Однажды не сможем

      Вечером в казарме стоял приглушенный гомон. Все слишком устали после этого первого дня, наполненного физической нагрузкой, которую многие просто не ожидали, чтобы вести себя шумно.       Себастьян с наслаждением вытянулся на кровати во весь рост, желая сейчас только одного — покоя. Как ни крути, день был тяжелым. Пока в голове медленно перекатывались мысли, плавно перетекая из одной в другую, Себастьян вёл взглядом по казарме, рассматривая своих сослуживцев. Сегодня они все вроде перезнакомились, но Себастьян не был уверен в том, что смог бы назвать хотя бы пару имён и соотнести их с владельцами. Впрочем, теперь у них будет достаточно времени на более пристальное изучение друг друга: до тех пор, пока их не забросят на территорию активных боевых действий, где их могут расфасовать в произвольном порядке, у новобранцев было несколько месяцев подготовки. Правда Себастьяну уже казалось, что у него вряд ли когда-нибудь появится желание знакомиться с кем-то ещё, кроме соседей по койке, которых ему хватало с головой.       Ещё во время знакомств выяснилось, что Себастьян был самым старшим, большинству парней здесь было около двадцати пяти. Себастьяна такое положение дел волновало ровно десять секунд: до того, как он понял, что здесь всем было плевать на его возраст. Озвученная им цифра даже не внушила никому и капли уважения, о которое он на мгновение самонадеянно рассчитывал. Себастьян быстро справился с этим секундным разочарованием: если бы он и хотел завоевать уважение этих парней — а он был абсолютно уверен, что оно ему не было нужно, — то точно не стал бы давить своим возрастом.       В начале длинного узкого прохода между койками появился Виктор с книгой в руках. Он, не замечая ничего, кроме захватившего его чтения, поднеся книгу почти к самому лицу, пробирался по казарме практически наощупь. Когда Виктор уже почти дошёл до своего места, случилось то, что было абсолютно неизбежно в таких обстоятельствах: он зацепился за чью-то выставленную слишком далеко в проход ногу. Виктор, едва не зарывшись носом в пол, быстро захлопнул книгу и, прижав её к груди одной рукой, взмахнул второй, чтобы удержать равновесие. Убедившись, что он снова твёрдо стоял на ногах, Виктор начал рассыпаться в извинениях. Но парень, о которого он споткнулся, очевидно, не оценил его стараний, потому что начал вставать. Ситуация грозила вот-вот выйти из-под контроля.       Себастьян, напряжённо наблюдавший за разворачивающимися событиями, попытался извлечь из памяти имя парня, которого задел Виктор. Возможно, его звали Томасом, а может, и Джоном, ну или на худой конец Марком — Себастьян наконец бросил это бесполезное занятие.       Парень был на целую голову выше Виктора и уж точно сильнее его. Он несильно, как бы шутя, толкнул Виктора в плечо и вырвал из рук книгу. Виктор предпринял вялые попытки вернуть принадлежавшую ему вещь, на что его противник только ухмыльнулся.       Ситуация привлекла внимание уже всех вокруг: все надеялись на вкусную зрелищную драку, ну или хотя бы на мордобой одним другого — тут уж выбирать не приходилось, зрители были непривередливыми.       Парень тем временем, открыв первую страницу вырванной книги, прочитал название:       — Так вот оно что, — довольно протянул он. — Так ты ещё и фанатик, — повернувшись к своим друзьям, он продемонстрировал им первый лист, на котором большими строгими буквами было выведено: «Библия».       Виктор под смешки парней вокруг снова дёрнулся, вскинув голову.       — Отдай, — слишком тихо и загнанно произнёс он, что, конечно же, никак не могло вызвать ту реакцию, которую он бы хотел.       — А что, если нет? — продолжал веселиться парень, обращаясь уже не столько к Виктору, сколько к своим приятелям, для которых это представление и разыгрывалось.       