приносила. Единый виток её багровых линий не был скрыт аккуратно застёгнутым воротником белой рубашки короля, и он приковал внимание Валтора. Отнюдь не своим сиянием — демонический знак молчал. Но… демон. Нет, он не взволнован — он испытывал испуг. Этой эмоции прежде сущность неумелого нефилима не предавалась. Скай… испытывал душевную боль. Именно она передалась его супругу-демону. Но на лице своего милого солнечного мальчика, чей взор был обращён без сомнения на возлюбленного волшебника, Валтор не видел ни толики горьких чувств, что только что живот нефилиму скрутили. Как же… так? Валтор кинул раздражённый взгляд на своего хвостатого подчинённого. Демон-инкуб ни единой эмоцией своему работодателю-нефилиму не ответил. «Вальдис… Спровадить бы этого идиота куда подальше! Мне необходимо поговорить со Скаем! — но тут-то Валтор опомнился — он не мог оставаться с возлюбленным наедине. — А что… если я вновь озверею? И теперь сдержаться не смогу? Ведь именно мой будущий супруг, именно Скай сводит с ума моего демона жаждой!.. И без Вальдиса, его своевременной помощи, как на тренировках… я не смогу остановиться… И… Скай…» — Мы пытаемся понять, как противостоять способностям Ланикрата, — ответил Валтор сдержанно, придавая своему голосу некоторую холодность. Все эмоции он отмёл прочь. — В любой момент этот безумный волшебник молнии со своими красно-чёрными мятежниками может атаковать вновь. Нам нужно как можно скорее предпринять меры и найти хотя бы одно слабое место его разрушительной магии. Так мы сможем претендовать на победу в будущих битвах. Не за этим искал своего супруга Скай. Места себе король Эраклионский не находил, даже вчитываясь в тревожные тексты писем людей своего королевства. Постоянно в памяти его всплывали ночные картины, сокрытые пеленой сна в его глазах — обессилено склонился Валтор, с губ его срывались тяжёлые хрипы, перемежающиеся со стонами боли — душевной или физической? Скай подумал, что приснился возлюбленному кошмарный сон и поспешил ласковым прикосновением его успокоить. Но увидел на лице Валтора кроваво-красный блеск широко распахнутых в панике глаз, а губы его пронзали острые длинные клыки демона. Долго Скай боролся с самим собой, ворочаясь в кровати в тревожной ночной тьме — отчего же она зимой столь густая, словно обволакивает жаром и лишает дыхания?.. Пытался Скай заставить себя оставаться в постели и не сорваться на поиски возлюбленного. Как же Эраклионский боялся за Валтора! Просто страшный сон? Или нечто другое заставило его отбить руку жениха и спешно покинуть спальню? С этими мыслями Скай провалился в сон. И ранним утром он уже был пробуждён громким голосом верного слуги — юноша, носящий имя Харнел, отныне заменяет юную принцессу Альтуни — Моржану, и, по дозволению стражи, переступил порог покоев правителя и стучался в дверь спальни короля, прося его пробудиться, предупреждая о возможности опоздать к исполнению обязанностей монарха. Немедля Скай отозвался и вышел в гостиную, благодаря нового личного слугу за своевременно поданный на стол завтрак, а после, облачившись в королевское одеяние, уверенно приступил к работе, что ожидала вмешательства руки короля несколько семидневок. Кровь. Множество кровяных разводов подсохли шершавыми пятнами на белой простыне кровати. Одеяло, шелковое, чуть сползшее в метаниях измученного мага, багровое покрывало, бархатные подушки, вышитые золотом… всё испещрено порезами когтей демона, рвущегося на свободу от сильной воли и подчинения человека-волшебника. И лишь вторая половина царского ложа, та, на которой почивал этой ночью сам правитель Эраклионский, тронута не была. Валтор. Сердцем, что столь сильно и быстро стучит в его груди, Скай ощущал, что с его драгоценным возлюбленным что-то не так. Но была ли причина в магии, что по-прежнему буйствует и жаждет найти выход среди