POV Вайолет
«Нет, только не это, я не могу этого допустить!» После слов Салли во мне будто что-то щелкнуло, события стали восприниматься как в замедленной съемке. И вот через мгновенье я рядом с Тейтом, просовываю руку ему под локоть и обхватываю ладонь. Он вздрагивает, но сразу же крепко сплетает наши пальцы. Мое сердце колотится, кажется, еще не все потеряно. Возможно, мне удастся удержать его от падения в пропасть. Мужчина в костюме выглядит удивленным. Я твердо встречаю его взгляд и изумленно замираю. Сходство видно не сразу, и все же, оно потрясающе. Потрясающе в своей противоречивости. В этом взгляде нет взрывного задора Тейта, нет тихого отчаяния Кайла. Его глаза томно прикрыты и выражают полную уверенность в себе и пресыщенность жизнью. И вместе с тем эти темные колодцы, очерченные изящно изогнутыми бровями, безумно напоминают глаза Тейта. — Джеймс Патрик Марч, хозяин Кортеза к вашим услугам — говорит мужчина знакомым голосом, но с совершенно иным произношением, делающим его еще более похожим на героев старых фильмов. — Вайолет Хармон, — автоматически отвечаю я, протягивая свободную ладонь для рукопожатия. Однако брюнет лишь слегка ее сжимает, а потом склоняется и касается губами, не прерывая зрительный контакт. Интуитивно приходит догадка о сущности их сходства с Тейтом. Дело не только во внешних чертах, но и в тьме, что он излучает. Только она намного гуще. Марч будто смотрит прямо в душу, и мне совсем не нравится то, что он хочет там найти. — Мисс Хармон? Полагаю, это ваша мать подарила миру Майкла Лэнгдона? — этот риторический вопрос выхватывает меня из наваждения и время возвращает свой ход. — Удивлены вопросом? Все банально, я вел беседу со старожилами вашего дома. Очень скучные люди, однако миссис Монтгомери ввела меня в курс истории вашей семьи и рассказала о вас, мистер Лэнгдон. Тейт еще крепче сжимает мою ладонь и шагает вперед, отчасти заслоняя меня собой, будто стараясь оградить от этой темы. Хозяин Кортеза замечает этот жест, но как ни в чем не бывало продолжает речь. — Да-да, очень верно, что вы держитесь вместе в это время в преддверии перемен. Должен сказать, Тейт, я тобой впечатлен. Тебе довелось прожить яркую жизнь и развивать свой потенциал после смерти. Конечно, тебе есть еще чему поучиться, но будь уверен, тебе представится возможность проявить свои таланты. — Я не понимаю, о чем вы говорите, — говорит Тейт. — Долой скептицизм, юноша! Нас всех ждет новый мир. Мероприятие рисковое, но оно того стоит. Либо мы все попадем в ад, либо откроем начало великолепной эпохи. — Люди у бара начинают оборачиваться на восторженные восклицания Марча. — Однако, это не лучшее место для такой беседы, приглашаю вас в свой кабинет.***
Вскоре мы сидели за столом в роскошном кабинете, с нетронутой обстановкой прошлого века, подчеркивающей особенности архитектурного стиля ар-деко. Я немного погуглила про Кортез перед Хэллоуином, но реальность поражала гораздо больше картинок. Мистер Марч с бокалом арманьяка, от которого мы отказались, ходил вокруг нас и описывал будущее, которое всех ждет благодаря Майклу. Отрывки того, что рассказывали ведьмы, Билли Дин и Донован дополнились и сложились в цельную картину. Майкл умеет выхватывать из небытия людей, умерших неестественной смертью, точнее — призраков, а также создает аномальные зоны, подобные Дому-Убийце и Кортезу, в которых они получают возможность материализоваться. Они с мистером Марчем предполагают, что, если Майкл будет посещать места, славящиеся паранормальной активностью, то активирует их так, что подобно спутниковой связи они создадут сеть, которая захватит всю страну, а далее и весь мир, то есть… — То есть, это воскрешение, — утвердительно ответил мистер Марч на наш немой вопрос. — Мы получим жизнь, свободную от рамок дурацкой морали, религии и прочих условностей. Абсолютная свобода, разные модели общества и вечная жизнь. — он остановился и задумался. — Конечно, я все еще не уверен, что вечная жизнь — это так прекрасно, однако, у меня есть целый ряд идей, как ее провести. — Мы будем свободны… — неверяще проговорил Тейт и с надеждой взглянул на меня. Могла бы я простить его, если бы моя семья освободилась от тюремного заключения дома? Наверное — да. На миг на сердце стало легко-легко, но… — А что будет с живыми? То есть, по-настоящему