В этот момент Виктор решился на отчаянную попытку и потянулся рукой, пытаясь выхватить книгу, но парень слегка отклонился в сторону, и Виктор, потеряв равновесие, чуть не упал на него. Парень, расценив это как попытку нападения, сильно толкнул Виктора в плечо. Тот покачнулся, но, тут же выпрямившись, попытался ударить в ответ. Глядя на Виктора, точно можно было сказать, что он был абсолютно не создан для драк. Такие мальчики даже в школе, где все вокруг устраивали шумные потасовки, предпочитали сидеть в сторонке, притворяясь невидимыми, а если их всё-таки замечали, то ходили с фингалом под глазом. Драться Виктор не умел, но его подпитывала злоба — явно непривычное для него чувство, которое сейчас нашло выход.       Виктор неловко попытался ударить парня, который пока что был настроен всё ещё не слишком агрессивно. Но в какой-то момент Виктору всё же удалось сильно зарядить ему в живот, и вот тут парень подхватился и начал избивать Виктора уже серьёзно.       В казарме сразу стало шумно. Все повскакивали на ноги, и вокруг дерущихся моментально собралась толпа.       Себастьян замер в нерешительности. Оглянувшись назад, он увидел Юэна, который, очевидно, поднялся уже давно и сейчас с волнением наблюдал за разрастающейся дракой, прижав руки к груди и наклонившись корпусом чуть вперёд.       Подбадривающие крики, обращённые в абсолютном большинстве к противнику Виктора, неслись со всех сторон и становились всё громче, а Виктору, между тем, доставалось всё сильнее. Себастьян наконец тоже решился встать, а вместе с ним и Алан. Вдвоём они попытались протиснуться поближе к Виктору, чтобы вытащить его оттуда. Особо тёплых чувств к Виктору у Себастьяна с Аланом так и не возникло, но всё-таки им не хотелось, чтобы тот пострадал слишком сильно и при этом ему совершенно никто не помог: парни понимали, что именно у них было самое тесное знакомство с Виктором, и из-за этого на них будто возлагалась ответственность за него. Однако попытки пока были неудачными: вокруг было слишком много орущих людей, все кричали и махали руками, стараясь дотянуться и ударить хоть кого-то. Началась давка, все раздражённо били друг друга. Кого-то впереди толкнули назад, и он всем весом налетел на Себастьяна так, что оба чуть не упали. Себастьян, уперевшись руками в спину парню, оттолкнул его от себя. Тот повернулся к нему лицом и недвусмысленно сжал кулаки. Себастьян, который сейчас вовсе не хотел ввязываться в драку, потому что его волновал только Виктор, нетерпеливо выдохнул, полагая, что парень не всерьёз. Но тот уже занёс руку. Это вовремя заметил Алан и обхватил парня за плечи:       — Эй, приятель, успокойся, — сказал ему Алан, наклонившись к самому уху, чтобы его слова были услышаны.       «Приятель» успокаиваться не хотел. Вырываясь из рук Алана, он активно размахивал руками, и досталось всем, кто стоял вокруг. Парни оборачивались, били в ответ. В итоге около Себастьяна и Алана образовалась свалка не хуже той, что была около Виктора. Повсюду мелькали кулаки, в ушах стоял звон.       Весь этот зашквар остановил властный окрик:       — В чём дело?       В одну секунду воцарилась тишина, все замерли. И в этой тишине отчетливо были слышны приближающиеся шаги майора. Он распихивал всех на своём пути, а самые проворные успевали сами отойти в сторону.       Майор остановился около Виктора, который выглядел довольно жалко: покрасневший, с мечущимися по сторонам глазами и в съехавшем с плеча, расстёгнутом на несколько первых пуговиц кителе. Маойор едва удостоил взглядом его обидчика и, наклонившись, поднял отлетевшую в сторону во время драки книгу. Во время падения книга раскрылась, поэтому сейчас несколько страниц оказались заломленными. Майор, не глядя, что портил листы ещё больше, закрыл книгу и, выпрямившись, протянул её быстро моргающему Виктору. Тот поднял на командира благодарный взгляд и забрал библию. Кивнув и сказав что-то в знак признательности, Виктор быстро ушёл в сторону своей койки, к которой направлялся уже минут десять назад.       