ХоХ
По лесопарку медленно шла невысокая фигурка, около ста семи сантиметров в высоту и примерно сорока килограмм веса. Это был мальчик, с небольшим телом, соответствовавшим маленькому росту. У него были грязно-белые волосы с несколькими длинными прядями на месте челки, висевшими на его лице, заслоняя серые глаза. Его наряд состоял из белой рубашки с длинными рукавами и высоким, плотно облегающим воротником, и обернутых вокруг туловища черных полос ткани, шедших поверх плеч через подмышки прямиком к талии, где они объединялись в одну. Кроме этого присутствовали белые шорты с сумкой, закрепленной на ремне и подпрыгивающей с каждым его шагом. Пара серых сапог с пряжками ремней, которые были обернуты вокруг ступней в трех местах, а также по середине, завершали этот ансамбль. Он осмотрел чрезмерно разросшиеся растения с непроницаемым выражением на лице. – Ты была здесь, не так ли, Ку? – мягко сказал он сам себе. Мальчик подошел к одному из множества деревьев, которые заполонили все вокруг и, остановившись всего в нескольких дюймах, положив на него руку, закрыл глаза. Место соприкосновения ладони и дерева начало светиться, образуя странную ауру. Около его ног вспыхнул круг зеленого света, радиус которого оказался примерно в два раза шире, странной ауры. Вскоре круг начал расширяться, распространяясь концентрическими кругами словно рябь от камня, брошенного в пруд. Всякий раз, когда пульсация на мгновение прерывалась – пейзаж на охватываемом месте изменялся. Точнее, все умирало. Постепенно деревья и растения, порожденные Кусано, начали умирать, увядать и распадаться в течение нескольких секунд, стоило только странному зеленому свету коснуться их. Вскоре после того, как сработало волшебство мальчика, все в лесопарке, каждое растение и дерево, оказалось убито, оставив после себя бесплодную шелуху, придавшую окружающему пейзажу вид безжизненного кладбища, который выделялся теперь лишь пепельно-серыми деревьями. – Ку... где же ты?ХоХ
В небольшом закутке, полностью забитом системниками и мониторами, за клавиатурой сидела молодая женщина. У нее были длинные рыжие волосы с косичками по бокам, и не очень популярный наряд: на руках находились отдельные рукава, тело скрывало платье, напоминающие собой чонсам, а глаза закрывали очки. {Пр.переводчика: От себя добавлено "тело скрывало" и "глаза закрывали", все остальное без изменений} После стремительного стаккато на клавиатуре, экран, на который она смотрела, приблизил файл с изображением светловолосого парня. – Узумаки Наруто, – произнесла женщина с небольшой ухмылкой. – Прилетел в Японию чуть более недели назад, в общем счете провел в Синто Тейто всего пять дней. Очень мало информации, лишь белое пятно в списках людей с таким именем, которые были рождены в период с 1985 по 1994 годы. Словно его и не существует. Она захихикала, подумав о том, что это означает. Он являлся настоящей загадкой для всех. А ей очень нравится узнавать чужие тайны. – Несмотря на то, что он новичок в этом городе, ему каким-то образом удалось окрылить трех секирей. Она набрала еще несколько комбинаций, после чего файл с Наруто отошел в сторону, и хотя все равно остался в поле зрения, стали видны еще три файла: с Мусуби, Акицу и Кусано. – Секирей номер восемьдесят восемь, Мусуби. Секирей номер сто восемь, Кусано. И самая шокирующая из трио – секирей номер семь, Акицу, так называемая сломанная секирей. Это было одной из причин, почему она заинтересовалась им. Наруто удалось не только окрылить трех секирей в течение пяти дней, но он также сумел окрылить неокрыляемую. Появление Акицу в игре вызвало волнения, шок распространился не только в МБИ, что оказалось сбито с толку, как она узнала после взлома их баз данных, но также привлекла к нему внимание многих неокрыленных. Многим из секирей, еще не нашедшим себе ашикаби, в число которых входит и она сама, любопытен человек, который сумел окрылить сломанный номер. Был также ряд ашикаби, которые слышали о его подвиге, они, как она узнала, также начали собирать информацию об Узумаки Наруто. – Такой интересный! Неудивительно, что я не могу свести с него глаз.ХоХ
Наруто зевнул, закончив прибирать свою комнату. Уже наступил конец недели, что удивило блондина, полностью потерявшего счет времени из-за всего сумасшествия, что вошло в его жизнь. А так как наступило воскресенье, значит, каждому следует внести свою долю в сохранение чистоты в поместье Идзумо. Акицу и Мусуби прибирались в зале и столовой, Кагари убирался в своей комнате и чистил подоконники и жалюзи, а Мия подметала во дворе и делала все остальное. Удзуме, вероятно, снова спала, что было не удивительно для такой ленивой девушки, как она. Для блондина почти стало неожиданностью, когда он понял, что живет в гостинице Идзумо лишь третий день. Столь мало времени прошло, с того момента, как Мусуби упала на него с неба, и в то же время произошло столь много разнообразных событий. Он связал себя с Мусуби связью, известной как окрыление; он нашел Акицу и ему удалось сломать блок на ней, связав себя и ее; он узнал о Кусано, думал о том, как ее спасти из лесопарка, понял, что Минака послал сообщение всем ашикаби об этой девочке, после чего отбросил все свои тщательно выверенные планы, потом, спеша, чуть не сгорел в огненном шаре Хомуры/Кагари, заключил союз с ним, угодил в засаду трех секирей, в которой оставил сражаться двух его подопечных, едва не получил шок от удара молнии близняшек-секирей, остановленных их ашикаби, Сео; вступил в схватку и победил секирей номер сорок три, Йоми; почти раскрыв все свои тайны в процессе. Все это произошло в течение этих нескольких суток, а последний день вообще был одним из самых длинных в его жизни. По крайней мере, ему удалось спасти Кусано, ставшей уже третьей секирей в его постоянно растущей пастве. Он мог только надеяться, что она будет последней. Наруто ничего не имел против секирей, и он был вынужден признать, что они ассоциируют себя с теми, с кем были связаны. Но факт остается фактом – они просто люди, хоть и со сверхспособностями, но по-прежнему люди. Однажды они умрут, оставив его в одиночестве. Это уже достаточно неприятно даже с учетом той небольшой дистанции, что Наруто старательно держит со своими секирей. Он не хотел еще сильнее эмоционально привязываться к ним. Со вздохом, в очередной раз осознав направление своих мыслей, Наруто посмотрел в окно, заметив, что сегодня прекрасная погода. Ни единое облачко не портило небо, позволяя солнцу освещать своими блестящими лучами весь город. "Это идеальный день для того, чтобы устроить нечто вроде пикника," – подумал он про себя. "Пикник," – фыркнул он. Это звучит так, словно он планирует поход куда-то на природу, хотя на самом деле он думал только о том, чем можно заняться с его секирей в городе. Он изучил их достаточно хорошо, чтобы уверенно заявить, что в независимости от его действий в конце концов ему не позволят остаться в одиночестве. Акицу и так уже практически привязана к нему, немногочисленные исключения, когда повелительница льда выпускала его из поля зрения – это когда она мылась в ванной, делала что-то для Мии, или, как в прошлую ночь, сражалась с вражеской секирей. Редко когда Наруто оказывался лишен присутствия Снегурочки. В той же манере и Кусано тоже привязалась к нему. Мало того, что девочка сразу начала звать его "Онии-тян", маленькая фея также сидела рядом с ним за одним столом. Даже сейчас она была с ним, помогая убирать комнату в меру своих сил. В реальности, все, что она делала – это хватала мелкие вещи, например одежду его секирей, которую те нередко разбрасывали по комнате, прежде чем лечь спать, и клала на их законное место, а грязную одежду убирала в корзину. Она была не очень эффективна, честно говоря. В определенные моменты ее "уборки", она вставала в центре комнаты, с руками на бедрах, уподобляясь какой-то внушительной статуе – что при учете ее внешности смотрелось смешно – и иногда задумчиво всматривалась куда-то вдаль, словно матерый матрос, смотрящий на море. Когда же она искала то, что нужно убрать, она делала странные "Уиии~и!" звуки, и, наконец, найдя необходимое, Кусано неслась к вещи с восторженным воплем, захватывала ее, словно зверь – добычу, и, удерживая над головой, бежала, к положенному месту. Это был очень неэффективный процесс, но Кусано хотела быть со своим "Онии-тяном" и как бы Наруто не хотел её выпроводить, он не мог сказать ей "Нет!". В данный момент она надела себе на голову то, что Наруто признал как трусики Акицу, в основном благодаря знанию того, что Мусуби не носит черные кружева, и побежала к корзине с грязной одеждой. Он вздохнул и подумал о своей первой секирей, первой, кого он окрылил. С Мусуби было все не так... не так, как с двумя другими. Что было почти удивительно, она была той, кому, казалось, больше всего необходимо управление, по крайней мере, немного здравого смысла ей добавить было бы неплохо. В Кусано тоже имелось не так много здравого смысла, но она еще ребенок, так что ей это было простительно. Но возможно Мусуби просто нужно проводить больше времени с другими людьми, чтобы приспособиться к реальности? {Пр.