Окроплённый кровью Демона-Императора

Очередная вспышка магии сотрясла ослабленные барьеры планеты Домино, что так и не были восстановлены после последнего пришествия Ланикрата. Рассыпались огненные искры, растворяя снег в воду, которая в мгновение обратилась в лёд, разразился молниями энергий Пламенный портал, и ступили на снега, тут же опускаясь по колено в сугробы, трое мужчин в тёплых плотных костюмах и удобных очках, защищающих глаза от осколочков льда, в который обращается сам воздух, разносимый всюду по планете нескончаемой вьюгой. Да едва появились трое гостей на замёрзшей покинутой планете, как, ступив вперёд, утопая тут же в глубоких снегах, Эраклионский король обхватил себя руками и задрожал, более не в силах держаться хладнокровно ни минуты. Настолько хладнокровно, чтобы пересилить такой лютый мороз! — О, демоны! Ох! Как же холодно! Ох… — ронял, едва не стуча зубами, король, дрожа, не силах привыкнуть даже в тёплой одежде. Слишком любит он мягкие морозы центрального Эраклиона и по душе ему больше тёплая весна. Особенно сейчас вспоминались солнечные деньки на природе под ласковым солнцем как манна небесная! — И кто в этом виноват? — не удержался от язвительного комментария Ланикрат, в отличие от Эраклионского отлично выдерживая морозы, скосив взгляд на одного величественного придворного мага. — Валтор и его Ведьмы-матушки, а также Отец Феникс, если можно его так назвать. Но ответа волшебник Молнии не услышал. Валтор был увлечён. Поглощён. Охвачен неизвестной силой. Его звали. Как тогда, в глубоком видении, слова, оброненные кем-то неизвестным, дотянулись до разума мага и оставили несколько слов. Это был тот же голос. Но теперь Валтор смог отыскать его владельца — сам Великий Дракон, лишённый силы гадким Высшим Демоном Ланикратом, окликал своего Хранителя и просил его о помощи, молил прийти и… тем самым он указывал ему путь к Огненной Воронке. К дворцу, куда и следовало направиться гостям Домино. — Валтор? — но теперь позвал его голос вполне осязаемый, принадлежащий его драгоценному жениху, которому уже успел надоесть этот невыносимый мороз. И на ладонях которого уже яркими искрами золота мерцал золотой сгусток тёплой солнечной энергии. Возможно, не стоило тревожить спящую страдающую планету новыми вспышками магии, но выдерживать такую вьюгу Эраклионский был не в состоянии дольше десяти секунд. Стоило лишь ступить на ледяную продрогшую землю, и он промерз насквозь до самых костей, не успев и глазом моргнуть! В глазах волшебников, сопровождающих короля, заслепило яркое солнце. Валтор отвлёкся от сосредоточенного изучения снежной поверхности планеты и обернулся, но тут же зажмурился, кривясь от боли в глазах. Едва и Ланикрат мог разглядеть в этом золотом костре Эраклионского правителя, ведь сейчас он был единственным источником удивительно яркого света на миллионы миль космического пространства. Лучиком света, пронзающим сиянием тьму. Не только взором осязаемую, но и… Магическим существом. Едва ослабил сияние своего солнца Скай, как Ланикрат едва ниц не пал в ошеломлении. Солнце! Солнце Хранителя Первого Творца, Божества, соткавшего по приданиям само Полотно Мироздания, породившего Свет и Тьму! Оно не только своим теплом обращает снега и льды под ногами властителя в горячий паводок, но и развеивает Тьму, два десятка лет назад настланную Тремя Древними Ведьмами и Тёмным Фениксом! Не понадобятся душе Эраклионского остальные две Силы Дракона и Феникса, чтобы изгнать проклятье! Единственная искорка в его руках, созданная лишь для обогрева, способна на великие чудеса уже сейчас, когда в сущности пробуждающегося Хранителя открыты лишь три канала сил из семи! Но внезапно осознание рухнуло на голову Ланикрата словно снежный ком, и засыпался снегом за шиворот, огорошив волшебника, понадеявшегося на чудо. Ведь сила Эраклионского короля не достигает тех же высот, что и мощь объединённых энергией Источников Трёх Могуществ Творцов. Как Хранитель он только пробудился, едва открыл первые каналы своей запечатанной скупым королём Клионским Сайтини силы, лишь пытается прощупывать свои огромные возможности и учится контролю не без ошибок на первых шагах, которые удостоился чести узреть Ланикрат при допросе — Леангирский рыцарь рисковал быть испещрён солнечными стрелами, глубоко короля оскорбив. И Скай Эраклионский не сможет избавить терзающуюся планету от страданий лишь своими руками — его Солнце растопит льды и обратит снега высокими температурами сияния в пар, вновь оголяя парную землю и остатки погибшей династии и, возможно, он сможет даже призвать немного света истинного светила измерения, что отзовётся на зов Хранителя. Но не более. Корень зла — сердце Тёмного проклятья, опутывающего планету, он пока что не способен выжечь до последнего мрачного ростка из самого ядра этой содрогающейся от боли земли. Не оценив странного внимания с толикой восхищения от Ланикрата, Скай сжал в ладони солнечный сгусток, удерживая его и сохраняя тепло, но не позволяя сиять чрезмерно и ослеплять волшебников. И подошёл к своему жениху, едва, правда, в снег не провалившись по самую шею — оказался внезапно под его ногами незамеченный обрыв и веса второго взрослого мужчины не выдержал. Очнувшись тут же, Валтор подхватил Ская и отстранился, чтобы самому не оказаться на дне впадины неизвестной глубины. Но, как оказалось, это была часть разрушенного здания королевской столицы Домино и глубже двух метров с его каменной, обшарпанной силой беспощадного времени, стены, оставшейся от целого дома, они бы не упали. — Валтор, что случилось? — оправившись от испуга, вопросил Скай, вновь призывая немного солнца. А маг, едва пожелав на вопрос своего ангела золотого ответить, скосил недовольный взгляд на золотые искорки, вновь заметавшиеся на его ладони. Вот она — истина причина, по которой снег внезапно провалился! — Я пытался определить наше местоположение, — по взмаху руки Валтор создал пять Огненных шаров, и по велению волшебника сгустки полыхающих искр направились огибать удивлённого короля. — Тебе не стоит использовать свою магию здесь. Солнце намного сильнее даже моего Пламени Жизни Дракона — оно растапливает малейшими искрами снега и льды. И если ты вдруг перестараешься, то мы вскоре окажемся подо льдами на дне ледяного океана, Скай. Король потупился, огляделся, на свой солнечный шарик посмотрел. И вправду — Огонь Валтора не растапливает снег вокруг ничуть, в отличие от его светила, которое малейшим сгустком окутывает метры вокруг себя радостным приходом весны. Поэтому Скай немедля, хоть и с неохотой, послушался своего супруга и энергию солнца развеял. И вскоре уже вновь дрожал от лютого мороза, лишь несколько рассеянного Огнями Валтора — его призванная ничтожная толика магии, лишь во имя того, чтобы снега под ногами их не тронуть и не разрушить льды, совершенно не греет! — Давайте побыстрее найдём дворец, пока твой обожаемый король не превратился в изящную ледяную скульптуру, — выдохнул Ланикрат, скривив лицо в негодовании и моральной усталости. Эти слова должны были немедленно вызывать у Валтора вспышку гнева, но… Ланикрат на удивление не был и взглядом удостоен — по лицу мага волшебник Молнии видел точно — нет, он всё услышал, не проигнорировал, так как тут же принялся шептать заклинание и складывать известные распальцовки заклинания, подобного поисковой шпионской схеме Карин. «Кажется… его гнетёт Прошлое? Воспоминания… его ослабевшее смягчившееся сердце сдавила железными руками вина за то, что не сумел и даже не попытался спасти этот прекрасный мир? Осознал, что виноват в гибели Домино и всех жителей, всего народа королевства?» Ланикрат глубоко сомневался в своих догадках. Возможно и… скорее всего, Валтор всегда, только ступив на истинный путь своей Судьбы, испытывал толику вины за то, что никак не попытался даже в последний момент помешать своим матушкам Ведьмам и Тёмному Фениксу разрушить драконью династию. Но думы, в которые был погружён Валтор прямо сейчас, смысл несли иной. Валтор вскинул руками и под восхищённым взором Ская раскинулась Огненная сеть, струились