***
Это — благодарность, но уже не столько от меня, сколько, можно сказать, от одной из моих бетт, что провела со мной мозговой штурм в свое рабочее время и помогла преодолеть писательский ступор, и от моей мамы, потому что ваша поддержка оказала значительное влияние на наш моральный дух, и она тоже хотела вас порадовать, так что взяла на себя некоторые мои дела, и дала мне достаточно времени, чтобы собраться с мыслями, сосредоточится и сделать это. Возможно, глава немного отличается от ваших ожиданий, потому что она отличается от моих. И она вновь полна разговоров. Увы. Надеюсь, вам понравится!***
— Оби-Ван?! — высокий, насквозь полный ужаса детский голосок заставил Квай-Гона оторвать взгляд от бордовой лужи, растекающейся под телом его бывшего ученика, и поднять взгляд на зажмурившегося и стиснувшего зубы блондина. Брызги крови вокруг его губ, щек и туго затянутого ошейника уже сползли ржавыми разводами до живота и прокладывали себе дорожку между остро выпирающими тазовыми крыльями, по широким, поблекшим шрамам вниз — к паху. Медленно, с явным усилием он распахнул глаза, которые все еще были черными от зрачков, заливающих собой большую часть радужки. Худое тело била дрожь, но по крайней мере его падаван был в сознании, даже если выражение лица говорило о болезненном желании исправить это досадное недоразумение. Все это джедай фиксировал сквозь тяжелую, мутную пелену какого-то безумного, почти неконтролируемого желания расковырять собственное нутро, чтобы вытащить ледяную глыбу, вымораживавшую все изнутри. Джинн признавал, что его трясло, как и то, что он дышал такими спазмическими урывками, что перед глазами периодически начинали прыгать черные точки. Он так же осознавал свой откровенный шок, мешающий просто принять то, что произошло прямо перед его глазами… хотя джедай разумно сомневался, что был единственным в подобном состоянии. В конце концов, заставить Совет погрузиться в настолько тяжелую, всеобъемлющую тишину было непросто. Квай-Гон, как сквозь мутное стекло, оглянулся всего на пару минут назад, на свое непонимание, а потом и промораживающий до треска костей ужас, когда Оби-Ван закричал, когда наплыв тяжелого пламенного гнева в комнате почти задушил его… а потом… …взгляд мужчины медленно соскользнул на лужу рвоты у ног мальчика, в которой валялись два окровавленных куска, — язык и кусок шеи, — и его замутило с новой силой. — Тш-ш-ш! Только не шумим, нам нельзя шуметь… — Мягким шепотом упрекнул младших Оби-Ван, все еще глядя на тело, и аккуратно переступил с носка на носок. — Все будет хорошо… Все целы?.. — Да, падаван Кеноби, только Исси ушибла коленку, когда споткнулась, — не менее тихо отрапортовал один из мальчиков, сжав кулачки и глядя в спину юноши с такой надеждой, что каждому в зале Совета стало плохо. — А вы… вы ранены, падаван Кеноби?.. — Нет, Артомьер, я в порядке, — легким тоном солгал ему Кеноби, медленно облизнув губы, и содрогнулся. — Пожалуйста, будьте тихими, я сейчас к вам приду, хорошо? Ничего не бойтесь, вы же у меня будущие храбрые рыцари, правда?.. А я сейчас… сейчас… — Оби-Ван покачнулся на носках, стиснул зубы, когда цепь звякнула, а кровь из разбитых запястий вновь расцветила ржавыми разводами предплечья и медленно побежала к выпирающим ключицам. Он сделал это снова, — о, Сила, как много крови, великие и малые боги, как много крови… — и снова, пальцы, вцепившиеся в цепь, побелели… а затем вдруг, с хриплым «хаааххх», Кеноби бросил тело вверх, цепляясь коленями за цепь и повиснув на ней вниз головой с той же профессиональной грацией, которую демонстрируют экзотические танцовщицы, навроде тогрут. Квай-Гон смутно ощутил колкие взгляды представителей правоохранительных органов и мрачно, с оттенком истерики хмыкнул, прекрасно понимая, что способности Оби-Вана не впечатлили их примерно так же, как не радуют они сейчас Совет, и тот факт, что для него это тоже сюрприз, не особенно помогает. Тихий, еле слышный скулеж был всем, что выдало, как больно было его ученику сделать такой рывок, да еще и с опорой на раненые руки, и Квай-Гон сжал кулаки, наклонившись ниже к картинке, даже если это движение привлекло к нему нежелательное внимание магистров и представителей юстиции. Признаться честно, до тех пор, пока его не пытались арестовать, — «…пожалуйста, Ксанатос, не отдавай меня ему, пожалуйста…», — или сразу убить, — ему не очень нравился взгляд Винду, и, стоит отметить, Джинн не очень-то хотел испытать на себе Моу Кей, ему нравились его конечности, спасибо, — ему не было дела до полных холода и подозрения взглядов. Он хотел видеть, что делает его ученик, и это все, что имело сейчас значение, кроме, разве что… — Ваши дешифровщики смотрят шоу или пытаются найти наших учеников?! — прорычал Джинн, резко повернув голову, и все шесть мужчин тут же вернулись к коду, бормоча слабые оправдание. Блондин висел вниз головой, удерживая себя скрещенными ногами на раскачивающейся на цепи, и занавес волос мешал рассмотреть, что он делает, но его локти быстро двигались, выдавая движение рук. Цепь вдруг звякнула со странным щелчком, и Оби-Ван, словно раненая птица, слетел с нее вниз, — Квай-Гон не будет отрицать, что он ахнул и вскочил с кресла, в конце концов, это падение сломало бы его ученику руки, в лучшем