живыми? — спросила я. — Сможем ли мы с ними сосуществовать, ведь призраки привыкли убивать? Марч хмыкнул, вполне готовый к этому вопросу. — Полагаю, вскоре живые вымрут. Они предыдущая ступень эволюции, ограниченная глупыми страхами и придуманными границами. Мертвые этого лишены, но все также способны рождать новые идеи, поэтому живыми станем мы. Я не нашлась с ответом, хотя что-то не давало мне покоя. Нельзя забывать, что мы имеем дело с психопатом, убившим огромное количество людей. Все это требует долгого обсуждения. И все же, трудно было бы не проникнуться энтузиазмом мистера Марча. Перед нами стояло счастливое будущее, свобода и возможность быть всегда вместе. Счастье моих родителей дало бы возможность забыть все обиды. Я впервые смогла взглянуть в глаза Тейту без боли и ответить нежностью на ищущий взгляд. Его лицо просветлело, и я увидела ту самую счастливую улыбку, по которой так соскучилась за пятнадцать лет. Я позволила себе на немного забыться и греться в лучах надежды, пока Марч не вернул меня с небес на землю, обратившись к Тейту с предложением, которого я боялась с самого начала. — Однако, на пути перемен нам придется потрудиться. Это будет великая миссия и великий пир. И ты, Тейт, очень нужен нам с моими друзьями, чтобы вычистить этот мир от грязи. Тейт напрягся, непонимающе глядя на Марча, а мужчина стал рассказывать о своих друзьях — знаменитых серийных убийцах, которые уже давно избавляли мир от «балласта», и о том, что теперь это будет не только убийство, но и рождение новой, более совершенной жизни. Он продолжал описывать свои планы, что-то говорил о библии, и весь мой романтический настрой сняло как рукой. Это будет беспрерывная резня, и совсем не факт, что уничтожение живых положит ей конец. Нет, к сожалению, это не выход, но осознает ли это Тейт, одержимый тьмой? — Я не буду в этом участвовать, — спокойно проговорил Тейт. — То есть? — брюнет выглядел безмерно удивленным, в общем-то, как и я. — Ты их жалеешь? Или уверовал в мораль? — Нет, — ответил Тейт. — Я просто хочу быть с Вайолет и не хочу причинять ей боль, убивая кого-нибудь. Марч рассмеялся. — Ну так это не проблема! — он подошел ко мне. — Присоединяйся к нам, Вайолет. Ты не можешь не понимать, что я прав. В глубине души ты такая же как Тейт и как я, — вкрадчиво говорил он. — Правда Тейт? Расскажи, каково это, опиши это чувство, когда ты ощущаешь, как утекает жизнь. Опиши эту свободу выбора способа. Нож, пистолет, молоток… — Хватит! — закричал Тейт, прерывая мужчину. — Это совсем не так, совсем не то! Я не хотел убивать, мне пришлось! Это заявление резало как по-живому. Он вновь врал и я не понимала почему. — Но ты убивал, Тейт, — грустно сказала я. — Ты делал это часто и с удовольствием. За что ты убил тех школьников, геев, дезинсектора? Хотя бы не считая мою семью… — Я… я не помню, — почти прошептал Тейт. Он съежился, на глазах проступили слезы, и он вновь стал напоминать несчастного ребенка. — Признайся Тейт! — присоединился Марч. — Вспомни эти ощущения. Ты хотел этого… — Я! Правда! Не помню! — вновь закричал Тейт. — Я помню, как поджег Ларри и что делал в доме. Но я должен был это сделать, от меня зависело счастье дорогих мне людей. Правда, Вайолет… — он повернулся ко мне, — Тот ублюдок убил моего брата, и я должен был отомстить. Прости за Вивьен. Я еще толком не знал тебя и просто хотел помочь Норе, ведь в детстве она почти стала моей второй матерью. А дезинсектор нашел твое тело, я не хотел, чтобы ты узнала о своей смерти, ведь тебе было бы больно. По моему лицу катились слезы, и я еле сдерживалась, чтобы не завыть в голос. — Но я все равно узнала, Тейт… Но ты так и не рассказал о школьниках. Почему ты не признался? — Я честно не помню! — он обхватил голову руками. — Я думал, что это сон. Я ненавидел школу и мечтал уничтожить ее, чтобы мир стал немного свободнее, но никогда бы не сделал этого наяву. — Ты нанюхался кокса и сделал это, Констанс рассказала мне. Может быть у тебя отшибло память из-за наркотиков? — удерживать всхлипы стало невозможно. — А потом ты позволил копам застрелить тебя прямо в этом чертовом доме! — Прости, Вайолет, — со слезами сказал Тейт. Этот чертов разговор должен был состояться много лет назад, но я ужасно боялась того, что мне придется осознать — Тейт в принципе не был способен раскаяться. Он и вправду не осознавал суть своих поступков. Моя попытка его наказать была понята совершенно не так, как я имела ввиду. Отец был прав. Ну почему я полюбила психопата? — Ты убил людей и дал копам застигнуть тебя дома? — спросил Марч. Он вдруг вышел из роли искусителя и сел за стол в явной задумчивости. — Выходит так, — пожал плечами Тейт. Возникла пауза. Я пыталась отдышаться и успокоиться, а то сижу и реву как идиотка в кабинете у одного из самых кровавых убийц в истории Америки. — Расскажите поподробнее о Доме-Убийце, — попросил Марч.***
