Механика души

Кусты были настолько пышными и высокими, что создавали лабиринт. Бабочка же, следуя потоку воздуха, нашла небольшую лазейку между ними и исчезла. Андройдам пришлось встать на четвереньки и поползти следом в небольшую дыру. Сиэль полз первым. Чего они только не встретили на своем пути. Каждый раз, как бабочка садилась на что-то, Сиэль замирал и думал, что это могло иметь отношение к душе (когда-то же должен кончиться их поиск). Так фея останавливалась на садовом шланге (и андройды изучали его, Сиэль глядел в дырку и уверял Себастьяна, что души там не видно), замирала на садовом гномике (когда после уговоров: «Простите, мы пришли за душой», гномик так и не отозвался, Сиэль приказал Себастьяну сломать ему красный колпак, а ведь иначе зачем еще гномам такие большие колпаки? Чтобы что-то там прятать. Как выяснилось, там была лишь глина и совсем не было, ни капельки, души). С обломков гномика баловница-бабочка перелетела на самый кончик длинного, как у нарвала, рога. Белая шерсть, длинная молочно-лиловая грива до земли... Механический единорог повернул шею в сторону гостей, и заиграла тихая мелодия. Сиэль погладил лошадиную морду, а бабочка задвигала крыльями. Наверное, это был знак. — Единорог — мифическое животное, символизирующее духовную чистоту и целомудрие, — со знанием дела отчеканил Кролик. — Себастьян, — он повернул голову к другу, — единорог приведет нас к душе! Помоги мне сесть! Сиэля посадили на спину лошади, сам Себастьян сел позади. Музыка единорога не прекращалась: средневековые мотивы, менестрели, волшебные флейты. Сначала Сиэль вежливо попросил: — Единорог, веди нас к душе! Но поскольку лошадь не сдвинулась с места, он пришпорил ее пятками: — Скачи, о, единорог! Но-но! Но и это не помогло. Единорог лишь мотнул головой, да так, что грива красиво разметалась под порывом ветра (встроенный вентилятор). — Себастьян, единорог сломанный! — посетовал Кролик. Он очень огорчился (если бы мог, конечно). Себастьян деликатно попросил механического скакуна: — Извините. Здравствуйте. Меня зовут Себастьян. А это — Сиэль. Мы ищем душу. Не будете ли вы так любезны отвести нас к ней? Но и вежливые речи не тронули создание. Оно осталось безучастно, лишь мелодия стала играть чуть громче да вокруг запорхали розовые мотыльки. Синяя бабочка больше никуда не торопилась и лишь вальяжно пошевеливала крыльями (потешалась над героями?). Что ж, у Сиэля в арсенале еще остались припасены некоторые специальные знания. Он почерпнул их из серьезных источников (телевизора). Для их использования нужно было приготовиться. Поэтому он закатал рукава и сурово сдвинул брови, прежде, чем воинственно воскликнуть на весь сад: — Властью Серого Черепа… Сила у меня!* Он энергично вскинул руку вверх - ней сверкал воображаемый меч. Тут должны были загореться лучи, россыпи звезд, обращающих принцессу Ши-Ру в могучую воительницу, а ее коня — в боевого пегаса Быстрокрылого, уж он унесет хозяйку в путешествие, но… единорог выключился, замолкла и музыка. Все стихло. Какое-то время Сиэль и Себастьян сидели в полной тишине. Мимо пролетел шмель да пропела в кустах птичка. … — Себастьян, это животное нас никуда не приведет! — догадался Кролик. — Согласен, — Себастьян слез с единорога. Стоило ему взять Сиэля на руки, как раздался удивленный и требовательный голос. — Кто вы такие?! И почему вы залезли на моего садового единорога? На них смотрела светловолосая девушка в розовом и пышном платье. Несмотря на миловидное, нежное лицо, взгляд ее был очень злой. Позади нее находилась женщина в коричневом костюме с погремушками («Дзинь-дзинь!») — Добрый