Отражения

Из кармана голубого халата выглядывает брелок — маленькая голова волка из какого-то белого металла. Серебро? Белое золото? Наверняка так, сын губернатора может себе позволить подобную безделушку. Домерик смотрит на него не отрываясь, пока Робб… доктор Старк, отвернувшись, набирает в шприц инсулин. Надо смотреть только на карман, в кармане ключ от двери — ключ к свободе. Не стоит поднимать взгляд к шее, крепкой, белоснежной, к рыжей шапке кудрявых волос. Они, наверное, мягкие как пух. Домерик снова заставляет себя опустить глаза к брелку. Надо думать о Рамси, лишь о Рамси. Его казнят послезавтра, если Домерик не перестанет заглядываться на доктора и придумает, как добыть ключ. Рамси уничтожат за то, чего он не совершал, за убийство отца. Их отца. — Плечо. — Что? — Футболку сними. Доктор Старк стоит рядом, в руке блестит шприц. Синие глубокие глаза внимательны, словно он знает, зачем сюда ходит Домерик. Домерик снимает тюремную серую футболку нарочно медленно, дышит размеренно, пытаясь сосредоточиться. Не получается, доктор… Робб слишком близко. Резкий запах спирта от клочка ваты нисколько не отрезвляет. — Нет, пожалуй, сегодня не в плечо, — неожиданно и легко Робб опускается на колени на пол перед Домериком. — Если сделать в живот, инсулин быстрее всосется. Он проводит влажной ваткой по животу, повторяя прихотливые извивы татуировки. Буквы «ДВРК» увитые лентами. В голове автоматически всплывает: «Дредфорт — Винтерфелл — Ров Кейлин», — и тонет вновь, ведь Робб дует на холодную от спирта кожу и его губы так близко, что стоило бы дернуться навстречу чтобы проверить… чтобы почувствовать… — Сейчас немного пощиплет. — Робб поднимает голову. Его голос охрип, и невыносимо сине вокруг расширенных зрачков. Он улыбается и оттягивает кожу чуть повыше пупка на себя. У него теплые пальцы, Домерик почти не ощущает укола — слишком хорошо, слишком тянет внизу живота. «Ключ», — мысль словно чужая, совсем ненужная сейчас, когда Робб медленно вынимает иглу, замирает на миг. И через долгую секунду наклоняется и целует коротко, горячо незаметный след от укола. Его волосы на ощупь действительно похожи на пух, невиданный рыжий тополиный пух, на груди и в паху они жестче. И сам он напористее и требовательнее, чем казалось — лучше, чем мечталось, дающий куда больше, чем достоин Домерик. Узкий, разгоряченный. Веснушчатый. Потом он отходит к окну (халат с ключом валяется под стулом). — Робб… — футболка неприятно липнет к потному телу. — Не надо. — Дождись меня. Пожалуйста. Робб не оборачивается — словно за окном показывают что-то судьбоносное. Домерик поднимает ключ с пола, засовывает себе в карман и уходит.