случае! — как вдруг тот выкинул их вперед, приземляясь, как кошка: сразу на все конечности. Покрытые багрянцем кандалы висели над головой блондина. Он был свободен. Квай-Гон опустился обратно в кресло, слегка разгладив брюки, и медленно выдохнул. Оби-Ван покачнулся, поднимаясь, на миг обернулся, бросив оценивающий взгляд на детей, слабо улыбнулся их восторженному, но очень тихому шепоту, и шагнул к распростертому телу, скорее падая, чем присаживаясь на колени рядом с ним. Правая ладонь деловито прижалась к горлу де Криона, и блондин застыл, явственно прислушиваясь, и, видимо, не дождавшись ответного биения пульса, медленно убрал её, и бросил на Ксанатоса тяжелый, полный холода и чего-то болезненного и острого, взгляд. Руки, истерзанные и слегка опухшие, с обломанными ногтями и изувеченными запястьями, не дрожали, пока двигались по поясу и плащу мертвеца, откладывая рядом его сейбер, несколько карточек, странного вида устройство, увидев которое Оби-Ван издал смутно-довольный звук и тут же прижал к ошейнику на своей шее — и с гулким щелчком тот упал ему в руки. Еле уловимый стон, прозвучавший следом, был глубоким, гортанным звуком, и закрывшиеся глаза были очевидной демонстрацией избавления от боли. — Что это такое?.. — Тихо спросил один из юстициарцев, кивнув на ошейник, чей оскорбительный след проявлялся на коже блондина в виде бордово-сиреневой полоски, опоясывающей горло. — Бомба. Если бы Оби-Ван отошел далеко от источника сигнала, ошейник бы взорвался. Падший не в первый раз использует эту дрянь, — с холодным гневом в голосе пробормотал Квай-Гон, предпочтя опустить факт самой возможности разорвать связь одаренного с Силой. По коротким переглядываниям он понял, что советники разгадали его маленький план, и были на борту с этой идеей. На самом деле, чем меньше знали гражданские о способностях джедаев и методах их ограничения, тем безопаснее была жизнь. Грустный факт, но все же факт. Его падаван тем временем высыпал поясной мешок Ксанатоса на пол, не переставая поглядывать на двери и держа сейбер в зоне досягаемости, в демонстрации совершенно разумной паранойи. В какой-то момент он обнаружил что-то небольшое, едва ли с ладонь, и на его лице вспыхнула улыбка облегчения. — Еще пару минут, мои хорошие… — тихо скомандовал он юнлингам, которые продолжали поражать корпус юстиции своими дисциплиной и спокойствием, — и не то, чтобы сами мастера не были удивлены, в отличии от правоохранителей, они точно знали, что дети есть дети, джедаи они или нет, и такое благоразумие в стрессовой ситуации заслуживало огромного поощрения. — И все будет хорошо… Его пальцы быстро бегали по крошечному прибору, вбивая значение за значением, и тот слабо засветился, когда Кеноби медленно опустил руку, с мольбой уставившись на экран. В тот же миг комплинк в кармане Квай-Гона разразился писком, высветив незнакомую линию на дисплее. — Джинн, — мгновенно ответил джедай, с надеждой вскинув глаза, и потому имел честь наблюдать, как плечи его ученика опали, словно тот отпустил часть напряжения, а на лице расцвело выражение уязвимого облегчения. Квай-Гон ощутил, как у него в горле встал ком. — Мастер… — прошептал Оби-Ван одновременно и в комплинк, и на голограмме, с нотками болезненной радости в голосе, и тут же выпрямился, быстро печатая что-то на дисплее. — Gospodin, я и шестеро юнлингов… — Мы в курсе ситуации, падаван, ты знаешь, где вы? — прервал его Квай-Гон, отчасти ненавидя себя за то, что не было времени дать ученику необходимые заверения и комфорт, но первой необходимостью была безопасность и транспортировка их обратно в Храм, все остальное должно было ждать лучшего времени. — Да, регистрирую координаты, — немедленно отозвался блондин, заставив юстицию мгновенно вскинуть головы. — Мы все еще на Корусанте, на Республиканской улице, дом 500… — Вот ублюдок! Самый большой и дорогой комплекс на планете! Посольский сектор! Он нас всех… — юстициарец кашлянул, отказываясь правильно выругаться, и тут же продолжил. — Там полно частных турболифтов, нет никаких проблем с тем, чтобы проникнуть в здание частно, доков тоже достаточно… но чтобы получить разрешение на досмотр, понадобиться маленькая вечность — там проживает больше половины консулов, они просто не позволят ускорить процесс! Этот мурглак нас переиграл! — Я могу попытаться вывести нас на одну из посадочных полос… — аккуратно предложил Кеноби, выпрямляясь и «надевая» образ идеального маленького падавана, его окровавленные губы даже растянулись в спокойную улыбку, разве что глаза, в противовес, слегка охладели. Квай-Гон подавил желание поморщиться, прежде чем понял, что сказал его ученик. — Ни в коем случае! — Нет! — Даже не думай! Комната идеальна! Три возгласа, — мастера, магистра Винду и одного из стражей порядка, — слились в один, и мужчины переглянулись. Первым слово взял старший следователь, как бросивший самую странную фразу. — Позвольте мне, господа… Падаван Кеноби, никуда не выходите, вы… скажу откровенно, молодой человек, вам нужен врач и поскорее! Послушайте меня внимательно, мы, кажется, поняли, в какой комнате вы находитесь: это — бункер, в одной из стен должна находиться система управления, вы должны активировать защитный режим. — Оби-Ван уже двигался, сжимая в одной руке меч, а в