переводчика: Общий смысл такой, но предложение я в корне перестроил} Кроме того, Наруто волновало, что окрыление, возможно, имело большее влияние именно на него, по сравнению с Мусуби. Для секирей это был акт нахождения ашикаби, то, что любая другая секирей также сделала бы на её месте. Она хотела этого, как кажется Наруто, инстинктивно, во многом поиск секирей их ашикаби подобен инстинкту многих животных, призывающему их находить себе партнеров. Хотя это могло быть и очень важным, для нее это было естественно. Наруто акт скрепления с Мусуби сделал более эмоционально восприимчивым. После того, как он окрылил рукопашницу, блондин ощущал очень сильные эмоции чаще, чем за все время с тех пор, как по–настоящему осознал силу своего проклятья. Даже сейчас, лишь мысли о каждой из трех его секирей принесли каждая свои уникальные эмоции. Забота о Кусано, желание показать Акицу, что она не бесполезна, и крепчайшая привязанность к Мусуби. Чувства, которые он испытывал к своим секирей оказались сильны, и он все еще пытался примириться с ними. Следующим сложным вопросом являлось то, что Наруто мог чувствовать эмоции своей троицы. Даже сейчас они имелись, присутствовали в глубинах его сознания, не только мешая сосредоточиться, но и повышая накал его собственных эмоций. То, что Наруто нравилось и раздражало с одинаковой силой. Он стал тяни-толкаем конфликтующих интересов. С одной стороны, Наруто хотелось признаться самому себе, что он пользуется чувствами, переданными ему, и часть его хотела дорожить ими, так же, как он лелеял своих драгоценных близких, прежде чем его жизнь превратилась в ад. А с другой стороны, имеется еще вопрос смертности. Они умрут, и Наруто знал, что ничего не может с этим поделать. Он пытался найти способ передать свое бессмертие близким ранее, отчего отношения с ними приняли поворот к худшему, что в свою очередь вырвало эмоций и нанесло психологических травм гораздо больше. Насколько он знал, не имелось ни единого варианта предоставить другим людям даже частицу бессмертия. С небольшим покачиванием головы Наруто вернулся к первоначальной мысли. Сделать это становилось все легче. Избавление от негативных мыслей и эмоций. Возможно, это проявил себя побочный продукт связи? Так, сделать что-нибудь веселое с его секирей. Вопрос в том, что можно сделать? Кроме того, что он хотел занять их на весь день, нужно чтобы они повеселились и развеялись. Существовало немало мероприятий, которые большинство людей классифицируют как развлечение: поход на пикник, посещение кино, игровых автоматов, торгового центра, в котором можно найти что угодно. Имелось множество мест, куда они могли пойти и вещей, что они могли сделать. И в этом то и заключалась проблема. Наруто понятия не имел, что именно они хотели бы. Каждая из его секирей очень отличалась от другой. Акицу была послушна и, кажется, выбрала вид отношений хозяин/слуга, ее, вероятно, не волнует, что они будут делать, пока она рядом с ним. Это не значит, что ей ничего не нравилось, однако, он не был уверен, что она хочет рассказать что именно. На другой стороне медали – Мусуби, восторженная, активная, и, видимо, совсем помешанная на боях. Если ей предоставить выбор, они, наверное, уже проводили бы нон-стоп спарринг, или что-то подобное. Впрочем, она наслаждалась пикником, так что, возможно, чего-то связанного с едой для нее хватит. Наконец, Кусано, которая была ребенком. Единственное, что ей, казалось, нравится делать – бегать по дому, проводить время с ее онии-тяном и просто создавать хаос. Для трех совершенно разных личностей было трудно придумать какое-то одно интересное развлечение. К этому времени Наруто с Кусано уже закончили уборку в комнате, занявшую гораздо больше времени, чем если бы он просто использовал теневых клонов. В конце концов, он решил узнать дальнейший фронт работ, прежде чем принять окончательное решение по досугу. – Готова идти вниз, Ку-чан? – спросил Наруто самую младшую его секирей. Кусано воссияла улыбкой, кивнула и издала возглас «угу!». Получив согласие маленькой девочки пойти, Наруто поднял ребенка и посадил ее к себе на плечи. Маленькая дриада хихикала и смеялась, схватив его за колючую гриву, пока Наруто держа ее за лодыжки, пошел вниз. Там он обнаружил практически именно то, что он ожидал увидеть. Мусуби драила деревянную плитку коридора большим куском ткани, помещенным перед собой, обеими руками она водила с одной стороны на другую с таким же энтузиазмом, что она, как правило, имела в бою. Однако она остановилась, когда Наруто спустился с Кусано. – Привет, Наруто–сама! – она встретила их в хорошем настроении, вскочив на ноги и улыбаясь. – Как твои дела? Вам нужна помощь в уборке нашего номера? Улыбкой Наруто осторожно спрятал гримасу, появившуюся когда Мусуби упомянула «наш номер». Опять же, его вовсе не отталкивало ее присутствие, но он все еще опасался быть слишком близко к ней. Пройдет немало времени, прежде чем он поймет насколько уже он близок. – Нет, спасибо, мы только что закончили уборку, – сказал Наруто кулачному бойцу. Он посмотрел вниз, на пол, и почувствовал, как улыбка на его губах неуклонно кривится. – И тебе, вероятно, следует закончить свои дела, прежде чем предлагать кому-то помощь, – произнес он, заметив тот факт, что коридор был только наполовину вымыт. – Хорошо! – Мусуби кивнула, сжала левую руку в кулак и ударила по ладони правой. Наруто покачал головой и позволил девушке в скудном одеянии мико вернуться к выданной Мией задаче. Услышав стук падения Мусуби обратно на пол и громкий и восторженный возглас «хааа!», связанный с продолжением процесса мытья, Наруто направился в столовую. Там, как и ожидалось, он нашел Мию. Она стояла на коленях возле одной из сторон обеденного стола с небольшой тряпкой в одной руке и распылителем чистящего средства в другой, очищая стол. Все остальное выглядело безупречно, и видимо это был последний предмет, нуждающийся в уходе. Стоящий на небольшом столе в другом конце комнаты телевизор показывал новостной канал, в данный момент прогноз погоды на следующую неделю. – Мия-чан, тебе требуется помощь с чем-либо? – спросил Наруто, остановившись перед дверным проемом и спустив Кусано вниз. Маленькая девочка посмотрела на него с разочарованием, но блондин лишь улыбнулся и взъерошил ей волосы. Конечно, Кусано, будучи ребенком, не одобряла, когда он относился к ней соответственно. Она быстро оттолкнула его руку и по-детски надулась, прежде чем начать топать. Губы Наруто дернулись, когда он задавил ухмылку. Было просто что-то забавное в детях этого возраста, желающих к себе взрослого отношения. При звуке его голоса, Мия подняла глаза и улыбнулась. – О, привет, Узумаки–кун, – казалось, она приветствовала раньше, чем его слова полностью достигли ее ушей. Как и обычно, Мия притворилась, что не поняла его фразу сразу и, приблизив руку к щеке, сделала вид, будто обдумывает вопрос. Наруто ждал, зная, что получит ответ в ближайшее время. – Нет, думаю, уже почти все вымыто, – произнесла она, прищурив глаза, и ее улыбка расширилась. – Впрочем, спасибо за предложение. Наруто кивнул и подарил лилововолосой красотке ухмылку, лениво почесав затылок. Он посмотрел на еще прибирающую коридор Мусуби, ее формы появлялись и исчезали в открытой части экрана-сёдзи, когда она передвигала с плитки на плитку руки и ноги, и уже почти заговорил, когда репортаж по телевизору заставил его переключить внимание на себя. – Я нахожусь рядом с Дендрарием прямо сейчас, – это человек говорил в свой микрофон. Репортер действительно стоял снаружи закрытых ворот, уничтоженных номером сорок три во время штурма. Судя по всему, большинство обломков старых ворот уже убрали, как и сломанную технику с телами раненых и убитых солдат. Тем не менее, имелось и более значительное отличие со вчерашним днем, мгновенно замеченное Наруто. Все деревья, находящиеся за воротами, оказались мертвы. – Как вы видите лавинообразный рост растений был полностью ликвидирован МБИ за ночь. Методы, используемые компанией так и не были раскрыты общественности, но я получил заверения их представителя, что никакие опасные пестициды и дефолианты не использовались в... Наруто перестал внимать докладу, осознав, про что они говорят. Если репортер следовал протоколу – остальное, что будет сказано, окажется бесполезной ахинеей, на самом деле не имеющей ничего общего с правдой. Это по сути означало, отсутствие новой информации по сравнению с изображением. Почувствовав внезапный всплеск негативных эмоций от Кусано в глубине разума, Наруто повернул голову и обнаружил, что маленькая белокурая девочка сидит на крыльце, глядя