***
Малколм надел лыжную шапочку, неуклюже закрутил шарф и, накинув дорожную сумку на плечо, вышел из дверей входа в Бартс. Чья-то ловкая рука подхватила его за локоть, и он не сомневался в том, кому она принадлежала. — Шерлин! — возмутился он насколько мог убедительнее. — Прости, Малколм, но мне очень очень нужно проверить одну вещь, — девушка была возбуждена, будто гончая, идущая по следу зайца. Патологоанатом заглянул в её сияющие глаза и позавидовал, что этот «заяц» не он. Малколм, после тысячи обещаний самому себе не поддаваться на обаяние сыщика в юбке и жить своей жизнью, снова отложил это дело на потом. — Хорошо, но, ты прекрасно знаешь, я вовсе не обязан тебя туда пускать в любое время дня и ночи. И меня ждёт… — Том? У него целая миска корма на два дня. Лоток чистый. — Блин, что ты снова делала у меня в квартире? — Мне нужно было где-то вымыть волосы и просушить их феном, а я была как раз в твоём районе. Не переживай. Твой кот сегодня не скучал. — Представляю… Бедолага. — Она тебя продинамит. Так что спешить тебе некуда и ты благополучно сможешь провести ночь со мной, — подмигнула ему детектив и потащила за локоть в морг. Малколм знал, что она издевается, но услышать последние четыре слова ему было всё же приятно. — Зачем ты так со мной, постоянно? Ты же её совсем не знаешь, — когда они вошли, он уныло стянул с себя куртку и шапочку с помпоном, посматривая на девушку-консультанта, сразу засевшую за микроскоп и потерявшую к нему интерес. — Уотсон проговорилась… — ответила Шерлин, принявшись сосредоточенно изучать соскоб с чьей-то подошвы. — Она вас видела. Твоя пассия — лесби, клеилась к её сестре. Малколм сник. — Так просто… —Да, спасибо. Дедукция — мой конёк, ты же знаешь. Тащи чипсы, дело до полуночи, а у меня уже урчит в животе. — Знаю, но могла бы и промолчать. Давай уже быстрее. Меня скоро выставят на улицу с этой работы из-за тебя, Холмс, — промямлил Малколм и вышел в коридор к автомату. Он знал, что никогда и ни в чём не сумеет отказать Шерлин Холмс. И, вероятно, она это тоже хорошо знала. Он вспомнил тот момент, когда они встретились. Казалось, это произошло совсем давно. Но он помнил, будто это было вчера. Лестрейд тогда пришёл осмотреть заключение о причине смерти какого-то парня-американца. С ним была высокая, стройная брюнетка. Хупер привык, к тому, что не вызывает у женщин особого интереса. И её пренебрежение его ничуть не удивило. Однако молодой человек был поражён мощью её ума. Девушка за три минуты сопоставила факты и направила полицейских по следу убийцы. — Можно я к Вам ещё как-нибудь загляну? — спросила она его тогда, застав врасплох за разглядыванием её стройных ножек, в телесного цвета чулки. — Ммм… Конечно, — он тогда от радости чуть не грохнулся в обморок. Такая красотка хочет с ним провести время у него на работе! И даже Лестрейд, пусть он и не свободен, но всё ещё вполне себе мужик, не смог вызвать в ней тот интерес, который вызвал он — Малколм Хупер, ботаник, интроверт, холостяк по жизни, проживающий в квартире с британским вислоухим по кличке Томас. Какой же он был лох! Впрочем, как и всегда. Шерлин пришла к нему через день, в конце рабочего дня. Но нужен был ей, увы, не он, а его кабинет со всем его оборудованием. А так же: бесхозные уши, пальцы, языки и роговицы… И на что только не готов пойти одинокий парень, лишь бы лишний раз вдохнуть лёгкий аромат её духов? Даже на расхищение органов. — Ты что, бородку отпускаешь? — помнится, спросила она между делом, когда они с красоткой из спецназовцев мисс Уотсон обсуждали возможность снять квартирку на двоих. «Чёрт! Ей не нравятся бородачи!» — решил он и уединился в туалете, наскоро сбрив щетину электробритвой. — Зря, было стильно, — «размазала» она его самолюбие по паркету Бартса позже. В общем и в целом Малколм понял, что он ей совершенно безразличен и вспоминает она о нём только в те моменты, когда нужно что-то проверить