***
Оби-Ван выглядел плохо. Настолько плохо, что Сейгр даже не смогла сформулировать вопрос, и от того в тягостном молчании впустила юношу в свои комнаты, растерянно наблюдая, как дверь закрылась за его спиной с тихим шипением. Первое, что женщина автоматически отмечает — это сизые тени, покрасневшие веки и раздраженную склеру враз посеревших глаз. Вторым её взгляд выхватывает «прыгающие» губы. Длинные пальцы с разбитыми костяшками по-детски невинным жестом обернулись вокруг тонких плеч, словно мальчику было очень-очень холодно, но слабые рывки, идущие словно из глубины грудной клетки, говорили скорее о не до конца угасших рыданиях, как и искусанные, пусть и не в кровь, но до мелких ранок, губы. В сочетании с изнуренной бледностью и худобой падавана мастера Джинна, неудивительно, что Роу хочется первым делом отправить Кеноби к целителям. Но она, конечно, этого не делает. Оби-Ван явно попал в неприятности, но пришел к ней, сам, и сначала они должны поговорить, — предать его доверие рыцарь-джедай не может… но у нее, в общем-то, все еще нет слов, настолько подобный внешний вид выбил её из колеи. Но юноше они не нужны — он сломленным, совершенно лишенным привычного достоинства жестом наклоняется вперед, качнувшись, словно у него кончились все силы, и в тот же миг оказывается у Сейгр в руках. — Квай-Гон похищен, — хрипит блондин ей в плечо, содрогаясь, и Роу испуганно вздохнула, крепче сжимая руки и не видя, как губы Кеноби на краткий миг складываются в полную горечи усмешку. Нежелание и неумение — это глубоко различные вещи. Может, Кхамали Малар и не умеет выстраивать тонкую стратегию затяжных интриг, но это не значит, что выживающая в течении более чем двадцати лет молодая женщина не научилась манипулировать людьми и существами хотя бы в определенный, четко прописанный момент. Всегда есть огромная опасность, когда ты «играешь» с мастерами, но в данном случае вопрос рангов уже не имеет значения. Ради своего мастера ты солжешь даже в лицо советника и встанешь перед безликой Тьмой и всеобъемлющим Светом. Именно в этом причина, по которой Лорды всегда брали в услужение только послушников Храма-на-Крови. Рыцарь Роу ему друг, это правда. И Кеноби не испытывает удовольствия от умелой игры на её чувствах, но ему нужна помощь, и если вероятность, что он может получить её, продемонстрировав свои слабость и боль, станет выше, то так тому и быть. Поэтому, вопреки привычкам, он позволил отразиться внутренней буре внешне, и его страх, и горе, и отчаяние легли своими темными красками на более чем подходящий холст его изнуренного затяжной холодной войной тела. Оби-Ван не был уверен, что Сейгр не отказала бы, если бы он держал себя с привычным спокойствием. Не потому, что Роу не захотела бы ему помочь, хотя абсолютной уверенности в ней у блондина нет и никогда не будет. Но разваливаясь на куски у неё в руках, он увеличивает свои шансы на то, что джедай не скажет ему «просто подождать», оставив все в руках Совета. Он не доверяет магистрам сам, еще меньше он доверяет им жизнь и безопасность Квай-Гона, и это все, что нужно знать о его отношении к высшему руководящему органу джедаев. — Сейгр, пожалуйста, помоги мне… я не могу ничего не делать, я не могу… пожалуйс-ста… — свистящим шепотом выдыхает он ей в ухо, позволив своим страху и боли разбить тишину в Силе на мелкие кусочки — и это почти красиво. — Оби-Ван, посмотри на меня, тише, не надо… — по её пальцам, обхватившим скуластое лицо, скатилось несколько крупных капель, хотя его глаза выглядели едва влажными. — Давай, пойдем, нам нужно присесть… — брюнетка утянула его за руку на диван, жалостливо хмурясь, и Кеноби поспешил схватить её за руку, не пытаясь спрятать разбитые костяшки и следы крови под ногтями. — Сейгр, прошу тебя, мне больше не к кому пойти, я… — снова начал бормотать Кеноби, сжимая руку сильнее, пока Роу не поморщилась. Он мгновенно расслабил пальцы, «испуганно» прижав ладонь к груди и сделав лицо ошеломленно-виноватым. — Ах… прости, прости, Сейгр, пожалуйста… — Оби-Ван, ну же! Все будет… в порядке… конечно, я помогу тебе, просто давай сначала успокоимся и ты мне все-все расскажешь, хорошо? — как можно более мягко указала брюнетка, нервно дернув заостренным