ANOTHER / ДРУГОЙ

      Сидя за столиком в одном из баров на восемнадцатой северо-западной, Джастин внимательно разглядывал содержимое своей стопки, изредка облизывая губы. Ощущение необъяснимой сладости оставалось на кончике языка уже на протяжении тех полутора часов, пока он сидел тут в гордом одиночестве и наблюдал за людьми в этом не самом дорогом баре.       Столик, за которым расположился блондин, находился у окна, украшенного неоновыми трубками вдоль деревянной рамы, отчего тускловатый свет падал на поверхность стола и самого Джастина, который теперь окончательно запутался.       В себе.       В Дилане.       Во всем.       Весь сегодняшний день он провел в некоем тумане своих мыслей, который, благо, немного рассеивался перед мыслями о предстоящем выступлении. Джастин так надеялся хотя бы на один сегодняшний день забыть о том, что успело зародиться внутри него, вернувшись в город. Но если бы ему это удалось, то это было бы слишком просто.       В зале негромко играл классический рок, как раз то, что нужно людям после рабочего дня. Люди за своими столиками о чем-то разговаривали, держались за руки или тихо смеялись, чтобы не нарушать эту некую идиллию, собранную по кусочкам. Пригубив свой виски, парень взглянул на свое отражение в стопке, немного растерявшись. Глаза были черными, как ночь, а под глазами красовались сине-серые круги.       Может быть, это из-за освещения? Или все-таки Джастину действительно пора сходить к окулисту, как ему давно советовал Роберт?       Так или иначе, блондин зажмурился, а когда вновь открыл глаза, то на него смотрело абсолютно знакомое лицо с абсолютно нормальным цветом глаз и без синяков под глазами. Наверное, и правда освещение, подумал парень и вернул стопку на стол с негромким звоном. В очередной раз, бросив взгляд на часы, он заметил, как минутная стрелка продвинулась всего на две минуты с прошлого раза, и с раздражением выдохнул.       Время тянется, словно жевательная резинка, внезапно прилипшая к подошве твоих кроссовок, когда ты чего-то ожидаешь, и пролетает, как ветер, если ты хочешь чем-то действительно насладиться. Какая несправедливость.       Сейчас эта жвачка запуталась в блондинистых волосах, потому что чертово время тянулось невероятно долго. Он сидел в баре и ждал, когда Дилан решит вернуться. Если вообще решит, конечно.       После произошедшего они не смогли ничего сказать друг другу, кроме как что-то буркнуть о том, что надо на время куда-то отойти. И то, это смог сделать только О’Брайен, а Бибер просто кивнул головой и направился в ближайший дешевый бар. В кармане было лишь несколько некрупных купюр, а карта покоилась в его кошельке, который он оставил дома.       Эта стопка, стоящая перед Джастином, была уже четвертой, хотя внутри него до сих пор тараканы кричали про то, что он не пьет. Рассудок уже начал немного мутнеть, но окончательно это произошло в тот момент, когда прямо за его столик приземлился парень в джинсовой куртке и сложил руки перед собой. Что-то определенно произошло в этот момент под косточками грудной клетки, потому что Бибер в прямом смысле облегченно вздохнул.       Он дождался его.       Боже, как же по-идиотски звучит.       – Честно говоря, я уже думал, что ты не придешь, – выдал блондин, облизав губы и поймав себя за тем, что его взгляд приковался к мужским губам.       Они исказились в чуть заметной улыбке, которая в данный момент только подчеркивала растерянность Дилана. Сейчас он был слишком стеснительным, не то, что тогда, когда пришел рассказать о внезапном поцелуе в Кенморе.       – Давай уйдем отсюда, – в ответ Джастину прозвучал мягкий голос, и расслабление с двойной силой начало раскатываться по его венам, смешиваясь с алкоголем.       И Бибер тут же поднялся из-за столика, оставив на нем пару денежных купюр и накинув на плечи свою куртку грязно-зеленого цвета, взял гитару, стоявшую все это время у стены. Вот так, совершенно не споря и не пытаясь настоять на том, чтобы остаться в этом баре и пропустить еще по паре стопок. Просто молча встал и побрел за Диланом к выходу.       Оказавшись на улице, он достал из только начатой пачки толстую сигарету и аккуратно поджег ее кончик, наблюдая за тусклым огоньком. Первая тяжка оказалась слишком горькой и заставила голову резко закружиться. Джастина невольно пошатнуло, но он умело удержался на ногах.       – Ты в порядке? Идти сможешь? – лицо О’Брайена вдруг снова появилось перед глазами блондина, и Джастин вновь позволил себе заглянуть в эти глаза, такие темные и насыщенные.       Он, конечно же, услышал вопрос. Но отвечать на него не было никаких сил. Дилан словно высасывал из него все одним только взглядом. Одним только взглядом.       – Понятно, тогда назови свой адрес, я закажу тебе такси, – голос брюнета словно обволакивал Джастина, поэтому мозг отрекся от языка.       – Я хочу провести время с тобой.       Голос сорвался на раскаленный шепот. Дилан забыл вдохнуть. Дилан забыл выдохнуть. Дилан забыл, что вообще нужно что-то делать в этой жизни.       – Я… – запнулся, пытаясь найти что-то подходящее в своей голове. – Я могу поехать с тобой, или ты предпочитаешь нейтральную территорию?       Джастин забыл о стеснении и неловкостях. Удивительно, как алкоголь идеально действует на организм. Будто зная, что и когда нужно отключать или активировать.       Поэтому сейчас Бибер видел лишь то, что хотел видеть. Дилана и то, как его тянет к этому парню. Просто, как к незнакомцу, с которым хочется познакомиться.       Которого хочется узнать от начала до конца.       С которым хочется провести вечер.       С которым хочется разговаривать до рассвета.       – Хочется узнать тебя лучше, – легко и непринужденно, словно это самая очевидная вещь на свете.       Мне тоже этого хочется, только тебя это убьет.       Хорошо, что Дилан не решился произнести это, а просто кивнул, кое-как сдерживая растерянную улыбку, и вызвал такси, все-таки выпытав точный адрес парня.       […]       Квартира Джастина оказалась слишком уютной для такого, как Дилан. Слишком много светлых тонов, слишком много мягких ковриков и фоторамок на стене. Будто здесь жил примерный семьянин, а не уличный музыкант, если его можно было бы так назвать.       Дилан держал в руках кружку с крепким чаем, когда шел по коридору вдоль стен, украшенных фотографиями и небольшими картинами, внимательно рассматривая каждую из них. На одной из фотографий был запечатлен маленький мальчик с волосами цвета темного золота, а по обе стороны от него стояли, наверняка, его родители, так нежно держа мальчишку за плечи и широко улыбаясь. От этого фотоснимка веяло невероятным теплом и счастьем, и у Дилана побежали мурашки по спине.       Его детство закончилось в 7 лет, когда родители трагически погибли при неизвестных обстоятельствах.       А дальше Дилан жил с бабушкой в родительском доме, которая вскоре умерла от сердечного приступа. И ни одна экспертиза не могла выяснить причины, потому что боли в сердце женщину никогда не преследовали.       Потом, через 3 года, когда Дилану было уже одиннадцать, и он жил у тети, женщина пропала без вести, а найти ее удалось лишь через пару лет, закопанной на заднем дворе того самого дома, где Дилан жил с родителями. В Кенморе началась невероятная паника, люди перестали выпускать своих детей из дома, а вскоре и вовсе бросали свои участки и перебирались в другие города, а может быть даже и штаты.       И вот, спустя семнадцать лет, Кенмор считался одним из самых малонаселенных пунктов штата Вашингтон. Практически все сбежали из города, в котором совершались убийства, а полиция ничего не могла сделать. Улик совершенно не было.       – Я приготовил полотенца, они лежат на пуфе у ванной, – из-за угла появился Джастин с мокрой головой и сотнями капель вдоль голого торса, что явно заставило Дилана смутиться. – Можешь принять душ.       Сам Джастин направился к холодильнику и достал из него банку содовой, открыв ее с шипящим звуком. Тут же поднес ее к своим губам и медленно отпил содержимое, громко сглотнув. Дилан понял, что засмотрелся и просто завис только в тот момент, когда его взгляд столкнулся со взглядом блондина, который даже смутился от такого контакта.       – Да, да, – будто очнулся О’Брайен, тут же пряча глаза и оставляя кружку на столе в кухне, приближаясь к Джастину, а потом снова отходя от него на несколько шагов назад. – С-спасибо, я приму душ.       Довольно забавная реакция на обычное столкновение взглядов. Невероятная растерянность и внезапно учащенное дыхание. И правда, это дико странно.       Скрывшись за дверью ванной комнаты, Дилан прикрыл глаза и прислонился затылком к поверхности стены, шумно выдыхая и наскоро облизывая губы, вспоминая, как Джастин пил свою содовую. И вдруг, совершенно неожиданно и даже пугающе, в животе что-то дрогнуло. Нахлынувшая волна безумия, черт возьми.       Определенно нужно охладиться.

