Нежный плен

Голову дёргало, как гнилой зуб. На тёмном экране своего сознания Гарри прокручивал обрывки воспоминаний последних минувших часов. — …Держи оборотку, — Альгамбра протягивает Люциусу небольшую флягу. — Когда успели-то? — удивлённо вскидывает брови Малфой-старший. — Всегда в запасе, мало ли что, — пожиратель пожимает плечами и довольно ухмыляется в сторону Поттера. — Так что запоминай, молокосос, завтрашним утром ты — Малфой. Учись у папочки повадкам… …Драко недовольно хмурится: — Мне обязательно сидеть здесь в четырёх стенах? Вы в своём уме? У нас у всех завтра судный день, а я буду тут сложа руки… — Цыц! — одёргивает его Люциус. — Мы всё продумали. Ты остаёшься. Пойми, Дракон мой, здесь безопасно — никто из недоброжелателей при всём своём желании не пройдёт защиту мэнора. — А как же Лорд? — осторожно спрашивает гриффиндорец. — Думаю, до этого не дойдёт. С чего бы ему сюда соваться, если Гарри уже через час выдаст себя и положит всему этому конец?.. Поттер чувствовал, что возвращается к своему прежнему обличию; белоснежная рубашка, обычно свободная на теле Драко, вдруг обтянула его торс. — Ну, вот и ты, — торжественно произнёс Лорд. — Здравствуй, Гарри Поттер. Люциус загородил мальчика своей широкой спиной. Пожиратели целились палочками друг в друга — так же, как и договаривались накануне, как заметил Гарри — свои в своих, дабы ещё больше запутать Реддла. Но, очевидно, тот не стал более рисковать, ибо раздражённо рявкнул: — Убрать палочки! Живо! Я уже никому не верю. Все присутствующие нехотя подчинились. — Мой Господин, — пробормотал один из верных слуг Лорда, — я думаю, палочки стоит собрать… — Не нужно, — отмахнулся Том. — Пока со мной медальон Мартилиуса, — тёмный волшебник любовно похлопал себя по карману пиджака, — убить меня будет сложно. Но осмелюсь повторить: одно заклятие, Люциус, в мою сторону — и последнее, что ты увидишь в своей жалкой жизни, это как Драко выпускают кишки. «Что ты задумал, мразь?!» — хотел было взреветь Малфой, однако он прекрасно понимал, что дальнейшего смысла разговаривать с Воландемортом больше нет. Что задумал? Убить вас всех, конечно. Безоговорочно. Предательства Лорд не прощал никому и ни в какие игры играть не намерен. Молчание затянулось, и Реддлу это, по всей видимости, надоело. Во взгляде, которым он окинул бледного, как смерть, Гарри и задыхающегося в одышке Люциуса, сквозило презрением. — У меня появилась блестящая идея! — глаза Тома сверкнули недобрым огнём. — Сейчас мы все спустимся вниз. Туда, где в данный момент находится твой обожаемый наследник, — он улыбнулся Малфою самой ослепительной улыбкой, на какую только был способен. — А дальше? — тихий голос Люциуса дрожал. — А дальше… сюрприз! — ехидно протянул Реддл, и от его насмешливого тона Гарри едва не стошнило. — Ну же! Все вниз! — поторопил Воландеморт. Пожиратели стали покидать кабинет в полном замешательстве, и Поттер, ухватившись за руку блондина, размышлял, с чего бы Лорду так рисковать — он не собрал палочки, не держал никого из присутствующих под прицелом своей, словно был на сто процентов уверен в том, что никто не станет рыпаться… Что превосходит их всех вместе взятых… Ведёт себя так, будто знает то, чего не знают они… А, может, блефует? Гарри смутно помнил, как они оказались в холле вместе с остальными. Драко не раз рассказывал, как всё происходит у фонтана Магического Братства, и каким пыткам Лорд подвергал магглов в стеклянной комнате, установленной здесь же. А вот и она. Поттер заметил внутри движение. Мутная пелена, которая весь этот долгий путь от кабинета застилала его глаза, отступила, и парня заколотило мелкой