Виола.
Покинув хранилище, мы с Кэпом и неразлучной рыжей парочкой отправились выглянуть на палубу. Оставить Алису с Ульяной внизу не вышло: девочки очень переживали за Дока, аргументируя свое присутствие с нами тем, что весь шум наверху уже стих. Аналитики твердили, что на уцелевших камерах видно только наших союзников, а Кукулькан пропал. Свет в коридорах корабля мигал, надо будет поручить Лене проверку генераторного отсека, и заодно дать втык механикам — пусть чинят! Ан-тян осталась в хранилище — контролировать, чтобы никто ничего не спер: слишком уж там много невероятных вещей, в большинстве своем абсолютно уникальных. Перед соблазном могут не устоять даже проверенные люди, незачем их искушать. Хотя, закрадывается подозрение, что Ан просто переживает за свой отдел с конфетами и прочими вкусностями, под которые выклянчила у Лены целый стеллаж. — Ну что, поехали? — Кэп нажал на выключатель сбоку от двери. Открылась железная створка, отделяющая нас от палубы, сопровождая своё движение громким шумом пневматического механизма. — Мда. Лена будет в ужасе, — заключила Алиса, оглядывая озаренную лучами утреннего солнца палубу. — Тут как будто война прошла. — Почему «как будто» — натуральная война. Столкновение двух сильных аномалий — это вам не игрушки. Да половина проводки наверху перегорела! — поправил рыжую голос Шурика из динамика возле двери. — Просмотрим потом запись все вместе, там такое… Идите пока к корме, гляньте, как там наши, камеры этого района накрылись после выброса. Красивый, новый, блестящий лайнер сейчас выглядел как жертва долгого и упорного вандализма: поломанные антенны, перевернутые контейнеры, вмятины на палубе, разбитые иллюминаторы. Относительно целыми остались лишь бронированные постройки и тактические пункты. Отряд обнаружился сразу. Рассевшись на полу, ребята приходили в себя. Над Джо склонился Док, белая змея с его левой руки обвивала окровавленную ногу бойца. Страшный порез на икре у темнокожего солдата заживал на глазах, пока и вовсе не исчез. Белая часть аномалии невероятна! — Все целы? –таким был мой первый вопрос. — И где Славя с Ричардом? -У меня плохие новости, Ви, — Док нахмурился, белая змея нырнула обратно в тело. — Если говорить коротко, мы в дерь… кхм, встряли. В его глазах читались совсем другие слова, но присутствие рыжей братии, в особенности Ульяны, по-видимому, удерживало Дока от длинной и матерной тирады. По внутренней связи пришло сообщение от аналитиков. — Ни с кем не удается связаться. Сигналов ноль, даже со спутников тишина. Что происходит? — спросила я Дока, стоило только аналитикам нажаловаться в наушник. — Это не наш мир, точнее, это один из вариантов развития нашего мира. Спутники здесь уже давно не летают. — Док хрустнул шеей, осматриваясь вокруг. — Как же я не хотел сюда возвращаться… После этих слов я заметила изменения вокруг. Запах морской соли пропал, вместо него в воздухе витала просто влажная свежесть. Волны были в разы меньше, а на поверхности плавали обрывки каких-то темно-зеленых водорослей. — Но как это произошло? — Кэп озирался вокруг, пытаясь найти ориентиры, но до самого горизонта простиралась лишь водная гладь, а на небе — ни единой тучи, только бесконечная глубокая синева. — «Как», «как»… Пытался выкинуть сюда Кукулькана, в мир, из которого простым порталом не выбраться, а в итоге затянуло всех нас, — Док в ярости пнул ближайший контейнер, обижено звякнул металл. Редко удавалось застать такую картину: обычно флегматичный и взвешенный, сейчас Док был весьма зол. Кинетическое поле наш товарищ контролировал уже на инстинктивном уровне, поэтому контейнер пострадал больше, чем его нога: на металле осталась глубокая вмятина. — Блин! Обещал же себе быть осторожнее с такими порталами, блин! Чертов призрак, мог же спокойно подохнуть, когда его прихлопнуло айсбергом? Так неееет — вернулся! Тень отца Гамлета, мать его! — А Славя? — задала вопрос Ульяна, после которого Док тут же замолчал, плечи его поникли. — Что со Славей, она же с вами была? — Славя, она… — Док глубоко вздохнул, собираясь с мыслями: — Я не знаю, где они, Ричарда и Славю затянуло в