Дочь Повелителя Огня

Повелитель Огня проснулся среди ночи от детского плача. Сегодня Опачо ночевала в его комнате, потому что Блокина пришлось отправить на задание, где его способности были бы крайне полезны. Пожалуй, впервые в жизни Хао давал кому-то поручение с такой неохотой. Величайший просто не нашел другого выхода, как взять Опачо к себе, надеясь, что она проспит тихонько до утра. Но… Малышка ворочалась с боку набок, ударяясь о края корзины, от чего начинала плакать только громче. Хао поднялся с кровати, быстрыми шагами подошел к корзине и взял Опачо на руки. Он вспоминал, как женщины обычно качают детей, как их успокаивают, но почему-то у Асакуры ни черта не получалось это повторить. Были такие моменты, когда Опачо затихала на несколько секунд, а затем вопли возобновлялись с новой силой. - Да чего ты хочешь?! – закричал Хао, чувствуя, что вот-вот сорвется. Он грубо бросил девочку на кровать и быстро выскочил из комнаты. Он почти бежал по коридору, направляясь в комнату, где жила команда Ханагами. Девушки уже давно спали, но звук хлопнувшей двери, заставил всех троих подскочить в своих постелях, и удивленно посмотреть на своего господина. Еще не отойдя от сна, они пытались понять, что происходит и, что Хао забыл здесь так поздно. - Канна! – тоном, как, обычно, отдавал приказы, закричал Хао. Только голос был не спокойный, в нем слышались нотки ярости, сдерживаемого гнева и раздражения. - Немедленно иди и успокой Опачо! Канна что-то сонно пробубнила в духе: "конечно, сейчас иду", но одеваться не торопилась. Заметив это, Хао ударил кулаком по столику, стоящему у стены, да с такой силой, что тот разлетелся в щепки. - Я сказал: сейчас же! С этими словами Величайший исчез в языках пламени, даже не заботясь, какую реакцию своим поступком и страх мог вызвать у девушек. Хао не имел ни малейшего понятия, сколько уже вот так сидит. Он сидел на краю обрыва, привалившись спиной к дереву, росшему у самого края и склоняясь своими ветвями в "черную пропасть". Голова шамана была низко опущена, что вообще было ему несвойственно. Гнев и раздражение уже давно прошли, а на их место пришли усталость и какая-то внутренняя пустота. В его планах на ближайшие десять лет не было ни семьи, ни, уж тем более, детей, а потому он совершенно не представлял, что ему делать с маленьким ребенком. Сколько еще он будет "спихивать" Опачо на других? Сможет ли он взять на себя ответственность? Нет, вряд ли… Он все думал, почему девочку отправили к нему? Наверное, побоялись, что если убьют ребенка демона, то на деревню обрушатся еще больше несчастий. Конечно, это было единственным объяснением, почему Опачо не убили сразу же после рождения. Но ему-то что теперь с ней делать? Да, у него были в прошлых жизнях дети, но он понятия не имел, как их воспитывать, ведь все его общение с младенцами сводилось к тому, что пару раз в день он держал их на руках… Но тем ни менее, сейчас в нем боролись два чувства: с одной стороны – шаман, жаждущий власти; с другой – человек, отец, желающий помочь и защитить своего ребенка. Асакура поднял голову, устремив взгляд на светлеющий горизонт. Прошла целая ночь, а он так и не принял никакого решения. Ему нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Но с кем? Кто будет его слушать? Кому он мог бы довериться? В жизни Хао был один такой человек, слепая старуха, с которой он познакомился случайно рано утром в городском парке. Она, так же, как и Величайший, не любила людей и не верила им. Так же ценила природу и жила в гармонии с ней. Но последний раз он видел ее лет пять назад, не меньше, наверное, она уже умерла… Языки пламени окутали шамана, и через несколько секунд он уже был в городском парке, идя по широкой тропинке. Утренний туман окутал парк, словно пытался спрятать его от посторонних глаз. Вокруг не было ни души, лишь изредка в листве играл прохладный ветерок. На одной из лавок, в самой глубине парка, Хао увидел ее. Она сидела, опираясь на деревянную трость и, кажется, дремала. На лице ее было множество глубоких морщин, поэтому трудно было сказать, была ли она раньше красивой или наоборот. Пожалуй, из всех людей, ей единственной Хао позволил бы жить в своем новом мире. Но то, что она до сих пор жива настоящее чудо, и хотя бы до Турнира она уже вряд ли доживет… Асакура бесшумно подошел к ней и опустился рядом на лавку. Но как бы шаман не старался идти тихо, старуха его услышала и чуть повернула голову. - Хао, это ты? – спросила она. - Да, мадам. Это я, - тихо, дабы не разрушать утреннюю тишину, ответил шаман. Оба замолчали. Хао не знал, с чего бы начать разговор, а старушка просто не торопила своего единственного собеседника за долгое время, давая ему возможность собраться с мыслями. Но туман редел, и на горизонте показались первые лучи солнца, а это значило, что старушка скоро уйдет… - В моей жизни произошло одно событие, - начал Хао, подбирая каждое слово, - на моем пороге был оставлен ребенок. И, что теперь с ним делать я не знаю. - Это твой ребенок? – спросила старуха, смотря своими незрячими глазами куда-то вдаль. Хао не ответил. Он даже себе не хотел признаваться в том, что Опачо действительно его дочь, а чтобы сказать это кому-то другому и речи не было. Но тогда разговор бессмыслен, если он не ответит на вопрос… Старуха вздохнула. Казалось, она все прекрасно понимала, а потому и не требовала ответа. Иногда Хао казалось, что эта женщина шаман, причем его уровня. Она всегда знала то, о чем недоговаривали, понимала, умела слушать и никогда не задавала лишних вопросов. - Для начала, позаботься о том, чтобы у него всегда была твоя поддержка. Купи ему вещи, игрушки… окружи ребенка заботой и любовью. Будь терпелив и в меру строг. Прощай за все шалости и за все обиды. Он – твое бессмертие. Позаботься о нем. С этими словами старушка поднялась, опираясь на деревянную трость, и медленно зашагала прочь. А Хао еще долго сидел, в мыслях прокручивая разговор. Слова эхом отдавались в голове: "Он – твое бессмертие. Позаботься о нем…"