Черная Башня

-Резенди, ну ты как всегда, — покачала головой Маэва, — как ты умудрился вообще? -Да я же не специально, это они, наставили порожков, любой споткнется. И вообще, что сразу я, ты же вон не возмущаешься, что у нашего Моцарта глаз подбит. Нуно возмущенно зафырчал и откинулся на стенку, спиной к которой он так удачно устроился. В столовую сегодня он пришёл, гордо цепляясь за плечо Ямина и демонстрируя перевязанную ногу, ничего страшного, обычный вывих, но Нуно всегда оставался королём драмы. Следующий час вся башня слушала его занимательную историю, как он сражался с солдатами, защищал своих сокамерников, повредил ногу, но все равно, не смотря на боль и море потерянной крови, явился к ним. Микеле подыгрывал, Маэва тихо хихикала, вставляя каверзные вопросы, Диан висела у него на шее. Все шло своим чередом. И только в конце ужина, отделавшись ото всех своих обожателей, Нуно завалился рядом с ними и поведал, как все было на самом деле. Как бы это ни звучало, но Микеле было даже на руку то, что сегодня все прыгают вокруг Резенди, конечно, он закрасил свой синяк, но все равно могли пойти разговоры, а так, никому нет дела. Хотя, Нуно все равно заметил, но хотя бы придавать огласке не стал. -Потому что это не помешает «нашему Моцарту» сегодня пойти со мной гулять, — прошипела Маэва. Микеле оглянулся по сторонам, но солдат вокруг не было, и он вновь повернулся к девушке. Она выглядела раздраженной. Зачем и для чего, но все утро сегодня она убеждала его, что им просто необходимо спуститься в туннели, проверить расположение камер. Конечно, Микеле был согласен с ней, просто убивать на это ночь… не хотелось. Ночи принадлежали Флорану. Что он чувствует к Моту, он так и не понял до конца. Хотя, конечно же, понял, просто боялся даже самому себе признаться, слишком бредово это звучало. Микеле не верил в случайности, совпадения и судьбу, да и в любовь то не особо верил, вернее, он знал, что где-то она есть, настоящая, прекрасная, но только не с ним. Подобные мысли совсем не соответствовали его амплуа, но это было так. Он признавал, что привязался к Моту, так же как и к девушкам, к вечно веселящемуся Резенди, ну, может быть, чуть больше, но ведь это лишь привязанность. Никакой навязчивой зависимости, ничего подобного. Наверное. «Ну да, а на коленях ты вчера у него из чистого любопытства сидел, и вечерами его ждешь тоже поэтому, и твоя ревность к Ноэми» Микеле помотал головой, затыкая так не вовремя проснувшийся внутренний голос, и поспешил отвлечься на Маэву. Она как раз рассказывала о цели их «прогулки». В итоге все сводилось к простому «разведать местность», они не спускались в туннели уже почти месяц, может Солаль и заходил туда недавно, но Мелин хотела все увидеть своими глазами. Камер на последнем этаже, если верить картам, было всего две, в конце и в начале, и, если подгадать момент, можно было легко пройти незамеченными. Раньше, когда башня только строилась, их было значительно больше, но прошло время, Дов подуспокоился, и медленно, но верно, Лоран избавился от большинства, списав за ненадобностью. Да и остальные уже работали с перебоями. -Микеле, ты главное, всегда следи за тем, куда направлен объектив, эти камеры, они реагируют на движение, прошлый век, да, но зато раньше не подводили. Ну, в смысле, совсем раньше. -Ничего с нами не случится, не беспокойся, — тихо ответил Локонте, — мы просто посмотрим и уберемся оттуда. Резенди вздохнул и, не удержавшись, потрепал Микеле по волосам. Тот смешно фыркнул. -Нам пора, — рядом появился Ямин, кивнул остальным и помог Нуно подняться, тот сильнее вцепился в его плечо. -Удачи вам, — крикнул им напоследок Резенди. Маэва шикнула на него, Микеле улыбнулся. До вечера итальянец так и просидел, уткнувшись то в книгу, то в свой альбом с набросками. Сегодня было немного теплее, дождя не предвиделось, хотя сейчас это было уже не так важно, куртка Мота идеально спасала от холода. А ещё она хранила