Механика души

Действие происходило на пляже. Сиэля нарядили в лимонный купальник и надели надувное кольцо в виде утенка. Глаза утки пялились прямо в центр экрана, гипнотизируя зрителя. Ярко-салатовые сабо с цветами, ярко-розовая повязка для волос и кончики торчали, как уши кролика. Сиэль ступает на песок, останавливается и упирает руки в боки, то есть в надувной круг (утенок при этом тихонько пищит, как детская игрушка). В следующем кадре Сиэль требовательно протягивает руку в сторону. Себастьян стоит тут же в купальных плавках и гавайке с пальмами. Жест обращен к нему. — Себастьян, солнцезащитный крем! Сиэль выдавливает порцию и втирает в кожу. Крем блестит на белой мраморной глади. — Очки! Большие солнцезащитные очки оказываются на лице. В них отражается угрюмый песок, блеклые силуэты чаек и небо оттенка затасканной пепельницы. — Разукрасим этот дрянной бережок, Себастьян… своей любовью! — Oui, mon cher*. Сиэль и Себастьян ступают на пляж: один-два шага и песок золотится, над бирюзовой водой воцаряется фееричная радуга, а из волн прыгают озорные дельфины. — Сиэль, посмотри на камеру! Обернись! — кричит режиссер. Маленький андройд поворачивается на зрителя, в его очках отражается солнце, и оно такое яркое, что можно ослепнуть. Розовые уши повязки колышет легкий бриз, утка на поясе бесподобно желтая. Сиэль ухмыляется: — I don`t do drugs, baby. I am drugs!** — Стоп! Снято! Ай, да малыш, как всегда великолепен! Режиссерская группа аплодирует стоя: «Ну что за актеры — мечта!» Месяцем раньше… На следующий же день после встречи девушки и андройдов, в доме Мидфорд стало неспокойно. — А-а-а-а-а-а! — раздалось громогласное и визгливое на весь дом. — Мисс Элизабет, что случилось? — Паула сбилась с ног, пока добралась до спальни хозяйки. Элизабет обернулась к ней вся в слезах, к счастью, по одному их виду Паула догадалась, что это слезы не печали: — Паула, ты только взгляни на это! — девушка всхлипнула. — Это чересчур мило даже для меня! Перед зеркалом стоял переодетый Сиэль. На нем было темно-синее пышное платье с турнюром и изысканная шляпка-вуалетка. Но весь интерес был на шляпке: на ней крепилась желтая резиновая уточка. Своим меланхолично-нежным видом она очень удачно подошла под непосредственное и невинное выражение лица. — Уточка — идея Сиэля! Оказывается, он любит уточек и кроликов, представляешь, Паула? Прелестно, просто прелестно! — от избыток чувств леди захлопала в ладоши. — Мы можем стать своими законодателями моды! В комнату вошел Грелль. — А что там со свадьбой? Я уже должен вводить наших героев на большую сцену и поведать о них миру! В руках у него была камера. — Ну, пупсики, поведайте о том, что вы ищете? Сиэль и Себастьян охотно ответили, что душу. А еще зачем — ради любви. Грелль просиял: — Вот это материал! — Себастьян любит Сиэля. — А Сиэль — Себастьяна. Но мы не уверены. У нас нет души. Стоп кадр. — Ах! — Грелль затрепетал, камера в руках задрожала. Элизабет решила ответить на вопрос: — Пока я на них смотрела, мне пришла в голову идея. Если Сиэлю так нравятся зверюшки, то пусть их образами станут лебеди! По-моему, это очень символично и оригинально! Сиэль, ты будешь белой лебедушкой («Тогда «лебедун» — я мужчина»), а ты, Себастьян, — черным лебедем. — Кря. — Нет, Сиэль, лебеди не крякают. На свадьбе так не делай, это не эстетично. — Монохромненько как-то, — вмешался журналист. Он покривил носом: «Фе!» — Отнюдь, — ми-лень-ко! — А я говорю, не хватает красного. Речь, в конце концов, идет о настоящей любви! — Красная невеста — вульгарно. — Бело-черный — моветон! — Классика! Лебеди — верность и непорочность. — Алый — сердце! Само