Доктор В.Ц.Коллайдер.
Ричард.
Коридоры подземелья казались бесконечными — длинные ходы с множеством поворотов и тупиков. Не раз и не два приходилось возвращаться назад, делать круг или даже лезть наверх. Большим подспорьем стала интерактивная карта, базовое приложение в «джой-бое». В него мы вносили схему проходов и завалов, где уже побывали. Хорошо хоть уровень у подземелья оказался один, будь этажей два или больше — и мы с девочками вполне могли встретить тут старость. — Как думаете, сколько здесь километров катакомб? — задал я вопрос своим спутницам. — Бери выше, Рич, тут гектарами надо измерять, — отозвалась блондинка, поглядывая на свой «джой». Говорила Славя ровным голосом без малейшей одышки, а ведь идем без привалов уже несколько часов, при этом темп поддерживаем довольно быстрый! Ладно Юля — семенит себе босыми ножками, иногда переходя на четвереньки и с интересом принюхиваясь, она по умолчанию выносливее простых людей, но было непривычно, в том смысле, что я прошел специфический курс тренировок, а Славя почти не уступает мне! Удивительная девушка. Коридоры, в большинстве мест, шириной могли поспорить с современным метро, поэтому мы могли свободно идти рядом. Однако Славя, которой негласно перешла роль направляющей, настояла на том, что первой идет именно она, а затем уже мы с Юлей, аргументировав своё решение тем, что в случае форс-мажора именно я буду основной боевой единицей. Винтовка командира, так хорошо показавшая себя в бою, сейчас висела за спиной валькирии, прямо между двух слегка запылившихся русых кос. Пусть и разряженная, она может стать неплохим подспорьем: окажись на пути разумные, нападать на вооруженный отряд бандиты или прочий мусор станут неохотно. У меня в кобуре висел пистолет с дротиками, как объяснила Славя, заправленными модификацией кетамина, разработанного лично Виолеттой Церновной: вырубает сознание быстро, чисто и крепко, пусть и ненадолго, максимум час для среднего человека. В сапоге нож, который после столкновения с Кукульканом красовался оплавленной ручкой, но, тем не менее, вполне пригодный. На нас хоть комбинезоны были, разработанные специально для всяких передряг, у хвостатой же аномалии имелось лишь потрепанное платье и когти — так себе экипировочка. Однако Юля держалась бодрячком, гордо задрав хвост, девушка рвалась вперед, и Славе приходилось поддерживать заданный темп. Ещё одним везением стало то, что наши фонари являлись частью ограниченной партии, с литиевыми батареями усиленного заряда — неделю светить можно, а даже если они сядут, есть встроенные лампочки на наручных компьютерах. Кто бы ни занимался разработкой джоев, он гений, параноик и максималист: устройство получилось поистине уникальное. — Погодите! — негромко сказала Юля, когда мы подошли к очередной развилке, в полумраке и тишине слова раздавались очень отчетливо. Сейчас наш своеобразный отряд находился в большом помещении, из которого было аж шесть проходов. Ушастая принюхалась и ткнула указательным пальцем в один их них: — Туда, там шумит вода, и воздух дует свежее. — Уверена? — обернулась Славя. — В прошлый раз коридор со свежим воздухом вывел нас к обрыву. Блондинка вспомнила момент самого начала путешествия, когда проход вывел нас к подземной пропасти, дно которой терялось в темноте, и разобрать, что там, было невозможно. Надежду давало то, что мы не склеили ласты в первые часы жизни в новом мире, значит климат и микрофлора здесь более-менее пригодны для жизни. Это не может не радовать. Пусть и затхлый, воздух подземелья содержал кислород, и, теоретически, должен сообщаться с поверхностью. Особого выбора не было, мы не спеша направились в указанный нэкой проем. Спустя несколько минут ходьбы уши стали улавливать журчание движущейся воды. Что бы ни ждало впереди, Юля услышала это за километры — завидное восприятие. Тренировками такое не получишь, надо либо родиться уникальным, либо им стать, как