нестабильный портал, их могло выкинуть где угодно в этом мире. Юля тоже прыгнула следом. Я втянул вас всех в очень опасную передрягу. Простите. — Док сел на палубу обхватив колени и закрыл глаза: — Это моя вина. Славя, Ричард, ушастая — где их теперь искать? А если портал выбросил их в море? — Если бы не ты, все мы утонули бы ещё после цунами, — Алиса присела рядом с Доком и обняла его, прижав голову своего любимого к груди. — Мы обязаны тебе жизнью. — Да! Этот бешеный дракон хотел нас сожрать! А за Славю не переживай, я верю, с ними всё будет хорошо, — Ульяна тоже высказала свой вердикт и прижалась к своему другу с другого бока, внимательно озирая всех вокруг, ясно давая понять: если кто обвинит его — будет иметь дело с ней. Забавное зрелище: котёнок защищает великана. Поддержка любимых многое значит для человека, и я в очередной раз в этом убедилась: Док расслабился, медленно открыл глаза, посмотрел на небо и… — Хорошо! — он резко встал, тряхнул головой, положил руки на плечи рыжей братии и добавил: — Не будем раскисать, этим делу не поможешь. Ви, пусть лайнер проверят сверху донизу, мы поплывем к материку. Будем искать наших пропавших товарищей, даже если придется перевернуть этот мир вверх дном — так тому и быть. Кэп, — продолжил раздавать поручения Док, — возьми из хранилища пару плазменных винтовок, а если Ан будет артачиться и не выдаст требуемое, намекни, что мы знаем, где она хранит свои заначки. — Ок, — улыбнулся капитан и немедленно отправился за оружием. — Плазма смогла повредить Кукулькана? — спросила я Дока, хотя приблизительно догадывалась, что он ответит. — Да, знать бы раньше… Спасибо, девочки, без вас я бы совсем раскис, — Док чмокнул Алису в нос и потрепал ладонью прическу Ульяны. Брови у старшей рыжей удивленно поднялись, а сама она слегка покраснела. — Всегда пожалуйста, — пробормотала мелкая и потом пожаловалась: — Я кушать хочу! Из-за всей этой чертовщины мы не поужинали, а я так ждала банкет, так ждала концерт… Живот Ульяны исполнил песню умирающего кита, полностью соглашаясь с хозяйкой насчет сытного завтрака. — Война войной, а обед по расписанию, да? — улыбка само собой растянула уголки рта. Пусть мы и черт знает где, но пока все вместе, то не пропадем. Придется, видимо, снова надевать халат, исполняя обязанности дежурного медика в дополнение к основным. Врачей на почти тысячу человек у нас катастрофически мало, а белую аномалию Док использует только в крайних случаях — что-то он там говорил про побочные эффекты и ограничения. — Погоди, Виола, — окликнул Док, когда все уже спустились вниз. — На пару слов. — Слушаю, — в закрывающейся двери мелькнули яркие локоны Ульяны, мы с коллегой остались на палубе одни. — Ты редко что-то говоришь, утаивая от своих рыжих подруг. — Виола, надо позаботиться о том, чтобы на палубу выпускали только людей с боевой подготовкой и полным вооружением, — Док говорил серьезно, и в обычно спокойном голосе слышались легкие нотки тревоги. — Кроме этого, пусть проверят воздушные и водяные фильтры на всем лайнере, а так же установят по периферии датчики радиации. В мире, пережившем ядерную войну, они будут не лишними. И, пожалуй, самое главное. — Самое главное? — переспросила я. — Да, — Док вздохнул, огляделся и тихо добавил: — Пусть радары работают постоянно: небо, вода и земля этой планеты полны опасностей, рассчитывать только на моё предчувствие будет глупо, оно реагирует только на непосредственную угрозу. Тем более, после этой встряски. — Что-то случилось с тобой? — обеспокоенно оглядела я друга. Док выглядел уставшим, но здоровым. — Большая часть моих способностей, так или иначе, используются через абсолют. Сейчас делать это небезопасно, впрочем, ты и сама видишь, — Док обвел руками лайнер. — Я не хотел затаскивать нас всех сюда. — Это будущее нашего мира! — догадка пришла неожиданно, уж больно описываемая им нерадостная картина напоминает доклад №823. — Один из возможных путей, — мой собеседник заметно нахмурился. — Во всяком случае, мы на это надеемся. Годы работы по предотвращению войны не должны пропасть впустую. Если всё пройдет как надо, эта реальность