Мерлин. 6 сезон. «Возрождение Камелота»

Примерно через полчаса окончательно стемнело. Птицы стихли. Ночную тишину нарушало только тихое пение сверчков. В спешке путники не заметили, как начало смеркаться и пора устраиваться на ночлег. День был долгим и тяжелым, особенно для Мерлина. Юный чародей уже почти не различал дороги, чему виной была не только приближающаяся ночь, но и его собственная усталость. Глаза болели и слипались. Наконец, он остановил лошадь возле полу-пещеры, но и этого было вполне достаточно для ночлега. Эмрис спрыгнул на землю и подал руки Сифе, помогая ей спуститься. Отправляться на поиски еды или воды не было ни сил, ни желания. Главное, что они в безопасности и могут, наконец-то, спокойно отдохнуть и восстановить силы. Сифа не чувствовала такой усталости, как ее спутник. Мерлин буквально валился с ног. Он с трудом доковылял до пещеры, окинул невидящим взглядом, оценивая их убежище. Сойдет. Юноша привязал измученную лошадь возле дерева, а та в свою очередь принялась поглощать сочную траву. Земля у пещеры была застелена сухими опавшими листьями. Одного заклинания и легкого ветерка от мага хватило, чтобы собрать их в кучу, которая в предстоящую ночь и послужит усталым путникам постелью. Одеял с собой у них не было, так же как и провианта – Мерлин не стал отягощать лошадь еще и продовольственным грузом, ведь ей предстояло везти на себе не одного, а сразу двух всадников. Конечно, он не предполагал, что все зайдет так далеко, но делать было нечего – лучше поскорее лечь спать и не думать о еде и пустом ворчливом желудке. Небо было чистое и ясное, горели звезды, а значит, дождь среди ночи не намечался и риск промокнуть уменьшался примерно в половину. Опустившись на мягкую перину из листьев, Сифа поежилась и обняла себя руками. Не смотря на то, что ветер стих, ночь была довольно холодной. Глядя на бесполезные попытки девушки согреться, Мерлин скинул с плеч свой плащ и укрыл им спутницу, после чего опустился на листья рядом с ней. Сифа неловко покраснела. - А как же ты? – робко спросила она, глядя на юношу, который остался в одной, хоть и плотной, черной рубашке. - После всего, что произошло сегодня, у меня кровь закипает в жилах, поэтому мне не холодно, не волнуйся - отозвался маг, слегка улыбнувшись. Сифа не стала спорить, а благодарно кивнула и укуталась в теплый плащ. Мерлин без сил повалился на импровизированную постель, веки моментально сомкнулись и уже через пару минут юноша провалился в сон. Сифа последовала его примеру и пристроилась за его спиной, но уснуть смогла не сразу, в отличие от спутника. Многое не укладывалось в ее голове – столько новостей: король Артур мертв, Мерлин – его верный слуга, оказался магом, стоит ли говорить о том, что темная жрица, которой когда-то служил ее отец, открыла на них охоту и теперь правит Камелотом. Все это нагоняло ужас, но находясь рядом с Мерлином, ей становилось спокойнее. Девушке безумно хотелось расспросить его обо всем, что тревожило ее, но сможет сделать это только утром. А пока им обоим нужно было восстановить силы после тяжелого дня, особенно Мерлину, который сейчас тихо посапывал во сне. Обосновавшись в пещере, которая Гаюсу уже была хорошо знакома, путники готовились ко сну. Благодаря заранее собранным Мерлином вещам им не пришлось ютиться на голых камнях и ловить ящериц, чтобы поужинать. Гвен расстилала походные постели, Хунит и Гаюс занимались едой. Леон и Персиваль уже больше часа назад отправились на поиски Мерлина и Сифы, не теряя надежду, что те все же вернутся к ночи, но когда уже полностью стемнело, рыцари вернулись ни с чем. - Где же он? – Хунит не находила себе места от беспокойства. – Гаюс, а что если он?.. - Конечно же, нет! – уверенно возразил лекарь. – С ним все хорошо. - Как ты можешь это знать? - Я знаю его, и потому могу с уверенностью сказать, что он выпутывался и не из таких передряг. - Тогда почему он не вернулся? – женщина подошла к выходу из пещеры, выискивая в ночном лесу хоть что-нибудь, что указывало бы на то, что ее сын возвращается. – Что-то не так, Гаюс, я чувствую… и Сифа пропала… - Не накручивай себя, Хунит. Возможно, он где-то поблизости, просто не успел вернуться до темноты, - Гаюс всеми силами пытался приободрить испуганную мать волшебника, хотя и сам волновался не меньше нее. Старик подошел к женщине со спины и положил руку на ее плечо. – Вот увидишь, он вернется. Это же Мерлин. Он всегда возвращается. - Я знаю, - ответила Хунит. – Я знаю это, Гаюс, но… он все еще где-то там. Я молюсь лишь за то, чтобы он был жив и здоров. Ты не представляешь, как я хочу его увидеть, обнять и никуда не отпускать… - Я понимаю, - Гаюс приобнял женщину за плечи. Он и сам хотел того же, что и Хунит, а