***
Ощутив, как за спиной сомкнулись тяжелые двери, Оби-Ван Кеноби подавил эмоциональный порыв зажмуриться и помотать головой, чтобы буквально вытряхнуть из нее лишние мысли. Сквозь легкий туман в сознании он ощущал, как дрожат колени. Не выдержав и отыскав опору в виде стены, падаван скользнул по ней рукой и сделал несколько шагов, выдохнув сквозь зубы, после чего гордо выпрямился, отводя ладонь. Не хватало только теперь упасть в обморок, как какой-нибудь девице из благородного дома!.. В конце концов, из этой схватки он все же вышел победителем, пусть и абсолютно случайно. Конечно, был большой вопрос, что именно кел-дор пожелает взять за свою помощь, и, что важнее, действительно имелось ли что-то у Оби-Вана Кеноби, чего великий магистр Ордена джедаев мог пожелать, но чтобы это выяснить, необходимо было подождать. Да, Пло Кун сделал первый шаг, но ему же придется делать и второй, и даже третий, ибо блондин слишком мало понимает пока в происходящем, чтобы лезть на рожон. «Слабоумие и отвага», — всегда говорил мастер, поглядывая сквозь полуприкрытые глаза на молодых рыцарей, спешащих на подвиги и встречающих свою смерть с ошеломлением в глазах. — «…как так, ведь умереть мог кто угодно, только не я, я ведь герой…». Но в настоящей жизни герои и умирают. А выживут те, кто или нашел нору поглубже, да забился покрепче, или бил быстро и изо всех сил, без пафосных поз и рассуждений о свойствах Добра (обязательно с большой буквы) и Зла. Несусветная глупость… — Падаван Кеноби? — Оби-Ван мрачно подумал, что очень вовремя взял себя в руки, ибо демонстрировать слабость господам маленьких бастардов, попивших у него крови, он не собирался. Юноша еле уловимо поклонился — вроде и вежливо, а вроде и так быстро, что будто и не склонялся вовсе. Лицо, дрогнув, замерзло окончательно, превратившись в фарфоровую (он был еще несколько бледен после посещения палат Совета) маску, в прорези которой выглядывали по-волчьи стылые глаза. Не представляя даже, как это выглядит со стороны, Кеноби замер, уставившись в район горла мужчины, и тот автоматически сглотнул, но тут же взял себя в руки. — Да, мастер… — юноша запнулся, чуть дернув уголками губ — будто по маске трещина пробежала — и вопросительно приподнял бровь, склонив голову к плечу. — Квербэк. Мастер Квербэк. Мой падаван хочет вам что-то сказать, — господин бросил угрюмый взгляд на топтавшуюся рядом фигуру, Аалто стиснул ладонью свою же руку, опустил голову, глубоко вздохнул и шагнул вперед. — Прошупрощениязамоёповедение… этогонеповторится, — выдавил мальчишка между вдохами и застыл, сжав зубы. Кеноби склонил голову к плечу и медленно раздвинул губы в совершенно неискренней улыбке. — Разумеется, падаван Аалто… разумеется. У вас есть мое прощение, — глаза рыжеволосого стали еще более холодными и пустыми, как расписное блюдце, а мелькнувшие в улыбке клыки лишь немногим не превращали её в оскал. Он протянул ладонь, и Аалто не осталось ничего другого, кроме как пожать её. Тонкие пальцы оказались невероятно сильными, и Оби-Ван одним коротким движением притянул его вплотную, показательно обнимая одной рукой. — Попробуй, повтори — и я тебе шею сломаю… — быстро и совсем тихо прошептал на ухо мальчишке Кеноби и немедленно отпустил его, показательно похлопав по плечу. — Забудем прежние обиды! — дрогнувший было падаван неумело кивнул и отступил за спину своего господина, испуганно сжимая кулаки. Тот ощутил страх ученика и автоматически шагнул к нему, прикрывая от острого взгляда опального падавана самого проблемного мастера Ордена. — Да пребудет с вами Сила, — кивнул он блондину, и получив в ответ тихое: «Да не оставит она и вас», ретировался, утянув своего мальчишку следом. Кеноби напомнил ему зверя, которого заперли в неудобной клетке, и который был готов из этой самой клетки вырваться. Нужно было лишь немного поднажать. Квербэк мало помнил юнлинга Кеноби, но у него было абсолютно четкое ощущение, что