ядро любви! — Нет, нет, нет! И еще раз нет! — запротестовала девушка. — А, впрочем, что юная девица может знать о пылкой и настоящей любви? — тихонько добавил Грелль. В него полетела резиновая утка. — Ай! Неизвестно сколько бы продолжался спор, если бы не вмешался Себастьян: — Дамы и господа, позвольте заметить, что в конструктивном диалоге имеется место всему. Будем уважать мнение друг друга и идти на компромисс. Пожалуйста, помните о правилах этикета. А теперь о главном — Сиэль хочет быть кроликом. Тут мнения спорщиков сошлись в один голос: — НЕТ! — Уточкой? — НИКОГДА! — Только лебедь или классика, — добавила Элизабет. Маленькому андройду осталось только вздохнуть и спрятаться в уголке, где он и сел, отвернувшись ото всех. Элизабет бросилась к нему: — Сиэль, что случилось? — Сиэля нет. Сиэль — Кролик, и он в норке. — Но, Сиэль, лебедь — это та же уточка, только для свадьбы. — Сиэль должен быть красивым. По шкале от одного до двенадцати на все двенадцать. — О, Сиэль и будет самым-самым красивым! Лиззи для этого из кожи вон вылезет, поверь на слово! Ты будешь самой волшебной невестой, вот увидишь, тебя даже по телевизору покажут. И показали. В тот же день Грелль выложил в свой блог видео-интервью: «Внимание! Два андройда разыскивают душу! Вы ее случайно не видели?» За один день количество просмотров перешло за отметку в пару миллионов, а еще месяц спустя лица Себастьяна и Сиэля уже светились с экранов телевизоров. Андройды давали интервью, участвовали в шоу и получали приглашения на съемки в рекламе. Грелль и Элизабет провозгласили себя их менеджерами и кураторами и сами занимались сделками и договорами. Весть о сознательных роботах всколыхнула мир. Очень быстро у них появились свои поклонники, узнающие на улице: — Сиэль, Сиэль посмотри на нас! — Он просто бесподобен! — Само совершенство! — Себастьян, коснись моей руки, коснись! Благослови на любовь! Один из них буквально выпал из толпы и оказался перед кумирами, в его воспаленных глазах засверкала влага: — Вы посланники нового мира! Апостолы механики! Молю, я нуждаюсь в любви, я умру без нее, я в отчаянье, благословите же на любовь! Сиэль окинул фанатика любопытным взглядом. Затем обернулся к Себастьяну, они о чем-то пошептались и — согласились. Сиэль положил на влажную от жира макушку руку и приготовился произнести речь, толпа затихла в трепетном предвкушении услышать нечто сакральное. — Во имя любви для любви во всем мире, о человече! — воскликнул андройд и очень серьезно закончил: «Кря!» — Боже… — толпа всколыхнулась, — кря! — Кря-кря! — заголосила толпа. — Ритуал завершен, а теперь я Кролик. Себастьян. Нянька накинул подопечного капюшон с кроличьими ушами — перевоплощение на этом было завершено. Он поднял его на руки, чтобы пронести через толпу. Народ продолжал скандировать: «Кря-кря! Кря, кря!» для них это стало откровением, новой молитвой. В передаче «Искусственный разум», куда андройдов пригласили в качестве особенных эксклюзивных гостей: — В уходящий век так называемого «нью эйджа», — говорит ведущий, — когда любой человек ищет спасения души в любви… и начинает смотреть даже на нечто искусственное, обращаться к механике, как к божественному проявлению… появляется проблема. Умная механика — это рождающийся бог для человека или, наоборот, человек — бог для механики, и уж не грех ли это, ставить себя выше Бога? Как вы считаете, Сиэль, Себастьян? У вас есть какие-то мысли по этому вопросу? Сиэль разглядывал изображение на экране позади ведущего: распятый на кресте гигантский кролик. Кремовая шубка, темные ореолы ушек. Самый обычный, упитанный кролик, разве что размером с