Ты пахнешь медовой акварелью

— Чонгук-а, просыпайся, — тихо позвал Тэхён, тыкая младшего в щёку, — мы уже приехали. — Мм… куда? — сонно выдал Чонгук, поднимаясь с плеча хёна и непроснувшимися глазами глянул в окно машины, чтобы понять, где это они. — Домой, Гука. — Дом… домой! — у младшего все остатки сна испарились в прах в один момент, он отпустил руку Тэхёна, что сжимал всю дорогу до особняка, и выбежал из машины, разглядывая свой дом. — Хех, какой счастливый, — за ним из машины вылез Ким, поправляя свой кардиган. — Ну конечно же, Тэ, теперь я в родном месте, — младший одарил взглядом сверкающих от радости глаз Тэхёна и побежал в дом. — Пх, ну дитя, — хён поспешил за Гуком, ведь хотел представить свою "находку!" Хосоку самолично. Чонгук чуть ли не влетел в дом, проверил комнаты по бокам, и оглянулся на Тэ. — Ты идешь или как? — Да иду я, — подошел Тэхён, взял мелкого за рукав и повёл за собой в кабинет Хосока, — не спеши так, а то напугаешь бедного. — Пх, ладно. Минуя длинные коридоры, окна в каких были практически зашторены, поэтому в доме было мрачно и темно, парни наконец добрались до нужной двери. В неё первым постучал Тэхён и приказал Гуку стоять за дверью пока не позовёт. Из комнаты послышался вопрос «Кто это там?», Тэ ответил, что это он наконец приехал и его пригласили во внутрь. — Привет, хён. — Мм, привет Тэхён, так что ты там мне уже притащил? — безэмоционально спросил Хосок, и оторвал взгляд потухших глаз от фотографий. — Ну, Хо, я знаю, что эти полтора года тебе удалось пережить очень тяжко, поэтому, думаю, одна вещь тебя точно порадует. — Ты знаешь, что меня ничего не порадует, кроме невозможного — возвращения брата. — А спорим я смогу вернуть твою лучезарную улыбку тебе на лицо? — Хм, и как же ты это сделаешь? — Чон старший насмешливо хмыкнул, но удивился тому, как быстро вылетел Тэхён из кабинета, — Тэ? — Итак, — говорил шепотом Ким к Чону, — пошли радовать твоего братца, — Тэхён взял младшего за плечи и повёл перед собой во внутрь комнаты. Только Гук увидел брата, то мгновенно и непроизвольно расплылся в улыбке. Хосок не поверил своим глазам, и поэтому пытался протереть их кулаками, надеясь, что-то, что он видит — не мираж на нервной почве. Парень встал из-за стола и с открытым ртом глядел на брата, такого родного, улыбающегося и… живого! — Привет, Хо, — проговорил Чонгук, а того это просто вынесло, будто душу ветром выдуло из тела. Старший вышел из-за стола и подошел к младшему, притронулся к его волосам, щекам, почувствовал тепло его кожи и с глаз потекли чистые капли слёз счастья, — хей, бро, ты чего? Хех, не надо, — и тут Гук обнял брата, крепко прижимаясь к нему и обвивая руками его плечи. — Как это возможно?.. — всё-таки же не верил Чон, но обнимал брата так сильно, что казалось будто он мог испариться в эту секунду, стоит ему ослабить хватку. — Магия, хён, — засмеялся Тэхён, а на лице Хосока уже расцветала огромная улыбка, — нашел я нашу драгоценность, как и обещал. — Ты безумец, Тэхён, ахахах, — с огромной благодарностью во взгляде проговорил Хосок и отстранился от Чонгука, что так мягко