на задний двор, или, возможно, Дендрарий за пределами двора. Даже оттуда, где он стоял, Наруто смог разглядеть верхушки теперь уже мертвых деревьев, выглядывающих из-за соседних домов. Подойдя к девочке, он остановился всего в нескольких футах от нее, глядя на ее спину со смесью беспокойства и любопытства. – Что случилось Ку-чан? – спросил он. Ку вздохнула, потом засопела. Наруто видел, как ее плечи начали трястись, а руки поднялись к ее глазам. Не нужно быть гением, чтобы понять, что она находилась на грани плача, если уже не перешла ее. Его мысли подтвердились через секунду, когда Кусано принялась плакать в свои ладони. Ощутив небольшой укол в груди, по правде имеющий мало общего с чувствами, получаемыми по связи с крошечной девочкой, Наруто присел рядом с ней. Инстинктивно почувствовав его присутствие, Кусано бросилась к нему, уткнулась лицом в грудь, в то время как ее маленькие ручки ухватились за его оранжевую футболку. В ответ, светловолосый Узумаки поднял ребенка на колени и начал раскачиваться взад и вперед, рукой поглаживая ее волосы. – Ну, все хорошо, – мягко произнес он успокаивающим тоном, который он не использовал бы и под страхом смерти, когда был моложе, в страхе испортить свой мужественный образ. К счастью, он уже вырос из такого. – Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось? Давненько он не имел дело с плачущим ребенком – три тысячи девятьсот двадцать шесть лет, если быть точнее. Однако, имеются некоторые вещи, которые сложно забыть, а Наруто всегда был хорош в обращении с детьми. Возможно, понадобиться некоторое время, но он был уверен, что сможет вернуть Кусано к ее нормальному детскому поведению в кратчайшие сроки. Первый шаг успокоения плачущего ребенка – выяснить причину расстройства. Кусано всхлипнула еще несколько раз, вытирая лицо его рубашкой в попытке убрать слезы. – Ш-шина. Наруто прищурился: – Шина? – Шина – это мальчик. Он немного старше Ку-тян и очень хороший друг. Но это дерево только что сказало Ку-тян, что Шина пришел к растениям, выращенным в Дендрарии, и он... и он... «Интересно, – Наруто подумал, что ему дали новую порцию мозголомной информации. – Так ее друг оказывается убил все растения, а не МБИ. Хотя, это действительно интересно. Зачем им заморачиваться, создавая прикрытие? Помимо того, что проект «Секирей» засекречен». Он воспользовался моментом, чтобы фыркнуть, секретный проект, как же. От садо-мазо деток, метавших молнии, как конфеты в сражении с его секирей, до секирей других ашикаби наверняка ведущих себя подобным образом, не имелось способа сохранить этот план в секрете. Как Минака на самом деле еще мог считать, что нормальные, обычные граждане совершенно не обратят внимания на то, что происходит вокруг. Даже самый невежественный дурак бы догадался, что что-то странное происходит в этом городе. Конечно, он размышлял подобно шиноби во время войны. Среднестатистический гражданский в эти дни был еще более невежествен в военном деле, чем в его время. Они не только невежественны, но и, как правило, ничего не замечают, пока это непосредственно не затронет их. Если на улице бомж лишь в боксерах сидит и просит денег, большинство людей просто сделают вид, что его не существует. Ситуация с секирей может быть даже более показательной, чем этот пример, но основная идея была той же. Люди наслаждаются своим невежеством. Если что-то идет не так, они будут делать все от них зависящее, чтобы притвориться, что этого не существует, просто чтобы не попасть в неприятности. Одна из многих причин, почему он отошел от человечества, в конце концов. Те же немногие, кто на деле не игнорировали странные события вокруг них, ну МБИ богата. Как многомиллиардная корпорация, она имела более чем достаточно денег. Без сомнения, Минака был вынужден выбросить кучу денег, чтобы заставить людей молчать о том, что происходит в Синто Тейто. Просто мысль о количестве денег, которое МБИ должны уже были раздать, заставила блондина покачать головой. Он использовал подкуп немало раз в прошлом, но это всегда была крайняя мера. У него может быть больше денег, чем множество людей когда-либо видели в своей жизни, но он не хотел, чтобы люди думали, что могут получить деньги от него шантажом. Это не значило, что МБИ все делает неправильно. Хотя текст разосланного сообщения Минаки заставил блондина скрипеть зубами, по крайней мере, тому хватило мозгов эвакуировать всех посторонних в радиусе двух миль вокруг периметра Дендрария, так что никто не узнал, что происходило там. Впрочем, наверняка, потребовалось много денег, чтобы народ держал язык за зубами. Люди могут выказать враждебность, когда им говорят, что они должны переехать куда-нибудь, даже на время, и при этом не дают достаточно веской причины. Вернувшись, Наруто снова сосредоточился на поиске причины взятия МБИ ответственности за уничтожения всех растений в Дендрарии. «Может они просто пытаются увеличить свою известность. Крупные компании, как МБИ любят находиться в центре внимания, и выглядеть героями, даже когда это не так». Он мог припомнить немало случаев, когда крупная компания брала на себя ответственность за что–то, сделанное Наруто. Один раз, компания на самом деле попыталась приписать себе заслугу в написании романов Ича-Ича, которые в то время насчитывали не только более двухсот пятидесяти шести произведений, но и являлись самой большой книжной серией на планете. Наруто также вспомнил, как не только отсудил у них все до последнего гроша за клевету, обобрав до нитки. Но и разыграл их, поместив в туалеты петарды, взорвавшиеся в последний день «жизни» этой компании. Ах, прекрасные времена. – У Шины противоположный моему тип силы. Наруто моргнул от голоса и повернулся к дрожащей девочке на его коленях. Она по-прежнему находилась в смятении, глаза были красные и опухшие от слез, а из носа текло. К счастью она выглядела лучше, чем несколько минут назад, по крайней мере больше не плакала. – Противоположный? Ясно, – это на самом деле имело смысл. Если этот секирей имеет силу обратную силе Кусано, то он является идеальный предохранителем для девочки, когда ее силы выйдут из-под контроля. Наруто уже заметил, что Мокутон – как он решил называть ее способности из-за отсутствия лучшего термина – был нестабилен. Он, казалось, активировался против ее воли, основываясь на интенсивности ее эмоций. По этой причине Дендрарий стал таким. Он слышал о том, как один из других ашикаби пытался заставить Кусано окрылиться. Несомненно, деревья и растения откликнулись на зов девочки и росли, пока они не стали достаточно большими, чтобы защитить ее. Так что если эта сила противоположна силе Кусано, тогда она была... смертью? Трудно сказать точнее, ни разу не встретив этого Шину. Тем не менее, силой Кусано, из того, что ему удалось увидеть в Дендрарии, прежде чем он был уничтожен, была жизнь. У нее имелась возможность вырастить любую флору с такой скоростью, что, казалось, могло опозорить контроль деревьев Сенджу Хаширамы. Существовала старая легенда о том, как Шодай Хокаге использовал Мокутон дзюцу, чтобы создать лес около Конохи перед своей преждевременной кончиной. Ему потребовалось шесть дней для его выращивания, и в к концу он был истощен до такой степени, что оказался прикован к постели. Кусано создала лес в течение часа и провела там несколько дней без еды, воды или сна. Однако спустя всего несколько часов отдыха и хорошей еды она находилась в полном здравии. Достаточно хорошем, чтобы получить крылья, по крайней мере. Так что если сила Шины противоположна силе Кусано, то это была, вероятно, смерть. Пугающая мысль. Наруто не был уверен, что включает в себя сила смерти, но это звучало как способность убить без разбора кого угодно и что угодно, неважно, насколько могущественными они были. Возможно, он даже сможет убить Наруто, по крайней мере, если теория блондина была верной. Он вновь посмотрел на девочку. Почему ей было так грустно? Потому что ее друг уничтожил ее творения? Ну, дети имеют привычку плакать, когда кто-то ломает то, над чем они долго трудились. Он видел немало кричащих детей на пляже, когда их замки из песка разрушались другими детьми. И Кусано была связана с деревьями, верно? Это, вероятно, заставило ее почувствовать себя еще хуже. Наруто выдернуло из размышлений, когда Кусано вновь заговорила. – Что Ку должна делать? – спросила она, ее голос менялся от грустного до отчаянного. Вечный шиноби посмотрел на девочку с легким беспокойством. – Без помощи Шины, Ку-тян не сможет успокоиться! Ах, так вот что это было. Кусано грустила не из-за разрушения ее творений, а боялась, что в очередной раз потеряет контроль над ее способностями. Он несколько удивился, но в любом случае, ее слова имели смысл. Если она и Шина были друзьями, то вероятнее всего выросли в лабораториях вместе, из-за их взаимодополняющих сил. И возможно это был не первый раз, когда Шина