Что спасся он, — счастливая случайность. А то б его не миновала крайность. И. В. Гёте, «Фауст»
Знаете, милейшие, я должен перед Вами повиниться. Да-да, представьте себе — вполне могу, да и признаю ошибки! Дело в том, что некоторые события первых двух недель я бессовестно утаил. Точнее — попросту забыл их рассказать! Старею, старею, память, однако, уже не та! К слову, зеркало пока так и не починил — похоже, банда весёлых Основателей всё же предусмотрела вот такие «подглядки». Решительно не знаю, что с этим делать, полностью. С другой стороны — мне по-прежнему видно то же, что и пра-(пра)-правнуку, и пересказать Вам его похождения вполне могу! Чем, собственно, и займусь. К слову, мы с Вами давненько не пили чай. На мой взгляд, лучше всего подойдёт свежий, зелёный, без излишней разбавленности. Медиум однажды назвал это «чефиром». Он, конечно, не прав, но разум обе жидкости прочищают примерно схоже, так что устройтесь поудобнее, расслабьтесь, возьмите чашечку — и слушайте!История десятая. Дополнение.
Помимо весьма полезных, но таких нудных для неподготовленных умов занятий Историей, за первые две недели в школе юные волшебники стали учиться делать то, для чего люди вроде как и не рождены вовсе. Летать! Уже в пятницу учеников предупредили, что в тот же день начнутся уроки полётов на метле. Дети отнеслись к этой новости с совершеннейшим восторгом! Зря. Жизнь, как всегда бывает, внесла свои грустные коррективы. На первый урок Полётов Слизерин, как и на большинство предметов, заявился с Гриффиндором. Взаимная неприязнь, сглаживаемая по мере сил Снейпом и Флитвиком, была распалена прошедшей только что Трансфигурацией — МакГоннагал вновь сняла баллы со змеиного факультета, лишь жестко пожурив собственных балбесов. Ошибки дети допускали одинаковые, однако же баллы, хотя и без критики, снимались только с «зелёных». Складывалась странная, не очень понятная юным умам, ситуация. Минерва ругала, отчитывала и кричала на красно-золотых, не спуская ни единого промаха. Слизеринцев же, проявлявших чуть больше умения, и намного больше дисциплины, в основном хвалила. При этом вместо того, чтобы отвечать на вопросы, или же чуть подробнее разъяснять материал, на каждый звук со стороны жителей подземелья учительница реагировала снятием баллов. По делу ли, без дела — не важно. Одно слово — один балл вон. Возражение — два-три балла. Вопрос — четыре балла и угроза удалить из класса. Слишком хороший, нестандартный или попросту странный результат колдовства — прощай, десятка. Полёты в расписании стояли вторым уроком. После Трансфигурации, на которой Слизерин потерял аж пятнадцать баллов. Из-за Гермионы, от чего девочка была, мягко говоря, не в настроении. Умудрённые пусть и небольшим, но весомым опытом парни столпились вокруг подруги, охраняя её от чересчур любопытных одноклассников. Нет, на вопросы Грейнджер отвечать хотела! А вот делать это в удобоваримой форме отказывалась категорически. Так что Гарри, Крэбб, Гойл и Драко защищали скорее однокурсников. Перед Полётами четверо из пяти знатно нервничали, так как их практические навыки были равны нулю. Но все страхи ушли куда-то в глубины рассудка, как только «мисс Заумь» узрела метлу. — Это что? Метла? Обычная метла? А как на ней сидеть? Просто так? У МЕНЯ ЖЕ ЮБКА!!! Вопль отчаянной пуританки распугал, должно быть, всех птиц в Запретном Лесу. Малфой, с молчаливого согласия остальных, кое-как умудрился превратить тот самый предмет гардероба в брюки. Белые. Грейнджер недобро косилась на приятеля, смущалась и явно не горела желанием летать. Наконец, все были в сборе. Гриффиндорцы косились на Гермиону, девочка гордо смотрела в землю, Гарри нервно закусывал щёки. Он делал так всякий раз, когда появлялось острая нехватка триндюлей в чьём-то организме. Преподаватель, игнорируя слабую дисциплину, наспех объяснила задание: встать у метлы, сказать «вверх», сесть на метлу и «чуточку полетать». Формулировки были расплывчатые, настроение у слизеринцев — паршивое, так что мётлы летели куда угодно, но не в руки студентов-первокурсников. Смех со стороны львят, в полном составе державших в руках деревянные средства передвижения, не добавлял уверенности. Ученье, труд, злость, упорство и детская непосредственность способны решить любые задачи. Особенно, когда эти удивительные силы разума и сердца действуют сообща. Вместо того, чтобы кричать «вверх!», веселя красно-золотых, Грейнджер внезапно произнесла «sursum!