And Counting

29 августа, 2014 Мингю пробовал что-то вроде первоклассного обеда всего раз в жизни, когда мама повела их семьёй в ресторан со шведским столом в верхней части города — и это было семь лет назад. Он не понимал, как правильно резать стейк, и он определённо не видел разницу между тремя вилками, расположившимися перед ним; они выглядели абсолютно одинаково. Выбрать подобающий наряд тоже было сложно, потому что в его гардеробе были только конвёрсы, белые футболки и джинсы. Ему не прельщало то, как его рубашка душила его под тёмно-синим свитером, и то, какой скользкой внутри и снаружи была его обувь. Еда также была странной. Он так привык к обыденным блюдам, что забыл о существовании съедобной икры, и на вкус она была как солёное дерьмо. И что это, блять, такое — крабовый пирог? Перед посещением ужина с отцом и его лощёными друзьями из гольф-клуба он должен был быть предупреждён о том, что все будут запивать блюда бокалами вина или содовой воды вместо баночек Coca Cola или бутилированной воды. Было как-то непривычно наблюдать за незнакомцами (среди которых были одни мужчины), одетыми практически одинаково и собравшимися за огромным столом с дорогой едой. На самом деле Мингю не стоило соглашаться на предложение Сынчоля навестить их отца на выходных. Это была ошибка. Он был лишним здесь. Прежде чем Сынчоль успел бы ему помочь, Мингю вскочил с места и промямлил «Прошу прощения» людям за столом. Опустив салфетку — бордовую, льняную, с фамилией Сынчоля, вышитой на ней — рядом с тарелкой, он покинул столовую. Не обращая внимание на причудливые взгляды окружающих, он зашёл в уборную и запер дверь, тотчас прислонившись к ней спиной. Он поднял глаза и передёрнулся, увидев собственное отражение в зеркале параллельно двери. Мингю выглядел странно; из-за геля в волосах и слоев одежды на нём он выглядел неловко. Он выглядел лучше, это без сомнений, но он не был похож на самого себя. Настоящему Мингю было плевать на укладку, и настоящий Мингю снял бы этот наряд, нацепив простую футболку. Мингю, на которого он смотрел, он был точь-в-точь заносчивый богатенький сосунок, играющий в теннис по выходным. Ему даже не нравился теннис. Когда в дверь постучали, Мингю шагнул вперёд и включил кран. Он сложил ладони чашей и резкими движениями умылся. Он не был в курсе, разрешено ли ему пользоваться свёрнутыми полотенцами — потому что у них был слишком аккуратный и красивый вид, чтобы пользоваться ими, — поэтому он вытерся рукавом своего свитера. — Мингю-щщи, — это был голос, который он не слышал раньше, обычный, такой, словно он принадлежал кому-то с набитым деньгами кошельком, — ты в порядке? — Д-да, — пробормотал он, оперевшись на мраморную столешницу и опустив голову, — я в норме. — Это Донхён, сын приятеля по гольфу твоего отца. — Они все его приятели по гольфу. Парень засмеялся, но это не прозвучало весело. Это было противоположно тому, как прозвучал бы смех Вону. — Ты меня понял. Ты уверен, что ты в порядке? Твой ужин остынет, если ты— Донхён замолчал вместе с тем, как Мингю распахнул дверь от уборной. Они столкнулись лицом к лицу, и Мингю изумила их разница в росте; в Мингю было около шести футов, а Донхён был ниже дюйма на четыре. Донхён выглядел так же неловко, как и представлял Мингю, однако он делал вид, будто ему было удобно в его одежде. Его волосы были коричневыми — немного темнее мингюевых, — а его губы были тонкими. У него были миндалевидные глаза и выщипанные брови. Люди вроде Донхёна были отвратительны людям вроде Мингю и Вону и Сокмина и Джунхуэя. Для