whalers gonna whale

Марко находит его на крыше — замершего на коленях, неотрывно смотрящего на город; вздохнув, подходит ближе. У Райана на плечах лежат листья, а взгляд неподвижен и пуст, и Марко не прикасается к нему, даже не думает — Райан слишком глубоко в своих мыслях, это попросту опасно. Нельзя выдергивать его вот так, если не хочешь, чтобы тебе что-нибудь сломали. Стрелка компаса всегда показывает на север, листья опадают осенью, а если завязать Райану глаза и раскрутить, он встанет лицом к площади Холджера. Непреложные законы природы. — Райан? — окликает его Марко и чуть пригибается, готовый броситься в сторону. Тот не пытается ударить и не поворачивает голову, но Марко видит, как напрягаются его плечи и шея, как еле заметно сжимаются челюсти. Значит, услышал. Хорошо. Иногда бывает по-другому, и тогда Марко... честно, тогда он не знает, что делать. — Побыть с тобой? — спрашивает он тихо и прикрывает глаза, услышав в ответ такое же тихое: — Да. Райан молится — беззвучно шевелит губами, сжимает и разжимает кулаки; всегда так, всегда одно и то же, и Марко не смотрит на него — только на город. В темноте огни Дануолла кажутся золотыми, как осенние листья, и Марко смеется про себя, отстраненно и горько. Осенью им обоим становится хуже. Марко, впрочем, уже привык. Он помолился бы с Райаном, но не знает слов. Так смешно — бывший смотритель и сын (и внук, и правнук) ведьмы ищут друг в друге поддержку и опору; Марко делает ему отвары для крепкого и спокойного сна, Райан приходит к его кровати и сидит рядом, пока Марко не уснет, помогает справиться с кошмарами и приступами страха, но правда в том, что Марко уже почти в порядке. Райан — нет. Марко вернулся в свой дом, к любящим братьям и сестрам; Райана принесла к еретикам река, отказавшая ему в смерти. Марко пришел в Радшор осенью. Райан — на исходе зимы. — Иногда я думаю, — слышит Марко совсем близко и поворачивается. Райан смотрит прямо на него — тот же пустой взгляд, хриплый тихий голос. — Что, если бы ты тогда не попался. Или если бы я не нашел тебя... и ту комнату. Если бы я еще верил Кэмпбеллу — что тогда? Кем бы я был? Марко на мгновение закрывает глаза и сжимает чужую ладонь в своих. Никто другой здесь не знает Райана так, как он, никто не увидит в этом взгляде отчаяние и тоску; Райану часто нужна поддержка, чаще, чем он хочет показать. К этому Марко тоже привык. — Жертвой, — отвечает он негромко и уверенно, глядя Райану в глаза. — Как я. Хуже меня. Марко уже год не напрягается, когда его обнимают, но Райан все равно прикасается к нему медленно и аккуратно, готовый отстраниться в любой момент; Марко обнимает его в ответ и скорее чувствует, чем слышит, резкий вздох. Райану сложно прикасаться к людям. Марко прекрасно его понимает. — Все хорошо? — спрашивает он, и Райан кивает в ответ — пытается кивнуть, вернее. — Ты будешь здесь? Или пойдем спать? Поначалу Райан пытался прогонять его — потому что хотел позаботиться о Марко, а не остаться один, — потом перестал. Понял, наверное, что это бесполезно. — Спать, — бормочет Райан, и Марко улыбается ему в висок. Они уже четыре раза доживали до весны. Доживут и в пятый.