Окроплённый кровью Демона-Императора

Суматоха началась, едва стало известно всем во дворце, что внезапная атака и разросшаяся битва была завершена. Кто-то случайно обмолвился, что в этом сражении, в котором вновь участвовал бесстрашно правитель, предводитель мятежников поставил собственную жизнь на кон, дабы наконец претворить свои планы в жизнь. А известие о том, что король, уважаемый придворный маг и монаршая свита смогли выйти победителями и наконец завершить всякие страдания Эраклиона, сердца напуганных слуг наполнили безграничным счастьем. Моржана, милая девочка Моржана через всю толпу своих коллег-слуг пропихнулась, тратя все свои незначительные женские силы, локтями распихивая медлительных юношей и девушек, рванулась к своему любимому королю. Счастлива она была безмерно, узрев его не только живым и здоровым, но и улыбкой на его лице насладившись. Но едва кто-то вскрикнул, узрев кровоточащие глубокие раны на спине Его Величества, тогда-то и случился ужасный переполох, сотрясший возгласами стены дворца, что о самочувствии правителя жаждут знать. Неудивительно было — все безумно переживали за правителя после случившегося в той роковой битве у стен королевского замка Эраклиона… Но возникший внезапно в парадном зале в гуще обступившего короля напуганного народа, слуг, наперебой предлагающих помощь в немедленной обработке ран, интересующихся о самочувствии монарха, не внимающих ни его словам, ни искренней улыбке, ни светлому взгляду, ни здоровому оттенку кожи, королевский лекарь Андрэ громко всех оповестил, что магические манипуляции для излечения ран правителя уже были произведены, кровотечение почти полностью остановлено, а раны затягиваются намного быстрее ожидаемого, а посему тревогу можно отложить. Хотя это частично являлось ложью, ведь магической энергии не осталось даже у придворного мага, чтобы исцелить собственное тело и душу от обжигающих Молний и удушающей Тьмы Преисподней. Или проблема состояла в его духовной усталости и отсутствия сил у демона его сущности, что к привело замедленной регенерации?.. К делу привлекая своих помощников, продолжал, рук не покладая, оказывать помощь королевский лекарь, с благодарностью кивая занятому магическим исцелением одарённому в Белой магии библиотекарю. Один за другим покидали стены кабинетов целителя короля воины — кто возвращался домой, принимая с благодарностью выданный лекарем Андрэ больничный отпуск, чтобы затянулись в покое самые глубокие раны и не осталось рубцов и не потревожили осложнения. А другие с гордостью и стойкостью вновь на свой пост вставали, принимаясь службу служить и оберегать дом правителя– столь храброго мечника, мудрого короля и могущественного волшебника, который силу магии свою явил, завершив эту опасную решающую битву. Ланикрат же не был передан на распятье сразу же. Как бы не ярилась маленькая никому неизвестная светловолосая девочка с кинжалами за спиной, как бы не кривился в недовольстве от решения правителя главный советник, опасного волшебника Молнии и Высшего Демона, вновь принявшего облик человеческий обыкновенного мужчины, жизни не лишили, подчиняясь приказу Его Величества. Перенесли раненного, бессознательно цепляющегося за тонкие нити жизни, Ланикрата в отдельные покои и приставили плотную бдительную стражу, покорно ожидали слуги прибытия освободившегося королевского лекаря для обработки ран необычного белокурого мужчины. Хотя в омерзении да любопытство своё не унимая, они порой поглядывали на истерзанного волшебника, что смел многие недели докучать правителю и его приближенным, и казалось им, чтобы всё же в живых его оставить для допроса, стоило с лечением его ран всё же несколько поспешить… Приглашённые ко двору маги-слесари и волшебники-каменщики, исполняющие приказ главного королевского советника по немедленному восстановлению дворца, завершили замену разбитых стёкол и заново возвели несущий каркас разрушенной башни правого крыла замка. К счастью, располагавшиеся там комнаты не использовались ни хозяевами дворца, ни работниками уже довольно долгое время и посещались слугами лишь для своевременной уборки помещений. Так что утраты моральные, как и финансовые после случившейся разрушительной битвы были незначительными. Ближе к вечеру всё затихло. Общее беспокойство сошло на нет и перестало тревожить стены королевского дворца. Многие слуги, утомлённо морально, но по-прежнему активно обсуждающие очередную и, по словам свиты Его Величества, последнюю битву с опасными красно-чёрными мятежниками, покидали дом правителя, закутываясь в пальто и покрепче шарф завязывая, да шапку на уши натягивая — чем ближе Новый год, тем вновь становится морознее в столице. Во многих покоях, комнатах слуг и работников дворца, тех, кто был слишком вымотан для пути через весь столичный город для возвращения домой и с удовольствием принял предложение правителя остаться на ночь в удобных кроватях его роскошного дома, почти сразу после ужина был погашен свет — люди отдыхали и набирались сил после сражения, к тому же благодаря целебному успокаивающему вареву королевского лекаря сон пришёл быстро, окутал сознание теплом и спокойствием, позволил спать долго, беспробудно и крепко, что позволит всем ранам и ссадинам затянуться как можно быстрее. В покоях же правителя Эраклионского по-прежнему ярко горел свет роскошной золотой люстры, усыпанной мерцающим переливчатыми искрами и лучами горным хрусталём. Расположившись у окна своей гостиной, король расслабленно наблюдал за меняющейся в сумерках зимней природой. Наслаждался монарх изредка проскальзывающим через приоткрытое окно морозным ветром и с упоением вдыхал его — воздух родного любимого Эраклиона. Смотрел Скай на мерцающую тысячами огней в преддверии наступающего торжества Нового года столицу, а на верхушке громадной ели, расположенной в самом центре главной площади города, довершением множества рукотворных и изысканных украшений и магических гирлянд, сияла большая золотая звезда. Слуги покидают дворец, закутавшись в теплую меховую одежду, и всё равно продолжали подрагивать от мороза. Облачённый лишь в лёгкую белую рубашку с пенными кружевами и тонкие чёрные брюки, Скай ловил всё желаннее прохладу, принесённую порывистым ветром с улицы. Всё от того, казалось Эраклионскому, что в его покоях достаточно жарко. Возможно, это потому что в эту минуту здесь собралось слишком много людей? — Ай! Больно! Андрэ! Скай вздрогнул. Слуги, что под руководством, возможно, нового и постоянного личного слуги короля Эраклионского, Харнела, прямо сейчас деловито накрывали на стол вкусный питательный ужин для Его Величества и уважаемого придворного мага, тоже дёрнулись, да едва не выронили блюда с ароматной пастой с грибами и томатным соусом. — Ай! Ах… Аа! — со стонами ронял придворный маг. Скрипел от его метаний не менее измученный стул. В следующий вскрик обычно всегда холодом своего нрава остужающего придворного мага Валтора, вновь от боли скорчившегося, один из юношей неловких и ещё не опытных, всё-таки тарелку уронил. К счастью, была она пуста, и когда слуга уже был готов сокрыться под паркетом гостиной правителя, король удивлённо взглянул на него, оценивая серьёзность происшествия, и просто с добротой улыбнулся, попросив его — совсем юного слугу за собой осколки убрать. — А-ай! — вновь возопил Валтор, дёргаясь и мечась по стулу, нещадно расшатывая его ножки. И вновь его открытых ран ожогов и порезов касается смоченная в жгучем хлеще самой Молнии треклятого Ланикрата лекарстве… и в то же мгновение она оказывается опалена внезапно вспыхнувшим язычком Пламени. Раздражённо Андрэ откинул остатки ваты и, подцепив новую пинцетом, вновь смочил в лекарстве. И снова под взором то ли напуганным, то ли устрашающим потянулся к плечу придворного мага, к глубоким