Ашикаби но Шиноби

      Мусуби улыбнулась, мурлыкая под нос весёлый мотивчик и намыливая своё голое тело. Было ещё ранее утро, солнце поднялось лишь несколько часов назад, и, несмотря на то, каким беспокойным и безумным оказался вчерашний день, она не могла не быть счастливой.       Ведь теперь у неё был свой ашикаби. Наруто действительно был всем, чего только она могла пожелать от ашикаби. Мало того, что он добр, так он ещё и силён, если судить по тому, что она видела. И чувствовала. Она вспомнила, как проснулась этим утром: лёжа с блондином на своём футоне, прижавшись к его боку, а его рука при этом обвилась вокруг талии Мусуби. Она помнила, как хорошо ей было в его руках, и помнила, как ощущались его упругие мускулы, когда она крепко прижималась к нему.       Поистине не было в мире ничего лучше, чем быть рядом со своим ашикаби.       Как только Мусуби перестала намыливать своё влажное тело, она воспользовалась подвижной головкой душа, чтобы ополоснуться, и позволила каплям воды и плёнке мыла стекать по изгибам своей фигуры. Закончив с этим, она взяла для своих волос немного шампуня, хватая флакон и откручивая крышечку, после чего перевернула его вверх тормашками и сунула под него руку. Она, однако, нахмурилась, когда сжала флакон, а ни капли шампуня оттуда не вытекло. — Не может быть, чтобы он у нас закончился, я же, вроде, помню, что вчера ещё оставалось чуть-чуть. — сказала она себе. — А, ладно, просто спрошу у Наруто-сама, где взять ещё.       Выключив душ, Мусуби вышла из ванной, не беспокоясь о том, чтобы прикрыться. Наруто-сама ведь сказал, что ему нравится смотреть на неё, а это всё, что имело для Мусуби значение. Если ему приятно смотреть на неё, так она с радостью будет расхаживать голой. Наедине с ним, разумеется. — Наруто-сама, у нас больше нет шампуня. — сказала Мусуби, входя на кухню, до сих пор насквозь мокрая. Упомянутый блондин посмотрел на неё из-за плиты, где готовил завтрак из яичницы-болтуньи. Она улыбнулась, когда заметила, что он любуется её фигурой; по непонятной причине от вида его, смотрящего на её такими вот немного затуманенными глазами, по телу Мусуби разливались приятные ощущения, а между ног разгорался жар. Надо, наверное, будет потом спросить у него, не знает ли он, почему она так себя чувствует.       Наруто мигнул, глядя, как его секирей, вымокшая насквозь и полностью голая, входит в комнату. Глаза его заметили мелкую капельку воды на её обнажённой коже и внимательно следили, как та стекает по левой стороне её лица, достигнув подбородка, прежде чем сорваться. Из-за того, что бюст Мусуби был просто огромным, вода капнула не на пол, а на её левую грудь, откуда продолжила стлаться вниз и в сторону — к ложбинке между холмиками грудей. Он потерял её из виду на секунду, а затем капелька выскользнула из-под груди и проворно продолжила свой путь, пересекая плоский животик, прежде чем достичь края промежности. Мусуби была там гладко выбрита, что немного удивило Наруто, уверенного, что девушка даже не знает, как пользоваться бритвой. Маленькая капелька животворной влаги завершила свой путь вниз, пробежав по внутренней стороне бедра Мусуби, сползая вниз и стелясь по её гладким длинным ногам, и остановилась, скатившись с её маленькой изящной ножки на пол.       Если бы он ещё не знал, насколько она простодушна в отношении плотских утех, то мог бы поклясться, что Мусуби изо всех сил старается сразить его наповал.       Тут её слова достигли, наконец, его ушей, и только он собрался сообщить ей, что шампунь ещё есть в шкафчике в ванной, как на плитку опустилась левая ножка девушки, и та поскользнулась из-за того, что успела обильно намочить пол. — Ой-ой-ой! Ай! — взвизгнула Мусуби, теряя равновесие и начиная заваливаться. Наруто бросился к ней, пытаясь поймать её, только вот он забыл принять в расчёт воду, разлитую Мусуби на полу, когда та стала размахивать руками, и, в итоге, сам потерял опору. Оба они повалились на пол, образовав небольшую кучку: Наруто — упав на спину, а Мусуби — упав на него. Движимые естественной реакцией, руки блондина обвились вокруг его секирей, так чтобы та, падая, не стукнулась и не ушиблась. — Ты как, Мусуби, цела? — спросил Наруто, как только справился с внезапным же удивлением внезапности происшествия. Редко случалось ему всерьёз забыть принять что-то в расчёт, но, надо признать, уже прошло так много времени с тех пор, как он был в ситуации хотя бы отдалённо похожей на эту, что и винить его в этом было нельзя. — Да... вроде бы, — ответила Мусуби. Она чуть подняла глаза и увидела, как Наруто вновь смотрит на неё своим встревоженным взглядом. То, как он вот так вот смотрит на неё, согрело ей сердце. Она улыбнулась Наруто улыбкой настолько яркой, что та могла бы питать электросети Синто Тэйто целый день. — Спасибо, что смягчили моё падение. — Да об этом ты не волнуйся! — негромко начал Наруто, соскальзывая взглядом с пары её глаз — карих, наполненных теплом и невинностью — к губам. Светло-розовые, с глянцевитым блеском — они выглядели словно предназначенными для поцелуев. Наруто не считал, что Мусуби использует блеск для губ, у неё и другой-то косметики не было, так что причин полагать, будто она станет носить какой-нибудь блеск для губ, не было тоже. Может, это они так естественно отливают на свету?       Даже не осознавая этого, Наруто стал клониться вперёд. — Вы в порядке, Наруто-сама? У вас всё лицо красное.       И тут, будто сверху в него швырнули таз полный льда, слова Мусуби остановили его — как обухом по темени. Качая головой, блондин попытался встать — невозможная задача, с учётом того, что Мусуби всё ещё лежала на нём. Вместо этого он стукнулся лбом о её собственный, извлёкши короткое "ой!" из темноволосой секирей, что сидела сверху. Голова Наруто, неожиданно для него, стукнулась о пол, отчего в глазах заплясали звёздочки. Там он и лежал — охая, как ему представлялось, целую вечность; но, по правде говоря, прошло меньше секунды, а потом его разум перезагрузился, и Наруто понял, что же едва не натворил. — Прости меня, Мусуби, — извинился он перед девушкой, потиравшей голову. Мусуби прервалась и с любопытством посмотрела на него. Она склонила голову к плечу, как будто это позволило бы ей внимательнее изучить Наруто. Выглядело это почти так, словно она пыталась собрать картинку, а он был пазлом. — Простить за что? — наконец, спросила она, затем глаза её разгорелись, когда она вроде бы сообразила, о чём он говорит. Ну или о чём, как она думала, он говорит. — Ой, не переживайте, что ударили меня головой. У меня и самой очень прочная голова! — Мусуби постучала костяшками пальцев левой руки себе по голове и высунула между губами кончик языка. Наруто улыбнулся на секунду, но потом качнул головой. — Нет, я совсем не об этом говорил, — ответил Наруто, качнув головой. Мусуби замерла, больше ничего не делая, и посмотрела на него, а Наруто, словно забыв о девушке, сидящей на нём, продолжил свою речь. — Я... Я почти поцеловал тебя. Нет, я в курсе, что мы так уже делали для того, чтобы я стал твоим ашикаби, но... — он вздохнул. — Но я не должен был так поступать. — А? — взгляд Мусуби снова стал озадаченным. — А почему нет? — Почему нет? — мигнул Наруто. Эта девчонка что — правда у него такое спрашивает? — Ну, потому что... ну, как бы, мы только что встретили друг друга, так что мне целоваться с тобой было бы не совсем правильно, так? — Ясное дело, он целовался с женщинами, с которыми познакомился всего за несколько часов до того, но все они без исключения были девушками на одну ночь, женщинами, которых он соблазнял единственно ради того, чтобы переспать с ними. Он не хотел поступать так с Мусуби, даже если она и была самой привлекательной из всех, кто попадался ему в ближайшие годы, это просто не казалось правильным.       Чёрт возьми, — выругался Наруто про себя. — Как, сука, так получилось, что я перешёл от попыток соблазнить женщину к мысли о том, что сам процесс соблазнения этой же женщины — нечто, абсолютно неприемлемое с точки зрения морали и этики из всего того, что я когда-либо задумывал? Нет, правда, какие же у него в голове тараканы, раз образ его мышления смог необратимо измениться всего за одну встречу?       По-видимому, охренеть какие откормленные. — А какая разница? — и снова голос Мусуби звучал озадаченно. Она посмотрела на Наруто недоумёнными глазами, взглядом, блуждающим по его лицу, как будто в поисках ответа на заданный вопрос на лбу парня. Взгляд её вернулся к его глазам секунду спустя. — Может, мы и не в бою, где мне понадобилось бы использовать норито, но я не пойму, какая тут связь с тем, что вы почти поцеловали меня?       Наруто открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же нахмурился, когда одно из произнесённых Мусуби слов заставило его задуматься. — Норито? — он покатал слово на языке, а когда понял, что не представляет его значения, снова посмотрел на Мусуби. — Это что? — Это особая способность, которая есть у нас, секирей! — сказала девушка с полной энтузиазма улыбкой. — Первым делом ашикаби должен поцеловать свою секирей. Затем секирей читает своё норито. А потом можно использовать свою сильнейшую атаку! — Она завершила свой импровизированный урок о способностях секирей кивком головы. Наруто нахмурился. — Так это... это что-то типа разгона способностей? — произнёс он таким тоном, как будто задавал вопрос. — И поцелуй — наверное, это как тогда, когда ты стала моей... секирей, — господи, как странно было говорить такое вслух. Почему это Мусуби и таких, как она, назвали в честь птички? Не могли, что ли, назвать их в честь чего-то покруче, ну там оранжевого велоцираптора хотя бы? — И поцелуй даёт тебе прирост мощи, затем ты можешь использовать свою сильнейшую атаку, после того, как прочитаешь своё... норито? Это такое песнопение, что ли? — Да! — голова Мусуби уверенно качнулась вверх-вниз. Девушка выглядела почти как те китайские болванчики, которых Наруто видел на приборных панелях автомобилей. — Когда бы мы ни поцеловались, это позволит мне воспользоваться своим норито. — Ясно, — нахмурился Наруто, затем покачал головой. — Пожалуй, я понимаю, почему ты не очень задумываешься о поцелуях, притом, что ты только что мне сказала-то. Однако поцелуи используются для куда большего, чем просто наделения кого-нибудь дополнительной мощью. Когда поцелуй делят два человека, его рассматривают ещё и как признак чувств. — Признак чувств? — повторила Мусуби, уставившись широко раскрытыми глазами в его собственные. — Да, когда два человека любят друг друга, они часто делят поцелуи, чтобы убедить друг друга, как сильно они любят друг друга, — сказал Наруто.       Все эти новые впечатления становились для белокурого шиноби чрезвычайно сюрреалистичными. Сколькие могли бы утверждать, что хоть раз в жизни поучали уже, по сути, взрослую девушку о поцелуях? Он не мог говорить с уверенностью, но блондин был практически убеждён, что никому ещё не приходилось заниматься тем же, что и он. — А, теперь ясно! — улыбнулась Мусуби, а глаза её загорелись, когда она, наконец, вроде бы поняла значение слов Наруто. — Если об этом вы волнуетесь, так вам совсем не нужно волноваться! — со страстью сказала она. — Наруто-сама — мой ашикаби, я бы не выбрала вас, если бы не любила, глупенький.       В ответ на последние несколько слов Мусуби Наруто поднял бровь. Ему казалось странным слушать, как он говорит такое после того, как они встретились едва ли два дня назад. Он хотел ответить ей, что любить его она не может, что проходит куда больше времени, чем пара дней или даже пара месяцев, прежде чем кто-то может сказать, что кого-нибудь любит.       По какой-то причине, у него язык не повернулся сказать такую жестокость. Всё, что он смог выдавить взамен, прежде чем замолчал, — невнятное "а-а".       Если бы Наруто был честен с самим собой, он бы признал, что чувствует себя довольно-таки неловко из-за всего этого, особенно когда Мусуби провозгласила свою любовь к нему — притом, что знали они друг друга всего лишь день. Он-то изначально собирался лишь помочь девушке найти её ашикаби, а уж потом оставить её на этого человека. Теперь же её ашикаби стал он, а это означало, что отныне от неё никуда не деться. И пусть не была ему неприятна мысль о том, что от красавицы вроде Мусуби он никуда не денется, он всё ещё сомневался, что хочет такого.       В конце концов, спустя сотню лет Мусуби, скорее всего, уже не будет, и тогда снова он останется один. Вопреки ужасной и пораженческой мысли, Наруто оказался неспособен отказать девушке. По какой-то причине, как бы ни хотел блондин сказать ей "нет", сказать, что не может у них быть никаких отношений, оказалось, что он хочет быть с ней ничуть не меньше, чем она, очевидно, хочет быть с ним.       Он решил списать это на чрезвычайное своё одиночество, а не на то, что он действительно мог что-то почувствовать к этой девушке. Его потом только ранит, если он позволит себе к ней привязаться сейчас. — Наруто-сама?       