Добро пожаловать в Новый Орлеан!

— Здравствуй, Кэролайн. Кажется, не прошло еще и восьми часов, с тех пор как они с Энзо оказались в городе, который принадлежал Никлаусу Майклсону, а первородный уже отыскал ее на Бурбон-стрит, у входа в один из многочисленных кафе-баров. Его голос все еще обладал над ней какой-то особенной властью, и в груди Кэролайн поднялась неизменная волна смятения, которая захлестывала ее в каждую встречу с этим удивительным, непостижимым мужчиной. Она всегда злилась на себя из-за того, как живо отзывалась каждая клеточка ее тела на вибрации голоса Клауса, как все ее существо тянулось к нему, жаждало его. Наверное, потому она и была всегда излишне резкой и дерзкой с ним — энергетика первородного гибрида ошеломляла и сбивала с толку, восхищала и пугала одновременно. К тому же, все вокруг упорно внушали ей, что он — зло, враг, чудовище, а испытывать влечение к кому-то, кто противостоит ее друзьям, неправильно. А Кэролайн всегда стремилась поступать правильно — это всем известная истина, которую сама Форбс ненавидела до глубины души. Эта ее «правильность» стоила ей слишком многого порой… — Клаус. Всего одно слово сорвалось с ее губ, и она обернулась, чтоб встретиться с Майклсоном лицом к лицу, надеясь, что ее лицо не зальет предательская краска, или губы не задрожат, как у маленькой глупой девочки… Впрочем, его полный удовольствия от возможности лицезреть ее взгляд говорил о том, что он наслаждался бы румянцем на ее щеках — Клаусу всегда нравилось смущать ее. — Ты здесь, — на его щеках появились каверзные ямочки, что свидетельствовало о прекрасном настроении, и Кэролайн заволновалась еще больше. — Ты в моем городе. Это не может быть простым совпадением. Они не виделись с тех самых пор, как он нагрянул в Мистик-Фоллз и вытребовал у нее признание о том, что небезразличен ей. С тех самых пор, как она очертя голову бросилась в омут страсти — она позволила Клаусу жадно целовать себя и не менее жадно целовала его в ответ, она позволила ему нетерпеливо срывать с себя одежду и не менее нетерпеливо срывала с него его собственную… А затем он уехал, и, как и обещал, исчез — оставил ее в покое, а она долго мучилась угрызениями совести, тайно ждала его звонков и. наконец, совсем отчаявшись и обозлившись, выдумала для себя интерес к Стефану, который был высосан из пальца и безжалостно растоптан предложением Энзо приехать в Новый Орлеан. Она не знала, как ей вести себя теперь. — Боишься показаться навязчивой? — вкрадчиво поинтересовался первородный, характерным жестом убирая руки за спину и подступая чуть ближе. — Твоя проницательность восхищает, хоть и омерзительна, — вынуждена была признать Кэролайн. — Я сама не знаю, что здесь делаю, но я… — Ты искала встречи со мной, — закончил за нее Клаус, явно смакуя каждое слово. — Ты понятия не имеешь, милая, насколько это согревает мое холодное сердце. Ты собиралась выпить? — он кивнул на окна кафе-бара. — Или просто слоняешься здесь от скуки, пока твой спутник закончит свои дела? — Ты, конечно, знаешь все подробности моего пребывания здесь, — не стала удивляться Кэролайн. — Ну, это ведь мой город, милая, — несколько снисходительно усмехнулся Майклсон, а затем его взгляд посерьезнел: — Будь моей гостьей этим вечером, Кэролайн. Ничего особенного, просто небольшой ужин… Ты можешь прихватить с собой и мистера Сент-Джона тоже: Ребекке как раз дьявольски скучно, а в периоды ее депрессивных настроений лучшее лекарство это новый мужчина. — Я бы встала на сторону твоей сестры сейчас, но вспомнила, что я ее все-таки немного знаю, — не удержалась от улыбки Кэролайн. — Мы с Энзо придем. — Я пришлю тебе платье, — подмигнул ей первородный прежде, чем исчезнуть так же быстро, как и появился. Кто бы сомневался, хотелось ответить ей, но он и так наверняка знал это.