***
Весь день Лухан носился по всему кораблю, выполняя очередные поручения Кая, который сам в это время сидел возле штурвала и с насмешкой наблюдал за этой судорожной беготнёй. Перед приездом в порт альфа решил дать побольше заданий надоедливому пленнику, от которого нытья и жалоб больше, чем пользы. Смуглый пират даже был уверен, что этот омега успел за неделю вынести мозг каждому, кто находился на этом корабле. Его характер был просто невыносимым. День шёл слишком долго для всех, особенно для Лухана, у которого теперь болели не только ноги, но и спина. Для его возраста такие нагрузки были чем-то невозможным и чрезвычайно тяжёлым. Руки больше не выглядели белоснежными, они не были руками графа. Скорее они были похожи на крестьянские, рабочие. Синие вены набухли, превращая нежные руки омеги в грубые мужские, принадлежащие альфам. Лухану было тяжело. В данный момент он больше хотел умереть, чем выбраться из этого заточения. Но судьба с каждой минутой лишь смеялась над ним, заставляя мучиться ещё больше и повторно проходить все семь кругов его личного ада. Когда солнце начало заходить за горизонт, Кай наконец отстал от него, и Хань смог с облегчением выдохнуть. Он оперся о правый борт, смотря куда-то сквозь ярко-оранжевое солнце, отражающееся в прозрачной глади моря. Рыба плескалась в блестящей воде, радуясь жизни, которую и у неё могут легко отнять. Омега наблюдал за рыбёшками, глупо улыбаясь и понимая, что их жизненный срок намного меньше, чем у человека, но они всё равно радуются этой жизни. Впервые за эту ужасную неделю ему стало так хорошо и спокойно. Дрожь и страх покинули его сердце, оставляя лишь надежду на то, что он будет счастлив и не умрёт так рано. Из мыслей омегу вывел грубый голос: — Так, через десять минут мы прибудем в порт, поэтому готовимся! Услышав крик капитана, граф вдруг вспомнил про свой план и про то, что сегодня ему нужно покинуть этот чёртов корабль. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не следит, омега быстро проскочил в трюм. Пока есть немного времени, ему нужно собрать все необходимые вещи. Лухан прошёл в самый дальний угол кухни, где стояли огромные мешки с продуктами, и вытащил оттуда пару фруктов, хлеб и воду. Волнение каждый раз сковывало его тело, он боялся, что именно в эту минуту кто-то зайдёт и тогда ему точно несдобровать. И хоть страх овладевал сердцем, омега продолжал готовиться к побегу. Закончив с едой, Лухан спрятал всё в небольшой мешочек, который он успел найти на палубе, и положил под свою подушку вместе с кухонным ножом. Теперь оставалось только дождаться, когда все пираты покинут корабль, оставив омегу одного. Но разве у Лухана может всё идти по плану? — И зачем тебе это всё нужно? — за спиной у омеги прозвучал грубый голос, который точно не принадлежал Сехуну, что заставило того выдохнуть, но и напрячься одновременно. Парень обернулся, видя перед собой Чена, чьё лицо не выглядело таким дружелюбным как раньше. Оно было хмурым и не предвещало ничего хорошего. Одна бровь рыжеволосого вопросительно изогнулась, заставив омегу испуганно сглотнуть. Чен скрестил руки на груди, подходя ближе и отбрасывая подушку в сторону, принимаясь разглядывать всё награбленное Луханом. Хань напряжённо замер. — Захотел сбежать? — Чен, прошу не говори ничего капитану, — омега умоляюще посмотрел на пирата, который стоял перед ним, как каменная стена. — Я просто больше не смогу прожить на этом корабле. У меня, в конце концов, есть жених, которого я планирую разыскать. Не сдавай меня, умоляю. — Ты понимаешь, что если Сехун узнает, нам обоим не поздоровится? — граф смущённо опустил голову, неуверенно кивая. Он боялся, что пират сейчас отправится к капитану и сдаст его, тем самым разрушив последнюю каплю надежды Ханя на спасение. Но, омега