день, — приветливо улыбнулся Себастьян. Все внимание он обратил на незнакомку и забыл, что в его руках в воздухе еще висит Сиэль («Эй»). — Меня зовут Себастьян. А это Сиэль («Я — Сиэль!»). А как зовут вас, юная леди? — Я Элизабет Мидфорд — хозяйка этого дома и не прилизывайся! Вы тоже журналисты? Я пообещала Греллю, что если еще раз увижу его на своей территории, то… аргх!.. — девушка затрясла кулачками от негодования. Около нее тут же оказалась служанка. — О, мисс! Мисс, пожалуйста, держите себя в руках! Смотрите, послушайте эти колокольчики: «Дзынь! Дзынь!» как успокаивают, не правда ли? — Паула, убери их сейчас же! Надоела! — Но раньше они вам так нравились… — Мне было пять лет! Пять! Так. Хватит! — девушка вновь вернулась к пришельцам в саду. — Отвечайте! Розовые ленточки на голове заколыхались. Сиэль увлеченно засмотрелся на их движение в порыве ветра и даже приоткрыл рот. Себастьян ответил вместо него. — Мы ищем душу. — Ищете ч-что? — переспросила девушка. Где-то в кустах этот же вопрос задал подсматривающий Грелль. «Все складывается куда интересней! — подумал он, — Ну, а этот брюнетик просто красавчик!» — Мы — андройды. И мы ищем душу, как у людей, — терпеливо повторил Себастьян. — Это… какая-то шутка? — Элизабетт за озиралась по сторонам. Вдруг из кустов выскочат друзья и скажут: «Розыгрыш!» Только вот у нее нет таких друзей, а всех недругов она уже истребила… не считая назойливого репортерышки, вечно сующего нос в чужие дела. — Так… где ваш хозяин? — У нас нет хозяина, — в один голос ответили незнакомцы. — Ничего не понимаю… Паула, ты что-нибудь понимаешь? — Подзинькать еще раз, мисс? — Паула, иди приготовь чай и принеси клубничного зефира. — Мисс, может, лучше позвать охрану? Эти двое — очень подозрительные люди. — Это не люди, Паула, разве не видно? Ты посмотри на них! Паула посмотрела. И дзинькнула погремушкой. — Я принесу вам чай. Погремушечный чай, — служанка дзинькала все, что нужно было успокоить. Успокаивающий чай тоже нужно было «одзинькать». Когда она ушла Лиззи вздохнула: — Бедняжка Паула… после того, как влюбилась в андройда и того отправили на свалку, она совсем тронулась умом. Садитесь, — хозяйка дома указала на стулья и круглый столик с розовым заварничком. Если присмотреться к деталям, то в этом доме много вещей было розовым. Прежде чем послушаться, Сиэль достал бабочку с рога и спрятал ее в пиджаке Себастьяна. От Элизабетт это не скрылось. Она просила: — Ой, а что это за бабочка? Миленькая! — Секрет, — сказал Сиэль. Они с Себастьяном сели за стол. — По нашим сведениям здесь должна быть душа, — сказал Себастьян девушке. Та удивленно приподняла бровки. — Рядом у отца металлургический завод. Но еще ближе имеется лесопильня. Больше ничего нет. А у вас правда нет хозяина? — Нет. — Но как такое может быть?.. Надо будет спросить у папы. Так ты… — девушка указала пальчиком на брюнета, — Себастьян, а он, — она посмотрела на другого, — Сиэль? — Я — Кролик! — Он уже Кролик, — пояснил Себастьян. Во внимании человека оказались кроличьи уши костюма и одноглазость маленького андройда. А еще хвойные иголки, украшающие плечи — большого. — Как это… миленько! Кролик и… — Себастьян. — Да, Кролик и Себастьян. И вы ищете… душу? Как это миленько! Но… зачем? Журналисту в укрытии Греллю Сатклиффу начал усердно обдумывать услышанное: «Душа, как у людей, андройды ищут… э-э… бла-бла… Душу. Андройды? Хм… Это что-то о любви, да?» Уж в чем-чем, а в любви Грелль был знаток! Его глаза загорелись в предвкушении. — Так сказала Ниннет, — ответил андройд. — Найти душу, чтобы стать живыми. — Себастьян и Сиэль смогут друг друга любить, — добавил