*». Метла, доселе катавшаяся по земле, аки футболист с отбитыми причиндалами, плавно взлетела и устроилась в руке девочки. Услышав и узрев новый метод, слизеринцы последовали примеру однокурсницы. Все мётлы, как бы они себя не вели, встали в боевую готовность. Преподаватель одобрительно кивала. Гриффиндорцы, что было несколько удивительно, думали. Забравшись на метлу, Гермиона, желая отомстить всем насмешникам, резко дёрнула на себя древко. Детский крик, в котором смешались ужас, радость и торжество, прорезал небеса. Метла с наездницей повела себя подобно «ФАУ», устремившись к ближайшей туче. Шотландия, знаете ли. Пасмурно. Драко и Гарри последовали примеру подруги, правда, менее эмоционально. Спустя несколько упоительных секунд полёта, они узрели самое потрясающее зрелище в своей недолгой жизни — белый океан облаков, озарённый утренними лучами солнца. А посреди этого океана нарезала круги Грейнджер, сохранявшая подозрительную неподвижность. Вдоволь наглядевшись на облачный покров, Малфой вынес рац.предложение — спуститься и посмотреть, наконец, что происходит с Гермионой. Мальчики направили мётлы чуть ниже, пролетели пару секунд и, внезапно, поняли причину странных манёвров «мисс Заумь»: прямо над облюбованном ей облаком было чертовски холодно! Пронизывающий ветер буквально примораживал тела к дереву. Спохватившись и проявляя чудеса детской акробатики, слизеринцы, пусть и с трудом, но смогли поймать однокурсницу. Стали спускаться. Соученики уже ждали их, выделывая кульбиты над самой травой. Как я уже говорил, отношения с МакГоннагал у Слизерина сложились неважные. Профессор наотрез отказывалась давать дополнительные объяснения. Некоторые законы трансфигурации, без которых жизнь нормального мага представить себе ну просто невозможно, в учебниках не описаны. Они кажутся всем более-менее сведущим настолько естественными, что объяснять их вовсе не нужно. Взрослым. Детям же, когда у педагога нормальный склад ума, эти законы вбивают на самом первом занятии. Минерва на первом занятии стала тренировать превращение спички в иголку. Самый первый закон трансфигурации гласит: «Время есть сила, настойчивость и осознание». Проще говоря — чем сильнее волшебство, чем больше сил потратит заклинатель, и чем ярче, чётче и живее он представит предмет, тем дольше продержится трансфигурация. Внимание, чудесные мои, вопрос: насколько может быть сосредоточен одиннадцатилетний мальчик, превращающий юбку симпатичной девочки в брюки? С нетерпением жду ответа! Подсказка: у Гермионы брюки приняли первоначальный вид примерно за двадцать метров до земли. Занятие было сорвано. В прочем, одним только инцидентом в небе дурдом не ограничился. Напротив! Англичане, знаете ли, весьма традиционный народ. Пусть некоторые и утверждают обратное. Воспитание в семьях, особенно — магических, отличается консервативностью и, простите, ханжеством. Не радость, а возмущение охватило умы гриффиндорцев и слизеринцев. Стоило Грейнджер, Малфою и Поттеру спуститься, в прямом смысле этого слова, с небес, их окружили взвинченные дети. Какими только словами не обзывали эту троицу! Особенно отличился тот, из-за кого первокурсники впервые узнали о существовании Больничного Крыла Хогвартса. — Грязные уроды! Твари! Какая мерзость! Что, довольны?! Теперь все поймут, что на Слизерине учатся одни выродки!!! Дети в принципе весьма непосредственные существа. Если они — не аристократы. Драко и Гарри, увы, получили неплохое воспитание. Вместо того, чтобы разукрасить морду обидчика, они спешно отвели подругу подальше. И лишь затем вернулись к Лонгботтому. Поттер поджимал губы, Малфой — нервно сдавливал палочку. — Да ты завидуешь! Что, слабо так летать? — Ничего мне не слабо! Я вас с мётел сброшу! Убью!!! Уроды!!! А каким тихим таки казался мальчик, однако. Слово за слово, и вот уже Гарри и Драко разыгрывают, кому соревноваться с гриффиндорцем. Как это часто бывает, сомнительная честь выпала тому, кто наименее желал принимать в затее участие. То есть — моему пра-(пра)-правнуку. При полном попустительстве, я бы даже сказал — одобрении преподавателя, Невилл и Гарри оседлали мётлы и рванули в небеса! Погода, как я уже сказал, стояла пасмурная. Небо надо всей территорией замка и его окрестностей было плотно затянуто низкими облаками, из которых то и дело накрапывал слабый дождик. Он чуточку охладил и Лонгботтома, и Поттера. В буквальном смысле этого слова. Оба мальчика уже через несколько секунд продрогли насквозь. Но праведный гнев первого и бешенство второго, предпочёвшего бы просто врезать обидчику подруги таким твёрдым древком метлы по голове, не