And Counting

24 января, 2013 Первая девушка появилась у Вону примерно в ноябре. После стольких недель общения с ней и восхищения её любовью к старым фильмам и животным он наконец нашёл в себе смелость признаться ей. На самом деле никакой смелости и в помине не было; слова сами вырвались из него однажды во время того, как они занимались групповым проектом. Девочка — её имя было Ынджи — уронила всё, что было у неё в руках, когда он случайно признался, и тотчас обняла его так крепко, как никто никогда не обнимал Вону. Щёки Вону загорелись, а люди за их столом загудели и принялись дразнить их, пока он не покраснел ещё гуще. Мингю, к сожалению, узнал вести о новой парочке не от лучшего друга. Вместо этого он узнал их от старшеклассника, которого он слушал вполуха на уроке. Огорчился ли он? Да. Расстроился ли он? О да. Разочаровался ли в каком-то смысле? Без сомнений. В тот день он надулся и уткнулся лицом в рис Сынквана. — Достань свой мерзкий, грязный нос из моего варёного риса, Мингю, — рявкнул друг, оттолкнув того и прибрав обед к себе поближе. По дороге домой на автобусе Вону широко улыбался и тряс Мингю за руку, а последний сидел с видом побитого щеночка. Вону заметил это и спросил что не так, на что Мингю честно ответил: — Ты не сказал мне, что у тебя появилась девушка. Вону внезапно ущипнул Мингю за заднюю часть шеи, прежде чем объяснил, — Я собирался, но если ты забыл, у нас нет ни одного общего урока, и мы не обедаем вместе. — После этого Мингю почувствовал себя чуточку лучше, потому что слова Вону имели смысл. Тем не менее, он по-прежнему был угрюмый, и он не ведал почему. Спустя два месяца Мингю уже почти не грустил. По мере того, как они разговаривали, ему всё больше нравилась Ынджи, и он наслаждался тем, что она смеялась над теми его шутками, которые никто иной не счёл бы смешными. Однако он вскоре осознал, что его настроение портилось всякий раз, как Ынджи показывалась на их с Вону вылазках. Она никогда не была гостем в их домике на дереве, за что он был благодарен, но она отбирала у них с Вону время для лучших друзей на выходных. Количество полароидных фотографий, которые они снимали для их коллажа, постепенно сходило на нет, так как Вону постоянно пропадал на свиданиях, и число дней, посвящённых бросаниям камней в воду, уменьшилось с двух до одного. Ночи любований звёздами теперь случались редко, ведь Вону чаще всего слишком уставал, чтобы заглянуть в домик, после часов, проведённых с Ынджи. Хотя не особо много что и изменилось. Вону, как настоящий лучший друг, делал всё, чтобы не обделять Мингю вниманием на своих свиданиях. Ынджи вроде как было без разницы, но Мингю вечно ощущал, что ему с ними не место, в моменты их непонятных остальным весёлых шуток и кокетливых поддразниваний. Мингю прекратил зависать с ними, когда стало очевидно, что он был третьим лишним. Ему тоже хотелось быть в отношениях, однако сильнее ему хотелось, чтобы у Вону в принципе не было девушки. — Я паршивый человек, если мечтаю, чтобы они уже наконец расстались? — Мингю поинтересовался у Джихе однажды на самообучении. Они с Джихе снова общались, только теперь без неловкой романтической фигни, которая была между ними прежде. Так или иначе, у Джихе был парень, и тот, вероятно, побил бы Мингю, попробуй он подкатить к ней (да он и не планировал, впрочем). Джихе опустила карандаш и втянула сопли, вот-вот готовые вытечь из её ноздрей. — Как бы да, — признала она в нос, низким голосом, — но ты ревнуешь, так что это нормально. — Я не ревную. — Ну конечно, — она закатила глаза, — и от твоего поведения совершенно не попахивает ревностью. — Потому что это не ревность. — Мингю полез в рюкзак за маленькой пачкой салфеток Kleenex. Он вытащил одну для Джихе. — На, вытри нос. Джихе взяла салфетку и тут же высморкалась в неё, а Мингю сморщился на звук. — Спасибо, Гю. — Как ты заболела-то вообще? Тяжело вздохнув, Джихе скатала