на лакмус, который она по рассеянности забывала стянуть у него из шкафчика. Это состояние их отношений Малколм обозвал френдзоной. Но, похоже, Шерлин так не считала. Кого бы он не попытался привести с собой на Бейкер-Стрит она выбраковывала с пол-оборота. Его девушки, как прежде парни Джоан Уотсон, больше к нему не возвращались. Единственный раз, она будто обнадёжила его, попросив сказать по телефону фразу: «Я тебя люблю». Он так хотел послать вздорную бабёнку вместо этого ко всем чертям, но снова поддался и повторил. Уж очень голос Холмс был напряжён, когда она настаивала, будто то была не глупая её очередная фраза, а пароль, от которого зависела чья-то жизнь. — Держи свои чипсы, Холмс, — Малколм швырнул пакет ей на колени и заглянул через голову на дисплей. — Углерод? — Да, похоже на бриллиантовые стружки, — устало произнесла Шерлин, вытягивая ноги. — Принеси латте. — Издеваешься? Я только от автоматов, — проворчал Малколм, но снова пошёл выполнять её просьбу. — Как твои отношения с Адлером? — спросил он позже, когда они вместе пили кофе и шуршали пакетами, нащупывая длинными пальцами ломтики чипсов. — Уотсон сказала? — Нет, я сам догадывался, что у вас давний роман, — улыбнулся Малколм. — Ватсон лишь сказала когда-то очень давно, на рождество кажется, что означает вот этот звук рингтона твоего телефона, что прозвучал только что. Шерлин вытащила телефон и взглянула на него. Затем положила обратно. — Надо закругляться. Совсем забыла, Джоан просила тебе сказать, что ей нужна твоя помощь как крёстного, посиди на выходные с Рози? Уотсон мне будет очень нужна, хорошо? — вздохнула она и стала поспешно собираться. Он кивнул. На пороге повернулась и отметила. — У тебя хороший лосьон для бритья, мне нравится. До завтра, Малколм. — Пока, — махнул он ей ладонью и, задвинув стул, на котором она сидела, выключил свет в кабинете. Ему было пора домой, где его ждал Том. Они хорошо проведут с ним вечер, уснув под весёлое телешоу мистера Бина.***
Прохаживаясь на детской площадке с дочуркой мисс Уотсон, усердно помогающей детективу в её неимоверно крутейших разоблачениях разного рода мерзавцев и убийц, Хупер рождал скрытые вздохи молодых мамочек, сидящих на скамье неподалёку и укачивающих в колясках своих крох. Ни одна из них не могла похвастаться терпением своего мужа, с которым Малколм сопровождал принцессу Рози. Только он отвернулся, чтобы посмотреть на перешёптывающихся домохозяек и попытаться взглядом склеить хоть одну из них хотя бы на визитку с телефоном, как малышка шлёпнула, играющего рядом, мальчика своим рюкзачком по голове. Хупер бросился успокаивать ребёнка, в то время как Рози, возмущённая таким предательством, скрестила на груди ручки и исподлобья пожирала мужчин хищным взором будущей женщины-вамп. — Ты плохой крёстный папа, — заключила она, после того как Малком, увёл её с детской площадки. — С чего это? — ему едва удалось успокоить мамашу парнишки, а тут такое заявление. — Ты не должен был его жалеть, разве ты не видел как он показал мне язык? Хуперу было сложно объяснить малышке, что занят тогда он был совсем другим. — Как прогулка? — раздался позади них такой знакомый Малколму голос. Он резко повернулся и убедился в том, что крёстная мама Рози как обычно сногсшибательна, несмотря на своё отвращение к всевозможным дамским уловкам красоты. — Шерлин? — протянул он, по-прежнему тушуясь в её присутствии. «Это никогда не закончится» — подосадовал он на себя. — Ты мне нужен, — прозвучало многообещающе из её уст. — Отвезём Рози миссис Хадсон и я тебя забираю из реальности на сутки. Хупер секунду поморгал глазами, прежде чем выйти из оцепенения. «Да хоть на всю жизнь!»***