ухом с изящной кисточкой, и Оби-Ван внутренне выдохнул. Первоначальное обещание помощи у него было. От этого можно оттолкнуться дальше. — Полчаса назад меня вызвали в Совет. Из корпуса юстиции пришло сообщение, что при передаче контрабанды в одном из магазинов Нижнего уровня Корусанта это засекли двое джедаев, и в результате стычки они попали в плен. Их опознали как мастера Талу и мастера Джинна. По словам магистра Пло Куна, прошло около трех часов с их исчезновения. Падаван Эйрин работает с магистром Йаддль, чтобы усилить её связь с Талой и найти их, но пока результата нет. Осмотр места ничего не дал, на Нижнем Корусанте недостаточно камер, а те, что есть, портят местные, — и после короткой паузы, медленно добавил: — Наша ученическая связь с мастером Джинном полностью разрушена, и я ничем не могу помочь, поэтому меня отослали прочь, — Оби-Ван поднял пустые глаза на Сейгр, позволив отразится в них всей глубине эмоций, крушащих второй свободный поток его сознания. Он не мог не испытывать эмоций, но чуть менее чем получасовая медитация позволила перекинуть их с «центра» на второстепенные потоки так, чтобы срыв не мешал ему думать и действовать. Вернее, мешал не так сильно, ибо справиться с собственными чувствами он все еще не мог. Война хрипло рычала, дрожа на цепи самоконтроля и фыркая, как норовистый конь, запертый в загоне, коему не терпится вырваться наружу, и который уже толкает мощной грудью запертую дверь и выбивает искры копытом. Логика рвала Память на куски, пытаясь вытащить из её глубин любой ритуал, способный указать ему на нахождение его мастера, но каждый найденный до сих пор был привязан к другому миру: другим звездам и другой земле. Переделать их под нынешние нужды Кеноби не смог бы при всем желании — чтобы научиться, хотя бы поверхностно, вычерчивать формулы ритуальной магии, ему потребуется не менее нескольких лет. И это при самых лучших раскладах, при условии, что в его Памяти найдется достаточно информации для понимания общих принципов, ибо, лишенная дара, Кхамали никогда не изучала магию всерьез, только собирала информацию для своих господ. Но сверхсложные ритуалы и Великие Рунные Круги не были доступны Оби-Вану, как бы идеально он не помнил их — без понимания принципов работы он никогда не сможет запустить их. В конце концов, его едва не убил простейший, почти детский ритуал привязки оружия. Свои пределы необходимо понимать и принимать. — Оби-Ван… — осторожно начала Роу, и Кеноби вновь крепко сжал её руку, останавливая от продолжения. Ему нужно было, чтобы доводы, — наверняка разумные! — не прозвучали, ибо произнесенные вслух, они приобрели бы весомость, услышав их вживую архивариус могла бы зациклиться на своей правоте, чего блондин абсолютно не мог допустить. — Я знаю, что не стоит вмешиваться в расследование, я понимаю, что только помешаю. Я не буду. И я не хочу сделать что-то глупое, именно поэтому я пришел к тебе: чтобы кто-то остановил меня до того, как я сделаю ошибку, — аккуратно отрезал юноша, прекрасно осознавая, на что будет упирать темноволосая рыцарь. Здесь также была тонкая грань между сверхэмоциональностью и логикой, которую он пока выдерживал за счет излишне взволнованной интонации и выражения лица. Он держал глаза влажными и широко распахнутыми, брови — слегка сведенными и приподнятыми, «домиком», а губы — чуть приоткрытыми… Играть ребенка было просто и понятно, хотя очень глубоко внутри в нем слабо скреблась нотка протеста — подобные манипуляции с его единственным другом в Храме были Кеноби по-своему противны. К сожалению, это не имело никакого значения с того мгновения, как смыслом этой игры стал мастер Джинн. Если бы для защиты мужчины Роу должна была умереть, это бы случилось, какую бы боль Кеноби не испытал от её потери. Именно поэтому послушники стремились ограничить круг близких им людей. Слишком много боли, слишком мало возможностей оградить себя от неё. — Тогда что ты собираешься делать? — мягко спросила Сейгр, и Оби-Ван красиво улыбнулся сквозь «слезы». Выпестованное выражение лица, которое Кхамали использовала на гражданских, когда играла обычную девочку, служанку высокородного господина, — «просто мелкий лорд, что вы!». — Мастер Джинн создал мой меч. Кристалл