царапинам от когтей Высшего Демона. Ну и как умудряется волшебник без капли магической энергии сжечь вторую пачку ваты?.. А казалось ранее Андрэ, что придворный маг нарочно издевается над не менее уставшим королевским целителем, через руки которого в этот безумный день прошла как минимум сотня пациентов. Но и вправду он не привык к обработке ран. — Прошу вас, сидите спокойно! Мне необходимо обработать ваши раны! — воскликнул Андрэ и, оставив один порез в покое, наложив крепко бинт на плечо придворного мага, под ошарашенным взором измученного Валтора с новой ваткой на кончике пинцета потянулся к ожогам на предплечье. Маг сказал себе — стойкость. Приказал Валтор себе быть сдержанным, стиснуть зубы и с места не сдвинуться более, выдержать любую боль, как бы тело его и душа не были измучены, и позволить и так утомлённому бледному с синяками под глазами Андрэ наконец закончить. Но он не смог! Вновь по телу до затылка, на слёзы пробивая, пронеслась волна боли, и Валтор застонал ещё громче — внутренняя сторона руки близ локтя оказалась у волшебника достаточно чувствительным местом. Но в этот раз дёргаться и улизнуть Андрэ не позволил — каменной хваткой лекарь сжал запястье придворного мага и вновь приложил вату. — Гх… Андрэ… Агрх!.. — Терпите! — приказал громко, ударив раздражённым голосом по ушам звоном, королевский лекарь и, решив всё-таки измученного мага более не терзать. Руки его вновь опалило жаром Пламени, что попыталось своего властителя защитить от источника боли, но оно было достаточно слабым и не оставило даже лёгкого раздражения и покраснения. Ссыпав на салфетки очередную горстку пепла, Андрэ ограничился поверхностным очищением ран и дезинфекцией, после чего вновь потянулся за бинтом, благодарно кивая своему пажу, отрезавшему необходимый кусочек мягкого пластыря. Вздохнув, пот со лба утерев и инструменты отложив, дабы с минутку передохнуть и сделать глоток воды, из чаши подданной взрослым помощником в белой тёплой тунике, подвязанной нежно-розовым тонким пояском, Андрэ ещё раз придирчиво своего неспокойного пациента с низким порогом боли осмотрел. Валтор старательно взгляд отводил, но всё же косо на лекаря поглядывал — не изъявлял на своём лице он эмоции пренебрежения и недовольства действиями целителя, лишь был очень измотан и с дрожью, изредка пробегающей по его израненному телу в тяжёлой битве с магом Молнии и Высшим Демоном, ожидал новых мучений и вспышек боли, изо всех сил, по пролегшим между сдвинутым бровям морщинам, придворный маг пытался сдерживаться — это лекарь видел, но ничего поделать не мог. Лишь надеяться, что завтрашним утром его магические силы и способности демона к ускоренной регенерации восстановятся, и ему не потребуется ещё более терзать Валтора нанесением заживляющей мази. — Что же мне с вами делать?.. Творец… — вздохнул Андрэ, зачесав волосы, и вновь натянул перчатки. Хотя и смысла в них не имелось — в следующее мгновение, едва вновь лекарь коснулся ваткой царапины, и лекарство прозрачной капелькой опустилось на открытый порез, как Валтор возопил пуще прежнего, вскинувшись на стуле. Он едва не ударился лбом о лоб ошеломлённого Андрэ, а слуги, уже покидающие покои короля и его будущего супруга, задрожали вместе с тарелками на столе, пошатнувшемся от удара скрипучим стулом. Скай с улыбкой вздохнул, качая головой. Отряхнув брюки, он приблизился к своему измученному жениху, одарил его теплыми объятьями со спины, за плечи невесомом обвивая руками, лишь бы не тревожить щиплющие ранения. — Будь спокойнее, Андрэ, прошу тебя, — тихо и мягко сказал Скай, ласково поглаживая обмотанную бинтами грудь любимого волшебника. Валтор в неожиданных целебных более этих щиплющих лекарств объятьях возлюбленного разнежился. — Валтор многое перетерпел сегодня. Он один на один сражался с Высшим Демоном, к тому же являющимся сильнейшим магом… Да тут же жестокой критике подверглись его слова: Валтор обернулся и на лице своём, покрытом испариной испытанной боли, описал глубокое негодование. — Пора бы уже запомнить всем в этом треклятом мире магии! Я — сильнейший маг! Я — Хранитель Огня Дракона! Никто более кроме меня не обладает этой животворящей силой! Никто более не способен призвать Огненного Дракона в своё подчинение! А эти молнии Ланикрата — просто игрушки! Я и посильнее могу создать! Только дай мне использовать совмещение стихий, и я… Внезапно Валтор запнулся, окаменел, по виску его потекла капелька пота, и маг вновь возопил от боли: Андрэ, беседой двух будущих супругов воспользовавшись, отвлечённым вниманием пациента, продолжил обрабатывать раны, но всё было напрасно — вновь лекарь испустил вздох и выкинул высушенную ватку, принимая из рук стойкого помощника бинты и пластырь. Скай радостно заулыбался. Мягко он коснулся подбородка удивлённого Валтора, повернул его лицо на себя и со всей нежностью острую скулу возлюбленного поцеловал, дуновением солнечной силы заживив небольшой порез на его лице — это большее, на что хватило сейчас сил короля, но позволить на прекрасном изваянии будущего монарха появится шраму он не мог. — Хорошо, мой сильнейший волшебник. Я никогда в тебе не сомневался, любимый. — Валтор ощутил прилив жара к щекам, но сколь смущён он ни был, от нежной улыбки возлюбленного Ская не мог отвести завороженный взор. — А теперь постарайся стерпеть боль — нужно обработать твои раны. Не обжигай руки Андрэ — он и так сегодня трудится без отдыха. Буркнув под нос, скорчив обиженную мину, согласие, Валтор вновь поудобнее опустился на стул. И только сейчас удивлённо огляделся на предмет меблировки, на котором имеет не самое приятное удовольствие располагаться — отчего внезапно он начал скрипеть? Надо будет заменить обязательно! В тот же момент мысли придворного мага перебила словно очередной молнией Ланикрата пронёсшаяся боль от ранения на щиколотке. С трудом сдержавшись от стонов, Валтор лишь издал шипение, стискивая до боли в челюстях зубы. Снова этот Андрэ возиться с ожогами! Агрх! Сегодняшним вечером в своих покоях король принимал гостей. Зваными они не были, но и напросившимися своего главного советника и его сестру, активно участвовавших в недавней битве, назвать было ни в коем случае нельзя. Но Скай испытывал столь сильную усталость, несмотря на новый уровень пробудившихся магических сил, что и стоять ему было тяжело, как и думать над ответами на вопросы, которые последовали после вздоха Рена, прервавшего приятную тишину покоев. — Что касается Ланикрата, Скай, Валтор, — поднял устало голову советник и упавшие на лоб прядки волос зачесал пальцами, вновь вздыхая, откинулся на спинку дивана. — Вы бились с этим безумцем один на один. Он что-то говорил о своих истинных целях? Или… если нет, то есть ли у вас какие-то идеи о его намерениях? Под взором Рена Скай нервно окинул взором гостиную и шумно вздохнул. «Как же душно, — подумалось королю, и отыскав на аккуратно сервированном для предстоящего королевского ужина столе прозрачный стакан полный воды, залпом выпил всё до последней капли. — Какое… странное ощущение. Может… я болен? Не удивлюсь внезапно поднявшейся температуре после произошедшей битвы!..» Скай опустил пустой стакан на стол и помотал головой. Нужно было отмести все сомнения и усталость и беседу завершить. Необходимо всю известную информацию о Ланикрате обсудить и, возможно, будущий допрос волшебника Молнии и Высшего Демона пройдёт более гладко. — Нет, Ланикрат всё рассказал, — наконец изрёк ответ Скай, прислонившись к столу, руки на груди сложив. — Всё это время он искал Три Великих Силы, что породили Магическое Измерение — Огонь Дракона, Тьму Феникса и Сияние Солнца. И всё это для того, чтобы эти мощи забрать себе, сплести их в единое целое и стать полноправным властителем над нашим миром — Императором Волшебной Вселенной. Из-за