Когда они вошли в квартиру Шерлин на Бейкер Стрит и миссис Хадсон забрала девочку, Холмс произнесла после долгого обдумывания, которое Хупер спокойно переносил часами уже несколько лет. Все друзья Шерлин знали, что ей нельзя мешать, когда она в Чертогах. — Помнишь я тогда просила тебя сказать, что ты меня любишь? Хупер опешил. — Да, я знаю, это было из-за Эвер. Как она, кстати? — Лучше нас, хотя я бы на её месте утопилась в миске с супом. Жестокая шутка природы, из-за своей гениальности прозябать в одиночестве, — в глазах Шерлин, несмотря на сарказм, он приметил неподдельную боль за судьбу сестры. — Я тогда четыре часа вместе с жильцами своего дома топтался на улице. А собака кинологов чуть не схватила Томми за хвост. Это действительно было жестоко с её стороны так шутить. — Дело не в этом, хотя Томми действительно жаль, — Шерлин затянулась тонкой сигаретой. — Ты тогда как бы обиделся и нервничал. Хотел меня послать? Я слышала по голосу. — Да, я не люблю лгать даже ради тебя. — Ты мне лгал? — Да. — Но прозвучало довольно убедительно. Эвер поверила. Хупер пожал плечами. — Сегодня нам с тобой нужно будет сыграть парочку влюблённых, — заключила Шерлин, перекладывая ногу на ногу жестом Шерен Стоун из Основного Инстинкта. Малколм нервно сглотнул комок в горле и искренне порадовался, что она не в юбке, а в брюках. — В юности ты увлекался Готикой? Глаза Хупер расширились. Он никому никогда не говорил, что был вокалистом в группе пост-панк. — Нет. Эта субкультура только слегка затронула меня. Девушка, которая меня слушала затащила меня к ним пару раз… — залепетал он, пытаясь оправдаться. — Пару раз? На фото ты выглядишь весьма убедительно, — Шерлин протянула ему снимок, где он засветился в эпатажном гриме, с чёрными волосами до плеч, с серьгой в виде шестерёнки в левом ухе и в кожаных брюках. Малколм автоматически потёр мочку уха в том месте, где всё ещё оставалась отметина и виновато взглянул на неё: «Где она достала этот компромат?» — Так вот. Есть один бар, куда пускают только своих. Ты для них свой, я полагаю, ну или почти. Во всяком случае их сленг знаешь. Мы там будем парой на случай, если во мне вдруг из-за плохого грима увидят «Бобби». Теперь представь, что ты Бонд. Джеймс Бонд. Малколм кивнул. Шерлин улыбнулась. — Значит так, ты делаешь мне такой же прикид и наряжаешься сам. Затем мы отправляемся на дело. — Тебе не надо… — Что? — Ты отлично выглядишь, — отвёл глаза на пепельницу Малколм. — В смысле? — У тебя идеальный готический стиль. Надень своё нацистское пальто и сапоги с заклёпками… — А ты? — Мне, боюсь, придётся потрудиться, — виновато улыбнулся он. — Театральный грим нужен, но сойдёт и подводка? Да и лак для волос не помешал бы, с такой своей причёской я больше похож на мушкетёра, чем на вампира. Шерлин критично осмотрела молодого человека. — Да нормально, вампиры же обычно сексуальны? Ведь так? Очередной комплимент, как удар под дых, спёр дыхание Малколма. Он был готов на всё, даже прицепить клыки, если потребуется.***
— Что происходит? — миссис Хадсон привыкла ко всему, но увидев своего обожаемого мальчика Хупера в странном виде Короля Ворона она возмутительно взглянула на Шерлин, так же агрессивно разукрашенную. — Я рада, конечно, что вы наконец-то сблизились, но сексуальные игры подобного плана Малколму не идут, я уверена. Он приличный парень, не смейте его развращать, мисс! — Всё в порядке, мисс Хадсон, — уверил он её, отводя в сторонку. — Мисс Холмс нужно проникнуть в логово преступников и я буду её сопровождать. Старушка озабоченно взглянула на свою беспокойную жиличку. — А мисс Уотсон не подойдёт для такой рискованной роли? Малколм делает мне уколы от артрита. Я без него не смогу существовать. — Нет. Уотсон там не сгодится и потом, она сегодня на свидании. Как Рози? — Спит, — недовольно прошептала миссис Хадсон и спустилась к себе, махнув на молодёжь рукой.***
