***
— Сириус Орион Блэк! — шкодливый мальчишка испуганно вжал голову в плечи и рысцой понёсся вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Когда мать называла его полным именем, это точно сулило неприятности. — Чтобы когда я поднимусь на второй этаж, ты уже отвечал мисс Бэкшоп выученный параграф! Сириус прикрыл ладонями многострадальные уши и просочился в приоткрытую дверцу классной комнаты, где его уже поджидала недовольно постукивавшая указкой по ладони приходящая учительница (не абы кто — а сама создательница Истории Магии!) и злорадно усмехавшийся Регулус. Младший брат, сидя на стуле, ещё даже не доставал ногами до пола, но уже брал прилежностью там, где гениального Сириуса подводил ребячливый характер. Старший из сыновей Блэков скорчил в ответ страшную рожу, предвещавшую неминуемую расправу, и скользнул на своё место за партой. Ну что за напасть: даже на каникулах заставляют учиться! Вальбурга, на мгновение остановившаяся в дверном проёме, смерила сына строгим взглядом и чинно проследовала дальше по коридору, точно зная, что как только скроется из вида, Сириус съедет вниз на стуле и начнёт считать минуты до окончания урока. Миссис Блэк замерла при входе в классную комнату, которая упорно откликалась в воспоминаниях недовольными криками Сириуса и беготнёй по лестницам. Женщина невольно скользнула взглядом по обстановке комнаты, выискивая две мальчишеские головки, но наткнулась только на одну. Гарри сидел за партой, болтая в воздухе ногами и, явно о чем-то размышляя, рассматривал свои руки, лежавшие на коленках. «Такой же послушный, как Регулус, и простой, как Сириус», — подумала Вальбурга, находя в сиротке именно то, что пыталась изжить в собственных детях. Она так боялась, что кто-нибудь воспользуется покладистым характером младшего или доверчивостью старшего, что давила на каждого, пытаясь научить сопротивляться собственной природе. Миссис Блэк требовала от Регулуса такого послушания, чтобы в итоге он вспылил и сделал по-своему, но младший сын так и не научился действовать не по указке, в конце концов угодив под влияние Пожирателей. Вальбурга множество раз отказывала Сириусу в том, в чём он нуждался, чтобы показать, что люди бывают жестоки без причины. А в результате вбила наследнику мысль, что довериться можно хоть драклу, только не родной матери. И вот теперь перед Блэк сидел ребенок — полный комплект тех качеств, которые привлекают манипуляторов и любителей выехать за чужой счёт. Да что далеко ходить: даже Белла заманила мальчика в дом откровенной игрой на чувствах обделённого любовью и лаской сироты! Вальбурга нахмурила брови и прикрикнула: — Спину выпрямить! Гарри подпрыгнул на стуле и занял требуемую позицию, от которой порядком болела поясница и ныло пониже спины. Но въедливый взгляд пожилой дамы действовал лучше жёсткого корсета, в который миссис Блэк обещала нарядить Поттера, если тот не будет следить за осанкой. — Итак, Гарольд, — Вальбурга грациозно, несмотря на возраст, опустилась в высокое кресло напротив ученического стола, — сегодня мы поговорим о важности соблюдения магических законов. Ты знаешь какие-нибудь законы? — привлекая внимание ребенка и не ожидая получить ответ, спросила ведьма. Мальчик замялся, застенчиво почесав за ухом. — Кричер всегда говорит, что приказ хозяйки Беллы — закон, — наугад выпалил Поттер, заливаясь лёгким румянцем. Мальчику было всё ещё очень сложно общаться с пожилой леди, чьи слова нередко сочились ядом, особенно в разговорах с племянницей. — Именно, Генрих, — Вальбурга довольно улыбнулась. — Кричер тоже следует главному закону Магии: не ослушайся сюзерена, то есть властвующего над тобой. По этому закону и я, и ты тоже должны исполнять прямые приказы Беллатрисы, потому что она — глава нашего Рода, — ведьма взмахнула палочкой и на классной доске высветился первый закон Магии, а Гарри, всё ещё царапая пером пергамент, принялся