R U Mine?

Fredag 5:22

От лица Криса.

Я не знаю, что происходило дальше, я абсолютно ничего не осознавал. Я помню, как вызвал скорую помощь, или это был не я? Я хоть что-то сделал? Я ничего не соображаю из-за тех таблеток, что мне дали. Эву увезли в скорую, а мне не разрешили проехать с ней, потому что, по их словам я пьян. Да черт подери, моя девушка возможно уже мертва, а я не могу проехать с ней? Девушка из бара по прежнему была со мной и я совсем не понимал, что она от меня хочет. Она что-то мне говорила, кричала, но я будто вовсе не разбирал её слова. Ближе к семи утра, когда меня вроде отпустило, я поехал к ней в больницу. На самом деле, я не уверен, что чувствую себя отрезвевшим, но мне нужно всех в этом убедить, иначе я не попаду к Эве. Я приехал в госпиталь и спросил где сейчас находится Мун. Чертова эгоистка, я так зол на тебя, зачем ты сделал это? Меня провели к ней в палату, где я её увидел. Она была такая бледная, еле живая. Она смотрела на меня глазами, полными грусти, но улыбалась. На её лице была улыбка. — Почему ты улыбаешься? — у меня было много вопросов к ней, но я не хотел срываться на неё. — Потому что ты наконец обратил на меня внимание. — Что ты несешь? — я повысил голос. — Ты могла умереть! Ты хотела уйти от меня! — Ты даже сейчас думаешь только о себе. Я хотела уйти, чтобы остановить этот негатив в мою сторону, а не потому что я не люблю тебя. Как ты не понимаешь? — вместо ее улыбки на лице появились слезы. — Черт, прости меня, Эва, я так тебя люблю, прости, — я начал плакать, опустив голову на её кровать. — Уже поздно, Крис, ты можешь уйти со мной. — Ч-что? — я поднял на нее глаза и все стало размыто. — Крис! — голос Эвы стал деформироваться, но я все еще её видел, она была передо мной. Голос Мун стал довольно грубым, мужским. Я не понимал, что происходит, почему все так размыто. Резкая боль в области груди, от которой я закричал, а потом и вовсе темнота. Что случилось, где Эва, где все? — Крис, очнись! — я слышал крик Вильяма и чувствовал удары по щекам. Почему так холодно, почему меня трясет? Я открыл глаза и передо мной не было ни Эвы, ни больничной палаты. Я лежал, а вокруг меня были мои друзья и врачи. Да что, черт возьми, происходит? — Где Эва? — я попытался подняться, но мне не дали этого сделать. Все молчали. Я посмотрел на каждого из них. — Где, блять, моя девушка??? — Крис, она мертва, — ответил Магнуссон. — Нет-нет, — я полностью встал и замотал головой, — я был у нее в больнице, она жива, — я пытался уверить в этом своего друга, но подняв взгляд на Нуру, я понял, что я пытался уверить в этом только себя. — Как это могло произойти? Я помню, что я был у нее в больнице, я разговаривал с ней. — У тебя в крови нашли наркотики, мы полагаем, это была галлюцинация, — выдохнул врач, опустив голову. Этого не может быть. Она не мертва. — Где она? — закричал я, подрываясь с пола. — В вашей спальне. Её собираются увозить, — ответил мне Вильям, а я побежал наверх, чтобы убедиться, что все хорошо и она жива. Моя Эва жива. Я забежал в спальню, в нашу с ней комнату, которая была в крови. Весь пол был в крови, на нем лежала Эва, с открытыми глазами. — Эва, — я учащенно дышал, медленно подходя к ней. — Черт подери, Эва. Ты, блять, напугала меня, — сказал я, немного улыбнувшись и пытаясь ее поцеловать. Когда она не ответила, с моего лица исчезла сразу улыбка, и я вспомнил все. — Эва? — позвал я, слегка покачивая тело. — Блять, — я проклинал все и всех, еще сильнее качая ее. — Эва, детка, проснись! — я кричал на нее, но она не сдвинулась с места. Я потряс ее сильнее, пока она не повернулась ко мне. Первое, что я увидел, это капли крови. — Нет-нет-нет-нет, — говорил я, хлопая ее по лицу. — Нет-нет-нет-нет, — продолжал я, повысив голос, но действуя в том же темпе. Я ударил ее по лицу, сжимая руки, пока не понял, что она не собирается вставать. Взяв ее голову в руки, я аккуратно положил ее на колени. Начал гладить волосы. — Черт подери, Эва! — начал я. — Как ты могла? — закричал я. Внизу послышались шаги, я плакал. Из глаз катились слезы, я кричал. Все уходили от меня, как и Эва. — Сэр, Вам нужно двигаться дальше, — сказал один из мужчин, схватив меня за руку. — НЕТ! — закричал я, ударив его в челюсть. Мужчина повернулся, сжав рукой то место, по которому я ударил. Другой фельдшер тоже попытался дотронуться до меня, но я решил повторить свои действия, ударив его по руке, но мне не хватило нескольких сантиметров. — Мы собираемся помочь Вам отпустить ее, Вам станет легче, — сказала женщина. Ее голос был спокоен, когда она села рядом со мной. Я выпустил Эву, и мужчины мгновенно вытащили ее. — Вы должны отпустить ее, — сказала женщина. Сначала я был смущен. Я больше не держал ее. Но потом до меня дошло. — Никогда, — прошипел я. Она открыла рот, чтобы ответить, но сразу же закрыла, посмотрев мне в глаза. Женщина взглянула на других мужчин, которые покачали головой. Она нахмурилась, посмотрев в мои печальные глаза. — Объявите ему, — сказала она одному из мужчин. Объявить, что? Что она говорит? Почему они не помогли Эве? Почему никто ничего не сделал? — Время смерти, — сказал человек, которого я ударил. Нет. — 4:42. — НЕТ! — закричал я, одновременно бросившись и к нему, и к Эве. Я ударил еще раз, но снова промахнулся. Прижав лицо Мун поближе к себе, я плакал. — Нет-нет-нет-нет, — повторил я, прижав ее еще сильнее. Я захлебывался своими же слезами. — Мне очень жаль, очень, — извинился парень, которого я ударил, потирая плечо. Я хотел оттолкнуть его, но был не в силах сделать это. Ко мне поднялся Вильям. Его лицо выражало сочувствие. Я скатился по полу, запуская руки в волосы и продолжая плакать. Рука Магнуссона легла на мое плечо. Он ничего не говорил. Я наблюдал, как фельдшеры накрывают её тело и уносят. Я не мог ничего сделать. Я снова не спас её.