Уродам не позволено (Freaks aren't allowed)

– Северус! Что, ради Мерлина…? – закричала Минерва, но ее голос был практически неразличим за испуганными воплями Гарри. – Просто уйдите отсюда! Оба! – процедил Северус сквозь стиснутые зубы, пронзив коллег темным взглядом. Ребенок бешено извивался в его руках, явно пытаясь сбежать подальше от взгляда женщины, стоящей рядом с Альбусом буквально в паре шагов. – Ты его пугаешь! – упрекнула Минерва, делая шаг в их сторону. – Дай его мне, пока ты ему не навредил! – велела она, протягивая руки к маленькому Гарри. В ответ на это крики мальчика стали еще громче, хоть это и казалось просто невозможным, и Северус смог вычленить полные паники слова, вылетающие из детского рта при виде приближающейся МакГонагл. – Нет! Позалуста! – эти два слова повторялись чаще всего, заставив Снейпа предупреждающе зарычать на двух вторженцев. Мерлинова борода! Неужели эта тупая старая гриффиндорка не понимает, что ребенок откровенно предпочитает его! Минерва, тем временем, остановилась рядом с ними, и тут все полетело к Мордреду. Выгнувшись в его руках, будто пронзенный Круциатусом, ребенок издал крик почти нечеловеческой силы и продолжительности, после чего раздался громкий хлопок, и пространство между Северусом и МакГонагл осветила яркая вспышка, заставив последнюю попятиться к очень удобно устроившемуся в отдалении Дамблдору. Северус увидел, что ее морщинистое лицо посерело от шока, и совсем не удивился, когда ее глаза закатились, а тело обмякло, утратив сознание. К счастью, Дамблдор успел подхватить ее, прежде чем ее голова успела коснуться пола. Но страхи его маленького подопечного явно не уменьшились, несмотря на то, что женщина, довольно неделикатно сброшенная на его диван, находилась в глубоком обмороке. – Не ходите за нами, – сурово предупредил Северус, обвиняюще указав пальцем на своего работодателя, и скрылся в безопасности своей спальни. Усевшись на кровати, он наложил вокруг них Заглушающие Чары, надеясь, что тишина поможет унять рыдающего ребенка. – Мы теперь одни. Никто сюда не войдет, здесь только мы с тобой, – попытался он успокоить мальчика. Но с таким же успехом он мог бы и промолчать. У пацана уже начиналась гипервентиляция от страха – так часто он дышал – и он явно не слышал ни одного его слова. – Ну, успокойся! – начиная отчаиваться, взмолился Снейп. Ну что он знал о том, как успокаивать плачущих детей! Он так и знал, что вся эта затея плохо кончится! – Лили, помоги! – он безнадежно обвел комнату взглядом, всем сердцем желая, чтобы та откликнулась и вмешалась в ситуацию. Но его мольба осталась без ответа, пока ребенок выплакивал все свои страхи в его становящееся все более мокрым плечо. – Тише, тише, – повторял Снейп снова и снова. Он провел ладонью по затылку маленькой черноволосой головенки, и на мгновение ему показалось, что громкость плача стала немного ниже. Чувствуя, что находится на верном пути, Северус снова погладил мягкие волосики, а затем передвинул руку на маленькую спинку и принялся разминать напряженно сведенные мышцы медленными круговыми движениями. Ему смутно припомнилось, как поступала его собственная мать, когда его доводили до слез злобные задиры в магловской начальной школе. Она успокаивала его одним своим нежным прикосновением, и он прижимался к ней со всей силой, горько плача из-за несправедливостей, которые ему пришлось переживать. Но, постойте… Он ведь цеплялся не только за мать, но и… В глубине его памяти неохотно всплывало еще одно воспоминание, присыпанное песком времени. Вот оно! Теперь Северус вспомнил. Он держался за маму, да, но также и за мягкую игрушку – кажется, это был медвежонок. Какое-то мгновение Снейп гадал, что же случилось с тем медведем, но ничего больше не сумел припомнить. Оглядевшись по сторонам, он наткнулся взглядом на небольшую подушку, лежавшую на краешке кровати. Один из его ненормальных коллег презентовал ее ему на Рождество, явно не задумавшись о том, насколько безопасно дарить мрачному мастеру Зелий вещь настолько непристойно розового цвета. Но к несчастью, мерзкая подушка была зачарована против выбрасывания или уничтожения, поэтому