тонкие переливающиеся энергией Пламени Дракона нити по снегу, устремляясь всё дальше и дальше. После чего энергия вновь вспыхнула, собралась искрами информации в руках мага, и по взмаху руки раскрылась большая схематичная карта местности, обозначающая горы, равнины, холмы, впадины озёр и редкий обрыв скалы, сверху которые покрывал слой снегов и льдов — едва ли можно было сопоставить масштаб этой карты и сознать, какова величина снегов сейчас под ногами путников!.. Местность, где находились гости с Эраклиона прямо сейчас, являлась полуразрушенным городом-столицей Домино, что было заметно и возможно догадаться по некоторым редким ухабистым возвышенностям по территории — этого совершенно не было заметно на идеально ровной снежной долине, раскинувшейся вокруг. — А… это? — неопределённо уронил Скай, все силы тратя лишь на то, чтобы не стучать позорно зубами перед двумя настолько стальными хладнокровными мужчинами-волшебниками, да ещё и демонами. Указывал он на удивительно глубокую впадину, что была всего в метрах ста от них — трёх точек, сверкающих рубинами на очерченной энергией Пламени карте. Но руку свою удержать от дрожи всё-таки не мог. Валтор вздохнул без злобы и усталости, лишь со смешком, коротко мелькнувшим на его обветрившихся губах, и притянул к себе своего абсолютно солнечного мальчика, которого внезапно из-под мягкого греющего весеннего солнышка с лесной полянки бросили в снежный сугроб. И внезапно окутало Ская теплом — родным, ласковым… оберегающим. Дрожь тут же ушла, как и всякое волнение перед встречей с принцессой Дафной. На смену им пришло спокойствие, расслабление, безмятежность в теле и на душе. — Океан. Он уходит глубоко вниз скалистой расщелины и отделяет королевскую столицу от дворца, — пояснил Ланикрат, внимательно изучая карту. — Мы совсем близко. Осталось лишь преодолеть впадину, и мы окажемся на пороге замка, — ладонью волшебник Молнии провёл по линиям Огненной энергии и указал на некоторую возвышенность близ обрыва. Это и была обитель королей династии Дракона. Проследив за тонкой нитью светло-оранжевого цвета, Скай понял, какова высота снегов и льдов, что покрыли волную гладь океана. И был глубоко этим обеспокоен, вспоминая, как едва не утонул, словно в зыбучих песках Чёрного Грязевого болота прямо здесь, в снегах на равнине города — ведь то же может случится и на территории океана, когда они будут перебираться на другой берег! — А мы… не провалимся под воду? Льды и снега выдержат нас? — с некоторой нескрываемой опаской спросил Скай, но приукрашивать свой страх было уже не чем — Валтор, воспользовавшись духовной связью со своим женихом, тщательно обогрел его, наполнив душу Огненной энергией, не обронив и капли силы на снега Домино. И дрожь полностью исчезла. — Обрыв очень глубокий… — Выдержат, — хмыкнул Ланикрат, косясь на влюблённую парочку не без презрения и… толики зависти. — Если кое-что перестанет лишний раз раздражать магическим воздействием Тёмное проклятье и тем растапливать снег и лёд. Скай скривился, подумав, что речь идёт о нём. Хотя Ланикрат старался кольнуть под стальные рёбра его возлюбленного мага, сила которого, используемая для обогрева любимого золотого короля, заставляет отзываться последние частицы духа Дракона из ядра планеты, чем может вызвать буйство проклятья Тьмы и самого Творца, возжелавшего немедля напитаться силой из безграничного запаса души своего Верховного Жреца, посетившего Домино. — Ну простите, что я не такой стойкий к невзгодам погоды, как вы, демоны! Если бы я не согрелся хоть чуть-чуть, то вы бы уже как с пять минут любовались изящной статуей Эраклионского короля изо льда! — прорычал, набычившись, Скай, взором, наполнившимся расплавленным золотом, прожигая Ланикрата. Кажется, того монарх не хотел — вновь магический амулет Валтора не мог полностью укротить силу Солнца души Хранителя, и некоторая часть с яркими эмоциями эраклионской души всё же вырывалась наружу. На всплеск недовольства Ланикрат только закатил глаза и промолчал. По-прежнему между ним и королём с его женихом держались холодные отношения — настолько, что, возможно, они могли посоперничать с самими лютыми морозами Домино. Несколько привыкнув к морозам или напитавшись вдоволь Пламенем Валтора и согревшись как внутри, так и снаружи, Скай вышел вперёд уверенным шагом, исследуя снежные просторы Домино. Да в надежде — увидеть что-то необъяснимое, узреть загадку и попытаться её с удовольствием разгадать. Взыграл в короле интерес!.. А Валтор… Лицо его посветлело — наконец он позволил улыбке коснуться своих губ. Каким же милым был его насупленный солнечный мальчик! Ах! Налюбоваться Валтор не мог! И ему — не менее продрогшему, но стойкому, умело скрывающему эмоции и неудобства, это согревало душу больше любого Пламени! Это маленькое солнышко! *** Ланикрат, этакий проницательный демон, был частично прав — он догадался даже о думах каменного придворного мага Валтора, не являющий на лице эмоций. Всё же он терзался. Как бы Валтор не пытался отгонять прошлое, оно само настигало его колющими ядом окроплёнными иглами воспоминаний. И вновь, и вновь он видел перед собой бойню, сражения насмерть, реки свежей горячей крови, текущие по улицам светлой королевской столицы. И Тьму… что огромными багровыми крыльями, рваными алыми облаками накрыла Домино. Как Тёмный Феникс, повелевая многомиллионной армией монстров, сжигал, уничтожал всё на своём пути, словно бы очищая эту землю и окропляя кровью невинного драконьего народа, насыщая. Как распространившаяся ядом густая Тьма, словно непроглядный дым, не позволяла людям даже вздохнуть и убивала беззащитных изнутри, изъедая организм, а волшебниц и магов — лишала сил, что делало их лёгкой добычей для ядовитых игл и едкой слизи дегтярных чудищ, бродящих по улицам поселений. Как Три Древние Ведьмы три дня и три ночи бились на исходе сил с Великими магами Команды Света — бравыми защитниками Магического измерения. Как подкашивались ноги у волшебников и мечников, как едва держались открытыми глаза, залитые кровью и потом, как тело изнывало от раздирающей боли язв, оставленных Тьмой, как множество раз силы исчерпывали себя, и вновь воины находили второе дыхание для продолжения битвы, напоминая себе — за их спинами весь Светлый мир. И если они отступят, если осекутся лишь раз — Магикс падёт. Они искали Истинное Пламя. Содержа при себе на железном поводке, снабжённым иглами с ядом, слугу-демона в искушающем обличье простого мужчины-волшебника, они ворвались на Домино и в единые сутки нанести огромный ущерб, предав земле тысячи людей. Они достигли дворца, разрушили все барьеры и проникли в коридоры замка, снуя тут и там, насылая проклятья на придворных и слуг, сея страх, ужас, хаос и бесконечную боль, дьявольские страдания. Но когда против них выступили, смело и крепко держа в руках клинки, воины Команды Света, был спущен с цепи слуга волшебник и с приказом отправлен в стены замка в одиночку. И пока Ведьмы-прародительницы и их покровитель Тёмный Феникс отвлекали на себя воинов Света, Валтор, скрываясь в тенях, следовал по дворцу. Его целью было найти и захватить Искру Истинного Огня Дракона. Валтор, настоящий, подчиняющийся отныне лишь своим принципам, своей истинной Судьбе и любимому королю, дрогнул, болезненно кривя лицо. Но его собственные чувства — это меньшее, что терзало его сущность. Боль планеты, страдания самого Творца, спящего в полыхающем ядре Домино — они всё сильнее передавались его разуму и словно бы лились сквозь него, заставляя едва не стонать от неприятных ощущений. Дракон отныне пребывал лишь в дрёме, сон его развеялся, и всё благодаря Ланикрату, варварски проникшему на планету и вытянувшему неведомым образом саму суть силы Творца из Огненной Воронки. И отныне ослабший Дракон молил своего Хранителя — единственного, кто способен спасти его, о помощи. «Огненная Воронка. Я бесконечно рад, что матушки Ведьмы и Феникс в тот роковой день нацелились лишь на младшую принцессу Домино. В ней содержалась лишь частица огромной мощи Творца Дракона — она являлась новым Хранителем, Верховной Жрицей. Но