Майор перевёл взгляд на парня, начавшего драку. Кивнув ему головой в сторону, молча предлагая или приказывая следовать за собой, он направился в сторону выхода. Парень поджал губы и, приняв как можно более независимый вид, пошёл за майором. Кто-то из его друзей, когда он проходил мимо них, ободряюще хлопал быстрым движением его по плечу.       Когда дверь за ними закрылась, все как-то облегчённо выдохнули и начали разбредаться по своим местам. Алан потирал ушибленную в потасовке руку. Юэн сидел на своей койке и взволнованно поглядывал на притихшего ещё больше, чем обычно, Виктора.       Среди всего этого глухо жужжащего улья Себастьян подошёл к Десселу. Тот сидел абсолютно спокойно и, казалось, за всё это время даже не пошевелился. Даже Юэн, побоявшийся активно участвовать в драке, и тот был встревожен и переживал вместе со всеми. А Дессел остался равнодушен.       — Дес! — окликнул его Себастьян.       Дессел поднял на него голову, но и не думал отвечать. Себастьян, решив не обращать на это внимания, несильно толкнул Дессела в плечо, заставляя подвинуться, и присел рядом.       Несколько минут прошло в молчании. Дессел и так не хотел разговаривать, а Себастьян как-раз-таки собирался задать несколько вопросов, но не знал, как будет лучше начать. Наконец он, цокнув языком, спросил, стараясь вложить как можно больше небрежности в свой тон:       — У тебя не возникло желания помочь нашему другу, пока из него чуть не сделали котлету?       Слово «друг» Себастьян сказал ещё более пренебрежительно, чем всё остальное, хотя понимал, что поступал нечестно по отношению к Виктору.       Дессел равнодушно пожал плечами:       — Зачем? Не вступаю в бессмысленные драки.       — Боишься, что побьют слишком сильно? — решил подначить Дессела Себастьян, надеясь хоть так растормошить того на разговор.       — У меня достаточно опыта в драках. И я вижу, когда в них не стоит вмешиваться.       Тон у Дессела был абсолютно серьёзным, да и Себастьян не сомневался в его бойцовских способностях, но не смог удержаться от ехидного вопроса:       — Поделишься опытом, сенсей?       Если бы можно было навсегда заставить человека замолчать одним взглядом, то у Дессела бы это получилось. Себастьян, представляющий себе примерно такую реакцию, терпеливо дожидался ответа, но так открыто улыбаться всё же перестал.       Дессел, вглядывавшийся в лицо Себастьяна, понял, что тот не отстанет, и выдохнув, начал:       — Отец в детстве бил мать. И меня иногда. А когда у него разбило ногу, работать пришлось мне. И тогда его дружки подключились к его делу. Мстили мне за него. Считали, что это я виноват. Он их кормил этими рассказами о том, что я сущее проклятие. После смерти матери он совсем с катушек слетел. Мне приходилось прятать Рори от этого ублюдка. Пацану-то ничего, а мне доставалось всё. Тогда я и понял, что себе дороже стоять горой за кого-то. И желание лезть в драки отпало.       Себастьян слушал Дессела и вполне понимал его позицию, но устои общества заставили его всё-таки задать вопрос, который крутился на языке, хоть и был навязан общепринятой моралью:       — Разве ты не должен защищать младшего брата? Он же, — Себастьян запнулся и неловко закончил: — Он же твой брат.       Дессел только приподнял бровь, давая понять, что этого аргумента недостаточно.       — Послушай, кому я должен? Я всю жизнь тащу его на себе. Мне его удары даром не нужны. Да что с ним стало бы? Отец ходить почти не мог, как бы он его побил сильно? А меня его дружки с работы.       