Слыша, что Мусуби позвала его по имени, блондин поднял взгляд и увидел, как она пристально на него смотрит. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако его секирей быстро это пресекла, легко чмокнув в губы, — недостаточно для того, чтобы он ощутил нечто большее, чем то, как его чакру слегка потянуло, но достаточно, чтобы крылья девушки на миг вспыхнули, осветив комнату и вновь растворившись. — Да, Мусуби? — почти рефлекторно ответил Наруто. Странно, что он до сих пор мог отзываться на такие рефлексы. Общаясь с людьми настолько редко, он было думал, что подобным его рефлекторным ответам положен конец. — Я люблю вас, — сказала она, и такое убеждение было в её голосе, что любой протест Наруто, который готов был проявиться, готов был возникнуть, принял смерть страшную, лютую прежде, чем даже оформился. — Я люблю вас, а значит, не стоит волноваться о том, что мы только встретились или о прочих подобных вещах. Если Наруто-сама желает поцелуев, всё, что он должен сделать — поцеловать Мусуби.       Явно закончив свою речь, Мусуби мягко прижала ладони к щекам Наруто и потянула его к своим губам. Поцелуй начался достаточно просто, и темноволосая секирей не могла не наслаждаться ощущением прикосновения губ её ашикаби к своим собственным. Они были такими мягкими, такими тёплыми, и, как и его глаза, казалось, объединяли её с Наруто так, как она и не представляла, что это возможно. Однако пока их губы всё ещё были сомкнуты, Мусуби ощутила желание большего, только не была уверена, что именно ей делать.       К счастью для неё, Наруто был умудрён опытом и притом достаточно, чтобы перехватить инициативу, когда женщина чего-то хочет, и понять, чего же она хочет, даже тогда, когда та и сама не знает, чего.       И вновь, пока они целовались, чакра стала воплощаться в виде крыльев позади темноволосой секирей, а крылья развернулись по всей комнате. Они приспосабливались к этой самой комнате и складывались, прижимаясь к стенам и потолку. Но пара предпочла обратить внимание друг на друга. Наруто лизнул нижнюю губу Мусуби, почти заставив девушку отпрянуть в удивлении такому прикосновению. Однако блондин положил ей под голову руку, чтобы Мусуби от удивления не оторвалась от него. Он давно уже понял, что она многого не знает ни о нормальных отношениях, ни о значении физической близости, но теперь становилось ещё очевиднее, насколько же плачевны её знания в действительности.       Нежно и не торопясь, чтобы не спугнуть Мусуби, Наруто снова лизнул её нижнюю губу. Она и понятия не имела, что делать, так что блондин перешёл к решительным мерам. Он протолкнул свой язык между её губ и лизнул её зубы. Тут уж шатенка, почувствовав его язык, судорожно глотнула воздух, открывая рот и предоставляя белокурому шиноби возможность проскользнуть дальше.       Хотя она и удивилась сперва, когда Наруто стал ласкать её язык своим, то в ответ на приятные ощущения, которые последовали за этим, её горло издало стон. Теперь придаток её рта задвигался как будто сам по себе, встретившись с языком блондина, а затем они стали толкаться друг с другом. Мусуби, пока они продолжали сеанс, стала набираться уверенности. У неё совсем не было опыта, но она вполне компенсировала его отсутствие вновь найденным энтузиазмом.       Пока Наруто восторгался тем, насколько же мягкие у Мусуби губы, и насколько она сладка на вкус, часть его не могла не задуматься. Сколько же прошло времени с тех пор, как он был с женщиной последний раз? Один год? Два? Оглядываясь назад, это не такой уж долгий срок, не для кого-то вроде него. Однако, это вполне долго для того, чтобы теперь, когда с ним была вполне согласная женщина, Наруто заметил, как его разум и тело всё дальше и дальше соскальзывают к гормонам и старым привычкам.       Пока рты их были поглощены древним как мир танцем, руки Наруто плавно перешли от поглаживания туловища к её бёдрам, затем к упругой попке. Он схватил её ягодицы и стал массировать их руками человека, искушённого в искусстве секса, заставляя Мусуби простонать. — О Ками-сама, Наруто-сама, это так приятно, — ухитрилась выпалить она между поцелуями. Подобное впечатляло: хотя они уже достигли отметки в двадцать минут, никто из них в ближайшее время, похоже, не собирался останавливаться. Те же несколько раз, когда им всё же потребовался воздух, они ни разу по настоящему не разделились, взамен даря друг другу между вдохами прерывистые поцелуи, чтобы, так сказать, не остыть. — Не знаю, почему, но это очень, очень приятно.       Если в прошлый раз слова Мусуби произвели эффект наполненного льдом ведра, свалившегося на голову, то теперь Наруто почувствовал себя так, словно кто-то посреди зимы оставил его совершенно голым за северным полярным кругом. Он оторвался от её губ и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять под контроль тело. Получилось так себе, ему ещё придётся залезть в холодный душ, но хотя бы к нему вернулся разум. А с возвращением разума он ощутил новое чувство, то, с которым в настоящее время был уже тесно знаком.       Сожаление. — Наверное... Наверное, нам надо остановиться, — сказал он, проклиная себя за то, что почти потерял контроль. Он не должен быть таким, он НЕ БЫЛ таким. Если уж на то пошло, Наруто очень гордился своим самоконтролем. Он пережил все эти тысячелетия вовсе не благодаря импульсивности или тому, что думал чем-то помимо головы.       Да что же такое было в этой молодой девушке, отчего он вот так забылся? — Что? Почему? — спросила Мусуби, а её глаза расширились и увлажнились. Её слова с разбегу остановили все мысли Наруто и заставили его посмотреть на неё. Вскоре он об этом пожалел. — Разве вам не понравилось, Наруто-сама?       Глаза Наруто расширились, стоило ему увидеть щенячий взгляд, устремлённый на него. Прежде такому взгляду он никогда не мог сопротивляться, и уже чувствовал, как тот ломает всякое сопротивление, какое у него ещё оставалось. — Нет, мне понравилось, — торопливо сказал он. Снова действуя на инстинктах, вроде бы давно забытых, Наруто быстро чмокнул её в губы, подбадривая, а затем прижался к её лбу своим, чтобы обеспечить контакт кожи.       Он вгляделся в её глаза, такие широкие и невинные, но и с налётом боли. То, как сжалось его сердце, когда он увидел эту боль и понял, что виноват он, почти привело его в смятение. Он не хотел видеть такой взгляд на её лице, тот был противоестественен, как подсказывал ему разум. Мусуби должна быть всегда счастлива, всегда улыбаться и радоваться жизни. Ну не странно ли: он очень мало о ней знал, но вот каким-то образом — каким-то образом он инстинктивно догадывался, что взгляд этот противоестественен для неё. — Это никак не относится к тому, нравится мне, чем мы занимались, или нет, — попытался объяснить Наруто. Часть его отметила, что ему совсем необязательно объясняться: сколько бы ни утверждала Мусуби обратное, они недостаточно долго знакомы, что любить друг друга. Но эта часть была настолько мала, что её всё равно как не существовало. Жалкая тень, что нашёптывает в ухо не слышащего её. Куда большая его часть, часть, что возникла из ниоткуда, ощущала желание, нет — потребность — предоставить девушке, всё ещё сидевшей на нём, какое-то объяснение. — Но мне кажется, для нас пока неуместно заходить та далеко, потому что мы только встретились, а мне ещё многое о тебе неизвестно. Вдобавок, ты не знаешь, что такое секс. — Секс? — предыдущий взгляд исчез настолько быстро, что это просто поражало. Мусуби, более не производя впечатления, будто её хомячка закололи в сатанинском ритуале, выглядела любопытной. Голова её была склонена набок, губы — слегка поджаты в задумчивости, а тёплые карие глаза смотрели с неудержимым любопытством на Наруто. Такое её выражение лица разгорячило его кровь, и снова Наруто пришлось с яростным, свирепым остервенением противостоять новым своим переживаниям.       Господи боже, да делала ли она хоть что-нибудь не эротично?       Разум его, пытаясь привыкнуть к вновь пробуждённому либидо, наконец, умудрился уловить то, что сказала Мусуби.       И вот на сцене появляется ведро холодной воды. — Ты что, хочешь сказать, что никогда раньше не слышала про секс? — почти нервно спросил он. Ладно он почти потерял самоконтроль таким неприглядным образом, но почти начать что-то по природе своей близкое к полноценному половому контакту, когда девушка эта ничего о сексе-то не знала, — от этого его бросило в холодный пот. Даже если Мусуби на всё шла добровольно, это было слишком близко к изнасилованию, чтобы чувствовать себя уютно. — Конечно, я слышала про секс! — заявила Мусуби, подняв кулак на несколько дюймов над головой, чтобы придать веса словам. Потом, меньше чем через секунду, лицо её приняло сконфуженное выражение, а она снова стукнула костяшками пальцев себе по голове и высунула язык. — Я только не знаю, что такое секс.       Не лежи Наруто в тот момент на полу, он бы упал. Поскольку положение сложилось такое, что сделать этого он не мог, взамен он лишь закрыл лицо ладонью в раздражении. — Я помню, как моя настройщица об этом мне, кажется, однажды рассказывала, — Мусуби посмотрела на потолок с задумчивым выражением лица, приложив указательный палец к губам. Секунду спустя она кивнула: — Да, я точно помню, что моя настройщица пыталась рассказать мне о сексе. — Так как же тогда вышло, что ты не знаешь, что такое секс? — спросил Наруто слегка раздражённым голосом. Честное слово, в положении было всё больше нелепого, а не нереального. — Э-э, ну, — Мусуби почесала затылок, и в очередной раз лицо её приняло сконфуженное выражение. — Мусуби так переволновалась, когда узнала, что секс — это то, чем она со временем станет заниматься со своим ашикаби, что забыла слушать.       Нет слов, которые могли бы описать то, что Наруто чувствовал. Он мог бы попытаться, но всё, что получил бы при этом — головную боль. Во всей этой ситуации было нечто странно знакомое, пусть, возможно, обстоятельства изменились или даже тема, но заявление Мусуби только что напомнило ему кого-то, с кем он водил знакомство давным-давно, только он не мог вспомнить, кого именно.       В будущем, до него в итоге дошло, что к чему, и это было очень неожиданное открытие. — Да, — не успел он обдумать что-либо ещё, как перед его лицом возникла рвущаяся к знаниям Мусуби — так близко, что нос её почти касался его собственного. — Так что такое секс, Наруто-сама? — Ик!       Нет, ну правда, как на такое ответить? — Это... э-эм, просто другой способ показать чувства, — нервно попытался объяснить Наруто, при этом незаметно отстраняясь лицом как можно дальше от Мусуби. Учитывая, что он и так лежал, отстранился он, по его же мнению, совершенно не достаточно. Хуже того, стоило Наруто откинуться назад, как Мусуби склонилась вперёд. В конце концов, у Наруто не осталось, куда подвинуть голову, учитывая, что та была прижата к полу. — Я расскажу тебе после того, как мы найдём себе жильё, — вставил он, надеясь, что это заставит чересчур близко подобравшуюся девушку остановить допрос. — А сейчас у нас есть ещё дела на сегодня, и пора бы нам встречать день. — Ладно, — сказала Мусуби, её чуть-чуть расстроило, что они не могли продолжить. Ясно было, что она не совсем довольна тем, что у него не нашлось пояснений о сексе, но хотя бы она готова была отложить разговор на потом. Приходилось надеяться, что когда они найдут, где им жить, она забудет о том, что весь этот разговор вообще состоялся. — Так вот, в шкафчике под раковиной есть ещё немного шампуня, — сказал Наруто, благодарный, что больше они не вторгаются на неизведанные территории. Он мог лишь молиться, чтобы ему никогда не пришлось оказаться в настолько же неловкой ситуации. — По-моему, ты как раз его искала, пока мы не отвлеклись. — Да, точно, — встала и пошлёпала в ванную Мусуби, Наруто же встал и вернулся к плите, преисполнившись благодарности, когда увидел, что каким-то чудом еда не сгорела за те двадцать минут, что они с Мусуби зажимались. — Наруто-сама... — сказала Мусуби, привлёкши внимание блондина. Он заставил себя встретиться с ней взглядом. У него скопилось более чем достаточно "сексуальных контактов" Мусубиной степени, чтобы питать фантазии, достаточно жаркие для сочинения целого романа исключительно об этом "контакте". — Я хочу спросить на всякий случай: вам же понравилось, когда я вас поцеловала, да? Наруто улыбнулся ей, он всё ещё не был уверен насчёт, ну, в общем, самой ситуации, в которой оказался; но вот в частности его тревожили собственные отношения с Мусуби. Однако пусть и хотелось ему никуда не спешить, а то и вовсе с места не трогаться, оказалось, что ну не может он ответить никак, кроме как положительно. — Да, мне понравилось целовать тебя. — И мне можно целовать вас ещё, да?       Последовала пауза, затем Наруто вздохнул и смиренно улыбнулся: — Когда пожелаешь.       Мусуби улыбнулась ему улыбкой, которая буквально осветила комнату, и Наруто понял, что несмотря на то, что он встревожен тем, аукнется ему ещё вся эта ситуация или нет, у него духу не хватает жалеть о своём решении.