аномалия. — О-фи-геть, — невольно вырвалось у меня, когда коридор вывел нас к подземной реке. Здесь природа более основательно поработала над постройками человека. Когда-то русло реки наверняка было выложено искусно обработанными плитами, но время не пощадило их, оставив лишь каменное крошево на дне прозрачного, как слеза, водоема. Разрушен был и каменный мост, от которого остались лишь пара огрызков и несколько колонн посреди реки. Пусть течение на вид и не сильное, но ширина у русла размером с футбольное поле и глубина тоже отнюдь немалая. Прозрачность воды создавала иллюзию близости дна, до которого вполне доставал луч света от фонариков. Всюду валялись каменные обломки вперемешку с илом и землей. Скорее всего, в некоторые дождливые сезоны вода выходит из берегов и заливает всё ближайшее пространство. Над головой впервые замаячило небо, обвалившийся потолок не мог скрыть мерцания далеких звезд. К сожалению, добраться туда не представлялось возможным — слишком крутые стены, слишком высоко лезть. А сорваться без страховки на твердый пол, усеянный каменным крошевом… ммм, нет. Не хочу становиться фаршем, вот нисколечко! Неподалеку находилось углубление размером со средний бассейн, заполненное горячей водой, над поверхностью которой поднимался пар. Геотермальный источник? Стоило об этом подумать, как вода начала вскипать, а со дна ударил в воздух настоящий гейзер. Поток кипятка, с шумом вырвавшийся на поверхность, заставил нас со Славей вздрогнуть от неожиданности, а Юлю, с её чувствительными ушками и великолепными рефлексами, чуть ли не сделать сальто. — Какое странное место, — Славя оглядывалась вокруг, как и я, девушка оценивала обстановку и подмечала детали, пока наша нэко возмущенно чесала ушки. Как минимум три выхода отсюда есть: один — если переплыть на другую сторону, и два других — если идти по руслу реки, наверх или вниз — без разницы, оба этих направления терялись вдалеке. — Предлагаю подождать рассвет, если он в этом мире, конечно, есть. — Есть, смотри, Славь, — обратил я внимание девушки на берег реки. Обстановка располагала к беседе без всяких лишних условностей. Не знаю почему, но, вместо напряжения и паники, лично я чувствовал себя если не прекрасно, то, как минимум, вполне сносно, тем более, в такой компании. Тут уже водилась живность и росла трава, имелось даже несколько хлипких на вид тонких деревьев. Вокруг носились стрекозы и мотыльки, где-то далеко квакали лягушки, жужжала в воздухе мошкара. Удивительно, но флора и фауна очень похожа на наш родной мир: деревья, например, ивовые, а на стенах растет привычный мох. Были и отличия. Например, на больших камнях у стен пещеры росли странного вида грибы, бело-серые, с тоненькими жгутиками, свисающими с краев шляпок. К ним сейчас с интересом присматривалась одна хвостатая особа. Я решил поделиться со Славей кое-какими мыслями: — Зеленые стебли на берегу, и темно-зеленые, колышущиеся на дне водоема водоросли говорят о многом. Зеленые — значит, хлорофилл, значит, фотосинтез, значит, солнце в этом мире есть. Логично же? Мне вообще кажется, что это Земля. — Иногда я забываю, что ты не просто солдат, а почти ученый. Нет, Рич, мне и самой хотелось бы надеяться, но дома проблем со связью не было бы, — улыбнулась девушка, кивнув на устройство на моей правой руке, она, устраиваясь на одном из больших гладких камней, с удовольствием вытянула уставшие ноги. — И как тебя в аналитики Виола не забрала? Неподалеку от нас, возле кромки воды, Юля разрывалась между желанием сцапать плавающую в прозрачной воде рыбу и желанием остаться сухой. Видимо, грибы признались несъедобными, раз уж она стала присматривать альтернативные источники питания. Не знаю, чем бы всё закончилось, но стоило только кошкодевочке увидеть, как мы достаем из карманов СП-1, Юля, обреченно вздохнув, прыгнула в воду, перед этим скорчив такую недовольную физиономию, что даже ежу станет понятно: наш сухпай — та ещё гадость. Пока Юля возилась в реке, мы со Славей успели натаскать приличное количество сухих веток, прибитых к берегу рекой, оставалось сделать лишь самую малость — выбрать из них наименее влажные, и можно разжигать. Славя очень умело сложила костер, видно, что делать это ей доводилось не раз. Уложив горкой сухое крошево и листья, она накидала сверху хворост и накрыла всё это дело небольшими бревнышками. Получился классический «шалашик», прямо хоть сейчас фотографируй и отправляй в журнал «Современный туризм для чайников». У меня бы так красиво не вышло, хоть и приходилось проходить курсы выживания в дикой природе. Да, костер я сварганю, и он будет гореть не хуже этого, но не так аккуратно как у капитана — опыт. Средство для розжига нашлось только у меня: в одном из карманов комбинезона лежали «охотничьи спички» — наполовину покрытые серой палочки, в индивидуальных водонепроницаемых упаковках, с нанесенной изнутри полоской, об которую, собственно, они и зажигались. Хорошо! Добыча огня трением не сама веселая и приятная вещь. К тому моменту, когда костер уже весело трещал, согревая нас и освещая небольшую каменную площадку, к нам присоединилась мокрая от ушей до самого кончика хвоста, но крайне довольная собой, Юля. Отяжелевшее, от пропитавшей её воды, платье девушки облепило её фигуру настолько плотно, что за тканью были видно торчащие от прохлады соски. Стоило больших усилий не пялиться на неё при Славе. Хвостатой удалось выловить целых три больших рыбины, без всяких удочек, сетей и острог — только невероятная ловкость и нечеловеческие рефлексы. Да уж, киса нигде не останется голодной. Улов впечатлял. Две рыбы были размером почти с полметра и выглядели точь-в-точь как земные лещи, разве что чешуя на боках светлее. А третья рыбка, которую принесла аномалия, представляла собой местную разновидность сома, с толстыми червеобразными усами и гладкими боками. Все рыбки, кроме сомика, активно трепыхались, пытаясь вырваться из цепких лап молодой хищницы. Сомик то ли устал, то ли просто смирился, но он лишь слабо извивался. В любом случае, результат действий добычи ничего не менял: голодная кошкодевочка не собиралась упускать еду. — Это вам, кушайте, пока я добрая, — Обнажила белые зубки Юлия, протягивая нам лещей. — Я, если ещё захочу, всегда поймаю, тут так много рыбы! — Спасибо, — я с благодарностью принял дар хвостатой, попутно кивнув на костер. — Давай я твоего тоже поджарю. — Мрр, нет, спасибо, — отказалась Юля, — я слишком хочу есть, чтобы тратить время на ожидание. После этих слов произошло то, что не ждал никто — ни я, ни Славя. Нет, небо не рухнуло нам на головы, не выбежали из ниоткуда армии врагов, не произошло извержение вулкана… Просто Юля одним ловким движением стянула через голову мокрое платье, оставшись, если не считать белых трусиков, в чем мать родила. Не обращая внимания на мой вырвавшийся вздох, девушка, как ни в чем не бывало, расстелила вымокшее в реке платье возле огня, давая ему обсохнуть, а сама села на корточки и впилась клыками в ещё живую рыбу. Сюрреалистическое зрелище: поджарая, изящная девичья фигурка, с мокрыми волосами, стройная и невообразимо сексуальная. Пусть меня назовут тысячу раз извращенцем, но обнаженная урчащая Юля, жадно поглощающая ещё трепыхающегося сомика, со стекающей по подбородку струйкой крови, сейчас источала нереальные феромоны! Пришлось даже скрестить ноги, чтобы скрыть от Слави эрекцию. Блондинка смотрела на это непотребство без эмоций, будто каждый день такое наблюдает. Чтобы хоть как-то скрыть смущение, я бросился чистить лещей, соскабливая блестящую чешую лезвием ножа, периодически поглядывая на Юлю, так, чисто из научного любопытства, честно! Хорошо обогревшись спереди, ушастая соблазнительница развернулась к костру спиной. На обнаженной коже хищницы заиграли тени от потрескивающего огня, подсвечивая багровым заревом каждый изгиб на