Себастьян все понимал. Он прекрасно всё понимал. Поэтому, молчаливо соглашаясь с Десселом и надеясь, что он это поймёт, Себастьян перевёл тему:       — А где вы работали?       Себастьян был уверен, что задал абсолютно безобидный вопрос. Но Дессел молчал подозрительно долго для обычного вопроса. Себастьян повернулся всем корпусом в его сторону, проверяя, всё ли в порядке. В порядке было, очевидно, не всё: Дессел смотрел прямо перед собой пустым взглядом, схватившись за запястье, успокаивая такую же, как и во время игры днём, дрожь. Себастьян, глядя на него, уже успел тысячу раз пожалеть о своём вопросе, хотя и понимал, что его вины здесь было немного: кто мог знать, что эта тема болезненна для Дессела. Поэтому Себастьян, слегка поморщившись, ждал ответа. Дессел наконец хрипловато бросил:       — На шахтах в Испании.       Чёрт подери. Это было совсем не то, чего ожидал Себастьян. Он понимал, что вряд ли Дессела избивали сотрудники офиса, но и о таком он тоже не думал. Шахтер — это последняя профессия, которая бы пришла ему в голову. Себастьяна видел шахтера один раз в жизни. Для Себастьяна это были люди умирающей профессии, которые, никому ненужные, сами медленно умирали в своих шахтах.       Себастьян незаметно для Дессела осмотрел его. Теперь стало понятно, отчего у него был такой цвет кожи. Задумавшись, Себастьян и сам не заметил, как во всех подробностях, насколько ему позволяла его фантазия, представил, как в едва освещённом подземном пространстве шахты, где-то в её дальнем углу, полупьяные рабочие избивали Дессела.       А Дессел между тем, вырывая Себастьяна из его видений, продолжил:       — Мы там вместе с отцом работали. Пока ему ногу не раздробило, — со злой ухмылкой пояснил Дессел. — Мне пришлось остаться там одному. Пахал там почти до двадцати семи лет.       — А потом что?       — Потом, после смерти отца, свалил. Подрабатывал кем-то в городе, вернулся в Англию. И попал сюда.       Слова «после смерти отца» прозвучали так зловеще, что Себастьяну нестерпимо хотелось спросить, а своей ли смертью тот умер? И если не своей, то кто же ему помог? Себастьян был почти уверен, глядя на Дессела, что с него бы сталось убить отца. Но спрашивать об этом так и не решился. Вместо этого он поинтересовался другим:       — В Испании, значит? Так вот откуда эта надпись, — Себастьян махнул рукой в сторону закрытого сейчас рукавом кителя предплечья. — Выучил там язык?       — Да, пришлось. Без языка там бы точно прибили в закоулке.       Рука у Дессела снова задрожала, и он, выдохнув сквозь зубы, сжал её так, что пальцы побелели.       — В чём дело? — обеспокоенно спросил Себастьян, потому что это явно выглядело ненормально. Один, два раза ещё можно было списать на случайность, но это повторялось слишком часто.       — Дрожит иногда, — Дессел кивнул головой вниз, — от молотка отбойного. Поработай-ка пятнадцать часов в сутки, у тебя и не так трястись всё будет.       Чёртовы пятнадцать часов в шахте. А вокруг агрессивно настроенные против чужака — во многом благодаря его собственному отцу — испанцы, воспринимавшие его отбросом. Себастьян даже представлять себе не хотел всего этого, но картинки из прошлого Дессела против воли вставали перед глазами. Может, из-за того, что Дессел, почти не моргая, смотрел на Себастьяна, словно гипнотизируя его, внушая определённые образы. Одних тёмных глаз хватало, чтобы отразить всю ту черноту его души.       Только Себастьян, очнувшись, хотел что-то сказать Десселу, чтобы показать ему своё понимание, как рядом с ним возник Виктор:       — Прости, ты не занят сейчас? — он, видимо, давно тут стоял и ждал возможности вклиниться в разговор, а временная заминка Себастьяна предоставила ему такую возможность.       