Беглянка с Мамулы

       Она не заметила, как рядом на пол что-то шлёпнулось, обрызгав водой, и произошла естественная реакция. Она даже не постаралась соскользнуть в бассейн, когда всё произошло, потому что переживала за то, что только что натворила под влиянием кровавой луны. А хвост её выдавал, нервно отбивая ритм по каменному полу. Но вот, кто-то подтащился к ней рядом, и на плечо легла женская с перепонками между пальцами рука, и началось пение на языке, чем-то напоминающий дельфиний. Чисто интуитивно она понимала о чём песнь: кто-то успокаивал её, укачивал как маленькую. И это работало. Хвост замер. Её сознание погрузилось в покой. Веки закрылись, и голова упала на руки. И что будет дальше, уже не имело значение…        Он по-прежнему висел над потолком в числе толпы других, когда из бассейна показалась голова незнакомой ему дивы (всех остальных он уже вспомнил). Выпрыгнув из воды она поползла к его девушке, опираясь на мускулистые с шипами на локтях и с перепонками между пальцев руки. Он удивился, что обсохнув она не преобразилась до конца в человека. Значит, не местная. Положив на плечо Клео руку она начала петь…        От мокрых рук тело его девушки отреагировало соответственно, и спустя 10 секунд на полу перед бассейном лежало морское чудо, которое он знал всегда, а не тот монстр, который только что пожирал его тело. Хотя надо отдать должное, когда тот монстр держал рот на замке его лицо было довольно милым…        Когда Клео уснула, перепончатое чудо стащило русалку в воду, прислонив её спиной к стене бассейна, и пристально смотря в её лицо начало петь (точнее продолжала), но уже не ту колыбельную, которую он только что слышал, а другую, пронизывающую его до самой души…        Потом, не прекращая петь чудо переместилась к горке костей…        Казалось, песня чуда доходила до самых небес и глубин Земли. Будучи ещё не в теле, он видел, как некие волны, покидая источник, устремлялись к небесам. Прошло около минуты, прежде, чем они вернувшись обратно, ударили молнией прямо в груду костей, раскидав её по сторонам, где на самом дне уже лежал сложенный человеческий скелет. Окутанные светом кости обрастали плотью… кожей… волосами. Потом был удар, и сознание Льюиса на миг снова потерялось. А когда он пришёл в себя, на нём будто без сознания лежала незнакомая дива. Но он ничего не помнил, кроме того, как пришёл к девчонкам предупредить о полнолунии… и всё. Он хотел встать, но даже пошевелиться не мог. И дива проснулась (как и Клео), а открыв глаза соединилась с Льюисом поцелуем.        — Эй! — услышал он рядом голос возмущённой подруги, но новенькая в ответ хорошо припечатала по полу хвостом, послав в сторону Клео поток воздуха…        Надувшись на Льюиса с новенькой она скрылась в бассейне. Теперь ей была одна дорога: домой, поплакаться в жилетку родному папочке…        Первое, что почувствовал Льюис, ощутив на своих губах поцелуй морской дивы, это огонь, захвативший его тело, как от горячего укола. Он хотел закричать… вырваться, но она как будто держала его. И эта кровь, вызвавшая естественную реакцию на близость к диве…        Отстранившись от его уст она сползла ниже…        Он не успел ничего предотвратить, как снова потерялся…        Довольная своей работой она снова нависла над ним, подав ему руку, и он взял её, и она потянула его за собой в лунный бассейн…        Они нежились в бассейне… среди раскиданных по пещере человеческих костей. Но Льюису было не до этого. Его внимание привлекала она, при приближении к нему источающая местами флуоресцирующий свет. Особенно выделялись при этом контуры глаз, носа, губ. Он что-то ей говорил, а она слушала, отвечая по-своему, как казалось Льюису по-дельфиньему. Понимала она его или нет, он не знал. Важно было одно: с незнакомкой был налажен контакт. Но как её звать? Об этом он и задумался.        — Льюис! — сказал он, положив её руку на свою грудь.        Поняла она или нет, но в ответ она что-то пропела. Но он не смог разобрать даже звуков.        — Так дело не пойдёт! — сказал он задумавшись об именах…        Он предложил ей много, но единственное, что она могла за ним повторить, это имя "Сеси" (ударение на второе "И", краткое от "Сесилия").        — Значит, ты будешь "Сеси"!        — Сеси! — сказала она, положив его руку на себя.        — Льюис! — назвал он себя.        — Ю-ис! — повторила она.        Контакт был налажен.        — Е-о! — сказала она.        Но откуда она знала имя русалки?        — Клео — моя девушка! — сказал он.        — Е-о! — сказала она, показав в глубину бассейна.        — Ты хочешь меня отнести к Клео? — спросил он.        — Ю-ис, Е-о! — сказала она.        Догадалась? Возможно.        Она протянула к нему руки, и он обнял её, и она…        Она не умела ещё плавать так быстро, как они. Но она старалась…        Сколько она так плыла, не известно. И тем не менее она безошибочно угадала место, где была Клео, она была у себя дома.        