не сбудется, останется лишь кошмаром параллельного измерения. — А почему ты говоришь это только мне? — вопрос в лоб, очень уж редко Док что-то таит от Алисы, рыжая девушка наверняка знает его лучше всех остальных в нашем мире. Тишина, нарушаемая легким шорохом волн за бортом и гулом морского бриза. Может, мне просто показалось, а может, так легли лучи солнца, но по лицу Дока пробежала тень. — Этот мир — свидетель самого большого моего греха, — вот это уже откровенность! Звук плотного кинетического поля накрыл нас, значит, даже установленные на палубе микрофоны услышат лишь неясный шум. — Брось, ты один из лучших людей мне лично известных, — отмахнулась я, ведь он шутит, да? Док, несмотря ни на что, никогда не был, плохим, в каноничном понимании этого слова. Даже когда ему приходилось пачкать руки, он минимизировал жертвы, как мог. Именно за эту черту Славя очень его уважала, а главы организации, безусловно, ценили. — Ха, — невесело усмехнулся он. — Я здесь, и я, годами скитавшийся в пустоте — это два разных человека. В какой-то момент я отчаялся, Ви, почти сдался, стал просто бездумным роботом, который идет и идет, ищет и ищет путь домой, но не может вырваться из порочного круга. Роботом, который отвечал на любую агрессию как программа: угроза — устранение. Этот мир был последним перед моим возвращением домой. Он встретил меня огнем оружия, когтями мутантов и предательством. Выжившие здесь, на обломках цивилизации, не отличались особым гуманизмом. И, покидая это место, мне довелось, так сказать, хлопнуть дверью. Мстительный порыв, сейчас кажущийся таким глупым. — Но ты говорил, что здесь межмировые порталы не работают, тогда как… — мгновение, и ответ пришел сам собой: — Разлом! — Именно! — подтвердил Док мою догадку. — Врата, которые есть везде, всегда, в любом из миров, в самых забытых уголках вселенной, на самых заброшенных планетах, где лишь пыль и обломки. Я нашел местный разлом, и, покидая этот мир, вызвал его резонанс. Так что Ричард и Славя в опасности, эта планета враждебна, даже ускоряясь, непросто будет их найти. К тому же, оставлять вас надолго я не могу. — Ты шутишь?! — вырвался невольный возглас. Если наши теории о разломе верны, то Док ни много ни мало попытался уничтожить целый мир… — В том-то и дело, что нет. Феномен «столкновения миров», Виола, я выпустил сюда тварей, рядом с которыми опасности этой планеты — так, детские игрушки, — он снова посмотрел вдаль и добавил: — Но даже так мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуть людей домой. И, черт побери, самый страшный монстр этого мира сейчас перед тобой.Ричард.
Мы с девочками решили идти по течению реки, куда-нибудь она нас да выведет. Да и выбор был невелик: склоны ущелья слишком круты, даже Юля не рискнула по ним взбираться. Большинство данных на носителе информации, так удачно добытых со скелета, оказались наглухо зашифрованными, и сейчас мой джой пищал, нагревался, но подбирал ключик к флешке, а мы с девочками не спеша двигались по-над берегом реки. В нашем мире набережные с ухоженными дорожками были привычным делом, здесь же приходилось петлять, огибая камни и деревья. Ущелье постепенно расширялось, флора и фауна становилась всё более разнообразной. Заросли камыша, вода, рощи деревьев, холмы — все они просто кишели жизнью. Не в каждом заповеднике увидишь такую природу. В реке сновали юркие рыбки, блестя серебристыми боками в лучах солнца и приковывая взгляд нашей неки. Юля уже наверняка определилась с меню на обед и ужин, думаю, местные водоемы ждет локальный геноцид. Лягушки при нашем приближении с шумом спрыгивали с берега, в воду даже нырнуло что-то до боли напоминающее выдру. Мошкара в воздухе обещала веселую ночку, с шумом носились сонмы насекомых и птиц, начиная со знакомых стрекоз и пчел и заканчивая странными зелеными мышами в траве. Поймать бы одну такую. Интересно, зеленый цвет шерсти у них из-за водорослей, как у некоторых видов ленивцев? Но на праздное любопытство нет времени — раз, и я просто боюсь сорваться — это два. Стоило сосредоточить взгляд на любом живом существе, как внутри него начинал искриться