мучительное ожидание только сильнее трепало нервы. – Будем надеться, что Сифа вернулась за ним и сейчас они оба в безопасности, нам остается только ждать до утра. Идем. Нужно отдохнуть. Хунит согласно кивнула и вернулась в пещеру, а следом за ней – и Гаюс. Но прежде чем скрыться за каменной стеной старый лекарь обернулся. Нет, Мерлина нигде не видно… Это так странно – Мерлин позаботился обо всем: о еде, о воде, об оружии и одеялах, не говоря уже о том, что он позаботился о безопасности своих друзей, но кто позаботится о нем? Гаюс верил или заставлял себя верить, что с его воспитанником все в порядке. Что Мерлин жив и здоров, а значит, скоро вернется. А пока оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Сифа проснулась первой, когда солнце уже во всю светило и согревало своим теплом, пробиваясь сквозь листву деревьев. Девушка не заметила, как уснула. Сухая листва за день скопила в себе тепло солнца и оказалась такой теплой, и казалось, что даже холодная ночь не была такой уж суровой. Сифа плотнее укуталась в теплый плащ Мерлина и нехотя открыла глаза. Она подняла голову и чуть не столкнулась лбом с подбородком чародея. Сифа испуганно замерла. Оказывается, все это время ее согревали не только сухие листья и плащ Мерлина, но и он сам. Юноша и девушка лежали совсем близко друг к другу, словно их замерзшие за ночь тела сами тянулись друг к другу, как к единственному источнику тепла. Лицо волшебника казалось безмятежным и спокойным, лишь под опущенными веками глаза изредка метались из стороны в сторону, что говорило о том, что юноше снится сон. Сифа, затаив дыхание, невольно залюбовалась красивым лицом бывшего слуги короля, который запал в ее сердце, казалось, вечность назад. Она любовалась его пышными ресницами и острыми скулами. На щеках выступил румянец. Снова невольно вспомнились некоторые фрагменты из ее жизни в Камелоте, когда она еще была служанкой королевы, а этот парень – слугой короля. Как же все круто поменялось с тех пор, и в том, что ей пришлось бежать и оставить мечты о Мерлине там, где ей больше не было места – при дворе великого королевства, которое она предала, в то время, когда этот парень оставался верен своему долгу и королю. Пожалуй, у Мерлина слишком доброе сердце, только так можно было объяснить, почему он простил ее. Сифа неловко опустила взгляд, коротко пробежав им по губам юноши, а после осторожно отстранилась, стараясь не побеспокоить его. Должно быть, ночь все-таки была холодной, и именно это заставило их прижаться друг к другу в попытке согреться. Сифа почувствовала себя виноватой, ведь Мерлин отдал ей свой плащ, поступил, как настоящий мужчина, не думая о себе. Сколько раз она смотрела на этого нелепого мальчишку, поражаясь его непринужденности и восхищаясь его поступками. Девушка высвободилась из теплого нагретого ею плаща, после чего укрыла им Мерлина. Было так странно видеть его в другой одежде, без этого забавного платка на шее, синей рубахи, которая кажется, всегда была ему велика, или же сам Мерлин был настолько худой, что одежда, которую юноша подвязывал ремнем, висела на нем мешком. К слову о ремне – этот предмет его внешнего вида видимо тоже был велик для такой тощей талии, и Мерлин затягивал его на несколько узлов, чтобы тот не болтался. Однако каким бы нелепым не казался образ слуги короля, он поразительно точно шел ему. Другим Сифа и не представляла себе этого юношу. Но вот он, тот же самый парень, но в совершенно другой одежде. Казалось, что он даже повзрослел за это время, из хилого мальчишки начал превращаться в сильного мужчину. Но при этом его лицо по-прежнему оставалось милым, улыбка - приветливой, а глаза все так же оставались ярко-голубыми, как чистое ясное небо, хотя и в нем теперь можно было заметить изменения: взгляд юноши потускнел, из него исчез прежний блеск, та живая искра, что всегда сияла, как полуночная звезда. Теперь, глядя в глаза этого юноши казалось, как будто солнце зашло за грозовую тучу. Сифа понимала, что все эти изменения связаны лишь с одним событием – смертью короля Артура. Разве может быть другая причина, учитывая обстоятельства? Быть может, старая одежда напоминала Мерлину о прошлом, которое стало для него невыносимо болезненным, поэтому он сменил ее на траурный черный цвет или же так он хочет казаться мужественнее и устрашающе перед врагами, а быть может и то и то. Что же касается всего остального, то сомнений не оставалось. Сифа на себе узнала, что потеря дорогого человека всегда оставляет после себя бесконечную пустоту. Именно эта пустота наполняет ее саму, и именно эта пустота сейчас засела глубоко внутри в сердце Мерлина, меняя его сущность. Бывшая служанка никогда не видела в этих добрых глазах ни намека