whalers gonna whale

Китобои избегают Ричарда так же, как Ричард избегает Китобоев. Все свободное время он проводит в лазарете — впрочем, и не свободное тоже: док учит его, как бинтовать и зашивать раны, вправлять суставы, фиксировать переломы. Док учит его, как лечить, потому что ему нужен помощник; док не боится его и не пялится, и Ричарду нравится его компания. Ренхевен, грязный, пахнущий гниющими водорослями и китовьей кровью Ренхевен нравится ему не больше, чем другим. Он скучает по морю. Иногда он спускается к реке и думает — однажды я вернусь туда, однажды я вернусь домой; потом, вздохнув, поднимается на ноги. Доку нужна помощь. Доку всегда нужна помощь. Иногда Дауд приходит к нему и говорит — для тебя есть работа, Ричард. Раз в полгода, иногда чаще, иногда реже; Ричард беспокойно двигает челюстями под маской, и Дауд не отводит взгляд. Дауд тоже его не боится, иначе Ричард не остался бы здесь так надолго (иначе Ричард не остался бы здесь вообще); поэтому он кивает, поэтому он слушает. Как выглядит цель, как двигается, чем пахнет. Иногда Дауд приносит ему чужие вещи, и Ричард зарывается носом в окровавленные тряпки, в старую одежду, в обрезки волос; это помогает. Он еще ни разу не ошибся. Потом он спускается к реке и раздевается, оставляет одежду на удобном высоком камне. Потом он ныряет и открывает глаза в мутной воде, и вдыхает, привыкая — медленно, медленно, каждый раз как в первый. Он всегда говорит себе, что должен плавать чаще, но где найти время? Цель всегда ждет его у воды — на берегу, на набережной, на причале. Ричард замирает у дна, смотрит снизу вверх, выжидая; Дауд всегда описывает одежду, чтобы он случайно не ошибся, но Ричард никогда не ошибается. Когда цель подходит ближе, становится неосторожной, Ричард утаскивает ее под воду. Так охотились его предки, так до сих пор охотится его народ; он держит добычу у дна, не давая ей всплыть, и она бьется, и бьется, и бьется, а потом — замирает, и он разжимает руки. Конечно, тело найдут. Позже. Гораздо позже. Неудивительно, что Китобои избегают его. Ричард их, впрочем, не винит. Они ему тоже не слишком нравятся.