прорех в контроле и выдержке волшебника Огня Дракона? Те слова Рена о поломке машины иллюзий единым прикосновением волшебника силы Пламени Творца… Это сильно беспокоило Ская. Ведь этот компьютер был создан идеальным сплетением магической силы и технологий! Животворящим волшебством его ни в коем случае невозможно сломать! А Валтор… лишь коснувшись искоркой своего Огня… Или… его демон отчего-то был взбешён? И выпустив когти, он разодрал собственное человеческое тело, заставив Валтора в ужасе вскочить глубокой ночью? Что происходит с Валтором? И почему он ни слова не говорит своему возлюбленному жениху? Почему внезапно начал отдаляться и избегает его? И этот демон Вальдис… Неужели в душе нефилима пробудились неизвестные простому человеку чувства к своему брату по крови? И отныне ненавистный Валтору инкуб Вальдис ему ближе, чем будущий супруг? «Верно… Ведь я простой человек, а Вальдис — благородный демон. Но это странно — лишь днями ранее Валтора едва не тошнило от единого вида демона-инкуба… Наверное, их связала демоническая кровь. Мне, возможно, не стоит в это вмешиваться, ведь мне всё равно не понять сущности демонов», — новый укол боли заставил Эраклионского все мысли растерять. Скай нервно сжал губы и поспешил продолжить разговор, произнося самый важный и самый тревожащий вопрос. Пока он ещё мог держаться и не уронить со своего лица маску уверенного и рассудительного правителя. — Валтор, я беспокоился за тебя. Кажется, ночью тебе приснился плохой сон и… ты плохо себя чувствовал. Как ты? Тебе уже лучше? — произнёс Скай, с некоторой тревогой вглядываясь в лицо жениха. Но всего страха он не явил, как бы опасно не было своими руками маску уравновешенности сорвать. Удивления Эраклионский не показал, но сколь необычны были открытые эмоции на лице Валтора. Никогда прежде он не позволял себе являть слабость, коей он считает волнение и усталость, виденные сейчас Скаем в пролегших на его лбу морщинах, в синяках под глазами, что так заметны на его бледной коже. Всё сильнее обжигало шею, там, где цепляется своими изящными багровыми витками брачная демоническая печать. Но вида боли Скай не подавал и лишь надеялся, что ныне распущенные волосы, не завязанные в привычный низкий хвост, скроют магический знак от чуткого взора Валтора. Не уверен был Эраклионский — скрыл ли он уже привычную ему печать плотно затянутым воротником рубашки. Страх пробудился с новой силой. Воспоминания являли ужасные картины страданий, испытанных перед атакой воинов Ланикрата на столицу. Не желал Скай вновь ощутить эту невыносимую жгучую боль! Словно сама расплавленная медь разливается от шеи по всему телу, наполняя лёгкие, не позволяя и вздоха совершить, раскалённая покрытая шипами цепь всё крепче обхватывает горло и овивает всё тело. Жар, через единое мгновение вновь леденящий холод, перед глазами всё размыто от долгих слёз, Валтор, Рен, Андрэ… они о чём-то говорят, в их глазах стоит паника, движения резкие и нервные… Вновь королевский лекарь готовит лекарство и помогает королю его испить… чтобы, едва секундная стрелка прошла круг, его стошнило этим варевом. Ничего не помогало, а тело короля всё больше опутывали мерцающие жгучие линии демонического проклятья. Коей название — любовь. Насколько же сильны чувства Валтора к своему драгоценному королю, к прекрасному солнечному мальчику, что он испытывал ужасные физические страдания от неё? Возникшие в сознании картины пугающих воспоминаний заставили Ская утратить самообладание, и маска с его лица спала. Дрогнув от резкой и сильной вспышки боли, Скай скрипнул зубами и тут же взгляд отвёл. Без внимания мага странное состояние возлюбленного не осталось. Маска была утеряна, но лишь на несколько мгновений, прежде чем Валтор вновь начал говорить: — Это был кошмарный сон. Я в порядке. Не стоит переживать об этом. Задрожав, Скай