Черная Башня

Микеле проснулся от настойчивого и непрекращающегося стука, будто кто-то изнутри пытался пробить дырку в черепе, перевернулся на другой бок, нечаянно стукнув Флорана по подбородку, и вновь попытался заснуть. Звук повторился, только теперь стало понятно, что исходит он с улицы, а вернее кто-то швыряется камнями в их окно. Мот заворчал, не желая просыпаться, и сильнее прижал Микеле к себе. Громыхнуло так, будто кинули булыжник. -Ну Резенди, ты доигрался, — пробурчал Флоран и сел на кровати. Встретившись глазами с Микеле, улыбнулся слабо, убрал с его лба светлые волосы, провел пальцами по щеке, словно не желая убирать руку. -Спи, я сейчас, — тихо сказал он. Встал и подошёл к окну, поднял стекло, высовываясь наружу. Микеле честно пролежал пару секунд, но потом любопытство взяло вверх. -Тебе чего надо? — злобно прошипел Мот, — вали отсюда. Микеле выглянул из-за его плеча и чуть сам вниз не свалился от неожиданности. Прямо под их окнами стоял Пьетро. -Микеле! — он закричал это так громко, что, кажется, вся округа слышала. Мот зашипел на него не хуже змеи, и Пьетро испуганно зажал рот ладонью, оглядываясь по сторонам, а потом продолжил уже шепотом, — пусти меня, громила, я его брат. Флоран оглянулся к Локонте, смотря на него с немым вопросом. Тот заторможенно кивнул. Тогда Мот нехотя протянул руку и одним лёгким движением закинул Пьетро в их комнату. -Ну ты даёшь, — хохотнул он, — тяжелоатлет что ли? -Типа того, — недобро оскалился Флоран. Пьетро не успел ответить, как Микеле обхватил его за плечи, прижимая к себе. Казалось, не реально это, Пьетро, живое напоминание о прошлом, пахнущий весенним солнцем, мамиными цветами и выпечкой, опрокинутыми на себя красками, пахнущий домом, стоял прямо здесь, посредине комнаты старенького отеля, между ним и Флораном, говорил что-то. Одетый кое-как, в своем любимом свитере и кроссовках, с волосами такого же цвета, как и у Микеле. Словно кусочек из другого пазла, нечаянно оказавшийся здесь, другой жизни, времени, пространства, такой родной и такой далёкий одновременно. Микеле так хотелось коснуться его, но он так боялся, что этот мираж растает, а сам он очнётся от очередного сна. Он смотрел и не мог насмотреться. А потом как будто переклинило что-то, и только сжав его в объятиях и ощутив все это, Микеле понял, как сильно он скучал по дому. Пьетро обнял его в ответ, потрепав по светлым волосам, и расслабленно улыбнулся. -Как ты, братишка? — тихо спросил он. Микеле усмехнулся, истерически и немного резко, неловко пожал плечами. -Нормально, — ответил он. -Не пойму, толи мы так давно не виделись, толи ты слишком сильно повзрослел. Или постарел. Микеле не знал, толи плакать, толи смеяться, поэтому вновь пожал плечами, ничего не ответив. Так неожиданно оказавшийся реальным его брат растянул губы в улыбке. Словно отражение. -А я всегда знал, что ещё тебя увижу, — вдруг сказал Пьетро, — и мама знала. Черт, мы скучали по тебе, засранец. Микеле неловко потер шею, так и не смея отвести взгляд от смеющихся глаз Пьетро. -А я то как по вам скучал, — тихо ответил он. Флоран громко кашлянул, привлекая к себе внимание. Братья повернулись к нему одновременно. -Да, точно, я ж не просто так сюда пришел! — выпалил Пьетро, не дав Флорану даже рта открыть, — мы улетаем сегодня, Мик. Я и мама. И я увидел тебя на улице, вернее вас всех, и решил, что ты можешь полететь с нами. Там мест, конечно, почти нет, но одно мы выбьем… Обещаю. Микеле уже собрался ответить, но так и замер, не сказав ни слова. Здесь и сейчас ему предлагали идеальный вариант побега, просто сесть в самолёт и улететь туда, где его уже никто не достанет. Оставить за спиной проклятую башню, Дова и