потребовался для сохранения контроля над силой дриады. Посмотрев на происходящее с этой точки зрения, Наруто увидел недавние действия МБИ в новом свете. И Кусано и Шина все еще находилась в лаборатории, Хомура сказал, что Кусано не должна была быть выпущена в течение некоторого времени из-за нестабильности ее способности, и МБИ, вынужденные позаботиться о выросших растениях, послали способного справиться с ними в кратчайшие сроки. С этой позиции взятие ответственности МБИ имело смысл. Они могут быть не ответственными за уничтожение Дендрария напрямую, но они послали того, кто был ответственнен. Это сформировало несколько новых вопросов, но Наруто мог подумать насчет них позже. Сейчас нужно помочь отчаявшейся девочке на его руках. – Эй, разве ты сейчас одна? – задал Наруто риторический вопрос беззаботным тоном. Кусано посмотрела на него, ее большие зеленые глаза стали еще шире, чем обычно, и он подарил ей мягкую улыбку. – Я здесь. Даже если он не мог решить, действительно ли он хочет быть рядом, он был еще здесь. И даже если он был смущен всей этой ситуацией, оставался тот факт, что он не хотел, чтобы эта девочка была настолько грустной. Назвался груздем – полезай в кузов, вот как можно выразить ситуацию. – Как и Акицу-чан, Мусуби-чан, Мия-чан и Удзуме-чан... – Наруто помолчал, потом прищурился. – Кагари-сан тоже рядом, но я не знаю, нравятся ли ему дети. Мия позади них услышала это примечание и прикрыла рот рукавом кимоно, хихикнув. Наруто остановился, чтобы посмотреть на женщину, которая лишь улыбнулась в ответ, прежде чем покачать головой и, повернувшись, взглянуть на Кусано. – Суть в том, – Наруто продолжил тем, что могло бы сойти за голос лектора, – что ты не одинока. Все мы рядом с тобой, и в любом случае постараемся помочь изо всех сил. – Правда? – Кусано засопела, ее большие, щенячьи глаза глядели на него с надеждой и счастьем. – Конечно, – ответил Наруто. – О–онии-тян! – счастливо воскликнула Кусано, крепко обернув руки вокруг шеи блондина. Наруто весьма обрадовался, что она – элементальный тип, а не силовой как Мусуби. С ее способностями, по-прежнему требующими корректировки, простые объятия вполне могли ему что-то сломать. – Ку-тян так рада! Обещай Ку-тян, что ты останешься со мной навсегда! Дыхание Наруто сбилось. Не так давно он просил Мусуби дать ему аналогичное обещание. Это также вернуло тот страх, что он испытывал с тех пор, как стал ашикаби. Единственная причина, из-за чего он до сих пор не знал, что должен делать в этой ситуации, единственная причина, почему он еще не определился, как близко подпустит к себе этих людей, и единственная причина, которая превращала узы между ним и секирей в неприятность. Он мог бы легко провести остаток жизни Кусано рядом с ней. Это было обещание, которое он мог сдержать. Проблемой было иное – смогут ли она и другие секирей провести остаток его жизни с ним? Очередной вопрос без ответа. Наруто по-прежнему очень мало знал о секирей. Он знал, что они все имеют способности, превышающие человеческую норму, он знал, что некоторые из них могут управлять стихиями, тогда как другие, казалось, обрели чудовищное усиление физической мощи, и он знал, что они сближаются с определенными людьми. Кроме этого, Наруто имел весьма слабое представление о том, кем были секирей. Более того, Наруто был аномалией. Бессмертный, проживший тысячи и тысячи лет человек, чья эпоха оказалась засыпана песками времени. Даже если секирей были неизвестным явлением в течение многих лет, он являлся тем, что было и всегда будет уникальным. Что поднимало еще один вопрос, вопрос, горящий в глубине его сознания и требующий ответа, вопрос, ответа на который он боялся, ответ на который, так сказать, будет испытанием огнем для него. Разделит ли секирей, связанная с бессмертным ашикаби, его бессмертие?ХоХ
– Кино? – Да, я думаю, что мы можем сходить в кинотеатр посмотреть фильм вместе. Наруто поморщился, увидев, что Мусуби бросила растерянный взгляд на него, подперла указательным пальцем свою нижнюю губу и склонила голову влево. – Кино похоже на те телевизионные шоу, которые мы смотрим вместе, только длиннее и показывается на очень большом экране, – невозмутимо заявил он, и вздохнул, когда метафорическая лампочка зажглась над головой девушки. – О, я поняла! – сказала Мусуби взахлеб, ударив кулаком по ладони другой руки. – Это звучит очень весело! Мы обязательно должны пойти! Наруто улыбнулся девушке и подавил смешок. Блондин уже почти забыл, что Мусуби провела за пределами лаборатории всего несколько дней. Кроме того, что она была невероятно наивна, она еще и ничего не знала о мире за пределами лаборатории, поэтому нет ничего удивительного, что она не знает, что такое кино. Покачав головой, Наруто повернулся, чтобы взглянуть на двух других его секирей. – Что насчет вас? – спросил он. – Вы тоже хотите сходить в кино? – Ооох, хооох, Ку-тян хочет в кино! – прокричала Кусано, подняв руки и прыгая вверх и вниз. Она выглядела подобно пружине в ее постоянном движении. – Возмите Ку-тян с собой! – Ах, – Акицу склонила голову набок, медленно обдумывая вопрос, после чего кивнула. – Я тоже хочу пойти. Наруто тоже кивнул, отругав себя за столь долгие раздумья. Он так обеспокоился поиском того, что будет интересно всем, что совершенно забыл о том факте, что все они выросли в лаборатории. Они никогда не посещали кинотеатр раньше, никогда не ходили на пикники – кроме Мусуби, а Акицу и Мусуби бывали всего по разу в торговом центре, и то, делали покупки, а не проводили время с друзьями и семьей. Блондин почти разозлился на свое тугодумие. Возможно это последствия тысячелетней жизни? Наруто, свалив всю вину на влияние старости, заметил, наконец, Мию. Сиреневолосая сидела во главе стола, попивая чай и наблюдая за происходящим между Наруто и его секирей с улыбкой. Она, казалось, наслаждалась его жизнью, и блондин не задаться вопросом – не думает ли она, что ситуация, в которой он оказался, похожа на показываемое по телевизору? Пока он краем глаза наблюдал за женщиной, у него появилась блестящая идея. Блондин улыбнулся, повернувшись к Мие лицом, чтобы поговорить с ней. – А что насчет тебя, Мия-чан? – спросил он, и когда женщина, занявшая его внимание, наклонила голову, понял, что она не поняла смысл его высказываня. Так что он уточнил. – Не хочешь ли пойти с нами? По его мнению, идея имела смысл. Прошло всего четыре дня, с тех пор как он впервые встретился с Мией, и Наруто не мог ощущать ее эмоции, в отличие от случая с его секирей, благодаря мощной связи, выходящей за пределы возможного. Это хорошая идея – узнать поближе владелицу дома–интерната, где он и его девчата живут. Кроме того, было что–то в Мие, отчего ему захотелось узнать ее лучше. Она была похожа на него. Не то, чтобы она была бессмертна или что-нибудь подобное. Сходство между ними двумя не столь велико, да и он бы знал, если бы существовал другой бессмертный в этом мире, кроме него. Они точно бы встретились в какой-нибудь момент. Она была похожа на него в ином смысле, гораздо более фундаментальном, чем бессмертие. Скорбь. Он заметил ее в тот же момент, когда впервые увидел эту женщину. Она была в ее походке, в каждом движении что делала, в ее желании помочь его секирей, в ее действиях, в ее голосе, это была настолько неотъемлемая ее часть, что Наруто почти поверил, что она родилась с этой эмоцией. Нечто очень трагичное должно было произойти в ее жизни, чтобы оставить такой большой шрам. И это то, что делало их похожими. Шрамы, которые они несли по жизни, нельзя было увидеть. – Меня? – Мия, казалось, на секунду удивилась. Она смотрела на него, моргая, с озадаченным выражением на лице. Не часто можно было увидеть такое на лице доброй и терпеливой женщины, что заставляло Наруто наслаждаться этим видом, как будто это было изысканное вино. Эй, он не разыгрывал никого тысячи лет. Дай ему расслабиться. – Да, тебя. Ты знаешь еще какую-то Мию, живущую в этом доме? – спросил Наруто, дразнящим тоном. Мия надулась на секунду, прежде чем ее улыбка вернулась на место. Она поместила руки на щеки и посмотрела на него взглядом, опознанным блондином как знак открытия ответного огня. – О боже, Узумаки-кун приглашает меня на свидание, хотя уже окружил себя красивыми женщинами? – спросила она, отобразив на лице притворное разочарование. – Кажется, мой дом превращается в логово разврата и дурного поведения. Узумаки-кун не только украл сердца этих бедных девушек, но теперь он, кажется, нацелился и на меня. Что бы сказал мой дорогой муж? – Ваш муж, вероятно, сказал бы тебе согласиться, – фыркнув, прокомментировал Наруто. – И я понятия не имею, о чем ты говоришь, когда упоминаешь «логово разврата», – добавил он с улыбкой. – Пока Мусуби-тян, Акицу-тян и я сам были весьма хороши в соблюдении всех правил вашего дома. – Хм... действительно, – признала Мия, обдумывая свой следующий шаг. – Однако... Она