истинным Источником никогда не была — Дракон по её желанию или по велению её экспрессивных неуправляемых эмоций мог направлять через её душу, разум и тело собственную силу, которая находится, извергается вулканом яркого Пламени и рассыпается играми Чистого Света именно в шестигранном Храме в самом сердце королевского замка Домино. Мне тяжело поверить в то, что даже Тёмный Феникс не был осведомлён об этом и обманулся появлением новой Хранительницы, пожелав захватить именно её. Или… — Валтор задумался над удивительной теорией. — Он на самом деле жаждал другого? Не чистой силы Истинного Пламени Творца? А… создать из младшей принцессы Блум такую же марионетку, какой был и я, воспитав её стальным кнутом и тёмным подвалом, окружив и напитав Тьмой, заставляя подчиняться и… Использовать Истинное Пламя Творца по его велению. Ведь сам он… никогда бы не смог объединить в себе Свет и Тьму — это привело бы к катастрофе. И без связного звена, без дополнительного тела, оболочки, без третьей силы Первого Творца… это невозможно». Валтор дёргано вздохнул. Не узнав о том, что Первый Творец Солнце существовал на самом деле, не изучив способности пробуждающегося Хранителя сил Великого Светила, на что способен он при полной мощи, при развитии своих сил, не оказавшись втянутым в опасную жажду Ланикрата о захвате мощи Императора Вселенной… Он бы никогда не догадался, чего Тёмный Феникс желал на самом деле. «Вот оно как». Думы Валтора долго не продлились. Когда, проследовав с двадцать-тридцать метров по снежному полю, уходящему небольшими холмами за горизонт, маг решил свериться с картой и ещё раз внимательно изучить местность, рядом возник Ланикрат, и волшебник был заинтересован далеко не картой. Лукавым взглядом Ланикрат одарил мага, скривив неопределённую ухмылку, чем вызывал у Валтора подозрение и крайнее недовольство таким пристальным вниманием. — Чего тебе? — не сдержался маг, скрывая карту. — Говори прямо, если что-то нужно. Нечего на нервы действовать, я и так жажду тебя заживо сжечь. Хотел было Ланикрат усмехнуться, мол, конечно, да, попробуй, если сможешь! Но после вновь ощутил на своих руках сковывающие магию блокирующие браслеты, которые также и сущность демона запирали — магические артефакты высшего уровня, которые находятся в полном контроле этого раздражающего нефилима. И смягчил лицо. — Да, вот, поинтересоваться кое о чём хотел, — начал Ланикрат протяжным голосом, сохраняя толику хитрости, чем Валтора глубоко бесил. — Я вижу, что активный период действия брачной печати закончился. И как всё прошло? Удачно, я полагаю? Валтор остановился, его лицо скривилось в ошеломлении, но тут же обратилось в гневное — этот мерзкий демон суёт свой проклятый грязный нос не в своё дело! — Откуда ты знаешь?.. — прошипел Валтор, сходя на гробовой рык. Глаза налились кровавым Пламенем, но Ланикрат, хоть и понимал, что ему сейчас не справиться с придворным магом, уверенности не терял, не отступал, и продолжал. — Сама брачная печать подсказала мне: её размер значительно уменьшился, а влияние почти не ощущается — её сила утихла, укоренилась в сущности короля уже на многие годы и вряд ли ещё когда-нибудь проявит себя агрессивно без причины. А это означает лишь одно — период подошёл к концу и завершился успешно, судя по вашему лёгкому настроению и спокойствию сегодня утром во время допроса. Валтор не удостоил любопытного демона ответом, зато получил Ланикрат ещё большую порцию гнева, выраженного в рычании, сдобренном полыхающим пронзающим его тёмную душонку взглядом. А Ланикрат того не пугался, несмотря на ощущение абсолютной беспомощности — того, как крепко его запястья и магические каналы сковывают блокирующие браслеты, не позволяя вырваться даже демонической сущности. — А я, признаться, беспокоился. За жизнь Эраклионского. Опасался, что ему грозит смерть. Ведь то была демоническая беременность, а человеческие мужчины не в силах даже думать о родах женщин смертных — жестокий Творец мира магии наградил их низким болевым порогом и более слабой нервной системой. Но, кажется, к твоему королю, Валтор, эти определения не относятся — я определённо недооценил его, он удивительно силён для своей расы, — изучая пристальным взглядом спину впереди идущего Ская, Ланикрат снискал ещё большей ярости от Валтора, но маг продолжал стойко держать себя в руках. Понимал, что любая кровавая или даже не достигшая и капли крови расправа может огорчить его любимого солнечного мальчика. К тому же сейчас не время и далеко не подходящее место для бойни двух демонов. А Ланикрат и не замечал гнева Валтора — точнее, всячески игнорировал, предаваясь своим интересным размышлениям. — Хм… Это любопытно. Все ли монархи столь сильны морально и физически? Все ли окажутся способны выдержать давление духа демона в собственном человеческом организме? И выносить здоровое дитя?.. Валтор хмыкнул, взор от надоедливого демона отвёл, он вновь посмотрел на своего любимого. Позволил улыбке тронуть свои губы при любовании прекрасным королём, но едва Ланикрат вновь повернулся к нему, вернул серьёзность на своём лице и развернул на ладони схематичную карту местности — огненные искорки, отображающие их местоположение на равнине близ глубокой впадины океана, полного почти полностью промёрзшего ледником, медленно приближались к намеченной цели — впереди, можно было заметить, возвышаются башни королевского замка, окутанные плотным туманом темноты. — Меня не волнуют другие, Ланикрат, — фыркнул Валтор, развеивая карту Огненной энергией по воздуху. — Лишь мой король неустанно тревожит меня. Прочие правители — лишь жалкое его подобие — куклы. Такими они мне видятся — полными фальши, эгоизма, сострадания к своему народу. Многие их них не совершают даже попыток быть подобным благородному Эраклионскому монарху. Многозначительное «Мм…» сорвалось с губ расслабленного Ланикрата. Валтору, когда он вновь, умерив свою брезгливость, посмотрел на демона, Ланикрат ответил равнодушием и спокойствием. Что было крайне удивительно для его нынешнего положения пойманного в тиски преступника, которого вскоре, скорее всего, ожидает смертная казнь. Валтор вздохнул, изображая на лице необъяснимую Ланикрату усталость. «Вот только я сильно сомневаюсь, что в планах моего драгоценного ангела для одного серийного убийцы эраклионцев есть пункт — смертная казнь». Ланикрат лукаво улыбнулся и вновь заговорил: — Демоническая брачная печать. Даже Высшим Демонам не известны все её секреты, — со вздохом произнёс демон, разглядывая впереди идущего короля, а Скай, не замечая бесед волшебников да и интереса их к его удивительной личности и невероятной для слабой расы смертного человека силы, с не меньшим интересом изучал снежные просторы вокруг, ожидая появления обрыва усыпанного снегами берега океана — пламенные шары Валтора, витающие вокруг него, были наполнены особенным теплом жениха и теперь обогревали его даже лучше горячих солнечных лучей. — Особенно, когда знак был поставлен нефилимом на человека, — Ланикрат одарил Валтора крайне хитрым взглядом, в чёрных зрачках играли искорки любопытства. — Но всё просто успешно. Король уже через двое суток бодрый и жизнерадостный, на лице ни тени слабости и терзания болью. И мне даже хочется поздравить вас с пополнением в семье. Валтор огрел гневным взглядом своего очередного неугомонного на язык временного, на что маг очень надеется, подопечного, но свою ярость тут же усмирил. Ещё один крылатый-хвостатый индивид пытается проникнуть в его личную жизнь! — И? Вы оставили маленького нефилима во дворце? Без присмотра? Конечно, демоны при рождении обладают развитым сознанием, и уже в первые часы жизни осознают свои действия и желания и способны контролировать себя. Но не стоит забывать, что ваше дитя наполовину человек. Валтор свернул налившимся кровью взором на любопытного Ланикрата. Всё известно этому Высшему демону! — А тебе с чего беспокоиться? — прорычал, пыл умерив, маг. — Не скрою — очень хотелось бы познакомиться с новорождённым принцем Эраклионским, — прямо сказал Ланикрат, чем вновь разжёг искрой своей молнии потухший