Стандартная книга заклинаний

      Мистер Грейвс извинялся. Искренне извинялся. Когда он это делал, то между его бровей появлялась маленькая морщинка, будто он и правда считал, что для Криденса оставаться в его доме было каким-то испытанием. Оставаться тут одному и выходить наружу только в сопровождении мистера Грейвса. Словно это не на Криденса, а на него самого легло это тяжелое бремя.       — Пока что, — сказал он. — Пока что мы не можем быть уверены в том, что наш темный друг не захочет вырваться наружу.       Грейвс не знал, когда это случится в следующий раз, и Криденс тоже. Мужчина часто успокаивал мальчика, когда они сидели за обеденным столом, он клал руку ему на плечо и тихо говорил о том, что все в порядке, что он поможет ему и все будет хорошо. Но при этом он всегда держал наготове в кармане волшебную палочку. Он старался успокоить мальчика, убедить, что это жуткая тьма, вырывающаяся из него, не более чем защитная реакция напуганного котенка. И тьма отступала, ничего не разрушив. Криденс каждый раз думал, что в другой раз им может не так повезти.       Он не ограничивал Криденса в перемещении по дому. Осенний холод на улице буквально пробирал до костей. В церкви всегда было холодно, но дома у мистера Грейвса было тепло. Криденсу нравилось проводить время около камина, а ночью он, наконец-то спал в мягкой и теплой постели. Дом словно превратился в какое-то сонное царство, Грейвс постепенно чувствовал, как неизбежно меняется уклад его прошлой жизни.       Криденс не скучал по церкви или матери. Он немного скучал по Честити и Модести, но он понимал, что лучше им пока не встречаться, учитывая то, кем он был. Криденс не был виновен в том, что его волшебные способности развивались, словно вросший в кожу ноготь. Его магия была другой, она не походила на магию Грейвса, которая выполняла любые задачи, которые давал ей её владелец, делая все грациозно и красиво. То, чем владел Криденс, было какой-то искаженной уродливой пародией, которая развивалась где-то в самых отдаленных уголках сердца.       Мистер Грейвс пытался научить Криденса паре простых заклинаний, используя старую палочку из эбенового дерева и серебра. Простые заклинания Люмос — заклинание света, и Нокс — противоположное заклинание. Палочка в руках Криденса было гладкой и твердой. Криденсу не нужно было объяснять, что делать с волшебной палочкой, но ему самому очень хотелось сделать все правильно, чтобы доказать, что он достоин того, чтобы пользоваться ей.       Иногда у него получалось создать мерцание, которое было бы ярче маленького уголька. Но чаще всего у него получался лишь дым.       Сначала мистер Грейвс подозревал, что все дело в палочке. Это было не так просто, использовать чужую волшебную палочку, даже если это происходило с её позволения. Он принес домой несколько других палочек на пробу из ивы, кедра, терновника и ясеня.       — Их изъяли у владельцев, — сказал он Криденсу, угрюмо улыбаясь, но Криденс пропустил это мимо ушей. Но мысль об этом все равно беспокоила его следующей ночью, когда он лежал в кровати, свернувшись клубочком и пытаясь заснуть. Но и с этими палочками результат был таким же.       После этого мистер Грейвс решил, что всему виной обскур. Он убрал волшебные палочки в коробку и сказал Криденсу, что дело тут не в них.       — Внутри тебя магия в избытке, если бы это было не так, то тебя бы уже тут не было. Просто это штука поглощает её.       Мастер Грейвс никогда не винил в этом самого Криденса, мальчик и так знал правду, знал, что он был чем-то позорным и неестественным даже для мира волшебников. Для него это было не удивительно, его мать всегда о нем так говорила.       Основной работой мистера Грейвса было поддержание безопасной для людей среды, но теперь ему надо было обеспечить безопасность Криденса, который целыми сутками находился в этом забитом магическими излишествами доме. К таким вещам относились, например волшебные шахматы, которые перемещались по доске от одной только мысли, драчливые вещи, такие как патефон, на который Криденс то и дело заглядывался. Холодильник, стоящий на кухне выглядел как обычный шкаф, но внутри него не было льда, это была магия, которая делало содержимое холодным.       