Ундина

      Маринетт была прилежной помощницей, помогала во всем тете Эсми, прекрасно понимая, насколько тяжело им одним с мужем тянуть всё хозяйство. Детей у них не было, но скучать им точно не приходилось: в хозяйстве были и корова, и куры, и гуси, и даже кролики.       Первые дни были самыми трудными… Скорее первая неделя. Приучаться вставать в пять утра каждый день было необходимо для полного вживания в здешние условия. Но это было не самым трудным. Бодрящий холодный душ из дождя на лесной дороге — нужно было успеть в лес, когда листья дикой смородины омыты первой росой, а сорвать их нужно для душистого чая; воздушные ванны из навоза (которые должны убить все микробы в организме) в сарае, где содержится вся живность; долгожданный завтрак — и вот уже девять утра. Обычно в это время Маринетт без сил забиралась на свою крышу и спала там почти до самого обеда…       Тетя Эсми ни в коем случае не заставляла Мари ничего делать. Голубоглазая сама проявляла инициативу, но после девяти даже её собственный энтузиазм давал сбой. Заставлять себя — одно из главных жизненных постулатов девушки. Без преодоления собственной лени никогда не добьешься никаких целей — знала Дюпен-Чен. Женщине хотелось, чтобы синеволосая отдыхала от школы, высыпалась, но… Мари приятно удивляла её своей выдержкой и каким-то странным желанием «стать своей» в новых для неё условиях. «Городская» — как клеймо пристало к голубоглазой: соседские ребята окрестили её таким прозвищем, видя, в какой одежде ходит и с каким жеманством работает девушка.       Кроме недоброжелателей, нашлись и союзники: кареглазая бойкая девушка по имени Аля Сезар, местная; и её друг Нино Ляиф, «городской», но приезжающий сюда каждое лето. Аля была первой, кто защитил Мари от местной шпаны, и первой, кто разговорился с ней. После знакомства с этими двоими жизнь Дюпен-Чен стала немного счастливей.       Теперь после всех утренних дел Мари не спешила обратно на свой чердак, а бежала к соседке. Вместе они ходили на речку, просто по деревне, иногда оставались до обеда у Сезар или у Дюпенов. Аля и Нино уважали синеволосую за ее трудолюбие и желание поскорее освоиться в Лен-Ширале.