на злость, гнев или желание причинить кому-то боль. Но в тот момент, когда Мерлин вступился за нее перед Леоном, Сифа увидела именно это – боль, глубокую и сильную, подпитанную гневом и желанием показать свою мощь. Он всеми силами желает показать, что стал сильнее, жестче, но внутри он все такой же мальчишка с нежным израненным сердцем, а все эти вспышки гнева - лишь невысказанная обида и попытки скрыть свою уязвимость. Да, Мерлин изменился, но даже сейчас он оставался самым желанным и притягательным. Девушке безумно хотелось прикоснуться к его лицу, волосам, коснуться его губ, но не осмелилась потревожить и без того чуткий сон Мерлина. К тому же, какое значение имеет то, что этот парень всегда ей нравился? Он был слишком хорош для нее. А после того, что сделала Сифа, она не могла позволить себе даже мечтать о нем. Она просто не достойна его… Мерлину снился сон. Тот же самый, что не давал ему покоя весь прошлый месяц. Он снова видел Артура, сраженного клинком Мордреда. Снова вел его на Авалон. Снова отпускал безжизненное тело друга в последний путь на лодке. Король былого и грядущего снова и снова умирал на руках у своего слуги в каждом его сне, а Мерлин не мог ничего сделать, не мог спасти Артура даже во сне. В каждом сне ему хотелось кричать, умолять Артура вернуться, но голос хрипел, слезы застилали глаза, а руки тряслись, как после похмелья. Один и тот же сон, заставляющий мага метаться, бормотать имя друга пересохшими губами и плакать от бессилия даже во сне. Каждый раз он просыпался с влажными от слез глазами. А потом он просто вытирал мокрые капли и делал вид, что ничего не случилось. Перед глазами не переставили мельтешить фрагменты давно минувших дней, которые стали для Эмриса самым счастливыми в его жизни, даже несмотря на постоянные издевки принца, а впоследствии короля, на постоянную грязную работу, на постоянные дурацкие турниры, сражения с чудовищами так далее и тому подобное. Он даже соскучился по подзатыльникам и колодкам, и с радостью оказался бы в них снова при условии, что Артур лично заточит его в них. Мерлин был готов пойти на все, даже на казнь, лишь бы снова увидеть Артура, даже если король сам лично поведет его на костер; даже если сам лично казнит своего верного слугу. Он стерпит все побои и все наказания, лишь бы снова получить их от его руки… Нет на свете ничего более желанного, чем то, чего уже никогда не вернуть… Мерлин проснулся от шороха неподалеку. Инстинкты тут же подали сигнал об опасности. Юноша подскочил на месте, рука метнулась к рукояти меча, висевшего на поясе, в то время когда глаза еще даже не успели открыться. Сквозь сонную пелену Мерлин увидел рядом с собой только Сифу, которая мгновенно замерла от испуга. - Ах, это ты… - Мерлин усмехнулся своей нервозности, запуская меч обратно в ножны. Даже сложно представить, что когда-то его и колоколом было невозможно разбудить, а тут просыпаться от малейшего шороха. - Прости, я не хотела тебя напугать, - Сифа виновато склонила голову. - Все в порядке, - отмахнулся маг, садясь и протирая глаза. Маг зевнул и пригладил рукой свои взъерошенные волосы. Когда осознание реальности потихоньку вернулось к нему, и юноша взглянул на высокостоящее солнце, удивленно посмотрел на девушку. – Сколько сейчас времени? - Близится к полудню, - ответила та. - Почему ты не разбудила меня раньше? - Ты так крепко спал, и… после того, что произошло, я решила дать тебе еще немного времени, чтобы выспаться и восстановить силы. Сифа краснела все больше и больше, словно снова стояла перед отцом, перечить которому не могла и боялась. Мерлин уронил руку на согнутое в суставе колено и смерил смущенную девушку смеющимся взглядом. Она наверняка думает, что маг разозлился на нее, и Мерлин хотел доказать ей, что это не так. - Спасибо, - слегка улыбнулся Эмрис. Сифа скромно улыбнулась в ответ и, кажется, расслабилась. Мерлин бросил взгляд на выход из пещеры, где стояла лошадь. Нужно было отправляться в путь к Гаюсу и остальным. А пока… не помешает поесть. Эти выводы бывший слуга сделал из дружно урчащих животов, одним из которых был его собственный. - Нужно подкрепиться, прежде чем отправиться дальше, - сообщил Мерлин, надевая плащ. – Пойду, попробую что-нибудь поймать на завтрак, а ты пока разведи костер. Сифа послушно кивнула и принялась за дело, а чародей покинул пещеру и отправился, куда глаза глядят. С собой у него был только меч и кинжал, если не считать магию. И хотя он не был прирожденным охотником, да и дилетантом его сложно было назвать, юноша рассчитывал, что хоть что-то ему все же удастся поймать, иначе добраться до лагеря будет вдвойне тяжелее, если они попадают в обморок от голода. Охота не задалась с самого начала. Мало