Архив

*** Страх липкими пальцами пробирается вверх по спине, в который раз за последний месяц. В эти моменты мне кажется, что все внутри поглощает пустота. Я снова просыпаюсь на измятых простынях, чувствуя как мокрая от пота майка неприятно липнет к телу, вновь бросает в озноб. Стараясь не сосредотачиваться на мыслях, которые навязчиво снуют где-то на периферии сознания, поворачиваюсь на другой бок. В глаза, так не кстати, бросается рамка для фото с отколотым после недавнего падения уголком, стекло треснуло, но даже так в полумраке комнаты я вижу ее силуэт. Словно чувствуя на себе насмешливый, зачастую такой укоризненный взгляд, закрываю глаза. - Господи... Мне не нужно видеть фото, чтобы помнить мельчайшую деталь на родном лице. Выстроенная с большим трудом платина дает трещину и все мысли, от которых я отгораживалась, вновь врезаются острыми осколками в сознание. Всхлип непроизвольно вырывается из груди, я хочу остановиться, но не получается. Все советы психолога ломаются в моих руках словно прогоревшие спички. - Мам, ма... ты ведь приедешь на каникулы? - Конечно. Я ведь обещала, а капитан должен сдерживать свои обещания. - В этот раз точно не обманешь? - Солнышко, ты уже взрослая, должна понимать, что мама не всегда может быть рядом. Но я всегда вот здесь, - тонкий палец вычерчивает незамысловатый символ небесной защиты у меня на груди. - Ты всегда так говоришь, но я бы хотела, чтобы ты просто была рядом. Здесь, со мной. - Прости, милая... Но ты ведь знаешь, что это не возможно. - Если не сдержишь свое обещание, разрешишь мне сделать такое же тату как у тебя. Она качает головой, в темных, как глубокие озера, глазах пляшут озорные искорки. Протягивает мизинец, чтобы заключить сделку. - Обещаю. Я победно улыбаюсь, зная, что мир скорее перевернется, чем мама разрешит мне сделать подобное. Солнце в этот миг сияет в зените. Я помню как ее рука сжимает мое плечо, мама смотрит вдаль, оттуда совсем скоро должен появиться вертолет. Прижимаюсь к ней еще сильнее, чувствуя под пальцами грубую ткань армейского плаща. От нее пахнет горьким кофе и сандалом, закрываю глаза, чтобы оставить в памяти как можно больше деталей, не подозревая, что в последствии все это превратиться в мой ночной кошмар. И вот через столько лет... мир переворачивается. Я больше не могу плакать, слезы закончились, на смену им пришла апатия ко всему. Даже к работе. Стараясь хоть немного отвлечься от таких ярких воспоминаний, встаю с кровати. Босые ступни обжигает холодный пол, подхожу к окну ближе. Темные небеса, пробитые мелкой шрапнелью звезд, равнодушно взирают свысока. - Надеюсь, что ты там... И наблюдаешь за мной. Я так много не успела тебе сказать, столько раз не слушала твоих советов, устраивала истерики... Прости меня, если можешь. Просто... просто знай, что ты всегда в моем сердце, мам...