знакомый туман, а в голове появлялись мысли: «Поглотить, забрать себе, навсегда, каждую искру». Прямо как одержимость. Я не раз ловил себя на том, что судорожно сжимаю рукоять ножа, руки так и чесались вонзить лезвие в живую плоть. То, что наши костюмы не приспособлены к марш-броску под палящим солнцем, стало понятно почти сразу. Идеальная черная ткань, на которой после всех злоключений не осталось ни единой прорехи или пятна, впитывала солнечные лучи как губка, и пусть в меня хоть целая кафедра физиков тапками бросается, ощущалось это именно так — переносная индивидуальная печка! — Уф, да уж, жарковато здесь, — сказала идущая в авангарде Славя, обмахиваясь сорванным возле берега листом лопуха. Второй такой же сейчас болтался на голове девушки, импровизированная шляпка хоть как-то защищала макушку блондинки от зноя. Не то чтобы это сильно помогало: девушка просто обливалась потом, стекавшие по шее блестящие капельки уже намочили верхнюю часть её костюма, мокрые пятна под мышками тоже намекали на то, что командиру не сладко. Но она терпела! Какая сила воли, в сочетании с добротой и красотой — алмаз среди простых людей! — Жарковато? У меня даже хвост вспотел! Хвост! — громко пожаловалась Юля голосом, больше похожим на возмущенное мяуканье. Даже без дополнительного нагрева от костюма, в простом легком платье, аномалия тоже страдала от жары. — Тут ничего не поделаешь. Мы либо в субтропиках, либо ближе к экватору, всё одно лучше, чем если бы нас выбросило в местной Антарктиде. Куковали бы сейчас во льдах с пингвинами, а так — всегда можно освежиться в речке или тень найти, — поспешил я зарядить своих подруг оптимизмом. — Можно смело купаться, самое страшное, что здесь водится — это крабы и большие щуки. Я вас защищу, обещаю. — Это конечно, хорошо, Ричард, — Славя обернулась и внимательно посмотрела на меня, своими ясными глазами, в чистоте и цвете стремившимися затмить местное небо: — Только откуда ты это знаешь? — Ну, я, не могу точно сказать… — Что мне ответить? «Прости Славя, но я впитал туман выползший из убитого краба, и вместе с ним пришло знание этого участка местности», так? Ха, не хочу выглядеть как сумасшедший в её глазах, или того хуже. — Ладно, оставим это на потом, в первую очередь надо найти укрытие, — Славя ускорила шаг. — Схлопотать тепловой удар — это последнее, что нам сейчас нужно. — Рыбка в воде так и манит, — Юля села на корточки и внимательно вглядывалась вглубь реки: там, среди водорослей, двигались довольно большие тени. Крупные родичи недавно скушанного сомика? Юле так и не удалось вскрыть панцирь краба и добраться до его мяса. Как же она возмущалась по этому поводу! — Может, устроим привал? На пару минуточек. — А это хорошая мысль, — Славю не пришлось долго уговаривать, тем более, конкретной цели, к которой мы идем, у нас не имелось. — Только найдем местечко получше. Сидеть на солнцепеке я не хочу, а там дальше вроде роща, под большими деревьями хоть тень будет. Как с языка сняла! Честное слово, у меня чувство, что если я прилягу вон на тот камень у реки, то начну шкворчать, как картошка на сковороде. Джой-бой показывал среднюю влажность воздуха: будь тут горный климат, то насыщенный влагой воздух стал бы неплохой заменой русской бане. А роща впечатляла: несколько больших ив росло вокруг родника с чистой и прохладной водой, в которую Юля сразу же опустила ноги. И как она ходит босиком по таким грунтам? Ноги девушки отнюдь не выглядели грубыми, оставалось загадкой, как ей удается не поранить свои нежные лодыжки и аккуратные пальчи… Ричард! Теперь на ноги засматриваюсь, это конец, да? Просыпается внутренний фетишист? — Постой, — кошкодевочка остановила Славю, уже собиравшуюся выпить воды из родника, а затем указала пальцем в сторону одного из берегов: — Там посмотри. Неподалёку в стороне из-под земли била ключевая вода, чистая и прозрачная, ей-то мы и напились, не пришлось даже фильтры использовать из СП-1. Протекая дальше, она наполняла довольно большой и глубокий родниковый водоем. Думаю, в середине меня накроет с головой. Тень приятно расслабляла, в воде — редкие листики и водоросли. Опять