Коэна, грядущую войну и наступающую на пятки революцию. Оставить всех, кого он узнал здесь, и начать с чистого листа. Быстро и просто, даже обвинять никто не станет. -Нет, — Микеле кашлянул, сам удивившись, как хрипло звучит его голос, — я не могу. Не могу пойти с вами. -Почему? -Просто… — он оглянулся на Флорана, но увидел лишь застывшую маску, — они мои друзья, Пьетро. Я люблю их. Его брат напряжённо сжал губы, перевел взгляд с Микеле на Мота и обратно, и раздражённо вздохнул. А Микеле только сейчас осознал, насколько легко ему дались эти слова. -Ладно, я не буду говорить, что это глупо и безответственно, не хочешь, не иди. Но хотя бы проводи нас, мама тебя увидеть хотела. -Нет, — вдруг перебил его Флоран. Микеле обернулся к нему. -Что? -Это опасно, — повторил Мот, — одно дело, если ты действительно улетишь с ними, другое просто сходить и вернуться. Мы не сможем провернуть все это без лишнего шума. -Мы? -Ты же ведь не думал, что я отпущу тебя одного. Микеле почувствовал, как на его лице против воли появляется улыбка, а где-то под ребрами становится тепло-тепло. Ему так захотелось прикоснуться к Флорану сейчас, обнять его за шею и вновь поцеловать, и не будь здесь Пьетро, он бы обязательно сделал это… -Да ладно, не кипятись, чувак, Мик у нас уже взрослый мальчик, зафига ему кордон? Флоран так посмотрел на него, что Микеле понял, если он не вмешается сейчас, кого-то точно убьют. И что-то подсказывало, что не Флорана. -Он пойдет с нами. Он мой друг, да и тем более так всем будет лучше, — быстро сказал он, втиснувшись между братом и Мотом. Пьетро снова пожал плечами. -Ну ладно. Странный ты стал, конечно. Тогда пойдем пока не рассвело. Он первым высунулся на улицу, осмотрелся и сиганул вниз, приземляясь на газон. Мик быстро накинул куртку, примерился и спрыгнул вслед за ним, игнорируя тихое ворчание за спиной. Конечно он понимал, понимал, что ведёт себя как ребенок, что подвергает опасности не только свою жизнь, но и семью, понимал, что возможно, стоило плюнуть на все, запихать Флорана в самолёт и улететь вместе с ним. Даже если он станет возражать, даже если совесть потом попытается сожрать самого Микеле живьём, все равно попытаться. Не каждый день выпадает такой шанс. А он собирался просто спустить все на тормозах только потому что кто-то бредил сказочным нереальным миром. Пьетро петлял меж кустов, умудряясь проводить их самыми тёмными путями, и Микеле невольно подумал, что наверное тем же путем шли и Нуно с Лораном. Он надеялся, что вернётся раньше, чем у них закончится собрание, или куда они направились. Флоран шагал в самом конце, периодически задевая головой ветки и тихо матерясь под нос. Они быстро миновали территорию отеля, через аккуратно вырезанную дыру в рабице выбрались на улицу, и все так же, вдоль домов, направились дальше. -Помнишь заброшенный аэропорт? — шепотом спросил Пьетро, когда они пересекали очередной двор. -Помню, — так же тихо ответил ему Микеле, — там же все самолёты нерабочие. -Ну так мы новый пригнали. Охрана, конечно, заметит это, но не успеет остановить нас. А нам только и нужен, что один вылет. -А ты уверен, что вас не подобьют? — мрачно осведомился Флоран. -Уверен, — вредно ответил Пьетро, — мы все спланировали, пересечём границу и рванем в штаты, там нас Анжела уже ждёт. Кстати всех троих. -Я уже все тебе сказал. Пьетро отмахнулся от него и завернул в парк, вновь пробираясь среди деревьев. Микеле шел за ним, почти не глядя по сторонам, эти места он знал как свои пять пальцев. -Мик, — Флоран чуть тормознул его и Микеле поравнялся с ним. -Что? Все в порядке? Он поднял голову и увидел, что Мот смотрит на него серьезно и хмуро, словно то, что собирается сказать, неприятно