талии, плечах и бедрах. Хвост нэки являлся гармоничным продолжением позвоночника, а от влажных волос шел едва уловимый тонкий аромат, который не перебивал даже рыбий дух. Стараясь не особо пялиться, насаживаю выпотрошенную рыбку на срезанные с ближайших деревьев прутья и сажусь возле костра, под аккомпанемент сыто жмурящейся на языки пламени Юли. Стоило начать готовить, как по округе поплыл аппетитный аромат жаренной рыбы, а для меня наступило очередное испытание: разомлевшая от огня и еды нека уложила свою голову мне на колени и тихо засопела. Пользуясь тем, что Славя со своего камня внимательно осматривает окрестности, украдкой любуюсь на вздымающуюся от дыхания голую грудь. Чертовы гормоны! Сидеть, я сказал, сволочь в штанах! — Вокруг чисто, — резюмировала Славя, спускаясь с валуна и забирая один из импровизированных шампуров, — смотрю, ты ей понравился, раз Юля так доверчиво уснула. — Ну, эм… — я не знал что сказать, переводя взгляд с улыбки Слави на спящую Юлю. Правое ушко девушки периодически дергалось во сне, а сама она ровно и глубоко дышала. Приятная теплая тяжесть на коленях действовала как наркотик. Закралась даже преступная мысль: «Пусть так будет всегда: мы, вместе, и без разницы, какой мир или даже время. Я буду рад, рад такой жизни до самого конца своих дней! Мне больше ничего не надо. Права была Юля, я не тот, кого из меня пытались сделать — нет у меня трепета при звуках „родина“, „долг“ и.т.д. Я просто… эгоист, готовый променять пророчимое великое будущее в организации на тихую жизнь, с этими милашками». — Не говори ничего, я понимаю, — Славя первой попробовала кусочек жаркого, нежно откусив его зубами. Блондинка ела настолько аккуратно, доставая изо рта мелкие косточки и складывая рядом на землю, что даже наш повар, помешанный на этикете, не нашел бы к чему придраться. — Сюда бы соль для полного счастья, но и так спасибо Юле за ужин. — Ну… Просто она действительно нечто, — я указал рукой на вольготно развалившуюся неку. Юля перевернулась на спину, демонстрируя нам свой плоский животик и… ох, не смотреть туда, Ричи! Господи… — Да, прыгнула за нами, не раздумывая, хотя и могла убежать, — в глазах Слави отражались языки пламени, а сама девушка задумчиво проговорила: — Знаешь, в этой ушастой аномалии больше благородства и человечности, чем в целой толпе народа. Современное общество, с искаженными ценностями и тонной лицемерия, они гордо бьют себя кулаками в грудь, кричат о толерантности, любви, взаимопомощи, а на деле — каждый думает только о себе. Я не говорю, что здоровый эгоизм — это плохо, но порой мы переходим все границы. За два года работы в организации я многого насмотрелась, но так до конца и не изжила в себе ту альтруистичную дурочку, что так верит в добро и справедливость. Прости, меня что-то на откровения потянуло. — Нет-нет, наоборот, рад, что ты со мной поделилась! — замахал я руками. От костра отскочила искорка, которую я перехватил у самого носа Юли, тлеющая ветошь слегка кольнула болью ладонь. Пусть, главное, наше хвостатое чудо не обожжется. — Думаю, ты не так уж и неправа. Все мы разные. Не бывает полностью плохих людей, так же, как нет и абсолютно порядочных, добрых. Сидеть так у костра, в окружении природы и двух красивых девушек — чем не счастье? Много ли надо для того, чтобы душа отдыхала от суеты и напряжения? Даже просто беседа со Славей доставляла удовольствие. Тепло огня, легкий ветерок и звук текущей воды. После длинных и мрачных коридоров подземелья, это заброшенное русло — настоящий рай. Но рано или поздно всё хорошее заканчивается. Инстинкты бойца, развитые суровыми тренировками, среагировали быстрее меня, практически на автомате. Стоило камню, на котором сидела Славя слегка затрещать, как я резким движением прыгнул с места, скидывая блондинку на землю. Юля успела отскочить, проснувшись за мгновение до моего прыжка, и теперь стояла на четвереньках, распушив трубой