Себастьян последний раз видел Виктора на его месте и не имел понятия, как тот умудрился пройти мимо незамеченным, потому что подошёл он к ним со стороны выхода из казармы. Себастьян был так увлечён разговором с Десселом, что не замечал ничего вокруг.       Себастьян не был уверен насчёт того, что испытывал по отношению к такому внезапному возникновению Виктора в их разговоре. С одной стороны, конечно, было неприятно: у них с Десселом был самый настоящий разговор по душам, а тут ворвался этот едва знакомый и не вызывающий сильной симпатии парень, пытающийся забрать себе его внимание. С другой стороны, Себастьян, хоть и был готов к словам понимания Десселу, но прекрасно понимал, что ему было бы трудно их произносить вслух. Получалось, Виктор спас его, поэтому Себастьян решил не огрызаться на него раньше времени:       — Не то чтобы сильно занят, — сказал он расплывчато, собираясь выбирать тактику дальнейших действий исходя из того, зачем Виктор подошёл к нему.       Одновременно Себастьяну пришлось бросить извиняющийся взгляд на Дессела, потому что своими словами он будто дал понять, что их разговор был не важным, что его можно было прервать в любой момент. Лицо Дессела было непроницаемым, и Себастьян так и не понял, насколько сильно тот был недоволен таким поворотом событий.       — Я просто хотел предложить тебе кое-что, — от внутренней уверенности Виктора ничего не осталось. Он и раньше-то не особо её выпячивал, но все чувствовали в нём какой-то стержень, а сейчас он словно волновался, не зная, какую реакцию получит. Виктор кивнул на Дессела: — И ему тоже, если захочет.       — О чём ты? — Себастьян ещё не заинтересовался, но почувствовал, что, возможно, стоило подумать о том, чтобы согласиться.       — Говорить об этом здесь не очень удобно, — Виктор осторожно огляделся по сторонам. — Но я думаю, вам понравится.       Себастьян переглянулся с Десселом. Тот смотрел на Виктора недружелюбно, но внимательно его слушал. Десселу было плевать, насколько интересное предложение им мог бы сделать Виктор, он бы в любом случае отнёсся к нему скептично. Но Себастьян уже загорелся мыслью о том, что им стоило хотя бы пойти посмотреть. В конце концов, в любой момент можно было уйти и сделать вывод о бесполезности и ненужности дальнейшего общения с Виктором. Поэтому Дессел медленно поднялся со своего места и пошёл за Себастьяном и Виктором.       На улице уже давно стемнело, хотя было не больше девяти часов. Тяжёлые тучи скрывали небо, поэтому ни звёзд, ни луны не было. Базу кое-где освещали фонари, возле казармы их было довольно много, но Виктор уверенно повёл их в неосвещённую часть базы. Воздух по сравнению с дневной жарой казался даже прохладным. Настолько прохладным, что Себастьян на секунду пожалел, что вышел без кителя. Но потом благодаря быстрой ходьбе — Виктор будто торопился куда-то — понял, что было и так тепло.       Виктор уверенно прошёл мимо беседок, в одной из которых они сидели днём, и пошёл дальше. Остановился он возле одной из них, но, наверное, самой дальней. Последний фонарь остался позади, поэтому здесь было мрачновато.       — Какой-то фильм ужасов, — протянул Себастьян. — Эй, куда мы идём?       — Уже пришли, — ответил Виктор, садясь за стол.       Себастьян сел рядом с ним, а Дессел — напротив, окончательно заслоняя весь свет от фонаря. Виктор нагнулся под стол и долго там шарился: видимо, такую темноту он не учёл. Наконец на столе оказалось несколько звякнувших бутылок и две алюминиевые кружки.       — Прости, пожалуйста, — начал оправдываться перед Десселом Виктор, — я не рассчитывал, что ты тоже придёшь.       Дессел равнодушно протянул руку за одной из бутылок. Повернувшись вместе с ней к свету, он попытался что-нибудь рассмотреть.       Себастьян взял себе одну из кружек и крутил её в руках. Он не мог поверить в то, что происходило.       — Ты привёл нас сюда выпить? — неуверенно поинтересовался он.       — Да, — просто ответил Виктор, словно это было в порядке вещей.       Себастьян ухмыльнулся. Вот уж никак он не ждал, что во второй же день армейская дисциплина будет нарушена таким образом: новобранцы перед самым отбоем напьются. А главное — кто это всё организует!.. Виктор не выглядел как кто-то, кто мог пронести втихую выпивку да ещё и угостить ею почти незнакомых ребят. Он, скорее, был тем, кто первым готов был настучать на тех, кого обнаружил бы за таким занятием. Себастьян мог найти только одно объяснение поведению Виктора: желание угодить, задобрить, заручиться дружбой и поддержкой. Виктор мог заметить, как Себастьян пытался помочь ему в драке, поэтому его и позвал. Дессела в плане не было, возможно, не только из-за их напряжённых отношений, но и из-за того, что Дессел даже пальцем не пошевелил, чтобы спасти Виктора. Оставалось непонятной только причина, по которой здесь не было Алана и Юэна. И если в отношении Юэна могла подействовать отмазка по поводу его возраста, то отсутствие Алана Себастьян объяснить никак не мог. Пока он раздумывал, стоило ли этим поинтересоваться, к ним обратно повернулся Дессел, недовольно спросивший:       — Что это за дрянь? Ни хрена не понятно.       Виктор открыл одну из оставшихся на столе бутылок и, наливая и себе, и Себастьяну, пояснил:       — Это что-то местное. Здесь не так уж и много можно достать, так что это всё, что есть.       Дессел, прищурившись, открыл свою бутылку и отпил прямо из неё. Поморщившись, он задумался на секунду, а потом выдал:       — Ничего более мерзкого не пробовал, — облизнув губы, он добавил: — Не знаю, что это, но в голову точно быстро ударит.       Себастьян в раздумьях покрутил в руках свою кружку, а потом поднял голову на Дессела:       — Мне почему-то казалось, что ты должен разбираться.       — Не все нищие — специалисты по дешевому пойлу. Я не мой отец.       Себастьян пожалел о том, что сказал. Он чувствовал, что Дессел давно отпустил прошлое вместе с отцом, но любое напоминание было неприятным. Себастьян обернулся на Виктора и заметил, что тот, как и он сам, так и не выпил ничего. В голову вдруг закрались подозрения: а не хотел ли Виктор их споить, а потом сдать командованию, которым он всё это время так пугал? Ведь могло же так случиться, что бесплатная, хоть и не очень качественная выпивка была вовсе не благодарностью за спасение и не желанием подмазаться к новым знакомым, а простой местью. Себастьян с сомнением поглядывал то на Виктора, который всё ещё не прикоснулся к кружке, то на Дессела, который короткими быстрыми глотками потягивал сомнительный алкоголь из своей бутылки.       — А с чего такая щедрость? — решил всё-таки выяснить Себастьян, потому что подозрения становились всё более правдоподобными. — Эй, — окликнул он Дессела, — кончай пить, тут что-то нечисто.       — Нечисто тут только то, что в бутылке, — скривился Дессел. — Быстро вставляет.       Покачав на это головой, Себастьян повернулся обратно к Виктору и подтолкнул к нему его кружку:       — Что ж ты сам не пьёшь? Или это подстава какая-нибудь?       После этого Дессел приподнялся со своего места и хотел что-то сказать, но его повело в сторону, и он рухнул обратно на лавку.       — Действительно быстро действует, — сам себе сказал Виктор. — Нет, всё в порядке, я тоже буду пить.       В подтверждение своих слов он хотел быстро выпить сразу много из кружки, но подавился первым же глотком. Дессел посмотрел на него с презрением и продолжил свою бутылку. Себастьян, понимая, что он остался один и надо бы догнать остальных, тоже отпил из кружки. И тут же согласился со словами Дессела о том, что это была какая-то дрянь. Такое уж точно не продавалось в лондонских барах, во всяком случае Себастьян с таким никогда не сталкивался. Язык, а потом и горло мгновенно обожгло, и Себастьян буквально чувствовал, как жидкость потекла по пищеводу, словно он пил на голодный желудок. Со словами Дессела о том, что вставляла эта дрянь быстро, Себастьяну тоже пришлось убедиться. После нескольких глотков он, улыбнувшись, похлопал Виктора по плечу:       — Где достал?       