таких как Донхён «повседневные будни» означали поездки на гольф-каре по парковке и лобстер трижды в неделю. Их определение «повседневного» было мингюевым определением «неестественного», «чопорного» и «снобистского» в одном флаконе. — Ты мне мешаешь, — невозмутимо произнёс Мингю. Донхён захлопал ресницами, удивлённый тоном Мингю. Он запнулся, отойдя в сторону. — Оу, прости, — извинился он, — я просто забеспокоился. Всё-таки ты здесь впервые. — Мне отлично и без твоей помощи. — Ты даже не знал, что нужно положить салфетку на колени. Мингю сощурился. — Ну уж прости, что я не привыкший к твоему образу жизни. Я бы лучше поел KFC в своей гостиной вместо того, чтобы тратить здесь время, разрезая стейк. — Я бы мог помочь тебе адаптироваться. — Я сюда больше ни ногой; мне незачем адаптироваться. Донхён преградил Мингю путь, когда тот попытался отчалить. — Но ты уверен, что ты в порядке? — Я же сказал, я в норме, — заявил Мингю. Донхён криво улыбнулся. — Тогда ладно, прости за такую настойчивость. Мне показалось, что тебе было не по себе за столом, окей? — Тебе-то это откуда известно? — Просто, — Донхён засмеялся, застенчиво опустил взгляд и продолжил: — я, гм, наблюдал за тобой. Мингю почувствовал, как его сердце забилось чаще на два стука, а в двух городах оттуда Вону улыбался, развешивая их фотографии над столом. 1 сентября, 2014 Тыкая пальцем в белую пенку своего капучино, Вону ждал, когда Джису прибудет на их кофейное «свидание» (для этого, насколько им было известно, не существовало никакого другого слова, так что звать это свиданием было их единственным вариантом, хотя они понимали, что это было что угодно, кроме свидания). Вону не был в курсе, какой университет посещал Джису, и был в курсе только того, что он учился в другом городе; но спустя три недели его пребывания на новом месте они случайно встретились в супермаркете. Оказалось, они ходили в один университет, и их основные уроки проводились в зданиях, расположившихся не так уж и далеко друг от друга. Для Вону было облегчением то, что он наткнулся на Джису в супермаркете, потому что деля комнату с маленьким соседом с розовыми волосами, он чувствовал себя более одиноко, чем ему хотелось бы. Он не выбирался из общежития, кроме случаев необходимости, и знакомясь с новыми лицами, он забывал их через пару часов. Теперь же с Джису он мог узнать, где что находилось, не обращаясь неловко к очередному студенту на улице. К тому же, компания Джису была приятной. Услышав звон колокольчиков кафе, Вону обернулся и увидел Джису, приближавшегося к его столику. — Привет, — поздоровался он, улыбнувшись. Джису улыбнулся в ответ, опустив свою сумку на стул перед Вону. — Как дела? О, это капучино? — Да, я тут пробыл некоторое время. — Он подтолкнул чашку с кофе к Джису. — Хочешь немного? Джису покачал головой, и его взор метнулся к меню на грифельной доске. — Не, я предпочитаю чай. — Я тоже, но мне нужен был стимулятор. — Не выспался? Вону пожал плечами, отказываясь отвечать. У него был нерегулярный сон с тех самых пор, как он уехал, и это заставляло его недовольно скулить. Атмосфера его спальни сильно отличалась от уюта его настоящей спальни, и это пробуждало в нём тоску по дому. Его сосед Джихун, пусть и был цундере и всегда поддевал Вону насчёт того, как он обвесил свою часть комнаты фотографиями и плакатами с котиками, иногда забивал на собственный отдых и пел Вону, пока его тихое посапывание не отвечало на вопросы Джихуна. Но Джихун не мог петь ему каждую ночь, триста шестьдесят пять дней в году, поэтому