дрожью, когда он рассмотрел своего любимого за стеклом, одинокого, напуганного, бессильно озирающегося вокруг, хоть это и было тщетным — на глазах юноши налипла вязкая чёрная субстанция. Гарри обмер. Теперь он понимал, почему Реддл, стоявший неподалёку, так ядовито улыбался… *** У Драко тряслись руки. Он мысленно уверял себя, что его физической подготовки хватит, чтобы одолеть врага. Тем утром, когда почти сразу же после отбытия в Министерство Гарри и Люциуса постучали в дверь, Малфой-младший ринулся открывать, и мысли не допуская, что это кто-то «чужой». Возможно, Гарри что-то забыл, или, может, Альгамбра приставил к нему одного из пожирателей, дабы подстраховать, думал он. Парень ожидал увидеть за дверью кого угодно, только не Лорда, который улыбнулся ему во все свои новые белоснежные зубы и доброжелательно поприветствовал. Паника охватила мальчика и сдавила, как беспомощного червя, и, тем не менее, он смог сдержать лицо. — Мой Лорд! — «обрадовался» Малфой, поклонившись. — Если вам нужен отец, то, увы, он уже отбыл… «…вместе со мной», — чуть было не добавил парень. — …я немного задержался, но буду в министерстве уже через пятнадцать минут, — заявил вместо этого подросток. — О, нет, нет, нет! — проворковал Том. — Мне нужен ты, Драко, мальчик мой. Блондин прекрасно знал, что в ту минуту Лорд чувствовал его лихорадочное сердцебиение, но ничего не мог с этим поделать. — Я, Г-господин?.. — У меня к тебе большая просьба, уж не сочти за дерзость, — сладко выговаривал Реддл. — Мне нужно, чтобы сегодня ты показал, чего стоишь, Драко. На испытании в стеклянной комнате сегодня будешь ты. В тот момент время для мальчика остановилось. В груди закололо, и он с ужасом понял, что план провалится, как только Воландеморт увидит двух Малфоев — одного в «клетке», другого — вне оной. Но он должен, чёрт возьми, держать лицо! — Конечно, мой Лорд… — О, не волнуйся, — Том махнул рукой в сторону. — Я уверен в том, что ты одержишь победу! — Кто мой соперник? — осмелился спросить парень, вытирая проступивший на лбу пот. — Об этом тоже не переживай, — Реддл передёрнул плечами. — Всего лишь один недостойный человек. Как и все, кто побывал в той комнате. Разумеется, кроме тебя, Драко. Мне очень хочется, чтобы ты подал пример остальным! Покажи, на что способен наследник великого чистокровного рода Малфоев! Разве он мог что-то возразить в ответ? Почему-то в ту же секунду у мальчика отлегло от сердца; он подумал о том, что совещание начнётся уже после бойни в стеклянной комнате, и, увидев в ней своего сына, Люциус что-нибудь придумает… Спрячет Гарри от посторонних глаз… *** «Ты знаешь, что делать», — прозвучал в голове чей-то посторонний ледяной голос, и Драко вздрогнул. Слизеринец почувствовал, как в его правой руке материализовался стальной кинжал. Это было сигналом к тому, что бой начался, и парень покрепче стиснул холодную рукоятку. Подготовка у него и правда была отменная, но без зрения и слуха толку от неё всего ничего. В полной тишине, не слыша даже звука собственного рвущегося наружу сердца, мальчик двинулся вперёд, размахивая клинком по сторонам. Ощущения этого кошмара были до боли знакомыми… Чувства обострились. Выжить. Надо выжить. Ради отца. Ради Гарри. Левая рука напоролась на чьё-то тело. Доля секунды — и пальцы, ухватившись за рубашку, притягивают противника ближе, а острый, как скальпель, кинжал входит в жилистую шею. Смертельный удар был нанесён, и тут же на Драко повеяло ледяным холодом, словно где-то в глубинах сознания вдруг распахнулась дверь. Всё это он уже проходил. Видел. Пережил. Он осторожно вынул остриё кинжала и сразу же зажал пальцами кровоточащую