Виктор не успел ответить: они услышали где-то невдалеке шаги. Вопрос о том, где выпивка была взята, стал не очень актуальным, потому что, откуда бы она ни была, находиться здесь ей уж точно не следовало, как и самим парням. Все замерли на несколько мгновений, но когда шаги не повторились, выдохнули свободнее.       — Мне как будто снова пятнадцать, и мы с пацанами впервые за углом… — Себастьян отпил из кружки, прерывая самого себя и замолкая на мгновение, а потом продолжил: — С пацанами пьём какую-то похожую дрянь, на которую только и хватило денег, и прячемся от взрослых.       — Пятнадцать? — сухо переспросил Дессел. — Рано вы начали.       На языке у Себастьяна опять вертелось что-то, связанное с юностью Дессела и означавшее в его, Себастьяна, понимании такое же раннее пристрастие к алкоголю. Но то, каким тоном Дессел задал вопрос, остановило даже пьяную голову Себастьяна.       Всего было четыре бутылки, одну из которых быстро прикончил Дессел, остальные выпили все вместе. Пили неторопливо, даже шёл какой-то ненавязчивый, лениво текущий разговор никуда не торопящихся людей. Себастьяну казалось, что он был по-настоящему в своей тарелке: он поворачивался то к Виктору, то к Десселу, и ему было комфортно разговаривать с обоими. Между Десселом и Виктором разговоры не завязывались, Дессел продолжал игнорировать Виктора, а тот предпочитал не навязываться, ему было достаточно того, что он оказал эту маленькую услугу Десселу, угостив его алкоголем. Виктору оставалось только надеяться, что Дессел этого не забудет.       Было уже и так давно темно, поэтому ориентироваться во времени по степени освещённости не представлялось возможным, но у Виктора словно были внутренние часы, потому что в какой-то момент он уверенно сказал, что пора идти. Дессел с Себастьяном пошли в казарму, а сам Виктор остался убирать следы их посиделок. Действие выпитого алкоголя прошло так же быстро, как и возникло, но чувство тяжести в голове присутствовало. Даже не просто присутствовало, а словно с каждым мгновением становилось всё ощутимее. Во всяком случае, так казалось Себастьяну. Стоило ему взглянуть на Дессела, как он убедился, что тот, казалось, чувствовал себя как ни в чём ни бывало. Зато идти Себастьяну удавалось довольно ровно, и это с учётом всего лишь почти незаметной, ненавязчивой поддержки Дессела.       В казарме, казалось, никто даже не заметил их состояния. Значит, каким бы отвратительным на вкус не было то пойло, именно оно было самым подходящим в данной ситуации, потому что не оставляло следов. Через минут семь вернулся Виктор и прошёл к своему месту, не обращая внимания на парней, словно они только что не пили вместе. Прошли считанные минуты после их возвращения, как по казарме разнёсся крик, оповещающий, что до отбоя осталось пятнадцать минут. Себастьян скривился, потому что крик немного отдался в голове, но, с другой стороны, порадовался близящемуся отдыху.       Он уже лежал, накрывшись одеялом по горло, потому что в помещении было непонятно почему довольно прохладно, а может, это его бил озноб, а рядом скакал Юэн, никак не успевающий делать всё вовремя. Сейчас он пытался одновременно расшнуровывать одной рукой ботинки, а другой — расстёгивать китель. На койку он рухнул буквально за секунду до того, как погас свет. И за это короткое мгновение у Себастьяна перед глазами успела мелькнуть его спина в майке, на которой на уровне правой лопатки появилось ещё одно тёмное пятно, на этот раз побольше.