фитиль гнева Валтора. — С Са… С ним всё в порядке, — запнувшись, отрезал Валтор, уже в который раз давая понять, что продолжать беседу на эту тему с таким собеседником не намерен. — Так вы уже дали ему имя? И как зовут наследника Эраклионского престола? Всё же это юноша? Или у двух мужчин на свет появилась девочка? Какое же имя получил носитель голубой крови Эраклионских и мудрости тысячелетнего нефилима-волшебника? Вопросы всё сыпались, а Валтор чувствовал себя всё более утомлённым, словно его завалили вовсе не слова, а тяжёлые камни, осев на его расправленных плечах, на крепкой выровненной в идеальной осанке спине, заставляя его согнуться и морально застонать. В итоге маг закатил глаза, вновь открыл карту, сверившись в очередной раз, и решил рассказать. Да и к чему скрывать? Совсем скоро весь мир узнает о рождении принца Эраклиона. — Его зовут Сайно, — сдался Валтор. — Но зачем тебе знать о нашем сыне? Ланикрат задумчиво коснулся подбородка, отводя взгляд. Валтор напрягся: о чём этот демон думает? Что замышляет? Или со всеми этими происшествиями будущий второй король Эраклиона стал чересчур мнительным?.. — Возможно, я хочу провести некоторые наблюдения, — изрёк Ланикрат. Чем вывел Валтора из себя снова. — В смысле? Ты спятил, Ланикрат? — выпалил Валтор, кривясь в закипающей ярости. — Даже если ты останешься в живых в нашем дворце я не позволю тебе пальцем тронуть сына! — Не ярись, Валтор. Я не учёный и не стремлюсь ставить на живых существах эксперименты, — рассудительно и совершенно уравновешенно ответил Ланикрат, вовсе и не опасаясь гнева мага. — Мне интересно узнать о нём многое: процесс взросления, стадии развития крыльев и хвоста, процесс роста его демонических рогов и крепкость клыков. Его нравы, интересы, взгляд на жизнь, стремления. А ещё его способности: передались ли юному принцу Эраклионскому магические дарования его отцов? Какова мощь его физического удара? Насколько остры и крепки его когти? Или он обрёл нечто иное? Силы, спящие тысячелетиями в роду Эраклионских?.. Валтор рассвирепел. Он не потерпит, чтобы его маленькому сыну навредило это чудовище во плоти простого белокурого мужчины! Он и так измучил его супруга, терзал его ловушками, шантажом, дважды разрушил столицу королевства и даже ставил на кон жизни его родителей! Больших страданий Валтор принести его семье не позволит — костьми ляжет, но защитит благополучие семьи! — Клянусь, если ты хоть попробуешь приблизиться к Сайно, я отрублю тебе крылья и хвост, Ланикрат! — прорычал Валтор грозно. Вокруг взвилась тёмная бордовая аура раздражённого демона, безопасности супруга и сына которого угрожают. Беседу о новорождённом принце Эраклионском следовало прервать, чтобы Ланикрату не распрощаться с жизнью задолго до приказа подготовки эшафота. Демон лишь окинул взглядом нервного мага и вздохнул, но эмоции, выражаемые им, были столь смутны, что разгадать их в этом вздохе Валтор не смог. А тем временем Ланикрат под пристальным взором мага нашёл ещё один интересующий его вопрос. Касался он недавней битвы у стен дворца, которая завершила его стремления и бесконечное кровопролитие руками его подданных-чертей, сгоревших в мгновение победы в золотом сиянии Солнца пробудившегося Хранителя. — Валтор. Могу я задать ещё вопрос? — почти сухо, насколько сосредоточенно, сказал Ланикрат. — С чего пробудилась такая тактичность? — хмыкнул успокоившийся Валтор. — Я слушаю. Внезапно Ланикрат стал серьёзным. — На самом деле, эти два дня, когда я пребывал в тех покоях под присмотром десятка стражников и был изредка докучаем надоедливым инкубом и Леангирским рыцарем… точнее, главным советником Ичиносе, я размышлял о битвах, которые случились между нами. И о том, как вы слаженно боролись против моих слуг, как мудро находили верные пути из расставленных тщательно ловушек. Как были сильны духом, выдерживая каждый удар, который я наносил, порой, по самым болезненным местам. Я много думал о королевской свите, о телохранителях Эраклионского, и о самом короле, пробудившм в себе третий канал и вставшем на путь Хранителя. Но больше всего я размышлял о тебе, Валтор. Взгляды демонов встретились. Валтор утратил гнев — в глазах Ланикрата он увидел особые думы. Этот демон не был подобен Вальдису-прохвосту, не тратил время впустую на поиск пропитания, развлечения и сладости. Он упорно шёл вперёд, к своим целям, меняя направления, терпел неудачи, но вновь вставал на ноги и, истерзанный в клочья, израненный, измученный, потерявший последние искры надежды, он… вновь совершал шаги вперёд. Отражение самого себя узрел Валтор в этих светло-голубых прозрачных глазах. Кивнув, маг слушал далее. — Ты — нефилим. Определённо не чистокровный демон. Я вижу в тебе смешение двух сущностей — не противоположных друг другу, но и не дружественных. Узнав о твоём возрасте, я был глубоко впечатлён. Но ещё более ошеломлён, когда впервые столкнулся с тобой лицом к лицу, узрел твои способности и ощутил твой Огонь на собственных крыльях — это поразительно. Ни единый нефилим не был способен достигнуть такого развития сил, ни единому нефилиму не удалось прожить столь долгие тысячелетия. И причиной тому твой безграничный разум, способный сотворить стальные цепи контроля твоего демона. — Нефилимов в мирах более не осталось. Смею предположить, ты, Валтор, единственный. И единственный, кто сохраняет разум по сей день. Их кончина были весьма трагична — они теряли контроль один за другим, а после их убивали простые смертные люди, обладающие оружием или магией. Либо, в угол Вселенной забившись, они прорезали глотку самим себе. И причина тому — безумие. Безумие, которое поглощает нестабильного демона, живущего в их двуликих сущностях. — Но ты… само мраморно изваяние, пережившее бури и грозы. Поначалу я беспокоился, после — начал боятся, далее лишь подавлял в себе страх, который потом перерос в панику. А отныне, не скрою, имею восхищение, Валтор. И понимаю вновь, что не все нефилимы столь грязны, что достойны уподобления низшим чертям. Валтор не был тронут речами Ланикрата, но был удивлён его чувствами. К тому же прямо сейчас Валтор выведал многое о нефилимах, которым является сам — он — тот редкий экземпляр, который способен управлять непокорной сущностью и подчинять мощную магию своему разуму — разуму человека, властного, сильного, стойкого. А прочие, ему подобные… Канули в безумстве собственного второго «я». Валтор промолчал, внимательно и безэмоционально глядя на Ланикрата. А демон, наблюдая его взор, продолжал нести мысль: — Потому я был восхищён. Восхищён каждой твоей битвой, которую я наблюдал и в которой, особенно, участвовал сам. Я ожидал, когда твой контроль покинет стальные цепи, оковывающие демона внутри тебя. Я пытался заставить его вырваться на свободу. Я измывался над ним в той, последней битве. Но даже тогда, при встрече с чистокровным Высшим Демоном, без пяти минут будущим Господином Тьмы и Хаоса Преисподней, ты смог сдержать его — неукротимое животное. — Тому была ясная причина. Удивлён, что ты этого не отгадал, — хмыкнул Валтор. Ланикрат с лёгкой улыбкой покачал головой. Неизвестно, какие эмоции отражала она сейчас — насмешку над самим собой или же усталость от пережитых битв и кровопролитий ради цели, которой он так и не смог достичь?.. Одно видел Валтор — сколь вымучена она была. — Я это понял, пока коротал свои, казалось бы, последние часы в покоях Эраклионского дворца. Брачная демоническая печать обладает удивительной силой: от клыков, от чувств, от души слабого нефилима, не видавшего чистой крови демона, она закрепилась на сущности человека и зародило новую жизнь. Жизнь, которая отныне облачена в кровную тёплую плоть и обладает разумом получеловека-полудемона. Именно брачная демоническая печать оказалась настолько сильна, что высвободила тебя от оков безумия в той, роковой битве. Именно её цепи, ранее приносившие королю нестерпимую боль, спасли Эраклионского от гибели — она защитила его изнутри. Она и… полагаю, столь великой силой обладает ваш новорождённый сын, уберёгший сердце своей матушки-человека от моей молнии. И