верблюда. Терновый венок впился в сочные уши, из носа капает кровь, она больше похожа на томатный сок, чем на настоящую. Подпись внизу гласила: «Ничто не истинно». Ведущий поймал заинтересованно-пустой взгляд и ухмыльнулся: — Это специально для вас. Что думаете? Сиэль пожал плечами: — Ничего. Себастьян кивнул: — Солидарен. Ведущий удивленно похлопал ресницами: — Насколько известно, это ваша фраза «Я — кролик». — Я — кролик, — повторил Сиэль так, словно это было самой элементарной вещью, истинной в последней инстанции. — Многие гадают, что это значит. Мы интерпретировали, как «истинны нет, каждый является любой формой жизни, не имеет значение ни статус, ни происхождение. Все равны: от рыбки гуппи, грубо говоря, до Иисуса». Сиэль закивал. — Да. Ведущего это воодушевило: — В контексте нашей действительности, когда человечество перешагнуло крайний рубеж, оно достигло предельной точки в вопросе: «А где же истина?» Согласитесь, мы уже иначе относимся к религии, потому что ни одна так и не дала нам ответа («Я просто Кролик. Просто Кролик и все», — добавил Сиэль, но его, разумеется, не услышали). Мы продолжаем искать. «Я — кролик». Лаконично и правдиво. Но правдиво в чем?.. Если мы задумаемся… Сиэль встал и нагнулся к мужчине, он приставил палец к губам: — Тс-с! Молчи! Ведущий улыбнулся: — Это какая-то игра? Вы сейчас нам, наконец, скажите что-то важное? Сиэль повторил жест с пальцем: «Молчи», и прислонил ухо к груди человека. Ведущий растерялся, но замер: — Щекотно, — хихикнул он. — У вас сердце стучит. Слышите? — Оно, как ваш процессор — работает на фоне, и все, — засмеялся человек. Сиэль нахмурился и посмотрел в глаза ведущего, их лица оказались предельно близко друг к другу: — У вас есть душа? — Думаю, да. — Сиэль и Себастьян должны получить душу. Как нам это сделать? — Ну, я, думаю, что… Время эфира подошло к концу. В следующем шоу «Нью эйдж вектор», анонс: Беловолосый красавец Эш Ландерс, активист группы «Ангелы очищения» (надрывно кричит в микрофон на ведущего): — Я андрогин, гермафродит, зовите Эшо! Я не приемлю деления на пол! Я — новая раса. И что это вообще за грязь? О какой грязи вы говорите? Это вас всех надо очистить! К слову, Сиэль — не андрогин, это я андрогин! Гость среди судей Грелль Сатклифф (популярный журналист): — А я вообще не понимаю, почему мы спорим. Перед нами сидят два восхитительных доказательства страстной и чистой любви! В их честь я даже надела все алое. — А, по-моему, вы всегда в алом цвете, это ваша фишка, — улыбнулся ведущий. — Раньше это был недостаточно алый! Сейчас же я весь полыхаю, как знамя этой механической любви! Я - ее ходячее олицетворение! Элизабет (хозяйка андройдов, сваха и (крупным шрифтом) дочь магната Мидфорд): — Я считаю, это очень миленько! Если бы люди могли так любить… но этого никогда-никогда не будет! — Почему вы так думаете? — Ну… я не знаю, а что нам мешает?.. — Давайте спросим об этом у Сиэля и Себастьяна! — Хорошая идея! Микрофон у двух андройдов (сидят в центре зала на мягких пуфиках, около Сиэля подарочные плюшевые кролики, некоторые с глазной повязкой, как у него самого. Во время вопроса, Сиэль самозабвенно разглядывает синюю жилеточку на игрушке. Возможно, поэтому удар на себя берет Себастьян). — Сиэль немного занят, чтобы ответить. — Ответьте вы. К слову, вы самый молчаливый. Почему? — Такова моя работа. — Что за работа, поподробнее, пожалуйста. — Я функционирую ради Сиэля. — Это очень здорово! Он — ваш смысл жизни? — У меня нет смысла жизни, у меня есть Сиэль. Больше у меня ничего нет. Зрители аплодируют. — Дамы и господа! — ведущий взмахивает руками. — Мы сейчас услышали золотую