запах Флорана, и Микеле чувствовал себя настоящим фетишистом, кутаясь в плотную ткань по самый нос, сжимая её в пальцах, и вдыхая всей грудью, от наслаждения прикрывая глаза. Так восхитительно, словно сам Флоран сидел рядом. Микеле никогда не умел отрицать своих чувств, если ему кто-то нравился, он признавался в этом сначала себе, а потом объекту своего обожания, дальше, либо все складывалось, либо нет. Но даже если что-то шло не так, и об его чувства вытирали ноги, даже тогда он не мог долго зацикливаться на этом. Закрыли, забыли, пошли дальше. Сейчас же все иначе. Он понимал, что если скажет все Флорану, тот просто отвернётся, и никогда больше им не сидеть на кухне и не пить чая с мёдом, никогда… А, собственно, скажет что? Ведь говорить же, вроде как, нечего. Пока Микеле мучил себя собственными мыслями, девушки успели переругаться, помириться, устроить небольшой совет у себя в комнате, снова поругаться, и, в конце концов, разбежаться каждая в свой угол. Странная она, женская натура, Микеле никогда её не понимал. -Пошли. Время, — Маэва тронула его за плечо и Локонте поднял голову. На ней уже была привычная толстовка с капюшоном, и фонарик, что так удачно прятался в рукаве. -Ты сказала им? -Да. Посильнее запахнув флорановскую куртку, Микеле поднял ворот и последовал за Маэвой, скрываясь за дверью в коридор. Странно, но сейчас здесь вновь никого не было, Мелин, не говоря ни слова, нажала на кнопку лифта и прислонилась плечом к каменной стене, дожидаясь, пока двери откроются. -И нас никто не засечет? — приподнял бровь Локонте. -Сейчас смена, ужин, они все внизу. Раньше здесь охрана была такая, что мыши незамеченной не проскочить, сейчас же… всем наплевать. Если ты достаточно сообразительный и хорошо знаешь распорядок, ходи, где хочешь, никто не заметит. -Если все так просто, чего же все ещё раньше не сбежали? -Страх. Да и тем более, это по территории башни мы можем бегать, максимум нам по физиономии отвесят, а если попытаться выбраться за её пределы, тут уже ни шансов, ни пощады. Да и как сбежать, когда кругом море, а туннели охраняются. -А как мы тогда пойдём? -Так мы же на поезде. Двери лифта бесшумно раскрылись, и они шагнули внутрь, Маэва нажала на кнопку предпоследнего этажа. -Там камера прямо напротив лифта, так что последний этаж по лестнице пройдём, — объяснила она. Микеле кивнул. Их план был прост до смешного, спуститься вниз, сесть на поезд и навсегда покинуть это место, но именно поэтому, Микеле так до конца в него и не поверил. Не бывает все легко, что-то должно было произойти, но как бы он ни пытался найти подвох, все складывалось. Складывалось идеально. -Почему идём только мы? В смысле, почему нельзя вытащить остальных, Нуно, Ямина, почему только наш этаж? -Так надо, — пространно ответила Маэва. -Так сказал Лоран, да? Она поджала губы и отвернулась. Лифт бесшумно остановился и распахнулись двери, Маэва огляделась быстро, было пусто. Этого этажа Микеле раньше не видел, здесь пахло пылью и немного едой, под потолком толстыми грязными змеями тянулись трубы, на некоторых из них краской были указаны какие-то цифры. «Наверное, это этажи, куда они ведут» -Отопление, — тихо сказала Маэва и постучала ногтем по трубе. Монотонно шумела вода, слегка дрожал воздух и от того, как глубоко они были, закладывало уши. Локонте шёл вслед за Мелин, разглядывая потрескавшийся бетонный пол под ногами и носы собственный истрепавшихся кед, когда-то на них виднелись белые волны, нарисованные им самим, но сейчас почти стерлись, только контур остался. Они прошли этаж насквозь, Маэва толкнула тяжелую дверь и вновь оказалась на лестнице. Сразу пахнуло холодом. Микеле вспомнил, что над ними сейчас море, и незаметно поежился. Почему-то вспомнилась история, как раньше, всех, кто пытался убежать, топили именно в этих волнах. Считалось одной из самых лояльных смертей, привязать арматурину к ногам и пустить на дно, и ведь сейчас, где-то за слоем