сделала паузу, переведя свое внимание на Кусано, которая начала шипеть «фуургф», гневно смотря при этом на Наруто. – Почему онии-тян упомянул только Аки-тян и Му-тян? – ее маленькие руки сжались в кулачки сами по себе, а она окинула Наруто властным взглядом. – Ку-тян хочет, чтобы ее тоже упоминали, когда онии-тян рассказывает о своих секирей! – это было требованием маленькой девочки, которая, видимо, не хотела остаться забытой. – Прости, Ку-чан, – Наруто извинился, положив руку на ее голову. Этого было не самое лучшее из того, что можно сделать, мог подтвердить Наруто, когда Кусано попыталась укусить его. К счастью, он убрал руку, прежде чем она смогла сделать это, и посмотрел на девочку с опаской, прежде чем вновь улыбнуться. – Отныне онии-чан будет упоминать Ку-чан, когда будет говорить об Аки-чан и Му-чан, хорошо? – предложил он девочке, воспользовавшись детским способом разговора о себе в третьем лице. – Муу~ клянешься? – спросила Кусано, по-прежнему глядя на него. – Клянусь жизнью, – ответил Наруто. Маленькая девочка смотрела на него еще мгновение, прежде чем ярко улыбнуться. Удовлетворенная тем, что ее онии-чан больше не оставляет ее вне разговора, она вцепилась в его ноги, как пиявка, с улыбкой наблюдая за ним. Наруто взглянул на нее, прежде чем вернуть свое внимание на все еще улыбающуюся Мию. Оставив их перешучивание, прерванное Кусано, он решил просто добраться до сути разговора. – Итак, не хочешь ли ты пойти с нами? Секунду Мия выглядела так, будто действительно задумалась насчет того, чтобы присоединиться к нему и его секирей для прогулки в кино. Палец, подпирающий ее щеку, дернулся, показав, что она оказалась на самом деле заинтересована в возможности сделать нечто не связанное с приготовлением пищи, уборкой, или любой другой домашней рутиной. Однако, мгновением спустя, когда казалось, что она поддалась искушению, сиреневолосая покачала головой: – Я бы очень хотела пойти в кино с вами, однако, у меня еще есть кое-какие дела, которые нужно сделать, – ее улыбка стала шире, заставив ее прикрыть глаза. – Кроме того, я не хочу быть обузой. И, похоже, она была похожа на него также и в ином. Она приняла Наруто и других в ее доме, предложила потренировать Мусуби, дружески шутила с ним, помогала ему ухаживать за Кусано, и даже начала следить за тем, чтобы Акицу носила трусики – да, повелительница льда до сих пор иногда забывала надеть нижнее белье, хотя с этим и стало получше. Однако, несмотря на всю ее доброту, несмотря на все ее желание помочь другим, она по-прежнему была преисполнена решимости держать дистанцию. Он правда ведет себя так же? Вполне может быть. Наруто знал, что когда он впервые встретил Мусуби его единственным намерением, решив, что он не хочет чувствовать вину за соблазнение невероятно наивной девушки, было помочь ей найти ее ашикаби и оставить уход за кулачным бойцом на него. Как только он оказался привязан к девушке, то сразу попытался удержать дистанцию. Это было трудно, может даже невозможно по-настоящему сделать то, что он собирался, и Наруто смирился с Мусуби. Он будет ее ашикаби, но эмоционально отрешенным от девушки настолько, насколько это возможно. По крайней мере, пока не найдет способ разорвать связь. Сейчас Наруто даже не был уверен, что хочет разорвать узы. Они мешали, но честно говоря, Наруто ощущал себя гораздо лучше, чем предыдущие тысячи лет. Сон его был незамутненным, прекращение сна между двумя красивыми девушками – очень приятным, а постоянный шум эмоций его секирей в глубинах души успокоил его беспокойные чувства, как никогда. Как бы он ни отрицал, но не смотря на страх, ему нравилось быть связанным с ними. Даже, когда он соблазнял женщин, пытаясь избавиться от невыносимого груза одиночества, что было лишь временной передышкой от его личного ада, частица его хотела окунуться в эти чувства с головой. Наруто вздохнул. Он снова пытался анализировать все что можно. Реально стоит начать медитировать чаще. Но сейчас имеется женщина, которую нужно убедить пойти с ними. Если уж Наруто собирается попробовать приложить усилия в этом «связном» деле, то Мия тоже может попытаться стать для них большим, чем просто хозяйка дома–интерната. – Сколько раз я должен повторять – ты никогда не будешь обузой? – Он посмотрел на лилововолосую красотку с лисьей улыбкой, отчего его нитевидные отметины на щеках растянулись так широко, что придали ему очень «кицуне-стый» вид. – Ты наш друг, и это то, что друзья часто делают вместе. Мия посмотрела на молодого человека, уважение к которому поднялось на несколько ступеней. С момента их первой встречи, он произвел на нее немалое впечатление: он был уверен, но скромен, уважителен, но игрив, спокоен, но и также может эмоционален, как и его первая секирей. Он также оказался силен, и не только в прямом смысле. Она уже знала, что он был физически сильным, видела его поднявшим несколько сотен фунтов мебели одной рукой, поэтому прекрасно осознавала его силу. Силой, которую она имела в виду, была внутренняя сила. Она до сих пор помнила первое утро после того, как Наруто и Мусуби поселились в поместье Идзумо, когда они ушли на пикник и, вернувшись, принесли Акицу. Она видела его глаза, усталые глаза старика, которых не должно быть у человека, выглядящего так молодо. Это были глаза человека, потерявшего все. Она не могла и представить, что Наруто пережил, чтобы заполучить такие глаза. Сколько он потерял, чтобы обрести такой горький взгляд? Несмотря на неизвестную ей утрату, тяготящую его душу, он продолжал держать себя в руках, продолжал улыбаться, смеяться и любить. Только Бог знал, как долго он носит с собой этот тяжелый багаж, но блондин все-таки сумел продолжить идти, продолжить жить. Он не позволил своему прошлому утащить себя вниз, и именно силу воли Мия уважала в нем. Он действительно являлся удивительным молодым человеком. – Думаю стоит время от времени делать перерыв, – медленно признала Мия. Она посмотрела на троицу секирей – Мусуби следила за разговором с серьезным взглядом. Без сомнения, она надеялась, что спаррингующая с ней хозяйка присоединится к ним. Акицу смотрела на Наруто, впрочем, она всегда смотрела на Наруто, так что этого следовало ожидать. И Кусано, которая просто сидела в замешательстве, переводя взгляд с Наруто на Мию и обратно. – Хорошо, я схожу с вами в кино. – Ятта! – Мусуби вскинула руки и повеселела. Остальные двое показали гораздо меньше энтузиазма. Ну, Акицу, опять же редко выражает какие-либо эмоции вообще. Девушка выражала какую-либо форму эмоций только в сторону Наруто, по крайней мере, если интенсивный взгляд можно рассматривать как эмоцию. Кусано, напротив, поддержала энтузиазм Мусуби. Они обе даже начали двигаться в какой-то момент, размахивая руками над головой, в какой-то пародии на ритуальные африканские танцы. Зрелище двух танцующих девушек – ребенка и ребенка в душе, заставило Мию и Наруто переглянуться и засмеяться на пару. После того, как было принято решение пойти в кино, группа направилась по коридору к номерам двух других жителей гостиницы Идзумо. В конце концов, было бы невежливо не пригласить и их. Их первой остановкой стала комната Кагари. В отличие от Наруто и Удзуме, номер Кагари находился на первом этаже в противоположной стороне от комнаты Мии. Когда они добрались туда, Наруто постучал в дверь несколько раз, принявшись ждать. Они знали, что седовласый мужчина еще не покинул дом, так как было утро, и никто не видел, как он выходит из своей комнаты, кроме как на завтрак. Но он ушел так быстро, что они не успели ему ничего сказать. Из-за двери донесся звук шагов, она открылась, и показался человек, с которым они хотели поговорить. Кагари выглядел не очень хорошо. Это стало очевидно не сразу, но Наруто нашел несколько несостыковок с его обликом при их первой встрече. Проще всего было заметить блеск пота на его коже, а также ее нездоровую бледность. Кагари был светлокож, но сейчас он выглядел очень бледным. Кроме того его щеки оказались покрыты румянцем, а дыхание было немного тяжелее, чем обычно. Вместе с тем, его одежда находилась в беспорядке. Рубашка висела навыпуск, три верхние пуговицы были расстегнуты, а одежду покрывали складки. Когда-то профессиональный холодный облик, показанный повелителем огня при их первой встрече, пропал, оставив на своем месте изможденного человека. – Хм, привет? – произнес он, слегка поморщившись. Наруто сквозь дверную щель видел, как тот потирает грудь. – Чем я могу помочь? – С тобой все хорошо, Кагари-сан? – искренне Наруто волновался за парня. После первой их встречи, Кагари с каждым днем выглядел все хуже и хуже. Сначала Наруто подумал, что мужчина просто заболел, но теперь ему начало казаться, что для такого состояния имеется и другая причина. – Я в порядке, – ответил Кагари. – Это просто влияние погоды, – он лгал, и Наруто знал, что это была ложь. В течение