у Вону по-прежнему были проблемы со сном. В таких случаях Вону обычно писал Сокмину о том, какой на самом деле одинокой была его студенческая жизнь. Хоть Сокмину это и было непонятно, так как его студенческая жизнь была отличной, ему, так или иначе, удавалось вселять в Вону уверенность в том, что в конце концов всё образуется. Если Сокмин не отвечал на его сообщения, Вону слушал аудиозаписи пения его друга и ждал, когда его уже унесёт в царство Морфея. — Если у тебя не получается уснуть, просто скажи мне, — предложил Джису, переведя на Вону обеспокоенный взгляд, — и я помогу тебе. Вону покачал головой. — Я не хочу отнимать у тебя столько времени, тем более что со мной такое почти каждую ночь. Я засыпаю в итоге, так что это не особо-то и серьёзно. — Точно? — спросил Джису. — У тебя начинают проявляться мешки под глазами; я волнуюсь. — Я буду в порядке. Джису не поверил ему, ни капельки не поверил, однако он попробовал убедить себя в том, что Вону говорил ему правду. И всё же было трудно верить кому-то, кто выглядел не лучшим образом. Тем не менее, он кивнул и поменял тему. Погрузившись в беседу, они допили свои напитки и покинули кафе, чтобы встретиться с друзьями из университета в боулинг-клубе, который находился за семь миль от них. Машина Джису была на ремонте в автомастерской, поэтому он залез в пикап Вону, и они отправились за Джихуном. — Ты общаешься с Мингю? — поинтересовался Джису у Вону, когда его машина снова выехала на дорогу. — Я слышал, вы поцеловались, и теперь вам друг с другом неловко. Вону сморщился на последнее слово. — Сокмин рассказал тебе, да? — Он мне всё рассказывает, — засмеялся Джису. — Просто… — Вону вздохнул, свернув влево, не в силах подобрать правильные слова. — Мы очень стараемся избавиться от неловкости. Мы можем говорить часами, но игнорировать это напряжение так трудно. Он боится существования… нас, понимаешь? Это звучит тупо, и это всё действительно тупо, но он не желает разрушать ничего между нами. Джихун ухмыльнулся. — Какая ирония. Кажется, между вами всё и так разрушено. — Ладно тебе, не говори так, — попросил Вону. — Я в курсе, между нами сейчас творится дерьмо, но мы можем это изменить. — Да я так, просто, — продолжил Джихун. — Я не видел, как вы разговаривали, и я даже не знаю, как выглядит этот твой Мину. — Он Мингю, — поправил его Вону, — и мы говорим каждый день; ты видел, как я звонил ему по FaceTime. — Но есть разница между тем, чтобы разговаривать, и действительно разговаривать. Вону остановился на красный свет и закатил глаза, воскликнув, — Это сложно, окей? Не думаю, что Мингю вообще нравились парни до нашего поцелуя. — О, точно, — пробормотал Джису, — он встречался с кучей девушек, да? Вону кивнул, двинувшись дальше на зелёный. — Самые долгие отношения у него длились где-то полгода. — Ты хочешь ебаться с подобным парнем? — спросил Джихун с отвращением в голосе. — Я не думал, что ты способен влюбиться в кого-то такого непостоянного, учитывая, какой у тебя характер. Вону не сдержал смех, потому что это была правда. Мингю всегда был немного безрассудным; это было практически заложено у него в ДНК. Это объясняло его характер: то, каким свободомыслящим и дружелюбным он всегда был. Даже его внешность кричала о том, что он бы врезался в стену чисто ради забавы. На другом конце социального полюса был Вону, который был больше тихим, чем громким; менее увлечённый тусовками в сравнении с остальными. Он предпочитал прятаться за камерой, а не стоять перед объективом, и смотреть баскетбольные матчи ему нравилось