Дочь Повелителя Огня

Племя Опачей встретило Хао с нескрываемой неприязнью, но никто не посмел прогнать его или же напасть. Люди отскакивали от него, словно от прокаженного, уступая дорогу. Шаман слышал, как шептались у него за спиной, а в мыслях осыпали проклятиями, но Асакуре было на этого глубоко наплевать. Он пришел сюда с одной единственной целью. Вопрос Опачо все еще эхом раздавался где-то в голове, мешая сосредоточиться и обо всем, как следует, подумать. А подумать было о чем! Хао не представлял, как теперь общаться с девочкой, о чем с ней говорить, а, главное, как смотреть в глаза, после всей той лжи, что он ей наговорил. А ведь она поверила! Поверила, не задав ни единого лишнего вопроса, а в глазах была благодарность за «спасение». И откуда же ей было знать, что ее «спаситель» при первой их встрече едва сдерживал себя от убийства младенца. Навстречу Величайшему вышло трое пожилых мужчин. На голове их были «короны» украшенные перьями, ветвями и бог знает, чем еще. Племя расступилось перед ними, образовывая некий живой коридор, между Асакурой и старейшинами племени. - Чего ты хочешь, демон? – заговорил самый старший из вождей. Хао понял это потому как этот человек стоял в центре и на шаг впереди остальных двух, а руках он держал длинный посох. - Уходи, здесь тебе не рады. - Я ищу женщину, которая родила после моего ухода. – Хао намеренно сказал это громко и отчетливо. Как он и предполагал одна из девушек заметно напряглась. - Мейма! – позвал один из вождей, и девушке не оставалось ничего другого, как выйти вперед. Это была худенькая девчушка с невообразимой афро прической, закрепленная желтовато - оранжевым обручем с простеньким узором на нем. Она поклонилась вождям. Те, что-то сказали ей, после чего Мейма распрямилась и медленно подошла к Хао. В глазах читался настоящий ужас перед шаманом, а в мыслях Хао увидел настоящий хаос, граничащий с паникой. «Бежать, бежать, спрятаться…» Хао понял, что вожди приказали ей уйти вместе с ним, а потому Асакура развернулся и быстрым уверенным шагом направился прочь из деревни. Мейма последовала за ним, едва переставляя ноги от страха. Она могла только гадать, зачем понадобилась этому демону и что он с ней сделает. Отойдя на приличное расстояние от селения, Хао сел на землю, а рядом с ним вспыхнуло пламя. Огонь не касался земли, паря в нескольких сантиметрах от нее. И это окончательно убедило африканку в том, что человек перед ней действительно является демоном. - Садись, - сказал Хао своей спутнице, - разговор будет долгим. Мейма послушно села поодаль, поджав под себя колени. Повелитель Огня не смотрел на африканку. По сути, ему было совершенно все равно кто она и что из себя представляет. Но ему нужно было с ней поговорить, а потому он ждал пока девочка успокоиться и сможет адекватно воспринимать его слова. Он смотрел на языки пламени и дым, уходящий куда-то вверх в ночное небо, находя в этом успокоение. Ведь ему самому нужно успокоиться и решить с чего же начать разговор. - Это было твое решение, прислать Опачо ко мне? Вопрос получился глупым, действительно глупым, ведь в этом племени женщины ничего не решали. Просто нужно было начать с чего-то разговор. - Так решили вожди, - после короткого молчания ответила Мейма. Голос у нее чуть заметно дрожал, - было видно, как она боялась шамана, но за этим страхом было что-то еще, что-то неуловимое, никак не относящиеся к Хао. Но Асакуре было все равно. Сейчас он искал в воспоминаниях этой девочки воспоминания, связанные с Опачо. Он хотел увидеть, что же произошло тогда, после его ухода… В маленькой палатке сидело несколько женщин. Одна из них пела какую-то молитву и стучала в бубен. Две другие суетились вокруг роженицы. Мейма кричала от страшной боли и металась по палатке. Иногда, съежившись, она затихала и на несколько минут засыпала, после чего вновь вскакивала и