другой — комплинк и все коды, которые вытащил из карманов Падшего. — Посмотрите левее, вероятно, консоль под защитным стеклом. Скорее всего она запечатана… — Кеноби небрежно провел пальцем по лицу, собирая чужую кровь и прижал тот к детектору. Экран вспыхнул и, радостно запищав, открылся. — М-м… да… я хотел сказать, на генокод, у вас хорошие инстинкты. Юноша скромно улыбнулся, словно его догадка ничего не стоила, — вероятно, в глазах Оби-Вана так оно и было, — и наклонился над системой, небрежным жестом разложив карточки на подставке рядом. Его глаза закрылись, рука плавно скользнула над ними, проплывая заметно-медленнее, чем-то было необходимо, пальцы изредка шевелились, словно стремясь что-то поймать. Спустя несколько секунд он прошептал что-то, запрокинув лицо вверх, не глядя подхватил один из «ключей» и быстро вставил в прибор, словно боясь передумать. Тот снова запиликал, просиял ярко-зеленым, и высветил функционал. — Слава Силе… — выдохнул блондин и тяжело склонился над консолью, на мгновение перераспределив вес со своих дрогнувших коленей на израненные руки. — Что я должен выбрать? — Резко заставил себя сосредоточится юноша, насильно выпрямившись и бросив короткий, успокаивающий взгляд через плечо, на детей. — Активируйте протокол «Кокон»… хорошо, теперь проверьте заряд на каждом из генераторов дефлекторных щитов… усильте вручную внешние корпускулярные, переключите со средней позиции на максимальную… проверьте, активны ли лазерные щиты?.. — Кеноби быстро отрапортовал о блоках и системных нагрузках, и юстициарец кивнул. — Отлично! Последнее — переведите систему кондиционирования воздуха на внутреннюю работу. Готово? Хорошо… Теперь, даже если к вам попытаются пробиться, вы в относительной безопасности… — Sir, при всем уважении — у нас нет даже воды. Мы не можем оставаться в осадном положении дольше суток, — Кеноби подхватил одну из карточек, и легкими, лишь самую малость покачивающимися шагами побрел к детям. «Как он это делает?.. ну, выбирает нужные ключи?!.. его же могло просто взорвать, если бы он сделал что-то не так?!», — послышался громкий шепот со стороны дешифровщиков, которые сейчас вели активную переписку с коллегами, уже насевшими на Судебный департамент по поводу «найденных, но не совсем, детей». «Ну, он же джедай, хоть и молодой еще… ты же сам видел, что он сотворил с этим отморозком, ему полминуты потребовалось, чтобы его… того… угу…», — пробормотали в ответ, и угол погрузился в несколько впечатленную тишину. — Мы будем там так быстро, как сможем, обещаем, падаван Кеноби, — спокойно уверил юношу юстициарец, с почти комично-испуганным видом оглянувшись в поисках помощи: кажется, он думал, что у Оби-Вана вот-вот начнется истерика. Но тот лишь издал звук смутного согласия и опустился на пол перед детьми, покорно позволяя обнимать себя в поисках защиты и безопасности. Комплинк оказался на полу, его руки и голос дрожали, пока он ощупывал и осматривал каждого ребенка, легко чмокал их окровавленными губами в пухлые щеки и прижимал каждого к себе так, словно только сейчас осознал, что они действительно живы. Один из юнлингов вручил ему свой маленький плащ, который Оби-Ван, после коротких раздумий и смиренного вздоха повязал вокруг пояса, чтобы хотя бы немного прикрыть наготу. Это оставляло частично открытым одно бедро, но выглядело всяко лучше. Когда он снова поднялся на ноги, дети вскинулись с ним, но блондин покачал головой. — Я сейчас вернусь, мои дорогие… мне нужно мгновение. — Он легко погладил одного из малышей, — была ли это девочка, которой Ксанатос шантажировал Кеноби, пока тот не подчинился? — по волосам, и медленно побрел к телу де Криона, так и оставленному посреди комнаты. Теперь, когда они были заперты в комнате вместе с ним, наличие тела рядом с маленькими детьми и их весьма юным защитником ощущалось… довольно неприятно. Кеноби опустился на одно колено и поджал губы. Его пальцы осторожно легли на глаза Падшего, смыкая тому веки, и потянувшись дальше, юноша вытянул из-под головы брюнета капюшон, пряча под ним синюшное от потери крови лицо. Бледные губы медленно распахнулись, словно неуверенные в том, что должно быть сказано, а затем зазвучали слова, сам ритм и мотив которых не давал не слушать их, но и не позволял вслушаться, и пение, — нежное, тонкое, и совершенно чарующее, — заполнило зал. — Immen dúath caeda, sui tollech gwannathach ommen… Boe naid bain gwannathar, boe cuil ban firitha… Uich gwennen na 'wanath ah na dhín… An uich gwennen na ringyrn e-mbar han… Boe naid bain gwannathar, boe cuil ban firitha… Boe naer gwannathach… Рядом громко всхлипнула Ади Галлия. Этот внезапный звук, точно сигнал к бою, заставил дрогнуть и прийти в чувство всех остальных, в том числе слабо закашлявших, скрывающих смущение, магистров. Дети казались особенно затронутыми неизвестным языком и нежным, высоким тоном, который Оби-Ван вывел с величественной изящностью. Сам юноша тем временем, как смог, запахнул тело Падшего в его мокрый от крови плащ и поплелся назад, к детям. Он соскользнул рядом с ними на пол и прижался обнаженной спиной к стене, раскрывая испачканные руки и позволяя малышам устроиться своих объятиях, как им было удобно. — Все будет хорошо. Мы в безопасности. Нас скоро найдут… —уговаривал