Мы пойдем ко дну с этим кораблем

12 августа 1691. — Вы об этом пожалеете! Я лично знаком с Его величеством! Это вам с рук не сойдет. Вильгельм ценит меня! С того самого момента, когда матросы выволокли этого хлыща из его разукрашенной каюты, тот так ни на миг и не заткнулся! То угрожал, то предлагал выкуп, цепляясь за все углы, пока его тащили на палубу. Тэрон приказал всех поставить на доску, добыча сегодня хороша, не хватает только зрелища. Да, Тэрон, этот наглый малец, единственный уцелевший в памятной стычке со «Святой Анной» лет тринадцать назад. Подумать только, как иногда жизнь меняется. А ведь юный Эджертон и не думал идти по стопам своего отца, его нисколько не привлекал грязный корабельный быт, полный крыс и протухшей воды. Но годы шли, море открывало парню свои тайны, и вместе с опасными, легкими деньгами и азартом сражений, оно сделало Тэрона навеки своим. — Вы что, собираетесь оставить нас здесь?! — все английские матросы и офицеры шли по доске достойно, прыгали в воду и плыли к острову, но этот истерящий джентльмен никак не желал смириться со своей судьбой. «Король Вильгельм» был совсем новой шхуной, как и его команда, впервые пересекшая экватор и попавшаяся там же. Они ничего не знали о здешнем климате, особенностях ведения боя; словно слепые котята, барахтающиеся в воде. Захватить их было легче простого, отсыревший порох не желал гореть, и, пока команда меняла его на новый, доставая из порохового трюма, их уже взяли на абордаж. На самом деле, никакой выгоды с нападений на английский флот пираты обычно не получали. Это сегодня им повезло, богатый лордишка обеспечил им куш, да только это один случай из десятка. Если 362 дня в году капитан Эджертон с командой грабили испанские суда, набитые золотом, или голландские, с табаком и кофе, то три дня они охотились на английские корабли. Не менее десятка лет Тэрон лелеял мечту о мести: найти капитана «Святой Анны» и пустить ему пулю промеж глаз. Колин Ферт жил себе и не подозревал, что не дает кому-то спокойно существовать. Несколько раз Эджертон (на тот момент еще будучи матросом, а затем и старпомом) был к осуществлению своей цели так близко, что рукой подать. Но связываться с известным на весь Испанский мен капером его бывшие капитаны не решались. А потом, в один прекрасный день, взойдя на борт своего собственного корабля, Тэрон осознал, что именно к этому судьба его и вела через все эти тяготы и потери. Былая ненависть к Ферту остыла, но оставлять его в покое он не собирался. Захватывать английские суда стало привычкой, за три года даже превратилось в некую традицию. Команды захваченных судов Тэрон высаживал всегда на один и тот же остров неподалеку от Багам, который очень быстро стал так и называться — "Остров сдохших англичан". Во время прилива остров сжимался до крошечного клочка суши так, что бедолаги не могли уместиться там все. Они гибли команда за командой, пока «Святая Анна», случайно оказавшаяся поблизости, не спасла вымотанных от жары и голода соотечественников. Так и стало известно о пиратах, плавающих под черным флагом на бриге «Валлийский пес», правит которым совсем юный капитан, весьма независимый и удачливый. Впрочем, все ссаженные на остров говорили, что противникам помогла лишь удача, в которую Колин верил настолько же, насколько в россказни о мертвецах, неупокоенных на дне морском. Если говорить, собственно, о капитане Ферте, то его жизнь протекала весьма разнообразно за эти годы. Что бы не говорили все эти честные господа из богатых лондонских особняков, пиратство не становится судьбой. Каперство Колина окончилось вместе с правлением короля Якова. При Вильгельме бравые капитаны наконец нашли свое место, тем более, что многие предыдущие поддерживали старого короля. Ферт стремительно поднялся за три года на пост вице-адмирала, тут и адмиральский светит такими темпами, и немалый флот, вместо тех трех