недооценил своего «друга». — Я никому ничего не скажу, но и помогать тебе не стану. Поэтому спасаться будешь сам, а если схватят, на мою помощь не надейся. Ты же помнишь: против капитана я не пойду. — Спасибо… — Чен ухмыльнулся, накрывая подушкой «клад» омеги, и быстро вышел, делая вид, что ничего подозрительного не видел. И всё-таки рыжеволосый хотел помочь пленнику, но команда и долг перед Сехуном ему важнее какого-то омеги, которого невозможно усмирить. Он вдруг вспомнил про вчерашний инцидент, произошедший между капитаном и Ханем. Пират увидел их, когда заметил, что омеги нет в постели и отправился на его поиски. Если честно, то такого напора и страсти со стороны Сехуна он ещё никогда не видел. Может, этот парень как-то влияет на него?***
— Ты пойдёшь с нами или снова будешь торчать на корабле? — спросил Кай, замечая стоящего рядом Сехуна. Они оба смотрели на проплывающие в нескольких метрах от них дома и трактиры, в которых пираты были уже не в первых раз. Порт «Данга» был известен как пиратский порт, где разбойники позволяли себе все забавы свободной жизни. Сехун не любил эти забавы, но порой некоторые члены команды буквально на руках тащили его в трактиры. — Думаю, мне нужно немного расслабиться. Найдёшь мне лучшую шлюху в трактире? — спросил капитан, улыбаясь. Он уже и не помнил, когда отдыхал в последний раз. Правда трактирные шлюхи не были лучшим способом расслабиться, но зато они точно могли снять стресс и напряжение, которого после встречи с миловидным графом стало ещё больше. Особенно, внизу живота. — Неужели наш суровый капитан решил позволить себе провести жаркую ночку? — Кай усмехнулся. — Если так, то есть одна омега на примете. На внешность она не очень, но в постели горячая штучка. — Если это будет не так, мне придётся тебя кастрировать, Кай. Они оба рассмеялись, следя за тем, как корабль приближается к пристани. Сехун вдруг подумал о Лухане и о том поцелуе, жар которого он по-прежнему чувствовал на губах. И ему стало интересно, каков этот омега в постели. В голове сразу же возникли очень пошлые картинки, где молодой граф извивается под Хуном, сладко выстанывает его имя (его голос наверняка будет звучать потрясающе, ведь он создан именно для этого), хватается за его широкие плечи и выгибается дугой от каждого толчка. Представив это, капитан почувствовал, как в животе что-то приятно кольнуло, спускаясь тянущим потоком вниз. Пират повернулся, замечая слева от себя хрупкую фигуру пленника, который с какой-то надеждой в глазах смотрел на небольшие дома. И снова взгляд альфы упал на упругие ягодицы Ханя, которые так соблазнительно выделялись среди его стройной фигуры. Захотелось подойти и сжать их, ударить по ним ладонью и любоваться тем, как красноватый след зарождается на молочной коже. Похоже, с такими темпами Сехун станет либо зависимым от этого парня, либо извращенцем, у которого будет стоять только на эти великолепные бёдра. А может быть и то, и другое…***
Как только корабль остановился возле пристани, все пираты радостно выскочили с палубы и помчались в трактиры, где их уже ждали омеги и ром. Солнце уже начало заходить за горизонт, освещая пиратский порт оранжевыми лучами. Вокруг был один сплошной шум, хаос и пьяные пираты, чьи безумные и бессмысленные песни гремели в ушах. Женщины ходили в полуразорванных платьях, с ужасным макияжем и безобразными причёсками. Именно таких и звали шлюхами, с которыми развлекались разбойники. Лухан удивлённо смотрел на весь этот балаган, не понимая, как эти девушки могли довести себя до такого. А заметив то, как они позволяют каждому пирату лапать их, и вовсе был готов упасть в обморок. Для него это было чем-то невероятным и аморальным, ведь в светском обществе, к которому его приучали всю его сознательную жизнь, такое