Кролик. «Вот оно!» — возликовал Грелль в засаде. — Верно. Когда у Сиэля и Себастьяна будет душа, они смогут любить друг друга. Элизабет начинала что-то понимать. Перед ней разворачивалось доселе неизвестное и загадочное что-то, чего она никогда ранее не встречала, но уже была с этим знакома. По каким-то отголоскам внутри. Любовь… душа… Так романтично. Зеленые глаза заволокло дымкой: перед внутренним взором мелькнул кусочек страны грез. Сначала один, затем второй, а следом открылась и вся Грезолэндия Мидфорд. Во всей своей красе и непоколебимой мощи (Элизабет было двадцать, но она не переставала мечтать и верить). Страна состояла из всего, что подвергалось пытке слова «миленький»: все, что приносило радость и нежность, могло поразить радугой, пронзить волшебным лучом смеха или осыпать ванильным дождем из зефирок. В стране грез Элизабет царили любовь, доброта и понимание, и, где-то над этим всем, парили белые голубки да скакал страж, какой и должен быть у юной и непорочной девы (эту функцию и выполнял механический единорог в саду. Хотя его музыкальный короб иногда барахлил, но, в целом, атмосферу сказки не нарушал). Элизабет часто приходила в свой сад, садилась за этот самый столик с розовым заварничком, пила клубничный чай с клубничными зефирками и, закрывая глаза, отправлялась в свою страну грез. Но иногда, девушка устраивала сказку в реальности: это были свадьбы домашних андройдов. Ее и — подруг. Своеобразный клуб, в котором она состояла, придерживался цели найти настоящую и искреннюю любовь. Ах, эти чудо-роботы так прелестны в костюмах жениха и невесты! Сколько непорочной нежности и верности в их союзе! А найти и воплотить в жизнь истинную пару — не так-то легко! Глядя на молодоженов Элизабет думает о том, как это чудесно, как радостно… играть в чужую невозможную любовь. Ну, а папочка Мидфорд сделает все, чтобы его дочурка была счастлива, поэтому оплачивает все расходы. Чем бы дитя ни тешилось… Поэтому новость о том, что андройды могут хотеть любить поразила Элизабет до глубины души. То, чем она занималась, то, что видела, закрывая глаза, — чистую любовь, — появилось в ее саду и сразу же оседлало садового единорога! Ну не сказка ли? — Это… — ее глаза наполнились влагой, — до чего же это мило! Так прелестно! Так трогательно! Я сейчас заплачу… Ах, Паула! Паула, где ты? — Я здесь! Я принесла чай! Дзинь-дзинь!  — Паула, ты слышала? Это андройды, они ищут душу, чтобы стать, как мы с тобой, понимаешь?! А самое главное, Паула, чтобы любить друг друга! Паула охнула. Она даже выронила одну из погремушек, и та укатилась под стол. Сиэль ее поднял и чуть-чуть погремел: «Бдзинь!», звук настолько не пришелся ему по душе, что игрушка была выброшена в кусты… угодив Греллю Сатклиффу в лоб («А-ай-ай!»). Ему конспирация едва ли не накрылась медным тазом. — Не может быть, мисс! — горячо воскликнула служанка. — Андройды так не могут! — А ты взгляни на них, взгляни! Какие милые! — И правда, мисс… — Ох, Паула, а у меня идея! Ведь их тоже можно женить! Мы сделаем самую лучшую свадьбу на свете! Даже пышнее, чем у Ханны с Мейлин! Это будет мой триумф! — Госпожа, отличная мысль! Я так рада! Дзинь-дзинь! — Свадьба? — Себастьян и Сиэль переглянулись. Они уже сталкивались с нечто похожим, и ничем хорошим это не закончилось. Например, Чойс умер. Улыбка вдруг спала с лица Элизабет, когда она вспомнила: «Ах, верно, я же не спросила главных участников!» и она повернулась к роботам: — Все, кто любят друг друга — женятся, а если нет — то они не любят друг друга. Это очень и очень простое правило. — Себастьян любит Сиэля, — сказал большой андройд. Кролик