And Counting

9 июля, 2012 — Вону-а… — Тычок. — Эй, вставай. Это было утро воскресенья, и Минсо раздражала сильнее обычного. Даже в свои семнадцать лет она не расставалась с привычкой доставать Вону в его выходные дни, чаще всего тыкая ему в лицо или включая песни Super Junior на полную громкость. Однако в то утро её пальцы были в районе подмышек и задней части шеи её кузена, щекоча. Вону свернулся калачиком, отодвинулся подальше от Минсо и захныкал. — Дай мне поспать, Минсо, — промямлил он сонно. — Сходи со мной по магазинам, — тычок, — а иначе. Вону снова завыл, натянув на голову пуховое одеяло с принтом Star Wars, — Кыш, сатана. — Пожалуйста? — Нет. — Пожа-а-а-алуйста? — Минсо— — Ну пожалуйста? — Вали. — ПОЖАЛУЙСТА! Расстроенный и недовольный, Вону взмахнул руками под одеялом, в процессе запутавшись конечностями в плотной ткани. — ХОРОШО! — Спасибо! — завизжала Минсо, принявшись душить кузена мокрыми поцелуями, на что он сгримасничал. — Будь готов в течение часа, окей? Я плачу за завтрак. Вону вытер лицо рукавами ночной рубашки и сел на кровати, спросив, — Завтрак где? — В McDonald's, — минсоевы брови взметнулись вверх, — это же не проблема, да? — Худшее место, чтобы поесть, — ответил Вону, — но я выживу. Губы Минсо растянулись в широкой улыбке, и та была слишком дружелюбной и яркой, чтобы не считаться жуткой. — Я говорила тебе, что ты лучший кузен на планете? Ты мой любимый кузен. В то мгновение Чан вошёл с тарелкой сэндвичей. Он выглядел разочарованным, надул губы и нахмурился. Это было очаровательно, но заставило двоих других почувствовать вину. — Минсо, я думал, я твой любимый кузен? — Так и есть! — немедленно воскликнула Минсо. Вону ухмыльнулся, приподняв брови в поддельном удивлении. — Так, значит, это не я? — Ты не помогаешь, — зашипела она. — Эти сэндвичи были для тебя, но, — Чан взял один и откусил от него. Он пожал плечами и развернулся, — видимо, они теперь мои. — Нет, постой! Ты правда мой любимый кузен! — Минсо побежала вслед за Чаном, вытянув руку в его направлении, стоило тому безразлично покинуть комнату. — Дино, я люблю тебя! Следом оба родственника оказались вне досягаемости, и Вону остался один. Он спустил ноги с койки и наклонился вперёд, чтобы опереться локтями о колени, накрыв лицо ладонями. Он просидел так какое-то время, пока наконец не выпустил утомлённый вздох. Последнее, чем он хотел заняться в свой выходной — это потратить несколько часов в торговом центре с Минсо, которая, вероятнее всего, собиралась атаковать его вопросами о том, какого оттенка выбрать топик. Не сомневаясь, что он не должен быть единственным, кто страдает в воскресенье, Вону отсоединил мобильник от зарядного устройства и пошарился в «Контактах» в поисках имени лучшего друга. Два гудка, и он уже нетерпеливо стучал пяткой по земле. — Ну же, — пробормотал он, — подними трубку. — Привет… — Мингю! — …это Мингю! Я недоступен в данный момент, так что оставьте сообщение, и, может быть, я вам перезвоню! Вону снова тяжело вздохнул, прежде чем завершил вызов и кинул телефон на ковёр. Сильнее всего на свете — после шоппинга с Минсо — он ненавидел мингюев автоответчик. Каждый раз, как младший не брал трубку, Вону был уверен, что записанный голос — это Мингю. Вону сполз на пол, протянув руку и схватив аппарат. Он решил опять испытать удачу, мысленно молясь, чтобы Мингю не проигнорировал его. — Вону? — промямлил Мингю, звуча хрипло и не особо бодро. — Сегодня выходной; я не отвечаю на звонки раньше десяти в выходные. — Однако ты ответил, — заявил Вону, — и не смей сбрасывать сейчас, если не мечтаешь, чтобы я звонил тебе всё утро. Вону буквально услышал, как младший закатил глаза. — Что стряслось? Ты обычно просыпаешься позже меня. — Давай сходим по магазинам. — С тобой, — спросил Мингю, — или с тобой и с Минсо? — Откуда— — Помнишь, как она потащила нас в молл, чтобы мы помогли ей выбрать платье для прошлогодних весенних танцев? Вону помнил тот день, хотя и забыл многое. Мелкие детали стёрлись, но самые страшные сохранились, чего он абсолютно не выносил. Он помнил, как ему пришлось примерить три разных платья, потому что Минсо не желала напрягаться, переодеваясь, а Мингю был вынужден