обрабатывал тоже он, и я чувствую очень четкий отпечаток его Силы, смешанный моим. Я хотел бы попытаться найти направление там, где их взяли. Если повезет, это сузило бы место поиска и помогло основному расследованию. Но я не знаю Корусант, и тем более не знаком с Нижними уровнями. Было бы не правильно идти туда в одиночку и создавать лишние проблемы, отвлекая внимание еще и на себя. Но если бы я был не один, а под контролем… Сейгр, я прошу тебя — я не могу сидеть и ничего не делать, я пытался, я медитировал… я не могу. Прошу тебя, пожалуйста, позволь мне сделать хоть что-то? — Кеноби ненавидел то, что мольба в его голосе была почти искренней, но угроза потери Квай-Гона вскрыла гноившиеся в глубине души раны старых потерь и сожалений. История повторялась, и он снова был юным и бесполезным, слабым и неумелым, и его мастера снова отнимали у него. И Сила помоги ему, он не мог больше менять Хозяев. Эта потеря сломает его окончательно. — Хорошо! Хатт его побери, хорошо, Оби-Ван, я помогу тебе… А-а! — Сейгр зарылась пальцами в волосы, подскочила с дивана и нервно зашагала по комнате. — Но я тоже плохо знаю Корусант… Нет, я умею там ориентироваться, конечно, но это совсем не то… Что же делать… Так! Для начала нам нужна постоянная связь, просто на всякий случай. И я оставлю пару сообщений своим друзьям, чтобы, если что, они знали, куда мы пошли — Нижние уровни, чтобы ты знал, та ещё клоака… Ты идешь за наручными комлинками, я сейчас подпишу тебе направление на Технический этаж… Не дергайся, это займет пять минут, я только сообщения допишу, а ты уже вернешься. На, держи, покажешь это дежурному, он выдаст нужные. Если будет выбор, бери «Тишину»… Давай-давай! — Кеноби быстро взял датапад с информацией и вылетел за дверь, на лету стирая лишнюю влагу с щек и превращаясь в свое нормальное «Я» — холодное и сосредоточенное. Его руки все еще слабо подрагивали. Он ненавидел это. Ненавидел свою болезненную нужду отыскать джедая, так напугавшего его недавно, ненавидел эту собачью тоску, этот скулеж и бесконечный поиск Хозяина, ненавидел свою зависимость от то мягкого, то холодного взгляда темно-синих глаз, ненавидел накатившую на него волной апатию и мертвую слабость, когда он подумал, что Квай-Гон мог оказаться для него потерян… ненавидел то, что даже в уединении собственного разума не мог сказать «мертв», не чувствуя себя рассыпающимся на части. Он ненавидел то, как джедай заставил его чувствовать себя лучше здесь, в совершенно другой среде, чуждом и чужом ему мире. Ненавидел эту маленькую, но удивительно-живучую надежду на лучшее, что Джинн ему подарил. Эта потеря, — очередная, в череде столь многих, что, казалось бы, можно почти привыкнуть, почти смириться, — лишила бы его последнего шанса выбраться из болота собственного прошлого и начать жить. Он больше не верил, что выдержит это. Ни как Малар, ни как Кеноби. — Утро, Оби-В… Ох ты… С тобой все в порядке? — блондин кратко кивнул, протянув датапад, и его тяжелый, мутный взгляд невольно пресек оставшиеся вопросы, только усиленный покрасневшими от слез глазами. — «Crozo-1MAb» или «Berellia-43c»? Или, может… — Рыцарь Роу уточнила, что, если в наличии есть «Тишина»… — аккуратно вставил Кеноби, стараясь не слишком откровенно перебивать собеседника, но все же пресекая пустую болтовню, и перед ним тут же опустились два широких черных браслета с небольшими дисплеями и крепкими ремешками. Они выглядели довольно удобно и юноша мысленно согласился, что для них этот вариант был лучшим. — В комлинки еще встроен маячок и датчик пульса, может пригодится. Удачи, Кеноби, — кивнул толорианец, и Оби-Ван кратко склонился в ответ. — Спасибо вам, — и, разрешив себе игнорировать небольшие условности, устремился обратно к лифтам. Второй раз облокотившись на холодную стену, юноша скользнул руками в волосы, пытаясь немного унять головную боль, массируя кожу. Щеки, покрытые солью от высохших слез и пота, немного стянуло, глаза чесались. Он чувствовал себя омерзительно. Его неровное отражение в металлической поверхности гладко намекнуло, что и выглядит он тоже «не ахти». Добравшись до покоев Роу, блондин продолжил выстраивать в разуме их дальнейшее взаимодействие, в глубине сознания