ни один из малышей не будил в нем инстинктивное желание схватится за сейбер. «Нервы, просто нервы», — покачал головой мужчина, бросая тяжелый взгляд через плечо, на плетущегося за ним падавана, — «Сгною на тренировках, чтобы даже мысли о подобных глупостях больше не возникало…» — и выкинул странного падавана из головы. В конце концов, то была проблема Квай-Гона, не его. Кеноби, в свою очередь, осторожно, не слишком отступая от стены, добрел до самого темного угла, где и примостился, борясь с желанием свернутся клубочком. Когда Йода, с неимоверной легкостью, стал его «читать», он бросил все силы на возведение неприступных стен вокруг стонущего в ужасе разума. Часть его рыдала и металась, сопротивляясь нечестивому желанию скрывать что-то от магистров, другая, обладающая зачатками разума, кричала о желании жить, — которое просыпалось в нем лишь в мгновения перед неминуемой смертью, — и отчаянно проверяла блоки и стены, скручивая сознание плотным, ощерившимся колючками морским ежом. Но проникновение было неощутимо, силы таяли на глазах, а проницательный взгляд магистра задевал все новые и новые струны, пока до измученного паникой сознания вдруг не дошла простая истина — «читают» не его мысли, «читают» суть, напрямую, и «видят» изнеможенного, раненного, похожего на жертву магических опытов и залов палача, но все же не Кхамали Малар, а Оби-Вана Кеноби… потому что он и был Оби-Ваном Кеноби. И если Грандмагистр не увидел тени его прошлого, кроме ужасных ран на душе, то никто не увидит. Он был в безопасности. Силы оставили блондина, и если первая мысль была о медитации, то сейчас, когда пот перестал струиться по мышцам, а дрожь оставила колени (там, в зале, ему пришлось склониться в молитвенной позе, дабы скрыть этот факт), единственным его желанием было «отключиться», как говорят местные, отождествляя себя со своими механическими артефактами. Свернуться клубком, укутаться в полы плаща и хорошенько проспаться, пока сегодняшний день не уляжется понятной картиной в его голове. Мечты, мечты… Двери широко распахнулись, мастер Джинн вылетел из зала, и края его накидки взметнулись за спиной, словно крылья хищной птицы. Оби-Ван, дернувшись, замер: вот Квай-Гон только распахивает двери, а вот край темного одеяния уже мелькает в конце коридора и скрывается за поворотом. Секунду просидев в прострации, Кеноби решал в голове простую задачку — бежать или не бежать следом. Затем, справедливо рассудив, что даже если мастер вспомнит, что он сам велел ждать его снаружи, его не обрадует возвращение за своим нерадивым учеником, а раздраженный сверх меры мужчина вряд ли будет разбираться в собственных приказах. А потому, толкнувшись от пола всеми конечностями, Кеноби буквально прыгнул следом за джедаем, впадая в бесшумный, жесткий темп, который использовался его мастером в основном в лесах, когда он наглядно демонстрировал, как нужно охотиться на особо зарвавшихся лазутчиков. Торопливо огибая степенно идущих по своим делам рыцарей, Оби-Ван внутренне усмехнулся. В некоторых вещах все мастера одинаковы — после встречи с магистрами все они, как один, были не в настроении, и все они каждый раз «забывали» его под дверьми палат… кроме тех случаев, когда ему требовалась их помощь, чтобы уйти… Кое-как нагнав джедая, Оби-Ван взглядом отмерил безопасное расстояние между ними и теперь аккуратно скользил в зоне видимости, но не замаха. Говоря человеческим языком, он шел на расстоянии, при котором было затруднительно одним ударом «снять» голову с плеч. Будто бы услышав последнюю мысль, мужчина остановился и резко обернулся, полоснув его яростным взглядом, и Кеноби затормозил каблуками, застывая и ощущая, как по нему стекает волна раздражения и злости, источаемая хмурым мастером. Однако, когда мужчина сосредоточил взор на еле заметно сжавшемся падаване, лицо Квай-Гона немного разгладилось. Прикрыв глаза, Оби-Ван проклял про себя мелких ублюдков, принесших столько хлопот, и принялся ожидать указаний, где-то в глубине души надеясь, что хоть в этот раз он не ошибся, и не-его-мастер будет все-таки хоть немного справедлив… и оправдает ожидания Кеноби.***