Оби-Ван, откинувшись головой на стену. На его лбу и висках блестел пот, грудь двигалась слишком быстро, и Джинн мгновенно напрягся. — Ему нужен целитель. Я… — Тебе придется остаться, Квай-Гон, мы не знаем, есть ли у него сообщники и какие приказы отданы относительно тебя, но да, мы должны действовать быстрее. Но даже джедаи не был столь самонадеянны, чтобы просто броситься штурмовать здание, в котором располагались квартиры самого канцлера Республики, а количество сотрудников безопасности сравнимо с маленькой армией… — А что это была за песня? — расспрашивал тем временем один из малышей, осторожно дергая Кеноби за падаванскую косичку, и блондин грустно скривил губы. — Погребальная… чтобы дух не задержался рядом, а пошел дальше, в объятия Силы, — мягко пояснил он ребенку, и тот замолк. — А ты можешь перевести? — попросила Исура, и Кеноби осторожно пожевал губу, прежде чем ответить. — Корусанти не совсем подходит для перевода… он немного грубоват и прямолинеен для этого, но я попробую… — он вздохнул, прикрыл глаза, и медленно, чуть нараспев, произнес: «Тени лежат меж нами, там, где царил Свет… Как ты пришел однажды, так и должен нас покинуть… Все должно уходить, жизнь обречена на угасание… Вы не связаны больше потерей и молчанием… Вы не принадлежите граням этого мира… Все должно уходить, жизнь обречена на угасание… Скорбя, ты должен уйти». Его пальцы нащупали комплинк рядом, и Оби-Ван нерешительно поднял его к губам. — Мастер? — с тихой осторожностью спросил он, и Квай-Гон немедленно отозвался. — Я здесь, Оби-Ван. Как ты себя чувствуешь? — джедай переосмыслил вопрос, когда юноша медленно перевел взгляд с ребенка на бедре на тело, и мрачно поджал губы. — Не очень хорошо, — от кого-то другого это была бы ирония на пополам с сарказмом, но его падаван был болезненно-честен. Ему действительно было просто «не очень хорошо». — Не смотри на него, Оби-Ван. Ты сделал то, что должен был, — хрипло выдохнул мужчина, потирая пальцами переносицу. — Главное, что ты жив, и что юнлинги в порядке. Мы вытащим вас оттуда… — Я знаю, мастер, — улыбнулся Оби-Ван, и его взгляд стал мягким. — Прости… ты не должен был столкнуться с ним, это моя вина… — выдохнул Джинн, понижая голос, но зная, что магистры, если обратят внимание, услышат его. — Я должен был… — Мне кажется, мы уже обсуждали проблему выбора и последствий, мой gospodin. Разве это не было единоличным выбором принца де Криона — попытаться взорвать нас на Бендомире или сломать подъемник с детьми в Храме, или пытаться взорвать сам Храм?.. Разве не он сам выбрал напасть на магистра Йоду? То, что он не был захвачен раньше, не ваша вина, в конце концов, я тоже с ним сталкивался, так почему я не поймал его? Почему другие мастера не настигли его, почему магистры не выследили его? Почему его не разыскивал корпус юстиции, если я точно знаю, что он значится в базах, как особо опасный преступник, и как он вообще получил возможность вернуться на Корусант и зарегистрироваться в одном из наиболее контролируемых и проверяемых зданий в столице Республики? — падаван хмыкнул и закрыл глаза. — Слишком много «как» и «почему», мастер. И они никак не касаются вас. Они даже не особенно касаются меня. — Знаешь, Оби-Ван, тот факт, что похитили тебя, а успокаиваешь ты меня, очень символичен, — чуть дрожащим от подавленных слез голосом заметил джедай, зажмурившись и снова вцепившись пальцами в переносицу. — А кто вам сказал, что мне не стало спокойнее от того, что я нахожусь под многоуровневой защитой, в нескольких улицах от Храма, с целыми и невредимыми детьми, на связи со своим мастером? — явно риторически спросил блондин и улыбнулся, прижав девочку поближе, но тут же поморщился. — Мастер… если вас не затруднит… — Оби-Ван? — мгновенно вскинул он голову, вглядываясь в чуть посмурневшее лицо ученика, и тот тихо вздохнул, погладив маленького миркварца по крошечным рожкам. — Поговорите со мной, пожалуйста. Мне нельзя засыпать — я не знаю, что мне ввели, — тихо попросил юноша, и Квай-Гон вздрогнул. — Я… Да, конечно… Подозреваю, магистр Винду собирался освежевать меня, — неловко хмыкнул джедай, и Оби-Ван тут же напряженно вскинул голову. Глаза его тяжело сузились. — И что же произошло?.. — заметно похолодевшим голосом уточнил Кеноби, и джедай слабо рассмеялся. — На него… на нас всех… произвело впечатление то, что ты сказал Ксанатосу, — честно признал Квай-Гон, и Оби-Ван отвел взгляд. — Ах. Я думал, вы получили доступ к камерам после моего звонка… Моя ошибка, — признал он, опустив глаза. Его лицо закаменело. — Что… что они сказали по поводу моих действий?.. — А что можно сказать о самообороне? — осторожно спросил Джинн, и свел плечи в напряжении. — Оби-Ван, Ксанатос прямо сказал нам, что собирается делать, этот момент не для обсуждения. У тебя было право защищаться любыми методами с той секунды, как тебя похитили и причинили боль. Полное право! — почти прорычал он последнюю фразу, привлекая внимание. — Это не то, что скажут в суде, мастер, и вы это знаете. Когда они увидят запись, они скажут, что я провоцировал Ксанатоса, потому что это то, что я делал. Я спровоцировал его, чтобы отвлечь от детей, и я убил его в полном осознании того, что делаю, — мягко поправил Оби-Ван и слабо улыбнулся. — В конце концов, вы не можете