размышляя, какой неожиданный подарок он, со своими скудными финансами, сможет сделать женщине, чтобы успокоить бунтующую совесть, но шагнув за дверь, Кеноби резко замер, еле заметно дёргая крыльями носа. Рука автоматически скользнула на пояс, очерчивая сейбер. Что он еще ненавидел, так это внезапных гостей, и не важно, на своей территории или на чужой. Дверь закрылась с привычным гулом, подав сигнал Сейгр, что он вернулся и оторвав брюнетку от портативного миникомпьютера. — Оби-Ван, ты взял комлинки? Очень хорошо! Зайди в гостиную, я представлю тебя своему старому другу… Фимор, это Оби-Ван Кеноби, нынешний падаван мастера Джинна, Оби-Ван, рыцарь Фимор — первый падаван мастера Джинна, — махнула рукой Сейгр, и блондин напряженно всмотрелся в высокого, широкоплечего молодого мужчину с голубовато-серыми глазами и темно-русыми волосами, лежащими в совершеннейшем беспорядке. В глубине спокойного выражения его лица юноша уловил мгновенное неприятие. Его собственное было отдельной историей. В конце концов, игрушки мастеров редко ладят между собой, и игрушки, принадлежащие одному мастеру — вовсе не исключение. Каждый послушник подле тебя — тот, кто может проявить себя лучше, поставить себя на ступень выше, тот, кто может вырвать у тебя из горла кусок хлеба прежде, чем ты его проглотишь. Ревность между слугами одного мастера всегда была убийственна. Кеноби плавно склонился, ни на мгновение не отвлекаясь от отслеживания положения своего естественного врага и красиво улыбнулся. Это была практичная, вежливо-умиротворяющая улыбка, выверенная годами практики прислуживания на великом множестве приемов и собраний во владениях мастеров Кхамали. Возможно, немного слишком покорная, но Кеноби все равно. Оби-Ван не глуп — если Фимор, — рыцарь Фимор, — поможет им, если он здесь ради этого, шансы найти джедая весьма и весьма возрастут. Ради этого можно поступиться гордостью. Рот наполнился горечью. Но если Фимор попытается отнять у него мастера, Кеноби убьет его. Он переломает ему кости, до аляпистых изгибов в каждой конечности, вскроет грудную клетку, раскрыв белесые ребра, как кованные ворота, вырвет сердце, вырежет из него аккуратный цветок и засунет рыцарю в рот. Оби-Ван чуть сильнее растянул губы в нейтральной улыбке, неуловимо сверкнув глазами. «Если ты попробуешь отнять у меня то единственное, что осталось — ты так пожалеешь…», — сказал он глазами и вошёл в комнату. — Приятно с вами познакомится, рыцарь Фимор, — негромко сказал юноша, и джедай слегка кивнул, продолжая рассматривать его с отрешенно-кислым выражением лица. Что бы русоволосый боец в нем ни видел, ему это не нравилось, хоть джедай и пытался это не афишировать. «Прекрасная интуиция», — согласился рыжеволосый, плавно шагнув вперед.***
«Он похож на Ксанатоса», — мрачно отмечает для себя Фимор, стараясь отрешиться от давящего ощущения дежа вю, и сосредоточиться на голосе подруги, но его взгляд нет-нет, да и соскользнет с прекрасного, — только т-с-с-с! — лица Роу, чтобы встретиться взглядами со штормовыми глазами нового падавана его бывшего мастера. Они все еще немного воспаленные, слишком большие на худом, — и от того чуть вытянутом, как у принюхивающейся собаки, — лице, с яростно очерченными скулами и росчерком темно-розовых губ. По вискам и щекам мальчишки скользили упругие пряди длинных золотисто-медных волос, ничем не скованных и густой гривой лежащих на спине и плечах, нарушающего этим не один традиционный протокол Ордена. Тонкая нить косы падавана маленькой змейкой обвивала его горло в каком-то демонстративном жесте. Фимору немного стыдно признать, что его лютая ненависть к де Криону, выпестованная годами незримого для мастеров соперничества, плавно перетекшего в откровенные издевательства со стороны более умелого и талантливого нового ученика, его очень быстро ставшего бывшим мастера, со сверхъестественной легкостью отразилась на его молодое зеркало — Кеноби. Рыцаря не смущал его возраст, падшему их разница в восемь лет в те же годы совершенно не мешала изощренно портить жизнь «старшему брату». Хотя, конечно, падаван никогда не называл сына фермера «братом». …Казалось бы, и где он увидел сходство, а?.. Там, где Ксанатос был черноволос, как ворон, — или