Криденс не видел дом со стороны, но все равно ему казалось, что все то, что находится внутри, на самом деле не должно было тут поместиться. По нескольким дверям, находящимся рядом можно было предположить, что в одном из дверных проемов мог разместиться максимум шкаф, но когда Криденс открывал дверь, то за ней оказывалась, например уютная спальня с мягкими стульями, письменным столом, шкафом и кроватью, накрытой мягким пуховым одеялом.       Раньше дом принадлежал семье мистера Грейвса, это подтвердило догадки Криденса, что они были несказанно богаты. Мистер Грейвс жил на верхнем этаже, а другие этажи, по его словам использовались в тех случаях, когда его мама приезжала в гости и решала поиграть тут в хозяйку. Но она довольно редко бывала здесь. И даже если она решит приехать, то вперед себя отправляла Тибби.       — Тибби это домашний эльф. Они с матушкой в сговоре. Не доверяют мне ведение домашнего хозяйства. Ты уже читал про домовых эльфов?       Чтение за прошедшее время стало главным занятием Криденса. Заклинания все еще давались ему с трудом. Мистер Грейвс вручил ему стопку книг и газет с движущимися картинками и сказал, что Криденс может читать их в любое время. И пока мистер Грейвс был на работе, Криденс садился с книгой около камина, в котором горел ярко-фиолетовый огонь, и читал.       Он чувствовал, как лень постепенно захватает его. Криденсу хотелось делать что-то, готовить или убирать, но те примитивные супы и каши, которые он умел варить и в сравнение не шли с тем, что приносил домой мистер Грейвс: мясные рулеты с картофельным пюре, спагетти и фрикадельки, пастой. И мистер Грейвс убирал все сам одним лишь взмахом волшебной палочки, ему даже не приходилось напрягаться, все происходило само по себе.       Кроме того, в дом заглядывала Тибби, по словам мистера Грейвса:       — Она приходит раз в неделю, чтобы вычистить это место до блеска. Но это только предлог, чтобы следить за мной. Но не волнуйся, скоро ты её увидишь.       Криденс читал про домовых эльфов, стараясь не думать о том, что это маленький демон, но никакое количество книг не смогло приготовить его к тому моменту, когда утром прямо в гостиную трансгрессировал один из них.       Она была невысокой, не больше ребенка. Острые уши торчали из-под надетой на голову косынки. Не смотря на то, что в книгах Криденс читал, что домашние эльфы не носят одежду, на этом эльфе был надет серый слегка поблескивающий костюм, сверху был надет белый передник с яркими линиями. Её глаза были огромными и выпуклыми.       Они еще сильнее увеличились, когда она увидела Криденса, ошарашено выглядывающего из-за угла.       Мистер Грейвс вышел в коридор, попутно завязывая на шее галстук, на его лице все еще остались следы от крема для бритья. Вид его полуобнаженной шеи завораживал. Он похлопал Криденса по полечу, от неожиданности мальчик отскочил в сторону.       — Вот ты где, — сказал Грейвс эльфу. — Тибби, это Криденс, Криденс, это Тибби.       Тибби посмотрела на Криденса прищурив глаза, а затем перевела взгляд на мистера Грейвса, в её взгляде чувствовался упрек.       — Это не то, что ты думаешь, — отмахнулся Персиваль.       — Тибби не касаются пристрастия хозяина… — сказала она жалобным тоном.       — Ох, господи.       — … и Тибби только рада видеть мистера Грейвса, но вот ваша матушка сказала бы…       — Она бы сказала, что я все делаю правильно, — сказал мистер Грейвс. — Если бы она знала все картину. Помнишь кузена, которому мы помогали?       Уши эльфа вздрогнули. Она снова взглянула на Криденса.       — Вы говорите про кузена Лидди?       Мистер Грейвс кивнул.       — О, нет. О, мой дорогой, — она подошла к Криденсу и коснулась его руки. Её кожа была сухой, словно бумага. — Вы не должны стесняться. Если хозяин Грейвс беспокоится о вас, то вы не должны бояться.       Ее взгляд упал на свитер, в котором стоял Криденс. На нем было написано WAMPUS '03 и нарисована кошачья морда, которая начинала рычать, если на неё долго и пристально смотреть. Её лицо стало серьёзным       — Госпожа Грейвс говорит, что все в семье должны одеваться так, как подобает достойным людям. Мистер Грейвс одевается по большей части так, как надо, но он…       — Мне нужно работать, — сказал Персиваль, откидывая волосы с лица. — Он здесь только три дня, у меня не было времени, чтобы отвести его к портному. — Взглянув на часы, он резко развернулся на каблуках, — Черт, я опаздываю…       Криденс и эльф неуверенно взглянули друг на друга. Тибби добродушно спросила:       — Мистер Криденс еще не завтракал?