спохватился и спешно протараторил ответ: — А… я… спросонья совсем не разглядел! Прости! Ситуация ухудшалась, боль, растекающаяся по телу от печати, становилась невыносимой. Скай склонил голову, стискивая шкатулки со сладостями, до крови прокусывая губу. Маска короля была утрачена окончательно, и лицо его побледнело пуще прежнего. С губ срывалось тяжелое дыхание. — Скай? — забеспокоился Валтор. — Всё хорошо? — Да! — немедля отозвался Скай, пока вокруг всё ещё оставался воздух, пока неизвестная сила ещё не выжгла весь кислород. И вскинув голову, всунул в руки оторопевшего Валтора шкатулки. Маг едва успел их подхватить, на чуть выпуклой неровной крышке нижней вторая заскользила и норовила разбиться об пол, и угощение было бы утрачено, но Валтор успел обхватить и вторую шкатулку рукой. И это не позволило магу остановить Ская. — Мне нужно возвращаться к работе! Приятного чаепития! После этих слов Скай спешно покинул библиотеку, не закрыв плотно тяжёлую дверь хранилища книг дворца, оставив позади взбудораженного Валтора, в душе которого зарождалось отчаяние и страх. Едва дыхание в затылок ощутив, мерзкий дух секс-демона уловив чутьём нефилимовским, в ярости Валтор воспылал — Вальдис окончательно выбесил его! — Скай всё увидел! — рявкнул в гневе маг, развернувшись столь резко, да взором ярко-красным, полыхающим Огнём, впился, что Вальдис слюной поперхнулся, хлопая глазами.– Ты… мерзавец! Как ты посмел поцеловать меня на глазах у Ская?! Без сомнения: для Ская этот разговор был мучительнее, чем в пламени заживо гореть. Эти минуты он всей своей королевской силой воли удерживал на своём лице маску спокойствия и уравновешенности, моля руки, лишь бы не дрожали ладони, удерживающие шкатулки со сладостями. Слова лишнего монарх не проронил, эмоций резких не выразил, промолчал, ни слова не высказав о том, чему свидетелем только что стал. И лишь в беспокойстве улыбнулся своему любимому жениху, спросил о его самочувствии, что столь глубоко встревожило его минувшей ночью. Но Скай не выдержал. Узреть поцелуй горячо любимого человека с другим для него было пределом выдержки. Он испытал мучительную душевную боль, что передалась и Валтору через их крепкую связь брачной печати. Полыхая в ярости, в рывке Валтор занёс руку, на сияние волшебных огней блеснули тёмные демонические когти. Рык пронёсся по библиотеке и затих, исчезая среди бесчисленных громад стеллажей. И едва Вальдис успел своей прирождённой демонической ловкостью, несколько превышающей скорость и внимание нефилима, уклониться от атаки, рвануться вперёд, выхватить уже соскользнувшие с напряжённой руки шкатулки со сладостями и отпрыгнуть назад. А после увернулся от ещё одного прицельного замаха когтистой ладонью разъярённого Валтора. — Ты… — прорычал демоническим тембром баса нефилим, скребя когтями, сжимая кулаки. Кончики когтей впивались в кожу ладони, и кровь с дрожащих в напряжении пальцев капала на паркет библиотеки. И вновь рванулся Валтор, но попытки достать шустрого инкуба не предпринимал. — Есть предел эгоизма даже у демонов! Немедленно иди сюда! Я убью тебя! Пламя. Вальдис позабыл, как дышать. Какой жар Пламени Валтор сейчас вокруг распространяет! Сковывает своей волей демона, мага и человека он саму сущность чистокровного демона и не позволяет даже рвануться прочь! Но Валтор… не выпустил магическую силу. И успокоил своего демона. Он сдерживается. А ведь днём назад он всё ещё был обеспокоен нестабильностью своей силы! «Так значит, контроль всё-таки был достигнут, — Вальдис отошёл подальше, внимательно наблюдая за Валтором, да покрепче обхватывая шкатулки со сладостями. Нефилим всё бесился сильнее от такого спокойного взгляда инкуба. — Хмпф. Люди. Что взять с этих переполненных эмоциями хрупких существ? Валтор просто боялся своими вновь очищенными от давних злодеяний руками умертвить своего