посмотрел на девушку и кивнул: — Себастьян ради меня станет космонавтом, научится летать, как агрессивный фламинго, спасет от Клода и Глазоковырятеля, унесет из домика на озере, испечет кролика, нарисует кролика, свяжет кролика, сыграет в «операционную» … Поток был бесконечен, а возможности Себастьяна иной раз выходили за грани разумного («пронзит дракона, почистит мои зубы, расчешет волосы, будет лысым, если я тоже стану лысым» (тут девушки в один голос ахнули от восторга)). Наконец, Элизабет подняла ладони вверх, она сдалась, сила любви андройдов оказалась сильнее звука погремушки Паулы: — Я поняла-поняла! — воскликнула она и заулыбалась. — Тогда, побыть женихом — Себастьяну совсем ничего не стоит. Верно? Сиэля вдруг тоже заинтересовал этот вопрос. Он повернул лицо к Себастьяну: «Верно?» Тот пожал плечами: — Я сделаю все, что попросит Сиэль. — Вот и миленько! — хлопнула в ладоши девушка. — «Миленько», — кивнул Кролик. — Сиэль и Себастьян поиграют в свадьбу. — Только не «поиграют», а «сыграют», — поправила Мидфорд. Но Кролик просто пожал плечами, как бы говоря: «Я просто люблю игры». Элизабет улыбнулась. — Значит, решено! Из кустов выскочил Грелль. — Ну уж нет! Ничего еще не решено! Я их первый заметил! Это мой проект! Я намерен снять по ним репортаж! Он почти вышел из укрытия, но зацепился подолом плаща за ветки. Пришлось задержаться. — Это опять ты! — хозяйка дома тяжело поднялась и нависла над столом. — Гнусный, надоедливый, пронырливый… репортеришка! — И будущий ведущий новостей! — хихикнул Грелль. Он обратился к андройдам: «Грелль Сатклифф к вашим услугам, мои дорогие и заблудшие в этой антиутопии, друзья! До меня дошел слух, что вы ищете душу, это правда, нэ?» — Ищем, — кивнул Себастьян. — Можно и одну на двоих. Пожалуйста. — Ах, ну что за галантный мужчина! Ради такого и стоит попотеть в ее поисках! — Вы знаете, где нам найти душу? — подал голос Сиэль. Он даже встал из-за стола. — Знаю ли я? — улыбка журналиста расползлась до невозможности. — Это работа журналиста — все знать, а если не знать, то искать и — знать! — Не забивай голову этим малышам! — крикнула хозяйка дома. Ее лицо вновь стало красным от злости. — Малыша-ам? — Грелль расхохотался. — Что я слышу? Нашли себе новых куколок для игр? Поиграйте в кенов и барби, а что потом? — Я воплощу их мечту! И ты, — в Грелля полетела миниатюрная лейка, — не помешаешь мне! — Что ж, милочка, это решать не тебе! — Я тоже за свободу выбора, пусть выберут сами!.. И Грелль Сатклифф и Элизабет Мидфорд обрушили свои взоры на Себастьяна и Сиэля. В тишине милого сада их голоса прогремели, как один гром: — Выбирайте, я или он! («Эй, я женщина!»). Оба нависли над андройдами. Мгновение ожидания: нетерпение и накал страстей, кажется, в воздухе возникло напряжение, и будь наши герои людьми, непременно ощутили бы, как молнии покалывают кожу. Себастьян открыл рот, но передумал и просто улыбнулся: «Кролику решать». — Мы все сыграем в свадьбу. Сиэль — невеста. Себастьян — жених. Элизабет… — Я — сваха! — подняла руку та. — А Грелль Сатклифф… — Я журналист! Я веду репортаж и пишу статью о вашей сенсационной любви, и можете не сомневаться, она покорит весь мир, нэ! Маленький андройд кивнул: — И Сиэль и Себастьян находят душу. — Да! — в один голос воскликнули люди. Всех все устраивало. Элизабет и Грелль искоса посмотрели друг на друга: — Что ж… я думаю, — начал Грелль. — Согласна, — кивнула блондинка. — Ради такой любви можно объединить силы. Я сделаю самую волшебную и милую свадьбу на свете, а ты поведаешь о ней всему миру. — Идет. — Идет! — Дзинь-дзинь! — сказали погремушки Паулы.