ему самому. -Тебе не обязательно оставаться здесь. Это шанс один на миллион, никому больше не выпадало такой удачи, даже если Дов попытается искать тебя, никто не пустит его в штаты. Микеле ощутил иррациональное чувство обиды. -Ты серьезно? Ты думаешь, я оставлю вас здесь? Ты… -Это не шутки. Это реальный шанс на свободу. Перед тобой открывают дверь на волю, не время строить из себя героя. -Иди ты, Мот! — в сердцах выпалил он, — если так хочешь, сам и беги, а я не брошу ни тебя, ни остальных. И не потому что я герой, а потому что они мои друзья, а ты… А тебя, идиота, я вообще люблю. Он отвернулся, не желая видеть лицо Флорана, и зашагал вперёд. От слов Мота становилось противно и немного обидно. Хотя, ведь с другой стороны он прав… Микеле мотнул головой и запретил себе думать об этом. Некоторое время они шли в молчании. -Извини, — Флоран вновь догнал его и коснулся плеча, — просто… я не хочу, чтобы ты погиб. Очень не хочу. -Со мной все будет хорошо, — Микеле накрыл его руку ладонью и улыбнулся. Флоран наклонился, быстро поцеловал его за ухом, тут же делая вид, будто ничего не произошло. А Локонте почувствовал, как у него смешно краснеют уши. Они как раз добрались до аэропорта. Огромная площадка, покрытая треснувшим асфальтом, уходила в темноту, туши самолётов походили на выброшенных на берег монстров, разбитые и ржавые, не горело ни одного огня, но под тусклым светом луны чуть дальше вырисовывались очертания гигантского Боинга и снующих вокруг него людей. -Чуть ни опоздали, — проворчал Пьетро и лёгкой трусцой направился к ним. Микеле побежал за ним. Споткнувшись о трещину в асфальте он чуть ни полетел на землю, а когда вскочил, чуть ни врезался в стоящую рядом женщину. -Кело?.. Микеле резко вскинул голову и замер, увидев ее. Женщину, что любил больше всех на свете, по которой скучал, о которой вспоминал каждый день, проведенный в башне. Ту, ради которой однажды позволил посадить себя за решетку. Его личный лучик надежды. -Мама?.. Она обняла его, стремительно и нежно, и Микеле уткнулся носом ей в плечо, чувствуя, как глаза начинает щипать, а в горле встаёт ком. И вновь ощущение нереальности, ее теплый образ, в ярком платье среди цветов, словно бессовестно отобранный у прошлого и зачем-то перенесенный сюда на старый грязный асфальт. Утерянный дом, утерянное время, разбитое на осколки чьими-то грубыми руками, частичка его идеального летнего рая с глазами такими же как у него. Она все говорила, а он не мог перестать обнимать ее, ощущать ее тепло, запах, слушать ее голос. Ему так хотелось остановить время, заставить его замереть навсегда, и остаться здесь, никогда не расцеплять рук, чувствовать, как его гладят по спине. Умирать в ее объятиях снова и снова. Послышался чей-то окрик, и мама дернулась, отступила назад, но так и не разжала рук, продолжая согревать ладонями его плечи. Микеле опустил глаза, понимая, что сейчас ему придется сказать это, сообщить ей, что он выбрал не её, а озлобленных мутантов, жаждущих свободы, а она вдруг погладила его по голове, убирая за ухо выбившуюся прядь, и грустно улыбнулась. -Ты остаёшься, — она не спрашивала, просто сказала это так, будто это было само собой разумеющееся. -Я… я не могу их оставить, — сдавленно ответил Микеле. Поднял на нее глаза, но так и не увидел осуждения или обиды. -Я знаю. Я знаю… Пьетро подёргал ее за рукав, и она вновь обняла Микеле, прижимая его к себе так крепко и одновременно так бережно. -У тебя все получится, Кело. Ты у меня самый сильный и самый смелый. Ты все сможешь. Я люблю тебя. Кто-то снова закричал, возле самолета остались лишь пара человек, не считая их. Пришлось вновь размыкать объятия. -До встречи, братишка, — Микеле