***

— Мари, как ты думаешь, мне пойдут такие очки? — Сезар вертелась около своего зеркала, примеряя по очереди две пары тёмных очков: одни округлые, а вторые продолговатые. Её мама привезла вчера из соседнего крупного дачного поселка гостинец своей дочери, что бывает крайне редко. Аля страшно гордилась, что в этом году у неё целых две пары очков! Маринетт искренне радовалась за соседку, хотя была не любительницей очков. В Париже у синеволосой было пар 7 самых разных, с собой же девушка не взяла ни одной. — Мне кажется, продолговатые тебе подойдут больше, — улыбнулась Але Маринетт. — А знаешь, тебе я доверю столь важный выбор! — хихикнула шатенка. — Ты ж у нас парижанка! — Ой, хоть ты не начинай! — голубоглазая устало села на кровать девушки. Аля обернулась и посмотрела на Мари поверх очков. — Милая, ты что, обижаться надумала? Я же не со зла, — улыбнулась девушка. — Я знаю, извини, — голубоглазая была явно не в настроении. Сезар, напялив на себя очки, села рядом с девушкой на кровать. — Смотри, этим очкам нету даже недели, а их уже практически полюбили с первого взгляда! Значит, они нужны? — сказала Аля, вертя свои новые очки в руках, невольно заинтересовывая Маринетт. Хотя она ещё не совсем понимала, к чему клонит кареглазая, но кивнула. Сезар продолжила. — Вот видишь! Значит не просто так именно их вчера выбрала моя мама, значит не просто так они теперь у меня в руках, значит… Всё не просто так, Мари! И ты, и я здесь не просто так! И если ты всё ещё думаешь, что тебе здесь не место — ты не права! С твоим усердием ты такие горы сможешь свернуть! — Ой, спасибо большое! — просияла Мари, удивляясь подходу Али. — Я даже не знаю, что сказать… — Ничего не говори, а просто закрой глаза! — скомандовала шатенка. Девушка усмехнулась, но глаза всё же закрыла. — Открывай! — услышала синеволосая через несколько секунд. Когда она открыла глаза, то увидела в руках у Сезар камень необыкновенной красоты. Он был небольшой, округлый, но не идеально ровный. На нём переливались все цвета радуги! — Ух, ты! Это… так красиво! — у Мари глаза полезли на лоб. — Я нашла этот камень на озере, которое довольно далеко отсюда, и оно, кстати, слывет не самым лучшим в окрестностях, — Сезар, довольно улыбаясь, снова начала рассказывать. — Представляешь, мы с Нино туда решили сгонять и проверить, почему слухи такие дурные про это озерцо… Ничего примечательного там не увидев, мы решили искупаться — дорога была долгая и нелегкая. И вот представляешь, ныряю я, и вижу на дне вот это чудо! Ну, думаю, надо забирать! — Действительно, чудо! — Мари взяла из рук соседки камень и начала вертеть в руках. — Дарю! — Ты, что, не надо! Он же твой! — спохватилась брюнетка и как ошпаренная, отшвырнула камень прямо на пол. — Ой… Прости, я не хотела… — Хотела не хотела, бери! Я таких ещё найду, а тебе талисман нужен! — Аля подмигнула девушке. — Спасибо тебе! Спасибо огромное! — Мари снова взяла это сокровище в руки и прижала к груди. В её голове уже созрел план действий: ввернуть камешек в старый кулон на серебряной цепочке, который она нашла недавно на чердаке… Конечно, цепочку нужно будет почистить и камень подточить, и… да, работы предстоит много. Но голубоглазая ничуть не расстроилась, а наоборот ещё больше заулыбалась — мастерить было ее хобби. Сезар тоже заулыбалась, понимая, что смогла поднять настроение девушки… Но вдруг и её настроение стремительно куда-то улетучилось. — Знаешь… насчет того, кому здесь место или не место… — вдруг начала она задумчиво. Маринетт тоже стала серьезной и убрала чудо-камень к себе в карман. Шатенка продолжила. — Я тут вспомнила кое-что… Вот, видишь крышу того дома? — Какого? — Дюпен-Чен обернулась к окну и постаралась понять, куда указывает Аля. — Вон того с красной крышей. — А-а-а, ну, вижу, — у Мари вмиг пропал всякий интерес. Этот дом был одним из самых богатых, имел высоченный забор (ладно хоть не каменный), кирпичные стены, покрашенные в белый и отличную новенькую красную крышу. Брюнетке приходилось часто проходить мимо этого участка: то за водой, то в лес, то в магазин. Ни разу она не слышала ни голосов людей за этим забором, ни собак, вообще ничего. Это всегда казалось девушке странным, но теперь, когда Аля заговорила именно про этот дом, Мари не шибко хотелось узнавать о нём больше. — Там живет… как бы это сказать… главный тихоня района… — как-то двусмысленно произнесла Аля. То ли то, что она сказала, было правдой, то ли дела обстояли совершенно по-другому, Мари не смогла понять. Шатенка продолжила. — Там живёт мужчина с сыном. Мужчина почти не появляется дома. Сын живет вместе с дворецким и со своим котом. Там всегда тихо и спокойно… даже слишком спокойно… — Да, я знаю, мне нередко приходится бывать в тех краях, — вздохнула Маринетт. Аля посмотрела на девушку в упор. — Ты нередко там бываешь? — удивилась она. — А ну да, тебе как раз по пути к колодцу и к магазу… Знаешь, а ведь когда-то я была первой гостьей в этом доме. — Ты? — пришло время удивляться Маринетт. — А что ты там делала? — Ну… — засмеялась Аля. — Я и Нино дружили с пареньком, который там живет. Паренёк в целом неплохой был, добродушный, веселый, гостеприимный… Но однажды мы как-то пришли к нему к гости, а нас встретил их дворецкий. После сухого приветствия нас оповестили, чтобы мы больше здесь не появлялись… — Ого, вот это драма, — хмыкнула Мари, но, увидев грустную мину на лице соседки, вздохнула. — Ну, а… тебе жалко, что вы перестали общаться? — Конечно, жалко! Мы были почти что лучшими друзьями! Гуляли вместе, тусовались, выслушивали друг друга, поддерживали… в общем, дружили! — захлёбываясь, говорила девушка. Но потом вдруг остановилась и снова погрустнела. — Я думала, что мы дружили… — Мне очень жаль… — единственное, что могла сейчас сказать брюнетка. — А мне ни капельки! — вдруг твёрдо заявила кареглазая, Мари даже удивилась. — Видимо, мы простые смертные этим «богемам» не подходим… ну и пусть! — Да, что ты такое говоришь! Вы очень классные ребята! Я уверена, что… что… — начала успокаивать соседку Дюпен-Чен, но вдруг сбилась. Аля испытующе поглядела на неё. Маринетт вздохнула. — Я не знаю… что бы в том доме ни было, я уверена, дело не в вас, а в них! Может… у них просто какие-то проблемы, и тому пареньку сейчас просто не до вас? — Не знаю… — буркнула Аля. — И знать не хочу. Мог бы и предупредить, а не выставлять так просто своих друзей за дверь, да еще и через прислугу… — М-да, — кивнула Мари. — Кстати, а как их хоть зовут? — Этих «богем»? — безучастно протянула Аля. А потом как выплюнула. — Агресты. Габриэль Агрест — отец, ну, а сыночек его… Адриан.       «Так значит Адриан Агрест, — подумала Маринетт. — Интересно… очень интересно… Что же такого могло произойти, чтобы… такие хорошие друзья перестали общаться?.. И что же такого может скрывать этот дом с красной крышей?..»