больше, чем участвовать в них. Он был противоположностью Мингю в стольких вещах. — Я тоже, — прошептал Вону, приподняв уголки губ. Они припарковались на одной стороне улицы, выйдя из пикапа, когда выключилось зажигание. Вону покрутил на пальце кольцо от ключа, следуя за друзьями к зданию; только вот это был не совсем боулинг-клуб. Это был бар с ретро площадкой для боулинга с шестью дорожками и ресторанчиком, подававшим закуски. Внутри было сложно пробиться; все шесть дорожек были оккупированы компаниями громких студентов, стулья у бара были не свободны, а столы — включая те, что расположились на верхнем этаже — были либо заняты посетителями, либо требовали чистки. У работников (даже у парней) были завязаны волосы, и они все надели чёрные рубашки с кеглями, вышитыми на груди. Гигантские светильники в форме кеглей, свисавшие с потолка, не особо помогали помещению выглядеть менее заполненным. Вону вздохнул. Он должен был догадаться, что его друзья пригласят его в подобное место, потому что ему не нравилось пить, а им нравилось всё, что не нравилось ему. Алкоголь был в составе почти всего в том баре, включая жареную курочку и говяжьи котлеты. Алкоголя было столько, что он едва мог поверить в то, что их бутилированная вода не была на самом деле водкой, хранившейся в пластике. Джихун, похоже, услышал вздох Вону, судя по тому, как он ухмыльнулся себе под нос. Вону опустил на него свирепый взгляд. — Ты говорил, это обычный боулинг-клуб. — Так и есть, — ответил Джихун, — но это также бар с чертовски вкусной картошкой фри. — Чувак. Джихун закатил глаза, повернувшись к Вону. — Ну же, Вону; ты был в непонятном стрессе в общежитие, тебе нужно приободриться. Немного пива не навредит. — Бля, Джихун, ты думаешь, я не пью, потому что я такой святоша? — Они замедлили шаг, приблизившись к третьей дорожке, где собрались их остальные друзья. — Я не какой-то невинный лузер, которому кажется, что пьянство — худший грех. Мне это просто не импонирует. — Это не то, что я имею в виду— Джихуна прервала тяжёлая ладонь на спине, и его слова обернулись сдавленным «ак-к!». Вону залыбился, посчитав это кармой за его попытки убедить его, что поход в бар — хорошая идея. — Как житуха, Джихун-и? Еле различимо выругавшись, Джихун ударил человека прямиком в грудь и закричал, — Не делай так, Сунён, какого дьявола?! Сунён учился на танцора, у него были кофейного цвета волосы и согнутые углом глаза. На нём были тот же бомбер, что и всегда, и пара потрёпанных найков, которые он наверняка приобрёл на Craigslist. Хоть он и был гением танцев, сам он был тупее некуда. Временами это напоминало ему о Джунхуэе. На пути прочь Вону легонько похлопал по плечу Сунёна, который наклонился и потирал свою грудь, чтобы уменьшить боль. — Я никогда ещё не был так благодарен твоему появлению. — Я всего лишь хотел поздороваться, — простонал он. — Ну и поздоровался бы тогда, — рявкнул Джихун, — без применения силы. Сунён развернулся на пятках и приземлил собственную задницу на серый стул. Он откинулся назад, снова простонав. — Не трогать человека-клубничку — замётано. Вону забыл о теме спиртного через три минуты, и это было очевидно, потому что он наконец-то улыбался — искренне — и ел картошку, которую расхвалил Джихун. Он наблюдал за тем, как его друзья — Джису, Джихун, Сунён, девушка Джису и ещё несколько приятелей Сунёна из танцевальной команды — по очереди бросали десятифунтовые шары на дорожку. Вону поболтал с приглашёнными Джису и Сунёном ребятами, однако он не был достаточно близок с ними, чтобы пнуть