супруга пробудившейся силой. И всё это рассказы о случившемся в последней битве с Ланикратом, всё, что повествовал главный советник, будь он неладен! Я ещё выскажу ему своё «фе» на это подчинение раздражающему библиотекарю и за кнут лекций по этикету на своём хвосте!..» — Успокойся ты! Станется от одного невзаимного поцелуя твоему королю! Всё с ним нормально! Просто немного боли испытал! — возмущённо вскинул рукой Вальдис, боль вновь прорезала предплечье — от самого запястья до локтя Валтор одарил непослушного помощника тремя наполненными горячей кровью глубокими линиями царапин. Мог бы, конечно, Вальдис ранения избежать, как и порчи нового камзола и шелковой белоснежной рубашки, что теперь нещадно разорваны острейшими когтями и запачкались в неудержимом потоке крови. Но хотелось демону-инкубу попробовать ещё немного сладостей мира людей — ведь он пытал удачу лишь с простой едой, да за завтраком с королём он откушал лишь омлет и тосты. А названная тёмная субстанция, похожая на кофе, но много гуще, шоколадом своей горьковатостью изящного и несколько нежного сибарита не впечатлила — к тому же это угощение было слишком сладким даже с подобным густым кушаньем, но белым, кисловатым — йогуртом. Так что Вальдис ценой своей израненной руки спас ручной работы красивые шкатулки и теперь спешно зализывал глубокие царапины, ощущая на языке вкус собственной крови. «А может, эти пирожные и названный королём торт… будут подобны вкусу энергии молодых юношей, извивающихся в ложе под моими умелыми руками?..» — замечтался Вальдис и укол ностальгии горькой ощутил: когда же он вновь сможет насладиться истинной пищей, предназначенной лишь для него?.. А вот Валтора слова Вальдиса несколько смутили, словно, демон осознаёт это слишком иначе, чем люди. Более спокойно маг выплюнул, всё ещё пребывая в глубоком раздражении: — Не поверю, чтобы такое жалкое отродье хоть что-то знало о настоящей ревности и боли измены! — Да, такого испытывать мне не удавалось, увы. Так что ты прав, — изогнул губы в хитрой улыбке демон и, в последний раз лизнув царапину, удовлетворился чистой рукой без единой раны. Порезы от когтей нефилима полностью зажили, от крови Вальдис кожу свою очистил, но вот его новое королевское облачение придётся отдавать портным на починку. «Ох, сколько же с этим маленьким нефилимом проблем!..» Хоть и никогда Валтору было не увидеть толику боли, пронзившей душу инкуба, когда его воспоминания вновь сотрясли картины прошлого. Прекрасный король Сайтини — единственная любовь Вальдиса, был добр ко всему живому и души не имеющему. И конечно же… после слов Валтора неистово Вальдис был разозлён! Долгие семидневки он проводил в обиде, пока ласковое прикосновение драгоценного золотого господина вновь не приносило ему абсолютного счастья. Тогда же Вальдис ещё и не подозревал, что есть возможность поставить брачную демоническую печать клыками демона на теле простого чистокровного человека. Хотя, возможно, соверши этот ритуал бракосочетания Вальдис с Сайтини, демон уже давно горел в солнечном пламени — не был король Клиона простым человеком. Скорее всего, являлся прямым потомком Творца Солнце и наполовину рождён небожителем — в сущности его чувствовалась лёгкость, воздушность и много-много Света, а вокруг и всюду, шлейфом следуя за королём Сайтини, витал аромат небес и Солнца — прямые признаки на его причастность к ангельскому роду. Не были ангелы врагами демонам, как многие предпочитают думать. Два мира, между которыми пребывают многие Вселенные, наполненные магией и без сущности волшебства, существуют в стороне друг от друга. Лишь изредка, как и в обычных мирах людских, случаются войны из-за несовместимости мнений и иных проблем. Оказалось, подозрения Валтора были частично верны. Но Вальдис не иначе осознавал боль измены и силу поглощающей разум, разъедающей