не успел опомниться, как Пьетро сгреб его в охапку, прижимая к себе, — как спасёшь мир, тут же прилетай к нам, понял? -Может лучше вы ко мне? — слабо пошутил Микеле. От слез все плыло перед глазами. -Ну как пойдет. Брат усмехнулся и отступил. Микеле смотрел, как они становятся все дальше и дальше, снова покидают его, уходят, чтобы расстояние между ними стало ещё больше. Смотрел и чувствовал, как сердце разрывается на части. Так хотелось кинуться за ними, никогда не отпускать, а он лишь стоял, сжимая кулаки и смотря им вслед. И понимая, что поступил правильно. -Идем, — Флоран подошёл неслышно и положил руку ему на плечо. Микеле вцепился в нее словно в якорь. И тут заорала сирена. Флоран присел, разворачиваясь на пятках, почти уронил Микеле на землю и уставился в темноту. Яркий свет фонарей ослепил, со стороны, откуда они пришли, бежали люди с оружием. Городская охрана, они приближались широким полукругом, собираясь отрезать самолёт от взлетной полосы, а Боинг ещё даже не тронулся с места. Микеле почувствовал, как холодеет все внутри. -Блять, — зло прошипел Флоран и молниеносно извлёк из-за пояса джинсов пистолет. Встал ровно перед Микеле, выставляя оружие в сторону нападавших. С оглушительным щелчком взвел курок. За секунду в голове пронеслись сотни мыслей. Их окружали, собираясь расстрелять самолёт, полный мирных людей, в нескольких метрах были его мама и брат, а Флоран, как в ту проклятую ночь, замер на месте, высвеченный огнями фонарей, кинувшись один против полусотни человек. Оружие блестело в его руках, он стоял, загораживая собственным телом Микеле, и, точно так же, даже не думал отступать. Только теперь Микеле не собирался оставлять его одного. Он медленно выдохнул и почувствовал, как собственная сила царапает ладони, под веками вспыхнул образ черных волн, связанных в узел прутьев, маминой улыбки и капель крови на берегу. А потом все заволокло красной пеленой, земля задрожала под ногами, и Микеле развернулся, выкидывая руку вперёд. В алом мареве он видел, как окончательно ломается асфальт и встают дыбом черные пласты, сама земля повиновалась ему, возводя перед бегущими солдатами непроходимую каменную стену. Грохот оглушал, ему казалось, что внутри полыхает пожар, вырываясь наружу серой пылью, послышались крики, стрельба, и тут его сбили с места, роняя на асфальт. -Успокойся! — Флоран дёрнул его вверх, заламывая руку и заставляя прийти в себя. Микеле закричал и не услышал собственного голоса, а потом посмотрел вперёд и увидел, как Боинг выкатывается на взлётную полосу. Среди серого предрассветного воздуха огни иллюминаторов казались светлячками, и ему вдруг показалось, что из-за толстого стекла смотрит на него мама. Перед глазами все качалось, превращаясь в размазанные картинки, по лицу катились раскаленные капли крови. Микеле стёр их ладонью и понял, что это слезы. Флоран подхватил его подмышки и потащил куда-то, а он все смотрел на огромную махину, как она разгоняется и взлетает в воздух, как уходят от него самые родные и близкие люди. А они остаются здесь, он и Флоран Мот, одни, на огромной одинокой земле. 888 Кое-как собрать мысли в порядок Микеле удалось только когда они подходили к отелю. Флоран молча шел впереди, тараня голые кусты и таща Микеле за собой, а итальянец просто смотрел вниз, на носы собственных старых кроссовок и все не мог взять себя в руки. Теперь у него здесь никого не осталось, ничто не держало его в этом городе, ему было некуда возвращаться. Он сам выбрал свой путь, решил, что лучше война без начала и конца, чем покой и жизнь под мирным солнцем. Вечный путь к неизвестной цели, где каждый день может стать последним, одиночество, гребаное бесконечное