просто непозволительно. Таких омег родители обычно выгоняли из дома, оставляя их без имени и наследства. Обернувшись, Хань заметил, как Сехун ехидно поглядывает на него, при этом разговаривая с Ченом. Сердце ускорило свой ритм, эхом отражаясь в голове и ушах. Страх сковал тело, заставляя парня испуганно смотреть прямо на капитана, который так же не отрывал взгляда от него. Омега боялся, что Чен всё рассказал пирату, и тот теперь не позволит ему так просто уйти. Но они оба продолжали стоять на месте, смотря друг другу в глаза, пока что-то невидимыми нитями притягивало их друг к другу. И тут Хуна отвлёк Кай, внезапно подошедший к нему и что-то прошептавший на ухо. — Сехун, всё готово. Можешь развлекаться как хочешь. — У меня к тебе есть просьба, — прошептал капитан, незаметно посматривая на стоящего в ступоре омегу. — Раз ты всё равно будешь на корабле, присмотри за нашим пленником. Ухмыльнувшись, помощник капитана кивнул, представляя каким весёлым будет вечер. Он подозревал, что этот проворный омега наверняка захочет сбежать. Будет весело, если он его поймает. Может тогда он сможет разбудить внутреннего зверя, спящего глубоко в душе капитана.***
Придя в трактир, Сехун сразу же отправился наверх, в одну из спален, где его уже ждала выбранная Каем омега. Желания с кем-то проводить ночь у него не было, но напряжение, подаренное шикарными бёдрами пленника, требовало обратного. Внутри альфы всё полыхало, требовало омежьего внимания к своей персоне. Ему срочно требовалась разрядка, перед глазами проплывали те самые бёдра Лухана, его карие глаза, его розовые невинные губы, вкус которых капитан не забудет никогда. Зайдя в комнату, альфа заметил сидящую на кровати девушку. На ней уже не было одежды, что в принципе и подобает шлюхам, а сама она уже с нетерпением ждала капитана. Её кудрявые тёмные волосы разбегались по обнажённой спине и небольшим плечам, на которых виднелись еле заметные засосы от предыдущих любовников. Девушка была довольно стройной и сексуальной, что не могло не обрадовать альфу. Сехун подошёл, не говоря ни слова, и повалил её на старую скрипящую кровать, впиваясь в чужие губы. Они намного отличались от губ Лухана. Те были такими сладкими, как спелый фрукт, и мягкими, как лепестки полевых цветов. Их никто не касался до Сехуна и оттого от них не хотелось отрываться. А эти… Отвратительные, потрескавшиеся и исследованные чуть ли не всеми пиратами губы вызывали только рвотный рефлекс. Целоваться с этой шлюхой не хотелось, поэтому Хун отстранился, принимаясь ласкать её обнажённое загорелое тело, пока «прекрасная леди» пыталась снять ремень на его брюках и сорвать рубаху. Капитану всё равно не нравилось. У девушки была прекрасная фигура, но у Лухана она была идеальной. У неё нежные руки, а у Ханя — ещё нежнее. Похоже, для снятия напряжения Сехуну не нужны шлюхи. Ему нужен именно Лухан. Нежный, невинный и упёртый омега, у которого идеальным было всё, кроме характера. Но даже это нравилось капитану. И когда он только успел так привязаться к этому парню? Именно его сейчас хотелось ласкать и изучать. Его, а не эту девушку, которой пользуются все альфы с раннего возраста. Сехун продолжал покрывать поцелуями загоревшую кожу на шее, специально не задевая предыдущие засосы и пытаясь думать о молодом графе, который никак не хотел ускользать из его головы. Но ничего не выходило. Пират не мог представить Ханя на месте этой шлюхи. Нет, он не может и не хочет. Ему нужен только один омега. Когда девушка уже расстегнула ремень, Хун отстранился, поднимаясь с кровати и приводя себя в порядок, не обращая внимание на недоумевающий взгляд девушки. Ему хотелось поскорее покинуть эту комнату, этот ужасный запах борделя раздражал, от него хотелось блевать. Хоть напряжение внизу живота и