Механика души

Домик у озера предстал в своей красоте, едва они съехали в низину долины. Все, как запомнил и представлял себе Клод. Он часто бывал здесь в детстве с бабушкой, и, кажется, ничего не изменилось: старенькое здание, как дань прошлому, еще прочно и стойко держалось между двумя плачущими ивами. Даже облака в дурашливых формах, кажется, не меняются вовсе. Они здесь — слишком, чрезмерно частое явление. Потерянный рай посреди технологичной цивилизации. Сейчас такой клочок земли на лоне природы стоит баснословных денег, за них Клод мог бы расширить свое дело или купить столько недвижимости в городе, что хватило бы до конца поколений Фаустусов. И все же… все же, он никогда его не продаст. «Ничего, сейчас Сиэль увидит, где оказался, и все придет в норму, ему не может не понравиться», — подумал он, выходя из машины. — Ты не можешь молчать вечность, — Клод уже заметил, что Сиэль решил устроить ему своеобразный бойкот. Даже его глаза обрели пустое выражение. Андройд за все время пути не издал ни звука и не шелохнулся. Омертвело-бледное изваяние. «И что у него в голове? — улыбнулся Клод. — Восхитительный». Но это молчание приобрело пугающую нотку, когда мужчина захотел вытащить андройда из машины. Тот просто безвольно опал, едва не вывалившись из салона. Ничего не выражающий взгляд, лишенная жизни поза — Сиэля здесь нет. Клод испугался. — Очнись! Сиэль! Он выволок андройда на землю и попытался встряхнуть — ничего. Некогда игривый и живой андройд превратился в безвольную и безучастную ко всему груду. Но ключевое слово «игривый» — Клоду пришла в голову идея: — Тук-тук! — весело воскликнул он. Пустота синевы осталась прежней, но рот приоткрылся: — Кто там?.. — Это твой друг. — Как зовут? — Клод. — Уходи! И вновь тишина. — Сиэль! Сиэль, тук-тук-тук! Но, нет, андройд больше не хочет играть. Хотя бы стало известно, что он живой и лишь играет в очередную свою игру. Фаустус вздохнул. Да, потребуется чуть больше времени, чем он предполагал, а может быть, он даже решится позвонить старому знакомому. Пусть посмотрит Сиэля, покопается в его настройках или хотя бы даст совет — что он такое, и как с ним лучше обращаться. Клод потянулся, разминая мышцы: он устал сидеть за рулем и проголодался. Через пару часов начнет вечереть. Он оставил Сиэля лежать, а сам сначала перенес в дом продукты, которые купил по пути — несколько больших пакетов. Он, конечно, мог заказать доставку, однако, понадеялся, что Сиэля поход в маркет отвлечет (Сиэль даже не вышел из машины, и Клоду пришлось скупиться одному, что он делал впопыхах, боясь, как бы чего не случилось). — Я собираюсь приготовить лазанью и отметить начало своей свободы. Люди редко такое празднуют. Не хочешь присоединиться? — Клод склонился над Сиэлем и едва не уронил на него очки. В ответ он лишь получил красноречивое молчание. Затем ему пришлось поднять Сиэля и перенести внутрь. Лишенный какого-либо напряжения в теле андройд стал очень тяжелым. Клод едва ли донес его до порога и опустил, чтобы сделать себе передышку. У него заныла поясница. — Как это ты… так делаешь? — он достал платок и отер испарину на лбу. На крыльце еще пылилось старое, как мир, кресло-качалка. Клод опустился на него, раздался громкий скрип, но Сиэль не обратил на это никакого внимания. Он лежал так, как его положили и смотрел в никуда. Кукла, из которой вдруг вышел весь дух. Это то, что по-настоящему пугало Клода — такой контраст между смертью и жизнью. Он постарался взять себя в руки. — Что ж… мы здесь совсем одни, и я намерен начать новую жизнь. Это действительно выглядит так безумно?.. Наверное, да. Я хочу, Сиэль, чтобы мы с тобой стали жить по-новому. И хочу жить с тобой. Хочу заботиться о тебе. Как тебе такое? Андройд молчал, поэтому Клод продолжал, ему вдруг важным стало высказать свое желание вслух. — То, что я предлагаю похоже на взаимовыгодную сделку, только и всего. Разве на этом не строятся все отношения, как думаешь? Я буду жить с тобой, а ты — со мной. Вот, собственно, и все. Я — тебе, ты — мне. Разве не для этого ты создан? Чтобы дарить счастье таким, как я. Я это счастье хочу получить, потому что… живые люди не смогут его дать. Но ты… ты уникальный, я это сразу заметил, едва