давало им остановиться. Вот, поднявшись под самые облака, Невилл закладывает крутой вираж, пытаясь ввести противника в пике! Гарри уворачивается, тормозит, до хруста вытягивая кончик метлы вверх, и делает мёртвую петлю! От нахлынувшего азарта он чуть привстаёт в самой верхней точке манёвра, из-за чего мантия задирается, а после, внизу петли, падает ему на голову, закрывая обзор. Повинуясь какому-то врождённому (тут я впервые в жизни одобрил выбор Лили Поттер) чутью, мой пра-(пра)-правнук резко уходит влево, подрезая злорадно улыбающегося Лонгботтома. От неожиданности гриффиндорец слишком сильно нажимает на древко, а за тем — получает то, чего добивался для Поттера. Проще говоря, пикирует к земле из-под облаков. Уже за десять-девять метров до поверхности он справляется, выравнивет полёт, оглядывается в поисках Гарри… БАМ!!! Запомните, дорогие мои: никогда, ни при каких обстоятельствах не отвлекайтесь от управления транспортным средством. Не важно — велосипедом, деревом, мотоциклом, самолётом, ступой, автомобилем или метлой. Это чревато несколько таки болезненными последствиями. Шо бы Вам не говорили — а столкновение с каменной стеной штука болезненная, даже если стена зачарована как раз на такой случай. Метла, на которой летел Невилл, от удара вильнула, сломав ему левую ногу. В прочем, это спасло его от прямого удара, так что мальчик отделался болью, открытым переломом и лёгким сотрясением черепа (наличие у гриффиндорцев мозга вызывает у меня сильные сомнения). Гарри, совладав, наконец, с мантией, плавно спустился. Если Вы думаете, что он побежал к поверженному сопернику — то ошибаетесь совершенно. Понятие «соперничество» означает для парня элемент состязания, честной борьбы и дружеской гонки за призом, но никак не «противостояние». Каждый, кто вызывает на драку, задирает, оскорбляет или обижает мальчика, автоматически становится врагом. С ними же у членов Безымянного Рода разговор короткий — раз, и всё. Правда, бывают обстоятельства, в которых сделать красиво не получается, или же не дозволительно… Что ж! На такой случай вспоминаем бессмертное: «месть — это блюдо, которое подают холодным!». Прощать мы, знаете ли, категорически не умеем. В общем, спустившись, Гарри направился к товарищам, даже не взглянув на потерявшего сознание от боли Невилла. Конечно, в школах, тем более — настолько специфических, несчастные случаи редкостью ну никак не являются. А вот что в закрытых школах является редкостью, так это простая черта характера преподавателей и персонала. Называется «умение выносить сор из избы», или, говоря по-проще, «ответственность». Не страдают сим чудным качеством и Хогвартские сотрудники. Невилл был оперативно транспортирован мадам Хуч (не повезло, не повезло с фамилией человеку!) в Больничное Крыло, сам урок был прекращён, а ученики получили, впервые за неделю, чуть больше свободного времени. Я, правда, не до конца могу понять ту реакцию, которую продемонстрировали некоторые дети. Если Гарри ещё можно извинить — кровь демона, всё же! — то вот Гермиону и Драко оправдать пока не могу. Да, мне таки не чужды понятия «добро» и «зло». Теоретисски. Когда же одиннадцатилетние слизеринцы, видя кровь и живописнейшую картинку открытого перелома, спокойно это переносят — даже такому, как я, становится несколько неуютно. Эти двое так и вовсе стали внимательно, чуть отвлекаясь от благодарности Поттеру, рассматривать травмы Лонгботтома, пока тот ещё лежал у стены. Такое поведение привело бы в ступор любого нормального человека… будь на занятиях хотя бы один человек, не считая преподавателя. Мда. Чую, годы учёбы выдадутся теми ещё…***
Увы! Знаете, один умный человек — даром, что смертный — сказал: «благими намерениями вымощена дорога в Ад». Вот и благое намерение Дамблдора приобщить первокурсников к самому популярному среди волшебников спорту, «квиддичу», через обучение детей полётам, привело к тому, о чём я только что Вам рассказал. Мадам Хуч так и вовсе отказалась учить первые курсы Гриффиндора и Слизерина, сославшись на то, что психика дорога ей, как память. Не знаю, сделал ли какие-то выводы директор, но полёты до конца календарного года были отменены. Вместо них дети получили дополнительные занятия по Чарам и Зельеваренью, что чередовались по неделям. А я, чувствуя приближение одной весьма знаменательной даты, стал к оной таки готовиться. О чём, собственно, в следующий раз и поведаю! К слову, как там чай? Давайте, подолью ещё. Сладостей не предлагаю, а почему — расскажу Вам в самом скором времени!