ходила из угла в угол - Сядь и успокойся, - строго сказала одна из женщин, - ты должна благополучно разрешиться. - Они его отдадут. Я не хочу этого! Нет! – то шептала, то кричала Мейма. Несколько часов назад, совет старейшин решил, что через две луны ребенок отправиться к его отцу-демону. Этого хотели все, кроме Меймы, полюбившая этого не рожденного ребенка. Она пыталась не думать, кем является его отец, да и важно ли это? Ведь это ее ребенок, которого она носила под сердцем и которого просто не могла не любить. - Какая разница чего ты хочешь? Мы здесь ничего не решаем, - укладывая Мейму обратно, сказала вторая женщина. Они все понимали боль этой девочки, которой не повезло быть подаренной Хао. Но тогда, как и сейчас, никто не спрашивал ее мнения, а ей оставалось только подчиниться… - Я буду предельно откровенным с тобой, Мейма, - не отрывая взгляда от костра, произнес Асакура, - я – самый могущественный шаман из всех. Моя цель – уничтожить человечество. Хао сделал паузу, давая Мейме время «переварить» полученную информацию и отойти от новой волны ужаса и страха. А затем он продолжил: - Когда я пришел в твою деревню я искал сильных союзников, которые могли бы оказаться мне полезны… Я не нашел таковых. Когда в моей жизни появилась Опачо, признаюсь, я хотел убить ее, но в ней была слишком большая и редкая сила, чтобы просто так… - Опачо… - едва слышно прошептала имя дочери Мейма, - значит, так вы ее назвали? Хао все-таки посмотрел на девушку. По щекам африканки бежали тонкие дорожки слез. Она смотрела в землю, сжимая руками края своей не слишком длинной юбки. Асакуре все же удалось разглядеть, что же пряталось за страхом: боль, одиночество и невыносимая тоска. Но как умело она это скрывала! Не будь он шаманом, ни за что не разглядел бы в ней этих чувств. Сейчас он вспоминал, как увидел ее впервые. Придя к нему в палатку, она вежливо поклонилась. Она была младше него, не обладала выдающимися внешними данными, да в ней вообще не было ничего примечательного. Но Хао было, в принципе, все равно. Это был его последний день в этом племени и какая разница, кого ему пришлют сегодня. Он не спрашивал у нее ни имени, не говорил с ней за жизнь, просто жестом указал ей на место рядом, предлагая присесть. Той ночью они ни о чем не говорили, а когда все закончилось, он просто ушел, не удостоив девушку ни одним лишним касанием и взглядом. Она ведь человек, вещь, зачем с ней церемониться? - Зачем вы пришли? – тихо спросила Мейма, так и не решившись взглянуть на человека, который принес ей столько боли. Хао устало вздохнул, внутренне усмехнувшись. Действительно, зачем он пришел? Это было совершенно спонтанное решение, необдуманное и незапланированное. Просто он пришел сюда… - Потому что ты нужна ей, Мейма. И, даже, несмотря на то, что ты человек, я готов подарить тебе жизнь, чтобы ты растила Опачо. Мейма молчала. Хао чувствовал, как одна часть девочки рвется принять предложение шамана, чтобы только быть вместе с дочерью, еще раз увидеть ее.… Но другая часть была верна племени, в котором родилась, и если племени суждено было погибнуть, Мейма была готова погибнуть вместе со своими братьями и сестрами. Но время шло, а шаману нужно было решать дела и поважнее, чем возиться с каким-то человеком, пусть даже матерью Опачо. Хао поднялся с земли, от чего костер тут же потух, растворяясь в воздухе сизым дымом. Он медленно подошел к девушке и протянул ей руку. - Идем, я покажу тебе ее. Но Мейма не торопилась принять руку шамана. Она с опаской смотрела на него, и, казалось, страх заковал ее в стальные цепи, ведь ей хотелось отшатнуться от него, но почему-то сидела на месте и едва дышала. Хао видел, что она боится обмана, боится неизвестности, которую он ей сейчас предложил. Ну почему с людьми нужно столько возиться? - Не волнуйся, как только захочешь - я верну тебя обратно в деревню. Обещаю…