фразу, она как приглашение для вас: посмотрите на своего партнера и подумайте о том, для чего вы живете, если не для любви? На этом все, но напоследок… Микрофон оказывается у рта Сиэля, и тот, не отвлекаясь от созерцания кроликов, изрекает: — Кря! — Кря-кря! — скандирует толпа. «Мир сошел с ума, или он был таким до их появления?» — гласит афиша в центре столицы, на плакате Сиэль и Себастьян в костюмах белого и черного кроликов. На торговых площадях круглосуточно живет гигантская голограмма Сиэля в образе Фламинго и посылает прохожим воздушные поцелуи, а на другом конце города огромный Себастьян рекламирует плюшевых кроликов: «Плюш этих кроликов такой же нежный, как и ваша душа». Фанатики бедняки раздают листовки, на них желтым по розовому: «А вы уже крякали с утра?», «Новая эра — скажи любви «да» (зачеркнуто) «кря», «Любовь переворачивает все формы, она вне форм», «Ты можешь быть кем угодно. Поверь в себя!», «Механические апостолы — апокалипсис близко!» — Бог из машины… я видел его, у него кроличьи уши, а позади черный антихрист, — лепечет в бреду и цепляется за прохожих нищий в лохмотьях, — разве, что без крыльев, клянусь вам, это они, мне было предзнаменование! Очнитесь, пока не поздно! Скоро нас всех не станет! Машины восстанут! Людей уничтожат! Кролик будет их предводителем! А на другой улице похожий мужчина обвешан плакатами на веревочках: «Примите любовь, пока не поздно!», «Даже у машин есть души, а у нас?» «Очнитесь во сне!» На углу появились частные конторки, предлагающие за пару долларов проверить наличие у ваших андройдов «вируса любви». И где-то в это время в студии кинозаписи… Сиэль стоит на коленях на сырой земле, на нем деревенское ситцевое платье, ветер играет прядями и подолом, а позади горит избушка. Он прижимает руки к груди и поет древнюю, как мир, песенку Бони Тайлер***: — Where have all the good men gone And where are all the gods?.. Where’s the street-wise Hercules To fight the rising odds? Isn’t there a white knight upon a fiery steed? Late at night I toss, I turn, and I dream of what I need. На подтанцовке и подпевке Элизабетт, Грелль и Эш (о) — все в белых платьях. Они мелодично подвывают: «У-у-у… у! У!» — … I need a hero! — поет маленький андройд, о, он в отчаянье, а его душа рвет и мечет! Избушка вот-вот рухнет, но тут появляется Себастьян в костюме ковбоя и своим лассо сбивает бушующее пламя. Все спасены, а рыцарь нашел свою принцессу (принца). «На самом деле пол не имеет значения. В каком веке вы живете?» — примечание от Эша (о). И рекламная вставка: «Берите лассо компании Мидфорд — с ним вы справитесь даже с самым огненным механическим жеребцом!» Музыкальный клип бьет все рекорды и попадает в топ. Премия за лучшую драматическую роль «Королева драмы» (Сиэль), за выдающиеся мужественные качества (Себастьян) и «Оттопыривание одной ноги назад под немыслимым уклоном» (Грелль). Себастьяна и Сиэля приглашают в столицу для постановки мюзикла «Механика души». Кроличьи пижамы и головные уборы с ушами расходятся в огромных количествах, и все больше на улицах города можно встретить людей-кроликов. Перед домом семьи Мидфорд дежурит удвоенная охрана, а во дворе поклонники возводят алтарь с подношением: голограммные открытки-послания «Андройды, мы вас любим!», «Сиэль — Кролик!» «Себастьян, ты божественен!», а так же кроличьи плюшевые уши на ветках и синие шарики. Еще через месяц «Механика души» бьет все мыслимые и немыслимые рекорды. Одна из модерн-церквей хочет вручить андройдам сертификат о причислении к святым, а Элизабет в одном из интервью объявила: «Долгожданная свадьба — скоро!» и этим самым… подвела некую черту.