Проводив Льюиса до берега она сказала:        — Е-о, Ю-ис! — и скрылась в глубине, оставив голого парня одного на улице…        — Ну рассказывай, Льюис, — сказал Дон Сертори сидевшему напротив него в огромной футболке и таких же огромных шортах Льюису, разливая при этом по чашкам чай, который приготовила для мужчин Клео, — как ты докатился до такой жизни?        Сама же Клео сидела в стороне, смотря журнал о футболе. На самом деле ей было интересно, как Льюис оправдает перед отцом и ею свою появление здесь. И если Клео знала, что сам он никак не мог приплыть с острова на материк, а это сделал ТА самая, которую она уже ненавидела. Но в тоже время Клео понимала, если бы не ОНА. Но об этом всем не знает её отец.        — Дон Сертори, — начал Льюис, — в том, что я, Льюис МакКартни, появился перед вами в совершенно голом виде, вины Клео нет никакой. Она хорошая и порядочная девушка, и я прошу у вас её руки и сердца…        — Вот как! — воскликнул Дон, но возражать пока не стал, так как хотел послушать историю. Но в отличии от Отца Клео знала, чья была в ТОМ вина. Но Льюис продолжал:        — И тем не менее, после того, как я сделал вашей Клео предложение, мы собрались с парнями на пикник на остров Мако. К сожалению, или к счастью, Зейн и Нейт с нами поехать не смогли, а наша лодка посередине пути дала течь…        История Льюиса была настолько горячая, что в неё поверила даже сама Клео. Про сам рассказ мы здесь опустим, а вот про реакцию на то самого Дона Сертори…        — То, что ты рассказал, Льюис, довольно интересно, а особенно самое начало. Но что скажет на то сама Клео. Доченька, — а видя, что она читает "Футбол", просто воскликнул, — тебе нравится Футбол?        — О, да, с недавнего времени…        — А, как на счёт…        — Если бы ни ещё один год колледжа, то я бы прямо сейчас стала миссис МакКартни. Но что если за это время у меня или у него появится ещё кто-то?        — Но Клео, Льюис — лучшая кандидатура для тебя!        — Я знаю, папа. И я люблю Льюиса! Но давайте, мои дорогие мужчины, мы с вами с этим повременим!        — Но Клео… Дон Сертори, разрешите мне хотя бы ухаживать за вашей дочерью?        — Да я бы…        Но отца перебила дочь:        — Льюис, а ты даёшь мне слово, что за этот год больше не поцелуешь ни одну девушку?        — Клео, когда думаешь об одной, а она… это очень тяжело!..        Здесь поблагодарив семью Сертори Льюис встал, чтобы уйти. Здесь не выдержала уже Клео. Подойдя к Льюису она обняла его, сказав на ушко:        — Льюис, спасибо!        — За что? — тихо ответил он.        — Сам знаешь! А про поцелуй, это я о…        — Её зовут Сеси! — тихо сказал Льюис.        На что Клео как будто заревновала:        — Иди!        "К своей Сеси!" — прочитал он в глазах Клео. А та отвернувшись убежала к себе в комнату.        — И что это было Льюис? — сказал Дон Сертори. — Кто такая эта Сеси?        — Сесилия — дайвер! — выпалил Льюис. — Она делала мне искусственное дыхание, а Клео это увидела. Ну сами понимаете, голый Льюис…        — …С голой девушкой! — добавил Дон Сертори.        — …Да, — подтвердил Льюис. — И она подумала, что у нас с Сесилией что-то было.        — А вот с этого и надо было начинать, молодой человек! Но если честно, если бы я увидел Клео вот в таком вот виде, в котором увидел тебя, её парню не поздоровилось бы!..        "Боже, спасибо, что я ещё не парень Клео!" — подумал про себя Льюис, хотя честно говоря он мечтал о Клео не раз и не два, правда до сего дня (или ночи) справлялся как-то сам, даже не плохо справлялся, и не только с Клео, но с Рикки и с Эммой. Да, назвать это отношениями было просто нельзя, а точнее это вовсе и не были отношения, а так, "с фотографиями". Да, хотя медицина и говорит, что отношения "со своими штанами" для мужчины нормально, он знал много парней, которые развелись со своими жёнами именно по этой причине, что им легче было удовлетворить свои штаны, унитаз, матрас, кустик в лесу, всё что угодно, но только не жену. Так что глупости всё это. По его мнению, кто и имел право на его игрушку, так это его девушка. Но подойти вот так вот к Клео и сказать: "Да понимаешь, любимая, тут такое дело, у меня некоторые проблемы, и нужна твоя помощь…". И он сомневался, что она его поймёт правильно. А если она покраснеет от стыда, сделает ему ручкой, и скажет: "Я тебя больше не знаю"? Но что ещё хуже, а если она решит проблему зашвыриванием блузки в дальний угол вместе с игрой с резинкой для "волос"? Он знал от парней, что они своих подружек так и потеряли: сначала вспышка, потом боль, а потом и равнодушие друг ко другу. Почему, если дружили столько лет? Больно обоим. И не исправить, если только в омут с головой… обоим… тогда хоть товарищ рядом. Ужас! Не говорить нельзя. Должен же быть выход. Не у Сеси же искать помощи? Клео и так к ней его ревнует.        В тоже время Дон Сертори продолжал:        — …Впрочем, я тебя понимаю, парень. Мы сами недавно потеряли мать.        — Миссис Сертори?        — Она уже не миссис Сертори.        — Я понял.        — А меня как будто с поводка спустили. Вовремя опомнился. Теперь мои девочки не хотят видеть дома ни одной женщины. А я не могу! Понимаешь? Не могу!..