продолжало неприятно стягивать всё внутри, альфа старался не обращать на него внимание. Он избавится от него по-другому. — Ничего не будет. Ты мне не нравишься, — холодно проговорил альфа, намереваясь уже выйти из комнаты, как вдруг писклявый женский голос чуть ли не оглушил его: — Да как ты смеешь? Я нравлюсь всем пиратам! У меня клиентов больше, чем ты себе представить можешь! — И ты этим гордишься? — усмехнулся пират, вводя девушку в ещё больший шок. — Ты знаешь, что от тебя воняет всеми твоими клиентами, отчего твой запах становится просто отвратительным? Думаешь, это нравится альфам? Ты для всех просто подстилка, которой можно пользоваться в любой момент. После этих слов капитан вышел, смеясь над гневными криками омеги и спускаясь к своей команде, которая даже разговаривать не могла от выпитого рома. Вот почему Сехун прячет от них те бочки с ромом на корабле. Похлопав по плечу постепенно впадающего в сон Чена, капитан усмехнулся, садясь рядом с ним и выпивая его недопитую бутылку алкоголя. Пират точно расслабится сегодня, но немного другим способом.***
Когда на корабле никого не осталось, Лухан быстро проскочил в трюм, собираясь воплотить свой план в реальность. Он отбросил подушку в сторону, прицепляя мешочек с едой и водой к ремню, пряча нож в сапоге и накидывая на себя плащ, который он по счастливой случайности обнаружил на палубе. Он наконец покинет этот дьявольский корабль, где можно обрести только мучения. Ему не верилось, что всё через пару минут закончится, а он будет на свободе. Это казалось чем-то невозможным и наивным. Разве может быть так всё просто? Собрав всё необходимое, Лухан поднялся на палубу, оглядываясь по сторонам, пытаясь убедиться, что никого из пиратов нет на корабле. Страх и волнение играли в висках, омеге казалось, что он собирается совершить преступление, а не сбежать из плена жестоких пиратов. Поняв, что на судне никого не осталось, граф максимально тихо спустился на пристань, накидывая капюшон на голову. Мимо прошли двое членов команды Сехуна, которые даже не обратили никакого внимания на Ханя, успевшего вовремя опустить голову и поплотнее натянуть капюшон. В венах постоянно что-то пульсировало, ноги дрожали, обещая в любой момент предать своего хозяина, руки вспотели, выдавая волнение омеги, а дыхание участилось, из-за чего Ханю пришлось буквально хватать ртом воздух. Страх не покидал его. Когда пираты исчезли из виду, граф облегчённо выдохнул, быстрым шагом уходя к первому попавшемуся переулку, скрываемый за стеной какого-то борделя. Здесь было настолько темно, что дальше носа невозможно было ничего разглядеть. Зловонный запах витал в воздухе, отравляя его. Прислонившись к холодной каменной стене, Хань продолжал жадно хватать ртом этот отравленный сгнивший воздух, начиная кашлять от этого ужаса. Пиратский порт просто отвратителен. Повсюду только мусор, пьяные пираты, погрязшие в грехах похоти омеги и мучительная вонь, от которой графа чуть не стошнило. Казалось, будто что-то сгнило в нём, не оставив ни капли кислорода. Немного придя в себя, Хань взглянул на корабль, с которого он благополучно сбежал, и какая-то мучительная тоска охватила его. Неужели он успел привыкнуть к ним за такое короткое время? Так не хотелось уходить, покидать эту посудину и… её капитана. Почему-то именно о Сехуне омега сейчас вспомнил. Пускай он и был жесток с пленником, но столько раз успел проявить заботу к омеге. Возможно его каменное сердце не такое уж и жёсткое. Лу тянуло к капитану, хотелось остаться с ним на этом корабле, подвергнуться всем его мучительным пыткам и просто быть рядом с ним. И вновь в голове возникли воспоминания о том поцелуе с пиратом, который навсегда въелся в памяти молодого графа. Вспомнив то, как сильные руки сминали его талию, сердце Ханя