***

      Наруто не мог сдержать улыбку, когда он с Мусуби вышел из гостиницы и зашагал по одной из многих улиц, ведущих к торговому району. Его секирей оделась в свой обычный наряд, который у неё был только в одном комплекте. Именно по этой причине блондин решил отправиться с шатенкой в торговый район: хотя у него и сложилось впечатление, что Мусуби не похожа на большинство женщин и, вероятно, ей всё равно, сколько у неё одежды, он решил, что подарить ей побольше одежды не помешает. Особенно если вчерашний казус станет для неё чем-то обычным.       И потом, в отличие от большинства мужчин, которые терпеть не могли ходить по магазинам с женщинами, Наруто давно познал достоинства этого деяния благодаря Ино. И Коюки. И Тэмари. Тэн-Тэн. Анко... он содрогнулся, вспомнив тот раз, когда пошёл по магазинам с повелительницей змей. Это было одновременно и опупеть, как страшно, и настолько эротично, что и навсегда травмировало его психику, и возбудило до такой степени, что они едва не занялись сексом прямо в кабинке для переодевания.       Да всё к тому и шло, и как раз бы этим закончилось, если бы какой-то идиот не помешал им.       Он снова содрогнулся, вспоминая, как тот мужик дошёл до того, что Анко натравила на него своих змей. Беднягу отправили в госпиталь с серьёзнейшим случаем капающего конца в практике Цунадэ.       Эх, славное времечко.       Однако же, улыбался он не тому, что они пошли по магазинам за одеждой. Нет, истинной причиной была лишь заразительно улыбающаяся темноволосая секирей, которая держала его за руку, пока они шли. Он буквально чувствовал её присутствие, примешанное к его чакросистеме. Девушка испускала чистую радость, причиной которой являлось то, что она рядом с ним, — чувство, воспринятое им от неё, заключалось в том, что она счастлива просто быть в его присутствии. То есть, пока у неё был он, остальное не имело значения.       Было оно на удивление заразительным, и Наруто осознал, что он просто не может не быть счастлив в присутствии такой радости.       Пусть у него и были лишь поверхностные знания о том, кто такие секирей и ашикаби, он начинал подозревать, что между ними во время поцелуя образовались какие-то узы. То, как её чакра липла к его собственной, придавало теории правдоподобия. Ему, конечно, понадобится больше информации, прежде чем он окончательно во всём убедится, но он уже был уверен, что они создали какой-то контур обратной связи, позволявший им обмениваться потоками эмоций.       Как ещё можно объяснить его внезапный скачок эмоциональности? Или то, что он — хотя только-только встретил Мусуби — уже привязывается к ней так, как ни к кому не привязывался с начала своей жизни? В его представлении это было единственное объяснение странному явлению.        Часть его готова была признать, что это его беспокоит, и часть немаленькая. То, что может существовать нечто настолько мощное, как эти узы, то, что он может соединиться с другим человеком, и это породит фонтан чувств, которые он не переживал тысячи лет, — всё это лишало спокойствия. И, однако же, по какой-то причине, у Наруто всё ещё не хватало духа жаловаться, хоть он и был уверен, что скоро это изменится.       Он посмотрел на молодую девушку, которая снова держала его за руку, и окинул её быстрым любопытным взглядом: "Как странно. Столько лет я избегал человеческого общения настолько, насколько это возможно без того, чтобы жить в глухомани, но тут всего спустя день с этой девушкой я чувствую, словно не хочу никогда отходить от неё". Как может быть такое возможно? Было ли и это частью уз, которые они теперь делили? Вопросы эти быстро мелькали в голове у Наруто. Очень нехорошо, но у него не было ответа. Даже ещё хуже — он сомневался, что ответы для него найдутся у Мусуби.       Так что он пока просто отложил эти мысли. Сейчас они для него были бесполезны, а если бы он продолжил их обдумывать, то — Наруто был уверен — в итоге сошёл бы с ума.       Мусуби заметила на себе его взгляд, потому как обернулась посмотреть на него, а заметив и его улыбку, решила также одарить его своей: — Я так волнуюсь, что мы идём по магазинам, Наруто-сама! Я никогда раньше этого не делала. — Правда? Так ты не выбирала одежду, которую сейчас носишь? — спросил Наруто. — Да нет, её для меня профессор выбрал, — гордо ответила Мусуби. Однако тут же захлопала глазами, когда в ответ на упоминание этого человека из горла блондина раздалось рычание. Она посмотрела на Наруто, увидела слегка рассерженное выражение его лица, и озабоченно сдвинула брови. — Что с вами, Наруто-сама? Я же ничего такого не сказала, или нет? — Нет, не сказала. Извини, что напугал тебя, просто в горле вот что-то, — солгал Наруто, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он не хотел дать девушке понять, как сильно беспокоила его одна мысль об этом человеке поблизости от Мусуби. Уже после единственной встречи — и то не личной — Минака напомнил Наруто некоторых из ужаснейших тиранов, которых он встречал. Даже хуже: пусть люди вроде Мадары и были сбрендившими ублюдками, которые хотели захватить мир, у того же Мадары хотя бы были цель и причина так поступать. Хотя и дурацкая причина.       Минака же, похоже, с упоением забавлялся жизнями людей, словно это была какая-то игра. Это беспокоило Наруто сильнее, чем что-либо ещё. Он просто не мог понять, чего тот в итоге добивается. Было ли всё это для Президента МБИ какой-то разновидностью зрелища? Была ли это действительно "игра", как выразился этот человек, устроенная им для собственной забавы? Всё, что видел Наруто сейчас — действия больного на голову человека, который с упоением игрался другими людьми.       Однако Наруто не хотел, чтобы Мусуби знала о его мыслях. Она была так невинна, и он не хотел осквернять её восприятие мира и людей, в нём живущих, собственными искушёнными взглядами.       Когда Наруто достаточно успокоился, он ослепительно улыбнулся шатенке: — Пошли по магазинам. — Ладно! — весело воскликнула Мусуби. Потом мигнула: — А, я почти забыла. — Она сунула руку в свой оби, который и поддерживал её одеяния, подобные тем, что у мико, вытащила какую-то карту, и улыбнулась, передавая её Наруто. — Эту карточка прилагалась к одежде. Мы сможем пользоваться ею, когда пойдём по магазинам. — Членская карта МБИ, — сдвинув брови, прочитал Наруто. — Данная карта распознает отпечатки пальцев и выступает в качестве кредитной карты. — Достаточно высокий уровень технологий для простой кредитки. Он даже не был уверен, как это распознавание отпечатков пальцев работает. — И на ней нет лимита средств. Э-э? — Правда же здорово, Наруто-сама? — с улыбкой спросила Мусуби. — Теперь нам не надо переживать о деньгах, когда мы пойдём по магазинам. — Ну, нам в любом случае не пришлось бы переживать о деньгах. — Он был, в конце концов, богат, что ему несколько миллиардов иен? — Но то, что нам не придётся тратить в магазинах собственную наличность, это неплохо. Мы используем её для других вещей, поважнее.       Стоило Мусуби потащить Наруто за собой, как голова блондина дёрнулась вверх, поскольку он почуял поблизости взгляд, следящий за ними. Посмотрев налево, он увидел, как в них, пока они проходят мимо, вглядывается молодая женщина — очень красивая молодая женщина, — чья грудь была даже больше чем у Мусуби (что, как он прежде был уверен, невозможно), а чёрные волосы отливали густо-лиловым. Носила она очень короткое китайское платье с грубой вышивкой крестиком вдоль плеч, пятиугольным отверстием в центре, которое не скрывало ложбинку между грудями, и рукавами, разрезанными от центра до середины её бицепсов, отчего ткань распускалась за её спиной и развевалась на ветру. Наряд был довершен парой дорогих на вид солнцезащитных очков.       Женщина приспустила свои очки, позволив увидеть пару карих глаз. Когда те встретились с собственными синими глазами Наруто, блондин пару раз мигнул, а потом качнул головой. Снова глядя на женщину, ей он мягко улыбнулся и помахал свободной рукой, заставив её слегка расширить в удивлении глаза.       Наруто и Мусуби прошли мимо, и темноволосая женщина совсем сняла очки, глядя, как пара сворачивает за угол. — Эта девочка — окрылённая секирей... а мужчина этот — её ашикаби, но в чем-то он отличается от других людей, которых я встречала. — Качая головой, она вздохнула и развернулась, продолжив свой путь. — Да и неважно, План "Секирей" ко мне никакого отношения не имеет. — Наруто-сама, — сказала Мусуби, привлёкши внимание блондина. Когда он посмотрел на неё, она спросила: — А вы знаете эту женщину? — Нет, — признал Наруто, пожимая плечами. — Но она смотрела на нас, так что я подумал, что помахать ей будет вежливым поступком. Ладно, пошли уже в торговый район.