протестировать супер дорогую косметику, которая, к его несчастью, была водостойкой. Так как на Минсо и без того был макияж, она не могла нанести на себя ни одну из пудр и тени и вместо этого испробовала их на коже Мингю. В итоге одна третья часть его лица была светлее, чем остальные части. В конце концов молл они покинули уставшими, смущёнными и мёртвыми изнутри. — Ладно, — сдался Вону, — возможно, мы всё-таки идём по магазинам с Минсо, но это не будет как в прошлый раз. — Вону, ты мой лучший друг — я люблю тебя, — но я не доверяю тебе в этом вопросе. Ты хоть представляешь, как сложно мне было проскользнуть в мамину ванную ради салфеток для снятия макияжа? Я даже не смог понять разницу между салфетками для макияжа и детскими салфетками. Вону сказал, — Читай на этикетке, идиот. — Никто больше не читает, Вону. — Просто— Неважно. Пожалуйста, идём со мной, а то она замучает меня сплетнями об этих знаменитостях, на которых мне глубоко плевать. Мингю вздохнул. — Хорошо. Я приведу Сынчоля, чтобы ей было с кем поболтать, помимо нас. — Ты, мой друг, — Вону щёлкнул пальцами, и выражение его лица сменилось с обиженного на светло-радостное, — наипрекраснейший и наилучший и наикрутейший из всех крутых— Мингю сбросил вызов, а Вону рассмеялся. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ После завтрака Вону и Минсо приехали в торговый район почти одновременно с Мингю и Сынчолем. Было ветрено, непривычно для того времени года, однако не сильно. Ветер сдувал волосы с лица Минсо, пока она шагала вниз по тропинке бок о бок с Сынчолем. Первую остановку они сделали в популярном магазине, который Вону едва посещал прежде. Мингю быстро просканировал глазами бутик, назвав тот «кульным местом как раз для таких людей как мы». Не поняв, что он имел в виду, Вону почесал подбородок и сдвинул брови к переносице. — Я пойду поищу что-нибудь, — Минсо предупредила остальных. — Я найду вас, как закончу! Сынчоль улыбнулся и помахал Минсо, когда они разделились, и мальчики последовали за Сынчолем в мужской отдел. Они слонялись вокруг, с интересом поглядывая на одежду, которую они не собирались покупать. Вону практически всё время потратил, примеряя шапки-бини, висевшие на стене, и он мог поклясться, что слышал пение ангелов рядом со многими из них. Сынчоль околачивался около мужских летних одеколонов, нюхая флаконы и брызгая понравившиеся на разные части своего тела (в какой-то момент он брызнул парфюм себе в рот, о чём тут же пожалел). Никто не знал, где был Мингю. — Эй, хён, — позвал Вону, его слова были адресованы Сынчолю, которого всё ещё тошнило из-за горького привкуса одеколона, что остался на его языке, — где Мингю? Сынчоль со страдальческим и недовольным выражением лица осмотрелся по сторонам. — Без поняти— Ак! — из его горла вырвался неприятный звук, который заставил Вону скривиться. Он использовал край своей футболки, чтобы стереть вкус с языка. — Без понятия. — Видимо, мне придётся поискать его, — вздохнул Вону. — Не придётся! Вону вскрикнул на внезапно раздавшийся позади него голос, и он отпрыгнул, ударившись позвоночником о стену. — Ради всего святого, Мингю, — зашипел он, прижав руку к груди, — перестань выскакивать так неожиданно — боже. Мингю засмеялся. — Прости, но хей— — «Хей» что? — в глазах Вону читался ужас. — Ничего хорошего не происходит, если ты говоришь это. — Чувак, успокойся. У меня просто возникла идея. Сынчоль, с отвращением посмотрев на свою футболку, испачканную слюнями, сказал, — У моего брата возникла идея. Это плохо. — Мне обидно, хён, — ответил Мингю. — Что за идея? — Вону повёл взглядом в сторону. Стоило тому опуститься, он заметил одежду, которую Мингю прятал за спиной. — Оу, вот такая идея. Мингю улыбнулся с энтузиазмом, а затем явил на свет два комбинезона из мягкой ткани с принтом с резиновыми уточками. — Комбинезончики для лучших друзей! Было тихо — Вону и Сынчоль надели каменное выражение лица, — пока старший из них троих не взорвался приступами смеха, а Вону не прикрыл лицо ладонями. Уголки губ Мингю опустились. — Эй, почему ты смеёшься? — воскликнул Мингю брату. Он воззрился на Вону. — И почему ты не улыбаешься? Я думал, тебе понравится. Вону взял оба комбинезона и