спины брата высунулась удивлённая белокурая девочка Рина, наконец стилеты свои, что всё это время начищала, вернув в ножны. — Чего-чего? Трёх? А откуда третий Творец-то взялся? — обронила шпионка, глазищи свои прозрачные вытаращив на короля. За утомлённого Эраклионского правителя провёл небольшую лекцию о мифическом Третьем Творце не менее уставший главный советник: — Сияющее Солнце известен как Создатель или Третий Творец, но почему-то из давних времён считалось, что его существование — ещё больший миф, чем Свет Огня Дракона и Тьма Феникса. Вероятно, это из-за могущества, которым по легендам обладал Создатель, ведь зарождение самого нашего мира началось с огромной Солнечной вспышки — это означало рождение Великого Дракона его Отцом — Сияющим Солнцем. Но в Дракона и Феникса веруют, потому что у Света Вселенной существует Хранитель — человек, носящий значительную часть его силы. А Тьма Феникса однажды являлась истинным воплощением и едва не поработила года назад всё измерение. Но Солнце никаких вспышек не являло — что считается его защитой собственных могущественных способностей от коварных смертных, вроде того же Ланикрата. На красноречивое объяснение брата Рина восхищённо протянула многозначительное «о!». Несомненно, у девушки оставались вопросы и комментарии, и главный из них, что Солнцем освещал центральный Эраклион и Тьму всю Преисподней очищал, лишь на пороге дворца появившись, прямо сейчас продолжил рассказ о сути желаний уже поверженного Ланикрата. — Таковым образом всё сложилось воедино, — Скай принялся перечислять, загибая пальцы: — Природные источники планеты Альтуни хранили в себе энергию Тьмы Феникса. В Огненной Воронке Домино, как нам уже известно, почивал многие тысячелетия сам дух Великого Дракона. Внезапно король запнулся, скривился и зашипел, стискивая пальцы. Он совсем забылся и принялся палец, раненный глубоким порезом, гнуть в отсчёте. Перетерпев боль, наблюдая, как капелька крови тут же впиталась в плотный пластырь, Скай завершил: — А сила Сияющего Солнца — мифического Третьего Творца, источник её, разбросанный по всему измерению мириадами звёзд, сохранённых в душах фей и волшебников, находится во мне. Не слишком был удивлён известием главный советник — он подозревал, что столь могущественные способности не даруются Творцом просто так. И особенно, если этот Светлый Творец вовсе не Дракон, а сам Великий Создатель. Зато как воспылала ошеломлением и восхищением сестрёнка, и вновь брата отпихнула, подаваясь вперёд: — Ничего себе! Так все эти легенды оказались правдой! — воскликнула Оранте, опираясь о голову и плечи раздражённого Рена. — А вы, король, и ваш жених — два Хранителя Светлых сил Вселенной! Просто невероятно круто! Вернув на место свою неугомонную сестру, игнорируя все её возмущения, Рен по-прежнему серьёзно спросил: — Чем закончилась эта битва? Ланикрат не смог удержать в руках выжигающую Тьму силу Солнца? — прямой взгляд советника опустился на короля. Скай вздохнул, откидывая прядь волос с лица. Жарко, душно, все мысли в голове туманятся, тяжело сосредоточиться. — Или вы с Валтором успели поразить его до того, как все три силы были сплетены воедино? Король покачал головой. — Нет. Когда я ворвался на поле битвы, Валтор был изрядно истерзан Молниями и когтями Высшего Демона. Какое-то время мне пришлось биться с Ланикратом один на один. Но как бы я не пытался, моего опыта в боях на магии недостаточно, чтобы одолеть столь сильного противника. Внезапно в разговор вклинился стойко терпевший боль Валтор: — Скай! — От громкого отклика под ухом, король едва не подпрыгнул, обернувшись на недовольством пышущего жениха. И вновь его облило горячим потом. — Я же говорил! Только благодаря тебе Ланикрат так истерзан и ослаб! Моё Пламя не было столь же эффективно, как очищающий свет Солнца, которым ты его душу выжег! Скай замешкался, почёсывая скулу. — Да, я помню, но… Я всё равно не смог уберечь свою силу. Ланикрат поймал меня, — продолжил повествовать случившееся король для советника и его любопытной сестры, — и забрал мою магию. Он смог объединить Три Великих Силы Созидания в единую мощь и напитал ею свою душу. Тревожно Рен вытянулся. И вновь ощутил, как на его спину опёрлась любопытная девочка-шпионка, не менее жадно впившись в короля взором. — И… — подтолкнул советник к дальнейшему объяснению. Становление Императора и властителя всего живого… не могло случиться! О чём и сообщил Скай с лёгкой улыбкой победы: — Но ничего не произошло. Потому что Ланикрат не знал, что после гибели Хранительницы Огня Дракона Творец Пламени передал этот долг Валтору, — мягко, почти невесомо коснулся плеча своего любимого жениха Скай и в ответ улыбкой его насладился. Странное ощущение жара, преследующее короля последние полчаса после того, как он принял душ и смыл с себя всю грязь недавней и последней битвы, от единого прикосновения к Валтору… растворилось. — Но как оказалось после, суть Пламени Жизни всецело сплетена отныне с сущностью получеловека-полудемона. Из-за чего даже частицу магии вырвать из души Валтора невозможно. Отпустил ладонь с плеча Валтора, не желая более причинять боль и касаться глубоких жестоких порезов от когтей Ланикрата на его руке, Скай пробыл в отличном самочувствии лишь несколько мгновений. После жар, окутывающий тело, вернулся с большей силой. В горле встал противный сухой комок, и король, коснувшись шеи, спешно выпил ещё стакан воды. Но жажда продолжала его мучить, а в груди… зарождалась неизвестная ранее боль. Помотав головой, прогоняя беспокойство прочь, Скай решил завершить поскорее беседу, поужинать и немедленно лечь в кровать. Его тело требовало отдыха и изнывало, подавая пугающие сигналы скверного самочувствия. — Мгновение было утрачено, — продолжал с чего-то охрипшим голосом Скай и поспешил откашляться. Валтор дёрнулся и с подозрением обернулся на возлюбленного — не боль это, приносимая лекарствами Андрэ, сейчас терзала его. Ощущал маг необъяснимую… тревогу? «Нет, — Валтор вновь повернулся и расслабился на стуле, более королевскому лекарю, глубоко занятому своими обязанностями, не мешая. Боль от прикосновений его уставших подрагивающих рук всё ещё чувствовалась, но её почти полностью заглушало новое известное чувство. — Что это? Я… не могу описать это ощущение, зародившееся в моей груди. Словно мой демон чего-то… трепетом охваченный и томительным волнением… ожидает? Но чего?» Вновь ровный громкий голос Ская, прервавший повисшую в гостиной тишину, пробудил Валтора от дум. И вновь маг зашёлся шипением, окаменев всем телом — как же больно! Андрэ снова терзает своими варевами истерзанную ожогами и царапинами щиколотку! Агрх… — И сила Солнца вернулась ко мне — истинному властителю. После чего, объединив усилия, мы с Валтором нанесли последний удар. В раздумьях Рен почесал подбородок. Оказалось, нефилим этот, получеловек-полудемон, далеко не так прост и примитивен, коим считают их чистокровные. Сущность его сложна как система иллюзорного компьютера, основанного на сплетении несовместимого — Высшей магии и технологий. — Так вот оно что, — лишь изрёк советник. И в самом деле, думать сил у него уже не оставалось, выводить необычные теории желания отпало, едва прозвучало последнее слово объяснения Ская. Так что решил советник промолчать. Но не его неугомонная сестрёнка. — Но, король, маг, — позвала задумчивых монарших особ Рина, вновь высовывая свой любопытный нос из-за спины брата, — почему вы не уничтожили Ланикрата? В чём смысл допроса, если всё уже закончилось? И цели его нам известны! Может, он завтра уже сбежит и попытается другим способом захватить мир! С его силами Высшего Демона и могуществом магии Молнии это вполне осуществимо и грубой силой! Но едва собравшись с мыслями хотел Скай ответить, как голос подал