Квай-Гон вылетел из зала Совета, словно за ним гнались нексу. Злость на Пло Куна, отношения с которым у него всегда были хорошими, несмотря на все противостояния с Советом, смущённое раздражение и растерянность, не исчезнувшие, а только усилившиеся после тяжёлой ночи, банальная усталость: все это заставило джедая грозно поджать губы, и несколько коридоров преодолеть резким, размашистым шагом, не обращая внимания ни на что вокруг. Лишь спонтанно возникшее ощущение чужого внимания и движения где-то за спиной заставило мужчину затормозить и развернуться. Хлесткие слова, уже оказавшиеся на кончике языка, так и остались невысказанными — за ним, едва поспевая, следовал Оби-Ван, ступая как тень по воде: совершенно бесшумно. Мастеру понадобилось мгновение, чтобы вспомнить, что он сам сказал мальчику дождаться его, что тот, видимо, и сделал, а теперь безмолвно и покорно следовал за ним, не смея отвлечь от мыслей. Кеноби шел, держа спину прямо, больше не пряча лица за сейчас собранными на затылке медно-русыми волосами, бросая мимолетные оценивающие взгляды по сторонам, и представлял собой картину легкой настороженности, точно молодой волк-трехлетка, успевший получить оплеух от Судьбы и теперь готовый защищаться от всего и сразу. Но вместе с тем, в его гибких, мягких движениях ощущалось что-то глубоко хищное, более томное и легкое, чем в любых псовых. Как мастер Живой Силы, Квай-Гон порой улавливал эти нюансы без своего на то желания, а потому ненадолго застыл, обдумывая поступившие ощущения. «Ксанатос тоже был очень грациозен», — тихонечко заметил маленький червячок, из года в год подтачивавший ему душу, но мысль не принесла ожидаемых страхов и сомнений. Возможно, лёгкость в его сердце была связана с тем, что Ксанатос обладал, скорее, аристократичностью и харизмой, в то время как обаяние Оби-Вана было чем-то более тонким, таким вот ядовитым цветком, вьюном, оплетающим тело, чей аромат ласково и деликатно туманит разум. Его движения были лишены лоска особ «голубых кровей», но имели изысканную пластичность не то крупной лесной кошки, не то — маленькой змеи. В общем, похожи де Крион и Кеноби были, но в той же степени, что сказать: река и море одинаковые, потому что и то, и другое — мокрое. Серо-зеленые глаза уже привычно смотрели ему в ноги и джедай окончательно очнулся от своих мыслей и отголосков неясных образов, мелькающих в Силе, и обратился к нему. — Прости, падаван, я совсем забыл, что просил тебя дождаться меня, — покачал он головой, слегка улыбнувшись, и ощутил в ответ короткий всплеск… чего-то…? Со стороны казалось, что Оби-Ван даже не дрогнул, даже вес на другую ногу не перенес, но Квай-Гон все равно почувствовал нечто странное… словно тронули очень туго натянутую струну и она отозвалась мерным гудением. Однако лицо подростка осталось непроницаемым, а сам блондин — неподвижным, как статуи, украшающие коридор Памяти. Он вдруг вспомнил мальчика, рискнувшего подойти к нему, не постеснявшись грозного и строгого вида, и попроситься в ученики. Первый, а потом второй и третий раз… Дальше Джинн не считал. Квай-Гон попытался увидеть его — вихрастого рыженького мальчишку с отчаянными глазами и эмоциями, яркими красками написанными на лице. Но видел только спокойного с виду юношу, напряженно наблюдавшего за каждым его движением и выверенно подстраивавшегося под них, и нутром чуял странный надлом во всей его фигуре, нечитаемое внешне искажение — не Тьма, упаси Сила, нет! — но что-то болезненное, как застарелая рана. И если это то, во что он превратил счастливого ребенка меньше, чем за год ученичества, то ему лучше просто отдать его Пло Куну и пожелать удачи, а самому податься с разведывательным корпусом в Дальние Регионы… — Вам не нужно