салфетку в шар, не выпуская её из руки. Она облокотилась щекой на ладонь и почесала свой красный нос. — Я занималась общественными работами на детском мероприятии, и один ребёнок решил чихнуть мне прямо в лицо. — Боже, это мерзко. — Серьёзно. Это отбило у меня желание иметь детей. В то же самое мгновение дверь кабинета открылась и внутрь вошёл Джун. Он выглядел потрясённым — нет, не просто потрясённым. Он выглядел оскорблённым, расстроенным и застигнутым врасплох, и Мингю удивляло, как это всё могло сочетаться так хорошо. — Привет, Джун, — поздоровалась Джихе. Джунхуэй устроился на стуле напротив Джихе и кивнул, промямлив, — Привет. — Выглядишь злым, — заявил Мингю, невольно отзеркалив выражение лица Джуна. — Я больше, чем зол! — прокричал Джун и подскочил на месте, когда другие ученики шикнули на него. Он зашептал, — К нам недавно перешёл новенький, и он неплохо достал меня; он полнейший мудила, который думает, что Земля вращается вокруг него, хотя это, блять, не так. — Оу, — начал Мингю, — ты это про того паренька из вашего с Вону класса? Как его там звали? — Это неважно, — рявкнул Джунхуэй, заставив двоих вздрогнуть из-за смены его тона. — Важно то, что он не должен приближаться к тебе и Вону. Джихе и Мингю вскинули брови. Никто из них не болтал с этим новым учеником, они даже не знали его имени. Может, с Вону была иная история, но вряд ли он успел завести дружбу с новеньким. Мингю за столько лет замечал Вону всего с парочкой определённых одноклассников, и на этом всё. Он также был не из проблемных, так что эта ситуация казалась абсурднее некуда. Джихе спросила, — Почему именно Вону? — Он… — Джунхуэй едва не продолжил предложение, однако одного взгляда на Мингю было достаточно, чтобы он хлопнул по парте и раздражённо зарычал. К тому времени ему уже было насрать на остальных учеников с их самообучением. — Мне пора. До встречи, ребята. Они наблюдали, как Джунхуэй выбежал из кабинета так же быстро, как влетел в него до этого, однако теперь на него уставились абсолютно все. Мингю сидел, разинув рот, рядом с Джихе, и они изо всех сил старались обработать что случилось. Они никогда прежде не сталкивались с таким Джунхуэем, лишь однажды став свидетелями кое-какой агрессии с его стороны после того, как он застукал бывшую, когда та сосалась с первокурсником колледжа, пару месяцев назад. — Что это было? — пробормотал Мингю, повернувшись к Джихе. Джихе только покачала головой и кашлянула. — Без понятия, но я наслышана об этом новеньком. — Почему? — Говорят, он курил на территории школы и изрисовал её главный вход, поэтому его исключили. Мингюевы глаза распахнулись в шоке, и он подался вперёд, к Джихе. Он прошептал, — Так это он написал краской «поцелуйте меня в зад» на дверях? — По-видимому. — Вау, — усмехнулся Мингю и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула, — неужели настоящий плохиш в нашей школе. Это интересно. — Будем надеяться, он ничего не натворит, — тихо произнесла Джихе, протянув ладонь за ещё одной салфеткой, — я не мечтаю разбираться со всяким дерьмом из-за какого-то пустоголового придурка. Тем временем, Джун, оставив позади полупустые коридоры и группки незнакомых людей, позвал первого человека, который возник в его мыслях. — Что такое, Джун? — Сокмин, — он был запыхавшимся, однако его тон звучал резко, — мне всё равно как, но ты обязан удостовериться, что Вону будет держаться подальше от Йеджуна и от того, что тот пытается до него донести, что бы это ни было. Я прослежу за тем, чтобы Мингю и Йеджун не встречались. — Он остановился посреди коридора, приводя дыхание в норму. Напряжение, накопившееся внутри него, принималось разрушать его снаружи, и в нём просыпался страх — он боялся всех «а что если» и того, какое завершение ждало эту ситуацию. От недостатка знаний, которыми он обладал в отношении ближайшего будущего, у него едва не взрывались мозги. — Паренёк-то боксёр; можешь не сомневаться, он вырубит Йеджуна, если услышит, что тот сказал о Вону. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ Альберт стоял над собственными фекалиями, когда Мингю появился у домика на дереве. Сморщившись, Мингю помчался в сторону гуся, намереваясь отогнать его, но завершилось тем, что погнались именно за ним. Он изо всех сил старался не уходить слишком далеко от домика, делая всё, чтобы перехитрить гуся. Однако Альберт был умным, а Мингю (к сожалению) — нет. — Отсоси, Альберт! — Мингю прокричал гусю после того, как забрался в домик и оказался в безопасности. — Ты обращаешься к утке. Он запищал на голос, прозвучавший из домика, и он встал в неловкую защитную позу. Правда, это был всего лишь парень в такой же, как у него, школьной форме, которого он технически не должен был так пугаться. И всё же он был напуган. — Боже, — выдохнул он. Незнакомец рассмеялся. — Что? Ты подумал, я воришка? — Я подумал кое-что похуже этого, — ответил Мингю, пытаясь избавиться от мысли о том, что этот человек мог быть убийцей. — Расслабься, я просто прогуливался и нашёл это место. Мингю выпрямился и поправил галстук. Снова обзаведясь приличным видом, он позволил себе получше рассмотреть человека перед ним. У того были тёмно-коричневые волосы, которые сочетались с его глазами, и его усмешка была в тысячу раз более скользкой, чем у Джуна. Пройдясь глазами по его шее и ниже, Мингю был уверен, что тот, скорее всего, посещал тренажёрный зал, несмотря на то что был довольно худым. Парень был примерно того же роста, что и Вону, хотя его волосы создавали иллюзию, будто он был выше, чем на самом деле. В целом он выглядел очень даже здорово, он был привлекательным, и у него была тёмная аура, из-за которой возникало желание либо сбежать, либо шагнуть ближе. Мингю удивился тому, что никогда прежде не встречал этого человека в школе, хотя та была малюсенькой. — Значит, — произнёс парень, сунув руки в карманы, — это твоё и Чон Вонвона, а? Мингю собирался кивнуть, пока не различил ошибку в имени лучшего друга. — Ты имеешь в виду Вону? — Верно. Ты и твой маленький бойфренд неплохо обустроились тут вообще-то. Я влюблён в вашу роспись. — Кем ты себя возомнил? — спросил Мингю, стиснув зубы. — Это не смешно; только раздражает, серьёзно. Парень ухмыльнулся, и от этого у Мингю тотчас зачесались кулаки. Слегка склонив голову набок, незнакомец подмигнул ему. — Чхве Йеджун. Приятно познакомиться. Внезапно это всё обрело смысл, и то, что Мингю раньше не сталкивался с ним, больше не представлялось странным. Ох, блять. — Новенький… — Оу, ты слышал обо мне! Так даже интереснее. Мингю тут же прорычал, — Убирайся. Йеджун поднял руки в защитном жесте и отступил, самодовольно надув губы. — Ладушки, успокойся. — Мингю наблюдал, как Йеджун пересёк мост и слез вниз. Но он ещё не закончил говорить к тому моменту. Громко, однако по-прежнему хладнокровно, Йеджун посоветовал, — Кстати, тебе следует задуматься над охраной твоего маленького прибежища! Сердце Мингю прекратило биться на секунду. — П-почему? — Потому что— — Чхве! — Сокмин. — У тебя, кажется, нет транспорта. Разве ты не боишься, что пропустишь автобус? Йеджун воззрился на Сокмина с еле заметной злобой, затем вернул взгляд к Мингю, улыбнувшись и опустив плечи. — Увидимся в школе, Мингю-а! Зашагав важной походкой, он не упустил шанса задеть плечом Сокмина и скрылся в гуще голых деревьев. Следом Мингю и Сокмин уставились друг другу в глаза, и Сокмин попросту прочистил горло и потопал за Йеджуном подальше от домика. Слава богу, с домиком всё было в порядке, когда Мингю осмотрел его. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ — Сокмин научил меня сегодня кое-чему из двоичной системы. Хочешь увидеть? Мингю и Вону были в кафе, которое едва открылось примерно за милю от их домика на дереве. Вону аккуратно записывал двоичный код в дневнике размером с его кисть, сделав паузу несколько раз для того, чтобы отпить от своего капучино. Мингю сидел рядом с ним, держа кружку с горячим какао и опустив взгляд на вихри растаявших взбитых сливок. Мингю по-прежнему думал о Йеджуне, но кроме того, он думал о случайном появлении Сокмина. Возникало ощущение, будто всё больше и больше людей начинало узнавать о домике на дереве, с чем Мингю не смог бы смириться, даже если бы очень постарался. Он не был способен принять тот факт, что место, предназначенное лишь для них с Вону, привлекало и других. Растущее количество вовлечённых означало, что смысл «дома» стирался быстрее, а постепенно исчезающий дом означал, что они собирались лишиться чего-то, что дарило им утешение. От этого у Мингю сжималось сердце. — Ты в порядке? Он моргнул, отвлёкшись от мыслей и обратив внимание на их с Вону беседу. Когда он повернул голову, чтобы посмотреть на лучшего друга, их взгляды переплелись, и только тогда он понял, как близко они находились. Они устроились плечом к плечу, деля на двоих тепло. Мингю сглотнул, не отрываясь от шоколадно-карих глаз, которые также воззрились на него, заставляя чувствовать вину на дне живота. — Я в порядке, — ответил Мингю, приподняв уголки губ, — не переживай. Вону нахмурился. — Ты уверен? Я единственный болтаю последние несколько минут, а такое никогда не происходит. — Он опустил ручку. — Почему ты ничего не говоришь? От беспокойства и искренности, читавшихся на лице Вону, Мингю было только больнее. Он всегда думал, что среди них двоих именно старший был сильнее привязан к домику на дереве. Вону любил всё, что касалось этого места: роспись, его грубо отделанная структура, то, как потрясающе выглядели звёзды оттуда ночами, озеро, возле которого он был построен, Альберт, — абсолютно всё. Не было ничего, что он ненавидел в нём, помимо его шаткости. Мингю претило беспомощно наблюдать за тем, как Вону отдалялся от их дома — это причиняло ему нестерпимую боль. — Вону, — Мингю попытался сказать ровным тоном, снова пялясь на собственные руки под аккомпанемент бешено стучащегося сердца, — п-прости, если у меня не получится защитить твоё счастье. Прошу, — чёрт возьми, — прости меня, если станешь несчастен. Всё, на что хватило Вону — это недоумённо уставиться на друга, чувствуя, как стягивает в груди и как на плечи опускается тяжесть. — Господи, Мингю. Ты всё ещё одержим моей защитой? — Домик— Вону взял ладонь Мингю в свою, и Мингю тотчас замолчал. — Ты можешь успокоиться хоть ненадолго? — мягко спросил Вону. — Ты же знаешь, что значишь для меня весь мир, да? Знаешь же, что я люблю тебя так же сильно, как мою семью и остальных? — Д-да. — Тогда перестань волноваться о моём счастье. До тех пор, пока у меня есть вы, ребята, я счастлив. Мингю не заплакал. Он ощутил, как пересохло в горле и как собрались слёзы, однако те не покинули пределы его глаз. Благодаря подбадриваниям со стороны Вону он немного расслабился, и с его губ сорвался вздох облегчения. — Окей. Вону улыбнулся, а затем легко толкнул Мингю локтем. — Отлично. Так к чему это вообще было? Что-то не так с домиком на дереве? Он нерешительно ответил. — Н-нет… — Ну ладно, сделаем вид, что я поверил, — Вону вернулся к тетради, отпустив ладонь Мингю. — Я написал это для тебя. Он протянул Мингю тетрадь, и от беспорядочного микса нулей и однёрок тот был в полном замешательстве. Он был в курсе, что такое двоичная система — они проходили исчисление двоичных чисел на первом году обучения, — однако он никогда особо не углублялся в эту тему. Она была слишком сложной для него, к тому же в его голове не было достаточно пространства для запоминания восьмизначных чисел. — Что здесь написано? — Переведи это сам. Мингю застонал, отвернувшись от тетради. — Среди всех вещей, которые ты мог сделать, чтобы я страдал, ты выбрал заставить меня перевести двоичный код. — Двоичный код — это весело! Сокмин показал мне, как весело это