демон-инкуб. Вальдис, глубоко недовольный, ужасно раздосадованный, в одном лишь халате за неимением свободного места на диване сидел прямо на полу и совершенно его не беспокоила его поза скрещённых ног, которые в любое мгновение могли явить присутствующим отсутствие нижнего белья и то, что за ним должно скрываться с приличном эраклионском обществе. — И я говорю — голову ему снести нужно! Пока не очнулся! Так мы и мир убережём, и себя от проблем упасём! Огорошил своего работника громкоголосого Валтор, наконец получив полноценную первую медицинскую помощь и скрыв свой непотребный вид в едином нижнем белье за удобными простыми брюками и длинным свитером: — Я же сказал… Вальдис, молчи! Пока я тебе не отрезал язык! И кое-что пониже вместе с хвостом! Поёжившись, инкуб рефлекторно руками самое важное профессиональное место своего тела прикрыл, натягивая халат, и подобрался, сжимая бёдра. Но главное, что больше комментариев о Ланикрате и жажде уничтожить Высшего Демона он не вставлял. Получив разрешение от правителя, Андрэ убрал в свой бездонный чемодан все склянки и оставшиеся незначительны клочки стерильной ваты и покинул покои короля и его будущего супруга вслед за последним слугой, поправившим вилочку на салфетке. Гостиную вновь наполнила тишина. Глубоко Скай размышлял над причинами своих действий. Разумом правитель ощущал, что поступает неправильно, и его решение оставить Ланикрата в живых действительно может иметь серьёзные последствия. Но вновь и вновь вспоминая его слова, произнесённые в минуты, когда сила Солнца покидала ослабшего короля… — Дело в том… — неуверенно начал Скай, обращая внимание присутствующих на себя. — Мне кажется, что причиной, по которой Ланикрат пожелал захватить трон Императора Волшебной Вселенной, было не только в его желание захвата власти над миром. А возможно, у него и вовсе не было в планах вершить свой закон в нашем мире магии. Выведенная королём теория повергла всех в глубокое удивление. — А что тогда? — подался вперёд ошеломленный главный советник. — Чего тогда на самом деле желал Ланикрат? Зачем ему эта великая сила? Растерянно Скай помотал головой и отвёл взгляд. Ладонью он неосознанно накрыл брачную печать возлюбленного Валтора, цепко держащуюся своими извилистыми лепестками за его шею… и в душу глубоко уходили её корни, что сплетают воедино две души двух созданных друг для друга супругов. Пальцы короля мягко обглаживали неосязаемые очертания печати — это успокаивало и помогало сосредоточиться, почувствовать поддержку супруга-нефилима… Когда внезапно в памяти король отыскал истинную причину столь жадных жестоких действий Ланикрата! — Я понял! — встрепенулся Скай, напугав гостей своих покоев и даже расслабившегося на стуле Валтора. — Его слова! То, что Ланикрат говорил мне, когда ему удалось схватить меня! Для выкачивания моей силы ему потребовалось время, и тогда я смог вопросами выудить из него истину — он жаждет абсолютной силы для воскрешения кого-то, кто ему, возможно, очень важен. С его магией и способностями Приспешника Дьявола он способен сделать всё, что пожелает. Но восстановить жизнь, создать её ему не под силу. — Но кого? — не верила Рина. — Неужели из нашего Магического измерения? В мире демонов Преисподней никого не воскрешают, а гибели своего семитысячилетнего надоедавшего дядюшки, наоборот, родственники только порадуются — ведь все они бессмертны, — пожала плечами шпионка и лениво поднялась с дивана. Терпеть голод ей изрядно поднадоело, и решила девушка, все новости последние выведав, наконец со всеми попрощаться и пойти покушать. Но братца назойливого, но дорогого, близкого, любимого и… того, по которому сильно скучала и с кем отужинать желала, она решила дождаться у дверей. С губ короля сорвался тяжёлый вздох, брови сдвинулись от напряжения. Ощущения постигали его странные, жар, охватывающий волнами всё тело, эпицентром чего была сковывающая шею брачная печать, был подобен простудной болезни, но и несколько отличался — недомогания и давления на разум Скай не чувствовал. Сознание его было чистым, а тело испытывало неизвестной причины терзания. Но самое странное творилось с душой монарха — неизвестное томление, словно желание трепетное — коснуться драгоценного возлюбленного… любимого супруга-демона всё сильнее зарождалось в нём. «Лихорадка? Ох… Мне дурно… — глубоко и шумно вздохнув, Скай потянулся вновь к стакану и изящному хрустальному кувшину с чистой прохладной водой. — Неужели снова печать Валтора? Но… отчего она ведёт себя так странно? Никогда прежде она… не терзала меня странным томительным жаром… Мне нужно поскорее лечь в кровать. Возможно, это просто сигнал о сильной усталости». Скай пошатнулся, спешно нашёл опору, ухватившись за стол, и коснулся дрожащей рукой головы. Едва внимание собеседников вновь его коснулось, немедля король привёл себя в порядок и выровнялся в монаршей осанке, погружаясь в размышления о Ланикрате. — Так, Скай, — серьёзно опустил главный советник, поднимаясь на ноги. Но как же было тяжело держаться ровно и уверенно, когда силы едва оставались после случившейся разгромной битвы! Пришлось Рену связаться с дорогой супругой, ожидающей возвращения мужа с трудной и ответственной работы министра короля Эраклионского, и сообщить, что вернётся лишь завтра вечером по причине предновогодней суеты с изобилием документации, требующей немедленной сортировки. — Что ты планируешь на судьбу Ланикрата? Недолго думая, Скай ответил: — Прямо сейчас он находится под стражей. Также его магическая сила блокируется браслетами Валтора. Моё Солнце серьёзно изранило не только его тело, но и сущность демона, поэтому раны его будут заживать достаточно продолжительное время. Внезапно голос подал Вальдис, сорвав с языка советника и его сестры очевидный вопрос, полный беспокойства и мнительности: — А если он всё-таки попытается вырваться? Да погубит половину дворца? Пока молчаливый Валтор, не желая в разговор встревать и лишь слушая беседы своего прекрасного короля и его двух лучших подчинённых — главного советника и королевского шпиона, сдержал желание неэтично присвистнуть — а Вальдис может быть разумным чаще, чем кажется! — Я думаю, тревожится не о чем, — скоро ответил Скай, сосредоточенности не утратив. — Моё Солнце серьёзно терзает его до сих пор. А Ланикрат, как нам всем известно, Высший Демон — чем ранг обитателя Преисподней значительнее, тем тяжелее ему переносить свет Солнца нашего наземного мира магии. После слов этих любопытство Вальдиса и частично и тревога были успокоены, и демон вновь углубился в молчаливые размышления, что необычно для такого неспокойного болтуна. Но больше обронённых сжавшимся на полу инкубом слов, мага беспокоило состояние его дорого жениха. Не мог Валтор не уличить, как ослабшие руки Ская тянулись за стаканом и наливали дрожащими ладонями удерживая в прозрачный сосуд воду, как судорожно вливал в себя он большими глотками остужающую жар, вспыхнувший в его груди, жидкость… как волнение на лице отражая, коснулся ладонью головы, позволяя тяжёлому дыханию сорваться со своих губ. «Что случилось? У него жар? — Валтор задумчиво коснулся груди, прислушиваясь к ощущениям супруга своего демона. Истина была в мыслях мага: некоторое неважное самочувствие беспокоило его возлюбленного. Вновь голову вскинул Валтор, устремляя внимательный взор на Ская. Заметив тут же внимание супруга, милый солнечный мальчик отвлёкся от важной беседы и посмотрел на жениха. Улыбка коснулась его губ, а бровь, вопрос на лице его идеальном и прекрасном отражая, изогнулась красиво и изящно. Но Валтор лишь улыбкой короткой возлюбленному ответил и вновь повернулся к Вальдису, дабы излишнее внимание Ская утратить на этот момент. — Нет. Взор его ясен, как и всегда, а оттенок кожи золотисто-персиковый, лишённый