того, что рядом не оказалось ни реки, ни даже маленького озера, где могла обитать рыба, но и животные, словно предчувствуя свою скорую кончину, разбежались кто куда. Около получаса Мерлин расхаживал по лесу, надеясь поймать хотя бы кролика, но в лесу было глухо. Чародей уже начал было думать, что это место попросту проклято, потому здесь и не водится абсолютно никакая живность, но вскоре был рад, что оказался неправ. Где-то между деревьями пронеслась непонятная птица. Мерлин не успел ее разглядеть, но упускать такой момент не стал. Его глаза сверкнули золотом. Птица ударилась о дерево и упала на землю замертво. Видимо испугавшись проявления магии остальные ее сородичи, которые прятались среди деревьев, выдали себя и разлетелись в разные стороны. Мерлин уже подбежал к своей добыче, как услышал треск ломающейся ветки. Он обернулся на звук. Позади никого не было. Рука машинально потянулась за мечом. Ощущение, что кто-то на него смотрит, становилось все сильнее. Где-то за деревьями проскользнула тень. Четвероногое животное быстро скрылось за листвой. Сначала Мерлин решил, что это всего лишь олень, но потом засомневался, а когда услышал устрашающий рев, присущий только небывалых размеров чудовищу, и вовсе откинул эту мысль. Тень снова промелькнула за деревьями и исчезла, оставив после себя только яркую вспышку, как от факела. Мерлин почувствовал, как волосы на загривке встали дыбом, а по коже побежали мурашки. Что это только что было? Магическое существо? Вероятнее всего, и судя по реву, отнюдь не дружелюбное. Просто невероятная удача, что монстр прошел стороной, иначе бы юному волшебнику пришлось бы самому стать обедом, но почему оно так поступило? Ведь оно могло броситься и порвать мага на куски… Через несколько секунд все стихло, словно ничего и не произошло. Мерлин с трудом заставил себя разжать пальцы и отпустить рукоятку меча. Сколько же еще этих тварей ходит по свету – Мерлин не знал. Он подхватил убитую птицу и поспешил обратно к пещере, всеми силами души надеясь, что не наткнется ни на кого на своем пути, а еще, что это существо случайно не отправилось прямиком к Сифе… Добравшись до пещеры, Мерлин с облегчением выдохнул. Сифа была цела и невредима. Пока его не было, она развела костер и смиренно дожидалась своего спутника. Увидев Мерлина, девушка радостно улыбнулась, но ее улыбка тут же сошла с лица. - Что-то случилось? – обеспокоенно спросила она, глядя на побледневшего юношу. - Нет, все хорошо, - натянуто ответил маг и протянул девушке птицу, после чего оглянулся, убеждаясь, что опасности нет. Что может быть лучше свежеиспеченного мяса, обжаренного на костре до хрустящей корочки и легким привкусом дымка? Должно быть именно вышеописанное блюдо. Мерлин понял, что может быть жутко нетерпеливым, когда аромат от мяса издевательски ударял в нос, вызывая в пустом желудке голодные спазмы. Он уже был согласен на недожаренное мясо, но Сифа била его по рукам каждый раз, когда маг тянул их к еще сырой птице. В конце концов, Мерлин сдался и смиренно сел напротив, оставив свои попытки перехватить хотя бы кусочек. Мерлин пожалел, что сложил всю еду только в одну сумку, а не распихал ее по всем, чтобы какая бы лошадь ему не попалась, на ней всегда висела сумка с провиантом. Но он был рад, что вся еда отправилась прямиком в убежище вместе с Гаюсом, Гвен и остальными – она им поистине нужнее. А Мерлин может и потерпеть немного, пока его спутница готовила завтрак, плавно переходящий в обед. Зато, когда все было готово, счастью мага не было предела. - Вкусно! – воскликнул Эмрис, пережевывая мясо. - Рада, что тебе понравилось, - улыбнулась девушка. Понятное дело, что с голодухи Мерлин мог приступить и еде еще до полной ее готовности и сказать, что это безумно вкусно, но все же женщине всегда приятно знать, что мужчине нравится ее стряпня. И Сифа была не исключением. Она была рада, что смогла угодить парню, который ей нравился. Осознав, что неловкое молчание затянулось, девушка опустила взгляд. - Кстати, я должен сказать спасибо, - сказал Мерлин. - За что? - За то, что вернулась за мной. Если бы не ты, я был бы уже мертв или пленником Морганы, а это не завидная участь. - Я просто волновалась… - Сифа снова смутилась и прокляла себя за это, но тут же попыталась выкрутиться. – К тому же, я твоя должница, и мне тоже нужно сказать тебе спасибо. - За что? – на этот раз удивился Мерлин. - За то, что заступился за меня. Я… мне так стыдно. Я стала причиной Вашей размолвки с сэром Леоном и… я не достойна того, что ты сделал для меня. - Не говори так. - Но это правда. Я сама виновата. Из-за меня пострадали люди… - девушка виновато опустила голову. – Своим поступком, я… могла навредить тебе. Я никогда не