извиняться, мастер, — вдруг тихо произнес Оби-Ван, и Джинн понял, что его тяготила повисшая между ними тишина. Качнув головой, он указал ему рукой на место рядом с собой и замедлился, отслеживая, чтобы падаван поспевал за ним. — Ты уже обедал сегодня? — уточнил он и, получив в ответ краткое: «нет, мастер», свернул в сторону столовой. — У тебя есть еще занятия сегодня? — Нет, мастер, — так же ровно отозвался блондин и быстро пояснил на вопросительный, но слегка раздраженный краткими ответами взгляд. — Меня забрали с последнего. Факультатив по вычислительной механике. Мы писали тест. — Уверен, тебе дадут возможность написать его снова, Оби-Ван. Ты не виноват, что тебя вызвали в Совет, — смягчившись, заметил мастер Джинн, и Кеноби чуть склонил голову. Глаза его затуманились. — Возможно. Я закончил к тому моменту, но не успел проверить… Надеюсь, если результат будет хуже, чем обычно, мастер Чуо… — Оби-Ван резко прервался и склонил голову. — Простите, мастер. — За что? — едва не споткнулся Квай-Гон, настолько мгновенна была перемена от легкой задумчивости и планирования до начисто стертых эмоций. Мальчик слегка передернул плечами, украдкой бросив на него взгляд из-под ресниц. — Я не хотел утомлять вас своим многословием, мастер. Сожалею, — плоско произнес он, быстро заправляя волосы за ухо. От мочки и до линии роста волос (а может, и дальше, просто скрытый) светлел узкий белый шрам с рваными краями, изгибавшийся, как выбившаяся из одежды нитка. Джедай на мгновение прикрыл глаза — и от вида уже зажившей, но все равно свежей (он не видел её раньше) отметины, и из-за ответа мальчика. Он чувствовал себя так, словно сначала разбил вазу, а теперь изумляется кое-как стянутым трещинам и скобам на склеенных осколках, когда нужно просто радоваться, что сосуд еще удерживает воду. Эта мысль заставила его вздрогнуть и нахмуриться, обратив взор на юношу, чье напряжение уже проступило в линии плеч, но все ещё никоим образом не трогало лицо. Он слишком надолго погружался в свои мысли и это, вероятно, нервировало его ученика. — Я спросил тебя о твоих занятиях, Оби-Ван. Я — твой учитель, все сказанное тобой мне нужно знать, чтобы иметь возможность направлять твое обучение, и чем подробнее, тем лучше. Расскажи мне о занятиях, которые ты сейчас посещаешь… и о твоей успеваемости, — велел Джинн, неосознанно используя тон, который выработал еще во время ученичества Фимора. Так было легче. К этому моменту они как раз подошли к дверям обеденного зала, и не останавливаясь, Квай-Гон взял два подноса, передав один в руки блондина, и качнул головой в сторону еды. Оби-Ван без раздумий положил себе овощное пюре, кусочек рыбного филе и повернулся к аппарату с горячими напитками, чтобы тут же бросить на него вопросительный взгляд. — Возьми и мне, пожалуйста, — кивнул джедай, чуть удивленно посмотрев на его выбор. По собственным воспоминаниям, мастеру Дуку не раз и не два приходилось буквально приказывать ему взять что-то более полезное, чем нескольких порций фруктового желе или сандвичей. И уж конечно, в четырнадцать он бы никогда не отдал бы свое предпочтение тертым овощам. Однако Оби-Ван даже взгляда не бросил на сладкое, да и казалось, будто это его обычный выбор. «А ты-то знаешь, что является его обычным выбором», — укорил его внутренний голос, и джедай поспешил взять что-нибудь и себе. Ученик терпеливо ждал его, балансируя на предплечьях два подноса — свой и с небольшим чайником и чашками. Квай-Гон взглядом нашел им отдаленный столик и медленно двинулся туда, прокладывая путь его невысокому падавану — другие ученики, да и рыцари тоже, рассыпались перед ним в стороны, точно мыши от фелинкса, и Кеноби оставалось только идти достаточно близко и след в след. Оби-Ван быстро избавился от своей ноши и торопливо, но органично сервировал стол, и мужчине только и осталось, что опуститься в кресло, просто наблюдая процесс. Он делал это раньше. В его действиях