болезненной бледности, и даже синяки под его отныне алыми глазами не пролегли… — Валтор нервно и очень недовольно коснулся своего лица, массируя веки. — В отличие от меня. Скай выглядит вполне здоровым и даже очень бодрым, что после случившейся битвы удивительно. Но его силы Солнца отныне возросли, и само светило дарит своему властителю больше энергии, поддерживая его…» Откашлявшись, прочистив сохнущее горло, Рен Ичиносе поправил неаккуратно топорщащиеся волосы, отряхнул чуть помявшееся одеяние придворного — «правой руки» монарха, и направился в дверям, к ожидающей его сестрице. — Что ж, выбор твой. Не имеют права перечить слову короля его подчинённые, — заключил советник, обернувшись к своему золотому господину вновь. — Но когда ваши раны заживут, и силы восполняться, и ты придёшь к решению отправиться немедля с подготовленным списком для допроса Ланикрата — я буду присутствовать. Так как это мой долг — оберегать своего короля. Поклонившись с почтением, Рен коротко, лишь самому Эраклионскому заметно, улыбнулся с мягкой добротой товарища, и обернулся к Рине. — Идём, а то ты совсем себя голодом извела, любительница набить желудок, — ласково, почти нежно сказал Рен своей смутившейся сестрёнке. Но в этот раз Рина лишь широко и довольно заулыбалась, не возражая ни единому слову — ведь, что истина, то… вкусная еда! Мм!.. Вслед своему дорогому другу Скай произнёс с ласковой улыбкой: — Спасибо, Рен. За всё. Сердце советника пело. Хотелось улыбаться ярко, слепяще, так широко и радостно, что он едва мог сдерживаться и не порушить свой деловой имидж. Ведь его дорогой король, о сохранности которого он так долго и трепетно беспокоился… выжил! И смог своими руками с неоценимой помощью будущего супруга справиться, возможно, с действительно самым могущественным волшебником в Магическом измерении — Ланикратом. И улыбку его, сияющий взгляд, дарующий жажду жизни и стремления в будущее, Рен не утратил. Взглянув на Ская из-за плеча, советник лишь кивнул. В ответ увидел он ту самую, напитавшую его опустевшую душу, после битвы ослабленное тело, сиянием Солнца улыбку. — И тебе, Рина, — добавил король. — За помощь в битве и своевременное сообщение о наступающей атаке Ланикрата. Девушка засмущалась вновь, затылок почёсывая, взлохмачивая и так запутанные короткие светло-русые волосы. А после встрепенувшись, громко рассмеялась, отмахиваясь. — Ой, да ладно вам! Я же всё равно не успела толком никого предупредить! Этот оборванец всё равно нарисовался у дворца раньше, чем мы смогли собрать достаточно ударной силы, для отражения атаки красно-чёрных. Толику огорчения различил на лице Рины король и решил девушку поддержать. — Но ты всё же успела, не так ли? — сказал мягко Скай. — Иначе мы были бы совершенно обескуражены внезапной атакой Ланикрата. А первые его отравленные стрелы могли всё же достичь моего тела. И я бы уже… не стоял целым и невредимым прямо здесь и сейчас. И всё благодаря тебе. Не нужно себя корить, ведь Ланикрат — сильный противник и разумом одарён безграничным, раз столь глубоко смог продумать свой план. Слова короля с сиянием Солнца, льющимся из его души, легли девушке на душу бальзамом. Рина встрепенулась, ободрилась и проголосила, шутливо честь отдавая улыбчивому правителю: — На то я и шпион, Ваше Величество! Таковы мои обязанности, которые я готова исполнять до конца своих дней под вашим золотым крылом… — запнулась девушка, поразмыслила и поправилась: — То есть началом! Готова оказаться во всех уголках Магического измерения одновременно! С удовольствием буду работать лишь на вас с тем же великолепным качеством вынюхивания! Слово клана Леангири! Получила Оранте много эмоций, на лицах описанных в ответ. Утомлённый придворный маг, в то время занятый плетением свободной косы из своих длинных пышных волос, одарил девушку полным скептицизма пронзающим взглядом. Вальдис покосился на гласом громким одарённую шпионку с крайним недовольством — кажется, женщины всё же, кроме его любимой сексапильной матушки, доверия и какой-либо симпатии у инкуба не вызывали, и особенно такие горластые, резкие, активные, сверкающие… Нет, нет, нет! Ни за что! А король лишь весело от души рассмеялся и кивнул. — Это заманчивое предложение, Рина! Я обязательно рассмотрю твою кандидатуру на должность королевского шпиона. Она как раз свободна при моём дворе. — И на самом деле, таковой вовсе не числится, — покосился утомлённо на своего короля советник, и свою сестрёнку с неуёмным энтузиазмом, волосы взлохматив ей шутливо, схватив в охапку объятий, и возмущения не внимая, вышел из королевских покоев. — Мы оставим вас. Отдыхайте. Створки дверей покоев, испещрённых золотыми рельефами, правителя и его будущего супруга закрылись сильными руками стражников за спиной советника и его сестрёнки. Слышно было ещё с минуту, как всё не унималась девушка и пыталась от рук своего братца избавиться, да не отпускал её Рен, опасаясь, что улизнёт Рина, да к новому обожаемому потенциальному работодателю вернётся, чтобы ещё побеседовать да отхватить с его стола покушать. Но вскоре голоса затихли, и могли король и его будущий супруг вздохнуть с облегчением — наконец всё закончилось. Последняя беседа о мотивах Ланикрата подошла к концу. Оставался лишь будущий допрос опасного волшебника, едва раны его под умелыми руками лекаря Андрэ затянутся и душа демона восстановится, — но это уже почти не беспокоило короля. Как и то, что предстоит предпринять о судьбе Ланикрата. Он просто желал отдыха, долгожданного отдыха с чувством того, что никто более не появится из тёмного угла его дворца и не пожелает уколоть отравленной иглой, дабы после упечь ни в чём неповинного монарха в свой плен. Ведь наконец всё закончилось! С улыбкой Скай, по-прежнему ощущая трепет в душе, обернулся к возлюбленному. Да посторонился — внезапно наткнулся на пристальный взор кроваво-алых глаз. Вальдис! Не заметил Скай, как быстро оказался этот юркий демонёнок совсем рядом! А позади слышалось предупреждающее недовольное рычание Валтора. — В-Вальдис?.. — обронил король удивлённо. — Что-то не так? Опять что-то о Ланикрате? — Нет, — опустил несколько сурово демон, сложив руки на груди. Взгляда недовольного, требовательного немного даже, с короля не сводя. — Пусть и зудит мне осознание, что этот твердолобый идиот всё ещё жив, но всё проблемы, последующие за осознанным сохранением его жизни, я оставляю на тебя, король. — Тогда… что? — спросил Скай, поглядывая на волны жажды убийства распространяющего в сторону наглеца инкуба Валтора. И нервно шеи своей коснулся неосознанно — печать Валтора всё продолжает зудеть, по телу скользит сладкое жаркое томление, словно вновь его возлюбленный нефилим своим горячим дыханием касается его шеи, ключиц, груди… его губы в мягком поцелуе, насладившиеся шелковистостью кожи монарха, сменяются острыми белоснежными клыками, и пронзают судорожно пульсирующую вену, срывая с губ его болезненный стон… который вскоре обратился в наслаждение. Пробудил Скай от дум резким разворотом инкуб. Вальдис ткнул пальцем в Валтора, огорошив своими активными действиями и мага. И выпалил требовательно вопрос: — Какой силой ты обладаешь, король, что смог заставить этот чёрствого, холодного и жестокого нефилима надеть такой милый свитер?! Тишина, полная глубокого удивления и некоторой неловкости, повисла в гостиной вновь. Валтор скосил удивлённый взгляд на своего возлюбленного короля, коим и Скай ответил своему жениху, но более ошарашенным. Вгляделся Скай в оранжевый свитер на плечах Валтора и вновь взглянул на уверенную непоколебимую серьёзности полную моську Вальдиса. И едва осознание сути вопроса Вальдиса дотянулось до затуманенного разума короля… как Скай улыбнулся и весело рассмеялся, держась за живот. Он и слёзы сдержать не мог — вот этот демонёнок учудил! Валтор отвернулся, ощущая, как смущение приливает к щекам вновь. Желание когти поднять да клыки обнажить на этого глупенького инкуба растворилось, а душа мага наполнилась заливистым смехом возлюбленного, и как бы гнев не пытался Валтор на своего непутёвого работника удержать, под силой веселья любимого солнечного мальчика выжить любой негативной и грустной эмоции не оставалось и шанса. — Ох! Это же тот оранжевый свитер с белым эраклионским тигрёнком! — отсмеявшись, выдохнул Скай, смахивая слёзы. — Он мне так понравился! Наконец ты надел его! Надувшись, Валтор сложил руки на груди. Право, он поначалу от покупки свитера отказывался, всё отнекивался, не желал надевать столь примитивную одежду. Но пообещал улыбчивому Скаю, его молящему взгляду, что однажды облачиться в него в суровые зимние вечера. И вот случилось непредвиденное — магическая энергия всегда уверенного и сильного мага исчерпалась в недавней трудной битве, и сил обогревать собственное тело не осталось. Чтобы не мёрзнуть, пришлось волшебнику облачиться в тёплый свитер. Как бы не желал маг зависеть от чужого мнения, ему казалось, что выглядит он в этой одежде… несколько глупо. — Просто мне стало холодно. У меня не осталось сил для собственного обогрева, — тихо пробормотал Валтор оправдание. И вздрогнул, внезапно ласковые тёплые объятья любимого солнечного мальчика ощутив — Скай тихонько подкрался сзади и ласково груди жениха коснулся, мягко целуя смущённого Валтора в щёку. — Валтор, тебе очень идёт. Валтор потонул. В сладком запахе возлюбленного, в его тепле, в уюте, который его объятья дарят утомлённому магу. И Валтор невольно расслабляется, касаясь ладоней супруга, покоящихся на своей груди — сколь тёплые они, согревающие… Когда внезапно осознал маг… что его кожа чересчур тёплая для прохладного воздуха гостиной! Валтор сверкнул ярости полными глазами, полыхнувшими Пламенем, на оторопевшего Вальдиса. И инкуб осознал — он, кажется, немного перестарался с шутками на сегодня. И решил в избежание лишения инкубского достоинства поскорее из покоев монарших исчезнуть. — Ладно, ладно! Я ушёл! Не буду мешать! Спокойного отдыха влюблённым! Двери за спиной удаляющегося Вальдиса закрылись. И вновь приятная тишина окутала короля и его будущего супруга. Ни минуты не теряя, Валтор сжал ладони Ская и обернулся, поднимаясь. Тревожное удивление сменило мягкое удовольствие на лице короля — Валтор внезапно стал серьёзным и взволнованным. — Скай, — произнёс Валтор, наблюдая покрасневшие щёки и лоб возлюбленного, что не было похоже на мягкое смущение ласковыми прикосновениями возлюбленного, — ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Скай отвёл взгляд, нервно касаясь лба. Всё-таки не мог не заметить его супруг дурного самочувствия. — Да, со мной всё хорошо. Я просто очень сильно устал. И… — Скай тяжело вздохнул, ощущая, как тяжко стало ему держаться на ногах. Незаметно он постарался опереться о Валтора. — Я осознал всем сердцем, что наконец все тревоги завершились, и более ничто не будет угрожать нам. Вот и расслабился. — Кажется, у тебя жар, — Валтор приблизился и коснулся губами лба жениха. — Да, причём очень сильный. Только сейчас почувствовал себя хуже? Нужно позвать Андрэ. Но едва спохватился маг, как Скай остановил его, схватив за руку. Валтор вздрогнул: кожа Ская заметно бледнела, а красные пятна, усеивающие его руки и лицо, становились всё насыщеннее. Маг приблизился и приобнял возлюбленного. — Нет, не стоит. Я просто очень устал. И прямо сейчас я пойду в кровать. — А как же ужин? — заботливо обнял жениха Валтор, ласково провёл ладонью по влажным волосам, едва ли обсохшим после душа, пальцы его скользнули ниже, заправив прядку за покрасневшее ушко, и опустились на шею. — Тебе нужно восстановить силы. — Не стоит. Аппетита нет. Да и не хочу напрягать организм. Слова из себя Скай выдавливал через силу. Жарко, невыносимо тяжко, туман в голове, всё тело взмокло от пота, волнами короля охватывает странная дрожь, заставляя вздрагивать словно от холода и вжиматься в Валтора. Температура ощущалась крайне высокая, и более медлить Скай не желал — необходимо было, пока ноги всё ещё держат его, вернуться в спальню и лечь, чтобы более не тревожить Валтора. И всё же попросить дорогого супруга позвать лекаря за каким-нибудь лекарством. Но едва попытался, силы последние напрягая, Скай отстраниться, как Валтор его крепче обхватил и не позволил и сдвинуться с места. Удивлённо Скай взглянул на жениха и узрел на лице его ошеломление. Но… отчего же? — Валтор? — Скай ронял слова слабым голосом. Тело его словно плавилось от жара, невыносимо хотелось пить. — В чём дело?.. — Скай, печать! Она снова светится! Удивлённо Скай коснулся шеи, скользнув пальцами по ладони супруга. Кожа… такая горячая, на месте брачной печати невыносимо жжёт, а в глазах внезапно появились тёмные пятна и… Валтор… его лицо… расплывается. — Неужели твой жар из-за моей печати? — обронил Валтор и взволнованно Ская подхватил — ослабший, ноги его подкосились, и он упал на его грудь. Руки испуганного мага невзначай вновь его кожи коснулись, и Валтора облило горячим потом. — Творец! Скай! Ты просто раскалённый! Не обронив более ни слова, Валтор подхватил Ская под бёдра и поднял на руки. Толкнул ногой в спальню приоткрытую дверь и переступил порог. Оказалось, не утратил ещё Скай сознание от сильного жара — едва дверь от сильно удара отскочила от косяка, ударившись о стену, он вздрогнул и болезненно хмурясь, прижался к супругу, стискивая в ладони свитер. Аккуратно Валтор положил жениха на кровать, накрыл одеялом и направился обратно в гостиную. — Я позову Андрэ. Оставайся в кровати. Руку его тут же стискивает сильная рука жениха, единым взором молит Скай, только бы Валтор остался с ним, не оставлял его больше одного… С губ его срывается тяжёлое дыхание, и хриплым голосом, на шёпот сходящим, Скай просит: — Не уходи… Прошу… Валтор… Маг склонился в тревоге над возлюбленным, взора с него расплывчатого Скай с него не сводит, хватается из последних сил. Ласково Валтор касается его лица, успокаивающе гладит по голове, по мягким шелковистым волосам. Горячая влага остаётся на холодной ладони волшебника, и Скай с жаждой притягивает его руку вновь, лишь бы хоть чуточку остудить свой жар. — Но… Скай. У тебя высокая температура. Необходимо вмешательство Андрэ, — уговаривал маг своего возлюбленного. — Его лекарства обязательно помогут тебе почувствовать себя лучше. Ты же знаешь. Я быстро вернусь, подожди немного. Руку Валтора отпустив, Скай с трудом поднялся с подушек и сел, спустив ноги с кровати. Он не понимал, что происходит, и куда деться от этого невыносимого жара, он не знал. По телу, впитываясь в одежду, стекали капли горячего пота, тяжёлое дыхание, безумный стук надрывающегося сердца… Скай стиснул руки у груди, пригибаясь к коленям. Ему не было больно, но страх одолевал его. — Скай… — опустившись рядом на кровать, беспокойно Валтор коснулся дрожащих плеч супруга и внезапно… Ощутил пробуждение демона. Всё это время его вторая сущность металась во сне, будто долгие часы терзали её кошмары. Но в это мгновение демон, словно прикосновение своей второй части разума — человека ощутив к своему страданием преисполненному супругу, он подскочил и в тревоге заметался по обители своей, пугая внезапным безумием дремлющих утомлённых Солнце и Пламя Дракона. И Валтор запаниковал: неужели это сигнал… что опасность для Ская столь близка? И демон ощущает её? — Валтор… Это… словно твоё Пламя, — прошептал на издыхании Скай, сжимаясь в тихом стоне. — Моё тело будто полыхает в твоём Огне… Печать. Печать демона, олицетворяющая крепкие узы брака. Вновь она заходится в огне. Стенания не в силах стерпеть, Скай ощущает, словно клыки Валтора с жадностью