загрызть кого-то до смерти случайно. — Кстати, если вам не слишком тяжело говорить об этом, почему именно… кхм, то, что вы сделали? — невежливо встрял в разговор следователь, и Квай-Гон бросил на него мрачный взгляд. — На самом деле, я бы предпочел сломать ему шею, но у меня не было достаточно маневренности и уверенности, что я смогу забросить бедра ему на плечи и сжать мышцы с нужной силой, наркотик заметно ослабил мой контроль над собой, — вежливо ответил Оби-Ван, баюкая заворочавшегося ребенка. Все юнлинги, как один, свернулись калачиками «на» и вокруг Кеноби, и сейчас отходили от стресса во сне. — Он был сильнее, быстрее, умнее, у него есть опыт применения Силы и сейбер, и он собирался мучить меня. К сожалению, опыт, который у меня есть, подсказывает, что такие, как он, не ограничиваются просто пытками — эмоциональное насилие гораздо изощреннее и интереснее, и у меня была полная уверенность, что он очень быстро перейдет на детей. В конце концов, ему не нужно было так много заложников… — взгляд Оби-Вана стал далеким. — Боюсь, я очень тяжело переношу, когда в моем присутствии пытают детей… — Мои соболезнования, падаван Кеноби, — напряженным голосом ответил юстициар, бросив на джедая одновременно строгий и подозревающий взгляд. — Мы уже ведем переговоры с Сенатом, скажу честно, общественное давление очень высоко, мы, вероятно, вытащим вас в течении часа-полтора, — за стеной что-то взорвалось. — Не беспокойтесь об этом, корпускулярные щиты не пробить, они в здании многослойные и перемежаются с лазерными. Очень дорого, но очень безопасно. — Благодарю вас, sir, это очень успокаивает, — серьезно ответил Оби-Ван и закрыл глаза. — Не засыпай! — скомандовал Джинн, мрачно нахмурившись, и юноша тут же распахнул глаза. — Мои извинения, мой gospodin, — вздохнул он, слегка склоняясь над детьми, чтобы отодвинуться от такой удобной сейчас стены. — Что это значит? Это слово? — заинтересованно спросил джедай, стараясь вовлечь падавана в бодрствование. — Почти тоже самое, что и «мастер», — легко улыбнулся Оби-Ван. — Мой родной, но не совсем открытый для мира язык. По сути, оно обозначает человека, которому я доверяю себя самого: направлять, учить, принимать решения, и кому я отдаю свою веру в то, что выбор будет правильным. «Тот, за кем следую», если можно так выразиться. Иногда оно может применяться, как очень уважительная форма обращения… я называл так мастера Талу несколько раз… и могу постараться избегать его, если это… не подходит, мастер, — добавил Оби-Ван, бросив короткий взгляд прямо в одну из камер. — Нет, все в порядке. Я тоже иногда использую слова из своего родного языка. Хотя я был бы благодарен, если бы ты сразу переводил мне неизвестные обозначения, — поправился Квай-Гон, внимательно наблюдая, как на щеках ученика вспыхивает лихорадочный жар. — Падаван, тебе нельзя засыпать! — Я знаю, мастер. Стараюсь… — он поднял затуманенный глаза на джедая и на миг зажмурился. — Это ведь мог быть и не наркотик, верно?.. — Квай-Гон в ужасе застыл и блондин слабо улыбнулся. — Не думайте об этом… Нас скоро приведут в Храм… Я просто беспокоюсь за детей… Если я вдруг… усну… они могут очень испугаться, если не смогут меня разбудить. И, что важнее, смогут ли они снять щиты, чтобы к ним могла прийти помощь?.. — Оби-Ван… — Джинн ощутил, как кровь отливает от лица. — Магистр Винду?!.. — он бросился к старому другу, почти не задумываясь, ощущая, как изнутри поднимается новая волна паники, такая, что он едва мог отпустить её в Силу. — Я еще раз повторяю, мастер Джинн, вы не можете участвовать в… — раздраженно повернулся к нему корун, и Квай-Гон крепко схватил того за локоть. — Что, если Ксанатос действительно дал ему не наркотик? — прошипел джедай, и магистр… моргнул, а затем резко повернул голову на картину: именно в этот момент Кеноби тяжело закашлялся в ладонь, а затем аккуратно стряхнул с нее капли крови, проводив их тяжелым взглядом. Квай-Гон побледнел. — Мейс… нам нужно отправляться туда сейчас! — не отрывая глаз от падавана, прорычал он. — Найдите лазейку, скажите Сенату отвалить, сделай что-нибудь, мой ученик не может умереть там! — Магистр Винду, — оповестил один из секретарей, не отрываясь от датапада. — Несколько джедаев сейчас находятся в здании, как гости, по приглашению сенатора Олдрича, они уже отправились на помощь сотрудникам безопасности и почти на месте! Мы ставим их в известность о текущей ситуации! — Кто именно?.. — вскинул брови магистр, неуверенно вглядываясь в бледное лицо Кеноби, прижимающего к себе юнлингов. Время тикало.***