прощу себя за то, что сделала. - Так или иначе, то время ушло, нет смысла винить себя в том, что уже осталось позади, - попытался приободрить ее маг. – Все мы делаем ошибки, Сифа, даже я. Ох, я совершил их столько, что… порой, оглядываясь назад, я думаю: «Каким же идиотом я был!». - Мне сложно поверить в это. - К сожалению, это так. Сейчас вспоминая все, что когда-то мной было сделано, я понимаю, что половина из этого соткана только из моих ошибок. Со временем я научился их исправлять, но за некоторые приходится платить по счетам, - Мерлин замолчал, опустив взгляд. Он не мог забыть свою самую большую ошибку, платой за которую стала жизнь Артура. – Жизнь учит нас многому, преподносит нам все новые испытания, и никто не знает какой из предложенных тебе вариантов развития событий истинно верный, а ты делаешь свой выбор сам, и только потом понимаешь - ошибся ты или нет. Я ошибался столько раз, что не пересчитать по пальцам. Я никогда не сброшу этот груз со своих плеч, потому что он должен напоминать мне кто я, для чего живу, что мне еще предназначено сделать и как не повторить при этом свои старые ошибки, - юноша снова поднял взгляд на Сифу и с серьезным выражением лица закончил. – Никогда не поздно исправить свои ошибки, Сифа, как и поплатиться за них. То, что ты сделала, осталось в прошлом, и будет служить тебе напоминанием и предостережением на будущее, но это не должно становиться клеймом на всю оставшуюся жизнь. Не думай об этом, как о проклятии, единожды оступившись. Нужно продолжать путь и просто внимательнее смотреть под ноги, чтобы не наступить в ту же самую яму. Сифа слушала волшебника с таким трепетом, вникая в каждое слово и соотнося все сказанное им со своим поступком. Несомненно, Мерлин приводил примеры из собственной жизни, и расспрашивать его было бы опрометчивым решением, которое может задеть его старые душевные раны. Поэтому девушка не стала задавать вопросов, углубляться в его личный опыт и будоражить его прошлое. Она просто соглашалась с каждым его словом, в особенности, что касается платой за ошибки. Сифа уже заплатила за то, что сыграла в этой игре не на той стороне, и платой стал отец. Значит ли это, что она может простить себя?.. - Я предала Камелот, Мерлин, - с осторожностью сказала девушка. – Предала короля. - Нашла чем удивить, - усмехнулся Мерлин. Его глаза на короткий миг зажглись прежним блеском от приятных воспоминаний. - Когда-то я и сам пытался его убить, - Сифа вопросительно выгнула бровь, и юноша поспешил уточнить. – Нет, я не хотел его убивать, если ты об этом думаешь, нет. Тогда я был околдован Морганой. Я ничего не помню из того, что делал, но, по словам Гвен и Гаюса я понял, что из меня вышел ужасно плохой убийца, - Мерлин был готов придаваться манящей ностальгии сколько угодно, но все воспоминания рано или поздно сведутся только к одному финалу – его полному провалу. Сифа наблюдала за мечтательным взглядом юноши, который не видела с того момента, как он вновь вошел в ее жизнь. Как же она скучала по этой улыбке, по этому голосу… Сейчас она корила себя за то, что сделала неправильный выбор и провела в изгнании столько времени, которое могла провести с ним. Как она могла предать того, кто ей доверял? Выбирая между отцом и Мерлином, Сифа выбрала отца, даже не представляя, чем все это обернется, и что может подвергнуть юношу опасности. Этого она себе никогда не простит. - А ты… - неуверенно начала Сифа. – Сколько лет ты прожил в Камелоте? - Не знаю, - честно признался маг, - Много. Мерлин уже и не считал, сколько лет прошло с тех пор, как он впервые пришел в Камелот. Дни летели так быстро, что за ними просто невозможно было угнаться. С тех пор много изменилось, а счет времени и вовсе потерялся. Как жаль, что понимаешь это только тогда, когда счастливые дни остаются далеко в прошлом… - И как тебе удавалось все это время скрывать, кто ты? – спросила Сифа. Ее не заботило то, что Мерлин скрывал свой дар, врал королю и всем остальным, включая нее, не пугало то, на что способен этот с виду хрупкий парень. Она не боялась самой магии, а потому она с легкостью восприняла тот факт, что Мерлин – маг. - Когда хочешь жить, научишься вертеться, - с горьким смешком ответил Эмрис, помешивая палкой угли в костре. Конечно, вертеться-то он научился, вот только цели, ради которой это делал, так и не достиг. Мечты о законной магии в Камелоте и своем месте рядом с Артуром остались лишь мечтами, которые умерли вместе с королем. «Все, что я делал, было напрасно. Все, ради чего я жил, рухнуло. Все, о чем я мечтал, умерло. Ради чего тогда все это было нужно, если этому изначально было не суждено сбыться? Для чего все эти пустые слова о предназначении, едином Альбионе и возвращении