кораблей, коими он командовал. Как бы ни неприятно было это признавать, но во многом ему способствовал успех благодаря именно "Валлийскому псу", который появился примерно в тот же год, когда карьера Колина пошла вверх. Показания о капитане разнились. Юноша, старик, женщина, негр, высотой в метр, высоченный. Но люди с «Острова дохлых англичан» (или как называют в Англии «Остров пленных англичан», что звучит гораздо приятнее на их вкус) давали одинаковые показания. Юноша, молодой, приятной наружности, все конечности на месте, легкий, почти незаметный акцент непонятного происхождения. Надоедливый! Если бы Колин хотел дать ему прозвище, то это было бы оно! Надоедливый. Сколько раз он видел этот корабль на горизонте, и всякий раз тот скрывался будто морок, как и рассказывали ему: черное дерево, золотые паруса. Черт его знает, что за парусина у этого судна, но все видят в ней золото, слепящее на солнце глаза. «Валлийский пес» всегда оставлял людей в одном и том же месте, но в разное время, что заставляло «Святую Анну» делать крюк, каким бы маршрутом она не шла. И вот вновь! Колин в подзорную трубу увидел, как блестит на западе нечто, и приказал плыть быстрее, хоть и знал, что не догонит удивительно быстрый корабль, всегда оставляющий его с носом. Ночь накрывала море за секунды в тех широтах, а в темноте искать корабль было сродни иголке в стоге сена. Тэрон тоже заметил точку на горизонте, быстро превращавшуюся в корабль, уже зная кто это. В этих местах не плавает никто, кроме тех, кто уже знает где оно. — Что это за место! — из последних сил тянет время надоедливый англичанин, стоя на самом краю доски. Одного удара не хватает, чтобы он шлепнулся в воду. — Остров сдохших англичан! — Тэрон усмехается, азарт играет в нем, пока он подпускает судно английского флота к себе. — Почему он так называет… — Угадай! От удара доска пошла ходуном, затем раздался всплеск. Капитан Эджертон искренне пожалел, что Ферт спасет его уже через три четверти часа, таких зануд стоит топить как котят! Впрочем, в это время Тэрон намеревается быть уже на пути в Тортугу. Команда оживляется, услышав приказ. Время промотать их добычу. Портовые шлюхи прекрасны, жизнь прекрасна, даже протухшая за недели плавания по этой жаре вода прекрасна, смешанная с ромом, превращенная в грог. А самое главное, чертов английский корабль не последует за ними, потому что сначала нужно доставить людей в Порт Рояль, доложиться, выслужиться. Крепко держа штурвал, Тэрон уходил прочь. Он тоже чувствовал всю прелесть жизни в этот чертов момент, когда сам дьявол мог гнаться за ним и все равно отстал бы. Но в тот же миг капитан Ферт впервые поступал не по уставу. *** — Капитан! Стук в дверь уже не мог остановить Тэрона, стиснувшего за бедра тело под ним, вжатое в постель. Хотелось верить, что белье было свежее, хотя вероятность была минимальной. Это Тортуга, рай пиратов или тех, у кого водилось золото. Пусть шлюх здесь было хоть отбавляй, но это женщины, а знаменитый капитан «Валлийского пса» предпочитал товар поизысканнее. Может, в этом тоже виноват кто-то на «Святой Анне», но Тэрон не мог воспылать к дамам страстью, сколько ни старался. За это он тоже ненавидел Ферта, пока не понял, что за деньги может получить что угодно. Стук продолжался, старпом, похоже, совсем потерял чувство меры. Не прикрывшись ничем, но взяв в руку пистолет, Эджертон распахнул дверь, надеясь, ради безопасности своего помощника, что дело того стоит. — Что?! — Сэр! Только что из порта доложили! «Святая Анна» причалила! Вы знаете, что они ищут вас! Нам надо… — Успеем! — Тэрон готов был на второй заход, тем более, что он был оплачен. — Нет! Капитан этого корабля, — старпом понизил голос, — он здесь, сэр. Внизу! — Всем на корабль! — Тэрон оглянулся. Какая же первоклассная задница лежала на этой скрипучей колченогой кровати. — Я буду там, дай мне пять минут. Да. Примерно пять.