кого-либо из них так же сильно, как он пинал Джунхуэя (впрочем, у него вроде не возникало такого желания). Тем не менее, они были славными, и это всё, что имело значение. Он пропустил первый раунд боулинга, вместо этого уделив время трапезе. Жареная курочка была не так уж плоха, и от того факта, что её подавали на деревянных палочках, Вону любил её даже сильнее. Пару раз Сунён откусывал от еды Вону без разрешения, но Вону не был против до тех пор, пока у него оставалось что покушать. Спустя двадцать минут после начала Джихун лидировал. Вону не был удивлён; Джихун, пусть и был низким, был хорош в любом спорте, в который играл. Он был капитаном студенческой команды юниоров по волейболу на первом курсе, был вратарём два последних года в старшей школе и всегда побеждал, когда дело касалось индивидуального баскетбола. Это было практически невероятно, потому что как, чёрт возьми, кто-то способен выбить подряд четыре страйка? — Ну хватит, — простонал Сунён после второго спэра Джихуна, — ты больше не участвуешь. Это несправедливо по отношению ко всем нам. Джихун нахмурился. — Не моя вина, что вы такие неудачники. — А знаешь что, — Сунён протянул Вону ладонь в ожидании шлепка по ней, — играем в паре, погнали, Вону. Вону сунул в рот картошку, и его брови взметнулись в недоумении. — В паре? Это тебе не рестлинг, Сунён. — Прекрасно, — Сунён поменял ладонь, на этот раз ожидая шлепка от Джису, — погнали, Джису-хён. Мы с тобой против Джихуна. Джису медленно отодвинул его ладонь, странно уставившись на Сунёна. — Кажется, ты слишком много выпил. — Раз уж на то пошло, я не выпил достаточно. — Он поднял руку, чтобы его заметил официант. — Джонхан! Шесть стаканов пива, пожалуйста! — Минус один, — тихим бормотанием добавил Вону. — Ты что, всё ещё не пьёшь? Даже Джису пьёт. Вону вскинул руки вверх, а затем уронил их обратно на стол. — Почему у всех такая реакция, когда я говорю, что не пью? Мне не нравится вкус, и я бы предпочёл не проверять мою переносимость алкоголя в публичном месте вроде этого. Я наверняка отключусь уже после половины стопки водки. — Окей, окей, успокойся, — Сунён поднял руки в защитном жесте. — Это я так. Ты просто похож на того, кто пьёт и тусуется на вечеринках и по-божески занимается сексом. Джихун фыркнул, оторвав взор от девушки Джису, когда та бросила шар на дорожку. — У него секс был, наверное, раза два. И то я сомневаюсь, что это был хороший секс. Вону язвительно усмехнулся Джихуну и окинул его злобным взглядом, ответив, — Я ходил на пару вечеринок, и те парни были горячими, ясно? Они хотя бы научили меня тому, что нельзя делать в постели, как, например, называть чужое имя или слишком рано кончать. Сунён подавился воздухом. — Это перебор, Вону. Мне не нужно быть в курсе твоего гейского сексуального опыта. Вместе с тем, как Джихун собрался присоединиться к беседе, к их столу подошёл официант с широкими плечами и длинными серебристыми волосами. У него был поднос с шестью стаканами пива, и Вону был впечатлён тем, как официанту удалось донести его, ничего не разлив и не разбив. — Шесть стаканов пива, — объявил официант, опустив напитки по одному на стол. — Спасибо, Джонхан, — промычал Сунён, сделав маленький глоток. — Ты лучший, чувак! Официант — Джонхан, догадался Вону — улыбнулся и кивнул. Когда он уже развернулся, чтобы отчалить, Вону протянул, — Прошу прощения, — и подозвал его обратно к их столу. — Что я могу для вас сделать? — Улыбка на его губах казалась какой-то натянутой. — Я не, гм, пью. — Вону виновато посмотрел на Джонхана. — Мой