сила печати, связывающая тебя, Валтор и твоего супруга короля, спасла тебя от становления безумным демоном вновь в нашей последней битве — ты не поддался моей ауре Бесконечной Тьмы. Ты выдержал сильнейшее давление силы Преисподней. И всё благодаря маленькому золотому солнышку, что таилось в твоей сущности и согревало одинокого демона, рассеивая кромешную тьму?.. Не так ли? Валтор скривился. И всё-то знает этот мудрый Высший Демон! Насквозь видит каждое живое существо! Да и неживое он способен проглядеть. Так отчего же Ланикрат пытался вновь и вновь сломить выдержку своего противника-нефилима, если осознавал свою неудачу?.. Валтор отдёрнул свои мысли и вернулся к речам Ланикрата. Его слова, повествующие о зарождении дитя, о защите брачной печатью Ская изнутри и… Силе новорождённого нефилима. Валтор сглотнул, ощущая, как в горле образовался комок — его посетило предчувствие. Оно было тревожным… скорее, просто волнительным и описать его, как следующее по его шагам нечто плохое или наоборот прекрасное, маг не мог. Касалось это их маленького сына, сейчас мирно спящего в своей кроватке под крепкой защитой отца-демона. А слова Высшего Демона, определённо обладающего мудростью, говорят о становлении значительного могущества принца Эраклионского. «Какую же силу перенял от нас Сайно? — нервно размышлял Валтор, не замечая внимания Ланикрата. А демон с удовольствием наблюдал за сменой эмоций на лице обеспокоенного нефилима. — От нас — двух Хранителей сил Света этого магического мира?.. Что, даже будучи в утробе души своей матери… смог уберечь от поражения сильнейшим волшебством молнии?» — Не тревожься лишний раз, Валтор. Ещё не время, — вновь заговорил Ланикрат, вытянув нефилима из пут гнетущих, значительно пугающих дум. — Мне кажется, с вашим сыном всё будет в порядке. Но за взрослением малыша нужно внимательно следить и, как подобает в обоих наших мирах — в людском и в демоническом — дать принцу достойные знания. В первую очередь не о придворном этикете, а о собственной второй сущности. Чтобы дитя не сняло с шеи демона внутри себя роковую цепь. Валтор вновь зашёлся скептицизмом и весь скривился. — Так ты объяснишь наконец, что задумал, грязный демон? — рыкнул маг, голос приглушая, чтобы златовласый ангел не уличил своих волшебников, пригретых под своим солнечным крылом, за руганью и не принялся их разнимать. Да и не дай Творец узнает, о чём они беседуют! Надумает невесть чего ужасного и будет себя накручивать! Такова его эраклионская натура! А ему — пробуждающемуся Хранителю сейчас очень важно не терзаться тревогами. Ланикрат с легкомысленной улыбкой покачал головой, плечами пожимая. — Валтор, не нужно бросаться такими некрасивыми оскорблениями. То было бы уместно, если бы я на самом деле что-то задумал. А прямо сейчас во мне играет не более чем простой… человеческий интерес к необычному существу — новорождённому получеловеку-полудемону, появившемуся на свет из душевной утробы человека-мужчины от брачной печати древнего нефилима, — вдруг улыбка лицо Ланикрата покинула. Валтор проследил за его взглядом — демон смотрит на Ская, и в его глазах… чистая, не замутнённая грязными помыслами, что приписывал ему маг, печаль. — Но, боюсь, того не случится. Валтор вновь опустил «хмык», и то был вопросительный. Ланикрат расценил его верно. — Не стоит тревожиться — это всего лишь мои пустые слова, мои интересы, мои стремления, которым не суждено сбыться. Мне повезёт, если я смогу познакомиться с юным принцем Сайно Эраклионским. Валтор промолчал. Маг соблюдал тактичность, хоть и по-прежнему питал ненависть к проклятому завоевателю. Ведь Ланикрата неизбежно ожидает скорая гибель на эшафоте. Или?.. Добродушный король Эраклионский не позволит погубить влюблённую светлой любовью грязную душу демона? А исцелит его раны и навеки лишит его разум коварства и жажды крови? Научит жить этого неловкого демонёнка, как и юркого непокорного инкуба, и наслаждаться жизнью в мире смертных под светом не только светила Вселенной? Но и… своего очищающего и исцеляющего всякие раны и даже душевные рубцы Солнца?.. «Вот не сомневаюсь, мой дорогой любимый король, что ты что-то задумал по душеньку этого неугомонного сильнейшего волшебника Молнии, будущего господина Сатаны! Не удивлюсь, если задумал и Высшего Демона, который едва не завершил твою жизнь несколько раз и погубил стольких любимых тобой эраклионцев, отогреть под своим Солнцем и подарить ему новую жизнь, новый шанс и… — Валтор вдруг скривился от резкого осознания, и внезапно день стал ему совсем немил. Ланикрат даже отшатнулся от мага — с чего столь резкая смена эмоций? Что его заставило так огорчиться? — На мою шею повесить…» Предчувствовал Валтор, что его догадки окажутся верны. И вновь жестокий Эраклионский король загрузит своего супруга работой по воспитанию непокорного демона. — В любом случае, — отринув печаль, стараясь насладиться последними часами своей жизни и, впрочем, ни в чём не отказывая даже в беседах со своим в прошлом врагом, продолжал с интересом Ланикрат, — я по-прежнему остаюсь под впечатлением от нашей битвы. Даже не то, что последней — схватка, в которой я едва не завершил жизнь Эраклионского короля: в ней ты поразил меня. — О, да неужели? — вырвалось у мага, вновь лицо Валтора презрительно скривилось. Едва ли принимал за истину слова наглого демона, глаголящего сейчас удивительно смело и расслабленно. — Не капли не сквернословлю, Валтор. Так оно и есть, а смысл мне отныне лгать? Мои дни сочтены, — просто ответил Ланикрат. — Так легко смирился с предстоящей гибелью от секиры палача? Или от Солнца моего короля? — изогнул бровь маг. Демон не сдержал тяжёлого вздоха. И Валтор понял — Ланикрат желает жить, но свои преступления принимает и… желает раскаяться в них. — А что иначе? Не мне выбирать. — Выбор был, — опустил Валтор. — Но ты пошёл иным путём — полным Тьмы, крови и страданий. И ты… Демон перебил его. Правда, случайно, кажется. — Заслужил таковой исход. Но тебе, Валтор, повезло больше. — Что… ты?.. — удивлённо нахмурился маг. Ланикрат покачал головой. — Изучал историю твоей жизни. Отрывками, увы, книги Судьбы мне не доступны. И признаюсь, она удивительна, твой путь труден, полон побед и ошибок. Впечатляюще и вдохновляюще. — Но я не убивал по собственному желанию, — отрезал Валтор, хмуро кривя губы. — Потому тебе и был дан шанс. Второй. Третий. А после и сотый. Искупление грехов неизбежно. Твои же Творцом магического мира вашего уже отпущены — отныне ты Хранитель. Тебе не о чем тревожиться. — А ты? — просто изогнул бровь маг. — Не желаешь? — Думаешь, у меня есть шанс? Валтор, ты смеёшься?.. Нет… Издеваешься? — с горькой насмешкой вопросил Ланикрат. Маг не отреагировал на игру экспрессии демона. Он посмотрел вперёд. И Ланикрат, проследив за его взглядом… Увидел короля. Этого сильного, слабого своим полным милосердия сердцем мужчину. — Скай, — опустил Валтор ровно. — Здесь он вершит правосудие. И он вправе изменить твою судьбу, Ланикрат. И слово Творца здесь не имеет значения. — Предлагаешь стелиться пред ним? — скривился демон. — Увольте. Я принял свою судьбу. И кару за содеянное понести готов собственной головой. — А как же Дафна? Опустились слова тяжёлыми камнями. Ланикрат остановился. Словно молнией поражённый он замер посреди снежной поляны, неотрывно глядя вперёд. Валтор прошёл несколько шагов и обернулся. И был готов поклясться, что на лице ранее хладнокровного и несколько надменного демона он не видел таких эмоций. Эмоций глубокой боли. Отчаяния. Потери. Одиночества. «Лишь воссоединившись с минуты на минуту, они вновь потеряют друг друга. Ланикрат должен понести наказание за страдания, принесённые Эраклиону, Альтуни и всему нашему миру, Великому Балансу Света и Тьмы. Прекрасное светлое чувство, пробуждающее в людях и иных существах даже, казалось бы, бессердечных надежды и мечтания, позволяющее вновь узреть путь в будущее, найти его, подсказать, что наступающий день ещё не потерян… будет растерзано в клочья. — Валтор обернулся на Ская. Его любимый заметил, что спутники отстали, и остановился, ожидая