увидел. Ты непохож ни на кого из тех, что я знаю. Ты — то, что я давно хотел. Понимаешь, Сиэль?.. Клод посмотрел на Кролика: слышал ли он его вообще, а если слышал, то понял ли?.. Клод в этом сомневался. Это существо слишком чистое для всякой бессмысленной болтовни вроде этой. Слишком изысканно прост для человеческих проблем. Поэтому Клод решил действовать. Ему вдруг до боли захотелось прикоснуться к своему совершенству. Он склонился над лежащем андройдом. Сначала он заглянул в лицо, лишенное какой-либо скверны, совершенно чистое, незамутненное, как у какого-нибудь божества, а затем приблизил свое. Губы его почти коснулись пухленьких и розовых губ, как раздался шум. Он отвлек Клода и напомнил о том, что все еще есть причины, которые могут помешать его мечтам сбыться. На двор стремительно въехала машина, чуть не сбив забор. Прежде чем Клод распознал за рулем Алоиса («Ну, конечно, стоило догадаться»), как с другой стороны выскочил Себастьян. Человек не успел опомниться и подняться на ноги, как андройд оказался подле него и внезапно толкнул в грудь, таким образом отстраняя от Сиэля. Клода отбросило назад на несколько шагов. Он упал, но его тут же схватили за шею и подняли вверх. Немыслимо крепкие тиски — эти пальцы машины, — стиснули горло. Клод беспомощно заболтал в воздухе ногами, напоминая трепыхающуюся в сачке бабочку. За те несколько часов, что они с Себастьяном не виделись, в нем что-то изменилось. Фаустус даже подумал, что это и не Себастьян вовсе. Некогда карие и добродушные глаза теперь светились ярко-красным цветом, и они бесстрастно, холодно, взирали на него. Клод почувствовал, как в желудке сворачивается змейкой страх. Обладатель такого взгляда мог сделать, что угодно… даже убить. — Ты спя-… тил?.. От-… пу-… сти! Как и сказал Алоису андройд, когда Сиэль активировал состояние тревоги, в нем очнулся скрытый потенциал. Потребность защитить напарника закрыла собой все другие цели и задачи. Себастьян более не был Себастьяном. Себастьян не мог бы сказать, что ощущал присутствие в своей системе шифра кодекса, заложенного во все без исключения интеллектуальные машины. Теперь Себастьян узнал о себе что-то новое: этот кодекс не отсутствует в нем вовсе, но его шифр настолько видоизменен, что превращается в совершенно другую программу. И оно говорит ему… исполнять желания. Алоис выскочил из машины и застыл на месте. «Как такое возможно? — с ужасом подумал он. — Как возможно, чтобы андройд напал на человека?!» Сиэль ожил. Он медленно перевернулся, опершись ладонями о пол, крякнул, как немощный старичок, и, только после этого, неторопливо поднялся. Себастьян повернул к нему лицо. Он просканировал состояние друга: — Ты в порядке, Сиэль? Сиэль кивнул и не то пожаловался, не то похвастался: — Клод ко мне стучался, но я ему не открыл. На это большой андройд лишь удовлетворенно кивнул: вряд ли он понял значение сказанного, и все же звучало это по всем меркам безопасно. — Себастьян, отпусти его! — крикнул подбежавший Алоис. Стальные тиски пальцев сжались сильнее. Из человеческой глотки раздалось сипение, похожее на сломанный слив унитаза. Глазоковырятель непременно засмеялся бы — фу, ну что за звук! — если бы это, разумеется, не был Клод. — Ты убьешь его! — юноша бросился к андройду. Сначала он попытался разжать руку, заколотил по ней, а затем и вовсе беспомощно повис. Себастьяну все эти жалкие потуги оказались сродни жужжанию мошки над ухом. — Разве не Алоис хотел убить Клода? — спросил он, мало что выражающим голосом. — Цитирую: «Я ненавижу тебя, Клод Фаустус, я убью тебя, клянусь!» Это твои слова Алоис. — Так я передумал! — закричал человек. — Отпусти! — Это решать не Алоису. — А кому? Взгляд рубиновых глаз устремился к хрупкой фигурке. В костюме Кролика она выглядела, как вырезанная из детской сказки картонка. Ее переклеили на иллюстрацию некоего футуристического вестерна на лоне избушки — совершенно не подходяще ситуации. Сторожевой пес теперь ждал указаний, а потому жизнь Клода повисла на волоске. — Сиэль! — блондин бросился к нему в ноги и обхватил их. — Скажи ему отпустить Клода! Это неправильно! — Если Себастьян отпустит Клода, Клод снова разлучит Сиэля и Себастьяна, — серьезно сказал