усердно переносить написанное в тетрадку. — Все законы, Энрайх, проистекают либо из этой заповеди магов и прописанных на основе неё родовых книг, либо из принесённых нами клятв, либо из общественных устоев. И выполняться должны именно в такой последовательности: долг вассала или сюзерена, родовой долг, обещанный долг, долг перед Министерством. Понимаешь, Ганц? Гарри закусил губу и в волнении сжал край мантии. — Почему вы называете меня разными именами, мэм? — недоумевая, спросил мальчик. Вальбурга беззлобно улыбнулась и склонила голову набок, любуясь удивлённой мордашкой. — Потому что твои родители нарушили закон Рода, назвав сына магловским именем «Гарри», — улыбка ведьмы стала шире, с тем как глаза Гарри всё больше округлялись. — Всех детей Рода Блэк следует называть в честь небесных тел. А раз так, то имени тебе так и не дали. Миссис Блэк прошептала заклинание, и на доске отобразилось второй закон: «Преступившие законы Рода — да будут прокляты». Перо в детских руках дрогнуло, оставляя на пергаменте непоправимую кляксу, а Гарри, впервые за всё время жизни в магическом мире, разревелся.***
— Ну здравствуй, Дорея, — миссис Поттер, в девичестве Блэк, попыталась впопыхах захлопнуть дверь поместья перед взбешенной, словно фурия, Друэллой, но та успела поставить в проём ногу в крепком башмаке и всё же вошла в поместье, бывшее точной копией Поттер-холла, оставшегося гнить в мире живых. — Друэлла, — осторожно начала хозяйка, отступая назад, с тем как Блэк угрожающе надвигалась на неё, — какими судьбами? — Да вот, милая, вспомнилось мне кое-что, — сквозь зубы процедила ведьма, наконец зажимая родственницу в углу и приставляя палочку к чужому горлу, — и решила пойти проверить, не грызёт ли тебя, сучку такую, совесть? Друэлла уже занесла руку с длинными, как и у Беллы, ногтями, чтобы вцепиться в волосы Дорее, но Поттер пронзительно заверещала: — Друэлла, пожалуйста, не надо! Я всё расскажу, только давай без рукоприкладства! — голос перешёл на писк, а глаза крепко зажмурились от страха. «Ладно, это было проще, чем казалось. Даром, что девятый десяток при жизни разменяла, как была трусихой, так и осталась!», — с презрением подумала Блэк и, разочарованно цыкнув, первая прошла в гостиную. — Выкладывай, любезная, что приключилось с детским оберегом, который ты из дома прихватила? — разложив на диване пышные юбки, начала строгим голосом Друэлла. Дорея всё ещё неловко мялась в проходе, нервно ломая пальцы и кося глаза на родственницу, как пристыженная собака. В посмертии Поттер осталась юной, что отображало душевную незрелость и прочие прелести, присущие молодости. И хоть Дорея была на несколько десятков лет старше Друэллы на земле, здесь всё встало на места. И Поттер справедливо боялась, что Блэк будет её отчитывать, как малолетку, которой она в действительности и являлась. Дорея тяжело вздохнула и села в кресло напротив, чинно сложив руки на коленях и опустив подбородок. — Наша с Карлусом женитьба была как в сказке: очень ранней и по любви, — девушка улыбнулась воспоминаниям, несмотря на грозный взгляд Друэллы. — Мы были так счастливы, сначала тем, что родители не воспротивились свадьбе, потом тому, что принадлежим друг другу. Друэлла, не знаю, поймёшь ли ты, но… — Ты на что намекаешь, бессовестная, — сквозь зубы процедила Блэк и вцепилась длинными ногтями в подлокотник. Чтобы, наверно, не вцепиться в лицо нахалки. — Думаешь, я не любила? Думаешь, можно прожить столько лет с человеком и чтобы он не стал тебе родным? Конечно, это не ваши Ромео и Джульетта! — Друэлла в негодовании всплеснула руками. — Но мы с Сигнусом давали те же клятвы, что и вы. И жили, и заботились, и детей растили! Так что не суй мне в лицо то, что ты получила задарма, а я в себе — воспитала! Она любила мужа, и в первую очередь за то, что родила от него дочерей: прекрасных, сильных, умных девочек, в каждую из