мужчин, помахал рукой — Валтор по губам прочёл: всё ли в порядке? И коротко кивнул. — Я уверен — Скай не желает этого». Наконец Ланикрат очнулся. Надменно хмыкнув, он покачал головой и продолжил путь, поправляя капюшон и очки. — В конце концов, Дафна заслуживает большего. Она — человек, а людям свойственно влюбляться множество и множество раз. Вскоре она забудет меня. Главное, чтобы её жизнь вновь запестрила яркими красками. А после силами пробудившегося Хранителя Солнца её любимая планета Домино была возрождена. Остальное не так уж и важно, Валтор! Лишённая грусти искренняя добрая улыбка украшала губы Ланикрата. *** Пологий снежный обрыв вёл путников глубоко вниз, в густую темноту, окутывающую планету. С интересом Скай, нарушив наказ Валтора, всё же разжёг немного солнечных искр на своей ладони и спустил с пальцев — золотой шарик замерцал, рассеивая темноту, опускаясь всё дальше и дальше. И вот наконец он ухнул в сугроб, растапливая снега в воду, и поднялся выше, скользя и крутясь по обледеневшей глади океана, покрытой кое-где острыми опасными айсбергами, припорошенными снегом. А после рассыпался на искорки. — Отправляемся по воздуху. Левитация потребует немного энергии — путь короткий, — заключил Валтор, после чего его ноги тут же оторвались от земли. Окутанный огненными искрами, он взмыл вверх и, обдуваемый холодными ветрами, направился медленно и аккуратно вперёд, рассеивая темноту на своём пути танцующими язычками пламени. Едва Ланикрат сделал шаг — снег под его ногами осыпался в пропасть. Демон отшатнулся назад, ощущая в голове быстрый и сильный стук сердца — он не мог использовать волшебство! И даже демоническая сущность не отзывалась на его волю! Блокирующие браслеты полностью нейтрализуют его магические и духовные импульсы, и использовать левитацию невозможно. Ланикрат нервно вскинул голову, находя беглым взглядом левитирующего уже на десятке метров впереди надменного волшебника Пламени Творца — и как теперь поступить? Забыл ли Валтор о том, что его временный подопечный лишён магических сил? Или специально оставил его здесь, на этом берегу океана, прозябать, окутанным ледяными ветрами, последние минуты своей жизни? Ведь пламенные огоньки уже покинули территорию вокруг Ланикрата, и температура воздуха начала стремительно снижаться. Заместо своего великолепного возлюбленного ангела решил устроить наглецу демону красивую казнь в виде превращения в ледяную статую?.. — Ланикрат? Голос совсем рядом заставил демона встрепенуться и зайтись мурашками — король! Эраклионский по-прежнему оставался рядом. И когда ошарашенный волшебник Молнии обернулся, увидел его раскрытую ладонь, протянутую ему — он предлагал Ланикрату ухватиться за него, чтобы вместе под единым заклинанием левитации преодолеть широкую впадину океана. А рядом, с температурой значительно выше Пламени Творца, полностью контролируемой разумом пробуждающегося Хранителя, витали мерцающие рассыпающие искры солнечные светлячки — красивые, завораживающие и созданные лишь для того, чтобы освещать пространство вокруг. — Идём. Держись крепче, — сказал он, и Ланикрату пришлось взяться за его руку. И тут же демона пробило молниями. Но их природой была ни его магическая сущность — они метались, пронзая его тело и оставляя жестокие ожоги на демонической душе. Само солнце проникло через его руку, которой касалась ладонь короля Эраклионского, и пропитало с головы до пят, охватывая жаром и невыносимой болью. Большое упорство потребовалось Ланикрату, чтобы не издать ни звука от испытанных им страданий. Золотые искры охватили мужчин, и путники взмыли со снежной пустыни ввысь, преодолевая путь до дворца над глубокой тёмной впадиной океана намного быстрее, чем волшебник Огня Дракона. Всё же Хранитель Солнца обладает скоростью света и ему требуется сосредоточение, чтобы значительно уменьшить её, что сделал король сейчас. Прибыв на место, Ланикрат ощущал себя вымотанным на несколько десятков лет вперёд. Никогда он, даже в битве один на один с Эраклионским, он не ощущал столь насильственного и мучительного внедрения силы в его тело и душу. А сколько прямо сейчас ожогов зияет на его демонической сущности… — М… — протянул маг, наблюдая, как его прекрасный солнечный правитель опускается на другой берег океана, удерживая крепко за руку белокурого демона. — А я уж думал, ты не выдержишь солнечной силы Ская. И останешься прозябать последние минуты жизни там, на другом берегу, неспособный ни проследовать за нами, ни телепортироваться прочь с этой продрогшей земли. Ланикрат тут же забыл об ожогах и боли и поперхнулся словами Валтора: этот проклятый грязный нефилим в точности повторил все опасения лишённого сил Высшего Демона! Словно мысли прочитал! Лицом Ланикрат не смог сдержать равнодушие, но едва оскалился, обнажая длинные острые клыки, мерцающие на сиянии огней Пламени и Солнца, как его вновь схватил за руку Скай: — Всё, хватит ругаться. Вы достаточно наговорились о философии жизни и глубокой психологии, — серьёзно опустил он. Валтор, наблюдая сверху вниз, лишь тихо хмыкнул. — Продолжите дома, за чашкой горячего чая. А сейчас продолжим путь. Демонам пришлось смириться, потому что солнечные искры, витающие вокруг, уже не только освещали некоторое пространство рядом с королём — Эраклионский дал волю большей энергии и решил немного поиграть с чувствительными тёмными душами жителя Преисподней и получеловека, чтобы те слушались его. Лишиться сознания от боли ожогов светила не хотелось, поэтому Валтор и Ланикрат старались терпеть присутствие друг друга и следовали дальше. К тому же путь предстоял едва ли десяток метров — вот уже над снегами возвышались покрытые тонкой корочкой льда величественные башни королевского замка Домино. — Мы пришли, — выдохнул Скай, неотрывно разглядывая проступающий сквозь припорошивший снег и тонкий прозрачный лёд дворец — даже в полуразрушенном состоянии, последствиях той роковой битвы, под слоями снегов Тёмного проклятья он выглядел величественно и подобен пышному букету роз и пионов, чьи лепестки обладали совершенно разными оттенками. — Королевский дворец Домино! Невероятная красота! Квинтэссенция стиля, моды года Восхождения Дракона! — восхищался Эраклионский, лицезря небесно-голубые «лепестки» высоких башен на тонких зелёных «стеблях» стен, увитых золотом и серебром, украшенных бюстами изящных нимф, не лишённых красот земных фантазий. Однако время, беспощадное Время было жестоко к величию дворца мира Дракона. Оно коснулось своей жесткой ледяной дланью перламутрового мрамора статуй, откалывая по кусочку, словно нанизывая на нить для собственных бесконечных бус. Затемнило благородный блеск серебра и полностью сокрыло грязной пылью переливы солнечного золота. Но властителя светила, дарующего великолепный блеск драгоценному металлу, это нисколько не огорчало — он пребывал под сильным впечатлением от королевского дворца Домино — дома монархов, считавшегося не то, что самым богатым по своему убранству — самым эстетически продуманным и просто удивительно прекрасным. — Я едва ли могу вспомнить его живое величие… — вздохнул опечаленно Эраклионский и обратил на себя удивлённый взор Валтора. — Что… ты?.. — кажется, пребывая меж Пространством и Временем трёхсот тысячелетний волшебник-нефилим позабыл о небольшом временном промежутке, в котором принцесса Дафна и юный Эраклионский принц могли встретиться. — Мне было не более двух лет от роду, когда случилась трагедия на Домино. Возможно, мои отец и мать со мной посещали Домино, пребывали на каких-либо торжествах и, даже, возможно, в честь рождения второй принцессы… Скай позволил на лице своём показаться усталости и скуке — желанию вновь увидеться с ней. Его сердце отныне не принадлежит почившей принцессе Блум, и Эраклионский король испытывает вину за то, что его любовь к девушке утихла столь быстро. Но по её ласковым прикосновениям и звенящему смеху, по милой наивной несколько детской улыбке и сияющим жемчужным глазам, по долгим беседам на берегу речушки близ Магикса в пятничный тёплый вечер… он скучал. Конечно же, без внимания Валтора