***
История девятая. Ученье — свет! А неученье? (ч.5).
Последним уроком в расписании стоит упомянутый ранее странный предмет — «Травология». Ожидая, пока их соратники по факультету выйдут из кабинета «Защиты от Тёмных Искусств», дети беседуют, строя предположения о том, что именно их ждёт. Внезапно по замку проносится гул. Такой может издавать стадо молодых носорогов, несущихся то ли от загонщиков, то ли — на водопой. Из коридора, откуда можно было бы спуститься в подземелья Хогвартса, появляется задумчивая Джемма. Остановившись возле маленькой компании «автоматчиков», она с выражением расслабленного удивления на лице начинает их разглядывать. — Привет! — Привет, балда. Вас что, Бельчонок выгнал? — Кто?! — Ну, Квиррелл. Мы его Бельчонком зовём. А что? Похоже! Молодой, трясущийся, носится со своим тюрбаном, как белка с орехами. И фамилия подходит. — Ты в моём случае как-то про фамилию не думала. — немного обиженно заявляет Гарри. — Так тут само вышло! Можно сказать, звёзды сошлись! Нет, правда Бельчонок выгнал? — Нет, мисс. Просто наша малая группа продемонстрировала наличие избыточных знаний по преподаваемой профессором Квирреллом дисциплине, в следствии чего он принял решение о том, что посещение теоретических занятий для нас не является обязательным. — Э…Гермиона, да? Ты чего это? Нормальная же была… кажется… — Ой. Извинит…извини, Джемма. Я как-то не вспомнила. — Мальчики, и давно её так заносит? Крэбб чешет в затылке, копируя «Бельчонка». — С полчаса. Нас же до этого почти не спрашивали. А этот решил опрос устроить, и Гермиону переклинило. — Ничего меня не переклинило! Демонстрация интеллектуального превосходства является естественной для нас защитной реакцией! — Гермиона, если МЫ сейчас будем демонстрировать «естественную защитную реакцию», то тут будут разрушения. А если Гарри — то ещё и жертвы. И троллики кровавые в глазах. — Гойл, похоже, решает вмешаться в разговор. — И вообще, забудь про «естественное», пока мы хотя бы не в гостиной. Декан сказал же — разберут на ингредиенты. Всех касается. — Мда, Северус говорил, что с вашим курсом что-то не так, но всё ещё хуже, да? Дети согласно кивают. — Ладно, ждём остальных и идём на обед. — Опять каша и вода? — Это директор. Он каждый год на первый завтрак так прикалывается. Мол, «а вы думали — в сказку попали, дети мои? Хрен вам!». Так-то нас неплохо кормят. А на ужин и вовсе хорошо. О, выходят. Слизерин! Попарно стройся! На обед — шагом марш! Драко, оказавшийся в новой колонне одним из первых, не может себя сдержать и отдаёт честь. — К пустой голове, блондинчик, руку не прикладывают! — под общий смех Фарли ведёт слизеринцев на кормёжку. По словам старосты, на обед выделяется час. Не только на сам приём пищи, но ещё и на путь от кабинетов до зала и обратно. Получается, что если занятия проходят в разных концах замка, то на еду времени почти не остаётся. К счастью, кабинет Квиррелла располагается довольно-таки близко к «столовой». Попутно девушка рассказывает, что официально пункт приёма пищи гордо называется «Большой Зал Хогвартса», или просто Большой Зал. Это, наверное, одно из немногих мест в замке, которое ни разу не было использовано по назначению. Основатели, если верить Джемме (которая ссылается на портрет Салазара Слизерина, что висит в предбаннике факультетских комнат), планировали Большой Зал как пространство для тренировки боевых навыков. Даже потолок был специально зачарован так, чтобы в Зале можно было имитировать любую погоду и время суток. Но в день открытия школы, когда приехали первые ученики, а в Зале устроили приём, помещение и прямая трансляция погоды настолько сильно понравились новым обитателям замка, что было решено оставить за Залом функцию столовой. Иногда, по праздникам, в Большом Зале двигают столы, освобождая место для танцев. На обеде в наличии оказываются все — и учащиеся, и преподаватели Хогвартса в полном составе. Флитвик находится в явно приподнятом настроении, пытаясь рассказать остальным учителям какой-то анекдот. Снейп хмурится и задумчиво ковыряет вилкой в тарелке, не предпринимая попыток приступить к еде. Квиррелл сидит, вглядываясь в пространство Большого Зала и почёсывая затылок. МакГоннагал спокойно ест, не замечая напряжения коллег. Директор расслаблен, только как-то подозрительно часто посматривает в сторону стола Слизерина. С его лица никак не может сойти лёгкая, всепонимающая улыбка. На остальных педагогов Поттер внимания не обращает, приступая к еде.***