***

      Все утро Грейвс провел за изучением деталей преступления, которое никому кроме него не светило раскрыть. Главной его целью было сокрытие некоторых важных деталей от своего шефа, например что преступник, более или менее, сейчас находится под домашним арестом… но это мало волновало Грейвса, намного важнее было то, что он в пустую тратил для этого магические ресурсы, например, отправлял Авроров заведомо по неверному следу. Но к тому моменту, когда госпожа Пиквери вызвала его к себе, Грейвс был готов предоставить ей кое-какую информацию.       — Мы искали ведьму или волшебника, — сообщил он Пиквери, находясь в её кабинете. — Я думаю, мы должны искать ребенка.       Президент подняла на него глаза.       — Мы не можем найти никакой связи между этими нападениями. Может, её и нет. В книгах говорится, что нападения обскура могут быть внезапны. Без какого-либо плана или намерения… эта штука просто, — он щелкнул пальцами, — вырывается.       — Вы полагаете, что в Нью-Йорке появился обскур? — президент выпрямилась.       — Все сходится. Может быть, он родился у не-магов. Может быть он полукровка, и это пытались скрыть, — Пиквери поморщилась, но Грейвс продолжал. — Может он был сиротой. Как эти бедные голодные дети в церкви.       Он видел, как крепко сжались её челюсти. Первый обскур за несколько веков и именно в то время, когда она была президентом. Для нее факт заключения маленького ребенка в тюрьму не стал бы чем-то положительным. Грейвс удержался от напоминании о том, что переизбрание президента будет совсем скоро.       — Но если это беспризорник. Тогда зачем кусать руку, которая тебя кормит? — спросила она.       — Вы, наверное, поступили бы так же, если бы рука, кормящая вас, параллельно превращала вашу жизнь в ад.       — И как вы предлагаете искать это существо? Если мы, конечно, предположим, что оно существует.       — Нужно кормить бездомных детей, тех из церкви. Они наверняка что-то знают, — сказал Грейвс. Пиквери посмотрела на него так, словно над дьявольскими рогами у него на голове вдруг возник нимб. — Я серьезно. Там никто никого не кормил еще с тех пор как с церкви сорвало крышу. Мы будем кормить этих бездомных детей, а легилименты смогут беспрепятственно читать их мысли.       — Если так надо, — сказала Пиквери, отводя взгляд в сторону, затем он посмотрела на Грейвса и кивнула.       Отвлекающий маневр прошел очень даже неплохо. По крайней мере, голодных сирот накормят. Грейвс отправил записку Куинни Голдштейн. Спустя пару минут девушка зашла в его кабинет, стуча каблуками и широко улыбаясь.       — Вы хотели меня видеть, мистер Грейвс?       — Спасибо, что пришли, мисс Голдштейн. Я хочу попросить вас об одолжении, — он кивнул на стул.