рану, умоляя Мерлина повернуть время вспять. Слух восстанавливался, чернота постепенно сходила с глаз, но мальчик уже знал, кого увидит перед собой. Его свободная рука блуждала по лицу человека, почти на голову выше него. Губы Драко приоткрылись в безмолвном крике; он пытался нащупать длинные пряди, и сначала ему показалось, что их не было… Он нащупал знакомый бант не сразу. Быть может, не будь эти волосы собраны в хвост, они бы скользнули по его пальцам, и за секунду до удара парень бы успел остановиться… Юноша запоздало стянул бант и бросил его вниз, словно это помогло бы вернуться назад и не допустить ошибки. Глаза вновь могли видеть, но в тот момент Драко мечтал о том, чтобы они никогда больше не открылись. Пальцы, сдерживающие шею, омывались тёплой кровью. Такой густой и тёмной… Тело Люциуса рухнуло наземь. Кто-то отчаянно кричал, и голос этот показался Драко знакомым, но мальчик неотрывно смотрел на скорчившегося на полу отца. — Папа… — Драко осёкся и упал рядом. Люциус придерживал шею дрожащей ладонью и, полулежа, опирался на локоть. Дышал мужчина сбивчиво; кровь заляпала его лицо и рубашку, рывками вырываясь из раненой артерии. — Папочка, — Малфой-младший схватил отца за плечи и надрывно зарыдал. — Нееет! Люциус! — дошло до ушей парня. Он окинул невидящим взором столпившихся людей по ту сторону комнаты; на глаза ему попался вырывающийся из рук Альгамбры Гарри. Брюнет в ужасе вопил и брыкался, но хватка пожирателя была железной. Драко вновь поймал взгляд Люциуса. Тот задышал ровнее и медленней. Боль в ране расцветала и поглощала рассудок, однако мужчина пересилил себя настолько, насколько это было возможно. Он впился жаждущим взглядом в любимого сына и, отхаркнув сгустки крови, хрипло выговорил: — Ничего, сынок… Всё хорошо… — Малфой попытался улыбнуться, но улыбка его походила на мольбу о помощи. — Папа, я не знал… — Будет, Драко… — блондин зашёлся кашлем. — Я люблю тебя, сын. — Люциус!!! — их шёпот заглушил нечеловеческий рёв Гарри, а также насмешливое хихиканье Реддла, с наслаждением наблюдающего за мучениями всех троих. — Мда, — буркнул себе под нос Ламон, почесав бороду. Пожилой пожиратель скользнул безразличным взглядом по повисшему на руках амбала Поттера, лицо которого свело беспросветным горем. Затем медленно переместил взор на Альгамбру: мужчина в гневе сдвинул брови и глядел, как умирает один из самых великих волшебников в истории, как он сам признавал, пока никто не слышит… — Не грозит мальчишке смерть, Лорд блефовал, — прокряхтел Ламон. Альгамбра непонимающе уставился на бывшего слугу Воландеморта. — Чего?.. — Я говорю, в комнате нет никого, кроме Малфоев. Им никто не угрожает в этих стеклянных стенах. — Ты что, старый, совсем рехнулся?! — в ярости шикнул пожиратель. — Люциус умирает! Всё кончено! — Знаешь, Гамби, пожил я уже на этом свете, да и будет с меня, — хмыкнул Ламон. Альгамбра опешил. Смысл сказанного стал доходить до его сознания. Старик оглядел пожирателей и Лорда, всё внимание которых было приковано к Малфоям. — Никто не смотрит. Ты отпусти паренька, — попросил он. — Ламон… Не вздумай… — Это даст им пару минут. Я открою стеклянную дверь, — твёрдо проговорил пожиратель. Альгамбра сглотнул. — Ты точно решил? — Да куда уж мне… Отпускай. Акцио медальон Мартилиуса! …Удивительно, сколько роковых вещей может произойти всего за пару секунд. Всего одна сотая доля секунды может решить судьбу миллионов людей, а иногда — всего человечества… Из кармана Лорда, не почуявшего подвоха, проворно вылетает магический артефакт и направляется в руку Ламона, который уже метнул палочкой в сторону стеклянной стены, что мигом распахивает свою