— Хм. Похоже, эта девочка, Джемма, нагло соврала. Или я чего-то не понимаю в этой жизни, дамы и господа! Ну, кто в здравом уме и трезвой памяти скажет про вот это «неплохо кормят»?! Нет, я, конечно, готов согласиться, что для какого-нибудь вечно голодного офисного работника, наподобие автора сего произведения, это можно назвать обедом как таковым, но не для детей же! В возрасте от одиннадцати и до семнадцати! То-то, смотрю, хоть сколько-нибудь полные персоны в кадре не мелькают, за исключением первокурсников. Да это же просто издевательство какое-то! А ужин? Что на ужин будет, спрашивается?! Нет-нет, не у Вас, это был риторический вопрос, даже скорее возмущённый вопль. Завтрак, значит, выплюнь сам, обедом отравись с другом, а ужин? Сожри врага? Ладно, ладно, я таки совсем немножечко погорячился, но право.***
Обед, который Фарли обозвала «неплохой кормёжкой», представляет собой сок, прямоугольный трёхслойный бутерброд с варёной курицей и сыром, салат (в смысле — нарезанные листья салата с огурцами). Бутерброд, правда, достаточно внушительного размера. Ни супа, ни нормального горячего ученикам Хогвартса не предоставляется. Видимо, от переживаний у Гарри разыгрался аппетит, так как свою порцию мальчик съедает за считанные минуты. После чего остаётся только пить сок и дожидаться однокурсников. Поттеровский голод разделяют, похоже, далеко не все. Драко сосредоточенно жуёт бутерброд, игнорируя салат. Гермиона ест всё, но с каким-то странным выражением лица. Крэбб и Гойл, переглядываясь, тихонько прячут в сумки тарелки. — Вы чего? — Потом съедим. Не при всех же! — Так они же пустые, нет? — Вот правильное тебе, Гарри, староста прозвище дала. Тарелки съедим, Балда! Поттер «зависает», от чего вся дополнительная информация с экрана приходит в совершенное неистовство. Зеркало заполняется образами Грегори и Винсента, жарящих на огне, как на шашлыках, блюдца и чашки. Мальчик трясёт головой, отгоняя странные фантазии, и вновь принимается разглядывать факультетский стол. Его внимание привлекает Сьюзен, выпрашивающая у неудачливой соседки куриную косточку. Получив желаемое, девочка принимается поглощать кость, жмурясь от удовольствия. Сидящая рядом Дафна ест только мясо, игнорируя даже хлеб. Бросив взгляд на соседний, гриффиндорский стол, Поттер видит, как Уизли практически зеркально повторяет его собственных подход к питанию, разве что, как и раньше, ужасно неаккуратно. Последний из группы, наконец, расправляется со своей порцией. Дети синхронно встают из-за стола и, подождав с полминуты Фарли, идут на Травологию. Они выходят из Большого Зала, минуют то помещение, где им вчера устроили концерт местные призраки. Устремляются по широкому коридору к массивным дверям-воротам, которые призывно распахнуты. На улице светит солнце что, если судить по напряжённо-запыхавшимся лицам слизеринцев, доставляет народу в чёрных мантиях достаточно сильное неудобство. По словам старосты, Травологию преподают в теплицах, которые находятся вне основных помещений замка. Более того — попасть из замка в теплицы напрямую уже лет триста, как не представляется возможным. Когда-то помещения соединялись подземным ходом, но аккурат в начале семнадцатого века директор того времени решил, что в каждой теплице должны выращиваться строго определённые виды растений. Родом директор был из Франции, в Хогвартсе ранее не учился, и о существовании подземного хода не знал. Поэтому, когда преподаватели и студенты спохватились, было уже поздно. В школе указ директора — нерушимый (в нормальном случае) Закон, так что избавиться от огромного количества, мягко говоря, небезопасных растений, посаженных как раз в теплице с подземным ходом, стало невозможно. Ход засыпали, во избежание несчастных случаев, а со стороны замка и вовсе заложили камнями. В результате вот уже третий век, как все ходят на Травологию, делая широкий крюк. Теплицы находятся с противоположной от озера стороны замка. Здесь начинается пологий луг, простирающийся на многие мили вдаль. Полоска горизонта, прорезанная чем-то, напоминающим футбольный стадион, соединяется с зелёным полотном высокой травы. Если судить по масштабам теплиц, то в них, наверное, выращиваются не только магические растения, но и овощи для Хогвартского