повесил их на ближайшую вешалку. — Слушай, какими бы крутыми ни были комбинезоны, сейчас лето, и нам будет душно в них. К тому же это смущает. — Просто дружить со мной — смущает. Ничего нового. — Тот факт, что ты хочешь носить парные вещи — это что-то новенькое, — ответил он, захихикав в конце. — Кто мы, по-твоему? Девчонки? — Парни тоже носят парные вещи! Гогот Сынчоля уже сошёл на нет, и он вздохнул, положив руку на плечо Мингю. — Очень немужественно, младший бро. В тот момент к трио подбежала Минсо, держа разную одежду для верха и для низа. Она подняла вверх тонкую свободную футболку с нагрудным карманом и тёмно-зелёную фланелевую рубашку и спросила их мнение насчёт того, что из этого ей выбрать, по большей части адресуя вопрос Вону. Вону бегло осмотрел два предмета гардероба, после чего пожал плечами. — Возьми и то, и то. Взгляд Минсо, который она кинула Вону, был унылым, и она не поддержала тот улыбкой. — Мне еле хватает денег на бензин, и если я не могу заплатить за него, то я уж тем более не могу позволить себе потратиться и на футболку, и на рубашку. Сынчоль сделал шаг вперёд, чтобы получше рассмотреть одежду. — Сейчас слишком жарко для рубашки. Поэтому будь я тобой, я бы выбрал футболку. — Я согласен, — добавил Мингю. В конце концов Минсо всё равно купила фланелевую рубашку. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ Когда покупки Минсо были оплачены, группа решила сделать перерыв на пенистый чай*. И Сынчоль, и Минсо купили личиевый холодный чай, но разных объёмов: маленький для Сынчоля, большой для Минсо. Вону заказал молочный чай Хоккайдо, тогда как Мингю заказал медовый слаш. — Мне всегда казалось странным, что твои напитки обычно больше, чем у него, — Мингю признался Минсо, указав на сынчолевский холодный чай. — Это потому что у меня есть яйца, и я могу позволить себе купить что-то, что превосходит меня в размерах, — ответила она, прежде чем отпила от своего напитка, — в отличие от некоторых… — Все засмеялись, а Сынчоль пнул ногу Минсо под столом. После перерыва они снова направились к бутикам. Шагая бок о бок, двое старших подростков группы обсуждали предстоящую вечеринку, которую они оба собирались посетить. Они договорились пойти на мероприятие вместе, и Минсо вынудила Сынчоля поклясться, что он отвезёт её домой после этого. Она пригрозила надрать ему задницу, сядь он за руль, будучи под влиянием алкоголя, потому что на вечеринке — без сомнений — среди несовершеннолетних гостей должны были гулять пиво и дешёвая водка. — Серьёзно, только посмей выпить что-либо, что не является бутилированной водой, — сурово заявила Минсо, выставив палец в сантиметрах от груди Сынчоля. Брови Сынчоля взметнулись вверх. — Стой, что? Мне придётся ограничиться бутилированной водой? — Минсо кивнула. — Но что если у них будет содовая? — Они тупые подростки, которые понятия не имеют об ответственности, — она усмехнулась, — так что даже содовая не безопасный вариант. Ничего, кроме бутилированной воды, ясно тебе? Сынчоль схватил Минсо за запястье, когда она попыталась отвернуться, и он посмотрел на неё, надув губы. — Это ты так заботишься обо мне или просто указываешь? — Это называется быть хорошим другом. — Хорошие друзья не портят веселье. — Да ты, наверное, и не знаешь, какими бывают хорошие друзья! — Я знаю, я ведь хороший друг! — Хороший друг, который буквально обозвал меня простушкой! — Ты не простушка; ты всего лишь— Вону кинул на Мингю нервный взгляд, его зрачки просили поскорее сделать хоть что-нибудь. Мингю, выругавшись, быстро втиснулся между двумя телами, послужив барьером между ними. Их руки разъединились, и Минсо скрестила те на груди и фыркнула. Опасливо захихикав, Мингю осторожно попросил Сынчоля и Минсо не ссориться посреди улицы, на что Сынчоль вздохнул. — В любом случае, — Сынчоль отмахнулся, — я здесь только ради чая. — А я здесь только ради того, чтобы купить одежду, в которой я не буду похожа на простушку, — сказала Минсо. Глаза Сынчоля расширились, и он воскликнул, — О нет — Нет-нет-нет-нет-нет; ты точно не купишь ту охеренно узкую юбку из отдела со скидками в Forever 21. — С какой стати? — возразила Минсо, вытянув шею из-за плеча Мингю и встретившись