***

— А вы точно не хотите, чтобы одежду понесла я, Наруто-сама? — спросила Мусуби, глядя, как её ашикаби держит в левой руке восемь сумок накупленной ими одежды. Внешне он не ничуть напрягался, но она всё равно переживала из-за того, что он несёт всю её одежду. Она же её, в конце концов. Ему не стоило всё нести. — Я очень сильная, и легко смогу всё донести сама.       Они как раз закончили ходить по магазинам, и Наруто купил ей целый набор разнообразной одежды. Они купили: несколько пар узких шорт, которые Мусуби, вроде бы, понравились. Спортивных шорт, как опознал их Наруто. Он даже был удивлён, что такую одежду вообще продавали, учитывая, что шили её для девушек к урокам физкультуры. Мусуби они понравились потому, что позволяли свободно двигаться в бою. Вместе со спортивными шортами они купили несколько пар и других шорт — различных фасонов и длины, — пару маек — в том числе на лямках, топиков и всего прочего, что сидело в облипку, — и пару рубах с разрезами на боках — чтобы не стеснять движений. А ещё, пусть пока Мусуби этого и не знала, он купил ей в подарок пару платьев и кимоно, в которых, как он думал, она будет неплохо смотреться. — Каким бы джентльменом я был, если бы позволил даме нести её собственные покупки? — спросил Наруто, улыбнувшись ей и подмигнув. Вопрос был риторическим, и это стало очевидно, когда блондин продолжил, говоря: — А кроме того, может, это и незаметно, но я и сам очень сильный. — Му-у~, я это знаю, Наруто-сама, — сказала Мусуби, слегка надув губы. — Но мне же хочется вам помочь, это долг Мусуби как вашей секирей.       Наруто покачал головой: — Как твой ашикаби, я считаю, что это мой долг — помогать тебе, когда могу, а не наоборот. В конце-то концов, это же не меня заставляют сражаться в этой... игре, которую этот Минака навязал нам.       У него пока не сложилось мнение по поводу этого Плана "Секирей". Он практически ничего об этой "игре" ещё не знал. Понял лишь, что по описанию выходит что-то вроде компьютерной игры Мортал Комбат, в которую он как-то играл. И хотя сам блондин не был уверен насчёт собственных намерений в отношении игры, он допускал, что найдутся те, кто уверен в своих. Нельзя было предсказать, когда его и Мусуби втянут в драку, а значит, нравится ему это или нет, он такая же часть игры, что и все остальные.       Не издав ни звука, блондин потряс головой и продолжил прерванный ход размышлений: — Следовательно, это я должен тебе помогать, когда только смогу, даже в таких мелочах, как донести твои покупки.       Глаза Мусуби расширились и увлажнились, а в груди у неё защемило. — У меня и правда самый-самый лучший ашикаби. Наруто-сама, вы такой замечательный человек! Такой добрый и заботливый. Когда вы так говорите, у меня в груди аж тепло становится.       На голове Наруто выступила испарина, когда он услышал, как Мусуби восхваляет его. Он абсолютно не понимал, к чему ей так переживать из-за его слов, такие заявки он делал ещё с тех пор, как ему было двенадцать — очень, очень задолго до того, как она вообще родилась. А с другой стороны, никого в этом мире, включая её, ещё не существовало, когда ему было двенадцать, и, следовательно, неоткуда было узнать, что примерно так он вёл себя всегда.       Похоже, кое-какие его черты никогда не изменится даже со временем. — Другие экстренные новости: необычный взрывной рост растений в Ботаническом Саду в настоящее время расследуется с активным участием МБИ.       Наруто и Мусуби оба посмотрели на экран, откуда вещались новости. — Интересно, что такого случилось в саду, если все растения вдруг стали так расти? — подивился блондин, глядя на показанную на экране безумно огромную массу листвы, будто там без разбора пользовался Мокутоном сам Шодай Хокагэ. — Это может быть ещё одна секирей, — предположила Мусуби, приложив палец к губе и с любопытством глядя на экран. — Есть много секирей с особенными способностями, как те две, что с молнией. — Выходит, что, возможно, существует секирей, использующая Мокутон? — пробормотал Наруто, озадаченно нахмурившись. — Мо... ку... тон? — сказала Мусуби, моргая, склонив голову к плечу, как будто это помогло бы ей понять, о чём говорит блондин. — Да нет, ничего, давай лучше поищем, где нам жить, — сказал Наруто, таща её за руку, которой она обхватила его свободную от груза ладонь. — А знаешь что, наверное, было бы лучше, если бы мы пошли по магазинам после того, как сняли квартиру. Да ну, ладно уж.

***

      На крыше над головами двух ничего не подозревающих покупателей, сдвинув брови, за обоими наблюдал Хомура. — Опять этот новый ашикаби. Хоть и не стоит мне беспокоиться об окрылённых секирей, но что-то не так с этим человеком, который делит с ней узы. — Он посмотрел, как блондин сказал что-то, обрадовавшее темноволосую секирей, настолько, что та принялась целоваться с ним. Хомура зажмурился от вспыхнувшей силы девушки, и только выросли из-за её спины крылья, как вдруг растворились меньше чем через секунду после того, как поцелуй прервался. — Ну, хотя бы они, похоже, неплохо ладят.       Он наблюдал за тем, как парочка в парке переговаривается и пересмеивается, как вдруг глаза его расширились, стоило взгляду блондина упасть на него. На миг его сердце заколотилось в груди. Левая его рука потянулась царапать грудь, прежде чем он понял, что делает. Осознал он свой поступок и остановился, опустив снова руку по шву, только после того, как взгляд блондина соскользнул с него. Вернувшись взглядом к улице внизу, он увидел, как блондин и номер восемьдесят восемь вновь зашагали.       Он облегчённо перевёл дух и вновь задышал — он даже не заметил, как затаил дыхание. — Хомура!       Повернув голову, беловолосый секирей увидел молодую девушку с длинными белокурыми волосами и синими глазами. На ней было чёрное платье и белая комбинация под ним, которые не скрывали ложбинку между её грудей. Женщина эта также носила воротник-ошейник, а ещё у неё были длинные сапожки с чёрными чулками.       Это была прелестная девушка, с привлекательной спелой фигуркой. Прекрасное округлое лицо, алые губки бантиком и маленький носик. У неё были изящные плечи и большие груди, которые переходили в тонкую талию с идеально плоским животиком. Бёдра её, ясно-очерченные, идеальных пропорций, так и мелькали, и ещё у неё была прелестная попка-персик, предшествовавшая её роскошным длинным ногам.       Не будь она секирей, как он сам, — и не мечтай угробить его, — Хомура бы подумал, а не проверить ли ему, его ли она ашикаби. — Цукиуми. — Сегодня, мы двое разрешим наш спор раз и навсегда! — воскликнула Цукиуми, тыкая в его сторону пальцем. — Посмотрим же, кто из нас сильнее! — Нет уж, спасибо, у меня сегодня ещё дела есть, так что давай как-нибудь в другой раз, — Хомура зажёг на кончике пальца огонёк и швырнул его в землю, вызвав сильный взрыв, который заставил Цукиуми отпрыгнуть и закрыть лицо. — И вообще, пора бы тебе прекратить постоянно думать о драке со мной и найти, наконец, ашикаби, которому будешь служить. — Стой! Вернись, трус! — крикнула Цукиуми. Однако когда пламя взрыва рассеялось, Хомуры уже нигде не было видно. — Недопустимо. Я не приму подобного! Ашикаби ничем не лучше простых обезьян. Я не позволю, чтобы моё достоинство унизил какой-то мужлан! Лучше я сомкну навеки его глаза, чтобы сохранить свою непорочность!