которых Друэлла помимо собственной магии вложила столько материнской любви, что отголоски её остались и в посмертии. — О-бе-рег, — отчеканила Блэк, ожидая дальнейшего рассказа. — Мы были счастливы, но одиноки, — Дорея, опустившая голову ещё ниже после отповеди, почти шептала. — Магия не давала нам детей. И год из года мы провожали в последний путь оставшихся Поттеров, а Карлус всё мрачнел и мрачнел. Он знал, что это настигает Род проклятье Смерти. Она так долго гналась по пятам за потомками Певереллов, что, не ровен час, должна была сдёрнуть мантию-невидимку с последнего. И Карлус… — в глазах Дореи заблестели слёзы, — он приготовился ждать. — И как раз тогда ты наведалась в гости на именины Нарциссы, — выплюнула Друэлла, напоминая себе, что под шкуркой бедной овечки прячется блэковская лисица. — Я не могла поступить иначе! — неожиданно воскликнула, оправдываясь, Дорея. — Мне нужен был ребенок, нужен, чтобы защитить любимого человека, и если Род Поттеров истощился, то я готова была попросить у Блэков! — Попросить? — издевательски протянула Друэлла и встала с дивана, мрачной тучей нависая над паршивой родственницей. — Ты украла, милая, вот как это называется! Отняла оберег у моей Нарциссы, хотя отлично знала, какая она слабенькая, и… — Слабенькая, но есть! — тоже подскочила Поттер. — У тебя трое детей, что ты можешь знать о тех, кто застал угасание Рода? — Да плевать я хотела на Поттеров с высокой колокольни! — взвилась Блэк. — Понимаешь ли ты, ущербная, что украла ребенка из Рода? Может, у моей же дочери и украла, тварь ты такая! — Друэлла часто задышала сквозь стиснутые зубы, то сжимая, то разжимая кулаки. — Магия Всеблагая всё видит! Порченным оказался ваш Джейми, вот его родной отец из Рода и выгнал! — Не смей так говорить о моём сыне! — Дорея вытащила палочку, чей дрожащий кончик упёрся в корсет Блэк, но та лишь презрительно скривила губы. — А как мне говорить о предателе крови, что притащил в дом грязнокровку? — фыркнула она, пальцем отводя от себя остриё. Друэлла замолчала, что-то обдумывая, и издевательски ухмыльнулась. — Но ничего, Магия всё исправит. Скоро даже фамилия Поттеров будет встречаться только в учебниках, — Блэк резко развернулась и, шурша юбками, направилась на выход. — Что ты хочешь этим сказать? — взволнованно крикнула ей вслед Дорея. — Скоро последний из Поттеров вернётся в Род Блэк.***
Беллатриса, против обыкновения зашедшая в дом на Гриммо через парадную дверь, с удивлением рассматривала разместившихся в гостиной людей, в то время как они также глазели на неё. Но если внешний вид Беллы не был для ведьмы секретом (а как ещё можно выглядеть, носясь целый день по Запретному лесу?), то почему икающий, заплаканный Гарри сидел на коленях одетого в министерскую мантию Макнейра, а Вальбурга полулежала в кресле, пока Кричер обмахивал её веером — было бы очень интересно узнать. — Что произошло? — одновременно задали вопрос Белла и Уолден, и у обоих во взгляде читалось, что уж их история точно подождёт. Беллатриса скинула на пол грязную дуэльную мантию и покрытые болотной тиной сапоги, прошлась по обтягивающим стройные ноги штанам Очищающим заклятьем и упала на диван рядом с Макнейром и Гарри. — Я устроилась на работу, а она оказалась довольно пыльной, — ведьма зевнула и откинулась на спинку дивана, с любопытством рассматривая зареванную мордашку Поттера. — Что случилось, пока меня не было? Гарри заплакал горше прежнего (на что Уолден закатил глаза, истерика была давно не первая по счёту) и выдавил, непрестанно икая: — Миссис Блэк говорит, что у меня нет имени, потому что мои родители клятвопреступники, которых Магия наказала, поэтому они умерли! И она, — детский пальчик ткнул в сторону Вальбурги, — называет меня странными именами! — Не смей показывать на людей пальцем, негодник, — простонала пожилая женщина и сжала пальцами виски. — Кричер, маши сильнее! Белла