вомп-крыса, как всегда отмечал для себя Фимор, — Кеноби обладал осенними кудрями, и тот же цвет сиял в его коже, сейчас болезненно-белой, но все равно имеющей этот спелый подтон в своей основе. Хотя у них были немного похожие по форме глаза, темно-синие моря темного джедая не шли ни в какое сравнение с бурлящим океаном, гуляющим по радужке Кеноби. Губы парня казались тонкими и по-мужски аккуратными, совершенно ничего от той чувственной полноты вечно ухмыляющегося рта де Криона. Даже его рост, уже обязанный хотя бы примерно сформироваться, к четырнадцати-то годам, был на две с половиной головы ниже высокого и статного высокородного ублюдка, с настойчивостью почуявшей кровь пираньи портившего ему жизнь, и от которого он счастливо сбегал на миссии многие годы, пока мерзкое нутро предателя не обнажилось миру… Но они все равно были похожи. Было ли дело в исполненном изящества наклоне головы, в тонкой улыбке, гуляющей по губам, в красивых руках, которые впечатлили бы скульпторов Иллодии, или во взгляде, полного затаенной Тьмы, в чем молодой рыцарь был совершенно уверен… и вне возможности доказать это. «Это ли судьба, мастер Джинн, что каждый раз вы должны своими руками выбрать и вырастить чудовище?», — мрачно подумал джедай, скрестив руки на груди. — И почему ты должна в этом участвовать, Сейгр?! Падаван Кеноби, Совет выразился предельно ясно — они не желают вашего присутствия в расследовании, иначе позволили бы находиться там при одном из магистров. Вполне вероятно, что они справедливо опасаются неконтролируемых действий с вашей стороны, вы уже доказали свойственную вам импульсивность. Не следует ли прислушаться к их указаниям? — еле сдерживая брезгливость, процедил рыцарь и как можно незаметнее выдохнул, стараясь подавить волну гнева, которую в нем из года в год будил Ксанатос, и чью эстафету принял перенял этот мальчик, с которым Роу, — очаровательная, умная Роу, как же она могла так ошибиться?.. — настойчиво хотела познакомить его вот уже несколько месяцев. Часть Фимора испытала холодное разочарование — мальчишка совершенно точно не стоил ни мгновения её согревающего внимания. Другая в ужасе стыдила рыцаря: мальчик, еще совсем ребенок, не сделал ему ничего дурного и не заслужил подобного отношения из-за иллюзорной схожести, с его личной вендеттой. Впрочем, немедленно и беспристрастно заметил разум, своего мастера падаван Кеноби уже успел предать. И выбран вовремя он также не был, в отличии от подходящих юнлингов, а стал учеником Джинна в результате какой-то сомнительной заварушки, в которой также, по слухам, отметился не такой уж мертвый, как все думали, де Крион. Так что, все с тем же равнодушием вещал разум, его отношение к рыжеволосому мальчишке, не отводившего от него холодного взгляда, было вполне приемлемым. — Фимор! — Осадила его Сейгр, напоминая, что она все еще в комнате, и совершенно точно удивленная его подспудной враждебностью, словно не понимала, как его пугала сама мысль отпустить девушку в дебри Нижнего Города, где умудрились попасть в беду два сильных, сработавшихся мастера-джедая! — Я не прав? — вскинул брови мужчина, и Кеноби медленно улыбнулся. Внутри рыцаря что-то нервно дрогнуло. — Совершенно правы, — согласно кивнул блондин, и Фимор нахмурился. Это никогда не сулило ничего хорошего — такая вот покорность Ксанатоса, и такой вот взгляд на его лице. — Бесспорно, — и в позе блондина, в его опустившихся плечах, поникшей голову и нервно сжавшихся на ткани плаща руках отразилась мягкая печаль, словно бы осветившая его изнутри. Только глаза остались темными, как два глубоких колодца без дна. — Но, боюсь, я не могу не делать ничего, пока мой мастер находится в опасности. Сейгр, я сожалею, что отвлек тебя от отдыха, вижу, рыцарь Фимор не позволит тебе участвовать в поисках. Вероятно, он прав… мне не стоило предлагать тебе нечто подобное, это могло бы подвергнуть тебя опасности. Не волнуйся, я не натворю глупостей, лишь попробую найти помощь в другом месте. А теперь, прошу меня извинить… — падаван легко поднялся с кресла, отвесил им неглубокий поклон и почти неуловимо усмехнулся, глядя прямо в глаза Фимору, прежде чем развернуться и сделать несколько шаркающих, — серьезно? — шагов к двери. Интуиция