стола. В высоту полупрозрачные павильоны метров десять, и со стены замка ничего не стоит осторожно спуститься на крышу одной из них, получив прекрасное пространство для прогулок. Основатели, похоже, это понимали, так как крыши теплиц усеяны, если верить Джемме, мелкими острыми шипами. Хотя, вполне возможно, что это — просто мера предосторожности от птиц. В соответствии с указом трёхсотлетней давности, теплицы имеют своеобразное ранжирование. Будучи расположенными вдоль северной части замка, они, с востока на запад, различаются по степени опасности высаженных растений. Всего теплиц тринадцать. В трёх восточных выращивают, и вправду, овощи. В трёх западных, последняя из которых раньше была проходной, растёт нечто небезопасное. И, наконец, семь теплиц посередине соответствуют, с востока на запад, курсам обучения. «Овощные» и «опасные» теплицы намного больше «учебных», так что сверху общий их вид напоминает букву «П» с толстенными ножками. То помещение, в котором оказываются пришедшие на занятия дети, «парником» назвать язык не повернулся бы. Скорее, гигантское стеклянно-каменное здание можно звать «дворцом», или, на худой конец, «парком». Этакое мини-футбольное поле, засаженное грядками с обычной, на первый взгляд, травой. Правда, не только травой. Несколько грядок закрыты крупными деревянными ящиками. И от них, судя по дополнительной информации на зеркале, исходит некий приятный аромат, Гарри ранее не встречавшийся. Около ближней к Хогвартсу стене оранжереи [Нибрас, шёпотом: «Согласитесь, это же таки намного лучше, чем теплица!»] стоит стандартный, в чём-то уже привычный, преподавательский стол. Около него возится с цветочным горшком, водружённом на столешницу, женщина, повернувшаяся ко входу спиной. Из замка доносится второй удар колокола. Ах, да! Первый курс Райвенкло, восхищённо переглядываясь друг с другом, уже в помещении. — О, приветствую! — женщина поворачивается к детям. На вид ей лет пятьдесят-шестьдесят, но сохранилась она весьма неплохо. Чуть полноватая, среднего роста, с овальными очками на носу, в коричневой мантии, роскошном старинном парике (взгляните на портреты Екатерины Великой, когда-то правившей Российской Империей) и с добрым, но немного жёстким взглядом. — Здравствуйте, профессор! — нестройным хором отвечают оба факультета. — Какая прелесть. Ну, начнём урок? Меня зовут Помона Спраут, и, как вы уже наверное догадались, я преподаю Травологию. Кто знает, что такое Травология? Да? Девочка с Райвенкло поднимает руку. — Лайза Турпин. Травология — это прикладная дисциплина магического образования, рассказывающая об основах ухода за растениями, используемыми при варке зелий. — Два балла Райвенкло. Кто мне скажет, почему два балла, а не десять? Вы, вот Вы, со Слизерина, мистер, как Вас там, Малфой? — Драко Малфой, мисс. Мы ещё будем изучать грибы, а всё, что растёт, используют не только в зельеварении, но ещё в промышленности, колдомедицине, алхимии, ритуалистике, при торговле с магглами и в кулинарии. — И восемь оставшихся баллов уходят Слизерину! Шутка, все десять. Видите, дети, как важно заранее готовиться к предмету? Дети закивали. Райвенкло, правда, немного напряжённо. — Но самого главного ни один из вас так и не сказал. Кто подскажет, что упустили оба отвечавших? Да? — Винсент Крэбб. Мы, наверное, будем ещё и работать в теплицах? Хотя бы в этой? — Правильно! Балла, думаю, будет достаточно. Вопрос-то не по предмету, а на общее развитие. За теплицами, где растут овощи, ухаживают домовые эльфы замка. За опасными — я сама, иногда с помощью других преподавателей. А вот семь оставшихся находятся на полном попечении учеников. Вы будете приходить сюда три раза в неделю в обязательном порядке. И дополнительно — по желанию. По окончании года каждый, кто особенно отличится, сможет забрать домой что-то собственноручно выращенное. Судя по тому, как изменились выражения лиц у всех чистокровных студентов, предложение профессора Спраут было просто-таки королевским. — Но для начала я расскажу вам, с чем придётся иметь дело весь оставшийся год. Видите, грядка с синеватыми цветами? Лаванда. Зелёные побеги с зубчиками? Мята. Чуть фиолетовая трава? Базилик. Полевые цветы? Тысячелистник. Со всеми этими растениями вам и предстоит работать. Нужно аккуратно их поливать, пропалывать и подпитывать накопители. — Профессор Спраут, можно вопрос? — Гермиона, с