друг просто подумал, что делает мне одолжение. Можно мне воду? Вону ожидал неодобрения от Джонхана. Любому официанту захотелось бы плюнуть в лицо посетителю, если бы он принёс столько стаканов пива на стол и был вынужден вернуть один из них, учитывая ещё то, что это был не единственный человек, которого он должен был обслужить — но не Джонхану. Вместо этого Джонхан уставился на Вону на несколько секунд, еле очевидно смутившись. Затем он улыбнулся, так что его глаза превратились в тёмные щёлочки, и забрал стакан, после чего потопал дальше. — По-моему, ты понравился Джонхану, — Джихун сказал Вону, сидя напротив него. — Это видно по его глазам. — Ты наверняка увидел что-то не то, мой друг. — Я тебе сосед, а не друг. — Джихун взял последнюю картошку с тарелки и съел её. — Слушай, я знаю Джонхана. Мы были в одной футбольной команде. Он определённо точно считает тебя безнадёжным, сексуальным, одиноким придурком. Вону сощурился. — Почему у меня такое чувство, что ты ему чего-то наплёл? — Я ничего не говорил на этот раз, — поклялся Джихун. Лишь малая часть Вону верила его соседу. Джихун не впервые пытался свести его с кем-то порядочным (по крайней мере порядочным по меркам парня пониже). Вону был, по его словам, «грустным мужчиной, который пренебрегает своей внешностью», и Джихуну хотелось сделать соседу непрошенное одолжение, занявшись поиском парней на Grindr для него. Парни, найденные Джихуном, были привлекательными, это без сомнений, однако в них всегда было нечто такое, что отталкивало его. — Отлично, потому что в последний раз, когда ты пытался свести меня с кем-то, у этого человека был странный фетиш на мои руки. — Вону вздохнул. — Я понимаю, ты стараешься помочь, но как я мог понравиться Джонхану, если мы даже и трёх минут не проболтали? — Но ты заинтересован? — Джонхан довольно горяч, но— — Прекрасно! Просто сходи с ним на свидание, попробуй! У него вряд ли будет такой же странный фетиш как у того паренька. — Джихун. — Вону, пожалуйста. — Джихун прижал ладони одну ко второй и взмолился — буквально взмолился, — чтобы он обдумал его идею. — Это тебе же на благо. Вону уставился на Джихуна и не отвёл взора, даже когда Джонхан вернулся со стаканом воды. Вслед за тем, как Джонхан поплёлся обслуживать остальных посетителей, Вону сказал Джихуну, — Только я решаю, что мне на благо, а что нет. ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ ••୨୧┈┈┈୨୧•• ·̇·̣̇̇·̣̣̇·̣̇̇·̇ Боулинг кончился в десять часов, когда Сунён слишком захмелел, чтобы держать шар, не роняя его себе на ногу. Джису ушёл со своей девушкой; друзья Сунёна по танцам задержались чуть подольше; Джихун и Сунён же напросились в пикап Вону. У Вону болела голова; не от дурацких пьяных попыток Сунёна подпевать Мэрайе Кэри, а от нехватки сна. Он жутко устал, и ему просто хотелось прилечь и отдохнуть. Незадолго до того, как они подъехали к дому Сунёна, Джихун поинтересовался у Вону, в порядке ли он. Джихун заметил изнемождение в глазах друга, омрачившуюся ауру, окружившую его, и не смог это проигнорировать; но Джихун всё замечал, так что это не было удивительно. Он был из тех, кто смотрел на людей и делал выводы и чаще всего оказывался прав. Именно это он проделал с Вону, когда они впервые встретились, назвав его загадочным интровертом, выглядящим слишком привлекательно, чтобы быть настоящим. Так как Джихун тоже был пьян — не так пьян как Сунён, но всё же пьян, — Вону пришлось самому тащить Сунёна в его жилище. Он нёс какой-то невнятный бред, пока они плелись к лифту, а затем уснул, прислонившись