хвост, она неотрывно следила за тем, что раньше казалось камнем. Валун поднимался всё выше, выкапываясь из ила, пока из-под него не показались четыре пары хитиновых ног и две огромные клешни. Краб. Серый. С наростами на панцире, и телом, размером с легковой автомобиль, краб! Не знаю, что его разбудило, может, наш шум, может, тепло от огня, а может, этот вид так и охотится из засады — сливаясь с камнями, ждет свою жертву. Представитель местной фауны сразу же направился к нам, со вполне плотоядными намерениями! И ведь как замаскировался, ничем не отличаясь от разбросанных вокруг глыб! Фасеточные глаза направлены точно на Славю, у которой из оружия в руках только разряженный плазмомет. Нет, им вполне можно убить и не стреляя, размахнуться как следует — и по башке, всё-таки оружие тяжелое, но не думаю, что наши атаки пробьют хитиновый панцирь. — Эй, морепродукт! — закричал я, поднимая с земли камень и бросая в монстра. — Я тут! Отскочивший с глухим стуком от одной из клешней снаряд не нанес особого вреда, однако с главной задачей справился — сагрил моба на меня. Ха, столько лет не играл, с тех пор как отец взялся за меня всерьез, а до сих пор всплывает прошлое заядлого геймера. Да тут даже не просто моб, а мини-босс! Краб побежал ко мне, с завидной для такой махины скоростью. Хитиновые ноги отбивали по земле ритмичную дробь. Перекат в сторону — и на месте, где я только что стоял, сомкнулась клешня: не увернись я от этого — сейчас бы лежал двумя половинками. — Ричард, оставь его, отступаем! — кричала Славя. Они с хвостатой уже находились возле входа в подземелье, в который наш хитиновый друг навряд ли пролезет — габариты не те. Но в этот момент в душе заиграл какой-то азарт, смешанный со странным желанием — победить! Краб был страшным противником, но для меня… — Слишком медленно! — с удивлением я расслышал свой смех, когда очередным прыжком легко увернулся от смертоносных объятий монстра. — Получи! Изнутри краб слегка засветился, будто наполненный красным туманом, едва заметным, а в голове прозвучали странные мысли. Мои мысли?! «Презренная форма жизни, пусть даже такая жалкая, но и она способна наполнить меня силой». Достав нож и впервые проигнорировав прямой приказ капитана, я бросился в атаку. Кровь стучала в висках, а тело наполнилось легкостью, став похожим на взведенную пружину. Тук-тук, тук-тук — ритм сердца ускорялся, адреналин зашкаливал, ветер свистел в ушах. Отталкиваясь от камней и избегая увязания в иле, мне удалось запрыгнуть на панцирь краба. Это его разозлииииило! Тварь пыталась достать меня, молотя по спине клешнями. Хитиновые глаза повернулись в мою сторону и тут же получили по хорошему удару стального лезвия. На землю полилась густая кровь, а точнее, как подправило мое ученое подсознание, гемолимфа. Краб открывал челюсти, имей он в наличии голосовые связки, наверняка орал бы как резаный. Хотя, почему как, аха-ха! Разорвав дистанцию, я впервые задумался… Это поведение, оно нетипично для меня — так бездумно лезть в бой. А вдруг каждый второй валун здесь, это такой же вот замаскированный краб-монстр? -Ричард! — обернувшись, я заметил Славю. Блондинка взяла меня за плечо, и ощутимо встряхнула: — Да что с тобой, уходим! Шорох за спиной заставил обернуться, как раз вовремя, чтобы избежать очередного удара. Краб обрушил на нас свои клешни, к счастью, валькирия была далеко не простой девушкой, так же как и я, она легко отбежала от тяжелой конечности врага. Но как он нас видит? А, я дурак! В полумраке было заметно, как над челюстями шевелились две пары усиков, с которым ракообразные могут охотиться при любой видимости. — Мы его убьем и съедим, да? — промурлыкала Юля. Девушка успела одеться и сейчас следила за ракообразным гигантом. Девушка двигалась с поистине кошачьей грацией, в желтых глазах явно читалось одно слово — «Еда!». — И как вы себе это представляете? — Славя переводила взгляд с меня на Юлю и