яростно выругалась, советуя своему хозяину сделать хоть что-то, ну вот что угодно, но прежде, чем рыцарь понял, в чем была опасность, Роу уже оказалась на ногах. — Оби-Ван, стой! — воскликнула девушка, сжав кулаки и на мгновение став ослепительно-прекрасной в своей вспышке отрицания. Рыцарь дернулась. — Что ты такое говоришь?! Я бы никогда не отказала никому в помощи, и уж тем более — другу! — почти прорычала вскипевшая брюнетка, двигая заостренными ушами не в такт, словно эмоции вывели их из-под контроля тела. — Так что прекрати нести эту чушь! И я не собственность рыцаря Фимора, чтобы он мне что-то запрещал! — добавила она сквозь зубы, и мужчина понял, что его только что разбили наголову. Сейгр, будучи маленькой раздражающей дикой кошкой, контроля над собой не терпела ни в каком качестве. Еще меньше она терпела несправедливость. И крайне ценила друзей. Кеноби увидел каждую струну её непокорного характера и виртуозно сыграл на них, оставшись при этом в стороне, можно было даже сказать, что он пытался её остановить! Фимору стало дурно — в четырнадцать Ксанатос едва ли мог просчитать чьи-то шаги, он не видел дальше своего носа вплоть до шестнадцати, лишь тогда немного пробудив свое тонкое чутье. Видимо, чудовища Квай-Гона имеют тенденцию эволюционировать быстрее на проторенных дорожках. — Сейгр… — предупреждающе начал рыцарь, надеясь открыть подруге глаза, но был остановлен резко поднятой рукой и злым оскалом. — Тебе пора, Фимор. Я просто хотела предупредить кого-то, куда мы пойдем, и я это сделала. Тебе здесь делать больше нечего. Оби-Ван, нам тоже нужно идти — не забудь комлинки! — Роу выхватила из шкафа темно-серый плащ и набросила его на плечи. Кеноби грациозно поправил свой, — светло-серый, приятно контрастирующий с его сияющими волосами, — и продемонстрировал комлинк на запястье. Падаван молчал, слабо улыбаясь и глядя на молодую женщину примерным, благодарным взглядом. Ему не нужно было говорить, этот раунд рыжеволосый мальчишка выиграл безоговорочно, и рыцарь на краткий миг запрокинул голову, глубоко вздохнув и выпустив эмоции в Силу. Что ни говори, а проигрывать Ксанатос его научил. И даже извлекать из проигрышей пользу. — Подожди, Сейгр. Я иду с вами. Вы же знаете город также хорошо, как хатты — поэзию Альдераана, — небрежно махнул рукой рыцарь, и получил в ответ смешливую улыбку мгновенно простившей его брюнетки… вместе с оценивающе-препарирующим взором падавана его бывшего мастера. Глаза Кеноби, говорящие о множестве секретов, еще большем количестве чего-то страшного, отразившегося в этих зрачках, кратко сузились, словно примеряя его полезность на какие-то внутренние представления о возможных форс-мажорах, и бледные веки на миг опустились, будто эта самая полезность превысила недостатки. Против воли, Фимор ощутил долю азарта. Перед ним был молодой хищник — но хищник иного рода, нежели де Крион, теперь рыцарь мог это увидеть. И ему вдруг очень сильно захотелось изучить мальчишку до того, как это маленькое чудовище совершит тотальную, — и уже окончательную, — ошибку, сделав свою шкурку предметом охоты Ордена. И только в самой глубине души молодого мужчины скреблось тихое ощущение горящей на кончике языка тоски. Кеноби ничего не сказал не потому, что не нашел для него оскорбительных слов, и даже вряд ли потому, что боялся реакции Сейгр. Увы, но именно в этот миг Сила ответила на мучающий его вопрос вспышкой озарения настолько же яркой, насколько была таковой молния в ночную грозу: мальчишка действительно ценил Джинна и не собирался скупиться на союзников и помощников в его поиске, даже если ему, по большей части, было наплевать на второго мастера в пропавшей паре. Он действительно не собирался подвергать опасности своего мастера. Фимор поправил капюшон, скрывая слабую гримасу. В их последнюю с Джинном встречу его бывший мастер заявил, что Фимор будет кому-то прекрасным учителем, и повезет тому юнлингу, что окажется под его крылом. Затем он полетел с Ксанатосом на Телос, откуда вернулся горьким, сломленным, преданным человеком, и отрекся от своих достижений в качестве учителя. В том числе и от него. Мужчина не сказал бы, что это разбило ему сердце… просто это было больно. Ну, немного. Да. Совсем немного. Это самоотречение ударило по их отношениям, фактически прекратив их, разорвав тонкую связь приязни и любви наставника-ученика, оно бросило слабую тень на его репутацию джедая и его с трудом заработанное рыцарство… А теперь Квай-Гон взял падавана. Этого дикого мальчишку с тихими тенями в глазах, успевшего облажаться в первые же полгода его ученичества и все равно оставшегося учеником джедая. Ради Силы, Фимор понимал. Конечно, он понимал. Но прощать не собирался. Ни тогда, ни сейчас. В конце концов, джедаи — не святые. Они — искатели.***