В совершенном опустошении я рассказывала обо всем, что знаю о доме. Тейт дополнял рассказ деталями, которые я не знала, а Марч задавал вопросы, уточняя моменты, заинтересовавшие его из истории Норы. — У меня есть теория, — по завершении нашего рассказа начал Марч. — Я лично основал этот отель, и, сам того не зная, обеспечил его бессмертие. Я был мертв достаточно долго, наблюдал за сменой постояльцев и за тем, как помещение полнится призраками. Я с полной уверенностью могу сказать, что у Кортеза есть душа. Темная, творческая, жестокая и неприкаянная как я сам и как многие, упокоившиеся в его стенах. Ему нужны жильцы, приток новых душ и ему нужен управляющий. — он внимательно на нас посмотрел. — Я всегда ощущал себя капитаном своего корабля, и не только потому, что я его создал, а потому, что способен поддерживать его на плаву, сдерживать обитателей и подавать идеи. Так вот, Тейт, я считаю, что именно ты — капитан своего корабля. Мы растерянно смотрели на Марча, вновь принявшего торжественный вид. — Да-да, именно. Что за душа может быть у дома, основанного на крови десятков неродившихся детей и грязных эмоциях их матерей? Безусловно жестокая, но главное — детская. Это кажется мелким для меня: детское желание угождать мамочке, иметь счастливую семью, женская одержимость детьми и красотой, — он пожал плечами. — Но что-то в этом есть, ведь именно там появился антихрист. Дому нужно было воплощение, и похоже на то, что он смог найти его в тебе, Тейт. Это звучало как бред, но все же правдоподобный… — Вы считаете, что частичная потеря памяти Тейта может быть связана с этим? — спросила я, не сумев скрыть надежду в голосе. — Тейт был нужен дому, и тот его получил. С чего бы ты еще так ревностно исполнял просьбы своих соседей? — Может, просто потому, что он психопат? — спросила я, стараясь не смотреть на омрачившееся лицо Тейта. — А может быть — обычный трудный подросток, которому была дана возможность осуществить потайные желания, — парировал Марч. — Но я изменился, — сказал Тейт. — Неудивительно. Теперь у дома есть семья, а его главное детище растет и готовится к великим свершениям, почему бы тебе не получить некоторую свободу? — То есть, это могла быть одержимость? Поэтому он не помнит то, что натворил? — вдруг я вспомнила еще одну зацепку. — А еще постоянно этот латексный костюм… как будто он не хотел быть собой. — Латексный костюм? — расхохотался Марч. — У тебя очень интересный подход, Тейт. Может быть и одержимость, но повторюсь, мне больше нравится вариант — дарованная свобода исполнять то, что ты пытался в себе запрятать. В любом случае, я не понимаю, зачем отказываться от того, что ты умеешь и любишь. Во мне вновь вспыхнула надежда. Я никогда не могла до конца поверить в диагноз отца, а слова Марча дополняли то, что я не могла объяснить. Тейт не всегда был таким, он умел чувствовать, просто что-то ему мешало. Это значит, если мы освободимся от власти дома, у нас есть самый настоящий шанс. — Ладно. Вы всегда знаете, где меня найти. У вас есть время подумать, надеюсь, вы сделаете правильный выбор. — Мы уже не смотрели на Марча и слышали, как за ним захлопнулась дверь. Я прикоснулась к руке Тейта. — Так ты сможешь меня простить? — спросил он. — Если то, что мы услышали — правда, то смогу, — ответила я. Он нежно гладил мое лицо, водя кончиками пальцев по линиям бровей и скул, плавно перемещаясь к губам, а потом тихо склонился ко мне… Как я скучала по его губам… но мне стало страшно, и я вскочила, не дав поцелую случиться. — Уйдем отсюда, — виновато предложила я. — Хорошо, — покорился он. — Может, мороженого? — Да, я готова съесть сразу три шарика — ванильное, шоколадное и клубничное. Он взял меня за руку, и мы покинули кабинет. Теперь мы имели полное право насладиться этим вечером.