же, вода просто нереально чистая, позволяет разглядеть каменистое дно во всех деталях. — Уф, жалко, фляг нет, запаслись бы водичкой, — я повторил маневры Юли, предварительно сняв сапоги. Разгоряченные и уставшие ноги, окунаясь в холодную воду, испытали невероятное блаженство. Когда прохлада ласкает кожу, вызывая легкое покалывание, унося с собой усталость, дорожную пыль и пот… Каааайф! — Ты прав, Рич. Поэтому придется не отходить от реки, — Славя присела рядом, скинув винтовку на зеленую траву: просил же её, отдай мне, так нет — тащит лично. — Сразу понятно, почему древние цивилизации зарождались возле рек. Пресная вода — это жизнь. — И не только жизнь, но ещё и чистота! Уф, я устала, как старый дед, — Юля принюхалась к себе: удивительные желтые глаза девочки с ужасом расширились, а ушки встали дыбом. — И пахну, как старый дед! Вы как знаете, а я искупаюсь. Не особо скрывая интерес, я уставился на неё, и, не буду заниматься самообманом, ожидал очередного стриптиза. Но облом — Юля, не раздеваясь, залезла в источник с головой, из воды остались торчать только пушистые ушки. Видимо, отличия от простых кошек у аномалии имеются, из всех кошачьих только леопарды и немногие другие крупные представители любят водные процедуры. — Как хорррошо-о-о! — Юля, пофыркивая, сняла своё платье и принялась полоскать его. Йес! Эксгибиционизм рулит! Второй раз любуюсь голой и мокрой некой. Шерстка на хвосте слиплась от влаги, так же как и волосы, на гладкой коже блестели капельки родниковой воды. В моей голове на мгновение вспыхнула сладкая мысль, какое было бы ощущение, если слизать эти капли с тела языком. Стоит Юле повернуться ещё чуть-чуть, и через прозрачную воду мы увидим, какого цвета «шерстка» ТАМ. — Юль, а тебя ничего не смущает? — спросила Славя кошкодевочку, которая к тому времени разместила платье сохнуть на берегу и нагнулась, снимая трусики, при этом согнутая фигурка с приподнятой голой попкой и задранным кверху хвостом смотрелась просто невероятно. А этот изгиб талии и бедер, очень красиво! Настолько, что я незаметно сфотографировал эту картину на встроенную камеру джоя. Если узнаю, кто проектировал устройство, пожму его мозолистую руку. Вот и всё, Рич, ты морально пал, ещё и искренне рад этому! — А должно? — Юля выгнула спинку, задумчиво почесала левое ушко и вопросительно посмотрела на нас со Славей. — Док говорил, что я красивая. Одно из двух — либо перманентная невидимость так сказалась на характере Юли, либо она нас не стеснялась, принимая в близкий круг общения. Ладно Славя, они с аномалией вроде давно знакомы, но я? Чем я заслужил такое доверие? — Не знаю, — Славя пожала плечами. — Это только тебе решать. — Ну, тогда… — Юля прижала указательный палец к подбородку, и задумалась. Хвост поднялся наверх, и с него струйками стекала вода. — Тогда я не против: с вами комфортно, и нет чувства, что делаю что-то плохое. Но если моё голое тело вас смущает… — Да нет. Что естественно, то не безобразно, — Славя улыбнулась, припоминая старую поговорку. — Ладно, тогда и мне стоит освежиться, раз уж мы не гормонально-возбужденные подростки и нам нечего стесняться… Ричард, ты пока охраняй нас, на всякий случай пусть хоть один будет настороже. А как вылезем, постоим на стреме уже мы. — Да, к-к-капитан, — против воли язык немного заплетался. Неужели она тоже сейчас?.. Славя думала недолго. Валькирия вообще являлась своеобразным уникумом. Там, где другие девушки краснели и пятились, она могла гордо выпятить грудь и блеском в глазах показать: «Да, я такая — красивая, умная, сильная. И мне стыдиться нечего». Недолгого времени в отряде Слави хватило мне, чтобы понять одну очевидную вещь: каждый в организации её уважает, с ней считаются. Блондинка не похожа на большинство барышень, что занимают высокий пост лишь благодаря внешности. Она действительно лидер. И сейчас этот лидер, не особо стесняясь нашего присутствия, снимала с себя спецкостюм. На траву полетел обтягивающий верх, обувь и штаны, оставив девушку в черном хлопковом лифчике и трусиках. Сияющая здоровьем, влажная от пота кожа, и неповторимая грация. Бедра, талия и