это не осталось. Ланикрат тоже заметил тень грусти, пролегшую неестественными на шёлковой глади лица короля морщинами, но тут же взор воротил — он испытывает вину за содеянное только перед милой Дафной. Так отчего его сердце прямо сейчас облилось кровью?.. Видимо, Высший Демон отныне слишком человек, и маска красивого белокурого мужчины — не просто манящая личина. На руках Валтора разожглось Пламя, и языки Огня сорвались с его пальцев, скользя по таявшему снегу. Вскоре искры охватили вихрем весь королевский замок, снимая с него тонкий полог льдов, вновь подставляя его нагие стены под лютые ветра. Ланикрат оторопел. Внезапно осознание свалилось снежным комом на его голову — но это был лишь тёплый пар от магии Валтора, пламени, скользящего по снегам и отогревающего продрогший дворец. И следующие оскорбительные слова из уст этого надменного придворного мага… — С того дня, как ты, Ланикрат, тут варварством промышлял, прошло всего ничего, так что снега не успели вновь занести королевский дворец. Он и вовсе не услышал. Волнительный испуг коснулся его разума: «Неужели лишь своим присутствием, своими словами, взором и лёгкой непринуждённой улыбкой… этот проклятый король очищает скверной поросшие души преступников, наставляя их на истинный путь — путь их Судьбы, описанной Великим Драконом? И я… тоже попал под влияние потомка Сайтини?.. Того Великого Жреца Солнца, способного укротить любое магическое и немагическое существо, проживающее под сиянием светила Вселенной?.. И даже… вне его». Каким бы демоном не являлся Ланикрат, уже более десятка лет он проживает на землях Великого Огненного Творца. И отныне даже его книга Жизни появилась на полках Поднебесья. Пишется она кропотливо самим Драконом, и выводится его история, множество путей, которым он должен следовать. И которым многие годы сопротивлялся. Но отныне… что-то словно влияет на него. Но Ланикрат промолчал. Он не желал делать ничего — ни отмахиваться от Пламени Творца, вновь коснувшегося его через руки своего раздражающего стального духом и телом Хранителя, ни соглашаться с его речами. С каждым шагом Ланикрат всё больше осознавал, что ему уже стало всё равно. В его мыслях лишь спасение любимой принцессы, а большего ему не нужно. Он готов понести наказание. Или принять с ошеломлением милость добродушного Эраклионского короля. Внезапно Ланикрат осознал, то, чего он всегда избегал в своих мыслях: он всю свою жизнь мечтал о спокойствии. Медленном пути жизни. И возможно, вправду хотел прожить её, следуя по Верному пути Творца, в мире которого ему отныне суждено существовать, проживать свои бесконечные дни. Но следующие, прозвучавшие неожиданно в тишине, окутавшей планету вновь, несколько смущённые слова Эраклионского Ланикрат не пропустил. — А Дафна, старшая принцесса Домино, возможно, мне как матушка. И был несколько возмущён. — Дафна вовсе не стара, — опустил с явным недовольством волшебник, скосив взгляд на Ская. — Я имел в виду не совсем это, Ланикрат, — просто и совершенно добродушно ответил Скай, невинно и даже несколько радостно, возможно в предвкушении предстоящей встречи с девой нимфой, улыбаясь. — Дафна старше меня почти на двадцать лет. Ланикрат помедлил, копаясь в своей вечной демонической памяти. — А… да… верно, она рассказывала мне… Произнёс он это с тяжёлой грустью, словно на его спину внезапно опустился не пар от растаявшего снега, а камни из необработанной магической стали. — Как часто вы виделись? — возможно, стараясь развеять беспокойство, спросил Скай. И тут же последовал ответ, сопровождённый тяжёлым вздохом: — Почти каждую неделю. Я старался наведываться к ней, как только мог, но нельзя было слишком часто нарушать границы Домино — планета и так истерзана Тёмным проклятьем, а внедрение заклинания телепортации, использование магии на её земле, приносит ещё большие страдания и разрушает тонкие барьеры, едва ли защищающие планету от астероидов и магнитных волн других космических объектов. Но, прежде чем он услышал вопросы от короля или ехидные комментарии от его мага, встрепенулся и, отринув все тяжкие думы, проследовал к воротам дворца. — Поспешим. Мы должны как можно скорее найти Дафну. Мужчины отодвинули покосившиеся тяжёлые створки и прошли во внутренний двор. Всё, как и видел Ланикрат в последний день перед кражей Духа Творца Дракона и решающей атакой на Эраклион — хрусталь изящных статуй рассыпался по потрескавшемуся мрамору, роскошный фонтан оставался полон прочных льдов и покрыт трещинами, крупные осколки фасада дворца изредка даже в столь глухую минуту осыпались вниз у самого порога центрального корпуса здания, по-прежнему сохраняющего всю величественность. Ланикрат боялся, и ему едва ли удавалось скрывать страх свой. Бешеный взгляд, бегающий по облупленным стенам дворца, по пыльному грязному полу и покрытому выбоинами потолку, по отколовшимся фрескам и искажённым картинам, с выцветшим старыми красками полотном. Нервная тяжёлая поступь шагов, стремительно он преодолевал коридор за коридором, что Валтор и Скай едва успевали за ним спускаться и подниматься по многочисленным тонким лестницам, ещё не утратившим свою изящность. Это замечал в первую очередь Валтор, но прочее его простым чувствам даже демоническим было недоступно — дыхание, неопределённое шевеление пальцев рук, подрагивающие обсохшие губы — всё это видел король и чутко понимал его страх. Ланикрат боялся. Боялся, что они опоздали. Что Время оказалось столь же жестоким, как и Великий Дракон — что оно обхитрило его, следовало всегда на шаг впереди. И забрало его прекрасную леди в объятья Бесконечности. Через некоторое время путь по дворцу начал казаться Валтору, а после и сдержанному Скаю бессмысленным. Ничего перед их взорами не менялось. Они бесцельно слонялись по ледяным коридорам опустевшего королевского замка, вновь ступали по обшарпанным Временем лестницам и спускались, а после вновь поднимались ещё выше, касаясь пыльных изогнутых ручек дверей, украшенных сохранившимися фресками, но лишённых изысканной позолоты и отколовшихся драгоценных камней, они переступали пороги одного за другим укрытых словно плотным покрывалом темноты просторных залов и комнат для гостей. Множество раз Скай едва не падал, спотыкаясь о тяжёлый мраморный осколок полотка или стены, а посетив тронную залу, затронутую войной Света и Тьмы больше всего, лишённую даже потолка, наблюдая с горечью разрушенные колонны и порванные гардины, Эраклионский и вовсе рухнул на пол. Но всего лишь, возможно, ободрал колени — плотный костюм уберёг его ноги от мелких осколков разбитых статуй, а Валтор вовремя подхватил его за руки. И всё потому, что во дворце было совершенно темно, словно взор закрывала плотная чёрная ткань — даже светляки магии не помогали рассеивать мрак. Кажется, причиной тому была утрата планетой Духа Творца, и Огненная Воронка отныне молчит. Ещё через пятнадцать минут Скаю совершенно надоело рисковать своими коленями и носом, и он, сняв капюшон и очки, опустил громко вопрос: — Ланикрат, мы слоняемся по дворцу уже более получаса, но никаких признаков присутствия даже искорки души так и не обнаружили. Когда мы наконец встретимся с принцессой? Где её искать? И голос его, хоть и был ровным и спокойным, оказался едва ли не оглушающим, пронёсся эхом по коридорам, что мужчины даже на мгновение замерли в удивлении и лёгком испуге. Скай взволнованно замер — невероятная тишина окутывает это покинутое солнцем место, что она и вовсе оглушила путников, посетивших королевский дворец. Небольшой холл в коридоре замка приветствовал гостей искорками пыли, мерцающими на сиянии магического Пламени. Ланикрат огляделся и вздрогнул — осколки разбитой вазы хрустнули под его ногами. Стекла, покрытые кое-где трещинами, были несколько оттёрты от пыли, словно кто-то пытался рассмотреть то, что происходит снаружи, во внутреннем дворе, куда открывается отсюда вид, что и не узреть в темноте, охватывающей планету, а столик — заметно по следам грязи на полу, — был не так давно сдвинут немного вправо. Следы. Под ногами путники видели следы на полу, оставленные не