пронзают его кожу, вновь и вновь, снова и снова, укус за укусом, пот будто раскалённая кипящая кровь стекает по его груди и спине. А каждую клеточку его тела облизывают языки Пламени Огня Дракона. И когти демона рьяно дерут его душу. — Моё… Пламя? — уронил Валтор. Слова Ская не были пустыми — с испугом маг наблюдал, как тело его возлюбленного покрылось искрящейся Пламенем дымкой. Но цветом обладала… Его демона. Багровым. Кровавым. В то мгновение осознание коснулось его разума: это была не тревога, те чувства, что одолевали демона внутри его души. Это был трепет. Это волнение. Ожидание чего-то неизвестного человеку-волшебнику, столь желанное, что демон в панике, на грани безумия, зашёлся. Болезненный стон сорвался с губ Ская вновь. Печать на его шее залилась ярким ослепляющим свечением золота и бордового Пламени, волной неизвестной энергии окутывая короля и его демонического супруга. Лицо, едва сокрытое спутавшимися волосами, отражало страдания на грани необъяснимого удовольствия, желания и трепета — тех же чувств, которым предался демон Валтора. Мысли оборвались. Вопросы не нашли ответов. Яркая вспышка вновь осветила спальню короля и его будущего супруга, Огонь, энергия брачной печати, охватывающая Ская, сконцентрировалась в его груди. Печать издала последнее сияние и затихла. В руках Ская, отнятых от груди, сияло, рассыпаясь искорками, Пламя цвета души Валтора, маленькие причудливые язычки, но… наполненные золотистым сиянием энергии светила, создавая прекрасный контраст Света и Тьмы. — Что это… Что только что произошло? — уронил ошеломлённый Валтор, руки с плеч Ская опустив. Жар исчез. Температура его тела пришла в норму, и боль больше не терзала его. Успокоилась брачная печать, лишь некоторое жжение всё ещё ощущалось на коже шеи. На что Скай не обращал внимания. Он не мог взора оторвать от маленького язычка Пламени, что внезапно появилось в его ладонях. Тепло. Мягко окутывает его внезапно похолодевшие от недавней вспышки жара пальцы огонь необычного цвета. Валтора? Что за энергия только что его тело переполняла? Или дисбаланс сил привёл к неизвестной вспышке энергии его собственной души? Открывшиеся новые каналы силы Солнца побудили чувствительную печать Валтора отреагировать на коллапс, потрясший тело, разум и сущность Эраклионского? Вспышка. Дрожь сотрясла встревоженных мужчин. С рук короля рассыпались искры золота и Пламени, дымка Огня скрутилась в причудливый вихрь и рассеялась. И ладони Ская ощутили что-то тёплое, потяжелевшее и… осязаемое! — Что… это? — уронил ошеломлённо Скай и, вскинувшись, проморгался и помотал головой. — Нет! Кто это?.. Маленькие багровые крылышки шевельнулись, тоненький хвостик скользнул по пальцам замершего в растерянности короля. Неизвестное маленькое существо — словно миниатюрный ребёнок-человек года от роду, но свободно умещающийся на ладонях взрослого мужчины, зашевелилось и вновь заснуло, мило подложив под голову тонкие ручки. А хвостик его заботливо обвил указательный палец Ская. — Это… младенец-демон. Ребёнок демона, — лишь услышал хриплым голосом произнесённый ответ. Скай встрепенулся, обернулся и встретился с ошеломлённым и несколько негодующим взором своего возлюбленного-нефилима. «Нефилима… Брачная печать… — словно что-то внутри подсказало Скаю ответы на его вопросы. — Неужели… это..?!» Валтор утомлённо впился в волосы, пригибаясь к коленям. Всё сходится! Брачная печать! Вот о чём говорил Ланикрат, предупреждая обо всех сюрпризах демонического знака! Он не шутил! И таинственные намёки Вальдиса! Но прямо отчего никто не сообщал?! Не предупреждал?! Возможно, потому что чистокровные демоны не верили, что окончательный этап активного действия брачной печати совершится на человеке! Валтор вскинул голову, с опаской маг вновь посмотрел на озадаченного Ская, требующего ответов и объяснений. Взор его опустился на брачную печать, причудливыми завитками пышных лепестков багровой розы цепляющейся на кожу шеи его супруга. Она… несколько уменьшилась и замолчала. Она исполнила своё предназначение. И отныне она останется красивым рисунком, накрепко привязывающим одного глупого нефилима и измучившегося человека цепями любви. Навсегда. — Валтор… — обронил Скай, трепетно к груди прижимая маленького демонёнка. Ребёнок от единого движения руками изредка шевелился, но не пробуждался. Такой маленький, совсем кроха, и Скай опасался от единого бьющего его дрожью волнения чрезмерно напрячь руки и навредить ему. — Скай… прости меня, — лишь смог обронить Валтор, и обессиленно опустился маг на колени пред ошеломлённым супругом. — Прости меня. — Что?!.. Но за что? — всполошился Скай, но едва вперёд подался, как опомнился — в ладонях его вновь зашевелился, всё крепче хвостиком толщиной с тростинку его палец стискивая. Словно прося не отпускать, обнять своими тёплыми руками, согреть… защитить отцовской любовью. — Валтор! Объясни мне всё! Подняв голову, Валтор сглотнул, дрожь в голосе своём поборол и принялся излагать всю наконец известную и ему — глупому неумелому нефилиму, истину: — Это брачная печать демона, Скай. Всё из-за неё. Однажды в порыве чувств я окольцевал тебя ею, сделал тебя своим супругом и… — Валтор болезненно отвёл взгляд от этих полных волнения глаз возлюбленного. Любимого человека, которого заставил так ужасно страдать!.. — И обрёк на мучения. Означает брачная печать демона не только крепкую связь супругов на ментальном уровне, но и… беременность. Постигшее после этих слов Ская ошеломление прежде на лице возлюбленного Валтор никогда не зрел. Прижав к груди ладони, стараясь не причинить боли маленькому демонёнку, Скай выпалил не своим голосом: — Но… как?! Как такое возможно?! Демоническая… беременность?! — с трудом слова подбирая, ронял Скай, содрогаясь всем телом. Щёки его заалели, но лицо по-прежнему оставалось бледным, словно эраклионский снег. — Но я же мужчина! Сейчас я всего лишь испытал жжение! Как и было всегда! Всегда… Скай запнулся. В памяти его резкими едва ослепляющими вспышками возникали картины тех дней, которые заставляли его терзаться в неизвестном недуге. Стонать от необъяснимой жгучей боли, разливающейся по телу, задыхаться, на шее ощущая раскалённые шипы сковывающих цепей, и само Пламя, наполняющее лёгкие, лишая возможности вздохнуть… Слабость. Его мутило. Тело ломало. И ни единое лекарство не ослабляло боль. Словно… «Неужели… это правда?.. И этот маленький демонёнок… мой… ребёнок?..» Состоянием супруга Валтор был глубоко обеспокоен. Потянувшись, волшебник ласково коснулся холодной от волнения ладонью лица Ская. Зажмурившийся, он вновь поднял веки и с неизвестной надеждой посмотрел на возлюбленного таинственного нефилима в обличье прекрасного сильного заботливого… любящего мужчины. Кожа его более не горела, приятное тепло тела солнечного мальчика согрело руку Валтора. — Скай… Это правда. Я не знал этого, — Валтор в отчаянии помотал головой. Он испытывал ненависть к самому себе за те мучения, которые на своего возлюбленного, своего драгоценного солнечного мальчика навлёк. — И если бы все аспекты печати были мне известны… я бы ни в коем случае не позволил себе наложить печать и обречь тебя на страдания. Взволнованно Скай подался вперёд. Хотел бы он ласково лица измучившегося виной жениха коснуться, но… боялся он отпустить маленького демонёнка. А вдруг… он проснётся? Вдруг это ему навредит? Ограничился Скай лишь словами и вымученной улыбкой. Внезапная слабость охватила его. Синяки пролегли под глазами. — Но как? Как бы ты смог удержать себя, глупый? Валтор… ведь в тот момент… Маг напористо перебил супруга, вскинув серьёзный взгляд. — Я бы сделал это. Я бы остановил себя. Хотя бы приковав магическими цепями. Но я бы ни за что… Внезапно счастья полная лучезарная улыбка осветила запнувшегося Валтора. На