улыбался ему, — всё же это нереально. — Всё реально, братан. Пхи, слышал о лавке чудес? Там нашел меня Тэхён. — Ахереть, Чонгук! Чонгук и живой! — Ты меня уже и похоронить успел? — надулся Гук и отошел от Хосока к Тэхёну, — Тэ, отвези меня обратно, меня тут уже за живого не считают. — Эээээ! Как это? Куда собрался? Нет! Ты остаёшься дома! — Злюка Хо, — Чонгук после возвращения из комы стал совсем милой зайкой, так что он скрестил руки на груди, надул губы и обиженно глянул на брата, а Тэ только посмеялся в кулак с этого "грозного и угрожающего" вида. — Хэй, кролик, остуди свой пыл, всё же Хосок чутка в шоке, — сказал Ким, а Чонгук и не шелохнулся. — Видишь, как он меня встречает? Не нужен я тут, — младший развернулся и потопал прочь, но его с криком снёс на пол коридора Хосок, обнимая бедного, — ай! Хосок… — ныл Гук, потирая место на какое когда-то пришелся удар, из какого следовала черепно-мозговая травма. — Ой, прости, — солнечно и виновато лыбился Чон. — Слезь с меня, ты тяжелый, а я ослаб, — Гук пытался скинуть с себя тушу, но сил не хватало. — Ослаб? Из-за чего? — ТяжелоОоОООО! — Ладно, не верещи мне на ухо! — Чон старший сполз с брата, а тот наконец свободно вдохнул. — Пипец, ты сколько хавал пока меня не было? — Вообще-то нормально я ел! Это ты стал как глиста куриная слабым! — Ой ну всё равно как кабан! — Завались, малявка! — Ах, семейные разборки, как это мило, — вставил свои пять копеек Тэ, а братья одновременно покосились на него и так же синхронно выдали «А ну не встревай!», чем вызвали у Кима ещё больший смех, — да ладно вам, вы же только встретились и уже ссоритесь? — Это такая форма воссоединения семьи, — ответил Чонгук. — Угу-угу, — согласился Хо. — Хэй! Я же ответил, чо ты лезешь? — Слышь, я вообще-то просто подтвердил! — Какой же ты противный стокилограммовый колобок!!! — Взаимно, недоросток! — СЛЫЫЫЫШЬ! — Так, братики-идиотики, заканчиваем свои эти семейные "ритуалы воссоединения" и пошлите пить чай, всё же Гуку есть, что тебе рассказать, Хо, — Тэхён помог Чонгуку встать и махнул головой в сторону кухни. — Ах, ну да, мне же нужно узнать куда пропало, как ты сказал, "наше сокровище". — Язва желудочная… — шикнул Гук, за что получил по ляхе ногой от Хосока, — КЬЯ!!

***

По дороге парни встретили Цербера, какой, сразу же увидев хозяина, накинулся с громким лаем и слюнями! — Чёрт, пацан, ты серьёзно? – возмущался Гук отбиваясь от собаки, что уже, мало того, что намочил жёлтую куртку, так ещё и стал её грызть, ибо чужой запах учуял. Сейчас трое парней сидели в гостиной треугольником: Тэхён и Хосок на креслах, а Чонгук, со слюнявой мордой Цербера на коленях, перед ними на диване. Все они пили теплый чай с мелиссой, что своим ароматом обволакивал тело и разум, заставлял сконцентрироваться на спокойствии и порядке излагаемой мысли. На весь рассказ Чонгука ушел примерно час, может чуть меньше, но чашки пополняться и опустевать не прекращали. Никто и не думал перебивать или задавать лишних вопросов, ведь парень выкладывал всё равномерно, по сути и в целостном контексте, пояснял некоторые детали и продолжал