/Daughter – Medicine/

      Дилан сбросил с себя одежду и шагнул в белоснежную ванну, обжигая стопы ледяной поверхностью. И поймал себя за тем, что невольно вздрогнул. Протянул руку и с легкостью открыл кран, настраивая воду на приятную температуру. Сначала из душа полилась холодная, и бледная кожа парня покрылась вторым рядом мурашек.       Оставив на раскрытой ладони немного геля, он начал аккуратно намыливать свое тело, изредка морщась от боли в районе синяков на плечах. Зажмурившись в очередной раз, Дилан прикусил губу, ощущая, как вода стекает вдоль его щек, затем бежит по груди и разбивается о поверхность ванны.       И вот, он начал расслабляться. Так долгожданно за сегодняшний день. Такое спокойствие внутри, будто все, что могло его потревожить, просто мгновенно улетучилось.       И именно в этот момент, когда Дилан поймал эту ноту успокоения, уловил тонкое прикосновение на своей спине, чуть ниже лопатки. Он порою чувствовал это. И именно это прикосновение напоминало ему о том, что он не один.       – Что с твоей спиной? – вдруг раздался растерянный голос почти около уха, отчего Дилан чуть не умер.       Резко обернувшись, он увидел перед собой немного напуганное лицо Джастина. Его глаза бегали по спине Дилана, а губы внезапно затряслись, будто бы он был готов расплакаться прямо сейчас. Такой крепкий парень с невероятным телом, украшенным татуировками, стоял перед Диланом и был готов разрыдаться от растерянности или испуга.       – Тебя ударила молния? – срываясь на горький шепот, спросил Бибер, убирая руку от Дилана. – Такие яркие следы…       Брюнет лишь громко сглотнул накопившуюся слюну и снова посмотрел Джастину в глаза. Такие теплые и искренние. Он слишком светлый для всей этой черноты, которая скрывается внутри Дилана.       – Я очень не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – единственная фраза, которую он смог из себя выдавить перед тем, как вышел из ванны, завязал полотенце на бедрах и схватил свою одежду. – Поэтому лучше мне уйти.       – И кому от этого будет лучше?       Слишком громко и четко. Как дротик прямо в центр мишени.       Дилан остановился прямо у двери ванной комнаты, поджав губы. Замер, не позволяя себе сдвинуться с места. Два абсолютно голых парня, прикрытых полотенцами, находились в одной комнате и пытались найти слова друг для друга.       – Кому будет лучше от этого, Дилан? – вновь повторил Бибер, облизав вдруг пересохшие губы. – Лично мне гораздо лучше, когда ты сидишь рядом, черт возьми! – сорвался на оглушающий крик Джастин, приблизившись к брюнету и разворачивая его к себе за голое плечо. – Я хочу узнать тебя, а ты убегаешь. Я бы оказался самым глупым человеком, если бы не понял, что ты что-то скрываешь. Но я не стал допытывать тебя, хотя нихрена не понимаю, потому что хочу, чтобы ты сам мне это рассказал.       Дилан молчал. Так глупо и по-детски.       – Просто хочу узнать тебя, но если ты не хочешь этого, то можешь идти, – блондин пожал плечами и сделал шаг назад.       – Тебе не понравится, – О’Брайен покачал головой, сжимая скулы. – Совсем не понравится, Джастин.       – Не нужно решать за меня, ладно? – теперь уже гораздо спокойнее спросил Бибер, пытаясь нарисовать на губах мягкую улыбку, но вышло как-то не очень.       Дилан махнул головой, заглядывая в глаза напротив и понимая, что от самой большой ошибки в жизни его отделяет лишь несколько минут. Он просто затянет его – этого самого искреннего парня, какого только встречал, – в свой омут, где тот просто погибнет. Но выбора уже не было.       – У тебя красивые глаза, – почти неслышно прошептал брюнет, тихо выдыхая и ощущая огромный ком в горле.       Джастин улыбнулся, хотя Дилан этого не заметил. Все внимание заняли эти медово-медные глаза. Внутри еще бушевал алкоголь, Бибер прекрасно ощущал, как разум все еще плывет. Только не совсем точно понимал причину.       Это мог быть алкоголь.       А мог быть и Дилан, который путал его мысли.       Проходя мимо О’Брайена, Джастин будто бы невзначай остановился прямо перед парнем и едва зацепил его губы своими. И это не означало, что он гей. Это означало спасибо за то, что Дилан уступил ему. Джастин впервые почувствовал себя человеком, чье мнение действительно что-то значит.       Дилан едва успел раскрыть губы навстречу парню, как тот уже отпрянул, сдержанно улыбаясь.       Это было действительно приятно. Такое слегка бархатное прикосновение ветра.       Его губы со вкусом содовой.