«Дура! Дура! Идиотка!» — думала Маринетт, убегая, куда глаза глядят. Она смотрела только себе под ноги, мельком считая по пути, сколько слез она проронила на узкую тропинку, и не замечала больше ничего вокруг. Девушку душила обида. Сильная, страшная обида на лучшую подругу, которая так жестоко и несправедливо обошлась с ней… Да, возможно, Маринетт и проявляла излишний интерес к особняку Агрестов, но уж точно не из-за тех причин, которые назвала Алья.
Самой веской — была травма Нино Ляифа, и это Мари понимала как никто другой. Она винила себя за то, что подвергла друга такой опасности, даже не подозревая об этом… Мысли двигались дальше и, наконец, пришли к таинственным снам, которые терзали голову Дюпен-Чен последние несколько ночей. В первую ночь гостем её снов был Нино. Дальше — какие-то незнакомые парни и мужчины и каждый день новые. Немея от ужаса, пораженная догадкой, куда её все-таки привела нелёгкая, Маринетт медленно остановилась и приложила к лицу свои дрожащие ладони, чтобы успокоиться. Затем она подняла голову и… так и осталась стоять в состоянии шока.
— Быстро же ты… бегаешь… Маринетт… — внезапно девушка услышала знакомый мужской голос за своей спиной, который то и дело сбивался восстанавливаемым после бега дыханием. Только не он. Только не сейчас.
— Агрест, — сухо ответила девушка, чувствуя, как леденеет у неё сердце. По сути ведь всё из-за него… Вдруг брюнетка совершенно не к месту хмыкнула, удивляясь своим же мыслям. Почему это она не рада его видеть? Она так долго хотела узнать, кто же он такой, а теперь отнекивается?
— Да… слушай, пожалуйста, не держи зла на Алью! — затараторил парень, обходя Дюпен-Чен, чтобы смотреть ей в лицо. — Она вспыльчивая, но… отходчивая… Ну и, что касается меня, я тоже хочу…
— Что ты здесь делаешь? — перебила парня Маринетт, с недоумением разглядывая его. Неужели он прошел весь этот путь за ней, чтобы сказать это?
— Я… я тоже хотел извиниться, — удивившись внезапной смене темы Агрест был немного сбит с толку.
— Тебе-то за что извиняться, — Маринетт тяжело вздохнула и взялась за голову. Агрест не знал, что сказать и в итоге тоже решил сменить тему.
— Когда-то я довольно… плохо поступил с ней и Нино… Точнее не я, а… мой отец, — было видно, что Адриану сложно говорить на эту тему. Почему-то Мари захотелось верить этому светловолосому красавчику.
— Мне жаль, что вы перестали общаться, — вздохнула она. — Но Алья слишком… заносчива. Как видишь я испытала это на себе.
— Это не заносчивость, — хмыкнул Агрест, улыбнувшись. Он знаком с Альей уже довольно давно, поэтому знал о чем говорит. Адриан сделал пару шагов в сторону от девушки, чтобы осмотреться, ведь он впервые был в этом месте. — Слушай, тут так красиво! Может, прогуляемся?
— Не думаю, что это хорошая идея, — девушка поежилась от невеселых воспоминаний.
— Я настаиваю, — Агрест с какой-то странной улыбкой кивком пригласил Дюпен-Чен следовать за ним. Они шли рядом в полном молчании. Мари становилось всё хуже на душе, а Адриану — спокойнее. В конце концов он сейчас не сидит в своей сторожевой башне. Ребята дошли до пляжа и встали чуть поодаль от кромки воды. И тут Дюпен-Чен снова всхлипнула, решив, что откроет правду Адриану.
— Именно здесь с Нино произошло то… Страшное… — брюнетка с ужасом обвела взглядом казавшийся спокойным берег. Адриан подошёл вплотную к плечу девушки, вставая на одну невидимую линию с ней, и едва-едва коснулся костяшками пальцев её руки, чтобы успеть заметить то, как она вздрогнет.
— Что же случилось? — парень задал вопрос, мучивший его уже восемнадцать дней. Адриан прекрасно помнил ту серую грусть неба, когда его друга увезла карета скорой помощи.
— На него… Напали… Какое-то животное… Или… — Дюпен-Чен было трудно говорить об этом. — Я не знаю.
Адриану вдруг страшно захотелось взять эту хрупкую милую девушку за руку и больше никогда не отпускать. Его
синее чудо. Его единственная надежда на свободу. Но что-то останавливало зеленоглазого и он так и остался стоять, прижавшись рукой к девушке, и чувствовать, как дрожат её пальцы.
Внезапно Мари увидела что-то, что снова вывело её из равновесия. Вода около песчаного берега, где можно было купаться была всё такой тоже кристально чистой. Но её внимание привлекла вода около кустов — из-за них видны были дорожки крови. На ватных ногах Дюпен-Чен двинулась в ту сторону, чувствуя, как к горлу подступает ком. Раздвинув руками ветки кустов дикой смородины, она вскрикнула от ужаса. Адриан подбежал к ней и еле успел поймать падающее тело брюнетки. От увиденного она потеряла сознание.