бывает. — Кажется, у Сокмина неправильное понимание слова «веселье». Вону засмеялся. — Но иногда общение с помощью одних лишь слов — скучновато, разве нет? Думаю, двоичный код — крутая альтернатива, как азбука Морзе или язык жестов. — Я найду сайт или что-то типа того, что переведёт за меня текст. Кстати, ты что, действительно запомнил это всё? — Боже, нет, — Вону усмехнулся, схватив тетрадь и перелистнув её до первой страницы, — у меня есть таблица, которую мы с Сокмином нарисовали на уроке. Ты вечно болтаешь о Сокмине. Говоришь ли ты обо мне, когда ты с ним? — А как у тебя дела с Ынджи? Старший помрачнел, и он отвёл взгляд в сторону, нервно хихикнув. Он опустил тетрадь обратно на стол. — Мы расстались, — произнёс он на выдохе, рассматривая свой напиток. — Да, она… бросила меня. Мингю инстинктивно придвинулся ближе, пуще распахнув веки. — Что вы сделали? — Мы расстались. Мингю вроде как должно был погоревать о беде лучшего друга или по крайней мере испытать к нему жалость, однако этих эмоций в нём не находилось. На самом деле он совершенно забыл о проблеме с домиком на дереве из-за радости, переполнявшей его. Чтобы не улыбаться слишком широко, Мингю прикусил нижнюю губу и сжал руки в кулаки, слегка надавив ногтями на кожу. Он не заметил то, как погрустнели глаза Вону и каким тихим тот стал. Мингю дерьмово исполнял роль друга, но ведь его желание об их расставании сбылось. Он верил, это было к лучшему. — Почему? — спросил Мингю, любопытствуя и сгорая от нетерпения. Вздохнув, Вону ответил, — Она сказала, что устала от того, что я вечно звал тебя на наши свидания. Если честно, я и не знал, что половина из них считалась за свидания, и она до этого ни разу не выказала недовольство насчёт всего этого. А потом она стала говорить, будто у неё какое-то странное предчувствие обо мне, но не потрудилась объяснить, что она имела в виду под этим. — Он хрустнул шеей и простонал. — Девочки такие сложные. — Это та причина, по которой я так долго ни с кем не встречался. — «Так долго»? Последняя девушка была у тебя два месяца назад, Гю. — Давай… сменим тему. Вону закатил глаза, — Пофиг. Самое странное в нашем расставании — это то, что я не расстроился; я был в норме. Затем я осознал, что она, видимо, перестала нравиться мне уже давно, возможно, ещё в начале, и я просто не замечал этого, пока она не порвала со мной. — Серьёзно? Ты не выглядел так, словно потерял интерес. — В том-то и дело: я перестал делать все эти штучки, которые присущи настоящим парочкам, и мне было некомфортно, но я не показывал виду. Мне было неловко даже держать её за руку. Это была правда. Всякий раз, как они направлялись в класс вместе и Ынджи держала его за руку, он ощущал неловкость, сомнения и дискомфорт. С ней всё было в порядке; она была умной и красивой Ынджи, которой она всегда была и которой навсегда останется. Само чувство, сама мысль о том, чтобы заниматься с ней этой романтической фигнёй — типа поцелуев и объятий, — казались какими-то неуместными. Но было кое-что ещё, помимо этого. По прошествии недель чувства Вону в отношении девушек и парней принялись меняться. С девушками он быстро терял интерес, и оглядываясь назад, он решил, что ему, похоже, никогда не импонировала идея быть с человеком противоположного пола. Он встречал многих девушек, и его посещали мысли вроде Она милая или Она не что иное, как совершенство, однако в нём никогда не зажигалось ничего такого, что говорило бы больше, чем «Она нравится мне как друг». Об Ынджи он знал, что она была красивой и умной и полной энтузиазма к тем вещам, которые были ей интересны, и всё же чего-то не хватало. Она нравилась ему, но, наверное, не так, как он считал. Он однажды прочитал книгу, и в той были описаны чувства симпатии к кому-то и осознания того, что ты влюблён. Любовь, как известно, самый волнующий, ценный и пугающий опыт. Твой возлюбленный — лучшая часть твоего дня, и когда ты