ими. Так Ланикрат, вновь поднявший взор на короля и его будущего супруга, понял — именно здесь, в этом небольшом пыльном холле, они с Дафной виделись несколько дней назад. — Я не знаю, — растерянно проговорил Ланикрат, оглядываясь в заметном беспокойстве. — Дафна всегда появлялась из ниоткуда, едва я переступал порог дворца. Но сегодня… она почему-то не отзывается. Голос волшебника дрожал. Эмоция ледяного страха, казалось, ещё более холодного, чем лютые морозные ветра Тёмного проклятья Домино, застыла на его побледневшем лице. Лишь единая мысль в его разуме, словно ледяной воздух кристалликами перед его расплывающимся взором: А что, если Дафны и вправду… больше нет?.. Но следующие слова Эраклионского приободрили Ланикрата: — Возможно, принцесса не желает показываться от того, что сейчас ты не один? Что мы прибыли сюда с тобой? И она опасается встретиться с кем-то чужим? Ведь сейчас, как ты сказал, Дафна пребывает в обличье духа — призрака, и, полагаю, она совершенно беззащитна. Её недоверие вполне объясняется. С интересом Скай огляделся. Обнаружив ещё одну дверь, похожую на многие другие во дворце Домино, король подошёл и отворил её, коснувшись золотой изогнутой ручки в форме головы Дракона. Переступив порог и поманив к себе свои золотые искрящиеся светлячки, Скай оказался в просторной зале. Мраморный изузоренный пол, украшенные изысканными фресками стены и расписанный поражающими фантазию картинами высокий потолок предстал перед королём Эраклионским, но увы, это богатое убранство было изуродовано войной двадцатилетней давности и беспощадным Временем — стены покрылись трещинами, на полу от шагов гостя замка оставались грязные разводы, а картины мифических пейзажей, игр драконов на просторах зелёных лугов, усыпанных полевыми цветами, выцвели, краски утратили свою насыщенность, как и золото, покрывающее ранее подлокотники диванов и кресел, также располагающихся в этом зале. Высокие окна были плотно завешаны тяжёлыми потрёпанными гардинами, на низком столике стояла запылившаяся ваза с пожухлыми цветами. Скай в полумраке, рассеянном его солнечными искрами, с интересом разглядывая полотно некой картины. Увы, как и на потолке, краска облупилась, как и серебро, покрывавшее ранее дерево рельефной рамы, но были различимы очертания лица, шеи и плеч некой дамы в глубоко декольтированном бальном платье. Нельзя было увидеть выразительных глаз и лепестков алых губ придворной леди Домино, и пышные кудри потеряли насыщенный медовый цвет. Услышав разговоры и некий шум в коридоре, который был хорошо различим в абсолютной поглощающей тишине опустевшей планеты, Скай поманил за собой золотой светлячок и спешно покинул залу. Но и проронить вопроса не успел. Едва Ланикрат, уличив закрывшуюся дверь за спиной Эраклионского, повернулся к королю, как холл озарила яркая вспышка света. Мужчины были ослеплены и напуганы. А когда взор удалось очистить от пелены света, и Ланикрат открыл глаза… Коридор замка Домино. Изысканные выточенные фрески, инкрустированные драгоценными камнями разной формы, цветов и размеров. Картины, изображающие высокие лица при дворе, заключённые в позолоченные рамы. Сверкающие чистотой окна, лишённые малейшей трещины. Осколки разбитой расписной вазы — фарфор её обладал насыщенным голубым цветом и розовые лепестки веточек пышно цветущей вишни огибали её. Ни пылинки, ни крупинки грязи, которая только что усыпала пол под его ногами. Абсолютно чистый, живой, сверкающий под сиянием солнца дворец — такой, каким был он двадцать лет назад! — Что же это… как же… — проронил Ланикрат, отшатываясь. Волшебник столкнулся спиной с Валтором и обернулся резко и взволнованно — на лице мага он увидел удивление: верно, лишь он видит то, как внезапно преобразился дворец. И причиной тому было не помутнение сознания от сильного страха потерять возлюбленную. На лице Ланикрата мерцала золотом изящная маска в форме крыльев феи, украшенная маленькими бриллиантами. Валтор скривился — он явно это почувствовал! Эту давящую силу королевской семьи Дракона! Она исходила от этой маски, внезапно появившейся на лице Ланикрата — сила Творца, которая однако самого Хранителя не манила. Причиной тому была заключённая в ней духовная энергия. «В маске сила принцессы Дафны! Она всё это время находилась у Ланикрата. А раз она появилась прямо сейчас…» Ланикрат не находил слов — столь прекрасен королевский дворец в своём величии под сиянием тёплых очищающих лучей солнца! Он способен ощутить дуновение духа Творца, Живительного Пламени, которое напитывало королевский дом и все земли планеты, вдохнуть и почувствовать, как душа его восполняется силами и новыми эмоциями. Но что же это?.. Почему через око золотой маски — крыльев прекрасной леди Дафны, он способен узреть дворец таким, какой он был двадцать лет назад до великой битвы Света и Тьмы?.. Когда Ланикрат обернулся, его сердце замерло. Всплески золота разливались по ранее ледяному коридору, теперь обратились в тонкие шелка золотого и перламутрового оттенков, обволакивающих тонкую фигуру, обрётшую в полной мере восхищающие объёмы женщины. Золотые кудри пышных волос ниспадали на хрупкие плечи, голова чуть склонена на бок, а взор неумолимо скользит по… нему. По нему? Нет! Не по Ланикрату! Дафна всё это время была рядом! И с восхищением, с сияющей улыбкой, с чувством долгожданного исполнения счастья она разглядывала Эраклионского короля! — Ланикрат? — обронил удивлённо Скай. — Что происходит? И что это за маска? От столь пристального, полного необъяснимых эмоций взгляда Ланикрата Скай почувствовал себя неловко. И помешкав, оббежав взором ледяной холл дворца, отшатнулся в сторону, отстраняясь к своему непоколебимому видом словно ещё более стойкому и каменному, чем ранее, жениху. Но Ланикрат не отвёл взора с того места, на котором стоял король — оказалось, интерес в демоне взыграл вовсе не к Эраклионскому правителю. — Дафна! — взволнованно подался вперёд Ланикрат. Искренние эмоции тревоги на его лице, смешанные с искрами счастья долгожданной встречи, были столь чувственны и трогательны, что Скай ощутил, как сердце его — чуткого к эмоциям других короля, затрепетало. — Дафна! Неужели… ты всё это время была здесь?.. Следовала за нами? Позади… Эраклионского?.. Скай принялся ошеломлённо озираться. Принцесса! Она всё это время была здесь! А в этой маске Ланикрат способен увидеть её, даже когда, будучи бестелесным призраком, Дафна не желает показываться гостям ледяного опустевшего дворца. Поэтому ни удивлённый Скай, ни сосредоточенный и чересчур напряжённый Валтор не могли увидеть то, что способны были наблюдать широко распахнутые глаза Ланикрата, несколько сокрытые золотом изящной маски. — Эта маска содержит в себе силу принцессы Дафны, — сообщил своему златовласому жениху Валтор, хмуря брови. Показались Скаю эмоции на лице любимого уж слишком грозными. Валтор что-то подозревает? Предчувствует опасность?.. Или… просто нервничает перед встречей с принцессой Дафной? — И когда увлечённая тобой, Скай, нимфа подошла слишком близко, маска среагировала на присутствие своей владелицы и проявила себя. — Но почему Дафна не желает показываться нам? — развёл руками Скай. — Такова прихоть принцессы. Пока она сама того не пожелает, она не явит нам золота своих волос, — спокойно опустил маг, направив свой взор прямо — туда, куда неотрывно смотрит завороженный Ланикрат. Он — могущественный маг, и ощутить следовавшую тенью за спиной возлюбленного неизвестную тонкую вуаль волшебной энергии, не составило труда. Валтор не подавал виду и лишь ожидал, когда принцесса явится сама, не тревожа ни Дафну, ни Ская, ни Ланикрата особенно — демон сейчас был поглощён неизвестной тревогой, на грани паники, он испытывал словно бы экстаз. — Но почему… — обронил Скай, сглатывая сухой комок в горле. — Принцесса Дафна всё это время… эти полчаса? Да… — кивнул себе Эраклионский и головой мотнул, прогоняя лишние мысли и беспокойство с ними прочь. — Почему она следила именно за мной? — Я уверен, что принцесса вот-вот явит нам себя и сама ответит на твои вопросы, — несколько сухо опустил маг.