глазами с сынчеловескими. — Чтобы ты мог продолжать звать меня простушкой? — Я никогда не называл тебя так! Минсо рассерженно охнула, прежде чем потопала в сторону Forever 21. Сынчоль глубоко вдохнул, дабы успокоиться, и улыбнулся. — Не сходи с ума, не сходи с ума, не сходи с ума, — повторял он сам себе сквозь стиснутые зубы. В конце концов он развернулся и недовольно поплёлся за упрямой и — нельзя не признать — безумно сложной девочкой. Мингю и Вону посмотрели друг на друга, бусинки пота едва не собрались на их висках. Мингю застонал первым, и Вону повторил за ним следом, раздражённо передёрнувшись. — Боже, они такие странные, — пожаловался Вону, — и Минсо вечно делает какие-то свои выводы. В смысле, расслабься уже, дамочка. Засмеявшись, Мингю добавил, — Сынчоль хуже, раз идёт против её убеждений насчёт алкоголя. — Он, кстати, серьёзно собрался напиться на вечеринке? — Без понятия, — признался Мингю. Не желая принимать участие в бессмысленных распрях Минсо и Сынчоля, они решили вместо этого побродить по торговому району. Они заглядывали в окна, выставлявшие на обзор разнообразный товар от одежды до мебели, от стационарной до бытовой техники. То и дело либо Мингю, либо Вону отмечали что-нибудь на улице, как, например, саксофониста, развлекавшего прохожих, с шапкой для сбора денег перед ним. Вону, нашарив в кармане всего пару банкнот, кинул немного в шапку. Ближе к концу района расположился магазин прикладного искусства, и Мингю ударил Вону в руку в возбуждении, стоило ему обнаружить тот. Готовый ударить лучшего друга в ответ, Вону двинул кулаком, однако Мингю успешно увернулся и улыбнулся. — Знаю, ты ненавидишь такое, — начал Мингю, выставив перед собой ладони в защитном жесте, — но у меня возникла идея. — Никаких больше идей! Пожалуйста! — взмолился Вону. Мингю потянул Вону за рукав. — Нет, послушай меня хотя бы секунд десять. — Отлично. Десять секунд, и всё. Вону поднял руки вверх и принялся загибать пальцы, отсчитывая десять секунд. Он ожидал, что Мингю заговорит, но тот молчал; он просто стоял и ослеплял своей озорной улыбкой. В последние три секунды Вону спросил, — Ты собираешься рассказать мне или— — Давай распишем стены. Он прекратил считать, когда оставался один палец до конца. Он моргнул, в то время как его сознание старалось обработать смысл внезапных слов Мингю. — Где? — поинтересовался он. — Ну, а ты как думаешь? — Мингю пытался заставить Вону понять его намерение. Медленно и неуверенно Вону ответил, — В домике… на… дереве? Мингю выпалил, — Точнячок! — Не говори так больше, прошу. — Отстань. — Неважно. Так, значит, роспись стен? — Да, — Мингю указал на магазин прикладного искусства перед ними, — а всё, что для этого нужно, мы купим здесь. Вону практически согласился, однако затем в его виски постучалась мысль о деньгах. — Хм, у меня почти нет налички, — промямлил он, явив миру свёрнутые рулоном купюры. — Как мы собираемся заплатить? В ответ на вопрос Вону Мингю с хитрым видом вытащил кредитную карточку, сжав её между указательным и средним пальцами. На ней белыми буквами было напечатано имя Сынчоля, и Вону округлил глаза. Он едва не выругался вслух от удивления от картины Мингю с кредиткой его брата, как младший поспешно схватился за вырез вонуевой футболки и натянул ту ему на голову. Вону неловко замахал руками в попытках высвободиться, но это было тщетно. — Тс-с! Не доноси на меня Сынчолю, — прошептал Мингю. — Твой брат способен убить меня одним ударом, — прошипел Вону, всё-таки поправив футболку, с волосами, похожими на разворошенное гнездо, — а мне бы желательно пожить ещё, чтобы поступить в колледж моей мечты и жениться на ком-нибудь чертовски потрясающем. — У него есть деньги; у меня — нет, — Мингю стал оправдываться. — Просто позволь этому случиться, и мы сможем благополучно расписать наши стены. — Угу, прежде чем умрём! — Чон Вону, тебе обязательно быть таким пессимистом? Он не заметит! В конце концов они пришли к выводу, что да, они воспользуются кредиткой Сынчоля. Входя в магазин, Вону бормотал молитвы, прося Вселенную простить его, веря в то, что использование сынчолевых денег — худший грех, который он мог когда-либо совершить. Мингю велел ему