— Ну, ладно, каков план? Мы присоединимся к группе поиска или отправимся искать Джинна и Талу самостоятельно? — немного скептично спросил Фимор, откинувшись на спинку несущего их вниз маленького транспортного корабля. Его придется оставить на пограничном уровне, ибо преподнести на блюдечке свою старенькую «детку» бандитам и отщепенцам Нижних ярусов рыцарь не собирался. Так что дальше их ждет пешее путешествие, и будь он проклят, если хоть на миг выпустит сейбер из рук! — Нет, рыцарь Фимор. Я прекрасно осознаю, что вне моих сил и способностей помочь текущему расследованию, поэтому не собираюсь вмешиваться в него каким-либо образом. Не думаю, что мне удастся найти что-то, что пропустили бы профессионалы, — и, с иронией улыбнувшись вскинутой а-ля «и что мы тут тогда делаем?!» брови русоволосого мужчины, пояснил: — Единственный шанс помочь для меня — это попробовать экспериментальный метод поиска, который, как я предполагаю, может сработать… или не сработать. Теоретически, я думаю, что могу уловить… подпись Силы мастера Джинна, и указать направление, в котором следует искать. Это могло бы сузить область поиска на планете… — Если они действительно идиоты и все еще не покинули Корусант, — закончил за него Фимор, чувствуя себя немного неудобно из-за игнорирования пнувшей его в голень Сейгр. Кеноби некоторое время молчал, и чувство неудобства усилилось. — Живу надеждой, — после паузы сказал мальчик и отвернулся к иллюминатору. Слова повисли между ними, как лезвие гильотины. Дальнейший путь до парковки немногим выше одного из главных путей в область Нижнего Города они провели в гнетущем молчании и Фимор вдруг ощутил себя полнейшим придурком. Он тихо вздохнул и бросил извиняющийся взгляд на Сейгр. Та поджала губы и покачала головой. «Пограничье» встретило их дождем и сыростью. Нижний город был погребен под небоскребами, загораживающими солнечный свет, а основания зданий не давали воздуху циркулировать, как надо, заставляя скапливаться пар и влагу, образуя почти постоянные ливни. Такая вот «атмосфера в атмосфере». — Они ненормальные, раз рискнули прийти сюда без веской причины… — пробормотала Роу, и осеклась, когда Кеноби крупно вздрогнул и отвел глаза. — Оби-Ван?.. — Есть вероятность, что мастер Джинн искал здесь подарок на мой прошедший день рождения, — с каменным лицом прокомментировал юноша, и Фимор невольно фыркнул. — Что же ты такое у него выпросил, что мастеру Джинну пришлось добраться аж до «низин» Корусанта? — язвительно пропел он, и мальчишка повел плечами. — Я ничего не просил, рыцарь Фимор, — спокойно отвел выпад юноша, и тот недоверчиво вскинул брови. — Так уж и ничего?.. Но что-то они здесь делали, не так ли? — нажал джедай, желая, чтобы Кеноби ощутил хотя бы немного вины. Почему это было для него так важно, рыцарь не знал. — Возможно, они искали музыкальный инструмент, чья старинная интерпретация стала редкостью… чего я не знал. Или нет. Но если бы меня спросили, я бы сказал мастеру, что меня более чем устроило бы как отсутствие подарка, так и повторение прошлого. Или же практичный подход, если это так принципиально, — холодно ответил рыжеволосый, дернув уголками губ. — И что же было в прошлый раз? — ухмыльнулся Фимор и Оби-Ван колко сверкнул своей переливчатой морской волной вокруг зрачков. — Камень. Не драгоценный. Просто камень, — кратко ответил он и остановился. — Мы довольно близко, но с противоположной стороны от места. Там сейчас очень людно. Мне не нужно подходить ближе, этого расстояния достаточно. Мы можем остановиться здесь? — Вполне, Оби. Делай все, что считаешь нужным, можешь помедитировать, если хочешь, мы с Фимором будем рядом и прикроем