Черная Башня

С самого утра следующего дня Микеле не переставал думать о революции, то, что сказала вчера Маэва, было настолько прекрасно, восхитительно, совершенно, и настолько выполнимо, что, казалось, достаточно щелкнуть пальцами, и механизм придёт в действие, взлетит на воздух империя Коэна, и все они станут свободными. Больше не будет решеток, не будет тирании и убийств, и больше никому не снесут голову прямо у них на глазах. Революция произойдёт, они пойдут до конца, сделают все возможное. Они спасут всех. Теперь Микеле все видел в другом свете, замечал детали, взгляды, слова, наблюдал, как рушится все, что было создано на крови. То, как рычат на солдат заключенные, демонстративное неповиновение, в каждом действии он видел попытку все изменить. Будто вся башня, все люди здесь, лишенные свободы, это одна огромная машина, и теперь он тоже ее часть. Одна из основных частей. Они перевернут мир. На завтраке он снова видели Нуно, пока заключенные рассаживались, тот словно чертик из табакерки выпрыгнул за спиной Маэвы и обнял её за плечи. -Напугал, зараза, — шикнула на него Мелин. Резенди усмехнулся, и тут же спрятал лицо за её волосами, чтобы охрана не заметила его. -Как у вас дела? — весело спросил он. -Тамару вчера казнили, — улыбка с его лица тут же исчезла, он погладил Маэву по руке и устроил на её плече подбородок. -Мне очень жаль, — тихо сказал он. -Я знаю, — Мелин вздохнула и, заметив садящегося рядом Микеле, шепотом добавила, — Локонте теперь с нами. -Ооо, — глаза Резенди загорелись азартом, — поздравляю, теперь ты тоже борец за свободу! Ты ведь будешь сегодня? Он обнял Микеле за плечи и устроился между ним и Маэвой. -Не кричи, — зашипела на него Мелин, — мы придем вдвоём. Предупреди Со. -Хорошо, — Нуно кивнул. -А кто ещё с вами? — уточнил Микеле. Он был уверен, что его догадки не верны, но вдруг, совершенно случайно, среди революционеров окажется и Флоран. -Не так много… -Резенди! Нуно вскинул голову, замечая приближающегося к нему охранника, резко сдал назад и, обойдя его по широкой дуге, убежал за свой столик. По рядам прокатился тихий смех, а Нуно уже кланялся во все стороны. Возле Мелин легко опустилась Диан, проводила Резенди долгим взглядом и, подперев голову рукой, уставилась в тарелку. -Все в порядке? — прошептала Маэва. Девушка фыркнула и отвернулась. -Не ревнуй, он мне всего лишь друг. Микеле заметил, как вспыхнули щеки Диан, и она, раздраженно царапая отросшими ногтями карандаш, быстро что-то написала в блокноте. «Ты уверена, что твоя способность это не чтение мыслей?» -Я просто понимаю людей, — спокойно пожала плечами Маэва. «Тогда не надо понимать меня» Вздернув подбородок, она пересела к Микеле и, больше не смотря по сторонам, принялась есть. Итальянец тактично промолчал. Даже не смотря на всю его нелюбовь к ссорам, лезть в их отношения не хотелось. Не будь он сейчас так одержим идеей революции, возможно, задумался бы над словами Диан, и заметил, что глава их маленькой компании действительно умела чувствовать любой подтекст, любую эмоцию, тенью отразившуюся на лице, понимать, о чем думает человек, просто взглянув на него. Маэва была отнюдь не проста, и, возможно, он бы подумал, что такая умная женщина, как Мелин, научилась отлично манипулировать людьми, играть на их чувствах и эмоциях… Но в мыслях Локонте лишь армия революционеров отбивала победный марш, и именно он был их дирижером. А ещё Флоран. Он не видел победы без него, ему казалось, что именно Флоран больше их всех заслужил шанса стоять у вершины нового мира. Может быть, он тоже умел читать мысли?.. Когда они вернулись с завтрака, Диан, загадочно улыбаясь, поставила перед Микеле большую коробку, завернутую в темную бумагу. Написала, что это подарок ей на прошлое день рождение, Мот достал контрабандой, и она специально берегла его для особого случая. Они вместе развернули бумагу, и Микеле понял, почему Диан так его хранила. В коробке оказались краски. Теперь в их комнате пахло маслом, Микеле рисовал узоры на стенах, они тянулись воздушными змеями, разноцветные, блестящие, живые, уползали за диван и опоясывали ножки стола, всполохами алого пламени взмывали к потолку, яркими потеками струились по бежевым обоям. Снаружи шёл дождь, а их комната превращалась в сердце безумия, яркого и светлого. О чем думала Диан, вырисовывая на стенах крылья райских птиц, Микеле не знал, но сам