бетона, гниют скелеты тех, кто захотел свободы. Таких же мечтателей, как Маэва, Нуно, как сам Микеле. Наверное, попади он сюда, когда башню только построили, сейчас бы тоже лежал на дне. -Ты считаешь меня жестокой? Локонте резко вскинул голову. Мелин не смотрела на него, все так же продолжала осторожно спускаться вниз, стараясь не поскользнуться на мокрых ступеньках. Тут всегда так было, даже по стенам стекали капельки воды. -Нет. С чего ты взяла? -Просто это место навевает не самые хорошие мысли. Она нечаянно оступилась, и Микеле поймал её под руку, не давая упасть. Девушка слабо, но благодарно улыбнулась. -Просто убийство Тамары… и то, как мы обходимся с Ноэми. Наверное, это неправильно. Ведь ты на моём месте так бы не поступил. -Но ведь я тоже не всегда поступаю правильно. -Ты поступаешь по-человечески. Микеле фыркнул. Разве его глупость и желание помочь всем и вся можно назвать человечностью?.. Они прошли лестницу и оказались на длинной широкой платформе, уходящей в темноту, с одной стороны виднелись множество дверей, старых и не очень, с висящими на них замками и сенсорными панелями, напротив них рельсы. Здесь почти не было света, лишь тусклая лампа под потолком, и Микеле понял, зачем тут поставили камеры, реагирующие на движение, просто так тут вряд ли удалось бы что-нибудь разглядеть. Маэва подняла голову, что-то быстро посчитала и направилась вперёд, прямо вдоль рельсов. Микеле поспешил за ней. -Разве нас не увидят? — прошипел он, догоняя её. -Сейчас нет, — тихо ответила Мелин. -Мы ведь не ради камер сюда пришли? -Не ради. Они дошли до края платформы и Маэва уселась прямо на пол, опираясь спиной о стену. Микеле остановился рядом. Здесь почти ничего не было видно, и он даже не мог определить, где заканчивается платформа и начинаются рельсы. Не хотелось попасть под поезд. -Солаль сказал, что кто-то украл у Дова бумаги, вроде план башни и какие-то документы, принадлежащие канцлеру. Если это попадёт в руки повстанцев, трон Коэна покачнется, и очень сильно. Но он не знает, кто это сделал. -Вероятно, кто-то из наших. Кому это ещё может быть надо? -В том то и дело, что никто не в курсе. Мы не будем никого ловить, просто посмотрим. Маэва протянула руку и поймала его за край рукав, заставляя сесть рядом с ней. Микеле поудобнее устроился на холодном полу и подтянул к себе колени, складывая ноги по-турецки. -Мот ведь сказал тебе, что он тут дольше всех? -Да, — нехотя кивнул Локонте. -Второй здесь оказалась я, я старше его немного, на два года, но попала сюда тоже девочкой. Нас сначала трое было, Флоран, Нуно и я. Пустая башня, солдаты на каждом шагу, и дети, которых приказано охранять, мы все жили на последнем этаже и каждый день смотрели, как сюда привозят все новых и новых людей. Тогда Флоран ещё умел улыбаться, он пел нам, играл на гитаре, в общем-то, единственном, что осталось у него от дома. Ещё была открыта крыша и мы сидели там, смотрели на закаты. Это было так странно, и так красиво. Она замолчала и грустно улыбнулась, по крайней мере, так показалось Микеле. Он попытался представить себе Флорана, ещё мальчишку, с гитарой, сидящего на краю крыши, заходящее солнце отражалось бы в его глазах, ветер трепал отросшую челку, а сам он тихо тепло улыбался. И эта картина вдруг показалась такой знакомой, родной и привычной, словно он уже видел её раньше. И сам сидел возле Флорана. -А дальше? -А дальше нас стало слишком много, с нами поселили ещё троих человек, отца с дочерью и мальчишку лет четырнадцати. Они недолго продержались, пацан кинулся с крыши после того, как его избили солдаты, мужчина попробовал сбежать, но его поймали и убили. Девочку отправили куда-то на нижние этажи. Людей все пребывало, их держали в клетках, не так, как сейчас, они пытались выбраться, их пытали и убивали, кто-то нападал на солдат, кто-то кончал жизнь самоубийством, мы только и видели, как выбрасывают в море тела. Через полгода закрыли крышу, слишком многие пытались