успокоиться, потому что отчаянные мольбы Вону заставляли его также поддаться беспокойству. — Добро пожаловать! — поприветствовали их. Мальчики обернулись и встретились лицом (или лицами) к лицу со старым мужчиной, одетым в штаны цвета хаки, клетчатую рубашку и подтяжки. Бейджик, прицепленный к его подтяжкам, гласил «Джису». — Чем я могу помочь вам, мальчики? Мингю вежливо улыбнулся мужчине, и Вону повторил за ним. — Здравствуйте, мы хотели узнать, есть ли у вас краска для дерева? — У меня целая куча её! — воскликнул Джису, который, Вону решил, был продавцом. Он помахал мальчикам, чтобы те следовали за ним. — Пройдёмте за мной, я покажу вам, что у меня есть в наличии. Мингю и Вону выполнили что было велено, шагая бок о бок за продавцом. В течение короткого путешествия до задней части магазина взгляд Вону бродил по помещению, изучая полки, стены и столы. Всё было расставлено аккуратно, вокруг было чисто, и тем не менее, некоторые товары попросту собирали пыль. Он задумался о том, сколько лет было этому магазину. Добравшись до задней части магазина, они наткнулись на банки с краской разных цветов и на молодого работника-шатена в фартуке. Когда он заметил продавца и стоявших с ним двух покупателей, работник опустил банку на полку и почтительно кивнул. Вону и Мингю сделали тоже самое. — Джису, — сказал продавец, — у тебя есть какая-нибудь краска для дерева? — Для дерева? — переспросил работник, которого, очевидно, также звали Джису. — Гм, она должна быть где-то в глубине полок с красками… Моя смена только что закончилась, но я могу помочь вам, если нужно. Продавец улыбнулся. — Всё в порядке; ты свободен. — Он развернулся в сторону Вону и Мингю, улыбаясь. — Это мой внук Джису. Его родители назвали его так в честь меня. — Это было правильное решение, — рассмеялся Джису, сощурив свои кошачьи глаза в полумесяцы. — Я горжусь тем, что меня назвали в честь кого-то такого трудолюбивого как ты, дедушка. — Твои слова не обеспечат тебе повышение, сынок. Выражение лица Джису помрачнело. — Тогда неважно. Продавец расхохотался и похлопал Джису по спине. — Я шучу! — Правда? — воскликнул внук, его взгляд сиял надеждой. — Не-а. Плечи Джису опустились, и он ушёл, скрывшись в комнате для работников. Продавец снова расхохотался и обернулся к своим покупателям. — Попался же, ха, — обратился он к двоим. — Только между нами, на самом деле я не даю ему повышение, потому что собираюсь купить ему машину, когда он получит права. — Сколько ему лет? — поинтересовался Мингю. — О, вряд ли он старше вас, мальчики, — ответил продавец. — В любом случае, для чего вы покупаете краску? Я могу помочь вам выбрать цвета. Вону подал голос, — Мы хотим расписать стены в нашем домике на дереве. — Что нарисуете? Мингю и Вону неуверенно посмотрели друг на друга, в глазах обоих явно читался тот же самый вопрос. Вону пожал плечами. — Как вариант… нарисуем то, что снаружи домика, — наконец произнёс Мингю. Он взглянул на Вону в поисках одобрения, и Вону коротко кивнул. Продавец широко улыбнулся. — У меня есть то, что вам нужно! Ступайте к прилавку, а я вернусь с кое-какой краской. Они опять выполнили что было велено и ждали теперь у прилавка. Вону воспользовался этим временем, рассматривая наклейки в упаковках, висевшие у кассы. У них были наклейки почти со всем на свете, включая нижнее бельё и самого продавца. Приглядевшись поближе, он нашёл 3D наклейки с динозаврами, и он тотчас вспомнил Чана. Он перевернул упаковку с улыбкой, чтобы проверить цену, и стоило ему осознать, что у него было достаточно денег, он положил её на прилавок. — Наклейки с динозаврами? — спросил Мингю. — Я подумал, что Дино бы понравилось такое, — объяснил он. Мингю кивнул. Затем продавец прикатил тележку с красками. Он встал за прилавок, его руки были измазаны белыми пятнышками. — Если вы собрались заняться росписью стен, — пробормотал продавец, опустив две банки с синей и зелёной красками на стол, — я рекомендую вам эти цвета. — Он положил тюбики с розовой и нежно-фиолетовой красками на зелёное ведро вместе с кистями разных размеров: тонкая и толстая. Схватив розовый тюбик, Мингю вскинул брови. — Гм, розовый и фиолетовый? Без обид, но эти цвета немножко слишком