нескольких дней состояние мужчины неуклонно ухудшалось. Тем не менее, было очевидно, что у повелителя огня не имеется желания рассказать кому-либо, что с ним случилось, и Наруто не собирался лезть в личное другого человека, так что он оставил вопрос открытым. – Вы уверены, что все в порядке, Кагари-сан? – голос Мии выказывал неподдельное переживание, когда она осмотрела его обеспокоенным взглядом. – Сегодня вы выглядите ужасно бледным. – Хаа, спасибо за беспокойство, Мия, – Кагари пытался посмеяться, хотя вышло больше сарказма, чем предполагалось. Он немного вздрогнул, когда Мия нахмурилась, и попытался успокоить женщину. – Я, правда, буду в порядке. Мне просто нужен отдых. Сомнение поселилось в разуме Наруто. – Хорошо, – ответил блондин. – Очень жаль, мы планируем сходить в кино и надеялись, что ты присоединишься к нам. Он посмотрел на Кагари еще раз и почти вздрогнул от сочувствия, парень действительно выглядел не очень: – Но так как ты чувствуешь себя не очень хорошо, мы оставим тебя в покое. Вопреки самочувствию, Кагари посмотрел на группу с нескрываемым любопытством. В частности, он смотрел на Мию, вопросительно приподняв левую бровь. Фиолетоволосая красотка, казалось, поняла, что он спрашивал, потому как просто улыбнулась и мягко пожала плечами, как бы говоря – «да, я иду с ними». – Жаль вас разочаровывать, ребята, – его извинения звучали довольно искренне. – Я бы с радостью пошел с вами, но не очень хорошо себя чувствую, так что лучше я останусь. – Понятно, – ответил Наруто со вздохом. – Ладно, увидимся позже. Надеюсь, тебе станет лучше, Кагари-сан. – Спасибо, – сказал Кагари, затем добавив. – Ох, да, и хорошо проведите время в кино. – Постараемся. Когда компания ушла, Кагари закрыл и запер дверь. Обернувшись, он прислонился к дверному косяку, и, обхватив колени, сполз на пол. Испустив судорожный вдох, он попытался контролировать дыхание, схватившись за грудь. Почему? Единственное, о чем он спрашивал себя. Почему сейчас? Почему он? Это не была вина Наруто, и он не винил его, ну, почти. Если бы Наруто не поселился здесь, он бы никогда не чувствовал себя так. Не похоже, чтобы Наруто хотел этого, не похоже, что Наруто даже знал о происходящем. Но это не изменило его вопрос. Почему?ХоХ
– Так на какой фильм мы пойдем? – спросила Удзуме, идущая рядом с пятью соседями. После отказа Кагари они пошли в комнату Удзуме и, разбудив спящую красавицу-секирей, спросили, не хочет ли она присоединиться к ним. Молодая женщина охотно согласилась, так как ни разу не делала ничего подобного раньше. Даже со своим ашикаби. Эта мысль заставила ее на мгновение замереть, ощутив волну грусти внутри. Но она ловко подавила свои чувства. Сейчас она ничего не могла сделать для ее ашикаби, единственное, что ей оставалось – надеяться и молиться. – Я еще не уверен. Я не знаю, какие фильмы сейчас в прокате и не хочу принять решение, которое вы, ребята, оспорите. Так что мы решим это, когда доберемся туда. Наруто посмотрел на нее и улыбнулся, заработав кивок и улыбку в ответ. К зависти любого мужчины, проходящего мимо, блондин Узумаки находился прямо в центре женского цветника. Кусано сидела на нем, ехала на плечах с широкой улыбкой на лице и сжимала его светлую шевелюру, чтобы не упасть. По обе стороны от него шли Акицу – слева от него, и Мусуби – справа от него, а Мия и Удзуме соответственно на несколько шагов впереди и позади него. Мысль, которая принесла нескончаемую забаву Удзуме, когда она видела многих людей, прошедших рядом. Почти каждый парень, проходя мимо, казалось, испытывал определенные трудности, сдерживая свои эмоции в себе. Им также, кажется, сложно было определить, что именно испытывать в первую очередь. Зависть при виде того, что Наруто окружает так много красивых девушек, или похоть при виде таких красавиц. Большинство, казалось, выбирало и то, и то. «Он не так долго в игре, а уже окрылил трех секирей», – подумала она, когда ее взгляд остановился на блондине, обещающем Кусано помочь ей вырастить сад на заднем дворе. Его слова, казалось, сделали маленькую секирей безумно счастливой, судя по услышанному Удзуме крику маленькой блондинки «я люблю тебя, онии-тян». – «Впрочем, я могу понять, почему». Она могла. Помимо его внешности, которая бесспорно была экзотической и красивой, не такой красавчик, как Кагари, но имеющий более суровый вид привлекательности, он также очень легко сходился с людьми. Люди, которых он встречал, казалось, без сомнения присоединялись к светловолосому мужчине, даже Мию, судя по всему, устраивала личность Наруто! Она могла бы использовать как аналогию мотылька и пламя, но чувствовала, что не совсем правильное описание способности ашикаби. В нем имелось что-то такое, что заставляло других желать подружиться с ним. Она не могла биться об заклад, но... «Если бы у меня уже не было ашикаби, то я бы, наверное, тоже связала себя с ним», – подумала она про себя. Не то чтобы она была несчастлива, хотя ей и было больно, что она не может находиться рядом с ее ашикаби постоянно, как Мусуби и другие, ведь она очень сильно любила своего ашикаби. В то же время она понимала, почему Наруто удалось собрать трех секирей за такой короткий срок. Он действительно был впечатляющей личностью.ХоХ
После прибытия в кинотеатр, компания начала небольшую дискуссию о том, какой фильм им следует посмотреть. Наруто хотел увидеть новый «Другой мир», который только что вышел на экраны, и поскольку ее ашикаби хотел посмотреть его, Акицу решила, что тоже хочет на этот фильм. Удзумэ выбрала «16–любовь», в то время как Мусуби и Кусано голосовали за «Радостный шум». Это создало небольшую проблемы, так как все они хотели посмотреть разные фильмы. По крайней мере, пока Мия не ударила каждого по голове ножнами своей катаны, разрешение на пронос которой ей как-то удалось... получить у работников кино, и сказала, что они будут смотреть «Шерлок Холмс 2: Игра теней». Что и случилось, потому что когда Мия чего-то хотела, то она получала это так или иначе. Даже Наруто не захотел перечить женщине, принявшей решение. Не сказать, что кто-либо из них остался недоволен, фильм оказался весьма хорош, остроумный и смешной, с хорошим сюжетом и множеством интересных поворотов, когда Роберт Дауни–младший, игравший Шерлока Холмса, вместе со своим соратником Ватсоном пытался победить своего главного врага – профессора Джеймса Мориарти. Единственная их проблемой была рассадка. Опять возник вопрос, кто где будет сидеть. Действительно проблема для Акицу, Мусуби, Кусано и конечно, Наруто, оказавшегося предметом спора, если его можно было так назвать. Все три секирей хотели сидеть рядом с Наруто, проблема заключалась в том, что имелось только два места и три девушки, ну или точнее, две с половиной. И Акицу и Мусуби считали, что будет правильно позволить Кусано сидеть рядом с их ашикаби, ведь она была ребенком, в конце концов, и они просто не имели права запретить девочке находиться с блондином, спасшим ее. Тем не менее, они обе также хотели сидеть рядом с Наруто, и казалось, что дело дойдет до драки. К счастью, Наруто и Мия решили проблему. Двумя шишками на головах спустя, Акицу и Мусуби сидели по обе стороны от Наруто, в то время как Кусано пристроилась на его коленях. После окончания небольшого спора они – и все остальные, присутствующие в зале – смогли насладиться зрелищем в тишине. В конце концов, фильм закончился, и компания покинула театр, начав прогулку до дома. – Этот фильм был очень хорошим, – заявила Мусуби, когда они покинули храм кино. Из всех, именно она оказалась наиболее впечатлена фильмом, смеясь во время забавных сцен и переставая дышать в моменты ожидания. Особенно ее очаровало необычное использование Холмсом своих дедуктивных способностей в драках. – Шерлок Холмс был таким крутым. Вы видели, как он дрался? Именно так. – Да, Мусуби-чан, – Наруто устало улыбнулся. – Мы тоже смотрели фильм. Стоило признать, что ему очень понравился фильм. Шерлок Холмс был интересным персонажем. Тот факт, что он основывался на реально существовавшем человеке, докторе Джозефе Белле, встреченном Наруто в одно из посещений Лондона, позволил блондину сравнить их. Они оказались удивительно похожи, хотя Холмс в этом фильме был намного более, ну, эксцентричен, чем его оригинал. – А вы что думаете о фильме, Акицу-чан, Ку-чан? – Наруто попытался включить обоих в разговор. – Ку-тян очень понравился фильм, – сказала Кусано с плеч блондина. – Все было «бац, бац», а потом «бух!», – девочка убрала руки с головы Наруто, чтобы активной жестикуляцией изобразить множество звуковых эффектов. – И этот парень был правда веселый, хотя Ку и не понимала некоторые вещи, о которых он говорил. Что значит «элементарно», онии-тян? – Думаете Мусуби сможет научиться так сражаться? – спросила рукопашница, едва обращая внимание на разговор Наруто сейчас был в с Кусано. – Элементарно – всего лишь