дверь. Альгамбра выпускает Гарри из цепкого захвата; парня не нужно подгонять — его и так гонят к любимым все гончие псы ада. «Держать лицо», — вспоминает Альгамбра и выкрикивает: — Стой, Поттер! Куда! КРУЦИО! Вовремя, так как в тот момент Реддл вонзился в обоих пожирателей острым взглядом, выбирая, кто для него наибольший враг. И выбор сделан, но Гарри… — АВАДА КЕДАВРА! — слетает с уст Тома, и смертоносный зелёный луч устремляется в мальчика. Тот сбит с ног под действием Круциатуса, и падает точно в тот момент, когда заклятие смерти проходит в сантиметре от его головы; оно прошло так близко, что Гарри уже послышалось погребальное пение ангелов… Реддл в ярости оборачивается на Ламона. Пожиратель успевает метнуть медальон в открытую стеклянную дверь прежде, чем она закроется вновь. Прежде, чем Поттер оказывается внутри. Прежде… чем зелёный луч пронзает его дряхлое тело. Альгамбра побледнел на глазах, глядя на то, как товарищ замертво упал среди раскрывших рты пожирателей. Мужчина был готов отражать заклятия Лорда, но вовремя заметил, что его трюк сработал, и Реддл не видит в нём врага. По крайней мере, пока… — Чёрт!!! — прогремел Том, и его голос уже не был так молод и бодр, каким был ещё несколько секунд назад. Услышав этот утробный рёв, слуги Лорда перестали следить за происходящим в стеклянной комнате — они неотрывно наблюдали за меняющимся на глазах Хозяином… *** Серебряные драконы шипели и извивались в агонии, словно от сильнейшей боли. Казалось, они испытывали то же самое, что и их хозяин. — Люциус! — Гарри подлетел к мужчине, что слабел с каждым вдохом, но до сих пор гордо силился удержать своё тело в положении сидя. Повалиться на пол означало для него слабость, недостойную Малфоя. Но в глазах двоилось, рот наполнялся горячей кровью, и так хотелось расслабиться и лечь. Отдаться смерти. Нельзя. Двое дорогих сердцу мальчиков, обнимали его и рыдали у него на груди, и нужно терпеть до самого конца… — Отец… Я не смогу без тебя, — проскулил Драко. — Я уйду за тобой. — Не смей, — выдавил из себя Люциус, сплюнув отдающую металлическим привкусом субстанцию; по полу рассыпались капельки крови. — У тебя есть Гарри. Вы справитесь, — в глазах окончательно потемнело. — Нет, — прошептал Поттер, погладив мужчину по перепачканным волосам. — Всё зря… Люциус… — парень огляделся на приближающегося к комнате Лорда и даже не понял сначала, кого видит сквозь стекло. — Мы скоро воссоединимся. — Нет! Вы должны бороться! — изо всех сил прохрипел Малфой. — Я… дайте мне руки. Блондин понял, что уходит. Предсмертный холод обдувал его со всех сторон, укутывал в невидимый саван; в ушах звенело. Последнее, что Люциус хотел ощутить — это тёплые ладони своих любимых. Он представлял, как они подхватят его под руки и проводят туда, где нет больше места живым… — О, боги, да что же это! — сиплым голосом выдохнул Драко и запнулся, зарыдав, но его отец этого уже не слышал. «Умирать не страшно, не бойся, сынок», — сказал ему Люциус, улыбаясь. Сказал? Нет, показалось, наверное. Больше он ничего не сможет сказать — последние силы улетучивались со стремительной скоростью. Он вцепился в мягкие ладони парней, и, глядя, как уходит из их жизни самый главный человек, те сцепили руки вместе, образовав круг… …На мгновение Гарри почудилось, что сознание сыграло с ним злую шутку, и от горя он уже не разбирает, что видит. Однако мальчик успел заметить, что время действительно замерло. Почти неуловимо; наверняка, больше никто не углядел этого чуда. А после перед глазами понеслись знакомые мерцающие блики, закружили вокруг, образовав воронку. Поднялась пыль, и Поттер слабо различил, как