***

— АПЧХИ! — Что с вами, Наруто-сама? — спросила Мусуби, а блондин вытащил из кармана носовой платок и стал вытирать нос. — Вы, случайно, не заболели? Если у вас начинается простуда, то я могу приготовить вам тёплую ванну, когда мы придём домой, и потереть спинку. — Всё хорошо, — улыбнулся Наруто, мысль о том, чтобы принять ванну с этой девушкой, была ему приятна. Он не был уверен, насколько серьёзные намерения у него в отношении Мусуби — сейчас или вообще, — но было бы глупо отрицать, что мысль эта вызвала определённую реакцию тела, всё равно что у любого другого мужчины, которому бы сделали такое предложение. — Наверное, кто-то сейчас говорит обо мне. — Ара? — захлопала глазами Мусуби, а выражение её лица сменилось с обеспокоенного на озадаченное. — А что общего у чиханья и того, что кто-то говорит о вас? Это ещё одно "образное выражение", которых вы постоянно говорите, да? Потому что я, кажется, не поняла. — Не совсем, — ответил Наруто. Нахмурившись, он постарался придумать, как лучше всего объяснить своей секирей то, что должно являться более или менее инстинктивным пониманием лингвистики. — Когда кто-то чихает без видимой причины, обычно считается, что о чихающем говорят именно в этот момент. — Он почесал затылок и усмехнулся. — Не помню, когда именно возникло это конкретное поверье, но существует оно уже достаточно давно. — А, я, кажется, поняла! — воскликнула Мусуби с улыбкой, стукнув кулаком левой руки открытую ладонь правой. Она подарила Наруто взгляд трепетного обожания. Отчего блондину стало ну очень неловко. — Вы такой умный, Наруто-сама. — Э-э-э... спасибо, пожалуй, — нервно хохотнул Наруто, когда она снова зашагали. Наверное, дело снова было в том, что нынче он тратил так мало времени на общение с другими, но от того, что он слушал, как Мусуби делает ему комплименты, он испытал совсем не маленькое смущение. Это было так странно: когда он ещё был ребёнком, то ловил бы каждое слово её похвалы, как человек, умирающий от жажды, давился бы водой. Теперь же — теперь ему было просто неловко.       Когда они сворачивали за угол, случилось это. Наруто по-прежнему был слегка смущён восхвалениями своей секирей за знание чего-то, что, если честно, — довольно-таки общеизвестный факт. И из-за этого он даже не заметил человека, идущего навстречу, пока они не столкнулись.       Под громкое "уф!" человека, в которого врезался, Наруто оступился, шагнув назад перед тем, как выправиться. К счастью для него, сумки он держал крепко, так что они не разлетелись. Но вот книги девушки, которая столкнулась с ним, — очень даже. — О нет, — воскликнула девушка, падая на колени и принимаясь собирать книги. И Наруто, и Мусуби решили помочь ей. Отложив сумки на землю, блондин опустился на колени вместе со своей секирей, и оба начали подхватывать книги, собирая их по одной.       Пока они были заняты, белокурый шиноби смог хорошенько рассмотреть девушку: длинные рыжие волосы с косами по краям причёски, носила она белое платье (с разрезами до бёдер, достаточно длинными, чтобы разглядеть аппетитные ягодицы, с ромбовидным вырезом, открывавшим ложбинку между грудями, и при том с отдельными рукавами), которое напоминало ципао, а ещё очки. Она была очень хорошенькой, вполне даже сравнимой с Мусуби, хотя и походила слегка на ботанку. Тем не менее, Наруто почти казалось, что это часть её шарма. — Вот, держите, — сказал Наруто, вручив девушке книги, которые собрал вместе с Мусуби. — Вы в порядке? — спросила Мусуби. — Спасибо, и, да, я в порядке, — улыбнулась девушка парочке. Её взгляд на секунду переместился к Мусуби, затем снова опустился на Наруто. Она рассматривала его несколько мгновений — достаточно долго, чтобы блондин сообразил, что на него она смотрит куда пристальнее, чем на Мусуби. Однако прежде, чем он успел занервничать, девушка встала и подарила ему последнюю улыбку. — Спасибо ещё раз.       Наруто и Мусуби посмотрели, как она проходит мимо, и оба увидели её метку секирей. — А? Так она ещё одна секирей, — сказал блондин. Убедившись, что хорошо ухватился, он поднял сумки, которые до того поставил на землю. — Похоже, что так, — со слегка угнетённым взглядом согласилась Мусуби. Она посмотрела на Наруто, а именно на сумки в его руке, затем снова на секирей, которая как раз исчезла за углом. — Жаль, что мы сейчас сильно заняты. Я бы с радостью сразилась с ней. — Уверен, что с радостью, — сухо ответил Наруто. — Однако сейчас нам надо донести всё это до гостиницы, а там уже попробовать найти подходящее жильё. — Он зашагал, вынудив Мусуби следовать за ним. — Пойдём-ка, Мусуби-чан.       Мусуби улыбнулась, нагнав его и зашагав рядом. — Хорошо.

***

      Найти подходящее жильё у Наруто заняло несколько часов. Хотя Наруто и не был разборчив, когда речь шла о том, в каких условиях ему жить (раньше ему более чем однажды приходилось ночевать в пещерах и джунглях), имелось кое-что, что усложняло для него возможность добыть квартиру.       Главнейшей причиной из этого было то, что МБИ владела почти всеми многоквартирными комплексами. Найти квартиру, которой не владела бы эта сверхкрупная корпорация, было даже труднее, чем найти иголку в стоге сена, и скорее сравнимо с тем, чтобы найти конкретную песчинку посреди пустыни. Жить в гостинице же было просто, только и нужно, что назвать имя да дать немного налички, и — р-раз! — готова комната. Не нужно ни предоставлять лишнюю информацию, ни вопросов не задают, кроме как для того, чтобы поинтересоваться, долго ли планируешь у них жить. Обыкновенно Наруто было легко снять номер в гостинице, а там исчезаешь — и концы в воду.       Однако же МБИ всё равно нашла его, и это означало, что ему следует быть ещё осторожнее в поисках жилья для себя.       К сожалению, все многоквартирные комплексы не только находились во владении МБИ, но и требовали информацию, которой Наруто либо не желал делиться, либо просто не обладал. Для окружающего мира Узумаки Наруто не существовал, это было лишь имя на поддельном удостоверении (фабрикация которого стоила Наруто немало денег) да данные, добавляемые через соответствующие каналы, чтобы любой, кто ищет его, нашёл бы официальный на вид ложный след. Он никогда не оставался в одном месте надолго, дольше всего прожив в Англии, когда потратил несколько лет, посещая колледж от нечего делать, и то это было больше сорока лет назад. Он не платил налоги уже только потому, что у него не было работы. Он был странником, скитающимся с места на место только лишь с одеждой за плечами. Проще говоря, более чем половина анкет, все из которых требовалось заполнить, требовали информации, которой он не обладал, а объяснить почему, без того, чтобы изрядно засветиться, он не мог.       К счастью, блондин умудрился найти в спальном районе висящий на заборе объявление о гостинице-пансионе, в которой сдавались несколько комнат.       Глядя на типичный двухэтажный японский домик, Наруто почувствовал себя почти что в своей стихии, сильнее, чем мог бы в чуть более современной квартире. Сколько бы воды ни утекло со времён Элементальных Стран, их архитектура, которая каким-то образом сохранилась в веках, всегда притягивала его больше всего. — Ой! Какой красивый домик! — радостно воскликнула Мусуби.       Наруто только посмеялся энтузиазму девушки: Всегда можно рассчитывать на то, что Мусуби будет весёлой и энергичной, что бы ни случилось. Девушка была как глоток свежего воздуха, её простота и повышенное настроение как по волшебству успокаивали парня, пускай они и встретились совсем недавно.       Возможно, он, в итоге, начал к ней привязываться. — Нам всё же надо сперва осмотреть внутренние помещения, а ещё выяснить, примет ли нас домовладелец, — напомнил он ей. — О, точно. Тогда вперёд! — Мусуби подбросила в воздух кулаки, потом схватила Наруто за руку и отправилась к двери. Блондин, веселясь, поглядел, как девушка трижды постучалась в дверь кулаком, затем стал ждать.       Несколько секунд спустя дверь открылась, обнаружив стройную женщину с длинными сиреневыми волосами, перевязанными белой лентой. На женщине были традиционные одеяния мико, что состояли из фиолетового хакама, белого хаори с поясом вроде кушака и деревянных сандалий.       Она была невероятно прекрасна, не только лицом и фигурой — то как она держалась, казалось, тоже усиливает её и без того притягательные черты. Женщина перед ними держалась с естественными изяществом и утончённостью, которых в жизни не могли бы достичь даже самые дорогостоящие гейши. Даже талантливейшие из танцовщиц не смогли бы повторить то, как она держалась. В сущности, во всём мире, скорее всего, нашлось бы только несколько человек, которые могли бы держаться хотя бы с малой толикой того изящества, которым обладала эта женщина. Наруто подозревал, что многие люди даже не способны оценить то, как она держит себя, разве что заметят, что чем-то она отличается от них. Единственная причина, почему то, как она держится, оценил он, заключалась в том, что он видел подобное не раз, у многих женщин, в течение всей своей жизни, хотя никто из них и не обладал такими качествами в последнее время.       Изящество её принадлежало воительнице, рождённой и закалённой в боях.       Сиреневласка смотрела на обоих несколько секунд, окинув каждого, как понял блондин, глубоким изучающим взглядом. Для обычного наблюдателя это выглядело бы как взгляд простой, но Наруто видел острый блеск, которым светились в её лиловые глаза. Они изучали его и Мусуби, как изучают возможную угрозу.       Мгновение растянулось лишь на секунду, а затем женщина, похоже, сочла, что они ничем не угрожают, и меньше, чем через секунду, приветливо улыбнулась обоим: — Здравствуйте, чем могу вам помочь? — Мы ищем жильё! — весело воскликнула Мусуби прежде, чем Наруто успел раскрыть рот, и подбросила кулак свободной руки в воздух. Другая рука, та, которой она держалась за Наруто, слегка заёрзала в полузакрытой ладони блондина. — О? — сказала женщина с изумлённой улыбкой. Она изящно спрятала ротик рукавами кимоно, и с её губ сорвался лёгкий смешок. — Ясно, значит, я так полагаю, вы желаете стать обитателями поместья Идзумо? — Ага, — Наруто почесал щёку, усмехаясь энтузиазму своей секирей. Оглядываясь на женщину с фиолетовыми волосами, он сказал: — Я как раз ищу жильё, но я встретил серьёзные трудности. Поскольку в городе я лишь два дня и ещё не нашел работу, большинство комплексов не позволяют мне вселиться, даже если я и предлагаю задаток. Мы надеялись, что вы позволите нам здесь остаться.       Это была тщательно выстроенная ложь, ложь, конечно, белая, но всё же ложь. Наверняка он уже мог бы найти себе достойную квартиру, но он отказывался жить там, где у МБИ мог бы найтись вероятный доносчик. Он всё ещё слишком мало знал о Плане "Секирей" или о компании в целом, и, пока он не узнает больше, Наруто собирался держаться как можно дальше от всего, что лишь возможно касается МБИ.       По этой-то причине он и решил проверить, получится ли у него и Мусуби поселиться в поместье Идзумо. В объявлении о гостинице-пансионе он заметил, что карты МБИ там к оплате не принимаются. Для Наруто это означало, что кто бы ни владел гостиницей, либо у него собственные нелады с МБИ, либо же он не хочет ввязываться в дела крупной компании. В любом случае это означало, что поместье Идзумо едва ли входит в состав этой фармацевтической корпорации.       Женщина на миг пристально посмотрела на усмехающегося блондина, а затем слегка кивнула головой: — Мы и в самом деле предлагаем возможность проживания за ежемесячную плату в пятьдесят тысяч иен. Тем не менее, я должна спросить вас обоих, не попадали ли вы в какие-нибудь неприятные истории, о которых мне следовало бы знать?       Наруто и Мусуби мигнули, посмотрели друг на друга, мигнули снова, затем опять посмотрели на неё. — Да нет, вроде, — осторожно сказал блондин. — По крайней мере, насколько мне известно. Нет, мы-то столкнулись с какими-то девчонками пару дней назад, но они, думаю, оставят нас в покое. — Он промедлил, на миг прищурившись с любопытством: — А если бы попали, это как-нибудь повлияло бы на ваше решение позволить нам остаться здесь? — О нет, ничуть, — с доброй улыбкой ответила женщина. — Мой муж считал, что никогда не следует гнать человека, даже если у того и есть какие-то неприятности. Просто я хотела проявить обычную предусмотрительность. — Ваш муж производит впечатление хорошего человека, — заметил Наруто. — Это он тут домовладелец?       Женщина покачала головой, и её лицо омрачила грустная улыбка. — Нет. Он был им, но мой муж умер несколько лет назад. — О... — Наруто пристыжено опустил взгляд и потёр руку свободной кистью. Прекрасно, теперь чувствовал себя мерзавцем из-за того, что завёл разговор о её муже. — Мне ужасно жаль, я вовсе не хотел ворошить старые раны. — Ничего, — с лёгкой грустной улыбкой ответила женщина. — Ведь вам же неоткуда было знать, так что не надо укорять себя за это.       Мгновением позже она вся разом просияла, стоило ей открыть дверь и провести пару в дом. — Итак, я — домовладелица, Асама Мия. Сейчас тут у нас свободны две комнаты на втором этаже. И, как я сказала ранее, все выплаты состоят из равных частей по пятьдесят тысяч иен ежемесячно. Пока вы можете платить, вам позволено тут проживать. — Я Узумаки Наруто, а это Мусуби, — сказал блондин в качестве официального представления и затем отдал хозяйке формальный поклон. — Пожалуйста, позаботьтесь о нас. — Приятно познакомиться! — воскликнула Мусуби с радостной улыбкой, совершенно игнорируя все возможные правила этикета. Мия хихикнула от такого энтузиазма девушки. — Мне также чрезвычайно приятно познакомиться с вами. — Что же касается оплаты, меня устраивает, — ответил Наруто с улыбкой, глядя на бумажные стены и укрытый татами пол, что некогда было обычно для японских домов. В этом месте царила мирная атмосфера, которую он мог оценить по достоинству. — Мы легко сможем заплатить, честно говоря, за то, чтобы жить в таком прекрасном месте, я ожидал цену повыше. — О нет, — сказала Мия с улыбкой. — Как я и сказала, я никогда бы не прогнала того, кто нуждается в помощи, и это включает финансовые трудности. Теперь же, я бы хотела изложить несколько правил, которым вы, проживая здесь, будете следовать. Я не одобряю совершения насилия в этом доме, так что я не хочу, чтобы вы дрались с другими жильцами. — Думаю, мы справимся, — заметил Наруто.       И тут Мусуби стала принюхиваться, уловив восхитительный аромат. — Чем это пахнет? — спросила она, а её рот стал наполняться слюной.       Мия хихикнула: — Надеюсь, не чем-то ужасным, потому что я как раз готовлю ужин. Надо сказать, вы как раз вовремя подоспели, потому что его можно будет подавать на стол всего через несколько минут. — Будто бы услышав слова женщины, желудок Мусуби издал фирменное сотрясающее землю урчание, заставив Наруто уронить каплю пота, а Мию — ещё похихикать.