прослеживался даже некий алгоритм этикета, но угадать культуру Квай-Гон не смог. В два счета закончив, юноша остался на ногах у кресла напротив, подняв на мужчину вопросительный взгляд. В его голубовато-зеленых глазах царило апатичное равнодушие, и если бы не Сила, подсказывающая, что за этим фасадом кипят посаженные на крепкую цепь эмоции, он бы уже отволок блондина к целителям душ. — Приятного аппетита, падаван, — кивнул мастер, и юноша опустился на сиденье. Несколько минут они ели в тишине, в равной степени игнорируя и шум в зале, и друг друга. Впрочем, нет — Оби-Ван почти незаметно подливал ему чая, когда его чашка пустела. Благодарно кивнув в очередной раз, — забота была непривычной, — Квай-Гон подхватил кружку и откинулся на спинку кресла. — Итак?.. — мягко понукая, спросил он, и Оби-Ван тут же отложил приборы. Напоминания ему не потребовалось. — На данный момент по общему курсу мы изучаем корусанти, общегалактическую историю, биохимию и прикладную физику, мастер. Так же у нас есть несколько факультативов, я посещаю прикладную математику, политологию с элементами права, гемерийский, саа-в-сканский и д`осский языки, а так же общий технический факультатив, он включает общую механику, робототехнику, корабле-строение/-управление. Так же мастер Шафак дает мне небольшие уроки по истории, теории государства и праву, когда у него есть время… — пока юноша говорил, по большей части уставившись в чашку, брови Квай-Гона поднимались все выше и выше, словно стремились слиться со своими старшими братьями-волосами. Он мало видит своего падавана и успевает только поздороваться с ним и пожелать иногда спокойной ночи? Хм, удивительно! С учетом всего, что перечислил Оби-Ван, чудо, что он вообще умудряется встречаться с мальчиком! — Оби-Ван, ты справляешься с нагрузками? — как можно мягче спросил Джинн, памятуя, что сейчас юноша любую его фразу словно бы ставил себе в вину. Вот и сейчас линия его шеи напряглась, но больше своего неудовольствия блондин ничем не выдал. Квай-Гон дал бы ведущую руку на отсечение, если тот не подумал сейчас, что его считают недостаточно способным или что-то в этом духе. — У меня еще не было оценок ниже девяносто двух баллов из ста, — с толикой холода серьезным тоном ответил Оби-Ван, и вот тут-то Квай-Гон попытался скрыть собственное изумление. — Это отличный результат, падаван… — с короткой паузой заметил джедай и поймал в ответ осторожный, ищущий взгляд. Словно похвала была ему в диковинку, и Кеноби подозревал в ней подвох. — Возможно… но не совсем. Я работаю над этим, — осторожно ответил юноша, делая глоток. — Вы хотите внести коррективы, мастер? — даже его голос слегка смягчился, но Квай-Гон поспешил сосредоточится на «здесь и сейчас», обещая себе все обдумать позже. Мастер задумчиво уставился в зал. Оби-Ван тянул очень большую нагрузку, и он посоветовал бы её понизить, если бы верил, что его падаван готов отступиться. Но он не был — это было ясно по тому, как он оценивал свой гораздо более чем прекрасный результат. Возможно, это было желание реабилитироваться. Доказать себе и другим, что он достоин быть джедаем. Только приналечь он решил не на тренировки с мечом, в чем итак всегда был очень хорош, а на образовательную программу. Это было… похвально, конечно. Но и несколько тревожно. — Возможно, будет необходимо освободить несколько часов, — все же признал джедай, отслеживая реакцию на свои слова. — Как только решатся проблемы с твоим мечом, мы возобновим тренировки. Что возвращает нас к одному из главных вопросов… Идем. Оби-Ван не спросил его, зачем и куда. Не говоря ни слова, он поднялся и плавным движением скользнул на нужное расстояние, выверенно встав на место ученика джедая. В нем не промелькнуло ни интереса, ни даже слабого протеста, хотя Квай-Гон только сейчас заметил, что не позволил ему доесть обед. Мысленно обругав себя, но решив, что исправлять оплошность уже поздновато, он устремился прочь из