душу ядом ревности — чистокровный демон говорил о другом. О том, что нефилиму было необходимо знать в первую очередь и со своей стороны демонической переживать, а не человеческим разумом волноваться за печаль и обиду Ская, узревшего его поцелуй с наглым инкубом. — Но главное то, что измена не была настоящей, а поцелуй, как я уже сказал — невзаимный. И окольцованный брачной печатью демона не испытает страданий. Лишь, как ты и подумал, своей человеческой душой. Валтор посторонился и когти убрал. Исчезли и клыки, вернувшись в человеческую форму. А вот глаза нефилима по-прежнему прожигали инкуба раздражённым взглядом, лишь утратили кроваво-пламенный цвет и вновь стали бирюзовыми. Вот что имел в виду демон! Сила брачной печати! — Что ты имеешь в виду? — уронил маг грозно. — Король безутешен. Он терзается, поглощённый ревностью из-за поцелуя своего супруга с другим демоном. Но глаза человека не видят всего. Брачная печать связывает его и тебя очень крепкими цепями, и они приносят не только пользу и блаженное удовольствие в объятьях друг друга, в стократ усиливая ощущения от каждого прикосновения супруга. Но и дьявольская сторона у этой абсолютной связи тоже имеется — по этим цепям немедля пойдёт ток, если один из супругов по-настоящему предастся любви к другому. Это кара за настоящую измену. После этих слов, словно бы непринуждённого разговора Вальдис полностью проигнорировал последующие метания нефилима и углубился в изучение содержимого шкатулок. Нижнюю отставил, с верхней, что полегче, крышку снял. И восхитился — истину Его Величество небесный ангел говорил! Эти пирожные и вправду настоящее искусство! Не в силах больше удержаться, Вальдис в предвкушении облизнулся, опустил руку в шкатулку и подцепил воздушный нежно-розовый крем, розочкой расположившийся на песочной корзиночке. И положил палец на язык, вылизывая ноготок. Восхищение осветило радостной улыбкой его лицо. — Невероятно! Это так вкусно! Намного вкуснее того горького шоколада за завтраком! Кажется, люди мира магии знают толк в десертах! И почему многие так любят пропустить обед и откушать сладостей! Вальдис был поражён в самое сердце. И теперь не сможет он удержаться до того момента, когда упёртый работодатель-нефилим соизволит отвлечься от книг и формул и выпить чаю, посетить чайную комнату, что в этом огромном дворце с бескрайними лабиринтами коридоров находится от библиотеки в получасе ходьбы, и путь этот, несомненно демоны пройдут прогулочным шагом, ведь иначе следовать по обители своего золотого господина он не умеет. А после ещё и ожидать, пока нерасторопные блещущие элегантностью слуги приготовят чай и сервируют стол по высшему разряду — ведь сегодняшним днём сам придворный маг, будущий супруг Его Величества Ская Эраклионского решил испить чаю… Нет. Вальдису уже было не интересно, что короля терзает ревность, а Валтор за его спиной беснуется и требует дополнительной информации о брачной печати. Возможно, эти пирожные были также вкусны, как касаться невесомым горячим поцелуев тонкой шейки, нежной кожи молодого юноши. И Вальдис с трепетом вновь запустил руку в шкатулку. Но внезапно замер — какое же скушать первым?.. Когда Валтор вперёд подался и раздражённо отнял от начинающего сладкоежки шкатулку, всё-таки пришлось на вопросы ответить — иначе не отдаст! Вальдис негодовал — как не погляди, и с магией в руках, и ощущая на запястьях блокирующие браслеты… этот нефилим сильнее его и духовно, и телом, и магией, и даже демоническая сущность его рангом повыше будет! Всего лишь какой-то жалкий нефилим! А он — великолепный чистокровный демон из семьи суккубов!.. Мысли Вальдиса Валтор вновь перебил вопросом: — Что случится, если один из нас полюбит другого? Отвечай же наконец! Иначе я сожгу эти шкатулки вместе со сладким! И прикажу десертов к твоему столу не выносить! — рявкнул