обратно. В темноте она явно ориентировалась больше на слух, чем на тонкий лучик фонаря. Но ведь враг светится изнутри, или… Или этот мерцающий красный туман, вижу только я? — Говорю вам, бежим! Ричард, Юля, да что с вами? — Не знаю, — честно ответил я, пока в голове звучала только одна мысль: «Убить». До ушей только-только донесся легкий рокот, как в голове уже созрел план. Кинувшись наперерез крабу, который упрямо шел в нашу сторону, разбрызгивая по пути свою кровь, я увлек его за собой, обидно пнув ногой в зияющие раны на глазах. Тварь бодро засеменила следом, не замечая ослепленными органами, куда именно мы направляемся. Уже у самой кромки гейзера я успел обогнуть исходящий паром источник, на всякий случай бросив в серого очередной камень — пусть не отвлекается на других. Гул, идущий из самых глубин земли, подсказывал, что скоро будет новый выброс. Стоило конечностям краба коснуться источника, как он собирался уже отпрянуть, почувствовав жар. — Нет, так не пойдет! — разочарование сменилось желанием, непонятным желанием уничтожить это существо, не дать ему уйти. После этих мыслей казавшийся надежным берег источника осыпался, и краб, перевернувшись, рухнул в кипящую воду, как раз в тот момент, когда произошло извержение гейзера! Напор кипятка оказался настолько мощным, что подбросил его наверх. Брызги, разлетавшиеся далеко вокруг, больно жалили кожу, ощущались даже через костюм, а воздух наполнился паром с витающим ароматом вареного ила. Струя кипятка била в хитиновый панцирь, в том месте, куда она попадала, серый цвет покрова сменялся красным. Ошпаренного краба выбросило к самому краю источника. Погруженный в бурлящую воду, он бешено шевелил всеми конечностями, однако постепенно их движения замедлялись, пока, наконец, не затихли совсем. Из пасти сваренного заживо врага шел пар. Красный туман внутри его тела, медленно покидал свой сосуд, стелившийся по земле, он направлялся в мою сторону, мерцая, будто в нем растворили драгоценную рубиновую пыль. Судя по лицам моих спутниц, этот туман не видела даже Юля. В голове боролись два желания: убежать — и двинуться ему навстречу. Оба оказались настолько сильны и противоречивы, что я просто замер на месте, пока непонятная субстанция не достигла подошв моих сапог. После этого накатило самое странное чувство, которое мне только доводилось испытывать в своей жизни: пока красный туман впитывался в меня, исчезая без остатка, тело наполнялось легкостью, и какой-то сытостью, что ли? В голове само собой возникало знание глубины реки, её изгибов, структуры дна и берега, а так же знания того, что вдоль неё очень много мелких крабов, и не одного такого же огромного. Земля и ил вокруг, вода в реке, ветер, дующий с поверхности, огонь костра — всё это вдруг стало ощущаться очень ярко, будто сами стихии, тянулись ко мне. — Что. Это. Только. Что. Было. Ричард! — впервые я видел настолько рассерженную Славю. Голубые глаза сверкали немым укором, плечи расправлены, дыхание сбилось, обычно расслабленные губы сжаты в тонкую полоску. — Тебе жить надоело?! Сложно просто отступить? — Я… Я не знаю, правда, не знаю… — сейчас, взглянув на своё поведение со стороны, я пришел в тихий ужас. Что это было, откуда эти мысли, эта энергия? — Не знаю, Славя. Прости. — Не нужно извинений! — оборвала она меня, затем схватила за плечи и посмотрела прямо в глаза, неотрывно, искренне. — Пойми, твоя жизнь — это то, что надо беречь! Я не собираюсь терять своих людей из-за минутной глупости. Понимаю, что тут ты можешь не вести себя как рядовой с командиром, но будь добр, прислушивайся ко мне! В уголках девушки предательски заблестела влага, а я почувствовал себя настоящей свиньей: впервые кто-то переживал за меня так сильно! Девушка подвергла себя опасности, покинув безопасный проем, я ей не безразличен! Не просто рядовой, а один из «своих людей», да? За спиной раздался хруст. Пользуясь тем, что гейзер перестал