затрепетало, а в животе словно табун бабочек устроил настоящий хаос. Он хочет всегда чувствовать эти невероятные руки на своём теле, а также, хочет чувствовать горячие, грубые, наполненные страстью губы на своих и отвечать на жаркие поцелуи, которые пират только может подарить. Именно в этот момент Лухан засомневался. В голове возник вопрос: «А точно ли он хочет сбежать?». Может это просто был порыв страха и безнадёжности? Что-то невидимое и до жути сильное пытается заставить его вернуться на корабль. И хоть омега пытался сопротивляться этой силе, он всё-таки сдался, делая первый шаг навстречу своему кошмару и выходя из своего укрытия. Вот только эта секунда оказалась неудачной. Графа резко схватили из-за спины, связывая руки и прижимая к горячему телу пирата. По коже тут же пробежали холодные мурашки. — Далеко собрался? — ухо обжёг неприятный шёпот, принадлежащий самому ненавистному альфе на свете — Каю. Молодой граф понял, что теперь ему точно не избежать унижения, боли и… смерти. — Я ещё с утра понял, что ты что-то замышляешь, отчего и начал следить за тобой. Неужели, ты настолько бессмертный? — Отпусти меня, грязный пират! Я не собираюсь подчиняться ни тебе, ни твоему чёртову капитану! — Хань попытался придать голосу больше уверенности и грубости, но хриплые и дрожащие нотки выдавали его панику. Он метался глазами по кругу, ища хоть какой-нибудь помощи. Но о какой помощи может идти речь в пиратском порту? Одна мысль о том, что его поймал именно Кай, вызывала панику. Всё тело графа билось в конвульсиях, а когда его рот неожиданно заткнули какой-то тканью, он и вовсе начал вырываться и пищать, за что альфа лишь надел на его голову мешок. Кай со всей силы ударил бьющегося в истерике омегу в живот, заставляя того скрючиться и болезненно застонать. — Думаю, Сехуна придётся оторвать от безудержного веселья, — проговорил пират, пиная меж рёбер валяющегося на земле пленника, на голове которого был надет мешок.***
Как только Сехун узнал о неудавшемся побеге Ханя, он буквально впал в ярость. Его взбесило, что он для этого чёртового омеги сделал многое, спас его от своей похотливой команды, а тот вздумал сбежать при первой же возможности. Сжав кулаки, он поднялся на корабль, сразу же отправляясь в свою каюту, где, по словам Кая, тот оставил непослушного парня. С ноги открыв дверь, Хун злым и яростным взглядом оглядел каюту, замечая сидящего на полу Лухана, руки которого были связаны, а голову закрывал тряпочный мешок. Болезненные всхлипывания послышались из того угла, где сидел Хань, отдаваясь непонятной жалостью в сердце пирата. Но альфа не обращал на это внимание, ярость была сильнее любого другого чувства, заставляя полыхать в груди адский огонь, а разум мутнеть. Сехун быстрым шагом подошёл к плачущему графу, хватая его за грудки и грубо снимая с него грязный мешок. Его взору открылось заплаканное лицо парня, глаза которого успели стать красными, а щёки опухли от слёз. Его рот был заткнут тряпкой, которая через пару секунду полетела вслед за мешком. Лухан сразу же принялся откашливаться, боясь поворачиваться к капитану, чей огненный взгляд прожигал омегу насквозь. Вдруг заплаканную щёку пленника обожгла звонкая пощёчина. Рука Сехуна была намного сильнее Кая, и ярко-красный отпечаток на скуле был тому доказательством. Лухан заслужил это. — С завтрашнего дня будешь прислуживать лично мне. Будешь делать всё, что тебе прикажу, и только посмей отойти от меня хоть на шаг! Исчезнешь из виду, получишь два удара кнутом! Ты меня понял? — зло прошипел альфа, хватая пленника за волосы и сильно оттягивая за них, отчего тот болезненно завопил. Сехун был в бешенстве и с трудом сдерживался, чтобы не избить Ханя. Всё-таки он его истинный. Хоть и очень глупый истинный. — Я понял, мой капитан…