нефилим, и Вальдис дрожью пошёл. Вот же шантажист! Но разъяснить некоторые вопросы о столь бытовом в жизни демонов как брачная печать для Вальдиса проблемой не было, как и особенной строжайшей тайной. Больше скука одолевает повторять то, что им, потомственным демонам в школе Преисподней грозные учителя вталкивали в голову долгими часами лекций. — Что угодно. Едва ты ощутишь пик наслаждения с другим демоном… — Вальдис призадумался. — Или с человеком, что в вашем феномене вероятно, да пожелаешь всего себя ему отдать, король погрязнет в бешенстве. За неопределённый срок времени он испытает все чувства от человеческой душевной боли от осознания измены до невыносимого горя от потери любимого супруга. А после наконец его сотрясёт сила пробудившейся печати. Он вспыхнет дьявольской яростью, несоизмеримым гневом, который лишит его собственных нравов и принципов и, заставив забыть, кто он есть, создаст совершенно нового человека. Ведь в вашем моральном мире так важны души и внутренняя красота или противопоставимое ей безобразие людских сущностей… — протянул поэтично инкуб, но вдохновения он не ощутил, скорее, ему данная щепетильность несколько претила. Больше нравилось чистокровному демону смотреть своими пронзительными алыми глазами, примечать прекрасную оболочкой вкусную и плодовитую на похотливую энергию жертву, а после лиловым взором запутывать её в свои сети. И никаких вопросов морали решать инкубу не хотелось, никаких душ рассматривать и разговоров вести. Говорил на этот раз Вальдис столь проникновенно и поэтично, что прошлого себя переплюнул. И заставил всегда верного своему будущему супругу, своему любимому солнечному ангелу Валтора встревожиться. — Что произойдёт со Скаем? И что грозит мне? — опустил вопросы маг. — Король — сильный человек. Самый сильный духом и телом, каких мне доводилось встречать в вашем мире магии, — продолжал глаголить Вальдис. — Возможно, он даже сравниться с могуществом самого прекрасного Сайтини. И он сможет выдержать страдания, что принесёт ему супруг и демоническая печать. А после в обуреваемой его ненависти он убьёт изменника и его новую пассию. Губы инкуба украсила лукавая улыбка. — Думаю, ты знаешь, Валтор, как горячо его Солнце на коже твоего демона… После слов Вальдиса библиотеку окутала густая тишина, столь глубокая, что где-то вдалеке, возможно, у последних стеллажей, шаги занятого упорной работой с летописями и старыми рассыпающимися фолиантами библиотекаря достигали чутких ушей демонов. От напряжения волосы Валтора электризовались, маг не мог унять свой страх. А что, если та боль, что от ладоней Ская, нервно сжимающих шкатулки с пресловутыми сладостями, передалась по единому прикосновению Валтору, и была первым этапом кары от разрушения цепей брачной печати? И прямо сейчас Скай переживает мучительную боль? Ведь даже Высший чистокровный демон, не то, что простак инкуб, не может знать каждый аспект влияния демонического супружеского знака на организм человека! Вальдис решил докончить свою скучную лекцию: — После чего произойдёт абсолютный разрыв уз брака. Печать будет уничтожена, а рваный след прежде изящного красивого рисунка останется кривым рубцом до скончания дней одинокого короля, полностью изменившегося под влиянием мощного эмоционального всплеска. Пусть и телом он силён, но по-прежнему остаётся всего лишь хрупким душой человеком. Говорил это Вальдис, многозначительным взглядом стреляя в шкатулку в руках Валтора. Ну что ещё этому нефилиму нужно, чтобы он наконец сладости отдал?! Он всё равно не станет их есть! Вальдис только начал наслаждаться нежным кремом аккуратной корзиночки с ягодами!.. Тут-то вспомнил инкуб, что у него ещё одна шкатулка припасена с целым большим тортом. Несколько негодовал он, что угощение будет однообразным, хоть и тоже вкуса бесподобного за гранью мира Преисподней, ради