Агрест тоже был мягко говоря в шоке и недоумении. Что здесь произошло? Сделав пару шагов от кустов вместе с Маринетт, которая повисла у него в руках, у него зашевелились волосы на голове… На берегу лежали около пятнадцати трупов. Некоторые из них истекали кровью. Некоторые были уже с синими пятнами на коже. Некоторые скрючены в неестественных позах… Зрелище не для слабонервных.
Аккуратно уложив Дюпен-Чен на траву, Агрест попытался достать свой телефон из кармана брюк. Его руки дрожали, и поэтому он дважды чуть не уронил мобильник в озеро, но каким-то чудом он смог взять себя в руки и дозвониться в «скорую», а затем и в полицию…
Но он ещё не знает, что страшный яд уже проник в его сердце.
***
— Играй, Адриан, — этот голос. — Играй мой мальчик.
Он может принадлежать только одному человеку на планете, но ведь это невозможно… Мамочка?.. Я понял, что стою на небольшой табуретке, таким образом возвышаясь над гостиной. Я видел огромный комод у стены и старинный диван с пропахшей нафталином обивкой… Как в детстве.
— Что за фальшивая нота?! — внезапно голос стал резким и грубым. Я ненавижу скрипку. — Ещё одна! Что ты творишь?
— Мама, я больше не могу играть, — что, с моим голосом? Он какой-то… высокий? Да, определенно, это не мой тембр.
— Что значит, не можешь?! — и тут я увидел её прямо перед собой с горящими от злости глазами. До этого она видимо сидела на диване, но до этого я видимо не мог оторвать взгляд от грифа моей скрипки, чтобы посмотреть на неё. Женщина вырвала смычок у меня из рук и стукнула меня им по голове… Всё снова зарябило перед глазами, мне стало нехорошо. — Ты должен играть, пока боль не затихнет, ты понял? И не смей больше фальшивить!
Моя ли это мама? Такая злая. Такая черствая и… словно, ненавидящая меня.
— За что ты так, мама?! — закричал я своим детским голоском. Всё ясно… Я вспомнил свои занятия на скрипке, когда их вела покойная миссис Агрест… Как же я по ней скучаю.
«Не играй, если не хочешь, — внезапно в моей голове раздался совершенно иной голос, которого я никогда еще не слышал раньше. — Играй только для меня».
— Не отвлекайся, бестолочь! — звонкая пощечина заставила меня опомниться. Это была не моя мать. Это было что-то страшное в её облике.
«Сбрось с себя свои оковы, — снова тот мягкий, мелодичный голос… Это же была песня. Чудесная песня. — Раз на дне мы — я твоя».
— Играй пока можешь! Пока пальцы не сотрутся в кровь, слышишь?! — снова эта злая женщина, прикинувшаяся моей матерью… Я больше не могу терпеть этого! Разозлившись, я со всего маху кидаю скрипку на пол и она разлетается в щепки… Но вместо того, чтобы услышать очередные ругательства в свою сторону, я услышал, что моя мать… только зло засмеялась.
***
Внезапно всё изменилось. Я перед собой увидел искаженное от злости лицо Альи. Затем, как она выливает на меня ведро с водой. Фу, мокро, противно… Как сегодня утром… Точь в точь…
Тем временем картинка снова сменилась… Я находился в воде и понял, что мне не хватает воздуха. Уже практически задыхался, думал, мне конец… Внезапно меня что-то подхватило под руки и понесло вверх, не успел я опомниться, как оказался на берегу. Сквозь блики солнца на меня смотрело ужасно милое существо… Это была девушка… Но необычная девушка. Вместо ушей у неё были красные… Плавники? Стоп что?
Она лучезарно улыбалась и гладила меня по щеке рукой. Капельки воды стекали по её лицу и волосам и падали на мою кожу. Я всё ещё не мог надышаться после спасения и наглядеться на это
чудо. Её волосы были мокрые черного цвета с синим отливом. Глаза были необычайно голубого цвета и будто светились. Кожа на её лице была покрыта мелкими красными точками, словно, чешуёй. Это что русалка?
«Здравствуй, витязь мой прекрасный! — внезапно она запела. Это тот самый голос, что звал меня, когда я играл на скрипке! — Я ждала тебя давно».
— О чём ты? — попытался сказать я, но вышло одно хрипение. Девушка приставила указательный палец с огромным красным ногтем, больше похожим на коготь, к моим губам, продолжая петь.
«Поцелуем одним страстным, — её голос был поистине прекрасен. — Увлеку тебя на дно».
Странные слова, в самом деле… Пока я размышлял, губы ундины скривились в усмешке, и она начала целовать меня в шею! Приятно, ничего не скажешь… Но вместо губ я вдруг почувствовал острые зубы… Вскрикнув от боли… я…
***
Проснулся. В мокрой постели, в мокрой одежде, с мокрыми волосами. Пытаясь отдышаться, я невольно затронул рукой место, куда как мне казалось, целовала меня эта прекрасная девушка во сне… Там были следы от её укуса… Жутко. Оттого, что я был весь мокрый, мне стало еще и холодно… Что это было? Только сон?..