ему пришлось смириться. Коротко взмахнув палочкой, он призвал ее и легко поймал ее одной рукой, так как другая все еще была занята важным делом утешения малыша. – Очень надеюсь, что ты никому об этом не расскажешь, – попросил он Гарри, чьи рыдания, как почудилось Северусу, стали чуть тише, хоть его тельце все еще подрагивало, а грудка тяжело, судорожно вздымалась. Ребенок ничего не ответил, но Северус и не ждал ответа. Представив, чего он хотел бы добиться, он плавно повел палочкой и невербально проговорил трансфигурационную формулу. Магия, как обычно, не подвела, и уже через пару секунд суровый хозяин Подземелий держал в руке розового плюшевого медвежонка. Он критически осмотрел свое изделие, а затем чуть удлинил лапы игрушечному зверю и попытался изменить его цвет. Это почти удалось – игрушка теперь имела лишь слегка розоватый оттенок, почти белый, но чего-то все равно не доставало. Снейп ненадолго задумался, а потом его тонкие губы скривила довольная усмешка, когда он понял, чего именно. Он пару раз коснулся палочкой игрушки, и вуаля – на раздетом до сих пор медвежонке появилась черная учительская мантия, подозрительно напоминающая его собственную. – Гарри, – нарушил он молчание, сопровождавшееся горькими всхлипываниями его подопечного. Он впервые назвал его по имени, и, казалось, мальчик понял всю значимость этого факта, так как поднял голову от его груди и удивленно посмотрел на него красными, распухшими глазками. – Ну, тебе уже лучше? – поинтересовался он, радуясь, что смог наконец-то привлечь внимание мальчика, впервые, с момента столь неудачного визита МакГонагл. Нижняя губка ребенка задрожала, и Северус инстинктивно прижал его к себе еще ближе, в надежде предотвратить новый водопад слез. Он даже забыл ненадолго о своем недавнем создании, но после слегка отодвинулся, чтобы иметь возможность смотреть в глаза мальчику. – У меня есть для тебя подарок, – мягко произнес он. – Д-для м-ме-н-ня? Под-дал-лок? – ребенок даже начал заикаться от удивления. – Но я зе был плохим мальциком! – Когда это ты был плохим мальчиком? – в свою очередь удивился Северус. – Когда я клицял и плакал, – стыдливо потупился Гарри. Северус пальцем приподнял маленький подбородок и посмотрел Гарри в глаза. – Ты испугался той женщины, да? – спросил он, тщательно изучая взглядом лицо мальчика. Тот медленно кивнул. – Ты боишься, что она сделает тебе больно? Практически мгновенно мальчик снова кивнул, а затем снова рванулся, чтобы прижаться к нему поближе, и все его тело снова начала сотрясать крупная дрожь. "Да через что же пришлось пройти этому ребенку, ради Мерлина!" - Северус гадал с испугом. – Ты ее знаешь? – Нет, – ответил малыш, и его голос звучал сдавленно, поскольку его личико пряталось у него на груди. – Она когда-нибудь причиняла тебе боль? – спросил он, пытаясь морально подготовиться к возможному обвинению. Гарри отрицательно покачал головой, и Северус не смог удержать вздоха облегчения. – Тогда почему же ты так испугался? – не отставал он. – Она стласная, как тетуска, – едва слышно прошептал ребенок. При этих словах в мозгу Снейпа что-то щелкнуло. – Это потому что она женщина? – Не знаю, – слабым голосом ответил Гарри, свернувшись уютным калачиком у его груди. Северус продолжал медленно поглаживать его спинку, обдумывая новую информацию. Ему нравился ребенок, хоть он и не признался бы этом вслух. Ему было очень приятно разговаривать с Гарри о зельях и видеть изумление и восхищение в блестящих зеленых глазах. Еще никто не слушал его так внимательно, не ловил с жадностью каждое его слово, ну, кроме разве что Лили, но та была мертва, и все из-за него. И мальчик держался за него с таким отчаянием, будто Северус был единственным, что защищало его от безумия. Вздохнув, Северус покачал головой и краем глаза увидел медвежонка, лежащего на кровати рядом с ним. На секунду он задумался, не будет ли Гарри разочарован из-за его цвета, но потом пришел к мысли, что это вряд ли случится. Если его теория о прежней жизни мальчика была верна, то тот, скорее всего, абсолютно не привык получать подарки. Может быть, ему все-таки удастся пробудить искорки