фраза, Ку, – объяснял Наруто девочке. – Просто его способ выразить свою способность поиска верного решения, используя логическое мышление и невероятную наблюдательность. – Ох, хорошо, – произнесла Кусано, затем сделав паузу. – А что такое логическое мышление и наблюдательность? – спросила она, заставив Наруто вздохнуть. – Я не думаю, что кто-то умеет сражаться, Мусуби, – Удзуме усмехнулась. – И бой это не самое лучшее время, чтобы задумываться. Твой тип должен мчаться вперед и попытаться поразить их, прежде чем они атакуют тебя. – Ты так думаешь? – спросила Мусуби, наклонив голову набок, как будто пытаясь перекатить по ней аргументы. Через мгновение она пожала плечами. – Кажется, ты права. Тем не менее, – она улыбнулась, – было бы здорово, если бы я могла так драться. – Вы все такие активные, – Мия хихикала в свои ладони, подслушивая разговоры вокруг себя. – Не жалеешь, что пошла с нами посмотреть фильм, Мия-чан? – спросил Наруто, как только закончил объяснять понятия «логическое мышление» и «наблюдательность» маленькой девочке на его плечах. Потребовалось немало усилий, чтобы доступно объяснить крошечной фее, что такое логика и наблюдательность. Учитывая, что Наруто имел привычку анализировать и размышлять обо всем вокруг, это оказалось намного сложнее, чем казалось вначале. Мия ответила благодарной улыбкой. – Я должна поблагодарить тебя, Узумаки–кун, за то, что вытащил меня с вами, – сказала она. – Прошло немало времени, с тех пор как я позволяла себе прогуляться исключительно ради отдыха. – Рад, что ты осталась довольна, – Наруто позволил своему шарму выйти на свет, хотя и немного ослабил его, не желая соблазнять женщину. Или чтобы она подумала, что он пытался соблазнить ее. Последним, что ему было нужно, чтобы она думала, что он пытается залезть к ней в штаны и использовала меч, все еще находящийся в ее руках, против него. – Ты постоянно столько всего делаешь по дому, что это не может не нанести вреда. Тебе стоит почаще так отдыхать. – Ну, уж если ВЫ так говорите, – Мия использовала улыбку, которую Наруто опознал уже с легкой непринужденностью, несмотря на их недолгое знакомство. Выражение, когда она собиралась подразниться – обычно либо, комментируя его «похотливые позывы», либо, используя ее термины, насчет «воспользоваться такой бедной вдовой, как она», одна лишь мысль, о чем заставила его фыркнуть. Единственная причина, почему бы он решился воспользоваться Мией, если бы желал умереть как можно мучительнее. Однако ожидаемая подколка так и не появилась, Мия остановилась и, слегка склонив голову, нахмурилась. – Ара? – она оглянулась, словно ощутив что–то невидимое и пытаясь найти это. Наруто, Мусуби, Акицу и Удзуме также остановились, обернувшись к Мие. – Похоже, у нас гости. Наруто повернулся, чтобы посмотреть кого имела в виду Мия. Их оказалось не так уж и трудно найти, на самом деле они весьма отличались от окружающих, как и группа Наруто. Их было трое, первым Наруто заметил мужчину посередине, в черно-белый строгий и дорогой деловой костюм, который обычно носят богатые топ–менеджеры крупных корпораций. У него были темные волосы средней длины, что выглядело как некий профессиональный стиль, а в сочетании с его нарядом и очками он вызывал у Наруто ассоциации с секретарем. И две женщины. Первая оказалась одета в большой коричневый плащ, полностью покрывавший ее тело, маскируя внешность и пол. Наруто смог определить в ней женщину лишь благодаря запаху. Навык, который Наруто натренировал в течение долгих странствий, усиливая обоняние с помощью чакры, он мог обнаружить и отследить запах в сто раз качественнее, чем самый лучший нинкен, ниндзя-собаки, которых использовали клан Инудзука. Было немного сложно, из множества других ароматов рядом с Наруто выбрать принадлежащий ей. Несколько мощных ароматов почти блокировали его нос: странный звериный запах Мусуби, хотя он и не смог определить вид, запах сада от Кусано, свежего постельного белья от Удзуме, эфира или, возможно, мяты от Акицу, и запах крови, висящий рядом с Мией. Он не знал, что означают эти запахи, возможно, они как-то связаны с их силами, хотя, если Мия является секирей, управляющей кровью, ему не хочется знать, на что она способна. Как бы то ни было, фигура в плаще пахла смесью стали и женского возбуждения, приправленного жаждой крови, исходящей от нее. Судя по этим запахам она, безусловно, являлась секирей, и, скорее всего, пользовательницей оружия, если запах стали не был признаком чего-то еще. Второй была молодая девушка, одетая в белую рубашку с рукавами, не закрывающую живот, и галстук. На ней также имелись длинные темные перчатки, и выходящие из-под ее верха темные подтяжки, поддерживающие короткие черные шорты. Наруто напрягся, когда мужчина продолжил идти к нему. Очевидно, он тоже был ашикаби, и ясно как день, что появился здесь из-за него. Но зачем? По какой причине этот человек идет сюда? Он надеется на сражение? Если так, то это не очень умный поступок. Он не один, а с Акицу, Мусуби и Кусано, у Наруто имелось три секирей против двух этого человека; к тому же он был уверен, что Мия и Удзуме вмешаются, если того потребует ситуация... Так, стоп. Наруто оглянулся, нахмурившись, когда увидел, что Удзуме исчезла. Куда она делась? Она ведь была здесь всего несколько секунд назад... У него не осталось времени на мысли о ситуации, когда мужчина остановился всего в нескольких метрах от него. Двое секирей остановились в нескольких футах за ним, возможно, в знак того, что он пришел не драться, а лишь поговорить? Похожий на дельца мужчина, казалось, не собирался сдвинуться с этого места ни на шаг, посмотрев на Наруто с выражением превосходства на лице, которое блондин узнал бы где угодно. Саске использовал его слишком часто. Как следует изучив Наруто, человек переключил внимание на его сопровождение. Кусано сжалась под взглядом, в то время как Мусуби лишь посмотрела с любопытством в ответ. Когда взгляд мужчины остановился на Акицу, его глаза сузились, ведь она занималась своим обычным делом – уставилась на Наруто. Повелительница льда не обращала внимания на него после короткого взгляда. Когда глаза мужчины прошлись по Мие, он нахмурился, потом моргнул. Он выглядел не совсем уверенным, куда отнести строго одетую красавицу с мечом. В конце концов, он сосредоточился на Наруто, и первое впечатление блондина усилилось, когда мужчина использовал средний и указательный палец правой руки, чтобы поправить очки на переносице, и заговорил с надменной ухмылкой. – Так это ты тот, которого все называют Чудотворцем, не так ли? – даже в его голосе звучала насмешка. На мгновение, Наруто замер, пытаясь преодолеть внезапное желание убить этого человека. Этот тон, эта ухмылка, и Богом забытый жест, которым он поправил очки, так напоминали человека, которого он ненавидел! – Я решил уподобиться тебе, Наруто, и теперь... с лордом Орочимару, вживленным в тело, я обрету нового «меня», сильнее самого лорда Орочимару! Поиск «нового» себя – хороший урок, который ты мне преподал! Наруто почти физически задрожал от ярости, когда его голос возник в его голове. Человек, которого он ненавидел сильнее всего на свете. Даже спустя столько времени, блондин с трудом сдерживался от соблазна, использовав Эдо Тенсей, возродить его, чтобы пытать целую вечность. Лишь благодаря тому, что он начал обуздывать свои своенравные эмоции, блондин смог ограничить свою реакцию на человека перед ним. – Чудотворец? – переспросил он, словно попробовав слово на вкус. Хотя его тон казался просто любопытствующим, у Наруто все еще имелись некоторые трудности с подавлением ненависти. В попытке уберечь себя от срыва и глупых действий, он размышлял над этим словом, пытаясь извлечь его смысл. Оно звучало как какой-то титул, хотя он и не мог понять свою связь с ним. Этот человек, казалось, полагал, что он является неким «Чудотворцем», хотя, блондина смущало то, что он не делал ничего примечательного, по его мнению. По крайней мере, ничего, что знал бы кто-то кроме его секирей и соседей. На самом деле, кроме того случая со спасением Кусано, он не делал ничего, способного привлечь внимание. – Чудотворец? – тоже спросила Мусуби, подперев нижнюю губу указательным пальцем, и посмотрев на небо. – Это как благоразумие? – ее вопрос почти заставил Наруто фыркнуть от веселья. На самом деле он был благодарен своей секирей за глупый комментарий, по какой-то причине ее слова помогли ему подавить гнев, загоревшийся в нем при виде этого мужчины. – Ты правда не в курсе? – человек, похоже, не знал, стоит ли ему засмеяться или возмутиться отсутствием у блондин знаний на эту тему. Его нерешительность длилась всего мгновение, прежде чем он выбрал первый вариант, хотя взгляд, который он окинул Наруто нес больше снисхождения, чем чего-то еще. – Чудотворец – это титул, данный ашикаби, который смог окрылить бракованный номер, – лекционный тон