один, ты мечтаешь быть рядом с ним. Он первый человек, о котором ты думаешь практически в любой ситуации, простая ли она, сложная ли. Для тебя его желания и нужды важнее собственных. Ты бы сделал что угодно для него. Ты полюбишь его недостатки, которые вдруг превратятся в достоинства в твоих глазах. Всё-таки этот человек тебе одновременно и лучший друг, и возлюбленный. В целом концепт любви к кому-то труден для выражения словами, да даже действиями, однако это не выдумки; это всё по-настоящему. Как только он завершил читать отрывок, в голове возник Мингю. Ментальный образ Мингю, роющегося в траве зачем-то, сконцентрированного на земле с напряжённым выражением. Следом то украсила широкая улыбка, а его глаза засверкали изумлением. Мингю поднял взгляд на Вону, солнце бликами озаряло черты его лица, и он явил миру одуванчик. Вону на мгновение решил, будто его воображение было правдой. И Вону едва не поверил в то, что ему нравился Мингю, но это была абсолютно смехотворная идея. — Благо, это закончилось, — подытожил Мингю, потянувшись к кружке с горячим какао и поднеся губы к краю, — а иначе тебе бы пришлось и дальше мириться с неловкостью. Когда он сделал глоток и сладкий привкус какао коснулся его рецепторов, заскользив вниз по горлу, Вону выпалил, — Мингю, я не утверждаю, но… похоже, я… гей. — Мингю подавился горячим шоколадом, и Вону принял это за нехороший знак. — Это плохо? Покачав головой и закашлявшись, Мингю ответил неестественно и смущающе высоким голосом, — Нет, ни в коем случае! Геи — это прекрасно, в этом нет ничего неправильного. Ты не должен, хм, думать о себе как о чём-то… меньшем из-за своей ориентации. — Он прочистил горло. — Я просто не ожидал этого. — Так ты не ненавидишь меня? Он вздохнул, но лишь сильнее закашлял от этого. — Я никогда не смогу возненавидеть тебя, Вону. Ты — это по-прежнему ты, что бы ни случилось. Вону весело рассмеялся и подался ближе к Мингю, положив голову на плечо лучшего друга. — Какое облегчение, — его голос прозвучал мягко, — я бы не знал что мне делать, если бы ты отреагировал не так, как я надеялся. Благодаря тебе я чувствую себя немного более нормальным. Мингю улыбнулся с лёгкостью на сердце. — Это взаимно. Наверно, это особенность лучших друзей. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ В сумерки, как спала жара и огни города зажглись искорками вдоль линии горизонта, Мингю устроился перед электрической печью, с головой укутавшись одеялом. Единственным, что освещало его комнату, была настольная лампа, которую он поставил рядом с собой на коврик. С улиц, забитых машинами, доносились приглушённые гудки клаксонов, а в соседней комнате Сынчоль тихо болтал по телефону. Мингю пытался перевести записку Вону с двоичным кодом собственными силами, пусть он и уверял, что воспользуется веб-сайтом, который сделает это за него. Он перелистывал страницы до первой и обратно, черкая буквы под столпами нулей и однёрок. Это заняло у него много времени, но недостаточно, чтобы он просидел так всю ночь. Спустя двадцать минут, несмотря на бесконечное число раз, когда он облажался, он наконец закончил. Получилось вот что: я обычно не играю в баскетбол, и я вроде как плох в нём. но сыграв с сокмином, тобой и джуном пару недель назад, я осознал больше, чем стандартный человек во время игры. 1. корзинка находится дальше, чем я ожидал 2. прежде чем ты бросаешь мяч, тебя охватывают волнение и нарастающее предвкушение 3. если ты не попадаешь в корзину, тебе хочется стараться сильнее 4. если же ты попадаешь в корзину, чувство такое, словно мир любит тебя на этом всё. — Какая трата времени, — пробормотал Мингю сам себе, закрыв тетрадь и кинув её на стол. Однако поднявшись с пола, чтобы лечь на кровать и поспать, он мысленно признал, что его время не было потрачено впустую, потому что теперь он понимал, что имел в виду Вону, говоря, что двоичная система — это интересно.