В такси Малколм сидел к ней так близко, но только его одного это, похоже, и волновало. Он поёрзал, поправил свисающую на лоб чёрную прядь и не удержался спросить. — А что они натворили, эти готы? Шерлин листала в своём айфоне страницу за страницей и, казалось не расслышала. — Они причинили кому-то вред? — Нет. Я подозреваю их в организации ритуальных убийств на кладбище. Малколм замер. — Но это невозможно. Готы любят Смерть, но убивать и приносить жертвы, это не они… Шерлин заглянула в его наивные ясные глаза. — Да? Как хорошо, что у меня консультант по этому вопросу ты, а не Википедия. Малколм улыбнулся и невольно скользнул взором в декольте Шерлин, которое она сегодня решилась приоткрыть для убедительности в её раскрепощённости. Затем, почувствовав волнение во всём теле, он снова вскинул взгляд на неё и они встретились глазами. — Извини меня за то, что мне пришлось вытащить из тебя те слова, — произнесла Шерлин серьёзно. — Мне давно их нужно было тебе сказать, — он смутился и отвернулся к окну. — Тогда Эвер не сыграла бы на этом. — На чём? — прищурилась Шерлин. — Сама знаешь, — отмахнулся он. Шерлин нахмурилась. Он намекает вполне прямо на то, что говорил правду. И снова ей неловко под взором этих неприкаянных глаз. — Она знала, что ты мой друг, причём один из самых важных. Ты же помог мне тогда инсценировать мою смерть и все остались живы. Тогда Мориарти не знал что ты важен для меня. А она поняла после того, как твоя помощь оказалась достоянием прессы. Как могло твоё признание повлиять на неё? — Ты бы мне конкретно отказала. — Я отказала тебе раньше. — Я тогда был помолвлен и ни о чём не просил. Ты даже в мою сторону не смотришь, как тут не понять? — Я поглощена своим делом. Я востребована. Мне не до семьи. «Она оправдывается? Что-то новенькое» — решил он, но ничего не ответил. Было заметно, что разговор накалил атмосферу между двумя друзьями. — Малколм, я не люблю неясности, — прорвало Шерлин, наконец. — Ты достоин лучшего спутника в жизни. — Продолжай, — грустно вздохнул Хупер, приготовившись выслушать тысячный в его жизни «пошёл к чёрту, приятель». — Тебе нужна семья, дети, ты будешь замечательный муж и отец. А я, я не способна жить этой жизнью. Мне будет горько видеть, как ты спиваешься от того, что меня нет рядом, нет детей, потому, что мне некогда их заводить, нет ласки, нет… ничего нет. Эта тирада оказалась жёстче, чем он ожидал. Зря он попросил разъяснений, хренов мазохист. — Не переживай, Шерлин. Всё нормально. Ты не причём. Я одинок, потому что… Она вопросительно посмотрела на него, но увидела в его преданных глазах тот же ответ, который знала сама. — Я знаю, не продолжай, — произнесла Шерлин и оба уставились каждый в своё окно, наблюдая пробегающие мимо огни лондонских улиц. «Приятно, когда друг знает тебя настолько, что избавляет от необходимости врать ему», — вздыхая подумал Хупер.***
— Староваты мы для этой субкультуры, — проворчала, хлопнув дверью такси, Шерлин и запахнула полу-пальто на груди. Сырой, холодный лондонский воздух проникал под кожу и заставлял её съёжиться под лёгкой одеждой. Тёмные волосы развивались на, пронизывающем изморозью, ветре. Хупер едва не споткнулся засмотревшись на неё. — Нет, там полно таких. Порой это не отпускает, — проронил он застёгивая чёрную «косуху». — И поэтому ты патологоанатом… — усмехнулась Шерлин. Хупер поджал губы и ускорил шаг, взяв её под руку, так как у парадного входа ночного клуба «Безликая старуха» на них уже косился длинноволосый вышибала. — Я стал врачом, потому что мама так хотела, — всё же ответил он несмотря на то, что ему не нравилась щекотливая тема. — Как хирург я не состоялся. Боюсь резать живых. Но покойники меня любят, полагаю. Вошли они беспрепятственно. Внутри народу было мало. Грохотала типичная для подобных заведений мелодия. Шерлин взглянула краем глаза на спутника и отметила насколько он здесь в своей тарелке. — Потанцуем, Ворон? — подмигнула ему Шерлин. — Они должны поверить, что мы парочка, помнишь? Хупер едва не подавился бесплатной выпивкой, которую ловко подхватил на барной стойке и хотел выпить, чтобы не сильно нервничать. — Откуда тебе всё известно? — произнёс он, вытирая