***

— Итадакимас!       Мусуби сунула в рот первый кусочек, прожевала его, а затем проглотила. Последовала небольшая пауза, пока девушка в одеянии храмовой девы, казалось, изо всех сил пыталась определить, нравится ей еда или нет. Мигом позже, стало ясно, что — да, нравится, когда у неё на лице появилась широкая улыбка, а по лицу ручьём потекли слёзы. — Это... это так вкусно!       У Наруто, Мии и беловолосого парня, сидящего с ними, у всех были разные реакции, когда они смотрели на девушку, пробовавшую свой первый кусочек. Наруто просто покачал головой, уже привыкнув к выходкам своей секирей. Слева от него Мия грациозно спрятала рукавом кимоно искривившийся улыбке ротик и хихикнула. Кагари же лишь поднял бровь, уделив девушке секунду внимания, затем снова принялся за еду.       Продолжив есть, Мусуби снова рассеянно заговорила: — Ой! Как же всё-таки вкусно! Эта еда — одна из лучших-прелучших! — Не говори с набитым ртом, — пожурила Мия девушку, отправляя в собственный рот палочками немного еды.       Мусуби приняла пристыженный вид, но не стала есть медленнее. Разок она, впрочем, остановилась, ровно настолько, чтобы сказать "простите", и снова вернулась к еде. — Мо, неужели даже лучше приготовленного мной, Мусуби-тян? — спросил Наруто и выпятил губы, надувшись, а блеск в его глазах задрожал. Мусуби пытливо посмотрела на его, хлопая глазами, пока её разум пытался осознать слова парня. Секунду-другую спустя, она, похоже, поняла, что он сказал — глаза Мусуби расширились, и она стала, словно защищаясь, размахивать руками, заодно пытаясь заверить Наруто, что его еда лучше, чем у Мии. — Нет! Конечно, нет! Приготовленное Наруто-сама — самое лучшее, потому что приготовил это для Мусуби Наруто-сама, — воскликнула Мусуби. Она приложила руки к сердцу и кивнула: — Что бы вы ни приготовили, это всегда будет любимым блюдом Мусуби. Когда я ем приготовленное вами, я словно ощущаю в еде вашу любовь, именно это делает ваши блюда такими чудесными.       Щёки Наруто окрасились, и он отвернулся. Ничего себе, да эта девушка умела ого-го как польстить. Не знай он, что она чересчур простодушна, чтобы предвидеть, какая реакция может последовать на её слова, он бы подумал, что она пытается к нему подлизаться или что-то в этом роде. — Д-да я же шутил, — сказал он, почёсывая щёку указательным пальцем. Мусуби мигнула несколько раз, затем склонила голову к плечу и с любопытством посмотрела на парня, Мия же прикрыла ротик рукой и захихикала. Когда блондин посмотрел в сторону от искреннего взгляда Мусуби, ему на глаза попался другой жилец, сидящий с ними — молодой человек, который, по мнению Наруто, полностью соответствовал определению смазливого бисёнэна. У него были спутанные белые волосы, карие глаза, и гибкое телосложение, характерное для большинства таких смазливых ребят. — Чем могу быть полезен? — парень поднял бровь и чуть скривился, рассеянно почесав грудь. — По-моему, мы ещё не представлены. — Наруто заметил взгляд на его лице, и едва не насупился, но ухитрился остановить себя как раз вовремя. У блондина сложилось впечатление, что выражение лица второго парня связано не обязательно с ним, а, возможно, с чем-то другим. Поэтому он надел улыбку и решил представиться: — Я Узумаки Наруто! — А я — номер восемьдесят восемь, Мусуби! — заявила темноволосая секирей. Если бы не то обстоятельство, что подобный поступок бы выдал куда больше, Наруто закрыл бы лицо ладонью. Эта девушка что, не понимала смысла осмотрительности? — Приятно с вами познакомиться!       Беловолосый негромко посмеялся, по-видимому, не беспокоясь о словах простодушной секирей. Возможно, он не придал им значения, как одной из причуд девушки? — Я — Кагари, приятно с вами обоими познакомиться.       В это время из коридора вдруг раздался звук шагов, а следом заныл голос: "ой, я такая голодная". Наруто, вместе с остальными, поднял взгляд и увидел ещё одну молодую девушку с огромными прелестями и длинными тёмно-каштановыми волосами. Она собрала волосы с левой стороны в "конский хвост", а оставшиеся распустила за спиной. Девушка была кареглазой и, как и все те девушки, которых Наруто успел встретить, очень фигуристой.       А ещё на ней были только трусики и розовая сорочка с оборками и огромным вырезом, к которой спереди был привязан фиолетовый бантик. — О, да у нас гости, — заметила девушка, глядя на Наруто и Мусуби. — Удзумэ, сколько раз я говорил тебе не выходить из комнаты в таком виде? — спросил Кагари. — Ну, ведь я же в этот раз хоть трусики надела, — парировала Удзумэ так, словно ей было всё равно, увидят ли её обнажённой. Это также дало Наруто понять, что у девушки была некоторая склонность к эксгибиционизму. Она прошла дальше и села рядом с Кагари, где и принялась за еду. — Вообще-то, мы с Мусуби-чан не гости, — сказал Наруто, заставив Удзумэ перевести взгляд с еды на него. — Мы ваши новые соседи. Я Наруто, а это — Мусуби. — А, тогда приятно с вами обоими познакомиться, — с улыбкой сказала Удзумэ. — Вы скоро поймёте, что это очень милое местечко. Единственная беда в том, что местечко это полуразрушенное и обветшалое, а это означает, что живут здесь только ненормальные и люди со странностями, — она подмигнула обоим жильцам, — поэтому мы всегда рады жильцам нормальным. — Да неужели? — спросила Мия, и странное ощущение смерти и ужаса наполнило воздух. Наруто был практически убеждён, что видит, как от мило улыбающейся женщины исходит фиолетовая энергия, стоило ей только посмотреть на Удзумэ (которая покрылась испариной под доброй, но опасной улыбкой хозяйки). — Ы-ы-а! Да... ну то есть, раз у этого местечка столько особенностей, нам нужно разнообразие типажей, — торопливо поправилась Удзумэ. Чувство ужаса растворилось без следа, и шатенка облегчённо вздохнула. — Да ну, нормальность, я считаю, сильно переоценивают, — с усмешкой сказал Наруто. Все на него посмотрели, но он лишь пожал плечами. — Нормальные люди скучны, с ними абсолютно неинтересно, и все они одинаковые. Я содрогаюсь при одной мысли о том, на что был бы похож этот мир, будь нормальным каждый. Да и если подумать, можно ли хоть кого-нибудь считать нормальным? Ну, то есть, все люди отличаются друг от друга, так? Значит, и понятия нормальности, вообще-то, не существует, раз нет никакой основы для того, чтобы классифицировать кого-то как нормального.       Остальные, кто был в комнате, посмотрели на блондина так, будто он отрастил вторую голову. Мусуби с любопытством глядела на него, почёсывая в недоумении затылок, Кагари поднял бровь, а Удзумэ всего лишь выглядела поставленной в тупик. Единственным человеком, не сбитым с толку и/или не приведённым в ужас, оказалась Мия. — Я согласна с вами, — сказала она, хихикнув. — Всё было бы далеко не так интересно, если бы в нашем мире не было столько разных людей. — Рад видеть, что кто-то понимает меня, — негромко рассмеялся Наруто. К счастью, никто вроде бы не заметил оттенок горечи, сдобрившей его смех. Да и не ждал он от них этого. За долгие годы своей жизни, Наруто создал сотни разных личностей для того, чтобы использовать их, когда бы они ни потребовались. Он мог сменять их произвольно, смешивая и согласовывая личностные качества так, чтобы они отвечали его целям. Это был навык, приобретённый им, чтобы встроиться в общество — необходимость, учитывая, как плотно была населена Земля.       После первых представлений ужин прошёл заурядно. Беседа была рассеянной и непостоянной, Наруто задавал своим новым соседям типичные вопросы и отвечал, в свою очередь, на такие же. — Так ты путешественник? — спросила Удзумэ, когда блондин немного рассказал о себе ей и остальным. Ей, похоже, интереснее всех было узнать о нём побольше. Хотя Мусуби тоже обращалась в слух, как только блондин рассказывал о себе. — Верно. До того, как прибыть сюда, в Токио, я жил в Америке, — ответил Наруто, проглотив свою порцию. — А ещё до того я жил в Европе. — Зашибись, это же так круто, — со вздохом сказала Удзумэ. Она выглядела слегка раздосадованной, хотя он и видел, что не из-за него, а по какой-то другой причине. — Мне всегда хотелось попутешествовать. — Я уверен, что рано или поздно случай представится, — заметил Наруто. От его слов Удзумэ улыбнулась, и, заметив это, блондин не мог не улыбнуться в ответ.       