Змея железных обручей

И снова, серджо, ты постучался в дверь моего маленького дома близ замковой стены Чейдинхола. Снова в твоих руках бутылка флина. Как и вчера, ты пришёл со мной поговорить, не рассказывая ни слова о самом себе. Как и вчера, я не против поделиться с тобой частью собственной жизни, ведь пока что ты единственный, кто вызывает у меня нечто, похожее на доверие. Смотришь на меч на моём поясе и беззвучно произносишь губами его имя – думаешь, я не замечаю? Назови его вслух, в голос, если ты мне не враг. Он никогда не защитит меня, но готов сражаться на моей стороне. Он не друг мне, но в бою мы становимся неразлучными соратниками. Когда моя ладонь касается его рукояти, я горю счастьем; когда всполохи его пламени сверкают в ночи, у меня замирает сердце. Страх обращается в ничтожную тень, боль отступает, признавая поражение – и не существует на свете ничего, кроме нас; кроме моей крови и его огня, его боевой песни и предсмертных криков наших врагов. И лишь Перчатка способна нас разлучить. Один раз в год, в кровавый день, меч покидает меня, возвращаясь к нашему покровителю. Один раз в год мне выпадает честь доказать, что огонь внутри меня сродни его пламени; что ни один из прочих Избранных не сумеет совладать с его душой, исполненной жажды славы и превосходства. Мы воссоединяемся вновь, когда все Избранные, показав свою слабость, падают замертво. Не смотри на меня таким взглядом. Моё величайшее счастье отнюдь не в том, чтобы проливать чужую кровь. Каждый раз, когда Золотой меч вспыхивает пламенем боя, наш покровитель смотрит на нас из тронного зала Раздела Власти. Каждый раз, когда пылающее лезвие несёт врагам неизбежную смерть, Боэтия улыбается нам. Я живу не битвой, серджо. Но каждая битва напоминает мне о том, что Боэтия видит меня; что он помнит моё имя. И тогда счастье причиняет мне боль, настойчивую и тягучую, едва не ломая изнутри рёбра в попытках выбраться из тела наружу – и кричать, вопить, даже плакать что есть сил от невиданного восторга. Говоришь, я ответила на твой вопрос прежде, чем ты сумел его задать? Что ж, мы понимаем друг друга чуть больше, чем пристало недавним знакомым. Но наши кубки опустели, а на Чейдинхол опустилась ночь. Тебе пора, серджо – домой или, быть может, к другим, таким же почти незнакомцам, как и я. Доброй ночи, серджо. Нам обоим пора идти.