одиночество. И благодарные, любящие глаза Флорана, его горячие руки и тихий смех. То, ради чего он отказался от возможности быть с собственной семьёй. Они остановились возле корпуса и Флоран повернулся к нему, ловя за плечи. Микеле медленно поднял голову, посмотрел на него и попробовал улыбнуться. Было так больно, дико, остро, как никогда раньше не случалось, так хотелось послать весь мир к черту, забиться в самый дальний угол башни и просидеть там, пока ни станет хоть чуточку легче. Закутаться в холод, лёд и снег, пойти ко дну, погрузившись в чернильные воды, позволить солнцу скрыться толщей волн, а холоду впиться в тело стеклянными иглами, так хотелось прекратить это… -Ты как? — тихо спросил Флоран. Микеле знал, что ответ ему известен, поэтому лишь повел плечом. -Ты был крут там, Мик. Все вокруг ходуном ходило. И ты… спасибо в общем. Я бы не обиделся, если бы ты решил уйти, но спасибо, что остался с нами. -Куда ж я от тебя денусь. Микеле с силой заставил себя улыбнуться, погладил Флорана по руке и сам шагнул вперёд. -Пошли, — тихо сказал он. Мот кивнул, вновь взял его за руку и двинулся к их окну. Стекло так и осталось приподнятым, из-под него выбивался уголок занавески, на все ещё мёрзлой земле даже следов их видно не было. Внутри оставалось темно. Флоран подошёл к самому дому, огляделся и легко поднял Микеле за талию, помогая забраться первым. В полном молчании он вскарабкался наверх и очутился в комнате, хотел подать руку Флорану, но тот уже сам подтянулся и легко перемахнул через подоконник. Микеле рассеянно подумал, что они действительно пришли раньше Нуно с Лораном. Это было хорошо. -Ложись спать, — тихо буркнул Мот и направился к ванной. Но не успел. Щёлкнул выключатель и комнату залил неожиданно яркий жёлтый свет. -Какая неожиданная встреча. Голос Дова резанул по ушам, Микеле распахнул глаза ровно в тот момент, когда Флорана ударили прикладом в живот, а затем приложили между лопаток. Он почти рухнул на колени, но в последний момент рванул назад и вновь оказался спиной к Микеле, словно пытаясь закрыть его от непрошеных гостей. Потянулся к пистолету, но остановился. -И почему же я не удивлен? — Дов хмыкнул, переводя взгляд с одного на второго, — кто же ещё мог в очередной раз так самоуверенно попытаться сбежать, да, сын мой? -Если бы это был побег, я бы здесь сейчас не стоял, — выплюнул Флоран. -Конечно, — Аттья склонил голову, — а твой юный друг? Микеланджело, верно? Тебе стоит тщательнее выбирать друзей, Микеланджело. -А это уже вас не касается, — прошипел Микеле и встал плечом к плечу с Мотом. Он не знал, почему, но так надоело вечно за кем-то прятаться. -Что случилось? — в коридоре появилась Жозелин. Из-за плеча ее показалась Маэва, девушки с нижних этажей, что ехали с ними рядом, белокурая макушка Диан. Дов сморщился, будто лимон съел, и повернулся к ней. -Мадам Санд, акты неповиновения вас не касаются, идите к себе, — протянул он. -Но я лишь хотел посмотреть город, — неожиданно даже для самого себя выпалил Микеле, — Флоран не захотел отпускать меня одного. Мы не собирались уходить. -Что за… -Правда? — Жозелин шагнула вперёд, перебив возмущение Аттьи, — но… сейчас ночь. И вы могли предупредить нас. -А вы бы нас отпустили? — вскинул бровь Мот. Она уже хотела ответить, но вопросительно посмотрела на Дова. -Естественно нет. -У нас не было другого варианта… -Все, стоп, прекратили цирк! — рявкнул Дов, — мадам Санд, идите к себе, не влезайте, куда не просят! -Они хотели взглянуть на город! Вы что… расстреляете их за это?! -С чего вы взяли… -А что именно, мсье Аттья? Скажите мне, что вы собираетесь с ними сделать! Дов сверлил ее взглядом несколько секунд, а затем на лице его