зала, уводя падавана следом. В лифте они ехали молча, пока тишина не стала давить на нервы. — Ты уже бывал на техническом этаже, кажется? — прокомментировал Джинн, бросив на падавана чуть ироничный взгляд, и Оби-Ван склонил голову в согласии. — Я должен был сообщить вам?.. — уточнил блондин, и мужчина кивнул. — Да, пожалуйста, в следующий раз я хотел бы узнать о твоих проблемах не от Совета, — не смог удержаться от сарказма джедай, но тут же прикусил язык. Последнее, что ему бы хотелось, это разрушить сложившуюся между ними атмосферу спокойной рабочей обстановки. Но Оби-Ван не отреагировал на тон и величественно прикрыл глаза, приложив ладонь к груди. — Я учту мою ошибку, мастер. Простите мне эту оплошность, к моему глубокому сожалению, я не до конца осознаю, когда необходимо обратится к вам, а когда — действовать самостоятельно, — неожиданно-мягко проговорил он, и Джинн вдруг поймал себя на мысли, что заслушался. Речь Кеноби текла мягко, легко, словно ручей, и некоторая косность изложения, которую он отмечал ранее, исчезла. Это могло быть связано с обилием языков и занятиями историей, которые требовали много говорить и читать, зачастую, достаточно архаичную литературу, что не могло не повлиять на словарный запас и манеру разговора. Что ж, мальчику это было на пользу. — Я не сержусь, — вернулся Квай-Гон к разговору, положив руку на плечо ученика. Мышцы под его пальцами закаменели, но он сделал вид, что не заметил этого. — Но предпочел бы быть в курсе всех событий, которые могут повлечь за собой серьезные последствия. — Должен заметить, что не всегда понимаю, какие события «повлекут последствия», но в неведении специально держать вас не желал. Я постараюсь не повторять подобную ситуацию, — плавно завершил разговор Оби-Ван, и мужчина кивнул. — О большем и не прошу. Нам сюда. — А-а-а, Квай-Гон! Давно не виделись! О, это твой? Неплохо. Получше старого будет, — Их встретил местами седой, местами лысый старик в потертой робе. Его слегка помутневший взгляд уткнулся в склонившегося в по-военному четком поклоне юношу и внезапно приобрел остроту. — Грядут великие бои и битвы, в коих ты прославишься как воин и дипломат, станешь гордостью Ордена и поддержкой своего учителя… если не хлопнут в первые несколько лет! — и резко встряхнулся. — Гм-м… — Спасибо, sir, я учту, — ещё раз поклонился Оби-Ван, даже не поведя бровью на выданное ему пророчество. Старик прищурился. — Малец, да ты не так прост! Что, совсем не удивился? Даже не испугался? — На все воля Силы, sir, я лишь слуга моего мастера и Её желаний… — с фаталистским спокойствием просветил юный падаван и бросил взгляд на притихшего мужчину рядом. Тот встряхнулся и посмотрел на старого джедая. — А… — Не спрашивай даже, я это не контролирую, Джинн, ничего не могу ни сказать, ни добавить! Иди, куда шел, и да пребудет с вами Сила! — махнул рукой старик и, кряхтя, вернулся за стол. Когда мальчик и мастер-джедай, немного потоптавшись на месте, уже отошли вглубь коридора, он окликнул их. — Малец! А если бы ты мог выбрать смерть, какую бы предпочел? — Полезную, — не задумываясь, ответил Кеноби, и тут же нахмурился. — Или вы имели в виду причину? — Да в общем-то, твой ответ и так мне много сказал… Но, да, я имел ввиду «от чего», — кивнул старик, и сложил руки в замок. Пальцы левой у него были морщинистыми и кривоватыми, все в пятнах и шрамах. Правая целиком была из металла. Падаван осторожно посмотрел на своего мастера, как бы спрашивая разрешения, и Квай-Гон автоматически кивнул, слишком ошарашенный, чтобы что-то сказать. — Думаю… Я бы предпочел океан. Смерть от воды, — после паузы сказал юноша, и его глаза стали совсем как штормовое море. Джедаю даже почудился удар волн о скалистый берег и слабый запах соли. — Да. Океан. — Почему? — кратко спросил старый мастер и Оби-Ван вдруг улыбнулся. Немного поверхностно, но с долей тепла, осветившей его лицо изнутри. — Я люблю воду. Довольно