Мастер-джедай Ян Дуку не был уверен, чего он ожидал от спокойного, вежливого завтрака в компании старого друга своего отца — сенатора Олдрича, представляющего в том числе и Серено, но, вероятно, не мощного взрыва всего на пару этажей ниже и объявления, что в здании держат заложников. Когда он присоединился к сотрудникам безопасности, как представитель особого отдела вооруженных сил Республики, коими считались все джедаи опосредованно, его огорошили новым заявлением: «принц де Крион, осуществивший захват заложников, мертв, шестеро юнлингов и падаван Кеноби забаррикадировались в его комнатах, используя дефлекторные щиты в качестве защиты, а люди Ксанатоса пытаются одновременно отбиться от охраны и добраться до детей». Что ж… Он всегда ценил краткость. Имя падавана, единственное известное в данной канители, заставило его задумчиво выгнуть бровь — он следил за ситуацией бывшего ученика с его собственными, пусть и не так активно, как того, вероятно, требовали события, но ровно настолько, чтобы Квай-Гон не позорил их линию больше, чем уже, все же следил, и его несколько удивляло что, учитывая все обстоятельства, именно Кеноби снова оказался в центре событий. Почему-то граф Серено предполагал, что молодой человек будет держать голову низко, а свой профиль — еще ниже, всеми силами цепляясь за свое место в Ордене… Разве что… Глаза мужчины вдруг расширились. — Вы сказали: «де Крион»? Ксанатос де Крион ответственен за нападение? И убит? — со всем спокойствием, которое у него было, спросил джедай, и получил быстрые кивки. — Насколько нам сообщили, это была самооборона, — добавил юстициарец, и Дуку медленно склонил голову в согласии, скрывая сейбер в рукаве плаща и шагнул к другой группе споро совещавшихся над картой мужчин. — Позвольте мне… помочь вашей группе захвата, господа… — с тонкой небрежностью вмешался он, выпрямляясь во весь свой немаленький рост, и его черные глаза с холодной надменностью пригвоздили попытавшегося было отказать командира к месту. — Там находятся наши юнлинги. Орден лично заинтересован в скорейшем разрешении ситуации. Полагаю, вы также стремитесь как можно скорее обезопасить консулов от пособников де Криона. И это прекрасно, — ноздри мастера-джедая хищно дрогнули, и он с легкостью нексу, — или одного из величайших фехтовальщиков Ордена джедаев, — шагнул в коридоры, полностью раскрывая себя Силе. Мастер Макаши неуловимо улыбался, зажигая сейбер. За много футов до него Кеноби опасливо вскинул голову и инстинктивно встряхнулся, быстро расталкивая детей и прогоняя их на другую сторону зала, не отрывая взгляда от дверей. Ни наркотик, ни яд, с которым уже справились его обереги, не могли заставить его упустить то, как двигалась Сила, как она дрожала и пела в руках балансирующего на грани Сторон адепта. Оби-Ван тяжело дышал, игнорируя голоса мастеров и юстициарцев, доносившихся из брошенного комплинка. Он не имел права отвлекаться. За дорогой обивкой, шелками и коврами, камнем и металлом, слоями щитов, шла бойня, и искры чужих судеб гасли одна за другой, а чужая сила рокотала, как море в грозу. — Ae na guil nín egor na ngurth nín gerin le beriad — le beriathon… — Оби-Ван плавно толкнул детей за спину и вытащил чужой меч, не зажигая, но вглядываясь в запертые двери, которые резко перестали казаться безопасными. Слова были старыми, как сам мир, и простыми: «Если моей жизнью или смертью я смогу защитить тебя — я сделаю это». Комплинк снова ожил. — Падаван Кеноби, вы нас слышите?! — Да. Слышу, — тихо ответил он, не отрывая взгляда от двери. — Вы можете сказать нам, что происходит? — мягко, словно душевнобольного, спросили его и Кеноби чуть склонил голову. — Смерти. Много последовательных смертей, волной, в нашу сторону. И, полагаю, очень сильный одаренный… который тоже движется в нашу сторону. — Падаван Кеноби, вы можете опустить оружие. Идите к консоли, вам нужно будет снять щиты. К вам навстречу двигается мастер Дуку, — голос Винду звучал жестко, как всегда, но это успокоило его гораздо больше, чем все предыдущие сюсюкания. — Ах. Хорошо. Прошу прощения, я не понимал, что к нам двигается союзник, — склонил он голову и слабо улыбнулся. Дети расслабились и переглянулись, медленно отцепляясь от плаща, повязанного у него на талии. — Мы возвращаемся в Храм? — Спросила Исура, её глаза заблестели, и Оби-Ван прижал малышку к себе за плечи. — Да, дорогая. Мы возвращаемся домой. Он покачнулся — с наркотиками, все еще циркулирующими в системе, его тело было не таким послушным, как хотелось бы, но это и не требовалось. Они, как были, стайкой утят вокруг мамы-утки, дошли до панели управления и Оби-Ван спокойно повернулся к дверям, опираясь предплечьями на горизонтальную часть подставки. В этом положении его шрамы на спине были особенно видны в кадре, но никто не смел об этом заикнуться. — Оби… — слегка подергал за «набедренную повязку» Арий и немного хмуро посмотрел на своего старшего товарища. — А ты вернешься в Храм? — Конечно, мой хороший, почему ты спрашиваешь?.. — немного удивленно вскинул брови Оби-Ван, погладив того по голове, — магистры переглянулись, отметив для себя некоторую привычность этого телесного поощрения. — Ты… ты сказал плохому человеку… — тихо начал ребенок, бросив взгляд на тело, и Кеноби мгновенно прекратил улыбаться. — О, дорогой… Я солгал ему. Все, до последнего слова, было ложью. Я сказал то, что он хотел услышать, и сделал это так, чтобы он поверил, не более того. Я хочу вернуться именно к своему gospodinu. Мастер Джинн — очень добрый и заботливый человек, и он нужен мне, особенно сейчас, когда я уязвим. Он позаботится обо мне. Ксанатос просто очень не любил мастера Джинна, плохие люди часто не любят хороших, так ведь? — Кеноби снова погладил мальчика по голове, но малыш не успокоился. — А как же твои шрамы, Оби-Ван? Я слышал… я слышал, как старшие ребята говорили, будто это мастер Джинн… — Нет, — голос Кеноби звякнул сталью. — Это никчемные, завистливые глупцы, что распускают