магии в Камелот, если они пусты? Или это я все испортил??? Неужели вина за это только на мне?..» - Почему ты не рассказал королю? Он бы понял, ведь вы с ним были… - «друзьями» хотела сказать девушка, но проглотила это слово. - Если учесть то, как он принял этот факт перед тем, как… - Мерлин осекся. Он не мог произнести «перед тем, как умер». Просто не мог себя заставить это сказать, но Сифа поняла и с полуслова. – Не думаю, что он бы понял и принял меня такого, хотя… Иногда я думаю, что если бы я рассказал ему обо всем раньше, все могло бы быть иначе… Мерлин тяжело вздохнул. Воспоминания об Артуре, положительные или отрицательные, вновь и вновь погружали его в себя, вгоняя в полную апатию и отрешенность от окружающего мира потому, что все они все равно сходились к одному самому ужасному для него. В таком состоянии маг провел весь этот месяц – погруженный в себя, но больше такой «роскоши» он себе позволить не мог. Теперь он в ответе за друзей, которых взял под свое крыло, и которые надеялись на него. Теперь их жизни находятся в руках Эмриса. - Ладно, нам нужно двигаться дальше, нельзя рассиживаться. Нам нужно вернуться к остальным до темноты, - Мерлин бодро встал на ноги. Ему не хотелось продолжать разговор об Артуре, наоборот, он хотел забыться, не думать и не вспоминать. Потушив костер и оставив на земле обглоданные кости, чародей вышел из пещеры и окинул взглядом окружающую местность. Если учесть, что то ущелье, которое им удалось пересечь только с помощью магии, являлось границей каких-то очень отдаленных земель, на которые еще не ступала нога рыцарей Камелота и королевского слуги, значит, они забрались очень далеко. Даже если и есть шанс обогнуть это препятствие и избежать повторного прыжка, то найти нужное направление к пещере, где их ждут друзья, было не так просто. Однако на этот счет помочь может старая добрая магия, не раз выручавшая своего владельца. Мерлину понадобилось некоторое время для поиска дороги и обходных путей. Даже внутренний взор, позволяющий чародею пронестись по всему лесу за считанные секунды, не мог открыть полную картину места нахождения потерявшихся путников. Однако долгие упорные поиски, наконец, дали свои плоды. - Я нашел дорогу, по которой мы сможем вернуться, - сообщил Мерлин, подсаживая Сифу на лошадь. – То ущелье кончается совсем недалеко. Хорошо, что оно не бесконечно. Думаю, что от туда мы сможем найти дорогу к пещере. Главное постараться успеть добраться туда до темноты. Мерлин запрыгнул на коня, беря в руки повод. Сифа обняла его за талию, и они пустились в путь. Ехать нужно было быстро, а еще нужно постараться не заблудиться. В этом случае Мерлин рассчитывал только на свою магию и свои умения ориентироваться в пространстве. Люди Морганы вряд ли забрались так далеко, так что можно было не бояться где-нибудь случайно столкнуться с ними, а вот что касается других обитателей этих неведомых лесов, Мерлин не был так уверен. Еще один минувший день не принес с собой ничего, кроме волнения и тревоги. Хунит не находила себе места, вскакивая от каждого шороха, доносящегося снаружи, и искренне надеялась, что причиной тому стал ее вернувшийся из опасного путешествия сын. Как и Гаюс женщина не переставала верить, что Мерлин все еще жив и вот-вот должен переступить порог их скромного убежища. Гвен же старалась быть стойкой и уравновешенной, как и подобает королеве. Она пыталась утешить отчаявшихся женщину и старика, не в силах смотреть на их внутренние терзания. Леон и Персиваль бездействовать не могли и отправились на поиски Мерлина и Сифы с первыми лучами солнца. Вернулись они только к вечеру. Самое невыносимое для них было то, что по возвращению на рыцарей смотрели три пары жалобных глаз, жаждущих услышать благие вести, но их мечтам было не суждено исполниться. Рыцари видели, как надежда угасала и умирала сразу же после того, как они не оправдывали ее. Ни Мерлина, ни Сифы они найти так и не смогли. Напрасно обнадеживать их они не решились, ведь не было никаких гарантий, что волшебник и служанка все еще живы… - Им давно пора вернуться! – Леон расхаживал по пещере взад и вперед, словно это могло его хоть как-то успокоить. Хотя, по сути, может, так оно и было, вот только остальных это жутко раздражало. - Ради всего святого, сядь ты уже, наконец! – взмолился Персиваль, не выдержав этого мельтешения друга. - Почему его так долго нет? Может с ним что-то случилось? Он мог хотя бы подать знак, что жив! - Какой еще знак? - Не знаю, какой-нибудь. Он же – колдун! - Может он боится выдать себя. Люди Морганы повсюду. Так или иначе, нам придется ждать, - вмешался Гаюс. Леон тяжело вздохнул, опустился на камень рядом с Персивалем и окинул взглядом остальных