***

      Он трансгрессировал домой к обеду, там он застал Криденса с круглыми как у совы глазами, сидящего за обеденным столом и Тибби, которая приносила с кухни все новые и новые блюда. Там был и ростбиф с картофельным пюре, запеченная морковь и пастернак, тыква в масле с коричневым сахаром, свекольный салат. Все это она положила в странную посуду, украшенную фамильным гербом. Грейвс снял пальто и пошел мыть руки.       — Посмотрите на все это, — сказал он, возвращаясь к столу. Он положил одну из вышитых салфеток себе на колени. — Какая прелесть.       — Если хозяин пренебрегает правилами гостеприимства…       — Я кормил его, Тибби.       — Закусками, — фыркнула она, проталкивая по воздуху впереди себя блюдо из обжаренной брюссельской капусты. Криденс сложил руки для молитвы.       — Ты говоришь так только потому, что тут готовил не эльф домовик       — Это невозможно, — возмутилась Тибби.       — Скажи это Джонси, — Грейвс налил себе бокал Бордо.       — Пища, которой вы кормили его не годится для растущего организма. Неудивительно, что он такой худой, кожа да кости.       Криденс положил вилку на место и поднял голову, но глаза его все равно смотрел в пол. Он говорил тихо, но ясно.       — Мистер Грейвс замечательно готовит. Я просто не так много ем.       Он снова взял вилку начал сражаться с целой горой картофельного пюре.       «Теперь понимаешь?» — Грейвс приподнял одну бровь, словно задавая домовику беззвучный вопрос.       — Хорошо! Тибби рада это слышать, — её уши задергались, она ушла на кухню, чтобы дать им поесть в тишине.       Это очень удивило Криденса.       — Разве она не будет есть вместе с нами?       — Она поест после нас.       — Но… это ведь она приготовила все это.       — Это как в ресторане. Шеф-повар не садится обедать вместе с вами. А Тибби как первоклассный шеф-повар, который еще и приходит домой. И это помимо того, что она первоклассная домработница, — Грейвс говорил это слишком громким голосом, возможно для того чтобы его услышали на кухне. — И лучший способ выразить благодарность это поесть.       Как и всегда, Криденс не доел. Грейвс решил, что тут-то и пришло время для тяжелой артиллерии.       — Что-то не так с едой?       — Нет, — быстро ответил Криденс, — это очень вкусно.       Тибби высунула голову из кухни, её уши задрожали, а глаза широко распахнулись. Увидев её, Криденс побледнел.       — Ты так говоришь, — сказал Грейвс, делая глоток из бокала. — Но на деле это не подтверждаешь. Ты же не хочешь ранить чувства Тибби, не так ли? После того, какую огромную работу она проделала?       Тибби прижалась в дверной косяк. Её круглые выпученные глаза наполнились слезами. Идеальная актерская игра, подумал Грейвс.       — Нет, я… это очень вкусно… я, — Криденс вцепился в салфетку, лежащую на коленях. — Я могу съесть еще немного       — Вот и молодец!       Криденс вздрогнул и резко поднял голову, словно только что услышал какое-то незнакомое слово на чужом языке. Его глаза встретились с глазами Грейвса. В мгновение Криденс снова уткнулся лицом в свою тарелку.       Грейвс редко хвалил кого-то из своих подчиненных. И если он говорил кому-то из Авроров что-то хорошее, то человек знал, что действительно заслужил это, но чтобы его похвалили еще раз ему придется трудиться в два раза усерднее. Но Криденс не был его подчиненным. И Грейвс старался хвалить его как можно чаще, чтобы мальчик привык и не дергался от каждой похвалы как от жалящего заклинания.       Когда Тибби вынесла шоколадный рулет, Криденс позеленел. Но Грейвс не собирался делать из еды пытки, а рулет может подождать до завтра. Криденс вышел из-за стола и тут же взялся за чтение.       — Если он заснет, то постарайся его не разбудить, — вполголоса сказал мистер Грейвс Тибби, пока она убирала со стола. — Уверен, что он думает, что дневной сон это тоже грех.       — Бедняжка. Тибби будет вести себя тихо, как мышь.       — И еще, сделай мне одолжение, не говори пока про него матери. Но только пока. Сейчас я не хочу рисковать. Я обещаю, что расскажу ей все сам.       Тибби нахмурила брови, затем она моргнула, и её выражение стало преувеличенно почтительным.       — Возможно, если бы Тибби получила что-нибудь взамен, чтобы было гарантией моей добросовестности, мистер Грейвс…       «Маленькая вымогательница» — подумал Грейвс. Но он ожидал этого. Открыв один из шкафов он достал оттуда бутылку Pinnock’s вокруг горлышка которой был намотан бархатный бант. Он присел на колени и протянул бутылку Тибби.       К бархатной ленте была прикреплена брошь в виде пчелы. Маленькие камушки медового цвета сияли на её животе. Тибби отстегнула брошь, взвесила ей в ладони и вопросительно посмотрела на Грейвса.       — Пчелы очень трудолюбивы, — сказал он. — Они не жалят, только если им угрожает опасность. Они делают мед, защищают улей и охраняют свою королеву. Хорошо звучит, не правда ли?       Пискнув, она закивала, сжав брошь в руке.       — Подумать только! Когда-то молодой хозяин был совсем маленьким, что помещался на коленях Тибби. А теперь он совсем взрослый и говорит такие вещи.       Она приколола брошь к своей одежде, выше фартука, и покачалась вперед-назад, чтобы полюбоваться блеском. Затем она схватила бутылку и подняла её над головой, словно приз.       После того как приступ злорадства исчерпал себя, она сказала:       — Спасибо, мистер Грейвс, — пробормотала она. — Тибби всегда рада подаркам. Тибби чувствует, что она совсем забудет упомянуть про вашего гостя, когда матушка спросит про вас. По крайней мере, до следующей недели.

***

      На обратном пути в Woolworth, около вращающейся двери Грейвс встретился с Тиной Голдштейн. Они столкнулись локтями, из рук девушки чуть не вылетел хот-дог, но все равно измазав руки девушки в горчице. Казалось, её больше волновало то, не попало ли что-то на рукав Грейвса, чем на собственный.       — Мистер Грейвс, мне так жаль!       — Никто же не пострадал, — сказал он. — Рад, что вы не остались без обеда.       — Сэр, поскольку мы встретились, то я бы хотела показать вам список… — Когда девушка убедилась, что пальто Грейвса не пострадало, она вытащила из их кармана платок и принялась оттирать руки.       — Список? — нахмурился он.       — Тот, о котором вы просили. Есть место в Челси, там милейшая хозяйка, и со всем остальным там тоже все в порядке.       — Ах, этот список… положите его в мой почтовый ящик, — Грейвс старался выглядеть озабоченным, все-таки на его плечах лежало важное расследование, и сейчас ему должно было быть совсем не до пансионата. — Я посмотрю.       — Конечно, сэр, — поколебавшись, Голдштейн спросила. — Я слышала о том, что произошло в церкви. В газетах писали, что это был удар молнии, но…       — Вы же знаете, что я не могу раскрывать вам детали расследования, потому что вы отстранены, — Грейвс насупил брови.       — Нет, я знаю. Я просто… — она посмотрела вниз. — Волнуюсь.       По телу Грейвса пробежал холодок. Он не мог винить Тину в том, что она волнуется. Ей досталось больше всего, ее наказали, понизили в должности, а за что? За то, что она попыталась защитить ребенка от домашнего насилия? Грейвс должен был хоть как-то ее отблагодарить.       — У него все впорядке, на данный момент. Я буду держать вас в курсе. И говоря о помощи. У меня есть для вас кое-какая работа. Я договорюсь с Абернэти. А вы поговорите со своей сестрой, она вам все расскажет, — он толкнул дверь вперед и коротко кивнул девушке. — Спасибо за список.       — Рада была помочь, сэр, — она радостно кивнула.       — Да и… Голдштейн, вы пропустили пятно на подбородке….       Девушка покраснела и кинулась судорожно оттирать горчицу с лица, в то время как Грейвс уже зашел внутрь.