спрыгнуть оттуда, а Нуно перевели на второй этаж, посчитали, что втроём мы представляем слишком большую опасность. К нам подселили ещё кого-то, потом ещё, я даже имена не успевала запоминать. Однажды привели мальчика, лет одиннадцать, не больше, он как увидел Флорана, так и остался вокруг него крутиться. Ему так нравилось, как Мот поёт, он таскал ему сладости, рассказывал истории, я н радоваться тогда не могла, у Фло наконец таки друг появился, а потом… Она вздохнула и прикусила костяшку указательного пальца. Микеле смотрел на неё не отрываясь, и в темноте коридора видел все, людей, солдат, и Фло, ещё настоящего, доброго и открытого. Ещё живого. -Он прожил с нами год, а потом Аттья пронюхал что-то, и убил его, как Тамару, застрелил на глазах у Фло, Мот тогда попытался его остановить, его избили так, что он неделю сам ходить не мог. Хотя, особо и не пытался. Я не смогла его спасти тогда, он умер, у меня на руках, и нашего Флорана больше не стало, не стало музыки, песен под гитару, ничего. От него только тень осталась. Время шло, где-то через месяц появилась Диан, я её практически сама вырастила. Потом ещё люди, они так же приходили, уходили, Ноэми, Тамара… Она сбилась и замолчала. Микеле слушал, как тихо она дышит, шумит над ними море, рельсы и трубы, и думал о Флоране. О том, какой он был, раньше, миллионы лет назад, и если бы они встретились тогда… может быть он смог бы, и Мот остался бы собой, музыкантом, человеком. Остался бы с ним. -Он хороший, Мик, — еле слышно прошептала Маэва, Микеле показалось, что она плачет, — он очень хороший, добрый, застенчивый, у него огромное сердце, он очень быстро привязывается. И он любит тебя. Микеле дернулся, как от удара, все то, в чем он так боялся признаться себе, собрали в одну фразу, три слова, словно нож в сердце. Настоящая правда. -Это не так, — ответил он. Маэва, кажется, засмеялась. -Это так, ты просто не замечаешь. Понимаешь… он такой, ему чтобы полюбить человека, хватит одного взгляда, я знаю это, мы с ним под одной крышей почти пятнадцать лет живём. -Но Тамару же он не полюбил, — упрямо произнёс Локонте. -Так и есть, она его любила, а он её… жалел, наверное. Но ты, ты другое, не бросай его, пожалуйста, ты слишком дорог ему, слишком много значишь, может ты сможешь… Послышались шаги и Маэва резко замолчала, вскидывая голову. Микеле увидел, как открылась одна из боковых дверей и появились двое солдат, они о чем-то поговорили и пошли в их сторону. Радовало хотя бы то, что в тени не было ничего видно. Маэва дернула его за рукав, быстро и абсолютно бесшумно свесила ноги с платформы и спрыгнула вниз. Микеле последовал за ней. Платформа оказалась не такой низкой, как ожидал итальянец, по грудь, если не выше. Да и приземлился неудачно, чуть ни подвернул ногу, и тихо зашипел, стараясь материться хотя бы сквозь зубы. Солдаты приближались. Маэва вновь схватила его за руку и потянула за собой вглубь туннеля. «И как она здесь ориентируется, ни черта же не видно» Они прошли всего немного, но теперь Микеле мог честно закрыть глаза и двигаться вперёд, все равно он не видел ничего. Мелин пару раз поймала его, настоятельно попросила молчать, а потом прижала спиной к стене, останавливаясь рядом. Микеле слышал, как солдаты подошли к краю платформы, вновь о чем-то тихо поговорили и направились обратно. Маэва тихо скрипнула зубами, Локонте не знал, зачем они приходили, но видимо не просто ради прогулки. Он закрыл глаза и приложил ладонь к стене, чувствуя лёгкую дрожь, и слыша все нарастающий гул. Наверное, вода просто… -Идём, — прошептала Маэва. Медленно, стараясь не свернуться и не упасть, они пошли обратно. -Быстрее. -Не быстрее, а осторожнее… -Поезд. Микеле резко развернулся и прислушался. И правда… тот звук. Странный. Они быстро вернулись обратно, Микеле подсадил Мелин, она помогла ему и вновь устроилась на холодном бетоне. Гул все нарастал, и вскоре появился поезд, Локонте видел, как белые фары