присутствующих. Гвен сидела напротив, укутавшись в теплую шаль, найденную ею в сумке с вещами. Рядом с королевой сидел придворный лекарь. Их от рыцарей отделял небольшой костер, служивший путникам единственным источником тепла и света. Хунит устроилась поближе к входу в пещеру и высматривала в темноте хоть какое-нибудь движение, извещающее о том, что Мерлин, наконец, возвращается. Наступила тишина. Лишь снаружи пещеры допевали свои песни ночные птицы, словно убаюкивая усталых путников. Выбранное Мерлином убежище не сильно отличалось от всех предыдущих, которые им довелось повидать за свою жизнь. В пещере было холодно и местами сыро из-за того, что поблизости находился небольшой водоем, хотя и в этом можно найти плюсы – всегда под рукой свежая чистая вода. Однако чтобы спастись от холода беженцам пришлось на свой страх и риск развести костер. Гаюс иногда поглядывал через плечо на лес, который уже окутали сумерки. И хотя не было никакой гарантии на то, что Мерлин вернется этой ночью, лекарь продолжал надеяться на лучшее. Прошло еще около часа. Хунит теперь дремала у стены, завернувшись в одеяло. Гаюсу все-таки удалось уговорить женщину отдохнуть после прошлой бессонной ночи. Самого лекаря тоже начало клонить в сон, но он старательно боролся с любыми его проявлениями. Гвен неотрывно смотрела в огонь, о чем-то задумавшись и отрешившись от всего происходящего вокруг. Примерно в таком же состоянии прибывали и ее верные рыцари, но одновременно с этим они были готовы в любую минуту обнажить свои клинки и закрыть ее своим телом от смертоносного удара в случае, если на них нападут. Оставалось лишь надеяться, что в эту ночь ничего подобного не произойдет и столь крайние меры не понадобятся. Путники сидели в полном молчании. Каждый витал в своих мыслях. Юная королева думала о тех, кого любила больше жизни - об отце, брате и, конечно же, о своем погибшем горячо любимом муже. Невольно воспоминания сами собой нахлынули и начали всплывать в ее голове бурным водоворотом событий. С тяжкой болью в сердце девушка вспоминала любящего отца, который вопреки ее мнению, считал ее самой красивой девушкой в Камелоте. Вспоминала неугомонного брата, отдавшего жизнь за то, чтобы спасти сестру. И разумеется Артура – благороднейшего рыцаря на всем белом свете. Прошло уже столько времени, а Гвен все никак не могла поверить в то, что его больше нет. Когда она потеряла всех родных ей людей, то так страшилась потерять еще и его, но этот страх сбылся. Артур погиб, оставив жене лишь воспоминания об их любви, трон и перстень с эмблемой рода Пендрагонов, который королева берегла, как зеницу ока. Она вспоминала все: их первый поцелуй, тайные свидания, половина из которых оказались крайне неудачными, а десяток из них могли кончиться для нее ее же собственной казнью, свадьбу, первую брачную ночь и каждую минуту, что она провела рядом с этим мужественным отважным красивым мужчиной. Гвен и понятия не имела, почему наследный принц вдруг обратил внимание на простую служанку, предпочтя ее множеству прекрасных принцесс, претендовавших на его руку, но не пожалела ни на минуту, что ответила на его чувства. Благородный король простил возлюбленную даже за измену со своим верным другом Ланселотом, хотя сама Гвен до сих пор не может простить саму себя. А Артур простил. Разве не о таком мужчине мечтает любая девушка? Но именно она – простая служанка смогла завоевать его сердце. Гвен жалела лишь об одном – что все это кончилось. И хотя она понимала, что рано или поздно это должно было произойти – рано или поздно Артур бы погиб в бою, - но она не думала, что это произойдет так скоро… Что же касается верных рыцарей Камелота, то каждый тосковал по своим павшим в бою друзьям. Но сильнее всего грустил Персиваль. С виду сильнейший могучий рыцарь в душе был чутким и ранимым. Мужчина сидел на земле погруженный в свои мысли, опираясь локтями о колени, а руки прижимая к губам. Прошло больше месяца с тех пор, как на его руках погиб его самый близкий друг – Гвейн. Рыцарь не смог вынести тех пыток, которые Моргана уготовила для него. Гвейн умер с тяжким грузом на душе – что он не смог противиться воле ведьмы и выдал ей направление, куда направлялся король Камелота и его слуга. Он умер с чувством вины перед Артуром, Мерлином и своим долгом перед королевством… Вот, что осталось от когда-то великого королевства – горстка людишек, сохранивших верность своему долгу, но уже неспособных противостоять судьбе, вернуть все на свои места и былое величие королевства, а так же навсегда ушедшие счастливые времена. - Что теперь с нами будет? – наконец, спросил Персиваль, глядя на огонь. – Так и останемся здесь до старости доживать свой век?.. - Не говори глупостей! Уверен, у