он представлял родной дом, его собственную комнату, пятна краски везде, где только можно, картины, нарисованные руками, и то, как они с Пьетро гонялись друг за другом, обещая измазать маслом. Тогда светило солнце, и хоть вокруг уже и возвели огромную стену, они не интересовали никого, и никто не собирался приходить за ними. Микеле исполнилось всего семнадцать, Пьетро был ещё совсем ребенком, они не видели проблем и забот, и, казалось, никто не посмеет сломать их счастья. Как же давно это было… Теперь он вновь был по уши в разноцветных каплях, повсюду валялась бумага и стояли банки с краской и водой, они с Диан держали в зубах кисточки и смеялись, смотря друг на друга. Маэва лишь качала головой. Вокруг сверкало безумие. И так до самого вечера. -Какая прелесть, — Микеле резко развернулся и заметил Мота, стоящего в дверях ванной. Перед тем, как идти на собрание, надо было хотя бы отмыть краску с рук, масло смывалось плохо, и Микеле уже минут двадцать стоял перед раковиной, стараясь оттереть разноцветные кляксы. -Нравится? По-моему, так стало лучше, — Локонте улыбнулся и, вытерев руки о штанины, подошёл к Флорану. На пальцах еще остались разноцветные разводы. -Я все равно выхожу туда лишь пару раз в сутки. -Ты просто не хочешь признавать, что тебе понравилось. Мот тяжело вздохнул, видя, как на лице Микеле все равно расползается улыбка. Поднял руку и стер с его щеки пятнышко золотой краски. Микеле задохнулся на полуслове. -Конечно, нравится, — тихо ответил Флоран. И еле заметно улыбнулся. Снаружи донесся голос Маэвы, и Мот резко отпрянул назад, выходя из ванной. Локонте со свистом выпустил воздух из лёгких, отпуская наваждение. И что это сейчас было?.. Еще секунду назад он смотрел в глаза Флорана, и не мог оторваться, сказать хоть что-нибудь, сделать шаг назад. Да и не хотел. Как в тот момент, когда погибла Тамара, они делили одни эмоции на двоих, и Микеле на мгновение показалось, что мир замкнулся на них. Они дышали одним воздухом, чувствовали мысли друг друга, ни с кем никогда прежде у него не случалось такого. Чтобы от одного взгляда забывал, как дышать. -Микеле, ты идешь или нет? Время, — в дверях показалась Маэва, щелкнула перед его носом пальцами. Локонте поднял на нее глаза. -Да, конечно иду, — быстро кивнул он. О том, что произошло, он подумает чуть позже, сейчас не это главное. Им уготована высшая миссия, и ничто не посмеет сравниться с ней. В полном молчании они покинули комнату, Маэва огляделась по сторонам, накинула поглубже капюшон и тихо пошла в сторону лестницы. Микеле направился за ней. Ни смотря не на какие убеждения, откуда-то из глубины души поднимался страх, их могли заметить в любую секунду, поднять тревогу, и… кровь с пола будет отмывать уже Диан. Спуск казался бесконечным, они проходили пролет за пролетом, Маэва останавливалась, проверяла, все ли чисто, кивала самой себе и продолжала спускаться. На какой-то момент у Микеле закружилась голова, это больше походило на круги ада, и, казалось, он прошел все девять, и где-то уже гораздо ниже Люцифера и Брута, там, где время перестало существовать. -Обратно на лифте поедем, — тихо произнесла Маэва, останавливаясь на очередном пролете. Итальянец приложил пальцы к виску, чувствуя, как бьется собственный пульс, и медленно кивнул, — мы пришли. Она коротко постучала в железную дверь и, прижавшись к ней лбом, прошептала что-то. С той стороны раздался лязг, и им открыли. -Идем. Вслед за ней Микеле зашел внутрь, тут же оказываясь в темном подвальном помещении, освещенном длинными тусклыми лампами, в ряд развешанными под потолком. Вглубь уходил коридор, заканчивающийся то ли тупиком, то ли поворотом, по обе стороны виднелись такие же серые, ни чем не отличающиеся друг от друга двери. Микеле поежился, здесь было холодно. -Это мы сейчас на каком этаже? — тихо спросил он у Мелин, когда они отправились вперед вслед за открывшим им мужчиной. -Минус третьем. Башня лишь вершина айсберга, весь остров это один огромный бункер, поделенный этажами. Над нами сейчас кухни и склады со всем необходимым, этот этаж закрыли перу лет назад из-за неполадок с электричеством и охранной системой, зато под нами еще три работающих, через них проходят трубы и установлена система отопления. -А как же рельсы? -Рельсы еще ниже, они идут под всем морем. Эта система гораздо больше, чем ты думаешь. Она замолчала, хмуро смотря