к плечу Вону. Благодаря своей неожиданной силе Вону дотопал с Сунёном до его квартиры — ноги его друга обнимали его за талию, и он перекинул руки через его плечи, прижавшись к его груди собственной, — в то время как Джихун схватился за футболку Вону сзади и следовал за ними. — Где твои ключи, Сунён? — пропыхтел Вону, с трудом удерживая на себе друга. Сунён промямлил что-то неразличимое, указав на свой задний карман. Вону попросил Джихуна взять их для него и открыть дверь, и как только они забрались внутрь квартиры, Вону направился прямиком в комнату Сунёна. Там было, мягко говоря, грязно, однако недостаточно грязно, чтобы спотыкаться о вещи, раскиданные вокруг. Он переступил через пару футболок, после чего аккуратно уложил Сунёна на кровать, накрыв его светло-голубым пуховым одеялом. Утомившись, Вону присел на край, нижней частью спины касаясь коленей Сунёна. В такие моменты ему хотелось всё-таки пить, чтобы он мог отключаться, как обычно делали его друзья. Но он никогда не был на «ты» с алкоголем. Его мутило и от него, и даже от простой мысли о нём. Судя по всему, он догадывался, дело было в том, что это напоминало ему о Мингю, о том, как он пил в их последнюю совместную ночь. Что-то в этом тревожило его. Вону обернулся, услышав бормотание Сунёна, — Спасибо, Вону. Ты хороший друг. Стиснув губы в тугой улыбке, Вону похлопал Сунёна по плечу. — Всегда к твоим услугам. — Ага. — И тишина — по большей части потому, что Сунён задремал на несколько мгновений, прежде чем снова раскрыл рот. И когда он наконец заговорил, его слова заставили Вону почувствовать себя прекрасно, точно стресс и бессонница, причинившие ему немало страданий, стоили того, если в конце пути его встречали люди, которых он любил. Он подумал об этом, потому что Сунён сказал, — Ты заслуживаешь счастья, Вону. — Спасибо, Сунён. — Вону поднялся и покинул комнату, выключив свет и прикрыв дверь. Когда он вошёл в гостиную, Джихун спал на диване Сунёна, и его розовые волосы рассеялись по коричневому материалу диванной подушки. Вздохнув, Вону опустился рядом с головой соседа, играясь с мягкими волосами последнего. — Похоже, мне придётся подождать, пока ты не проснёшься, — прошептал он. Вону уставился на собственное отражение в экране телевизора. У него не было ни единой мысли о своём внешнем виде; он просто уставился с пустым сознанием и наполовину полным сердцем. Ты заслуживаешь счастья. Он надеялся, что это была правда. Его телефон затрезвонил за двадцать минут до того, как часы пробили бы одиннадцать. Он вытащил аппарат из кармана и прочитал имя звонившего, захлопав ресницами от осознания того, что это был Мингю, набравший его в FaceTime. Он принял вызов, и его тут же окатило волнами тревоги и трепета. — Вону! Он лениво улыбнулся в камеру, когда в его экране показалось лицо Мингю. — Привет. — Ты выглядишь уставшим, — отметил Мингю, надув губы. — Длинный день? — Вообще-то длинная неделя. — Ты выглядишь так, словно в любую секунду свалишься в обморок. Наверное, тебе следует отдохнуть… Я могу сбросить, если ты хо— — Нет, — перебил его Вону — слабо, но настойчиво, — я хочу пообщаться с тобой. Такое чувство, будто мы уже давно этого не делали. Мингю улыбнулся, смотря вниз. — Да, мы как будто и правда давно не общались, а? — Его улыбка испарилась, вместе с тем как тишина позволила ему задуматься, и Вону обратил на это внимание. — Я жутко скучаю по тебе. Вону закрыл глаза. Он тоже соскучился по Мингю — очень, очень сильно. Ему не хватало его тёплых объятий, ощущения того, как мингюевы мозолистые