Мерлина есть план, - возразил Леон, искренне желая верить в свои же собственные слова. - Простите меня, друзья,- прозвучал тихий голос Гвен и мгновенно привлек к себе всеобщее внимание. – Это все моя вина. Артур доверил мне свое королевство, которому он посвятил жизнь, а я… - девушка всхлипнула и прижала ладонь к дрожащим губам. – Недолго же я пробыла королевой… Я не справилась. Не смогла выстоять против Морганы и защитить все, что он так любил… Какой от меня толк?.. - Не вини себя, Гвен, - попытался утешить ее Гаюс, положив руку девушке на плечо. – Ты сделала все, что могла. Армия Морганы была слишком велика и сильна. У нас не было шансов. - Артур бы не позволил этому случиться. Он бы не дал королевству пасть. - Вспомни, сколько раз нам приходилось отступать, чтобы вновь нанести удар и выстоять. - Но в этот раз все иначе… - девушка утерла слезы. – Больше некому объединить людей и повести их в бой против Морганы. Без Артура у нас нет шансов. - А по-моему у нас еще есть шанс и тот, кто поведет нас вперед, - вмешался сэр Леон, переводя взгляд с Гаюса на Гвен. – И мы все знаем, кто это. - Мерлин? – Хунит буквально подскочила на кровати, прислушиваясь к звукам снаружи. - Мне жаль, Хунит, но Мерлин еще не… - «вернулся» хотел было сказать Гаюс, но остановился. Снаружи послышался стук копыт, который быстро стих совсем не далеко от входа в пещеру. Рыцари тут же вскочили на ноги и притаились по обе стороны каменного прохода, на случай, если незваным ночным гостем вдруг окажется Моргана или кто-то из ее людей. Остальные затихли в напряженном ожидании. Несколько секунд было совсем тихо, но потом снова послышались шаги, на этот раз человеческие. Едва нога юноши переступила порог пещеры, как Персиваль тут же выскочил из засады, схватил «гостя» и прижал его спиной к стене. Снаружи раздался испуганный крик Сифы. - Мерлин! – воскликнул рыцарь, различив в слабом свете огня знакомое лицо. - Я тоже рад тебя видеть, Персиваль.! – нервно сглотнул Мерлин, бросив взгляд на меч у своего горла. – Может, отпустишь меня или мне сперва нужно назвать пароль для проверки моей личности? - Да, конечно, прости, - рыцарь убрал меч и на радостях тут же обнял непутевого слугу так крепко, что у того кости затрещали. – Мы подумали, что это Моргана или кто-нибудь еще. - Да, я заметил, - Мерлин выдавил из себя смешок, потирая плечо, когда рыцарь, наконец, отпустил его. – Должно быть, ты долго готовился к встрече. Персиваль неловко улыбнулся. Эмрис взглянул на Сифу позади себя. Девушка стояла в стороне, прижав руки к губам. В тот момент, когда Мерлин внезапно исчез из виду, после был схвачен высоким устрашающим мужчиной, в котором не сразу узнала рыцаря, она не на шутку испугалась. Сифа уже было решила, что вернувшись к друзьям, они с Мерлином попали в ловушку. Мерлин ободряюще улыбнулся, заверяя ее, что с ним все в порядке и волноваться не о чем. Видимо женская интуиция не подвела девушку, иначе бы сюрприз Персиваля ожидал именно ее. - Мерлин! – радостно воскликнула Хунит, подбежав к сыну и заключив его в крепкие объятия. - Все хорошо, мам, я в порядке, - попытался утешить женщину юноша, чувствуя, как ее горячие слезы капают на шею. Хунит отпустила сына, не сдерживая слез счастья, посмотрела ему в глаза, а после расцеловала в обе щеки и снова обняла, и лишь после этого уступила место остальным. Гвен и Гаюс по очереди обняли блудного волшебника, а Леон горячо пожал ему руку. - Мы рады, что ты вернулся, - сказал он. Мерлин улыбнулся и обернулся на мать. Хунит теперь обнимала Сифу. Видимо за все то время, пока беглая служанка жила у его матери, они крепко сдружились. Хунит относилась к девушке, как к дочери, что не могло не радовать Мерлина. Если Сифа скрашивала одиночество его матери, чародей был благодарен ей за это. - Где тебя носило? Мы волновались. Думали, что Моргана поймала тебя, - спросил Персиваль. - Длинная история, - устало отмахнулся маг. – Мы ехали весь день без остановок. У вас есть что-нибудь из еды? Стоило ли ожидать, что при одном только упоминании о еде желудок жалобно, но требовательно заурчал. Хунит, как и подобает женщине и заботливой матери, незамедлительно пригласила сына внутрь, усадила возле костра и зачерпнула из котла полную миску похлебки, после чего протянула юноше. Мерлин с жадностью набросился на еду. Вскоре к нему присоединилась Сифа, которая села напротив. Девушка с благодарностью приняла из рук Хунит полную миску горячей похлебки. И хотя еда не отличалась изысканным вкусом и ингредиентами, но с голодухи даже эта простая пища казалась восхитительной. Остальные тоже расселись возле огня, готовясь выслушать рассказ Мерлина о том, что произошло и, наконец, задать ему давно волнующие их вопросы.