подобные слухи, Арий, и повторять их не следует. Послушай меня, малыш — у нас есть советники. И они защищают всех нас, и учеников, и мастеров. Если бы появилось хотя бы малейшее подозрение, что мастер Джинн плохо ко мне относится, его бы немедленно отстранили. И если бы я чувствовал себя в опасности, я бы попросил у магистров помощи, — последнее было явно сказано через силу, словно на самом деле было бы последним, что Кеноби сделал бы. Буквально. — И ты, если почувствуешь себя в опасности, если кто-то причиняет тебе боль, должен сделать тоже самое, понимаешь? — Значит, это не правда? Мастер Джинн не причинил тебе боль? — тихо спросила Исура, и другие дети слегка загомонили. — Говорили, что он бросил тебя, что он подверг тебя опасности. Лицо Оби-Вана застыло, а затем прояснилось, и на губы легка легкая, очаровательная улыбка, и если бы не слой крови, все еще покрывающий его лицо и шею, это выражение выглядело бы очень мило. — В опасность меня поставила только моя собственная глупость, мои дорогие. Разумеется, мастер Джинн не бросал меня, я использовал стандартную практику дополнительного обучения, в котором мастер не в праве отказать своему ученику, — он смотрел детям в глаза и спокойно лгал, точно зная, что разговор слышат чужие. На той стороне были не только джедаи, там были и посторонние, и он должен был защитить своего мастера, защитить магистров, которые не помогли этому ребенку, должен был скрыть ошибку Ордена, не позволяя запятнать джедаев перед Сенатом и Галактикой в целом. И Кеноби защищал, впервые используя в миру продуманную легенду, опровергнуть которую, технически, было некому — слишком уж много погибших было на Меелида/Даан. — Но я не могу рассказать подробнее, это объясняется только уже взрослым падаванам. Как видите, ни к чему хорошему лично меня это знание не привело, так что и вам это знать не следует, по крайней мере, так рано. А теперь соберитесь, мои хорошие. У нас гость. Его пальцы скользнули по позициям, гася щиты одни за другими. И когда в зал вошла высокая, статная фигура в стандартном плаще джедаев с виду, но значительно дороже по сути, он глубоко склонился, подтолкнув детей сделать тоже самое. — Мы приветствуем и благодарим за помощь, мастер Дуку.***
Первое, что сделал немолодой джедай — снял с себя плащ и протянул его Кеноби, чем сразу вызвал безоговорочные доверие и приязнь детей, да такой силы, что сам удивился. Юноша в ответ красиво, облегченно, но насквозь фальшиво улыбнулся окровавленными губами, закутался в плащ — совершенно специфично, к слову, умудряясь и укрыться в нем полностью, и обнажить острые, покрытые ржавыми разводами ключицы, и позволяя ему волочиться, словно у ребёнка, надевшего вещи родителей, но и затянув ткань на поясе так, что она приподнялась спереди, обнажая босые ноги по узкие лодыжки, не сковывая движение. Длинные рукава скрывали эфес меча, предусмотрительно оставшийся в руке. Дуку признавал, что был… впечатлен. Он не знал, как и где откопал своего ученика Квай-Гон, и что с ним случилось, но Кеноби научился использовать все, — даже свою очаровательную внешность, — для достижения целей, пока еще не откровенно-ясных, но, замечая взгляды юстициаров и охранников, мастер нашел как минимум одну — мальчишка напомнил всем, что, даже если он убил Ксанатоса, сам по себе падаван был жертвой: маленькой, слабой, несчастной, красивой жертвой, которую следовало не наказывать, а жалеть. Это работало. Видит Сила, это действительно работало. Все эти стражи правопорядка будут позже свидетельствовать в соответствующих инстанциях, и что они могут сказать, кроме того, что сумасшедший террорист напал на детей, а совсем юный, такой хрупкий, почти до смерти замученный медноволосый мальчик с глазами в пол-лица, отбивался явно из последних сил, да и могло ли быть иначе, взгляните на него… Кеноби покачнулся, но удержался на ногах, и рука Дуку автоматически нашла свое место на его плече, поддерживая и показывая остальным, что падаван находится под его личной защитой. Конечно, от его глаз не укрылось, как дернулась рука со спрятанным в рукав сейбером, но короткое сжатие напомнило мальчику, где он и что происходит. — И вы победили их всех, мастер Дуку? — восхищенно спросил один из юнлингов, и джедай немного самодовольно усмехнулся. Мелкая шушера, продержавшаяся так долго лишь благодаря дроидекам, не стоила особенных усилий, о чем мужчина вскользь заметил, и малыши шумно восхитились. — А какой стиль вы используете, мастер Дуку? Атару? — подпрыгнул на месте Рино, взмахнув руками в демонстрации того, как, по видимому, малыш представлял себе «форму Агрессивности». — Нет! Это был бы Шиен! — тут же включился Артомьер, и Кеноби тихо, но, на удивление искренне, хмыкнул. — А вы как думаете, падаван Кеноби? — выгнул бровь джедай, поддерживая мальчика по пути к докам, куда уже должен был прибыть корабль целителей Храма. — Я мог бы предположить, что Соресу… В конце концов, они использовали бластерный огонь, это было бы… логично. Конечно, не Атару, коридоры и так узкие, а вы — достаточно высокий и широкоплечий мужчина, к тому же, дополнительный импульс или пикирование в подобной ситуации явно излишни. Не Шиен — нет ширины замахов. И, конечно, не Шии-Чо, он оставляет совершенно характерные следы. Можно предположить