пальцы ведут его к их домику на дереве, запахов мяты и шоколада, окутывавших его всякий раз, как они были вместе, и смеха Мингю, засевшего в его сердце. Он слишком много по чему соскучился, однако расстояние и время потихоньку облегчали его ношу. — Я тоже скучаю по тебе, Гю, — прошептал Вону. Ему хотелось разрыдаться. Он чувствовал, будто ему нужно просто поплакать и покричать, чтобы выпустить все накопленные негативные эмоции от пребывания далеко от дома, от беспричинной потери стольких часов сна и энергии. Вону просто хотелось кинуться в объятия Мингю и ощутить себя в безопасности, как всегда. Он хотел поддержки и тепла, которые предоставлял ему лучший друг, потому что этого всегда было достаточно, чтобы он расслабился. Он хотел снова почувствовать любовь Мингю — на своих губах и прикосновениями кожи к коже. — Я провел у папы последние пару недель, — признался Мингю. — Это странно, но мы, кажется, ладим. Он живёт около этого гольф-клуба в горах. — Это замечательно. Я рад, что вы нашли общий язык. — Вону зевнул. — Тебе же уютно там, да? Мингю пожал плечами, осмотрев комнату, которую он занимал. Вону открывался вид на люстру позади него. — Не особо. Я не привык к тому, какие тут все чопорные. Но здесь есть один славный парень, и, думаю, благодаря его компании местные заморочки немного более терпимые. — Кто это? — поинтересовался Вону. — Гм, — Мингю приподнял уголки губ, — его зовут Донхён. Из динамика донёсся скрип, и Вону увидел, как Мингю заулыбался, обнажив дёсны и сощурившись. — О, там с тобой кто-то есть? — Д-да, — Мингю поднялся и встал рядом с кем-то, кого Вону не узнавал, — это Донхён, о котором я говорил. Он и его кузен учат детишек гольфу в клубе. Донхён осклабился, помахав. У Вону не было сил повторить его действие, поэтому он попросту улыбнулся. — Привет, Донхён. — Привет, Вон… у… — Донхён поднял на Мингю взгляд, словно проверяя, правильно ли он назвал имя Вону, и его удовлетворил кивок Мингю. — Мне нравятся твои очки. Он не впервые получил комплимент по поводу своих новых очков. Целая куча людей сказала ему, что армированная оправа красиво подчёркивает форму его лица и его глаза. Однако слышать это от незнакомца было как-то по-особенному. — Спасибо, — ответил Вону. — Мне нравятся твои волосы. — Спасибо. — Донхён повернулся к Мингю и что-то ему прошептал. Как только он завершил, у Мингю дрогнула улыбка, а Донхён покинул комнату. Забеспокоившись, Вону спросил Мингю, — Всё в порядке? — В полном, — Мингю вздохнул, — но мне придётся присоединиться к ночному марафону кино с папой и Сынчолем. Мне жаль, что мы так мало поболтали. Прости меня, пожалуйста. Я позвоню тебе завтра, и может, угощу тебя корейским барбекю, когда ты вернёшься домой. Как мило. — Нет, я понимаю. Я не хочу вставать между тобой и твоим папой, так что мне нормально. Расскажешь мне потом, как всё прошло? — Расскажу. — Выражение лица Мингю смягчилось, но он по-прежнему улыбался. — Я скучаю по тебе. — Я тоже скучаю по тебе. Мингю бросил трубку, и Вону вновь почувствовал себя опустошённым. Его ранило осознание того, что его лучший друг жил припеваючи, пока он страдал; приводил свою жизнь в порядок, пока вонуева потихоньку разрушалась. Ностальгия разъедала конечности Вону и дёргала его за волоски на задней части шеи, и он мечтал найти способ прекратить эти постоянные насмешки. И насмешки прекратились, когда он ощутил, как Джихун сжал его руку и посоветовал ему лечь спать, потому что сон заставил бы Вону забыть обо всём до завтрашнего дня. На этот раз Вону не выказал протеста.