Когда еда, наконец, исчезла, и все насытились, Мия начала вставать, чтобы позаботиться о посуде. Однако — прежде, чем она успела оставить позу, в которой сидела, — встал Наруто и принялся собирать ту сам. — Наруто-сан, вам совсем необязательно это делать, — сказала Мия блондину, когда он потянулся было к посуде, стоявшей перед ней. — Вы правы, необязательно, — согласился Наруто. — Однако же, ужин приготовили вы, и я думаю, это только правильно, если кто-то всё вымоет, чтобы вы смогли заняться чем-то помимо мытья посуды. К тому же, мне нравится быть полезным. Мне бы ужасно не хотелось просто платить за проживание и одновременно не иметь совсем никаких обязанностей по дому.       Мия разглядывала его несколько секунд, с не читаемым выражением на лице. Через несколько секунд она прикрыла глаза и улыбнулась: — Что же, если так...       Наруто усмехнулся, хватая и её тарелку, и отправился к двери. — Наруто-сама, Мусуби тоже поможет! — воскликнула Мусуби, вставая и следуя за Наруто на кухню.       Как только дверь за ними закрылась, Кагари наклонился к Мие и прошептал: — Ты точно уверена насчёт этого? В смысле, позволить этой парочке остаться здесь? Ты ведь даже не знаешь их.       Мия перевела взгляд с двери на Кагари, а затем улыбнулась: — Может, я их и не знаю, но, по-моему, это не имеет значения. Когда я смотрю на них, я вижу, как образуется что-то чудесное. Этот человек, Наруто — в нём есть что-то особенное, заметнее, чем в ком-либо, кого я встречала. — Она снова посмотрела на дверь, когда Наруто и Мусуби прошли дальше. — Что ты видишь? — спросил Кагари, переводя взгляд с Мии на ашикаби и его секирей. Вновь рука его поднялась и стала рассеянно почёсывать грудь. — Я вижу силу менять судьбу.       Кагари с удивлением посмотрел на Мию, затем бросил взгляд на дверь, когда Наруто и Мусуби вернулись в комнату, перемыв всю посуду. Наруто уселся и стал рассказывать Удзумэ и Мусуби о тех многих местах, где побывал, и Кагари пришлось признать, что ничего особенно подозрительного в парне он не видит. Наруто представлялся ему таким себе дружелюбным, заурядным юношей, хотя и выглядел заметно сильнее и крепче большинства из них.       — Наверное, ты права. Вроде бы, с ним всё в порядке. И, пожалуй, мне нет большого смысла возражать, поскольку, ты, кажется, уже всё решила.       Сказав это, Кагари вскоре встал и покинул комнату. Мия наблюдала за парочкой: Наруто сидел, скрестив ноги, и одной рукой поддерживал себя прямо, а другую обвил вокруг Мусуби, которая прижалась к его боку. Они сидели рядом с Удзумэ, и, похоже, блондин рассказывал им байку о своих путешествиях, что-то про то, как самолёт, на котором он летел, из-за сбоя в работе двигателя потерпел крушение на море вблизи Нью-Йорка, и пассажирам пришлось плыть к Статуе Свободы, чтобы не замёрзнуть в ледяной воде. — Наруто-сан, — сказала она, чтобы привлечь его внимание. — А где именно вы двое сейчас живёте? — Э-э, да мы, вообще-то, нигде не живём, — застенчиво признал Наруто. — Я снял номер в гостинице на пару ночей, а потом мы нашли объявление о гостинице. — Вот как... значит, вам придётся въехать сразу, — сказала Мия, а затем мигнула. — Постойте, а где же ваши вещи? — Ну, помимо вот этих сумок, с которыми мы пришли, у меня вещей немного, — сказал Наруто, указывая на сумки, которые отложил к стенкам. — В них вся наша одежда. В остальном у нас немного вещей. Поскольку я частенько путешествую, у меня редко было что-то сверх того, что и так я носил за спиной, да всяких денег, заработанных во время путешествий. — Но, Наруто, ведь в этих сумках только мои... м-м-пф, — упомянутый блондин закрыл рукой Мусуби рот до того, как та успела закончить фразу. Остальные две представительницы прекрасного пола странно посмотрели на пару, но Наруто пока не обращал на них внимания. — Ш-ш-ш, — прошептал Наруто ей в ухо. — Я в курсе, но есть у меня кое-что, чего бы мне пока не хотелось позволить кому-то узнать. Я потом покажу тебе, где храню все свои вещи, однако поскольку я никого здесь не знаю, я не готов доверять им в таких вопросах. Ладно? — Ладно, — голос Мусуби получился приглушённым. — Извините.       Наруто улыбнулся и поцеловал её в щёчку, чтобы показать секирей, что вовсе не злиться. В результате Удзумэ ухмыльнулась: — Да вы, я посмотрю, прямо неразлучны. — Ну конечно же! — гордо воскликнула Мусуби. — Он же мой аш... м-м-пф м-пф бл-р-р-пф — Она хочет сказать, что я её парень, — сказал Наруто со смешком, который звучал тревожно, подобно тому, как некогда нервно смеялся его сенсей Джирайя, оказываясь в борделе окружённым прекрасными девушками, полными решимости завладеть его деньгами. Удзумэ странно посмотрела на него, а потом отмахнулась, списав его поведение на странности, которые были и у других обитателей дома. На лице Мии же, с другой стороны, была улыбка, поскольку хозяйка находила поведение новых жильцов забавным. — Помни, — прошептал Наруто в ухо Мусуби. — Нам не положено никому рассказывать о Плане "Секирей", и хотя мне вообще-то плевать, чего хочет тот человек, я слишком мало знаю об МБИ, чтобы рисковать стать их целью. — А, точно, простите, — сказала Мусуби извиняющимся тоном. Она опустила взгляд на стол, слегка упав духом, и Наруто не мог не вздрогнуть. Да почему за выговор этой девушке его так мучила совесть? — Да ты не переживай, — сказал Наруто, убирая руку со рта Мусуби и вкладывая ту в её собственную. Мусуби посмотрела на их переплетённые пальцы, потом обратно на Наруто, несколько раз мигнула, после чего улыбнулась и сжала его руку.       Хотя бы Мусуби легко порадовать и отвлечь. — Что же, поскольку вам требуется въехать немедленно, боюсь, что не смогу убрать для вас комнату, — с извиняющимся выражением лица сказала Мия.       Наруто посмотрел на неё и усмехнулся. — Не переживайте об этом, мне бы всё равно не хотелось, чтобы вы пошли на такие неудобства исключительно ради нас. Я сам сегодня же уберу комнату: нельзя сказать, что мне сейчас есть чем заняться. А значение сна по-любому переоценивают.       Мия захихикала от такого его энтузиазма: — Отлично, тогда давайте я покажу вам вашу комнату? — Было бы замечательно, — ответил Наруто, вставая, как и Мия.       Встав, Мусуби вдруг вспомнила нечто важно, и стукнула нижней частью кулака о руку. — Я тут вспомнила! — воскликнула она — достаточно громко, чтобы привлечь внимание всех находящихся в комнате. Однако, шатенка не обратила на них внимания, глядя только на Наруто. — Раз теперь мы нашли, где нам жить, вы можете рассказать мне, что такое секс, как обещали?       Комната притихла, а все взгляды, оставив Мусуби, устремились к Наруто. Блондин замер, оказавшись в центре внимания изумлённых соседей; Мия выдала (как Наруто поймёт позже) свою фирменную фразу, а Удзумэ, вылупившись на Мусуби и несколько секунд удивляясь её дерзости сказать такое при всех, вдруг расплылась в широкой ухмылке. Даже Кагари, кажется, получал какое-то извращённое удовольствие, наблюдая его неловкое положение. — Н-ну... — лицо Наруто разрумянилось, а сам он размышлял, как ему выбраться из этой ситуации. Он искренне надеялся, что Мусуби забыла об этом обещании, потому что, ну в самом деле, рассказ абсолютно взрослой девушке о сексе был бы не только щекотливым, а ещё и чрезвычайно неловким. — Стоп, так ты что, не знаешь, что такое секс? — с лукавым выражением лица спросила Удзумэ. — Нет, не знаю, — ответила Мусуби, качая головой. — Это что-то плохое? Наруто-сама сказал, что это способ показать чувства, но у нас не хватало времени, так что он ничего больше мне не объяснил.       Удзумэ перевела взгляд с Наруто на Мусуби, а затем довольно оскалилась: — Ну, секс — это... — Простите, — с улыбкой сказала Мия, и ощущение смертельного ужаса в очередной раз зависло в воздухе. Наруто не был уверен, видит ли это только он, но выглядело это так, словно жгуты фиолетовой энергии сочились из самой сути хозяйки. — Но вам известно, что я не одобряю подобного откровенного и неподобающего поведения. Это включает и обсуждение откровенных и неподобающих тем.       Удзумэ побледнела, пятясь прочь от устрашающей женщины. — Л-лад-дн-но!       Аура ужаса растворилась, и Мия посмотрела с улыбкой на покрытого каплями пота Наруто и недоумевающую Мусуби. — Итак, давайте я покажу вам вашу комнату.