девчачьи для нашей росписи. — Вы планируете изобразить природу, верно? — Двое кивнули. — Так вот, цветы — один из элементов красоты природы, поэтому я советую вам раскрасить их этими оттенками. — Почему? — спросил Мингю, наблюдая, как продавец брал маленькие банки коричневого, жёлтого и белого цветов. Продавец вздохнул, разместив банки на столе, а потом упёр руки в боки с улыбкой, обращённой к Мингю. — Как вы считаете, мальчики, что обозначают эти цвета? Вону перевёл взгляд на Мингю, который уже пялился на него. Мингю пожал плечами и промямлил, — Я не знаю. Вону обратно повернулся к продавцу и предположил, неуверенно приподняв уголки губ, — Хм… дружбу? — Ты прав, розовый обозначает дружбу, — продавец хрипло рассмеялся, стуча по поверхности стола своими сморщёнными, определённо древними пальцами, — но ни в коем случае не забывайте про фиолетовый. — Гм, ну — кхе, — он олицетворяет п-привязанность? — Мингю неловко заикнулся. Его пугал взгляд продавца. — Не-а! — мужчина подался ближе к мальчикам и уставился на них из-под коротких ресниц. — Он олицетворяет ностальгические чувства. Вы оба наверняка будете часто оглядываться на ваши добрые старые деньки вместе. Мингю вздохнул с облегчением, приятно удивлённый тем, что продавец не стал говорить что-то слишком радикальное. Вону захихикал над лучшим другом, прежде чем вернул внимание старику перед ними, который тепло улыбался им двоим. — Мне кажется, вы подобрали правильные цвета для нас, — подтвердил Вону, — спасибо. — Всегда к вашим услугам, мальчики. Раз уж тут такая куча краски и у вас вряд ли хватит денег заплатить за всё, как насчёт пятидесятипроцентной скидки? Пока Вону не успел отказаться от щедрого предложения, так как продавцу, скорее всего, нужны были деньги для его бизнеса, Мингю прикрыл рот того ладонью и обнажил дёсны. — Это было бы здорово! Спасибо, господин! Вскоре Вону и Мингю покинули магазин с банками красок в тележке (продавец был настолько хорошим, что отдал её им забесплатно). По дороге к домику на дереве, что находился неимоверно далеко от торгового района, они обсуждали, как будет выглядеть их роспись. Мингю хотелось черкнуть их имена на стену, и Вону поинтересовался, с чего тот вообще об этом задумался, на что он ответил, цитирую, — Таким образом мы бы, ну, ты знаешь, объявили это место навсегда нашим. Даже если мы вырастем и умрём или типа того, возможно, краска ещё сохранится кое-где. Тем временем, продавец сидел на высоком стуле в своём магазине, одинокий и потерянный в собственных мыслях. Вокруг него явно произошли эмоциональные изменения, и он не был уверен, как объяснить это чувство. Это было странно, по-новому, но к лучшему. Диалоги двоих мальчишек, которым он недавно продал краску, напомнили ему о его юности, когда он только начал новую жизнь с новой семьёй. С памятью как у ребёнка продавец был едва способен воспроизвести в голове большинство деталей из тех дней, но после упоминания домика на дереве что-то щёлкнуло у него в сознании. — Давай накопим денег и построим домик на дереве для наших детей. — Домик на дереве? Зачем? — Будет весело! Ну, по крайней мере для них. Плюс я люблю создавать воспоминания с тобой. Классное воспоминание получится, не думаешь? — Домик на дереве… — пробормотал он бездумно. Он отделался от внезапной мысли и встал, чтобы закончить за Джису раскладывать краски по цветам. Уже направившись в сторону задней части магазина, он вдруг остановился и развернулся, схватив таблицу с прилавка. Таблица — старая и рассредоточенная из-за грязного покрытия — представляла собой ряд цветов и их значений.

Светло-фиолетовый выражает романтические и ностальгические чувства Розовый символизирует романтику, любовь и дружбу