тот. — Не будет, он не будет! Правда, Клод, ты не будешь?! Из глотки мужчины не раздавалось уже даже слабого хрипа, не то что бульканье сливного бачка. Сиэль сдвинул брови. В последнее время они с Себастьяном стали учиться куда быстрее, поскольку достигли нужных информационных ресурсов. И этот процесс будет неизбежно ускоряться. Возможно, именно поэтому он сказал: — Взаимовыгодная сделка, — и посмотрел на Клода. Да, он повторил его слова. Уж Клод кое-чему научил его за их недолгое и короткое путешествие вдвоем. — Себастьян отпустит Клода, когда Алоис ответит на мой вопрос, — предложил он. — Нам нужна информация от людей, которую мы собираем аналитическим путем очень медленно. Сиэль Алоису вопрос — ты мне ответ. Ты мне ответ — я тебе, цитирую: «Отпусти Клода!» Алоис ненадолго запутался в своих мыслях, а горячо затем воскликнул: — Что угодно, Сиэль! Спрашивай! (Только умоляю, побыстрее, а то кое-кто уже синий!). Маленький андройд кивнул и спросил: — Где Сиэлю и Себастьяну найти душу? — Душу? Ты имеешь в виду душу, как у людей?! — Алоис чуть истерично хохотнул. — Возможно. — Но… этого никто не знает! Как я на это отвечу? Я даже не знаю, есть ли она у меня самого! — У людей есть душа, — невозмутимо ответил Сиэль и покачал головой. — Этот и немного других факторов отличает нас. Поэтому у тебя есть душа, Алоис. Ты должен знать. Если ты не знаешь, то — кто должен знать? — Хорошо-хорошо! — завопил юноша. Он растерялся. Он то и дело переводил взгляд с красного лица Клода на бледное — Сиэля и пытался сосредоточиться. О, Глазоковырятелю еще некогда не было так страшно! Странные вопросы, безумные, чокнутые машины… все как в абсурдном сне, а может Алоису стоит ущипнуть себя и проснуться? Он очнется в кровати рядом с Фаустусом, который никогда и не уходил, и не будет никаких Сиэля и Себастьяна? Они исчезнут, как дурной кошмар?! Аха-ха, душа! Ему нужно срочно, сейчас же ответить, где найти душу! Чертову душу!.. — Душа… Люди знают о ней, только когда любят… вот, да! — ему показалось, он зацепился за нужный крючок. — Чтобы получить душу, вам сначала нужно полюбить! — воскликнул он. — Хорошо. — согласился Кролик. — Что такое любовь, Алоис? Сиэль любит Себастьяна. А Себастьян любит Сиэля. Это так? Глаза человека вновь забегали от сопящего Фаустуса к Себастьяну, который терпеливо ожидал команды. Кто бы мог подумать, что это доброе и спокойное создание, готовившее им гренки на завтрак и лобстеров на ужин, играющее в доктора да дочки-матери, сейчас способно сломать шею Клода, а может ждет-не дождется этого? «Безумие… безумие… и, да, душа! Чертова душа!» — Наверное, это… надо почувствовать… — Себастьян и Сиэль не умеют чувствовать. — Но ты же говорил, что вы любите друг друга! А аттракционы? — Пародия — не реальна. — Именно поэтому, — в голове Алоиса завертелись лихорадочные мысли, — вам надо найти душу… И тогда вы сможете любить! А любовь — это то, ради чего стоит жить, Сиэль. Без нее жизнь не имеет смысла… Это все, что я знаю! Пожалуйста, отпусти Клода! В голубых глазах выступили слезы, а рот искривился в муке. Алоис вывернул себя наизнанку. Человеческая речь вышла противоречивой самой себе. Сиэль думал. Сложно сказать, какие именно процессы проходили внутри него, но синий глаз отражал очень живую, почти человеческую задумчивость. Наконец, он сказал: — Сделка совершена. Себастьян, отпусти Клода. Приказ был исполнен немедленно, и мужчина упал на землю, а, схватившись за горло, отполз в сторону. — Какое… сума-… шествие!.. — он закашлялся. Глаза Себастьяна, наблюдавшего за ним, вернулись в обычное состояние. В это время где-то в недрах его пиджака, в центре механического тельца, в самом его ядре, похожем на кокон, подавал сигнал крошечный, размером с жвало муравья, датчик. *** Так некий дух механики привел бабочку в движение, и уже где-то у себя в кабинете, в огромном сером помещении… убрал руку от панели управления. Дух имел явно человеческое и мужское тело. Он сидел в кресле перед многочисленными экранами: можно наблюдать, как Себастьян разбирается с похитителем, а лицо беловолосого юноши по кличке Глазоковырятель отображает весь ужас от происходящего — уверенность человека, мнившего себя властелином природы и