иронично, умереть от того, что любишь. Мастер?.. — Идём, падаван, — покачал головой Джинн, пытаясь выбросить из головы картинку улыбнувшегося напоследок ученика, шагнувшего со скалы. Вознеся молитву Силе, чтобы это было не видение или чтобы оно не сбылось, он снова положил руку Кеноби на плечо, нуждаясь в тактильном подтверждении, что Оби-Ван здесь и в порядке. — Нам пора. Да пребудет с вами Сила, мастер Урквай. — Ага, и вам того же… Удачи, малец… Заходи как-нибудь! — Да не оставит Она вас, sir… — на ходу склонился Оби-Ван, умудрившись проделать это почти изящно и не потеряв руки мастера на своем плече. Он заговорил снова лишь когда они отошли на достаточное расстояние. — Он Пророк, верно? — Об этом не принято распространяться, Оби-Ван, — серьезно предупредил его брюнет, слегка сжав руку, и юноша кивнул. — Как прикажете, мастер, — отозвался ученик, и вдруг вновь улыбнулся. — Вероятно, sir очень много знает. Он выглядит опытным джедаем. Вы не будете против, если я воспользуюсь приглашением и навещу его? — Разумеется, я не против. Тебе не нужно спрашивать, — махнул рукой джедай, на что падаван покачал головой. — Я не узнаю, что разрешено, а что запрещено, о чем нужно спрашивать, а что можно опустить, если не буду задавать вопросы, мастер. Боюсь, на некоторое время я стану несколько надоедлив, но вы сами сказали, что хотели бы избежать сегодняшней ситуации. Не вижу иного выхода, — Квай-Гон рассмеялся. В самом деле, не выдержал и рассмеялся. — В таком случае, можешь спрашивать все, что захочешь. Я, конечно, оставлю за собой право не отвечать, но постараюсь пользоваться им реже. Мы пришли. Комната была заполнена материалами: деталями, странными металлическими конструкциями, проводами… И странным ощущением сгустков Силы, к которому даже Джинн до сих пор не привык. — Здесь рыцари и мастера выправляют проблемы в своих мечах, — он посмотрел на мальчика серьезным взглядом. — Здесь же конструируют новый, если нужно. Или временный. Мне не нравится, что ты безоружен. Ты сам видел, что опасность может проникнуть даже в Храм. Поэтому сейчас мы сделаем для тебя временный меч, но ты пообещаешь мне, что его показатель покинет допустимую норму только в крайнем случае. Ты меня понял, Оби-Ван? — Да, мастер, обещаю, мастер. Крайний случай — это?.. — Угроза жизни. В этом случае можешь делать все, что нужно, чтобы защищаться или защищать, — строго разъяснил джедай и кивнул, видя понимание на лице юноши. — Хорошо. Тогда я соберу тебе основу, а ты пока выбери максимально подходящий кристалл из имеющихся. — Это ведь не обычная практика, верно, мастер? Я не должен быть здесь, а вы не должны этого делать, — в спину мужчины мягко произнес Кеноби, и в его голосе почти не было вопросительных ноток. — Ты мой ученик. Твоя безопасность превалирует над традициями, — отмахнулся Квай-Гон, взглядом находя детали для фокусировки луча, как вдруг тонкие пальцы накрыли его руку. Слегка ошеломлённый, он повернул голову, чтобы найти Оби-Вана совсем близко, внимательно вглядывавшегося в его лицо. Что бы блондин не хотел увидеть, он это нашёл. — Спасибо, мастер. Я очень ценю это, — и осторожно притянул его руку к щеке, на миг прикрыв глаза, и прижался скулой и виском к тыльной стороне ладони. Джедай замер, интуитивно ощущая, что в этом интимном и доверительном жесте таится гораздо больше, чем он может увидеть и пока что понять, а потому буквально заставил себя не шевелится, не отнимать руки, дабы не спугнуть все же проскользнувшую в холодные глаза искру признательности и теплоты. Будет он великим мастером или нет, Оби-Ван был его учеником. Он вытащил его из тени на свет, и если мальчику, после всех испытаний, выпавших на их долю, нужно тоже самое, Квай-Гон сможет помочь ему. Поэтому он просто улыбнулся, слегка повернул руку и погладил его большим пальцем по щеке, наслаждаясь видом полуприкрытых от мимолетной ласки глаз и лёгкой улыбкой, промелькнувшей на светлых губах.