·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ — Окей, с чего начнём? Вону уставился на стену напротив входа. Глазами он блуждал по помещению, прикидывая, где бы что нарисовать. Мингю втыкался отвёрткой в банки с красками, и удар по последней напугал Вону. — Господи, тебе обязательно делать это так громко? — рявкнул он. — Прости, — неискренне вздохнул Мингю, — крышка застряла. Хочешь, начнём с неба, а потом перейдём к полю? — Звучит логично. Каждый из них взял в руки отдельную банку с краской и залил основными цветами — светло-синим и травянисто-зелёным — алюминиевые подносы. Как новички в этом деле, они не знали до конца, каким образом заставить их роспись выглядеть профессионально. Но не то чтобы это их сильно волновало; они просто хотели сделать что-нибудь, что позволило бы им позже оглянуться назад и улыбнуться. Первые двадцать минут рисования были скучными и непривычно тихими. Они оба были слишком зациклены на том, чтобы заполнить все пустые места, и из-за этой тоскливой атмосферы Вону клонило в сон. — Ну всё, — воскликнул Вону, прервав молчание. Он откинул кисть и подошёл к радио на батарейках, покрутив ручку, пока не нашёл местную поп-музыкальную станцию. Мингю простонал. — Слава богу. Я уже чуть не пожалел о том, что предложил эту затею. Они продолжили роспись стены, и когда небо, трава и дерево были готовы, настало время добавить последние штрихи. Вону решил быть ответственным за солнце и облака, и он рисовал их с такой точностью, на какую только был способен. У Мингю же подход к этому был иной. Изобразив стебельки цветов небрежными мазками, он схватил розовый и фиолетовый тюбики, открутил их крышечки, а затем выдавил всё их содержимое на другой алюминиевый поднос. Стоило тюбикам опустеть, он отбросил их в сторону и полез руками в краску. — Что ты творишь? — спросил Вону, приостановившись и посмотрев на лучшего друга в недоумении. Мингю приглушённо захихикал. — Креативничаю. Тебе следует попробовать. — Мой учитель по искусству говорит, что я креативный. — Да, но вы, ребятки, пишете тесты по теме цветового охвата и в точности копируете произведения Пикассо, — возразил Мингю, отняв ладони от краски, — так что я бы не стал верить ему насчёт креативности. Вону не ответил ему на этот выпад, потому что стоило Мингю впечатать руку в стену, он запищал. — ЧУВАК! Что ты творишь?! — Я же уже сказал тебе, я, — Мингю выставил перед собой ладони, оттопырив пальцы**, и осклабился, — креативничаю. — Ты же испортил нашу роспись! — Испортил? Правда испортил? Вону закатил глаза, поднявшись, чтобы встать рядом с Мингю. — Конечно, ты испортил её— Оу. — Он наконец-то взглянул на роспись с места Мингю, и тот удовлетворённо ухмыльнулся на вонуево очевидное удивление. — Ладно, я понял, что ты имел в виду. — Гениально, а? — Ну-у, — Вону пожал плечами и получил толчок от Мингю, который в итоге оставил след на его футболке. Он сглотнул, в то время как Мингю сжал руку в кулак и заржал. — Какого чёрта, Мингю?! — Я не специально, клянусь! — Тебе повезло, что мне плевать на эту дурацкую футболку. Мингю улыбнулся. — А тебе повезло, что из-за следа от моей ладони твоя футболка сейчас выглядит в тысячу раз привлекательнее. Вону опустил руку в фиолетовую краску, и первой мыслью Мингю было бежать. Старший подался вперёд и свалил Мингю на пол, отчего домик немного потрясло. Они подождали, пока тряска не прекратилась, после чего возобновили свою шутливую борьбу. Вону густо покрыл лицо, футболку и шею младшего краской, расположив ноги по бокам Мингю, чтобы тот не сбежал. В конечном счёте они поменялись позициями, и теперь Мингю сидел на нём. Вону удалось вырваться, но это не остановило Мингю, и он нещадно разукрасил чужую одежду. Смесь смеха и взываний о помощи заполнила домик на дереве, и от этого они оба были счастливы. Обхватив Вону за талию и покружив его в воздухе, Мингю взял лицо Вону в ладони и сжал его (жест, который он повторял так часто, что это превратилось в привычку). Губы Вону выпятились между его надутых щёк, глаза обернулись тёмными щёлочками. Вону почувствовал, как Мингю смял его щёки, одна из его которых была окрашена сиреневым, а вторая — розовым, как и ладони Мингю. Он ярко улыбнулся последнему. — Твоё лицо такое, — Мингю выпустил отрывистый смешок, — мягкое и, хм, пластичное, что ли. Вону освободился от его хватки, а затем сморщился в отвращении. — А тебе нужен лосьон; твои руки действительно сухие. — Может, я должен просто нанести на них больше краски и воспользоваться ей как лосьо— — Чувак, какого? Нетушки, не пользуйся краской — О боже. — Вону указал на дверь. — Сходи сначала помой руки в озере или где-нибудь, а дома нанесёшь на них лосьон. Мингю