глазах Ская заблестели слёзы радости, к груди своей он заботливо прижимал маленького ребёнка-демона, мирно спящего на его руках. — Но ведь… всё закончилось хорошо! Ты же знаешь, насколько сильный я человек! И теперь… — Скай широко заулыбался. — Ты одарил меня безмерным счастьем! И какая разница, что было вчера? Ведь теперь… теперь… Внезапное осознание коснулось разума Ская, и слёзы потекли по его украшенным румянцем щекам. Под встревоженным взором Валтора он радостно рассмеялся, прижимая к груди демонёнка. — Валтор! Валтор! — воскликнул охрипшим голосом Скай, срываясь на тяжёлое дыхание от сильной усталости, постигшей его тело. — Ведь этот малыш… этот кроха! Он рождён от нашей с тобой связи! Из моей энергии и твоей брачной печати! Этот маленький демон… наш сын! Он не мог сдерживать плескающуюся в груди несоизмеримую радость. Малыш! Их ребёнок! При трепетном взгляде на маленького демонёнка, сильно стучащее сердце Ская замирало, и тепло радости окутывало короля вновь столь сильной, что хотелось смеяться! — Скай? — Валтор с опаской заглянул в лицо абсолютно счастливого солнечного мальчика. — Валтор, — проронил Скай, улыбаясь. — Ведь так рождаются демоны в Преисподней? Это ведь наш ребёнок! Твой и мой! Валтор! Этот мальчик! Теперь мы настоящая семья! Зацикленный лишь на проблемах, Валтор и не пытался отыскать толику радости в случившемся. Его возлюбленный, король Эраклионский, удивительной сильный мужчина. Мучения, боль порождённые брачной печатью существа иного чуждого мира. Тирания Ланикрата, разрушение столицы королевства, опасности на Альтуни и коварные планы Вальдиса… Столько терзаний. Но Скай смог выдержать всё. «Я… и в самом деле недооценил его». — Валтор, — вновь осипшим голосом позвал любимого отчего-то глубоко утомлённый Скай. Аккуратно освободив одну ладонь, ласково он коснулся острой скулы жениха, единым взором успокаивая его. — Теперь всё позади. Все страдания и тревоги. Мы сломили Вальдиса и разрушили планы Ланикрата. И смогли преодолеть терзания брачной демонической печати. Теперь… мы с тобой отцы. И пусть через связь энергии, что все эти дни клубилась в моём теле, на свет появился… наш сын. Да, он демон… Но разве имеет это хоть какое-то значение? Более не нужны были споры, мысленные метания и горы писем о предложениях брака подвергать сожжению. Всё отныне бессмысленно. Ведь мгновением назад в Эраклионском королевстве только что родился наследник престола — маленький принц Эраклионский. — Помни, Валтор, что сегодня был рождён не только наш с тобой ребёнок. Он принц Эраклиона. Он наследник моего трона, моего королевства… Валтор… В глазах ошеломлённого Валтора, дар речи утратившего, отражалось огромное счастье и невыносимая усталость, что на плечи радостью его опустилась. Чувство свободы и завершившая своё действие брачная печать охватили Ская глубоким утомлением. Лишь улыбкой ответил своему возлюбленному Валтор, сокрыв сумбур чувств, разрывающих его душу, глубоко внутри. — Да, всё именно так, Скай. Много-много тысячелетий назад заточённому в мрачном сыром подвале Валтору было позволено лишь оставаться ослеплённым густой темнотой и думать. Мечтать. Желал он однажды вновь ощутить на своей бледной коже лучи тёплого солнца, увидеть его слепящее золото и, однажды, возможно, коснуться светила своими руками. И пусть нещадно оно испепелит в ярости его руки. Или… в нестерпимом желании окутать своим Светом и теплом одинокого нефилима-волшебника? И оно… сжигало. Душу и тело раз за разом терзало Солнце мечущегося демона. Тёмный душой Валтор многие годы своего у сердца и демона держит очищающий Свет. Возможно, это была глупая прихоть и жажда новых ощущений. Но на самом деле, что позже Валтор осознал… Желал он всем своим Тёмным сердцем нефилима стать настоящим человеком. Перед ним сейчас его возлюбленный, счастливая улыбка его губ не покидает, взор свой радости полный он не сводит с драгоценного жениха, по-прежнему на коленях стоящего пред своим восхитительным солнечным ангелом. В своих руках, трепетно к груди прижимая, к рубашке, промокшей от пота, он держит заботливо, оберегая отцовским теплом человека маленького ребёнка-демона. Его тонкие крылышки изредка подрагивают, а хвостик обвивает, с просьбой никогда и ни за что не отпускать его, пальцы дорогого отца. В это трепетное наполненное счастьем мгновение ощутил Валтор… как наконец он стал человеком. Из сущности своей никогда ему не прогнать тёмного демона, ведь таков он есть, таким он рождён и таким навеки вечные останется до скончания времён этого тщеславного мира. Но разумом своим Валтор наконец ощутил себя по-настоящему живым. Мечта его наконец исполнилась. Сияние, окутывающее его единым прикосновением, улыбкой возлюбленного Ская, обогрело одинокого вечно в холоде и темноте пребывающего нефилима. И наделило смыслом жизни, который он так долго искал все свои бесчисленные годы долгой и, порой, столь невыносимой жизни. Желания. Мечты. Всё это ранее казалось Валтору глупостью. Но наконец Творец, наделив долгом Хранителя душу обрётшего волшебника, услышал потухающие, но полные искренности слова. И осыпал благодатью его Судьбу. Мирился ранее Валтор со всем, что бы Тёмный Феникс не отобрал у него. Матушки, его родной дом. И сколько бы страданий не принесла ему прошлая жизнь, он утратил единственных близких родных ему людей и остался совершенно один — скитаться вечность в этом бескрайнем мире волшебства. Нигде не было волшебнику-нефилиму места, никому не был Валтор нужен, всякие планы его проваливались, а мечтания даже самые простые не исполнялись. Человек внутри него желал общения, тянулся он к людям, терзался в жажде испытывать чувства и предаваться ярким эмоциям. Но демон, полностью ему противоположный, отгонял всякого собеседника прочь и людей, откликнувшихся, пугал до ужаса. Волшебник, утратив всякую надежду, ушёл, скрываясь в лесах, горах… в бесконечности, больше ни с кем не желая водиться. Пока не встретил Валтор его. Само Солнце, осветившее путь ему предназначенный Судьбой. Гоняясь в желании стать ближе к этому добротой сияющему человеку, Валтор не смог однажды своей истинной сущности удержать. Но… не испугался, не побоялся смелый король Эраклионский Тёмного демона, таящегося в душе миловидного простого волшебника-человека. Наоборот, он ещё больше полюбил его настоящего и всё сильнее тянулся к нему с каждым мгновением. Скай. Милый солнечный мальчик. И столь сильный мечник, волшебник… человек. Простой чистокровный человек, вроде бы и ничем не отличается он от себе подобных. Но на самом деле обладающий волей, храбростью и выносливостью, сравнимыми с самим небожителем. Наградил любимого демона-человека он несоизмеримой искренней любовью, льющейся из самого сердца. А в ответ причинил Валтор ему ужасные страдания… которые выдержать король смог. На свет произвёл он из крепкой связи, сплетения энергий нефилима и человека младенца-демона. И шепчет, последние крохи сил теряя, благодарность своему жениху, своему драгоценному рогатому возлюбленному. Отныне не смирится. Сквозь долгие терзания прошедший, обретя истинное счастье, Валтор не отступит, на колени в покорности не упадёт. И окажись на пороге его дома хоть сам Творец и Феникс, он голыми руками забьёт их, вырвав полыхающие Пламенем и Тьмой сердца из груди, себя сил последних лишая. Но не человечности. Но более он не отдаст на растерзание свою любимую семью. Со вздохом Валтор опустил голову на колени возлюбленному, обнимая его за живот, пряча своё лицо. Скай вздрогнул. — Валтор… Что случилось? — тёплая ладонь коснулась головы нефилима, ласково гладя его растрепавшиеся мягкие волосы. В ответ он лишь уронил тихое: — Всё в порядке. В то время по щекам осчастливленного Валтора текли неудержимые слёзы, стекая на растянутые в широкой улыбке дрожащие губы.