в этих глазках. Конечно, маловероятно, что все тут же станет хорошо, будто по волшебству, особенно учитывая, что в жизни Северуса никогда ничего не происходило легко и просто, но, может быть, он сумеет положить начало переменам к лучшему. – Ой, а что это у нас тут такое? – с притворным удивлением воскликнул Северус, надеясь, что необычное оживление в его голосе пробудит интерес в ребенке. Зеленые глазки неуверенно посмотрели сначала на него, а затем проследили взглядом за его указывающей рукой. Осторожно наблюдая за ним краешком глаза, Северус удовлетворенно отметил, как изумленно расширились глаза мальчика при виде медвежонка, лежащего около него. Он также обратил внимание, что ручки малыша не протянулись немедленно к игрушке с желанием схватить ее, но они все же слегка дернулись, давая Северусу надежду, что травмы, нанесенные Гарри жестоким обращением, не полностью его сломали. – Мне кажется, что он выглядит очень одиноким, – заметил Северус, серьезно кивнув ребенку, который молча поедал взглядом игрушку. Сначала Северус боялся, что ошибся и его задумка не сработает, но затем Гарри тихонько спросил: – Он совсем один? – его голос звучал очень печально, практически траурно, и Северус несколько раз сморгнул, захваченный врасплох неожиданно сильными эмоциями. – Мне кажется, что так оно и есть, – он постарался ответить легко, ничем не выдавая, что его горло свело от странных чувств. – У него совсем-совсем нет длузей? – Похоже на то, – отозвался Снейп, а затем оживленно добавил: – Но мне кажется, я знаю, как ему помочь. – Да? – ребенок завозился у него на руках, и зеленые глазки уставились на него с отчаянной надеждой. – Может быть, ты смог бы стать его другом? – он приподнял бровь, а затем подобрал медвежонка и приподнял его так, чтобы он оказался на уровне глаз Гарри, и осторожно подталкивал игрушку, пока та не оказалась в надежных руках его маленького подопечного. – Я есе никогда не был ницьим длугом, – голос Гарри дрожал. – Твоя мама была моим самым первым другом, – с нежностью выдал тайну Северус, сам удивившись вырвавшемуся признанию. – Плавда? – малыш поднял на него изучающий взгляд. – Я был немного похож на этого медвежонка, – тихо поведал он малышу, радуясь, что завоевал его полное внимание. – Ты был совсем один? – Гарри казался глубоко расстроенным этой мыслью. Снейп серьезно кивнул. – И моя мамоцька с тобой подлузилась? – голосок мальчика был просто душераздирающе нежным и теплым. – Именно так она и поступила. А ты сможешь стать его другом? – Северус указал подбородком на медвежонка в их руках. В этот раз мальчик кивнул уверенно и энергично, хватая медведя и прижимая его к своей груди, причем он неосознанно скопировал манеру, с которой Северус держал его самого. – Как его зовут? – торжественно прошептал он. Северус подумал секунду, прежде чем ответить. – Капитан, – выдал он, гадая, что же сподвигло его на такое странное имя. – Мне нлавится его имя, – робко признался Гарри, и его слезы тут же высохли. "Ну, может, имя не такое уж и странное, в конце концов. " Северусу понравилось видеть обращенную к нему улыбку малыша. "Это я заставил его улыбнуться", - с гордостью сказал себе он. Совершенно ясно, что этот мальчик отличался, причем в лучшую сторону, от всех этих тупиц с тыквами вместо головы, с которыми ему приходилось иметь дело. Он был больше похож на самого Северуса. А иначе почему Гарри так хорошо реагировал на все, что Северус ему говорил? К тому же Снейп, как никто другой понимал, каково это, когда ты не похож на своих сверстников. Как это тяжело. Каким одиноким при этом себя чувствуешь. Какую горечь испытываешь. Тем временем мальчонка оживленно болтал с медвежонком, по-прежнему крепко прижимая его к тонкой грудке. Так мог ли Снейп позволить ему вырасти таким забитым и одиноким? – А это мой Высокий Целовек, Капитан, – шепотом представил его своему новому другу маленький Гарри, а потом доверительно добавил: – С ним мы в безопасности. "И я позабочусь, чтобы так было всегда", - яростно сказал себе Снейп, и сильнейшее желание защитить мальчика, укрывшегося в его объятиях, расцветало в его обычно черством сердце.