чем-то удивлённым выражением лица, просто сияет от распирающего её любопытства. — Да, конечно. — Но это же — обычные растения! Ни в коей степени не магические! Разве нам не полагается изучать что-то такое… ну… чудесное? — последнее слово девочка произносит, слегка смущаясь. — Хороший вопрос! Правильный! Но только если вы ничего не знаете ни о зельях, ни о травологии. Насколько я помню, на первом уроке по зельеварению изучают зелье от фурункулов, так? А кто мне скажет, что магического, чудесного и волшебного в змеиных зубах? Дети молчат. — Правильно, ничего. Любая змея, любые зубы. От гадюки до василиска. Так почему же обычные травы не могут быть волшебными? Могут! И именно это вы и будете изучать на первом курсе. — Мисс! — Гарри, наконец, решается задать вопрос, который в буквальном для нас смысле слова вертится в его голове, занимая пол-зеркала, — а что в на тех, закрытых грядках? С парниками? — Грибы. Вот они, как раз, исключительно магические. А не волшебные. За волшебные грибы вообще во многих странах сажают в тюрьму, по тому, что так называют грибы галлюциногенные. Магические грибы, по сути, являются обычными сортами грибов. Но в зависимости от того, какие чары наложены на субстрат, грибы приобретают некие свойства. И даже если просто колдовать рядом с грибницей, на ней вырастет что-то особенное. Не даром магглы верят, что опята растут в местах, где ведьмы собираются поболтать друг с другом! Видов магических грибов не просто много, а бесчисленное множество. Но в тех парниках — шампиньоны, которые «заряжают» искрами разного цвета. То, что вырастет в результате, можно будет использовать как фонарики или очень яркие красители. А уж если из них пожарить омлет… — Будешь светиться? — не выдерживает Драко. — Именно! Какие вы все славные. Итак, разбираем во-о-он в том ящике, который около стола, перчатки, расходимся по грядкам и начинаем полоть. К концу урока на два метра вокруг каждого из вас не должно быть ни одной лишней травинки. Да, грядки по вечерам удобряют драконьим навозом, так что они, во-первых, пахнут, если полить, а во-вторых сорняки там… немного сильные. То, что учитель приуменьшила, становится понятно, как только Гарри пытается выдернуть первую травинку из-под облюбованной лаванды. Мало того, что даже через перчатки обыкновенная, казалось бы, трава дико жжётся (судя по надписи вверху экрана), так ещё и для того, чтобы её вырвать, нужно приложить какие-то титанические усилия. Но физический труд позволяет отвлечься от разных посторонних мыслей. Например, о случае на уроке зельеваренья. И мальчик погружается в прополку с головой. Под конец урока, если верить его же мыслям на зеркале, Поттер не чувствует ни рук, ни отсиженных ног. Профессор остаётся довольна, но лишних баллов не начисляет никому. Без аргументов и комментариев. Пошатываясь, обе группы первокурсников всё же находят в себе наглость попросить учителя хоть как-то помочь с грязью на одежде и обуви. Помона соглашается, выходя вместе с учениками из оранжереи и одним движением палочки заставляя исчезнуть всю землю, траву и грязь в радиусе метра вокруг. Становится понятным, почему перед оранжереями не только ничего не растёт, но даже лежит подобие асфальта. Одна из девочек со Слизерина во время заклинания внезапно вскрикивает и падает, начав кататься по земле от боли и тихо скуля. Удивлённая профессор берётся сама доставить её в больничное крыло. Остальные дети, наконец, оказываются предоставлены сами себе. После непродолжительной беседы, оба курса решают разойтись по гостиным. Добравшись до подземелий, Слизерин первого года обучения практически штурмует арку, разбредаясь по личным комнатам. Гарри успевает заметить, что около двери, в прихожей, висит чей-то крупный портрет. Усталость, однако, берёт своё, и мальчик, только войдя в свою спальню, даже не раздеваясь, бросается на кровать. Экран гаснет. Генрих Поттер спит беспробудным сном.***
Ну, что, дорогие мои? Как Вам первые шаги моего пра-(пра)-правнука? Слушайте, когда я это просматривал, то и не думал, что будет столько материала! Думал, он перестанет обращать на всё внимание уже к концу первого урока. Однако же нет! Вполне собранный отчёт, где-то даже и слишком. И всё-таки, меня прямо мучает один вопрос: кто же основал этот замок? Ну, то дела будущего и прошлого, а пока можно малость и дать глазам передохнуть.