которого Вальдису всё же захотелось стать немного человеком. Заметил демон глубокие переживания и тревогу на лице нефилима, да решил дополнить, чтобы успокоить беснующегося Валтора и вернуть угощение: — Хватит так нервничать. Прямо сейчас не было никакой реакции на брачную печать — несмотря на то, что один из вас — человек, брачный знак имеет под собой лишь единственные законы и исключений из них нет. То, что ты только что ощутил, это была передавшаяся по вашей крепкой связи его душевная боль человека, что возникла от виденного здесь поцелуя драгоценного возлюбленного нефилима. Так что король лишь беснуется в простой человеческой ревности, в обиде и злости. Валтор оскалился, вновь длинные клыки обнажая. — А кто в этом виноват?!.. Если бы ты не поцеловал меня, ничего бы этого не произошло! И поглощал бы свои сладости со спокойной душой! — рявкнул маг, сжимая шкатулку. Вальдис запаниковал — до его чуткого носа дотянулся запах гари. Да, Валтор и вправду научился своей силой управлять, и теперь с лёгкостью может угощение уничтожить, обратив в пепел! — А у меня и сейчас душа спокойна! Теперь, когда я наконец хоть немного сил восстановил! Благодаря тебе, между прочим! Да и твои страдания ослабил — ты ведь полдня в грёзах о своём прелестном солнечном ангеле проводил, представляя, как он извивается в вашем королевском ложе, весь кровавыми полосами испещрённый! А теперь можешь спокойно работу продолжать, не опасаясь, что следующей ночью раненого короля к плотским удовольствиям принудишь! Тут-то Вальдис побледнел. Язык его — враг его! Как он мог сказать такие резкие слова, когда на грани жизни и смерти находится вкуснейшее сладкое угощение?.. Надо было мышкой промолчать и потупиться в пол — это именно то, чего Валтор постоянно от назойливого болтливого инкуба и требует! А теперь он уж точно никогда этих вкуснейших сладостей не испробует!.. Хотел было Вальдис уже за голову схватиться и на колени упасть в мольбе по другому его за острый язык наказать и за то принуждение к поцелую на глазах короля… Как узрел невероятное. Валтор внезапно успокоился. Маг испустил вздох облегчения, в некотором смятении отвёл взгляд и, расслабившись, шкатулку Вальдису обратно протянул. — Ладно. Я всё понял. Мы квиты. Держи, — коротко оставил Валтор, даже не глядя на своего переполошённого подопечного. Вальдис скептически мага оглядел, помедлил и увидел в ответ вопросительно изогнутую идеальную бровь — ну точно раз в неделю посещает королевского стилиста! А как чиста его кожа — ни единого изъяна! Лишь маленькая родинка у левого уха. Выжидать более инкуб не стал и, дабы не быть пойманной за хвостик мышкой, лишь шаг сделал и резко вырвал из рук нефилима шкатулку, что тот даже вздрогнул. Взгляда усмешки, посланного в спину, Вальдис и замечать не желал — со своей сладкой добычей отскочил обратно к столу, подхватил другую шкатулку, под крышкой которой покоился целёхонький величественный торт, и к столу с книгами ретировался, жадно прижимая сладости к груди, бережно придерживая крышки шкатулок. И молился Дьяволу Великому, Хозяину Зла и Хаоса Всякого, чтобы нежные корзиночки и пампушки не помялись во время этой борьбы. Обновлять кровавые порезы на руках своего работника сладкоежки Валтор не стал. Во-первых, это бессмысленно, ведь спустя мгновение раны тут же заживут, а во-вторых, незачем было держать зла на Вальдиса. По крайней мере, пока что, ведь он хоть и поцеловал насильно, но многое объяснил, а после успокоил — не мог Валтор не согласиться с тем, какую помощь чистокровный демон из Преисподней ему — простому нефилиму, получеловеку-полудемону, оказал. «И всё же, — подумал маг, возвращаясь к своему облюбованному для работы с книгами столу, и став свидетелем поглощения сладостей, что были эраклионцами дарованы своему любимому королю, шумно выдохнул, рассыпав вокруг