откровенно расхохоталась, сгибаясь пополам. Казалось, что от её громкого смеха зазвенел фамильный сервиз в серванте. — То есть ты дразнила ребенка, он разревелся, и, пока мальчишка скандалил, у тебя подскочило давление? — Белла всё смеялась, а Вальбурга слабо зарычала, не найдя у племянницы и толики сочувствия. — Ладно, а ты что тут забыл? — градус тона был соизмерим со средней температурой по Арктике. Белла плохо забывала моменты, в которых чувствовала себя неловко, хотя бы потому, что таких было исключительно мало. И в большинстве своём они были связаны с несносным Макнейром, готовым в любой момент соскочить с делового разговора на флирт, а то и на полноценное выяснение отношений. Кроме того, последняя встреча на утёсе закончилась позорным бегством Беллатрисы, что не прибавляло женщине дружелюбия. — К тебе я по делу, — сухо ответил Уолден, снимая с колен пристыженного смехом ведьмы Гарри. Мальчик неловко потеснил Беллу, усаживаясь между взрослыми — как тоненькая плотина между двумя бушующими реками. Их отношения всегда были надрывно-трагичными, в которых соревнуются лёд и пламень, сложившиеся обстоятельства и неугасимое желание. И как в притче, в которой побеждает тот волк, которого ты кормишь, Белла боролась с чувствами к Макнейру, осознавая себя как главу Рода, а Уолден с каждым разом укреплялся в своем намерении обладать Блэк, загоняя в угол любые доводы рассудка. И маленький Поттер сейчас бессовестно (по мнению Беллатрисы), а в действительности совершенно неосознанно играл на стороне Макнейра. — А к Гарри в гости, — Уолден задорно подмигнул ребенку и — видимо, не в первый раз — вытер ему нос платком. Беллу передёрнуло, когда мальчик высморкался: Блэк была готова спокойно гулять среди вывернутых кишок и луж крови, но ей были омерзительны детские сопли. — Гарри, ты же пригласишь меня на ужин? Мальчик перевёл просительный взгляд на нахмурившуюся Беллу, но ведьма так и не успела отказать. — Если уж ваше присутствие, мистер Макнейр, так раздражает мою племянницу, то можете даже заночевать! — язвительно заметила со своего места Вальбурга.***
Выбешенная за время ужина милыми разговорами Уолдена с Гарри и его же обменом любезностями с Вальбургой, Беллатриса ураганом влетела в кабинет, резко разворачиваясь посреди комнаты и скрещивая руки на груди. Возможно, именно у правой руки Тёмного Лорда Северус Снейп подсмотрел стремительность движений и грозную позу, доводившую школьников до нервного тика. На счастье Макнейра, в его жизни Блэк появилась так рано, что нервы давно превратились в стальные канаты. — Не дуйся, Бэллс, — мужчина попытался шутливо нажать пальцем на кончик носа ведьмы, на что та угрожающе — и совсем не шутливо — щёлкнула зубами, справедливо полагая, что Уолден без пальца проживёт, а она без гордости — никак. — Злюка, — Макнейр усмехнулся и решил на время перестать нервировать тигрицу в клетке. Мужчина достал из безразмерного кармана министерской мантии свёрнутую газету и тряхнул ей, разворачивая перед лицом Блэк. — В Министерство уже прибыл завтрашний тираж «Пророка», подумал, тебе будет интересно. Беллатриса скептически вскинула бровь и дернула газету на себя, быстро забегав взглядом по строчкам:Понимание безопасности по-дамблдоровски: одним ребенком больше, одним меньше Прошло уже пять лет, с тех пор как магический мир вздохнул с облегчением, узнав о смерти Того-Кого-Нельзя-Называть. Пять лет благоденствия, радости и процветания, подаренных нам отмеченным самой судьбой ребенком — Гарри Поттером. Все возлагали на юного волшебника большие надежды, пророча прекрасное будущее, но, дорогие читатели, это статья — не очередное предсказание великих свершений, нет. Сегодня я пишу посмертную эпитафию, и слёзы застилаю мне глаза. Наш мальчик выжил, чтобы умереть из-за беспечности и полного равнодушия опекуна, много раз чествуемого магическим сообществом, Альбуса Дамблдора.