звучал так, будто он объясняет ребенку что-то неимоверно простое. Наруто вновь испытал желание оторвать этому человеку голову. Ками, слишком он был похож ту, Богами забытую, личность. – Это же ты, не так ли? – спросил он вновь с насмешкой. – Мой мастер, Ашикаби Востока, Хига Идзуми, никогда не ошибается, когда речь заходит до получения такого рода информации. Ты, очевидно, Чудотворец, даже если ты не признаешь этот титул. Мой хозяин весьма заинтересован во встрече с тобой. Дрожь Наруто почти стала видима, когда этот человек произнес «мой хозяин» в такой льстивой и одержимой манере. Даже это было похоже на того человека. Этого почти хватило, чтобы он сорвался, хотя и делал все возможное, чтобы откинуть это сходство прочь и сосредоточиться на информации, полученной от этого человека. Наруто поморщился от нового титула и имени. Ашикаби Востока, он понятия не имел, что это означает, хотя и имел несколько предположений. Его первой подсказкой было последнее слово в титуле. Восток. Ашикаби Востока. Очевидным смыслом было то, что тот является ашикаби, обитающем где-то в Восточном секторе города. Так как у него имелся титул, то человек, скорее всего, был не последней персоной плана «Секирей». Возможно, какая-то теневая власть или нечто подобное. Как бы то ни было, этот Хига Идзуми, очевидно, являлся влиятельной фигурой, тем более что другой ашикаби называл его «мастером». Черт. Черт, черт, черт, проклятье! Он ожидал, что это произойдет в какой-то момент, но не думал, что так скоро. Он еще не был готов к конфронтации. У него не имелось достаточно информации, он ничего не знал о других ашикаби, других секирей, он еще даже не был уверен в том, кто же, черт подери, секирей такие! Хуже того! Наруто еще даже не знал, хочет ли принять участие в этом Богом забытом плане! Однако все это он удержал в себе, не показав снаружи ничего, что ощущал. Прошло немало времени с тех пор, как он по праву носил такое наименование, но Наруто был шиноби, ниндзя, убийцей. И за время, проведенное в качестве шиноби Конохи, он стал одним из самых адаптивных ниндзя. Не существовало ситуации, на которую он не смог бы верно отреагировать, порядка, к которому не смог приспособиться. Может он и не оказался на коне, когда пришлось спасать Кусано, но он чертовски уверен, что в следующей опасной ситуации он покажет свою А–игру* и… – стоп. Что он сказал? – Что, черт подери, за бракованный номер? – спросил Наруто, когда его разум вернулся на землю. Он не обратил внимания на этот маленький кусочек информации, будучи слишком подавленным эмоциями, но теперь, когда его разум действительно сосредоточился на деле, как следует, начав его А–игру, те слова, что он сперва пропустил, заставили его сделать паузу. – Ах, – звук голоса Акицу поразил Наруто. Обернувшись, чтобы посмотреть на повелительницу льда и остальных, Наруто заметил, что девушка уткнула взгляд в землю. – Это была я, – закончила тихо. Наруто понадобилось время, дабы понять, что она имеет в виду, но затем его глаза расширились. – Я... сломана... я... брак... Слова Акицу при их первой встрече. Это она имела в виду? Возможно она назвала себя сломанной, потому что не могла получить крылья от любого обычного ашикаби. Это и значит быть бракованным номером? Или есть какой-то иной смысл? Что–то более конкретное, возможно. Насмешливое фырканье заставило голову Наруто повернуться обратно к мужчине. – Хочешь сказать, что не знал? – спросил делец со снисходительной улыбкой на лице. – Похоже, ты очень плохо информирован. Ты хоть знаешь, куда ты влез, мальчик? Губы Наруто превратились в тонкую линию, и не только от слова «мальчик». Этому пафосному мелкому засранцу не хватало нескольких тысяч лет, чтобы называть его мальчиком. И, конечно же, он не знал, во что вляпался! Он пробыл в этом городе всего пять гребанных дней! И пусть он связал себя с тремя секирей за это время, но это не значит, что он знает, черт возьми, все о них! Мусуби, кажется, вообще не знала ничего о проекте «Секирей» кроме призыва Минаки «сражаться, сражаться и еще раз, сражаться», который прозвучал во время его видеозвонка. Подумайте, информация этого придурка была чуть более чем бесполезной. Акицу не очень распространялась о себе. Он не знал, была ли повелительница льда просто скрытной, не хотела говорить о себе, или просто в ее характере было говорить как можно меньше, независимо от предмета разговора. Хотя Наруто и склонялся к последнему из трех вариантов, это по-прежнему означало отсутствие требуемой информации. Насчет Кусано… ну, она еще ребенок. Больше нечего сказать. Возможно, ему стоило всерьез допросить Мию. Он был почти на сто процентов уверен, что эта женщина знала что-то о плане «Секирей». Наруто не спрашивал, потому что хотел быть вежливым, даже подкалывая, они еще толком не знали друг друга. Было бы неправильно допрашивать ее – так он сказал себе тогда. Теперь он сожалел об этом. – Конечно, я знаю, во что ввязался, – Наруто врал так непринужденно, что делец реально остановился. Если бы не необходимость держать покерфейс, блондин бы ухмыльнулся. Лучший способ выйти из любой ситуации – блеф с необходимым уровнем бахвальства, переплетенного с убежденностью. Навык, часто используемый им, когда шантаж не работал против некоторых... неугомонных вымогателей. – Хм... ну неважно, – наконец ответил мужчина, по-видимому решив, что не хочет тратить время на споры с ним. – Как я уже упомянул, мой хозяин хотел бы встретиться с тобой, – продолжил он, и Наруто прикрыл глаза в раздумье. Имелось лишь несколько причин, почему господин этого человека желал встретиться с ним, и только одна из них имела хоть какой-то смысл прямо сейчас. Его хозяин, этот Хига Идзуми, желал достичь некой цели, хотел использовать Наруто в чем-то. Наруто ненавидел, когда его используют. – Если твой хозяин хочет поговорить со мной, тогда почему он не здесь? – спросил Наруто, чуть заметно дрожа от удовольствия при виде раздражения мужчины от его вопиющих слов. Он играет в игру этого человека, чтобы получить необходимую информацию, но это не означало, что он собирается на самом деле позволить ему диктовать его шаги. Наруто был стреляным воробьем в искусстве разговора с двойным дном и политическом красноречии. Пришло время использовать эти навыки. И, возможно, он даже сможет повеселиться во время разговора, терзая психику собеседника. – Не будь настолько самонадеян, – мужчина презрительно фыркнул, сдвинув свои очки повыше. Выглядит как какая-то привычка. Мог ли это быть рефлекс всех кретинов в очках? – Мой хозяин очень занятой человек. Не думай, что он бросит все дела ради встречи с тобой, только потому, что она ему нужна. Ну, возможно, это было не самое противоречивое и запутанное высказывание, что слышал Наруто в своей жизни. Все-таки он смог понять суть слов человека, и решил, что настало время повеселиться. Наклонив голову и использовав выражение невинного любопытства, он спросил: – Но если твой хозяин слишком занят, чтобы встретиться со мной, тогда как он должен встретиться со мной? – пропитанным издевательством тоном, что полностью противоречило его виду. Судя по тому, как тело мужчины застыло, с дергающейся левой ногой, он оказался доволен небольшим противоречием между манерой говорить и внешним видом Наруто. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не отказаться от своего принципа «не сдвинуться с этой точки» и не броситься на Наруто. Воспользовавшись моментом, он вернул себе самообладание, что проявилось в очередном насмешливом фырканье и изменении положения очков. – Мой хозяин назначил время и место для этой встречи, – произнес он, обрадовав Наруто едва сдерживаемым гневом в голосе. – В полдень следующей субботы в госпитале Хиямаки. Мужчина, видимо, решил, что с него хватит общения с Наруто, и теперь пытался быстрее закончить их разговор. – Не каждый день мой хозяин решает встретиться с кем-то незнакомым. Я надеюсь, что ты не решишь пренебречь щедростью моего хозяина. Закончив диалог угрозой, делец, имя которого, как понял Наруто, останется неизвестным, развернулся и пошел прочь. Когда он прошел мимо двух секирей, они вновь заняли позиции по обе стороны от него, уходя вместе с ним. Когда человек скрылся из виду, Наруто позволил своей осанке слегка расслабиться от смеси облегчения и истощения. – Узумаки–кун? – в его ушах прозвенел голос Мии и Наруто с усталой улыбкой повернулся к ней. – Давайте уже вернемся домой, – своим голосом дав понять ей, что не намерен обсуждать произошедшее. Мия удивилась, на мгновение, но уже через секунду успокоилась и подарила ему сострадательную улыбку. В тишине их небольшая группа пошла домой. – Наруто? – и конечно именно Мусуби нарушила напряженное молчание, даже не осознав этого. – Да, Мусуби-чан? – со вздохом спросил Наруто. – Что значит «пренебречь»? Это как благоразумие? Тьфу. Нет, Наруто просто необходимо сделать передышку.