осанка девушки сразу выдавали в ней спортсменку со стажем: ни грамма лишнего жира, ни кусочка дряблой кожи, упругие икры и изящные лодыжки. А волосы! Стоило Славе распустить их, как на плечи девушки упал блестящий золотой водопад. Так она и зашла в воду, не снимая белья. Надеюсь, у меня не текут слюни. Не пялиться, Ричард, не пялиться! Но природа была сильнее меня, оторвать взгляд от двух прекрасных девушек, плескавшихся в воде, было просто невозможно. Фигурка Юли, хоть и не имела подростковой угловатости, уступала формами телу валькирии. ЮВАО не взрослеет, так указанно в записях организации, и через сто, и через двести лет она останется такой же. Отмывшись от дорожной пыли, девочки, тем не менее, не спешили покидать родник. Эта роща стала настоящим спасением от пекла, удивительно, что тут не пережидали жару местные крупные животные, если, конечно, они в этом мире вообще есть. Охраняя девушек с ножом в руке и вглядываясь в блеск лезвия, я думал лишь об одном: здесь и сейчас, мы живем здесь и сейчас, думать о прошлом и о далеком будущем не хотелось, мы втроем, вместе, и если нам попытается помешать что-либо из местной живности, то просто уничтожу, разорву, сотру в порошок! Мысли о впитывающейся энергии убитого вчера краба, не давали покоя. Это ощущение, оно было чем-то невероятным, приятнее вкусной еды или холодной воды. Оно наполняло неповторимым блаженством, сытостью. Хотелось повторить. Очень хотелось… Я поудобнее взял рукоять, слегка оплавленную после столкновения с аномалией, её неровности чувствовались кожей. Пролетающая мимо крупная синяя стрекоза сделала последнюю в своей жизни ошибку — приблизилась слишком близко. Взмах — и, пока девочки не смотрят, лезвие ножа обрывает жизнь насекомого. Две половинки стрекозы падают на траву, а несколько маленьких искр из иссыхающего на глазах тела впитываются в мою руку. Словно после долгой дороги по пустыне на сухой язык упали несколько капель влаги — ощущение именно такое. Мало! Ещё! Хочу ещё! Если бы не девочки, то, ни мгновения не раздумывая, я принялся бы истреблять всё живое вокруг. Кошмар, что со мной? Мир вокруг становился серым, краски исчезали, утопая в накатывающем негативе. Каждая капля воды, каждая песчинка, каждый порыв ветра ощущались как часть меня. Я чувствовал, как в воде двигаются девочки, как беспокоят воздух насекомые, как в толще земли, копошатся в норах мыши и черви. В лишенном красок окружении ярко вспыхнули множество сгустков. Искрилась золотисто-белым сиянием Славя, зелено-желтым — Юля, прекрасный и такой желанный свет. Несколько белых искорок было в каждом живом существе, в каждой птице на деревьях, в каждой ящерице в траве. Одна из ящерок проползала совсем близко, не сочтя мою замершую фигуру опасной. Мгновение — и мои пальцы придавливают рептилию к земле, смыкаясь на её шее. Маленькая ящерка извивается, царапает лапками кожу, стремясь спасти свою жизнь. Тщетно. Я даже не различаю, какого она цвета, но пальцы чувствуют, как пульсируют артерии на её шее. Всего одно движение и… — Ричард, с тобой все хорошо? Чего замер? — голос Слави выдернул меня из транса. Девушка обеспокоенно смотрела на меня, по ангельскому лицу стекали капли воды. Краски снова вернулись, временный дальтонизм меня напугал, но больше этого напугала безумная жажда. Счастливая и напуганная до чертиков ящерка втопила в траву с такой скоростью, что даже гепарды обзавидуются. Пробегая, она задела стрекозу, чье тело мгновенно рассыпалось. — Да просто задумался, Славь, не обращайте внимания, — старался говорить спокойным голосом, а сам смотрел, как ветер уносит прах стрекозы. Страшно. Почему это происходит? Нет, у меня есть предположения, но верить в них не хочется. Совсем не хочется! — Задумался? — Юля вынырнула на берег и принялась выжимать волосы, на лице девушки появилось блаженное выражение, когда теплый ветер коснулся её кожи. Сделать отместку на будущее: ЮВАО любит контрастные водные процедуры. — Или, всё же, засмотрелся, а, Рич? Покраснел, смотри, Славя, он покраснел! — И ничего не покраснел, просто жарко. — Вот ведь наблюдательная кошка! — Если вы не против, я следующий.