выхватили из темноты чёрный перрон, грязные, серые своды. По потолку шли трещины и плесень, от поезда пахло холодом и железом. Он медленно остановился и погасил фары, вновь погружая перрон в темноту. -На таком мы поедем? — тихо спросил Микеле. -Чуть поменьше, — ответила Маэва и поднялась с пола, вглядываясь в серый полумрак, — ну где же ты… Вдруг дверь в стене приоткрылась и на перроне появился человек, закутанный в толстовку с капюшоном и держащий в руках пакет с чем-то плоским и тяжёлым. Маэва от любопытства чуть с платформы ни грохнулась. Локонте шикнул на неё и сам подался вперёд. Дверь в первом вагоне с тихим скрипом распахнулась и на платформу выпрыгнул молодой парень с дредами и перекинутой через плечо сумкой. Рассмеялся, кинулся с объятиями, но был остановлен на полпути и поставлен на место. -Ну что ты как не родной, Мот, — протянул он, — давно же не виделись. -Ты все привёз? — раздался тихий холодный голос. Микеле увидел, как Маэва приоткрыла рот от удивления, а сам не смог сдержать широкой безумной улыбки. А сколько было разговоров про бессмысленность революции и невозможность побега, а на деле… -Злой ты, — фыркнул тот, — а я, между прочим, рад тебя видеть. Флоран не ответил, достал из пакета светло-серую папку, перетянутую веревочкой, и протянул своему собеседнику. Тот смотрел на него со священным благоговением, и, только коснувшись папки, тут же открыл её, разглядывая бумаги. Мот терпеливо ждал. -О да… о да, это оно, — чуть ли ни простонал парень, — ты нашёл их… Как ты умудрился? -У каждого свои методы. Я жду. -Да, да, сейчас. Он обнял папку, прижав её к груди, и побежал обратно в поезд, тут же вытаскивая оттуда рюкзак, доверху забитый чем-то. -И так, как ты и заказывал: лекарства, шоколад, сигареты и чай. Ничего не забыл? -Струны. Микеле прямо-таки видел, как Флоран хмурит брови и сжимает губы в тонкую полоску. Не сердится, но уже близок к этому. Ему выдали свёрток с чем-то небольшим, он забрал вещи и развернулся, собираясь уходить. -Ты ведь бежишь вместе со всеми, да? Француз замер. Медленно склонил голову на бок и развернулся. -С чего ты взял? -А разве не так? Впрочем, я и так знаю, мы встретим вас здесь. -Ты бы не орал об этом на весь этаж, — перебил его Мот. Парень легкомысленно засмеялся, а Флоран, перехватив рюкзак поудобнее, отправился дальше. -Родина не забудет тебя, Флоран! -Да, да, конечно. -Мы все с тобой! Так и знай! Мот хлопнул дверью и на станции вновь воцарилась тишина. Парень потоптался ещё немного, трепетно поглаживая корешок папки, и забрался обратно в поезд, зажигая фары. Захлопнулись двери, тихо рыкнул двигатель и поезд скрылся в туннеле. -Офигеть…- протянула Маэва. Локонте резко повернулся к ней, на секунду он даже забыл, что здесь не один. Мелин явно прибывала в шоке, а Микеле все не мог перестать улыбаться. -Если Дов узнает, он убьет его, — прошептала девушка, — серьёзно, убьет. Я не шучу. -Флоран слишком умен для того, чтобы позволить себя засечь. Они переглянулись и Мелин поднялась с пола, отряхивая джинсы. Она молчала, только усмехалась иногда. -Подумать только, спереть бумажки из главного офиса, закрытого, с сигнализацией и системой охраны, у всех на виду… О чем он вообще думал, когда шёл на это, ради чего… Только не говори ему, ладно? Вообще ничего не говори. -Я и не собирался. Мелин послала ему благодарную улыбку и быстро направилась к двери, она спешила, явно нервничала, толи от того, что их могут заметить, толи просто не могла принять факт, что Фло… за них. За друзей, за себя, за революцию. Или же просто против Аттьи. В полном молчании они поднялись на последний этаж и разошлись по своим комнатам. Снова начался дождь. Микеле лежал и слушал, и ему казалось, что это пальцы Мота задевают струны, плачет небо, роняя слёзы в чёрное море. Плачет по ним. А Флоран… Флоран самый лучший, не живой и не мёртвый, с раскаленным сердцем и кровью на ладонях, почти убитый, почти спасенный. Почти любимый.