***
— Пришел в себя? — Виктор делает вид, что не беспокоится, хотя то и дело играется пальцами рук и пытается унять дрожь в коленке. — Ты пьешь уже второй стакан с успокоительным. Яков, конечно, прописал тебе их, но суточную норму никто не отменял. — Знаешь, что! — Юри ведет себя как пьяный: резко двигает корпусом, покачивается и указывает рукой с напитком в сторону мужчины. — Не каждый день присутствуешь на собственных похоронах. Шок-то у меня уже прошел, поэтому любуйся предистеричным состоянием. Яков (пора бы уже ему уделить несколько слов, раз уж он уже два раза всплывает в повествовании) — уникальный человек, сочетающий в себе качества психиатра и патологоанатома. Он внес золотую долю своих услуг, предоставив труп, похожий на Юри, и проводя сеансы по восстановлению психики упомянутого. Опрокинув залпом полстакана успокоительного и не спеша его убирать, наслаждаясь последними каплями, Юри наконец присаживается за стол и бросает взгляд на Виктора. — Значит, мафия… — Не совсем. Но очень похоже! Король… — Виктор внезапно давится воздухом и начинает кашлять. — Джей-Джей… кгха… занимается куда более темными делами, чем ты себе мог представить. Его мир очень похож на мафиозный. Все боятся его. И тем уважают. — И ты собираешься меня сделать одним из ваших? Крысятничать, но в пользу своих. Двойной агент, ха! — Внедрить громко сказано. Ты просто будешь меня сопровождать на одном мероприятии. Меньше чем через две недели. Я собираюсь уличить его, а «крыша» не помешает. Юри молчит. Закрывает глаза и старается представить будущий итог дела. Ничего не получается. — Хорошо, чемпион. Кацуки громко ударяет ладонями по деревянной поверхности и поднимается из-за стола, намереваясь отправиться в свою личную, отведенную по добре душевной хозяина квартиры, комнату. — И еще кое-что… — кричит вдогонку Виктор, даже не спеша оборачиваясь, — будь добр, не называй меня больше «чемпион». — Почему? Юри задерживается на пороге и, обернувшись, встречается с грустным взглядом Никифорова. — Потому что так все меня зовут…***
Спустя четырнадцать дней. День долгожданной свадьбы «Короля» и «Королевы» неуловимой преступной группировки Нью Йорка. Неприметная на первый взгляд парочка молодых людей стоит в темном проулке, прямо за углом, у входных дверей самого популярного клуба города. Музыка разносится на ближайшие метры в сопровождении с восторженными криками толпы. — Волнуешься? — обезоруживающей улыбкой сверкает Виктор. Свою тревогу он умело скрывает за, казалось бы, невинным действием — поправлением галстука у своего спутника. — Н-немного, — поперхнувшись воздухом, отвечает Юри, по привычке поднося палец к переносице, чтобы оправить очки, но их пришлось оставить дома, чтобы его не узнали на вечеринке. (Образ Юри без очков кардинально отличается.) — По́лно, — усмехается Никифоров, прижимая юношу к кирпичной грязной стене (после ему придется тщательно отряхивать костюм своего спутника от пыли) и медленно проводя тыльной стороной ладони по его щеке, где красуется шрам. — Мы репетировали этот план каждый день, что может пойти не так? Виктор так же резко, как и напал на Юри, отходит от него и уже направляется ко входу в клуб, как… — Нет, стой! Юри вцепляется в рукав пиджака мужчины, заставляя его в буквальном смысле замереть на месте. Полицейский под прикрытием нервно облизывает губы, а затем закусывает нижнюю, ненароком окутывая себя аурой сексуальности. Виктор с трудом держится, еще секунда, и он послал бы все к черту, овладел бы Юри, если бы не последующие его слова: — Я не буду притворяться. Словно удар пощечиной. — Что, — без вопроса выпаливает Никифоров и уже в следующее мгновение взрывается: — ты издеваешься?! Еще сказал бы мне об этом внутри. Мы же договаривались, репетировали! Да как ты… — Нет, ты не понял! — орет в ответ Юри, однако в своей голове ему кажется, что он даже почти шепчет, поэтому для пущего эффекта хватает обеими руками лицо кумира. — Я буду делать все, что требуется от любовника, …но я не буду играть. Виктор впервые встречается с таким прямым взглядом Юри. Чистый (без фальши), уверенный и… смущенный. После такого признания ответа не требуется. Никифоров поддается вперед и накрывает своими губами губы юноши. Дрожь прокатывается по всему телу. Возникает желание вести себя грубо здесь и сейчас: яростно (снова) впечатать его в стену, поставить на колени (снова), оттянуть за волосы и просто овладеть им (снова…). Но Виктор лишь нежно целует его. Медленно, совершенно не торопясь, иногда посасывая нижнюю губу, с наслаждением ловя от этого тихий вздох Юри. Руками Никифоров бережно обнимает юношу, одной рукой за талию, другой — голову, меняя положение в такт своим наклонам головы. Мужчин бросает в жар, становится нечем дышать, и они прерывают поцелуй, больше не в силах выносить свой собственный ад и рай. В мыслях одно, на деле — совершенно иное. Они впервые испытали подобное. Никифоров склоняется и горячо выдыхает в ухо Юри: «Я возьму тебя, как только мы окажемся дома». На удивление Юри ничуть не отстраняется и обхватывает руками спину кумира. — Я буду ждать. Хочется ответить с усмешкой, но не находится сил.