Ниман, даже нужно, да вот одно «но», на котором все измышления спотыкаются: каждая смертельная рана была нанесена сейбером, а не отбитым зарядом. Ксанатос не экономил на своих людях, они носят бескар, но поражены сочленения брони, горло, редкие стыки… Не Соресу. Не Атару. Не Шиен. Не Шии-Чо. И слишком идеально для Ниман. — Кеноби плавно улыбнулся. — Чистое мастерство Макаши, верно? И Дуку пару раз хлопнул в ладоши. — Вы могли бы просто сказать, что знаете, в каком стиле боя я — мастер, падаван Кеноби, — иронично хмыкнул граф и поймал в ответ удивленный взгляд юноши. — Простите, мастер Дуку… я… должен это знать?.. — с некоторой осторожностью спросил мальчик, и граф нахмурился. — Разумеется. Я — ваш гранд-мастер. Вы — мой гранд-падаван, ученик моего падавана, — глаза мальчика изумленно распахнулись, но тут же слегка опустились, и Оби-Ван классически улыбнулся. — Мое высочайшее почтение, гранд-мастер Дуку, и мои извинения: боюсь, я не знал об этом, — джедай поджал губы. — Что ж… полагаю, мой ученик был не особенно откровенен. Уверен, теперь он исправит эту оплошность. Или же это сделаю я, — Кеноби дипломатично промолчал, вежливо склонив голову. — Как вы себя чувствуете? — Я думаю, что скоро потеряю сознание, — с неизменной улыбкой ответил падаван, и Дуку несколько раз моргнул, прежде чем осознал его слова. Интонация была совершенно светской, и ему понадобилось мгновение, чтобы сообразить, что именно на этот тон маленькие джедаи не обратили ни малейшего внимания. Гораздо эффективнее, чем шепот. — Мне очень тяжело дышать, в области печени болит так, словно там движутся лезвия, у меня подкашиваются колени, и я боюсь упасть перед юнлингами, потому что они запаникуют, а они и так были достаточно напуганы де Крионом, и я просто не могу… — Дуку опустил руку с плеча мальчика ему на спину, а пальцами нырнул под подмышку, а сам подтолкнул его ближе, зажимая между талией и бедром, готовясь поймать, если понадобиться. — Благодарю вас. — Еще немного, падаван Кеноби. В доках вас тут же возьмут на носилки. — Это немного постыдно, но к лучшему, — пробормотал блондин, и его губы удержали на лице улыбку, даже когда по нему скользнула легкая гримаса. Они, наконец, вышли из турболифта и до корабля оставалось всего лишь посадочная полоса. — Именем Республики, Оби-Ван Кеноби, вы — арестованы! — вдруг прозвучал громокласный рявк, и рядом с юношей буквально материализовался муун, демонстрируя голографическое удостоверение, показывающее его отношение к следственному управлению. — Вы имеете право… — … на немедленную медицинскую помощь, следователь Рата Луграсс, — обрубил его Дуку, ставя себя между юстициарцем и юношей, заметно напрягшемся после неправомерного заявления. — Падаван Кеноби никуда с вами не пойдет. — По какому праву вы вмешиваетесь в судебное разбирательство… — зашипел ксенос, блеснув алыми глазами, и мастер-джедай пригвоздил его презрительным взглядом. Следовало признать, выглядело это эффектно. Дуку всегда умел произвести совершенно особенное впечатление. — А по какому праву вы пытаетесь арестовать несовершеннолетнего раненого ребенка и не даете оказать ему необходимую медицинскую помощь после похищения и суток удержания в руках опасного террориста, мистер Луграсс? Не отвечайте на этот вопрос. Я проясню его завтра у главы судебного департамента. Лично. Всего хорошего — оно вам понадобится, — муун заметно съежился, но все же шагнул за джедаем, пронзая «прячущегося» за ним ученика тяжелыми взглядами. Юнлинги взволнованно окружили падавана, недобро поглядывая на вторженца и явно готовясь напасть. — Этот «ребенок», как вы говорите — опасный психопат, в беспрецедентной жестокости унесший жизнь одного из важных членов нашего общества, его необходимо немедленно изолировать… — Не прерывайте его, мастер Дуку, пожалуйста, я начал записывать с момента: «Кеноби, вы — арестованы», — почти беззвучно шепнул Оби-Ван, бросив на юстициара ровный взгляд, и Дуку невольно усмехнулся, уважительно сжав плечо мальчишки. — Молодец, падаван Кеноби, — одними губами пробормотал он, и юноша склонил голову, еле заметно пошатнувшись. Из носа покатилась тонкая капля крови. Юстициарец, не обративший внимания на краткие переговоры джедаев, шипел, плевался и пытался добавить что-то еще относительно «монстра», заставляя детей крепче вцепиться в плащ Дуку, накинутый на блондина, но его эмоциональную, — излишне эмоциональную, понимал Дуку, — речь прервало появление Вокары Че. — На носилки его, немедленно, у нас тяжелое отравление растительным ядом, быстрее!.. — Крикнула она помощникам, моментально оттеснив опешившего следователя. — Перелом лучевой кости, слабое сотрясение мозга, потеря крови, многочисленные ушибы… Детей подхватили на руки и утянули на корабль в быстром, почти размывшемся для взгляда простого человека, темпе, следом двигались носилки, на которых, наконец, отключился Кеноби, доверивший свое благополучие знакомым целителям. Дуку поднялся на корабль последним и задержался у трапа, провожая замершего юстициара тяжелым взглядом. Он пока не знал, для чего требовался этот театр одного актера, но ничего благополучного в мысли не приходило. — Кажется, нас ждет очередная грязная история… — пробормотал джедай и тяжело сощурился. — Впрочем, ничего нового.