расползлась кривая ухмылка. Он щёлкнул пальцами, и солдаты, что стояли в коридоре, разом повернули оружие в сторону вышедших заключённых. Микеле с ужасом увидел, как чёрное дуло уперлось Маэве в грудь. Она схватила Диан, стараясь загородить от них, но налетела на одного из солдат, что тут же развернулся и приставил автомат к ее голове. Жозелин так и замерла, не в силах выговорить ни слова. -Нравится? — расслабленно поинтересовался Дов, подходя к Флорану на пару шагов. Мот стоял на месте, сжимая кулаки. Казалось, не дышал даже. -Не нравится? Жаль. Тогда сделаем так, я отпущу их, а твой любознательный друг пойдет с нами. Флоран вздрогнул, выдохнул резко, склонил голову, словно перед прыжком, и шагнул в сторону, вновь закрывая собой Микеле. Тот попытался сдвинуться в сторону, но его грубо задвинули назад. -Нет, — прорычал он. Микеле кожей чувствовал, как ему хочется ударить Аттью, с плеча, вложив в этот удар всю свою титаническую силу, а за ним раскидать всех солдат, проламывая их телами стены. Он моргнул и понял, что желание это принадлежит не только Флорану. -Нет? Но как же так? Тогда я убью их. Всех. Согласен? Он развернулся, сделал круг по комнате, будто задумавшись над чем-то, а потом вновь уставился на Флорана. На его лице застыло выражение торжества. -Ну ладно. Только для тебя, сын, я так уж и быть предложу не один, а целых два варианта! Давай так, либо мои ребята отделают его так, что ему больше даже нос на улицу совать не захочется… либо ты. Выбирай, видишь сколько перспектив. Микеле почувствовал, как страх накатывает волнами, вгоняя в плечи грязные когти, и капли холодного пота скользят по спине. Реальность в очередной раз била наотмашь, жестоко, не церемонясь, специально стараясь причинить боль. Не только ему, но и всем, кого он любит. Он понял вдруг, понял всю ненависть, что испытывали здесь к Дову, понял слова Нуно и рассказы Флорана, понял, почему ему необходимо остаться здесь и завершить их общее дело. Понял, благодаря кому погиб его личный теплый рай. Он видел лица тех, кого называл друзьями, видел, что не успеет помочь им всем, не сумеет спасти, а значит у него был лишь один выход. Впервые в жизни он смотрел на стоящего перед ним человека и осознавал, как сильно хочет убить его. И впервые ему не было за это стыдно. -Я согласен, — ответил он, выходя вперёд, — пускай это будет он. Аттья посмотрел на него, склонив голову и мерзко ухмыляясь. -А я не тебя спрашиваю, а его. Ну так что, Флоран? Микеле развернулся, становясь между ним и Довом, посмотрел на Флорана снизу вверх и спокойно улыбнулся ему. Не страшно было. Больше не страшно. -Все будет хорошо, — прошептал он одними губами. Флоран смотрел на него несколько секунд, а потом обречённо закрыл глаза, отступая назад. -Согласен, — тихо ответил он. И ударил с места. Боль оглушила и Микеле показалось, что землю вышибли из-под ног, он грохнулся на пол, ударившись коленом и ладонями, почувствовал во рту горько-соленый вкус крови. И почему-то вспомнил, как Флоран кусал его за плечи. И улыбнулся. Его легко вздернули на ноги, удар пришелся с другой стороны, а затем под ребра. Микеле задохнулся, сжал зубы, и позволил ударить себя ещё раз. Ему казалось, что он слышит, как Мот что-то тихо шепчет ему на ухо, а горячая вода скатывается по лицу, обжигая кожу. С каждым ударом воспоминания вспыхивали яркими картинками, алое марево боли застилало взгляд и оставалась лишь память. Их минуты, разделенные на двое, слова и песни, поцелуи, удовольствие. Яркое и выжигающее все на своем пути, такое же смертельное, как и эта боль. Микеле не произнес ни звука, просто в какой-то момент потерял сознание, так и продолжая улыбаться окровавленными губами.