***

      На ужин были бутерброды с мясом и шоколадный рулет с кофе на десерт. Криденс съел первое блюдо без особых проблем, после этого он принялся за десерт. Мальчик выглядел крайне шокированным, когда откусил первый кусочек.       Грейвс не стал спрашивать, еи ли он когда-нибудь до этого шоколадный рулет. Он наблюдал, как Криденс съедает один кусочек за другим, как он закрывает от удовольствия глаза. За прошедшую неделю это был большой прогресс. Ему бы хотелось достигнуть больших результатов и на других фронтах, например в проблеме обскура, но требовать большего он пока не решался.       — Итак, — сказал он, наливая себе в стакан виски. — Вот ты и познакомился с Тибби. Может, ты хочешь выпить? Я иногда выпиваю.       — Нет, Спасибо, сэр, — пауза. — Меня учили, что алкоголь приводит к разврату и всегда заканчивается плохо.       — Конечно, ты прав. — Грейвс вышел из-за стола и со вздохом опустился в кресло, вытягивая шею. — Дай мне знать, когда начнется разврат. Ненавижу пропускать его.       Криденс последовал за ним в гостиную и устроился на диване.       — Тибби… сколько лет она живет в вашей семье?       — Живет? — спросил Грейвс. — Её освободили еще до моего рождения, ты не заметил? Но она согласилась на зарплату, например на подарки, но мы стараемся давать их ей в адекватных количествах. Эта брошь в форме пчелы была из восемнадцати каратного золота, а эту бутылку она все никак не могла стащить у моей матери. Думаю, они хорошая компания друг для друга. Особенно с тех пор… — он сделал глоток из бокала, — … с тех пор как умер мой отец.       Криденс посмотрел на мужчину с сочувствием, но то помотал головой.       — Старику нужно было сидеть дома, а не бежать на войну. Но мы никогда не любили оставаться в стороне от чего-то подобного. Ну, за исключением моего брата.       — Сэр, у вас есть брат?       — Один. Младший. Мы с ним не в лучших отношениях. Он нашел себе симпатичную ведьму и сделал маленьких Грейвсов, — Грейвс положил к себе в стакан еще несколько кубиков льда, похоже, что он собирался продолжить рассказ о семье, но для этого ему нужно было еще виски.       — А сестры у вас есть?       — Нет, сестер нет, — Грейвс посмотрел на Криденса. — Ты боишься за свою, не так ли? Она младше тебя. Модести.       Криденс не ответил, а только опустил глаза, как будто это было что-то, чего стоит стыдиться. У Грейвса это не вызвало раздражения, это не могло вызывать ничего кроме жалости к этому мальчику.       В законе был предусмотрен пункт на тот случай, когда в семье не-магов рождается волшебник. Родители посвящались в тайну, как братья и сестры, но все они должны были принести нерушимую клятву о том, что не станут раскрывать тайну существования волшебного мира другим людям. Взамен им не стирали память. Но если родители запрещали своему ребенку получать магическое образование, тогда ситуация становилась совсем другой. В таком случае для всей семьи применялось заклинание, стирающее память.       Было бы намного проще стереть всей его семье память, чтобы они забыли о том, что Криденс вообще существовал в их жизни. Это было бы и проще и безопаснее. Но Грейвс не мог сделать этого, Криденс все равно будет беспокоиться о сестре, и что он почувствует, если узнает, что она его забыла. Пусть даже в этом случае Мэри Лу станет заботиться о них лучше.       Грейвс решил больше не думать об этом. Все-таки стирание памяти было не его работой. От него зависело только одно.       Его задачей было не дать Криденсу сорваться.       — Я буду присматривать за ней, — сказал он. — Как только смогу.       Криденс кивнул и залился румянцем.