тебя, — мягко улыбнулась девушка, и Оби-Ван мелко кивнул, тут же опускаясь на колени, не обращая внимания на слякоть и лужи вокруг. Аккуратные ладони сжимали в своем переплетении сейбер. — Фимор, оставь его в покое. Не разговаривай с ним, не дразни его, не смотри на него, ясно?! — тихо и мрачно прошипела Роу, и жестко мотнула головой, когда рыцарь-джедай открыл рот для оправданий. — Мне плевать, что у тебя за проблемы с Оби-Ваном, мы не будем обсуждать это сейчас, — выделила она голосом, четко продемонстрировав, что время для оправданий еще придет. — Но с меня хватит. С меня. Довольно. Это понятно? — Русоволосый кивнул, опустив взгляд в землю. Его душил стыд. Отчасти — за злобу на подростка, с которой он пытался, но все никак не мог совладать, отчасти — за свою мелочность… и ещё немного — почему-то за Квай-Гона. Камень, ради Силы! Камень! Они мокли в тишине почти двадцать минут, когда Кеноби внезапно вскочил на ноги, полыхнув враз почерневшими глазами, радужку которых стремительно заполнил чернеющий зрачок. — Я чую его. Идем, — и бросился вперед, двигаясь легкими рывками, в такт постоянно поворачивающейся голове: таким образом, чтобы ветер всегда бил в лицо, чтобы продолжать бег, беспрестанно принюхиваясь, с такой силой втягивая воздух, что по-звериному двигались крылья носа. Рыцари обнажили мечи и поспешили следом, двигаясь через переулки и мелкие улочки, срезая путь по странным металлическим конструкциям и отслеживая тонкую спину маленького джедая, уверенно мчащего вперед, вплоть до самого непримечательного люка, ржавого и заброшенного. — Это здесь, — тихо признал Кеноби, и губы его на миг обнажили крепкие белые зубы. Фимор не хотел бы оказаться на приемном конце этого оскала. Они немного помолчали. — Нужно разведать обстановку и сообщить, где мы, чтобы другие знали, где искать, если что-то пойдет не так. — Тебе стоит остаться и подать сигн… — Ни. При. Каких. Обстоятельствах, — гулко прошипел Кеноби, и Фимор получил подтверждение, что быть на «приемном конце» этого выражения лица — не для слабых духом. — Ты обещал не лезть в неприятности, — напомнил джедай, и мальчишка хмыкнул. — Я обещал не мешать расследованию и не создавать проблем для мастеров, занимающихся этим делом. Ничего больше, — с остротой и уверенностью выдохнул юноша, и посмотрел на люк: — Он там. Я чувствую его. Я не уйду. — Побери тебя Сила, Кеноби. Надеюсь, ты умеешь быть незаметным, — выдохнул рыцарь, сбрасывая влажный плащ на руки задумчивой Роу. — Сейгр, нужно, чтобы ты осталась и связалась с Советом — если чутье не подвело нашего маленького падавана, мы нашли место, где держат Джинна, они должны знать. — Исключено, я с вами, — тут же мотнула головой девушка, и Оби-Ван покачал головой. — Нет. Нам нужна страховка. Один должен остаться. Я, ввиду роста и комплекции, могу понадобиться, чтобы куда-то пролезть. Лучшим выбором являешься ты, Сейгр. У рыцаря Фимора больше опыта, он «полевой» агент, именно он должен идти внутрь. Мы не будем рисковать зря. Держи связь активированной, но приглушенной, — под конец речи парня, Фимор был готов расцеловать его. Оставить девушку в безопасности, но при деле, и так, чтобы она не обиделась, было талантом, которым рыцарь-джедай не обладал вообще, и даже склонялся к антиталанту. Что есть, то есть. Роу пожевала губы, но кивнула. — Ты уверен, Оби-Ван? Может, дождаться мастеров? — аккуратно спросила девушка и Кеноби, к её удивлению, кивнул. — Мы не будем ничего делать вне крайней ситуации. Наше дело — разведка. Не волнуйся, все будет в порядке, — и, кивнув, толкнул крышку, в тот же миг прыгая внутрь, словно у него совершенно не было инстинкта самосохранения. Роу и Фимор подавились криками. Спустя пару секунд из дыры донесся спокойный, очень тихий голос: — Лестница, вбитая в стену, начинается спустя пять футов. — Я убью его, — мрачно выдохнула Сейгр и Фимор кивнул, гулко сглотнув, представив, как бы они оправдывались перед советом, погибни ребенок под их присмотром. — Маленькое чудовище… — пробормотал рыцарь и прыгнул следом, вытягивая руки и цепляясь в имитирующую лестницу первую из череды балку, начав шустро перебирать конечностями. — Не отставай, — тихо бросили ему в ответ, и рыцарь заработал руками быстрее.