бить, Юля залезла на перевернутого краба и пыталась отодрать хитиновый панцирь, ерзая ногами по горячей поверхности. Помогала себе девушка каким-то обломком, пытаясь поддеть панцирь на одном из стыков. При каждом ударе аномалия поджимала ушки к голове, стараясь защитить их от шума. — Не получается! — с неподдельной обидой в голосе мяукнула аномалия. Кончик хвоста Юли досадливо дергался, она глубоко и часто дышала. От почти тонны деликатесного крабьего мяса её отделяли лишь несколько сантиметров, как назло, прочного хитина. Тут мой взгляд упал на «инструмент» в руках девушки. Юля держала не что иное, как сломанную по середине берцовую кость, человеческую кость! — Юля, можно один нескромный вопросик? — подошел я к ней поближе, указывая пальцем на кость. — А где ты это взяла? — Там, — ушастая махнула в сторону ямы, из которой вылез безвременно почивший краб, пусть земля ему будет илом. — Вот и первый контакт с местными, да, Рич? — сказала Славя, когда мы добрались до края углубления и глянули вниз. Шутит. Уже хорошо. Значит, не особо дуется. На дне илистого отверстия лежал старый скелет, половина костей которого оказалась раздроблена, а вторая — вдавлена в грязь. Желтые кости, без намека на плоть, лишь обрывки дубленой кожи вокруг, когда-то, видимо, являвшейся одеждой неизвестного. Скалящийся в свете фонаря неплохо сохранившимися зубами череп с пустыми глазницами, и блестящая штука на правой кисти… Стоп! — Ты куда, Рич? — Блондинка провожала взглядом мой прыжок, пока я возился со скелетом, на запястье которого красовалось устройство, до безобразия напоминавшее наши портативные компьютеры. — А вот это, уже очень, очень интересно, — пробормотал я под нос, осматривая прибор. Любопытно. Славя спустилась следом и посветила фонарем, помогая мне. Ты чудо, правда! На наручном приборе имелась поврежденная временем запись, первая часть которой была стерта настолько, что её не разобрать, а вторая гласила: «–бой». — Это джой-бой, как наши? — прошептала валькирия над самым моим ухом. Сверху раздавались ритмичные удары: Юля не бросала свои попытки вскрыть неподдающуюся «консерву». — Не похоже, скорее просто более топорная модель, я это даже не разбирая могу сказать. — Я взвесил на руке добычу. Чтобы снять устройство со скелета, пришлось оторвать ему кисть, прости, дружище, но нам это сейчас нужнее. На разбитом экране ничего не высветилось, даже после того, как я несколько раз вдавил кнопку включения. От неосторожного движения проржавевший корпус развалился, и детали посыпались в грязь. Мда, начинка тут послабее, чем у «джоя», и блок питания слабоват, все контакты окислились. А корпус? Хрупкий, подверженный коррозии, видимо, тут выпускали их чуть ли не массово, нарушив баланс качество-количество в пользу второго пункта. Мой взгляд прицепился к одной из выпавших частей. — Смотри, Славя, догадываешься, что это? — я повертел маленьким черным прямоугольником перед голубыми глазами девушки. На боку у него находился до боли знакомый разъем. — Флешка! — грубо обозвала девушка накопитель памяти, ну да и фиг с ним. Главное, у нас есть информация об этом мире — уже что-то. — Рада, что вы нашли себе занятие в грязи и сырости, но может, поднимитесь наверх? Хочу вам кое-что показать, — фыркнула Юля. Ушастая мордочка наблюдала за нами с края ямы, её ушки задорно торчали кверху, а глаза светились любопытством. Посмотреть было на что. За линией горизонта медленно зарождался рассвет, разгоняя ночной мрак и скрывая звезды. Плывущие по небу кучевые облака светились нежным оттенком утреннего солнца. Уже скоро оно выйдет из-за горизонта и начнется новый день, новый день в новом для нас мире. — Доброе утро, Славя. Доброе утро, Юля, — положил я руки на плечи девочек. -Хм. Доброе, — улыбнулась блондинка, смотря, как поднимается солнце, а Юля просто нырнула, так, чтобы моя ладонь оказалась у неё на макушке, и прошлась по спине пушистым хвостом.