кроваво-рыжие искры Пламени, — он только о еде разного вида и помышляет. И как из такого подобие человека создать?..» — размышлял о трудном Валтор, наблюдая, как этот маленький инкуб, едва не урча как лесная кошка, поглощал корзиночку укус за укусом. Крошки сыпались на его колени и стол, на ближайшие к нему раскрытые книги. — Вальдис. — Демон с набитым ртом вскинул голову, на кончике его носа осталась капелька белого нежного крема. — Ты уволен. На что Вальдис лишь хлопнул глазами. — Но не в моих полномочиях увольнять сидящего на шее безмозглого помощника, — Валтор устало подпёр голову, оглядывая в задумчивости читальный зал. Помимо Вальдиса перед глазами маячили раскрытые книги, почти чистый разворот тетради с незаконченной формулой, но ни сил, ни желания работать у мага не осталось. Единственное, чего желал Валтор, это немедля увидеть Ская. Человеческое сердце требовало нефилима вымолить у любимого солнечного мальчика прощения, всё объяснить, рассказать о хитростях едкого инкуба, его гипнотическом взоре и афродизиаке. Но сейчас это было невозможно — попытайся он, не выждав времени, то лишь ситуацию усугубит. И не понадобится Скаю сила брачной печати, чтобы неверного супруга вновь испещрить солнечными стрелами. Более не хотел Валтор слышать страдания своего милого золотого ангела над своим израненным ожогами телом. Заметив ещё немного вкусной сладости на своём лице, длинным демоническим языком Вальдис слизнул крем с носа и, окончательно расправившись с корзиночкой, вновь запустил руку в шкатулку, отвоёванную у сурового мага. — Смотри-ка, Валтор, — всё сыпал словами Вальдис и восхищением залучился, оглядывая поднятую с изузоренной подставочки пампушку — вся в шоколаде, капельки тягучей тёмной сладкой массы стекали по пальцам инкуба, напоминая демону смазку на нежной коже милых юношей в его ложе… — Какую ярость ты испытал сейчас. Но со своими когтями ты совладал легко, и своим Огнём меня в прах не обратил. Так что, полагаю, на этом наши тренировки окончены — с новыми способностями ты справился. А демон твой — рассудителен и умён. Но к супругу, окольцованному печатью, тянет его всё сильнее, и этому противостоять не так просто. А точнее, вовсе невозможно. То есть, тянет тебя, дорогой нефилим. Демону бы твоему только напитаться сладкой ароматной кровью своего супруга, и он вновь заснёт приятным глубоким сном. Ответом инкубу послужил лишь раздражённый взгляд мага. Нет, Валтор внимательно слушал его и ни слова мимо своих заострённых ушей не пропустил. А после к своим ощущениям, к своей сущности прислушался. И Вальдис был абсолютно прав! Его Огонь Дракона вновь спокоен и приказу властителя Хранителя подчиняется. А демон, затаившийся в уголочке своей тёмной обители, отныне придвинулся к маленькому сгустку силы Светила поближе, словно греясь, не опасаясь обжечься — он скучал по своему супругу-человеку и чувствовал слабость, желал напиться небольшим количеством крови своего солнечного мужа. Он грустил — человека, что над ним властвует, никак не сломить и не умолить, его разум в стократ сильнее оказался. Валтор взором гневным сладкоежку пилил, а Вальдис и не замечал — пирожное за пирожным запихивал в рот, лучась абсолютным счастьем. И множеством крошек, крема и подтёков шоколада на лице. Словно ребёнок малый — столовому этикету не обучен, и как правильно кушать человеческую пищу он пока не знает. Но одно бесило мага больше этого беспорядка: «Строит из себя идиота, а на самом деле умнее и мудрее тысяч. Зачем ему это? Профессиональная маска что ли?..» — Расставим окончательные приоритеты? — откусив маленький кусочек от третьего пирожного, пробормотал Вальдис, смакуя настоящее удовольствие от простой человеческой еды, едва не рассыпаясь в оргазмах, как инкубу подобает. Валтор лишь вздохнул. — Нет, я всё понял. И прекрати чавкать, это омерзительно.