дальше. — … и примерно так я оказался наконец-то дома, — закончил этими словами Гук и отпил чай, что успел остыть за время, пока он рассказывал. — Так вот оно как. Я думал, что ты куда-то сбежал и не пожелал вернуться домой, Гука, — негромко оправдывался Хосок, а младший только хмыкнул. — В момент, когда я гулял по трассе, я думал о том, чтобы уйти в город и засесть там на какое-то время, но потом вернуться пока не остыну после той ситуации с дядей, — сообщил ему парень. — Стой, а что за ситуация была с дядей? Ты тогда так и не объяснил, — тут брюнет замялся, ведь не особо хотелось вспоминать ту ссору и те слова дяди. Хосок по виду брата понял, что он не намерен рассказывать это, по крайней мере сейчас, и сказал, — ладно, это ваш личный разговор, упустим это. Кстати о дяде… — Мм? Что с ним? Он же уже уехал, да? — Ну… он умер, Гука. — Как это умер? — Его хватил сердечный приступ спустя месяц как ты пропал, и это было для него смертельным. — Вот как… Сейчас Чон понял, насколько правильной было мыслью не рассказывать о том скандале с дядей, ведь об умерших либо хорошее, либо ничего. — А что спровоцировало этот приступ? — Не смотря на вашу ссору, он как-никак беспокоился за тебя, но не выдержал, когда через месяц пришли полицейские и следователи с протоколом, где было прописано о пропаже без вести. — Волновался… — Что-то не так? — Нет, всё в порядке. Кхм, Хо, а чем ты занимался пока меня не было? — внезапно поинтересовался брат, плавно уходя от темы. — Да всё тем же: фотосессии, фотошоп и полёты в разные уголки мира, но попутно напрягал полицию в том деле. — Вот как значит, — Гук слегка улыбнулся, — хоть не забросил работу из-за меня. — Ну конечно, мне же на что-то жить надо, да и не вокруг тебя весь мир крутится. — Пх, я бы так не сказал год назад, — подколол Тэхён и быстро отодвинулся, а то рука Хосока уже летела на него с недовольным возгласом. — Ой, подумаешь! — Всё же вы похожи, ты, Хо, и ты, Чонгук-а. — А вы, вижу, спелись конкретно, Тэ! Как хёну так сразу "Хо" и всё, а этого "Гукки", или "Чонгук-а" зовёшь. — Мне что, и тебя как называть? Что за сцены ревности, хён? Ты же старше, а он, как говорится, макнэ. — Хе-хе, видал, Хо — меня Тэтэ больше любит, — съехидничал Чонгук, точно дитя малое, убрал спящего пса с колен, встал со своего места и пошел куда-то прочь из комнаты. — И вот скажи, Тэ, он раньше таким не был? Я же прав? — Чон старший решил не отвечать на слова младшего и обратился к Киму, — что ты сделал с моим ранее серьёзным братом? — А что я? Это всё тот случай! Я его нашел таким! — оправдывался Тэ и поднимал руки вверх, типа он тут не причём и ничего не знает. — Уф, и что делать теперь? — Пх, да ничего, сейчас он даже миленький, пусть будет так уж, — усмехнулся старший и глянул на Гука… какого уже и не оказалось на месте, не заметил, как ушел, — стой, где он? — Так вышел же. Он пошел в сторону мастерской кажется. — Вот как, — Тэхён встал с места и проследовал за младшим, но его окликнул Чон. — Хей, а ты не хочешь рассказать, как и где нашел Чонгука? — Давай потом, — и быстро ушел, тоже направившись в мастерскую.