Люциус, которого ещё некоторое время назад било в предсмертных конвульсиях, затих и… с шумом втянул в себя воздух. Не веря своим глазам, Драко смотрел, как густая кровь собирается с земли и поднимается вверх по рубашке, втягивается обратно в шею так, будто кто-то включил перемотку назад. Малфой-старший открыл глаза и тут же зажмурился: вихрь поднялся такой силы, что не представлялось возможным понять, что происходит вокруг. — Я умер… Мальчики… Мы умерли? — вымолвил мужчина, который осознал, что ладони в его руках ему не мерещатся. — Отец? — Нет… Мы живы. Драко… что происходит? — Гарри? Не отпускай мою руку! Ты держишься? Ни в коем случае не отпускай! — Сынок, что это?.. Вихрь закончился так же быстро, как и начался. Все трое, держась за руки, наконец, обрели возможность разглядеть друг друга. Парни не смогли сдержать радостных возгласов, когда увидели перед собой Малфоя-старшего — невредимого, живого и совершенно здорового. На его теле не было и следов от крови; казалось, она вся до последней капли забралась обратно в рану, которая мгновенно затянулась. — Это кольца! — воскликнул Гарри. Только сейчас они в полной мере почувствовали дискомфорт на руках — пальцы неимоверно жгло. Выгравированные драконы словно ожили и теперь стремительно раскручивались вокруг своей оси, побелев. — Они спасли тебя, папа, — изумлённо прошептал Драко и без сил повалился на грудь мужчины, прислонившись к его телу мокрой щекой. Мальчик хотел добавить что-то ещё про старинную магию, пока его стискивали руки Гарри, а Люциус, облегчённо выдохнув, прижимал их к себе. Но за стеклом донесся отчётливый разговор: — Мой Господин! — рявкнул кто-то, прерывая рассерженное рычание. — Давайте покончим с ними! Эти артефакты всё портят! Страшный рёв резанул по ушам, и несчастные жертвы, ещё не отойдя от чуда, воскресившего Люциуса, медленно покосились в сторону Лорда. Малфой-старший уже намеревался вскочить и по привычке закрыть мальчиков собой, но так и не тронулся с места. Ибо то, что он различил за стеклом, уже не было Лордом. Оно не было Томом Реддлом, ровно как и прежним Воландемортом. Существо впилось в него красными глазами. Оно до сих пор сохраняло человеческие черты, но, скорее, такие, какие мог бы сохранить таз с серной кислотой, если окунуть в неё человека на минуту. Драко осел и затрясся, развернувшись в сторону волшебника. Последним Лорда увидел Гарри и дёрнулся, как от пощёчины, вцепившись в дрожащую руку Люциуса. «Вот она, плата за магию медальона», — пронеслось у него в голове. Старинный артефакт превратил своего хозяина в молодого юношу в самом расцвете его юной трепетной красоты. Но по причине неправильного использования забрал всё, превратив мага в ходячий разложившийся труп, стоило только медальону покинуть его лишь на пару минут. Лицо грубое, наспех слепленное, казалось, вот-вот начнёт отслаиваться и кусками спадать на пол, оголяя кости черепа. Растопыренная пятерня, что прислонилась к стеклу, заканчивалась кривыми грязными ногтями, будто они ещё совсем недавно рыли могильную землю. То, что прежде было Лордом, отворило дверь и скользнуло внутрь. Его губы растянулись, как два дождевых червя, когда он немигающим взором оглядывал застывших Малфоев и Гарри. — Я погибель ваша, — проквакал Воландеморт, улыбнувшись, если улыбкой можно было назвать то, что он проделал со своей кошмарной физиономией. — Запомните меня таким. Запомните, как выглядит ваша смерть. Драко отвернулся, прильнув к Гарри, одновременно прижимая к себе бледное лицо отца. Лорд издал суховатый смешок, похожий на стук костей в могильной яме, и наставил свою палочку на Поттера. — АВАДА КЕДАВРА! — прогремел он.