***

— Вот здесь вы и будете жить, — сказала Мия. Она широко взмахнула левой рукой, как будто пытаясь охватить всю комнату, в которой находилась.       Наруто улыбнулся, ставя сумки на пол и осматриваясь. Вообще-то в комнате оказалось не так уж и не прибрано — только немного пыли скопилось за день. Это была очень простая комната — с зелёным татами на полу, белыми бумажными стенками, чуланом с деревянной дверцей и парой окон. Всё было очень просто, но мило. — Спасибо, — ответил он, поворачиваясь к Мие и кланяясь. — Я признателен за всё, что вы сделали для Мусуби-чан и для меня.       Мия хихикнула, закрывшись рукой. — Нет никакой нужды благодарить меня. Я и сама была более чем рада предоставить вам жильё, ведь будет славно, если здесь станет люднее. Так или иначе, оставляю вас наедине, чтобы вы устроились. Когда закончите, спускайтесь вниз, я приготовлю вам чаю. — Да, спасибо, — сказал Наруто, Мусуби же к его словам прибавила собственное бурное "спасибо". Мия хихикнула ещё раз, а затем покинула комнату. Когда дверь за ней закрылась, блондин подождал, пока звуки её шагов не растворились, после чего повернулся к своей подруге-секирей: — Мусуби, то, что ты сейчас увидишь — нечто, чего я никому не показывал уже очень долгое время. Я рассчитываю, что ты никому не расскажешь о том, что увидишь сейчас. Ты меня понимаешь?       Мусуби заметила, насколько по этому поводу серьёзен её ашикаби, и сразу поняла, что показать он ей собирается нечто важное. И, собственно говоря, не представляла она себе никакого выбора. — Конечно, Наруто-сама, я никогда никому не открою ваших секретов. — Спасибо, — Наруто вздохнул, выставив руки и складывая одноручную печать, чем и привёл Мусуби в сильное замешательство — её удивляло, зачем он делает такой странный жест. По крайней мере, пока она не увидела, что случилось после — это-то её потрясло. — Кагэ буншин но дзюцу...       Пыхнул дым, а когда рассеялся, вместо одного Наруто в комнате их стояло несколько. Они задвигались почти как единый организм, некоторые из них сложили ещё несколько печатей и превратились в метёлки для пыли, а также в прочие подобные приспособления. Тем временем, те из них, кто не превратился, занялись уборкой. — Наруто-сама! Что это?! А вы не... м-м-пф, м-м-м... — Пожалуйста, тише, — мягко сказал Наруто, плотно закрыв рот Мусуби рукой. Приходилось надеяться, что её вскрика не расслышали, или хотя бы подумали, что она споткнулась, потому что он не горел желанием объяснять происходящее соседям.       Во всяком случае, не сейчас... не раньше, чем он убедится, что может им доверять. — Если кто-то услышит, что ты переполошилась, сюда могут придти, чтобы разобраться. — Он сосредоточенно посмотрел на неё. — Я расскажу тебе всё, что ты должна знать, обещаю. — Мусуби быстро кивнула, и Наруто убрал руку с её рта.       Мусуби наблюдала, как Наруто становится на колени и разворачивает свиток; от вопросов в её голове был полный разброд. Я не понимаю, как это он делает такое. Профессор всегда говорил, что у людей нет никаких особых сил, которые есть у секирей. Но я же знаю, что Наруто-сама — человек, потому что он мой ашикаби... так откуда? Откуда у него эта сила?       Так вот, звёзд с неба она, в смысле остроты ума ей не хватало, и с лучшим кунаем ту было не сравнить. Но даже до Мусуби дошло, что то, чем занят Наруто, — ненормально для человека, да даже и для секирей. Она никогда и не слышала о секирей, которые могли бы создать физических двойников самих себя, а потом заставить тех превратиться в приспособления для уборки.       Она не могла не спросить себя. Кем же был Узумаки Наруто?       Наруто закончил разворачивать свиток, и Мусуби заметила, что там нарисованы кандзи, хотя на вид они и отличались слегка от тех, которые её учили читать, пока она жила в лаборатории. Наруто прижал к нему свои руки, и, как и тогда, когда блондин создал всех этих клонов, она почувствовала слабый расход его силы, которая, как Мусуби думала прежде, существовала исключительно для того, чтобы она использовала её при поцелуях в качестве усиления. Очевидно, что это было совсем не так, или, по крайней мере, не так в случае Наруто.       Интересно, а другие ашикаби так могут? Или такое может делать только Наруто-сама? — подумала Мусуби, наблюдая, как свиток выпустил клуб дыма, и оттуда появился ряд предметов: несколько комплектов разнообразной одежды, очевидно, предназначавшейся Наруто, большой надувной матрац и красное одеяло с рисунком девятихвостого лиса, большая потрёпанная книга, и декоративная рамка. Когда клоны закончили уборку, рассеиваясь в клубах дыма по окончанию своих заданий, настоящий Наруто стал раскладывать матрац.       Осматриваясь, Мусуби заметила, что его одежда валяется на полу, а сумки с её собственной одеждой — чуть в стороне. Улыбаясь, она решила помочь Наруто и подошла к сумкам, подняла их, а потом направилась к чулану. Толкнув раздвижную дверь в сторону, она вошла внутрь и стала развешивать собственную одежду, напевая себе под нос. Справившись с этим, темноволосая секирей схватила одежду Наруто и проделала с ней то же самое. Когда она, наконец, закончила, все клоны уже развеялись, а настоящий Наруто закончил готовить постель.       Белокурый шиноби посмотрел на неё и улыбнулся, похлопывая ладонью рядом с собой по постели. — Иди-ка сюда, я расскажу тебе то, что ты хотела узнать, — сказал он. Мусуби улыбнулась, подскакивая к нему и садясь. Из вновь приобретаемой им привычки и желания близкого контакта, блондин с метками-усами взял руку своей секирей и стал лениво играть с её пальцами. — Мои соотечественники были чрезвычайно особенной группой избранных лиц, называемых шиноби, — начал Наруто. — Шиноби, в настоящее время более известные как ниндзя, были людьми, которых учили, как использовать энергию человеческого тела. — Энергию... человеческого тела? — переспросила Мусуби, мигнув несколько раз, удивляясь тому, что бы это значило. — Я даже не знала, что у людей есть энергия. Они все умеют ею пользоваться как вы? — Нет, — покачал Наруто головой. — Хотя у всех людей и есть эта энергия, возможность использовать её давным-давно потеряна для всех, кроме меня. Сегодня у людей едва достаточно энергии для поддержания собственной жизни. Название этого источника энергии — чакра, она является сочетанием физической энергии тела, которая есть в каждой клеточке, и духовной энергии, которую даёт опыт и изучение нового. Используя набор ручных печатей на основе двенадцати зодиакальных животных, чакру можно направить через эти печати на создание мощных техник, — ответил на её вопрос Наруто. — Тогда те двойники, которых вы сделали, и были одной из таких техник! — воскликнула Мусуби, озарённая внезапной догадкой. — Да, данная конкретная техника — Кагэ буншин но дзюцу, она равномерно распределяет мою чакру между мной самим и всеми клонами, которых я создаю. Однако существует множество других техник, некоторые из них куда мощнее этой. — Получается... ваши соотечественники, наверняка, — это очень сильные воины, — сказала Мусуби. — Так и было, — с грустной улыбкой ответил Наруто.       Мусуби радостно ему улыбнулась: — Мне бы так хотелось с ними познакомиться. — Не получится, — ответил ей блондин, заставив Мусуби посмотреть на него с недоумением. Он покачал головой и сказал: — Я последний шиноби, который ещё живёт в этом мире. Других подобных мне давно не осталось. — О нет! — Мусуби прикрыла рот рукой. Глядя на унылое лицо блондина, она не могла не устыдиться. Как могла она сказать нечто настолько жестокое? — Наруто-сама, мне жаль. — Ничего, — ответил Наруто, пожав плечами. — Они умерли уже давно. Однако, пока жив я, я храню их мечты, а сами они, в некотором смысле, по-прежнему живут во мне. Мне сильно их не хватает, но я не позволю себе быть подавленным из-за чего-то, случившегося давным-давно. Я должен продолжать свою жизнь, вкладывая все силы. Ради них, если не ради себя.       Мусуби улыбалась, глядя на блондина. Он был так силён, гораздо сильнее, чем она когда-либо могла его представить. Она поднесла его руку к своему лицу и взяла её своими обеими. Закрывая глаза, она сказала: — Мне очень-очень повезло, что мой ашикаби — вы. Я и так знала, что вы чуткий и добрый, но — подумать только! — вы ещё и такой сильный. — Она открыла глаза и улыбнулась, прижавшись губами к его руке. — Наруто-сама, я так счастлива быть вашей секирей.       Эта девушка, — подумал про себя Наруто, в удивлении разглядывая молодую красавицу. С тех пор, как я встретил её, я почувствовал, будто я снова на своём месте, будто я вернулся домой. Она словно вызывает во мне все эти чувства естественно. Она стала... дорога мне, первым моим дорогим человеком за две тысячи лет... Так много времени прошло с тех пор, как мне было кого любить, что я и забыл, каково же это.       Он был искренне удивлён этим чувством. Не только потому, что ощущал его вообще, а и потому, что прошло лишь несколько дней, прежде чем оно охватило его. Меньше чем за два дня эта девушка стала для него важна, стала дорогим человеком, стала одной из первых, кто у него появился за долгое время.       Господи, с ним точно что-то не так, если он так легко привязывается к другому человеку. Он даже не был уверен, винить ли в этом свой недостаток человеческого общения, или те узы, которые скрепили его с Мусуби. В ней было что-то, отчего он испытывал странное чувство ностальгии и душевного комфорта, которого он после Четвёртой Великой Войны Шиноби ещё ни с кем не переживал.       Было ли это в чём-то подобно его собственной способности? Наруто помнил, как люди частенько говорили ему, что он способен менять сердца остальных, заставлять их поверить в него. Он вспомнил, как Цунадэ сказала, что он заставляет людей верить в него с охотой, ощущать, что если они доверят ему свои ожидания, свои надежды и свои мечты, то тогда точно сбудутся.       Его размышления остановились на этом, на этих счастливых воспоминаниях. Так он не вспомнит о мрачных временах, пришедших следом.       Так он не вспомнит, насколько подвёл их всех. — Наруто-сама? — голос Мусуби вывел Наруто из транса. Он посмотрел на неё и увидел взволнованный взгляд. — Что с вами? Вы плачете.       Наруто шмыгнул носом, вытирая глаза. Он посмотрел на пальцы и заметил на них капельки воды. Неужели же он и впрямь так расчувствовался, что начал рыдать? Очевидно, что так. Протерев глаза ещё чуть-чуть, он заметил, что возле них сырости больше — по лицу спускались дорожки влаги. — Да, пожалуй, — сказал он, снова замигав, когда Мусуби стала вытирать слёзы с его щёк. Он схватил её руку в свою, движением настолько быстрым, что заставил девушку вздрогнуть. — Наруто-сама? — спросила она. — Спасибо, — прошептал Наруто, целуя её ладонь. Он отпустил её руку, и положил к себе на плечо. Потом придвинулся поближе к Мусуби, пока его тело не коснулось её, обвил её рукой и прижал к себе. Блондин поцеловал её в губы, закрывая глаза, когда из-за спины Мусуби выросли крылья и сложились, приспосабливаясь к потолку.       Мусуби не промедлила, возвращая поцелуй, и сильнее прижала друг к другу соединившиеся губы. Она открыла ротик и выпустила свой язычок в рот Наруто, который открылся, как будто ощутив её намерение. Их языки столкнулись, словно борясь за господство, и Мусуби наслаждалась ощущениями, которые это сопровождали, удовольствием, которое дарил ей блондин, тем, как отвечало её тело, и тем, как её чувства к мужчине, которого она целовала, из спокойного моря превратились в бурю желания — она наслаждалась всем этим.       Остановились они только тогда, когда воздуха им стало не хватать. Оба посмотрели друг на друга несколько долгих секунд, затем Наруто оскалил зубы, а Мусуби улыбнулась. Парочка рассмеялась, хотя на это вроде бы и не было причины, кроме разве что чувства счастья, которое они ощущали, будучи вместе. — Наверное, пора бы уже спуститься вниз, — сказал Наруто. — Да, точно! Мия-сан что-то говорила о чае! — воскликнула Мусуби. — Ну так давай, — Наруто встал и, схватив руку Мусуби, помог встать и ей. — Пойдём уже. — Да, Наруто-сама!

***

      В комнатушке, до краёв набитой компьютерами и электроникой, вглядывалась в фотографии Наруто и Мусуби неизвестная особа, чьё лицо оставалось в тени благодаря тому, что единственным источником света в комнате служило оборудование. Единственное, что у неё можно было различить — общие очертания, вполне себе женственные, а ещё блеск очков на лице. На всех компьютерах вокруг этой особы висели фотографии Наруто и Мусуби, а также та информация, которую ей удалось на него накопать. — Значит, секирей номер восемьдесят восемь и её ашикаби теперь живут в гостинице Идзумо, — сказала эта особа женским голосом. — Очень жаль, что они вот так сразу въехали, теперь придётся подождать, пока их не будет в комнате, чтобы понаставить жучков. Зато теперь, когда он тут, у меня появилось ощущение, что всё станет очень интересно. У-фу-фу-фу-фу!