проигнорировал Вону и развернулся, лицезрея незавершённую роспись. — Мы даже не докрасили стену, Вону. Расслабься, у нас есть целый день на то, чтобы закончить наш шедевр! — Это не шедевр, — вздохнул Вону, подняв кисть и окунув её в светло-синий, — всё, что мы на самом деле сделали — это похлопали по стене ладонями. Мингю посмотрел на лучшего друга с убеждённостью и сжал руку в кулак, держа воображаемый микрофон. — Поприветствуйте, — объявил он, понизив голос на октаву, — Чон Вону, пятнадцатилетний ботаник и ученик старшей школы, всё такой же зануда. — Я не зануда, — защитился Вону. — Ты зануда, признай. — Нет, не правда! Вообще-то я ещё тот весельчак. На это Мингю фыркнул и принялся смеяться, пока не упал на колени, отчего Вону лишь закатил глаза. — Весельчак, — прохрипел он, смахнув с глаз невидимые слёзы. — Ох, чувак… это просто умора. И кто в наше время говорит «весельчак»? Вону нахмурился и провёл кистью по нарисованному небу. — Много кто так говорит. — Например? — Джунхуэй. Младший опустил руку в алюминиевый поднос с фиолетовой краской и сказал, — Джунхуэй — плохой пример. — Но он же считается. — Ну, в каком-то смысле. Мингю уставился на Вону, его взгляд был искренним и сверкал радостью. Он поджал губы, а потом ткнул Вону в локоть собственным, привлекая его внимание. От вида на закрытую улыбку и карие радужки Мингю, Вону тоже улыбнулся. — Что? — спросил он. Мингю коротко кивнул. — Ты реально наикрутейший лучший друг на свете, — заверил он, — и ты всегда им будешь. Несмотря на то, что его слова были тёплыми и обнадёживающими, Вону ощутил мурашки, пробежавшиеся вдоль его спины и обвившие его живот. Чувство было странным и очевидно лишним, особенно в тот момент, однако оно заставило его занервничать самым увлекательным образом. Это чувство не беспокоило его; его волновало только то, что у него не получалось определить, что оно в себе несло. Вону предположил, что, вероятно, он был всего лишь голоден. — Возможно ли, что я когда-нибудь стану, — Вону запнулся, собираясь с мыслями и обдумывая свой вопрос, — просто воспоминанием? Уголки губ Мингю дрогнули, опустившись в выражении то ли недовольства, то ли обиды, в его глазах отражался блеск солнца, и у Вону внезапно остро заболело в груди. — Конечно же нет, — ответил Мингю. — Эй, почему ты вечно такой пессимистичный и серьёзный? Старший помотал головой. — Само вырвалось; понятия не имею что со мной. Прости. Мингю взъерошил волосы Вону, прежде чем вернулся к рисованию. Последовав его примеру, Вону сделал глубокий вдох. Он почти и не заметил краску, вплетённую в его шевелюру. Наконец завершив роспись, Вону и Мингю черкнули свои имена на стене маркером, который они нашли в углу домика. После этого они зашагали к дому Вону, чтобы помыться и пообедать с его семьёй, и Мингю покатил тележку за собой. Они практически не болтали друг с другом по пути, в тишине наслаждаясь закатом. Вону казалось, что облака походили на сахарную вату, а Мингю казалось, что они походили на розовый вышивальный шёлк его мамы. В то время как мальчики уже вовсю мылись на заднем дворе Вону (Чан направлял шланг на их волосы и кожу), Сынчоль стоял у подножья дерева с домиком, выкрикивая их имена. — Мингю! Вону! Эй, я в курсе, что вы, придурки, украли мою карточку! Ответа не следовало, и Сынчоль был уверен, что они игнорировали его. Вместо того, чтобы уйти, он зло залез по стволу наверх, пересёк мост и ворвался внутрь. — Йа, зачем вы стащили мою кредитную ка— Сынчоль замолчал и задержал дыхание, лицезрея роспись на стене напротив него. На кончиках лениво нарисованных стебельков были отпечатки рук разных размеров, а от жёлтого круга в левом углу тянулись линии-лучики. Справа же возвышалось дерево: непримечательное на вид, со стволом, обрамлённым листвой. Это был обычный рисунок, и всё-таки было в нём нечто такое, что не позволяло Сынчолю оторвать взгляд. Присмотревшись поближе, Сынчоль обнаружил имена Вону и Мингю, вписанные в два отпечатка — фиолетовый для Вону, розовый для Мингю, — и Сынчоля отчего-то пробило на слезу. Он вытер глаза ладонью и рассмеялся. — Почему я плачу? — спросил он самого себя. И Вселенная также не знала ответа на это. Он просто… плакал.