Далее текст разливался желчью и колкими замечаниями в адрес всех, кто был причастен к судьбе Гарри Поттера. Особенно Беллатрису восхитило, как ювелирно журналистка вплела несколько грязных слухов про Дамблдора, от которых сразу же открестилась, но что написано пером, как говорят… Малфой не зря держал своего человека в прессе: в статье проскользнуло и несколько намеков, что кто-нибудь из старых (читай: чистокровных) семей мог бы позаботиться о ребенке куда лучше и уберечь его от ранней гибели, и что вместо того, чтобы следить за воспитанником, Дамблдор разбирает в Визенгамоте дела, напрямую касающиеся только Палаты Лордов. Далее шла короткая сноска, что Беллатриса Блэк была оправдана по всем статьям древним артефактом (о Чаше Астреи вы можете прочитать на стр. 21). — Рита Скитер?! — воскликнула Белла, в изумлении уставившись в конец статьи. — Та самая Скитер? — Она самая, — Уолден засмеялся, довольный произведённым эффектом, — ей всегда было палец в рот не клади. Беллатриса недоверчиво покачала головой. Рита училась с ней на одном курсе в Хогвартсе и уже тогда попортила не мало крови всем, кому было что скрывать. Уж очень этой девице нравилось разносить сплетни. — Вот что значит — призвание! — прыснула Блэк, и они с Уолден расхохотались, наконец разрывая затянувшееся напряжение. Когда смех их отпустил, Белла аккуратно сложила газету, не зная, чем себя занять, чтобы не смотреть в глаза Уолдена. Однако Макнейр знал наперёд все увертки Блэк и просто сжал пальцы на её плече, вынуждая замереть. — Ты всё-таки пошла к егерям? — в голосе Уолдена угадывалось беспокойство, от которого Беллатриса наморщила носик: она ненавидела, когда другие заботились о ней. Ещё больше — когда переживали. — И, как видно по моему наряду, дошла, — пропела она, игриво перенеся вес на одну ногу, от чего ткань дуэльных брюк соблазнительно обтянула бедро. Макнейр показательно сглотнул и улыбнулся, хоть взгляда от ног Беллатрисы так и не отнял. — Жалко портить такую вещицу. Это хоть стоило того? — Сейчас вопрос не в цене, а в плате, — «любой, хоть едой, хоть информацией, хоть взамен на услугу». — Заплатили? — Уолден, поняв, что Белла не думает вырываться, нежно провёл большим пальцем по оголённой коже плеча. Ведьма легко вздрогнула, но виду не подала. — Не на столько егеря сумасшедшие, чтобы не платить Блэкам, — хрипло засмеялась она и, аккуратно высвободившись из чужой хватки, потянула Макнейра за ладонь в сторону камина. — Выпей сегодня со мной, — сказала Белла, доставая из шкафа бутылку Огденского, — а о работе поговорим потом. — Скажи только одно, — мужчина опустился в кресло и принял из рук Блэк почти доверху наполненный стакан, — как это было? Беллатриса помолчала, на её красивое лицо набежала тень. Ведьма сделала большой глоток виски и, не поморщившись, проглотила. — Это было так, будто мне плюнули в лицо. А я это позволила.