***

Дверь зала была приоткрытой, а на позолоченной ручке, на слое пыли, виднелись следы пальцев. Тэ толкнул дверь и в нос резко ударила пыль, хотя это и не удивительно, ведь тут никого не было полтора года. Первым Ким заметил всё тот же художественный беспорядок: разбросанные везде листы со скетчами, банки из-под краски, старые и засохшие кисточки. Далее его взгляд привлёк звук открывающегося окна. Это Чонгук открыл его, чтобы всё тут проветрилось от пыли и запаха разлитого масла, ведь мастерская для него — святое помещение! — А ты всё так же крутишься в своём святилище, — посмеивался старший, прикрывая за собой дверь. — Конечно, тут так пыльно, что невозможно будет работать, — серьёзно проговаривал Гук и вытрушивал какую-то драпировку, тоже пыльную. — Лучше бы пошёл оглядеть дом, сад, всё же ты за этим скучал. — Сад я вижу и отсюда хорошо, а вот весь остальной дом я посмотрю потом, а мастерская намного важнее. — Пхех, настоящий ты трудяга, только вернулся и уже хочешь работать, — в этот момент светловолосый заметил на одной из стен свою старую работу. Парень подошел к ней и провёл кончиками пальцев по картине, прощупывая фактуру краски. За ним молча наблюдал Гук, ожидая, что сейчас сделает Тэхён. А он стоял, смотрел на неё и вспоминал тот самый урок, когда он писал это, — Чонгук-а, дай мне мастихин. — Мм? Зачем? — Пожалуйста, — Гук только пожал плечами, подошел к тумбе и задержался. — А тебе какой, большой или маленький? — Такой, чтобы поострее, — в протянутую руку Тэ вложили острый средний мастихин, потом от помедлил минуту, вспоминая свою первую встречу с Чонгуком… (" — Здравствуй, Тэхён. Ну как? Ты же мой протеже, и я должен тебя учить, раз уже взял ответственность, — Чонгук оторвал кисть от полотна и повернулся к Тэ в полуоборота. — Хм, а почему именно я? — Если я скажу, что просто так, то это сойдет за ответ? — Чонгук отвернулся и продолжил оставлять большие мазки, набирая на кисть новую краску в большой палитре. — Нет, это не ответ, — Тэ стал по чуть-чуть подходить к художнику, с каждым шагом увереннее и увереннее. — Не подходи близко ко мне, — резко вскрикнул Чон, глядя на свою незаконченную работу. Разглядев полотно, Чонгук недовольно поморщился, схватил самую большую мастихину, резким движением вонзил её и разрезал холст.") … и сам вонзил мастихину в картину. В этот момент у Чона только чуть шире приоткрылись глаза от удивления, но потом лицо вернулось в прежнее состояние, ведь ему стало всё понятно, даже просто очевидно. — И зачем? — спросил младший, отбирая из руки Кима инструмент. — Потому что это неправильно и ужасно, — выдал Тэ и снял испорченную работу со стенки, — я понял с первого взгляда, что это ужасная работа, она пресная и никакая. — Хее, — довольно потянул Чонгук и притронулся к плечу Тэ, — добро пожаловать в мир настоящего искусства, хён. Отдай-ка это, — Чон отобрал у Кима подрамник с порезанным полотном и отнес в другой угол мастерской, — если захочешь, то сможешь потом тут сжечь его… — когда художник обернулся, то его коллега стоял уже рядом с загадочным взглядом. Одно движение и Ким прислонился лбом ко лбу Гука, — Тэхён-а? — Не поверишь, но я ужасно боялся за тебя, мелочь, — без капли стеснения проговорил старший, оставляя Чону только возможность хлопать большими глазами в непонимании. А ведь и не сбежать — Тэ держит младшего за шею. — Да ну? — с шуточным тоном вопросил Чонгук, пытаясь убить свою неловкость, — а ведь когда-то хотел сбежать из этого дома, лишь бы не видеть мою рожу. — Ой, момент ломаешь, иглоид! А то, что я уже так привык к тебе то это ничего? Чонгук-а, ты мне уже как брат. — Хех, звучит круто, — младший засмеялся и отскочил от Тэ, — а вот скажу я тебе: ты мой брат! И будешь ты мой названный брат, я тебя так назвал, — громко и чётко сказал он, ставя кулачок Тэхёну. — Пхэ, держи кулачок, бро, — улыбнулся светловолосый и стукнул кулаком о кулак, — скажу одно — хоть ты мне и бро, но всё равно ты капец каким миленьким стал. А потом Тэхён ещё долго смеялся с того, как покраснел Чонгук и орал, какой хён придурок, и неожиданные шутки его — дебильные. — А я не шутил, Чона. — Ой, выйди из моей мастерской и зайди нормальным!!! — Милашка. — Что за подкаты, хён? — Подкаты? Велика честь тебя кадрить, пффффф. — Обидно… - очень тихо сказал Гук, что разобрать было почти нереально. — Что? — Не, ничего.