подбородок, по которому стекала струйка красного вина, делающая его ещё более похожим на вампира. — У тебя профессионально поставлен голос на высокие ноты. На пальцах мозоли от струн, какие бывают от долгих репетиций. Ты ирландец. Протест у вас в крови, даже у таких тихих. Ну и однажды я имела неосторожность наблюдать у тебя на плече терновую ветку в виде наколки с вплетённым в неё знаком анархии. Не смотри так, ты был в душевой кабине после работы, я проходила мимо, надо было что-то по одному важному делу. Ну вот осталось сложить всё вместе и найти Лондонскую не слишком популярную панк-группу, в которой пели юноши от пятнадцати лет. Голос ломался, но не доломался. А теперь молчи, на нас смотрят, — Шерлин стала, вдруг, не похожа на себя, она льнула к нему, заигрывала. И, если бы он не знал о её коварном таланте мгновенно входить в роль, то решил бы, что он, наконец-то, обрёл своё счастье в её лице. — Помню, — буркнул он себе под нос, но договорить не смог. Её губы оказались головокружительно тёплыми и влажными.***
Проснулся Малколм в своей квартире в отвратительном состоянии. Из давнего опыта это означало похмелье. Вспомнить всё, что происходило с ним после того, как от поцелуя Шерлин у него сорвало крышу, он не мог, как ни силился. Короткие обрывки памяти не могли сложиться в единое. Голова болела, содержимое желудка настойчиво рвалось наружу, хотя он подозревал, что никакого содержимого уже часа четыре как нет. Одна желчь, подпитывающая горечь от стыда перед Шерлин. Он поднялся с постели, прошёл в ванную и взглянул в зеркало. Видок ещё тот. — Чувак, ты вечный неудачник… Хоть покойники не смогут плюнуть тебе в харю, — сказал он сам себе и взял зубную щётку. Позвонить ей он так и не решился. На работу плёлся с «убитым» настроением. Дверь в его кабинет оказалась незапертой, он сунул руки в халат и распахнул её, ожидая увидеть там только одного человека, способного воспользоваться ситуацией и стащить у него электронный ключ от морга. Да, она сидела и перебирала его бумаги даже не пытаясь изобразить невинность. Хупер тяжело вздохнул и присел на стул рядом. — Это ты меня домой притащила или полиция, — сдавленно проговорил он, не ожидая получить ответ. — Теперь всё стало на свои места, — не отрывая глаз от заключений о смертях, сделанных Хупер за последний год, произнесла Холмс. Он посмотрел на неё долгим страдальческим взглядом. — Ты это специально сделала, чтобы залезть в архив? Шерлин, наконец взглянула на него. — Ты прекрасно пел, Малколм. Не ожидала. — Почему ты допустила, чтобы я строил там из себя шута? Если бы ты напилась, я бы так не поступил. — Напился? Нет, Хупер. Меня вычислили и тебе пришлось доказывать, что я не та самая Холмс. И, когда тебе предложили доказать, что ты был вокалистом распавшейся группы Короли Порно, ты сел за фортепиано и отжёг им Меинхарда. Не ожидала... Но это мне потом помогло. Их вопросы отпали, на мои были найдены ответы. — А почему я ничего не помню? - сник от дикого стыда Малколм. — Ты укурился, чувак. Я затянулась и ты попросил. Ты так требовал, извини, я не знала, что с бокала вина тебя так прёт на подвиги. Малколм не имел сил возмущаться. Он был рад, что хоть не опозорился публично и не снимал штаны на сцене. У него были основания верить Шерлин несмотря на её смешливый взгляд. Шерлин поднялась со стула, разгладила на коленях юбку и направилась к двери. — Ещё, — окликнул её Малколм. — Что? — Я проснулся голым, это нормально? — Не знаю. Я просто бросила тебя в постель и ушла. Увидимся, — она развернулась и вышла. Хупер удовлетворился ответом. Значит ему стало жарко и он разделся. «Надо же, не помнить ничего?! Что за травка у неё?» Но нужно было приступать к рутине и Малколм, как человек дорожащий своим временем, совершенно успокоившийся по поводу своего поведения накануне, натянул печатки и взял скальпель. Мертвецы умеют ждать, но не долго, иногда они «взрываются».