техники, была не просто подорвана, а стерта и искалечена на всю оставшуюся жизнь. А на другом экране сплошной мрак, можно подумать, он выключен, но это бабочка пытается выбраться из одежды. — Зря вы ее так рано пробудили, — раздался голос позади сидящего. Легкий множественный стук, такой мог бы издавать лишь восьминогий железный Слейпнир. Около человека появилась девочка. Хотя полноценным человеком ее было назвать сложно: нижняя часть тела имела вид массивного механического паука. Выполненный из черной стали корпус тускло мерцал при свете ламп. Острие одной из лап легонько постучало по изголовью кресла, в котором сидел мужчина. Опасное, как огромный кинжал, но сидящего это мало заботило, все его внимание было направлено на экран: Сиэль уже предлагал Алоису сделку. — Ты обещала, что с ним ничего не случится, — сказал мужчина. — Твое переживание совершенно беспочвенно, — огромные и удивительно яркие зеленые глаза сверкнули в полумраке. — Как я и обещала, из Себастьяна вышел хороший сторож. Убрать кодекс — абсолютно беспрецедентный случай, но даже это ничто по сравнению с тем, с чем мы имеем дело. А в случае чего, вся ответственность будет лежать на нас. — Все же все должно было быть иначе. Встреча с этими двумя не планировалась. Девочка на это лишь пожала плечами, мол: «Ну и что?» — Жизнь вносит свои коррективы, — заметила она и зевнула. — Это естественный процесс, и он состоит из хаоса и порядка. Урока лучше нельзя себе и представить! Сидящий в кресле устало вздохнул и потер переносицу. Он хотел было что-то сказать, возможно, возразить, но передумал, поэтому они вдвоем просто продолжили наблюдать за происходящим. *** Когда бабочка пришла в движение, Себастьян не ощутил ее шевеление: он все еще сжимал шею похитителя. Бабочке потребовалось время, чтобы выбраться из заточения ткани. Зацепившись лапками, снабженными микрокрючьями, она не без труда вылезла на свет. Ей помогло упорство: с таким новорожденное насекомое покидает свой кокон. Яркая синева мелькнула на груди Себастьяна, и ее сразу заметил Сиэль. — Себастьян, бабочка…! Оба андройда синхронно перевели на нее свое внимание. Бабочка расправила крылья и слетела с Себастьяна, повиснув в воздухе. — Приведи Сиэля и Себастьяна к душе! — успел крикнуть ей Сиэль прежде, чем та полетела. Волшебная синева царственно проплыла мимо удивленного Алоиса, синего лицом Клода и направилась прямиком в лес. — Себастьян, идем! — Сиэль натянул на голову ушастый капюшон. Большой андройд подхватил маленького на руки и направился следом за бабочкой… *** Алоис опустился на колени рядом с Клодом. Мужчина все еще пытался отдышаться. Какое-то время юноша глядел вслед исчезающим, затем перевел взгляд на Клода. — Вот оно как все вышло, верно, Клод?.. Тот не ответил. — Эй, я спас тебя, между прочим! — Я знаю. Не стоило, — мужчина оправил очки на лице, но они оказались слишком грязными, поэтому он просто снял их, и, засунув в карман пиджака, просто лег на землю. Озерная вода была цвета глаз Сиэля, как он и ожидал, а небо над домиком оказалось голубое, как глаза… Алоиса. Это открытие заставило Клода на мгновение перестать дышать. — Извини. Я не знаю, что на меня нашло. Юноша усмехнулся: в его глазах застыли слезы, но плакать он больше не хотел. Довольно слез, уж если бы он только был, как эти двое!.. И почему человеческое сердце так остро все чувствует?.. Почему ему сейчас так больно?.. — Все в порядке, Клод. Ты принял мое безумие, поэтому я приму — твое. Только… — Только что?.. — Расскажи мне о нем, хотя бы. Для начала. Клод мрачно улыбнулся. — Это долгая история… Поехали домой? — Да, я очень хочу есть. Удивительно, как даже в таких ситуациях люди все еще хотят угождать своему чреву. — Я бы не отказался от порции горячего шоколада или, скажем, пиццы с ананасом. Клод поднялся с земли и протянул руку Алоису. Он помог ему встать, а отряхиваясь от листьев, юноша еще раз взглянул в ту сторону, куда исчезла двоица. — Слушай, думаешь, они ее найдут? Клод усмехнулся. Он посмотрел в ту же сторону. — Если они не справятся, то, боюсь, таких вообще не существует и быть не может. — И то верно, — улыбнулся Алоис, — и то верно… Он мысленно пожелал Сиэлю и Себастьяну удачи и… поблагодарил.