себе под ноги. Они свернули в очередной коридор и остановились в самом конце возле очередной неприметной двери. -Veritas, — вновь прошептала Мелин и шагнула вперед, толкнув на удивление легко поддавшуюся дверь. -Маэва! — послышался радостный возглас и к ним подбежал Нуно, на ходу попытавшись обнять девушку. Она ловко уклонилась, и парень налетел прямо на Локонте, заключая его в объятия. Впрочем, этот факт его ни чуточки не расстроил, — Микеле, как я рад тебя видеть! Круто здесь, правда? -Атмосферно, — признался итальянец и заглянул через плечо Нуно, рассматривая комнату и собравшихся. Всего их оказалось одиннадцать человек, гораздо меньше, чем он ожидал увидеть, половину он точно встречал в башне, а вот остальные… остальных видел впервые. -Знакомьтесь, это Микеле, — не дав Локонте вставить и слово, продолжил Нуно, оборачиваясь ко всем, — он у нас новенький. Знакомься, справа налево, Лоран, Ямин… -Резенди, успокойся, — откуда-то сбоку, прикрыв за собой сливающуюся со стеной дверь, вышел высокий мужчина и подошел к ним, кивнув Маэве, — мое имя Солаль, думаю, тебе это о чем-то говорит. Микеле кивнул, он слышал совсем немного, но, кажется, Солаль был главным заместителем отца Флорана, вторым человеком в этой башне. -Только я не понимаю, что вы делаете здесь, — произнес он. -Возглавляю эту организацию, — спокойно отозвался тот, — добро пожаловать. То, что происходило здесь следующие два часа, было больше похоже на собрание старых друзей, чем на политический диспут. Они будто продолжали одну большую общую тему, в центре стола лежала подробная карта города и на ней разными цветами были отмечены сотни путей, какие-то из них по улицам, а какие-то прямо поперек домов и площадей. Чуть позже Микеле понял, что это именно те подземные туннели, о которых говорила Мелин, они разделяли весь Париж на несколько частей и уходили дальше за его пределы. Именно по ним должен был промчаться поезд, начиненный взрывчаткой. Они собирались поднять мятеж, примерно через неделю, на улицы должны были выйти большая часть жителей, это стало бы последней попыткой образумить Коэна и дать ему понять, что грядет буря. У них уже был план и маршрут, они знали, как будет выглядеть государство будущего, они не сомневались ни на секунду. Ни в своих силах, не в своих убеждениях. Микеле запутался уже где-то после получаса беседы, они называли столько имен и названий улиц, спорили друг с другом, тут же отбивали кому-то сообщения, чертили что-то на карте. Как лучше пройти, где установлены посты охраны, казалось, Солаль знал по именам всех солдат и всех революционеров, именно его слово было здесь решающим. Он отвечал за связь между теми, кто в башне и теми, кто на свободе, Нуно с Маэвой руководили заключенными, у каждого была своя роль, и Микеле все не мог понять, зачем он здесь понадобился. Но даже ни смотря на множество непонятных имен и названий, именно здесь чувствовалась атмосфера нового мира, пока не залитого светом, но уже готового раскинуть крылья и улыбнуться прозрачному чистому небу. Пламя революции гремело в их голосах, они все здесь были одержимы одной идеей, они жили ей, дышали ей, она стала для них светом в конце туннеля, и медленно, с каждым словом, с каждой яростной ухмылкой, они заражали этой идеей всех вокруг, в том числе и Локонте. Им хотелось верить, хотелось идти за ними, ведь они были правы, правы точно так же, как Маэва тогда. Если кто-то и сможет изменить мир к лучшему, так это они. Люди, до последней капли крови преданные своей идее. -От политики у меня всегда начинает болеть голова, — пожаловалась Маэва, когда они уже собирались расходиться. Она крутила в руках старую карту, где были обозначено расположение камер по всей башне, и действительно выглядела уставшей, — хотя Солаль сегодня был на высоте, обычно он отмалчивается, а сегодня прям… -Выходит он играет против Аттьи? -Дов уничтожил его семью, даже не заметив. Когда всех неверных кидали в лагеря, жена и дочь Солаля тоже оказались там, сам он спасся, хотя до сих пор не может простить себе этого. -Оу, это… ужасно. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем вам сдался я, — Микеле сунул руки в карманы и поднял на Маэву тяжелый взгляд. Она тихо вздохнула. -Нам нужны новые бойцы, такие как Нуно или я, такие как ты. Многие из них уже не молоды, у многих слишком насыщенная биография, чтобы спокойно спать по ночам, а мы… нам нечего бояться. О нас неизвестно ничего, кроме имени и даты рождения. Мы одинаковы для них, на нас нет компромата. И у нового поколения чаще появляются новые идеи, — она тихо улыбнулась и, спрятав план под куртку, пошла в сторону лифтов. Их нагнал Нуно. -По-моему, Ямин не прав, их демонстрация не обернется ничем, хорошо еще будет, если нас всех не посадят за решетки, — они зашли в кабину и Резенди нажал на кнопку предпоследнего этажа. -Мы и так еле уговорили его согласиться на поезд, — пожала плечами Маэва, — если он хочет, пускай. -Просто Коэн уже не его однокурсник… -А по-моему его можно понять. Не каждый день участвуешь в убийстве своего друга, хоть и бывшего, — перебил его Микеле. -Он тиран. -Но ведь не всегда он был таким. -Ты его защищаешь? -Ничуть. Просто я считаю, что никто из нас изначально не представляет из себя абсолютное зло. -Он исключение… -Успокойтесь, и так голова раскалывается, — Мелин отодвинула Нуно к противоположной стене и потерла переносицу. Резенди замолчал, принимаясь буравить пол хмурым взглядом. Микеле отвернулся, — зло, не зло, обсудим это в следующий раз. А сейчас единственное, что я хочу, это наконец лечь спать. Услышав волшебное слово «спать» Локонте широко зевнул, прикрыв рот ладонью, и посмотрел на мигающее табло над дверью. Приехали. -Тогда до завтра, — Нуно кивнул, хлопнул Микеле по плечу, помахал Маэве и отправился к себе. Им оставался еще один этаж. -А еще ты нужен нам, потому что если меня убьют, поведешь за собой именно ты, — напоследок прошептала она. -Тебя не убьют, — твердо ответил он. Маэва улыбнулась. -Надеюсь на это. Кабину слегка дернуло, двери разъехались, они тихо вышли в коридор и скрылись у себя в комнате. Как ни странно, даже на глаза никому не попались. -Спасибо, что ты с нами, — прошептала Маэва и обняла Микеле за плечи. Итальянец погладил её по спине. -Я всегда буду с вами, — ответил он. И в этот момент был абсолютно уверен, что так и есть, что теперь навсегда они вместе. Ведь отныне они команда, и только так смогут достигнуть цели. Маэва тихо вздохнула и, пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Зато не успел Микеле сходить умыться, его выцепила Диан, не давая уйти спать. -Чего ты не спишь так поздно? — вздохнул он. «Ты теперь будешь уходить вместе с Маэвой?» -Это не то, о чем ты думаешь, — съязвил Микеле. Усталость и желание наконец добраться до кровати отнюдь не способствовали поддержанию хорошего настроения. «Я думаю не о том, о чем ты думаешь, что я думаю» Секунд десять Локонте повторял про себя фразу, затем медленно кивнул и тяжело опустился на диван, подпирая подбородок ладонью. -Да, теперь я буду уходить с Маэвой, не злись. Обещаю, скоро ты все узнаешь. Она фыркнула и принялась писать что-то. Микеле смотрел, как ложатся на бумагу ровные буквы, и для него они складывались в ноты, в мелодию. Мелодию дождя и моря… Диан толкнула его плечом и он вскинул голову. Перед глазами вновь появился исписанный строчками лист. «Вы можете ходить куда угодно, главное, чтобы возвращались. И, я знаю, среди вас есть Нуно. Ты можешь рассказать про него. Про него и Маэву» -Так вот ты о чем, — Микеле усмехнулся и, смотря прямо на Диан, начал говорить, — они не вместе, даже не уверен, что друзья. Мне вообще кажется, что Нуно её раздражает. «Её все раздражает» — написала Диан. -В любом случае они не пара, просто знакомые. Девушка, кажется, успокоилась, тихо вздохнула и откинулась на спинку дивана, думая о чем-то своём. И пока она буравила невидящим взглядом стену, Микеле поспешил скрыться в ванной. Пора идти спать, уже середина ночи, а завтра рано подниматься. И почему им не могут назначить завтрак хотя бы на час позже. Вновь вспомнилась последняя встреча с Флораном, что состоялась здесь, в ванной, когда вокруг пахло краской, он смывал с рук разноцветные пятна, а Мот, такой красивый, такой притягательной, стоял в дверях и, подумать только, улыбался. Улыбался ему. И почему все ненавидят его, ведь он лишь кажется злым, ведь на самом деле ему больно, а никто, никто в этой огромной каменной башне не понимает этого. Всем наплевать. «Теперь не всем» — Микеле улыбнулся своему отражению, поймав в зеркале ответный тёплый взгляд, и отправился к себе. Больше не будет одиночества, не будет рабства, издевательств и боли. Осталось совсем немного, всего несколько шагов вперёд, и все они вновь обретут свободу.